Хочется надеяться. Сотовые и рации куда быстрее любого автомобиля.
После секундного размышления Лиззи перестала думать и повиновалась чутью. Был момент, ужасный, когда ее новая тачка взревела и ворвалась в поток, подобно черной машине киллеров чуть раньше. Шины завизжали, сигналы загудели. Белый пикап промелькнул буквально в миллиметре. Женщина в соседнем автомобиле вцепилась в руль и закрыла глаза – не самый разумный поступок. Слава Богу, трусихе хватило ума нажать на тормоза.
Лиззи тревожно взглянула в зеркало заднего вида. Черт, оно установлено для водителя гораздо выше ростом. Поправила, затем придвинулась ближе к рулю, потому что едва доставала педаль газа. Где черная тачка? Пока не видно, но это не означает, что машина отстала, может, просто умело прячется в дорожном потоке.
Осмелятся ли убийцы рискнуть поблизости от копов? Может, да, может, нет. Насколько сильно жаждут ее смерти? Насколько рассвирепели, что она теперь удирает не на своем элементарно отслеживаемом "камри" и запросто от них улизнула, пусть и не надолго?
Запросто, ага. Хорошо хоть есть на чем передвигаться. Лизетт вспомнила, как оторвалась от парня с парковки у продуктового магазина, и прошлый вечер, когда лихо гоняла по автомагистрали между штатами. Если сейчас стряхнуть преследователей с хвоста, то они ее не найдут.
И что потом?
«Сражаешься за свою жизнь, выигрываешь схватку за схваткой, но один неверный поворот, один просчет – и ты мертва». На такой скорости, вероятно, удастся прихватить с собой одного бандита, может, даже обоих. Сами виноваты, ей не хочется никому причинить вреда, но ведь приходится спасаться.
А вот и они – черный автомобиль, лавирует с полосы на полосу между транспортными средствами, крайне безрассудно, одна машина со встречки съехала с дороги, только пыль столбом.
Долго это не продлится. В настоящий момент у копов наверняка все сведения уже на руках, посты оповещены. У правоохранителей имеются всякие ресурсы: шипы, контрольно‑пропускные пункты, вертолеты. Она не только украла тачку, но и стала свидетелем стрельбы, так что полицейские примутся искать ее так же старательно, как парней в черной машине. Как только копы ее засекут – ей конец. Поток транспорта поредел, освободив место для жертвы и преследователей.
– Могут изобразить непреднамеренное убийство, – пробормотала Лизетт. – Догонят где‑нибудь на окраине города и спихнут с дороги, или выстрелят сзади… нет, в такой час обязательно найдутся свидетели покушения. Не вариант.
Покушения? Да, правильное слово. Неизвестно, кто эти уроды, но кем бы они ни были, Лизетт на них сильно разозлилась.
Она преодолела очередной подъем и выехала на федеральную трассу – всего две полосы в каждую сторону, однако с хорошим покрытием – и сделала крутой поворот. Снова помчалась в Вирджинию. Хотя прошло всего несколько минут с тех пор, как она вылетела со стоянки на угнанной тачке, но время поджимает. Только не вертолеты, пожалуйста, еще нет.
Черный автомобиль тоже выкатился на трассу. Двигатель у них явно мощнее, чем у нее, шести цилиндров мало – мало! – так что они без труда нагоняли. Лизетт вдавила в пол педаль газа – бесполезно. Вцепившись в руль, взглянула в зеркало заднего вида, выбирая момент. Ближе, ближе. Вот преследователи уже слева. Они летели по федеральной автомагистрали со скоростью более ста миль в час, бок о бок, оторваться не удастся. Парень на пассажирском сиденье опустил стекло и через открытое окно нацелился прямо на нее.
Лизетт ударила по тормозам, резко крутанула руль, развернулась и оказалась на встречной полосе. Вот дерьмо! Ничего себе маневр! Где, черт возьми, она научилась так лихачить? Черная машина затормозила, мигалки впереди указали, что полицейские рядом.
– Мать твою! – злобно выпалила Лизетт, лихорадочно оглядывая приближающиеся автомобили, и нажала на газ.
