Тайная вечеря, являясь одним из центральных моментов Священной истории Нового Завета и ключевым фактором установления таинства Евхаристии находится под пристальным вниманием исследователей, литургистов и библеистов.
Определение Евхаристии мы находим в различных учебниках догматического богословия и литургики, но, на наш взгляд, наиболее полным выглядит представленное в Православной Энциклопедии: “Евхаристия - [греч. Εὐχαριστία], главное таинство христианской Церкви, состоящее в преложении (μεταβολή - изменение, превращение) приготовленных Даров (хлеба и разбавленного водой вина) в Тело и Кровь Христовы и причащении (κοινωνία - приобщение; μετάληψις - принятие) верующих… таинство Евхаристии., предуказанное Христом в беседе в Капернаумской синагоге (см.: Ин 6. 26-56) и установленное Им во время Тайной вечери в ночь перед Его крестными страданиями (см.: Мф 26. 17-30; Мк 14. 12-26; Лк 22. 7-39; 1 Кор 11. 23-25), происходит во время евхаристической службы – Божественной литургии… Важнейший аспект учения Церкви о Евхаристии - вера в то, что Евхаристия есть истинная и действительная Жертва”[1]
До самого факта таинства, произошедшего на Тайной Вечери Христос указывал на то, что произойдет в Своей речи на тему хлеба животного, по случаю насыщения пяти тысяч человек пятью хлебами. «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6. 51.). и далее «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий
Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие; ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. » (Ин. 6.53-56.).
Когда Иисус сравнил Свою смерть с установлением «нового завета», Он дал ученикам понять, что через Него Бог совершает новое избавление и что такая же преданность и верность потребуются от тех, кто пожелает стать причастным к Его благам. Новое Царство Божье предъявляет свои требования к тем, кто пожелал бы стать его частью. Павел говорит, что христиане должны регулярно совершать эту трапезу, как постоянное напоминание о том, что их новую жизнь и свободу Иисус завоевал на кресте. Вот почему они обязаны Ему безусловной верностью и послушанием. Разумеется, Павел не намеревался описывать этот исторический факт. Он упоминает о нем лишь к слову. Главное для него — подчеркнуть, что евхаристия (так будет впоследствии назван этот обряд) призвана постоянно напоминать христианам о том, сколь многим они обязаны Богу.
Причащение апостолов. Фреска монастыря Ахтала. Армения XIII в.
По мнению ряда исследователей, среди приведенных в Новом Завете формул «установительных слов» предлагаемая Марком - одна из самых древних:
«И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (Мк.14.22)
Итак, все последующие евхаристии, во время которых были произнесены эти слова, были своего рода поминовением об этой принесенной в жертву жизни и смерти. К тому же Павел описывает празднование евхаристии как возвещение о «смерти Господней... доколе Он придет» (1 Кор. 11:26). Ввиду наличия четкого и подробного свидетельствования первых трех евангелий чрезвычайно трудно опровергнуть тот факт, что на Тайной вечере Иисус лично произнес установительные слова, в том числе «Тело Мое » и «Кровь Моя », подразумевая, что жизнь его была жертвой. Правда, некоторые основания для этого дают Евангелие от Иоанна и Учение двенадцати Апостолов (Дидахе), христианское сочинение, созданное, по всей видимости, в начале II столетия н.э. Первое не содержит рассказа о Тайной вечере, а, согласно второму, отправляющий евхаристическую службу священник должен над хлебом и вином произносить совершенно иные слова. Таким образом, требуется показать полную совместимость двух последних явлений с той точкой зрения, что Иисус установил евхаристию как периодически повторяющееся представление своей принесенной в жертву жизни и смерти.
С самого начала христианства евхаристия совершалась в воскресенье (данный день имел богословское значение); это было обусловлено верой христиан в то, что центральное для них событие воскресения произошло именно в воскресный день
Имея непосредственное отношение к догмату Боговоплощения, таинство Евхаристии обладает тою же степенью таинственности и спасительности. Оно соединяет в себе совокупность искупительных действий Иисуса Христа с Воплощения до Пятидесятницы, с обновления нашей природы до богоуподобления ее силою Святого Духа.
Фрагмент росписи храма в честь свт. Николая Чудотворца, Домодедовский район, Московская об.
Участие в Евхаристии определялось в христологических терминах: оно было “причастием воскресшему и прославленному человечеству Христа, воспринятому в Ипостась (или «Лицо») Сына Божия и — в силу «общения свойств» между двумя природами — пронизанному божественной жизнью, или «энергиями», или «благодатью»”[2]. Поскольку во Христе нет смешения сущностей или природ, «те, кто во Христе» причащаются не божественной сущности, но Его человеческой природы. Иоанн Дамаскин писал: Следовательно, пребывание «во Христе» не означает для человека личного или «ипостасного» отождествления с Логосом, так как личность — это то, что всегда уникально. Оно подразумевает Христос усвояет нам Свою жертву и придает жертвенное значение Евхаристии до возможности нашего ходатайства за других по силе веры и любви при ее совершении.
Таинство Евхаристии дополняет, оживотворяет и как бы венчает все таинства и тайнодействия. Оно лежит в основе Церкви и является Ее сердцем. Вся православная экклезиология зиждется на Таинстве Евхаристии. Церковь даже не имеет какого-то определенного центра, ибо центр везде, где совершается Евхаристия. Где Христос там и Церковь, а где Евхаристия – там и Христос. «Божественная Евхаристия пребывание Христа в мире, Его связь с ним, несмотря на вознесение: «се Аз с вами до скончания века» (Мф. 28:20)».
Евхаристия является средством человеческого спасения и обожения. И поэтому, приобщаясь Тела и Крови Христовой, человек прикасается к Божеству и даже сам в некоторой степени одухотворяется, обожается и соединяется с Христом. Люди, достигшие определенного духовного возраста, по-особому переживали это Таинство. Такое переживание Таинства нас может немного поразить, но на самом деле многие святые считали его предвкушением Царства Небесного уже здесь на земле.
В контексте православного учения о таинствах это нераздельное различие единой благодати и ее бесчисленных даров выражается в том, что каждое таинство должно рассматриваться лишь как проявление единого Таинства Церкви, осуществленного во Христе, в Его «обоженном» Теле. Каждое таинство – это актуализация крещенского дара. Каждое таинство, повторим, берет начало в Крещении и обретает свое завершение (совершение, совершенство) в Евхаристии.
В этом Таинстве осуществляется вышеестественное и сокровенно-благодатное общение церковного состава — верующих с Главою Церкви друг с другом, по молитве Спасителя пред завершением Его земного подвига (Ин. 17, 21—23). “Значению Таинства соответствует и особенный смысл свидетельства о нем Священного Писания. Апостолы говорят не от себя, а единогласно и буквально передают собственные слова Иисуса Христа, произнесенные Им накануне Своей смерти, в день последнего совершения Им ветхозаветного пасхального обряда”[3].
При полном собрании ближайших учеников-апостолов Господь установил Новый Завет и соединил с ним преподание главнейшего Таинства, заключающего в себе таинственную сущность христианства.
Завершая, отметим несомненную важность Таинства Евхаристии, о чем говорит факт ее Богоустановленности, для напоминания и усиления значимости почти все анафоры имеют в своем чине слова Иисуса Христа. Необходимость участия в Таинстве объясняется тем, что человек соединяется через это с Богом.