· подросткового возраста;
· с ослабленной иммунной системой;
· с хроническими заболеваниями;
· старше 65 лет.
Буфет. Время обеда.
За столом Рома и Света.
Заходит Катя, она
Взъерошена и голодна.
Катя. Это капец! Сейчас движуха была. (Моет руки в раковине). Что у нас на обед?
Рома. Горошница с сосисками.
Катя. Есть хочу, не могу. (Берет порцию, садится за стол). Света, давно так с вами не виделись.
Света. Не говори.
Катя. Сейчас перевозка приезжала, с триста пятой-то ушла у нас.
Рома. Ушла?
Катя. Да. Мы им спустили ее. Они мне: у нас печати не хватает. Я, короче, побежала в ординаторскую с этим направлением. Захожу, доктору говорю: поставьте печать, похоронная служба просит. Она смотрит на меня и не понимает.
Света. Марина Геннадьевна?
Катя. Но. Какую, говорит, печать? Я говорю: нашу, наверно. Тут Оля забегает,вдвести четвертой плохо стало. Они все подрываются, бегут в палату. Я ничего понять не могу. А перевозка-то ждет внизу. Иду по коридору, мне кричат: реаниматолога позови. Я разворачиваюсь, во вторую ординаторскую. Там один на диване, другой на раскладушке. (Рома смеется). Говорю: реаниматолога просят в двести четвертую. Один встает, бежит, я за ним выхожу. До половины дохожу, Оля из палаты выходит, мне: «Второго позови». Я опять в ординаторскую, говорю: в двести четвертую вас зовут. Он встает, бежит.
Света. А кто там в двести четвертой?
Рома. Её из реанимации перевели, из триста шестой.
Света. Прокопенко чтоли?
Рома. Но.
Света. Зачем?Она два дня назад не жива не мертва лежала.
Рома. Я тоже не понял.
Катя. Я у Оли потом спросила, она, говорит, вредная такая. Её перевели, она маску срывает, укол ставить не дает. Мне, говорит, уже лучше. Ну и вот.К палате-то подхожу, мне печать надо, а доктор с направлением там. Потом вышла, поставила мне. Я вниз спускаюсь, а они уехали.Я у Насти: «А где?» Она говорит: «Уехали». А направление, говорю? Зачем бегала, не знаю. А еще в этих респираторах, воздуха не хватает, дышать нечем. Короче, тяжело.
Света. А с Прокопенко что?
Катя. Её опять в реанимацию подняли. (Рома смеется).
Рома. (Показывает Кате на часы). Я вон сегодня десять тысяч нашагал уже, а время только обед.
Света. На месте топтался?
Рома. Да не, работал. Я предлагаю Путину по шагомеру платить!
Катя. Я против. Те, кто курят, будут больше получать, чем те, кто не курят.
Рома. Начинай курить и болеть короновирусом.
Катя. Зачем?
Рома. Получишь денежную компенсацию, тоже от Путина.
Света. (Перебивает). Я вчера по телевизору одну передачу смотрела. Там показывали чай, обычный чай, стоит сто с лишним тысяч долларов! Пачка чая!
Катя. Что за чай такой?
Рома. Натуральный, наверно.
Света. Зеленый чай, высушенный. Есть еще черный, он ферментированный. Там есть черный, желтый, оранжевый, белый. Тарелка вот, несколько тысяч долларов.
Рома. Как крузак.
Катя. Или как квартира в Москве.
Света. Это в Китае. Еще показывали, как там утку по-пекински готовят. Единственный ресторан в Пекине, которому больше шестиста лет. Блин, я еще есть ничего не могу, аппетита нету, а там так вкусно показали. И этот, ведущий-то, еще сидит… это, говорит, даже вот не передать. По вкусовым качествам, это, говорит, – рай!
В столовую заходит медбрат, моет руки, подходит к тумбочке, где стоят обеды.