Сто миль в час на федеральной трассе – это страшно. От езды по встречке – с любой скоростью! – обалдеет даже самый отвязный адреналиновый наркоман. Придется съехать на обочину, чтобы не врезаться с кем‑то лоб в лоб. Лизетт снова крутанула руль, машина на мгновение подпрыгнула в воздух, потом приземлилась на пологий травянистый склон и помчалась к деревьям. Ну и дерьмо! В битве дерева с автомобилем всегда побеждает дерево. Вот ведь невезуха – оторваться от плохих парней и погибнуть от удара в гребаную лесину.
– Мать твою!
На какой‑то момент, казалось, длившийся минут пятнадцать, нахлынул всепоглощающий ужас, подобного она в жизни не испытывала.
Лизетт в который раз крутанула руль и отпустила педаль газа, машина так резко и жестко врезалась в дерево со стороны пассажира, что клацнули зубы.
Потом выпрыгнула наружу. Схватила сумочку и помчалась прочь от автомагистрали. Вдали слышались сирены, но времени не хватит спрятать автомобиль. Следы четко отпечатались в траве, не говоря уже о том, что дорожное движение грохотало прямо за спиной, и – о да, – на виду валялась разбитая чужая тачка.
Интересно, у копов уже есть достоверное описание ее внешности и одежды? Большинство очевидцев дают ужасно путаные показания, полностью перевирают цвет волос, рост, возраст, но у мужика с дробовиком, казалось, имелась голова на плечах и глаза глядели цепко. Ладно, нет времени беспокоиться и гадать. Надо сматываться, чем дальше, тем лучше.
Пробираясь по щиколотку в высокой траве, Лизетт вдруг вспомнила, что не стерла свои отпечатки в автомобиле. Но… какая теперь разница? Убийцы лучше нее знали, кто она такая, черт побери, и если ее отпечатки имеются в каких‑то базах… шутишь? Разумеется, где‑то да имеются. Главный вопрос – где? В федеральной дактилоскопической, полицейской или где‑то еще?
Учитывая место действия и общую топографию, не следует рассчитывать, что удастся долго оставаться незамеченной. Деревья поредели, уступив место асфальту, детской площадке, видавшей лучшие дни, и улице, застроенной жилыми домами.
Несколько человек совершали пробежку в парке по соседству. Наверняка спортсмены здесь не редкость, однако часто ли можно увидеть бегунью в деловом костюме с дамской сумочкой в руке? Вдалеке, даже сквозь собственное тяжелое дыхание Лизетт расслышала шум вертолета – может, новостного канала, может, полицейского. Остальные тоже уловили стрекот и посмотрели вверх, прикрыв ладонями глаза от палящего солнечного света. Если бы пролетел самолет, никто бы и головы не поднял, но вертолеты всегда привлекают внимание.
Неважно, кто там наверху – репортеры или копы, они будут выискивать бегущую женщину, стало быть… Лизетт застыла как вкопанная, стиснула сумочку и как все окружающие посмотрела вверх, тоже загородив глаза от солнца. В парке прогуливались несколько женщин, многие с детьми. Если просто стоять на месте, то легко сольешься с толпой.
Спрятаться на виду у всех.
Лиззи продолжала смотреть вверх, лихорадочно размышляя. Интересно, кто‑нибудь заметил, что она не здешняя, или что недавно неслась как угорелая, а когда прибежала сюда, то тяжело дышала, а щеки покраснели? Но на этой улице много домов, вряд ли все местные жители наперечет, разве что найдется такая резвушка как Мэдисон, чересчур смекалистая девчушка, с удовольствием обезобразившая автомобиль Лизетт возле небольшого жилого комплекса. Боже, кажется, это случилось так давно, а ведь прошло всего… три дня?
Вертолет летел низко, барражируя над федеральной трассой, над кошмарным – Лизетт это точно знала – автомобильным потоком. Отсюда, однако, никто не увидит ни самой трассы, ни напряженного движения. Кто‑то спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Что происходит?
Ответа не последовало. Вертолет повернулся и направился в ту сторону, откуда она прибежала. Лизетт посмотрела на женщину рядом, пожала плечами и неспешно пошла прочь, словно точно знала, куда идет.