МБ. Чем нас сегодня кормят? Горошница, отлично. (Берет порцию, выходит).
Света. Единственный ресторан в Пекине, как готовил для императора вот эту утку, так вот из поколения в поколение передает рецепт. Там такие очереди! Показывали, берут утку, ну уже ощипанная она. Лапочки обрезают, потом надрезают шею, вытаскивают язык. Через попку вытаскивают кишки. Потом надувают ее, чтобы она надутая была, ну ровненькая такая.Надувают, наливают туда бульон, а попочку затыкают таким специальным деревянным чопиком. В печке запекают ее. И вот все внутренностиу нее в бульоне-то в этом готовятся и корочка такая вся прямо шикарная.
Рома. Я сейчас заплачу.
Света. А как они едят! Берут, короче, рисовую лепешку, берут вот этот кусочек уточки, в соус, на лепёшечку, на него там огурчик, можно еще там что-нибудь, заворачивают и кушают. Райская еда!
Катя. И тараканов жрут!
Света. Да! Там целую тараканью ферму показывали. Там вот такие вот (Показывает).
Рома. Тараканья ферма?
Света. Да!
Рома. Они выращивают тараканов?
Света. Да! Они, короче, их жарят и жрут. И продают.Очень, говорит, выгодный бизнес. Червяков продают, по несколько сотен долларов. Чем длиннее червяк, тем дороже. Короче, эти червяки, они, говорит, повышают иммунитет. Надо как-то там заваривать, чайничек выпивать в день.
Рома. С червяками?
Света. Да. Завариваешь, выпиваешь потом этот отвар, и никакие болезни, и почки будут ваши чистые, и все эти уйдут пестициды, и холестерин,и все короче. Там показывали мужика, на улице остановили одного. Сколько, говорит, вы думаете ему лет? Ну самое большое дали полтинник. Ну я так посмотрела, больше тридцати семи бы ему не дала. А ему семьдесят два года! Он так выглядит, мальчишка! У него такие молодые руки, на шее даже ни морщинки, ни на лице. Улыбка мальчишечья! Я, говорит, понял для себя, что надо, главное, как ты чувствуешь себя внутри. (Роме). Вот ты на сколько себя чувствуешь?
Рома. На пятьдесят.
Света. Почему?
Рома. В медицинском год за десять.
Света. Вот он, короче, говорит: до сорока пяти лет я пахал, говорит, как лошадь. А потом вышел на пенсию и решил, что надо жить для себя. Занялся йогой, какие-то у него там разные массажеры, диеты, напитки. У него в холодильнике одни напитки стоят, короче, натуральные продукты. Я так поняла, он мясо совсем не жрет.
Катя. А тараканов?
Света. Да, наверно, там белок же чистый.
Молчание. Кушают.
Света. Ну как они там готовили, в ресторане, утку-то. Там такой срач!
Катя. В самом ресторане?
Света. Ну, где готовят, на кухне. Там стены, штукатурка отваливается. В зале-то там нормально, где столики. А на кухне, один идет, колы выпил, тут же бутылку бросил, пофиг. Утку разделывают на пол, тут же кишки бросают. Один тут же стоит переодевается. Короче, свинарник. Но тараканов нет.
Рома. Сожрали всех.
Рома
На стуле сидит Рома в медицинской одежде.
Я вот, в медицинском учусь, на пятом курсе. У меня в семье все врачи: папа, мама. Бабуля медсестрой была, дед – врач-онколог. Все серьезно у нас! Я, как и все мои, в мед пошел. Нет, мне нравится! На лекции хожу, учу там… короче, много учу. До пятого курса доучился, считайте. Но только чего-то не хватает, знаете… вот глубины какой-то что ли, не знаю. Мы ведь и в морг ездили и вскрытия делали, ну много всего было на этой практике. Интересно было. Тело вскрывали. Ему-то уже без разницы, а нам полезно. И я, короче, так внимательно смотрел, наблюдал, что там, где лежит… Врачам платят-то не много, у каждого второго гастрит. Как отец говорил: сапожник без сапог. Но бабуля мне всегда говорила: Ромочка, врач в семье — это хорошо весьма!Я не сопротивлялся на счет меда. После третьего курса медбратом пошел работать, стал больше с людьми общаться, с пациентами…А тут корона долбанула, нас – на другой профиль. Есть, конечно, на этой работе моменты такие… интересные.