Ха. По правде говоря, она понятия не имела, каков следующий шаг.
Глава 17
Ксавье ухватил несколько часов крайне необходимого сна в защищенной квартире Ди‑Пи Халстон, откинувшись на спинку кресла и взгромоздив ноги в ботинках на стол. Можно было расположиться и в собственной кровати, но идея улечься спать там, где его легко могли найти – речь не о его бойцах, – в теперешней заварушке показалась излишне рискованной.
Мгновенные сообщения оповестили о перепалке Лиззи с тупыми недоумками из наблюдения. Боже, насколько типична для нее эта ловкость и напористость!
Никто не знал Лиззи лучше Ксавье. Она обыграла ситуацию со слежкой, найдя разумное объяснение всему происходящему в рамках своей легенды. Загнала топтунов в тупик, а его люди немедленно известят, если случится что‑нибудь необычное. Он уже знал, что Макгоуэн снова встречалась с Элом с утра пораньше, и что после столкновения с Лиззи соглядатаи Фелис убрались восвояси.
Так‑то лучше, не надо толкать Лиззи, пусть сама вернется в прежнюю рутину. Самый большой вопрос – а способна ли Фелис не толкать? Она чересчур уверена в себе, а значит, постоянно недооценивает других, но ведь люди могут послать к чертовой матери любые планы и схемы. В ее мире считается, что достаточно отдать приказ, и он будет беспрекословно исполнен. В реальном мире люди тоже постоянно подчиняются приказам, однако ради собственных интересов способны с удивительной легкостью отмахнуться от требований долга.
В общем, Фелис наверняка писает кипятком, что Лиззи прогнала наблюдателей. Эл мог бы… Про Эла только Богу известно. Предсказать действия Форджа в любой ситуации – безнадежная затея, именно поэтому он чертовски хорош в своем деле.
Фелис легко прогнозируема. Фордж совсем наоборот. Так почему же Ксавье доверяет Элу больше всех на свете?
Потому что они с Форджем шагали по одним и тем же тернистым дорогам ‑ вот почему. Эл попадал под прицельный огонь и стрелял в ответ. Эл не понаслышке знает, каково это – убить человека. Фордж занимался реальными делами, не умозрительными абстракциями. Пять лет назад все они влипли в дерьмовую ситуацию. Четыре года назад дерьмовая ситуация превратилась в кошмар. Они справлялись как могли, именно та акция связала их всех в непростой альянс.
Им всем придется жить с тем, что они натворили. Всем, кроме Лиззи. Ее сочли аутсайдером, единственным ненадежным членом команды. Учитывая, что первоначально она являлась ключевой фигурой плана, Ксавье этого мнения не воспринимал, но даже ему пришлось признать, что потом Лиззи так и не смогла с собой справиться, что и качнуло чашу весов не в ее пользу. Она впала в депрессию, замкнулась, часто плакала. Пришлось выбирать – пуля в голову или некая манипуляция с мозгами. Лиззи выбрала последнее. Да уж, тот еще выбор. Потерять жизнь или потерять себя.
Сам Ксавье тогда выбора не имел, потому что в любом случае Лиззи перестала для него существовать, из‑за чего он мучительно страдал все эти годы.
Но Ксавье остался бы никем, если бы не обладал стратегическим мышлением, так что с самого начала соорудил собственную сеть мин и ловушек на тот случай, если снежный ком покатится вниз. К тому времени Фелис заметила, что он не шагает в ногу со строем как стойкий оловянный солдатик, и была готова устранить и его тоже, прекрасно понимая – если Ксавье сорвется, то захватит с собой всех остальных участников группы.
Первоначально их было восемь. Двое уже мертвы. Один умер естественной смертью, второму помогли. Ксавье это точно знал, потому что сам и «помог».
Теперь осталось шестеро. Он сам. Лиззи. Эл. Фелис. Чарли Дэнкинс. Адам Хейес. Все они преступники, заслуживающие смерти, и все уцелели. Чарли и Адам ушли в отставку, живут своей жизнью, уверенные, что поступили правильно и достойно, бросив на плечи Фелис и Эла все проблемы, которые могут возникнуть в будущем.
Ксавье тоже давно слинял бы… если бы не Лиззи. Он следил за тем, как она вписалась в новую жизнь после того, как уничтожили всю ее энергию и непредсказуемость… или они так думали. Слава Богу, что все были абсолютно уверены в успехе, и, слава Богу, что все так сильно ошиблись.
Он, как и остальные, считал, что химическая промывка мозгов необратима, что его Лиззи ушла навсегда, и осталась только ее невзрачная оболочка. Эл и Фелис тоже не сомневались, что ничего никогда не изменится. Но вот она заболела, а Уинчелл брякнул подсказку про три года, чем навел Лизетт на мысль, что когда‑то ее мир был совсем не таким скучным и пресным.
Так, стоп. «Черт, как же я раньше‑то не сообразил». Рвота. Сильная головная боль. Это не вирус, это ее мозг начал восстанавливаться, рассудок пытается пробиться сквозь блокировку памяти. Именно поэтому она не отреагировала на оговорку Уинчелла: потому что к тому моменту уже поняла – что‑то происходит. И при первой возможности уничтожила сотовый. Вероятно, Лиззи вспомнила далеко не всё, полностью память никогда не вернется. Но ее истинная личность вновь заявляет о себе, значит, начался процесс исцеления. Очень важно следить за дальнейшими изменениями… они наверняка последуют, возможно, происходят уже в эту минуту.
Необходимо переговорить с Элом… когда‑нибудь, но точно не сейчас. Если сообщники осознают, что блокировка начала рушиться, Лиззи и до утра не доживет.
Но пока все улеглось. Лиззи снова вышла на работу, ни один из его наблюдателей не сообщил ничего тревожного, так что можно немного поспать.
Ксавье проснулся в полдень от тревожного предчувствия. Спустил ноги на пол, выпрямился в кресле и изучил монитор. Лиззи едет в своей машине. Обед, ничего необычного. Все остальное тоже нормально. Остался старый кофе, он разогрел его в микроволновке, соорудил бутерброд и сжевал, не переставая контролировать ее передвижения.
Маячок замер и выдал адрес. На втором мониторе высветилась детальная картинка. Вот дерьмо, она остановилась возле банка. Тревожный колокол зазвенел в голове. Вчера она уже заезжала к банкомату по дороге домой из магазина спортивных товаров. Зачем ей банк меньше чем через сутки?
Наличные. Чтобы взять побольше наличных. Лиззи знала, что лучше не использовать кредитную карту, которую могут мгновенно отследить. Не обычные копы, нет, но люди Фелис, люди Эла, его собственные… черт, да.
Неужели она планирует побег?
Ксавье выслал своим парням тревожный код, прослеживая движение автомобиля Лиззи на карте. Теперь она отправилась обратно в сторону своего офиса. Снова остановилась, высветился адрес барбекю‑ресторана. Собралась пообедать. Ладно, все пока в основном нормально, за исключением визита в банк. Аналитики Эла сумеют – или нет? – обратить внимание на этот факт, сегодня дежурит другой парень, вполне вероятно, что он понятия не имеет о вчерашнем подходе к банкомату. Сведения о слежке уничтожались по окончании смены. Но Эл получает всё, и Ксавье ни на секунду не сомневался, что Фордж уловил аномалию, если – большое «если» – сегодняшний оперативник уже сообщил, что она заходила в банк.
Ксавье только проглотил последний глоток горького кофе, как начался ад кромешный.
На мониторе затрепетали сообщения с красными флажками, одновременно зазвенела защищенная наземная сеть.
– Твою мать! – рявкнул он, вскакивая с кресла.
Ксавье точно знал, что происходит: эта гребаная Фелис действует за спиной Эла по собственному плану. «Если тебе это удалось, если хоть что‑нибудь случилось с Лиззи, я тебя, сука, на молекулы разорву!»
Прочитав сообщение «У ресторана перестрелка», злобно рявкнул в телефон:
– Ты на месте?
– Почти. Только что узнал.