Пошел, вчера на смене был, захожу в палату вечером, давление померить. Палата мужская, трехместная. Два мужика лежат и дед. Я этим двоим померил, потом к деду подхожу, надеваю рукав, аппарат включаю и стою, жду. Смотрю на него, а он такой грустный короче. А до этого заходил к ним, таблетки разносил. Один «Уральских пельменей» смотрел, телефон на всю палату орет, второй тоже там в телевизоре. А дед по телефону, по видеосвязи общался. Мне интересно стало. Я такой подхожу незаметно, ну типа таблетки кладу на тумбочку, смотрю на экране: собака, а он ей: «Ботя, Ботя». Я сначала не понял, и как-то смешно стало. Ну и вот.Стою жду, и так жалко его стало, говорю: не грустите! Он в себе немного был. «Что?» - говорит. Я говорю: не грустите! С кем, говорю, сегодня по телефону общались? И дед мне рассказал, что это у него собака, зовут ее Батильда. Мне, говорит, ее вот такусенькую принесли. Но имя Батильда для него сложное, и он ее Ботя назвал. Ботя… я бы так в детском саду игрушку назвал. Ну, думаю, дед. А он такой ожил и рассказывает. Купаться, говорит, любит. Телефон дома зазвенит, она в пасть берет, приносит. Ну и короче, растрогал меня. Мне так хорошо стало, вообще. Зашел давление померить!
Красная зона. Вечер.
Палата - место встречи.
В палате три кровати.Одна
застелена чистым бельем,
Подушка стоит треугольником.
На ней недавно лежал покойник.
Вторая кровать –
Пациент на ней перестал дышать.
Смерть - жизни бремя,
Доктор сказал фиксировать время.
На третьей кровати женщина,
Рядом с кроватью тумба,
Под кроватью судно.
Женщина прикрыла лицо
уголком одеяла,
От происходящего настоящего.
Ольга Николаевна сильно устала.
У кровати ушедшего больного
Стоят доктор и Рома.
Доктор. (Роме). Зафиксируй без пятнадцати. Собирайте ее.
Рома. Хорошо.
Доктор выключает аппараты,
Выходит из палаты.
Входитсанитарспакетом
черным большим,
складывает из тумбы вещи.
Открывает шкаф, собирает
Куртку, шапку и шарф.
В палате повисласмерти тень.
Санитару утром лень
Бежать на трамвай.
Рома из тела убирает
все провода и трубки.
Санитар решает ехать
домой на маршрутке.
Вяжутномерные бирки
на руки и наноги.
Накрывают простыней.
Выкатывают из палаты, кровать
Снимая с тормоза.
Ольга Николаевна
Ищет глазами Священный образ.
Рома возвращается в палату.
Рома. (Подходит к женщине). Ольга Николаевна,вам нужно выпить таблетки в обед, не забудьте.Я приду позже еще, давление померить. (Пауза). Как вы?
Ольга Николаевна. (Вздыхает). Ой… (Немного заикаясь, потому что тяжело дышать). Я устала от этого. Эта уже четвертая, четвертая! Вперед ногами поехала.(Пауза). За меня внучка молится. Шесть лет ей. Не понимает ничего, а молится. Сладкая моя. Дочь рассказывает… Она у нас на танцы ходит. Все танцуют, а она отойдет в сторонку и молится. Или дома на коленочки перед иконкой встанет и молится… за меня. Солнышко мое! Детские молитвы самые сильные, знаете вы?
Рома. Нет. Дышите ровно.Воды хотите?
Ольга Николаевна. Не, не хочу. Ничего не хочу.(Пауза). Мы с этой-то одновременно сюда приехали. Беспокойное хозяйство. Алексей в прошлую смену бегал тут, говорил: надоела, треснуть хочется. Один раз врач стоит, а она ему: все, я умираю. Что за слова страшные. (Тяжело дышит).
Рома. Вы отдыхайте. (Выходит из палаты).
Ольга Николаевна. Ой (Вздыхает).
Обработайте руки спиртосодержащим антисептиком. Наденьте перчатки. Возьмите комбинезон в руки. Наденьте брюки комбинезона. Наденьте рукава комбинезона по очереди. Одновременно натягивать оба рукава нельзя: комбинезон может порваться. Наденьте бахилы, заправив под них брюки комбинезона, и завяжите завязки бахил. Наденьте респиратор. Сделайте вдох и выдох. Отрегулируйте положение респиратора и резинок.Наденьте капюшон. Застегните комбинезон. Наденьте вторую пару перчаток, заправив под них рукава комбинезона. Убедитесь в том, что элементы защитного комплекта надеты правильно: исключены непокрытые кожные покровы, отсутствуют зазоры между элементами.
Обычный день. Красная зона.
Медицинский пост. Стол,
на столе
документы, рация.
На стене
Телевизор– фоном,
что-то рассказывают
по новостям.
Часы,
время - три часа дня
Диван, рядом раковина.
Рома за столом,
что-то там пишет.
Катя моет пол не спеша.
Доходит до раковины, замирает,
немного нагибается, смотрит.
Выпрямляется, отпускает швабру,
швабра валится
Катя быстро подходит к Роме.
Катя. Ты занят?
Рома. Да
Катя. Пойдем, что-то покажу.
Рома. Где?
Катя. Там (Показывает в сторону раковины).
Рома. Что там?
Встает, идет к раковине, садится на корточки, смотрит, встает, трогает ногой. Подходит к Кате.
Рома. Это пиздец! (Пауза). И что теперь делать?
Катя. Надо убрать.
Рома опять подходит к раковине, садится на корточки.
Рома. Она сдохла?
Катя. Думаю, да. Уберешь?
Рация. Первый этаж, кто-нибудь.
Рома встает, берет рацию.
Рома. Это Рома, слушаю.
Рация. Рома, заберите из бокса шприцы, мы там оставили, в пакете.
Рома. Хорошо. Ольга Александровна у нас тут… труп.
Рация. Что?
Рома. У нас мышь сдохла.
Рация. (Второй голос). Что еще за нахрен?
Рома. Сами в шоке.
Рация. Рома, блядь, уберите ее.
Катя. Спроси, куда убрать.
Рома. Куда убрать-то?
Рация. (Третий голос). Пиздец, приехали, инфекциониста на вас нет.
Рация. (Второй голос). Шприцы нам принесите, на второй этаж.
Рома. Иди, да спустись.
Рация. (Второй голос). Сложно что ли?
Рация. Так, тихо всем! Рома, в пакет ее положите, в маленький, и в общий выбросите, хорошо?
Рома. (Неуверенно). Так… она заразная, наверно.
Рация. (Третий голос). Тогда пусть лежит.
Рация. Тем более, Рома.
Рома. Хорошо.
Рация. (Третий голос). А я вот не понял, откуда она взялась?
Рация. Уважаемые сотрудники, займитесь, пожалуйста, своей работой!
Катя. Можешь убрать?
Рома отрывает мусорный мешок, подходит к раковине, нагибается, берет мышь за хвост, поднимает. Трогает второй рукой.
Рома. Тепленькая еще. А ты что, боишься?
Катя. Да, я как-то не очень…
Рома заворачивает мышь в пакет, выбрасывает в общий мусор.