Очередное сообщение: «Владелец ресторана открыл ответный огонь из дробовика».
– Добрался наконец? – рыкнул Ксавье, выхватил глок, проверил обойму и сунул обратно.
Невозможно сидеть на месте и читать донесения, когда Лиззи под огнем. Вечная спутница – ледяная решимость разлилась по жилам, заморозила сердце. Если сучьи агенты убили Лиззи, весь мир уже через час узнает всю правду, но задница Фелис принадлежит ему. Неважно, какие меры безопасности она предприняла, неважно, где спрячется, он достанет эту паскуду и заставит заплатить.
– Да, я почти у цели. Стрелки смылись.
– Ты ее видишь?
Это самое главное, вокруг чего вращается его жизнь и жизнь еще нескольких человек.
– Пока нет. Я только подъехал. Дерьмо! Вот она! Идет прямо ко мне!
Жива. Кулак, сжимавший сердце, ослабил железную хватку.
Белый свет еще не померк.
– Я в пути, – сухо отрезал Ксавье. – Держи меня в курсе через защищенную сеть.
Прервал связь и пошел к двери.
Фелис ударит не только по Лиззи. Не такая она дура. Главный вопрос – попытаются ли ее люди напасть на него здесь, в квартире, или подкараулят в более уединенном месте, например, на участке дороги несколькими милями дальше, где с бешеной скоростью гоняла Лиззи?
Они не могли предугадать, что Лиззи остановится пообедать именно у этого ресторана, хотя он и на пути в ее офис, стало быть, атака была спонтанной: представилась возможность – за нее ухватились. Логично, что и Ксавье постараются достать где‑нибудь на его обычном маршруте.
Фелис не использовала людей Эла, это точно, он бы знал. Сам Фордж способен – возможно – предотвратить покушения. Большой вопрос: Макгоуэн привлекла других оперативников или посторонних гражданских?
Наверняка гражданские. Они не в курсе ситуации, получив задание, не станут поддерживать с Фелис никаких контактов, да и стоимость их услуг наверняка дешевле, значит, так легче спрятать денежные операции, чтобы с ней никак не связать.
Интересно, где Фелис расставила своих шпионов, чтобы те предупредили убойную команду, когда Ксавье выйдет из квартиры.
Варианты. Можно взять свой грузовик из частного гаража владельца квартиры на первом этаже… или автомобиль Ди‑Пи и уйти от хвоста. Кроме того, в другом безопасном месте хранился мотоцикл, о котором никто не знал, но…
Возможно, лучший вариант – сесть в знакомый им автомобиль, выманить приставленную к нему группу в тихое местечко, где и отправить к праотцам. Понеся потери в живой силе, Фелис придется задуматься о подкреплении. Кроме того, увидев Ксавье за рулем грузовика, сучьи агенты вообразят, будто он ослабил бдительность и не ждет нападения. Ни Фелис, ни Эл не купились бы: он никогда не терял бдительности. Но нанятые ею олухи понятия об этом не имеют, что ему только на руку.
Ксавье увидел соглядатая, едва поднял дверь гаража и выехал наружу: белый «шевроле малибу», припаркован пятью или шестью домами вверх по улице, на противоположной стороне. Один парень.
Тупая задница. Где она взяла этого придурка? Ладно, перефразируем: может, и не тупая задница, но, безусловно, гражданский. И все же не следует недооценивать противника, лучше действовать так, словно имеешь дело с опытным ветераном тайных операций.
Менее чем в миле от квартиры заметил хвост. Не парня в белом «малибу», а серый грузовик, «додж». Умный ход: уравнять возможности транспортных средств, если придется палить на ходу, мчась бок о бок. Рискованный способ, возможно, вынужденный, но на каком‑то извращенном уровне Ксавье одобрил недурную задумку.
Двое мужчин, отметил он, когда серый грузовик подобрался ближе. Больше никого, не видно даже парня в белой «малибу». Всего двое? Твою мать, это ж прямое оскорбление!
Ладно, тогда разберемся с парочкой на собственных условиях и по‑своему. Ксавье петлял между машинами, но ехал плавно, легко, словно просто‑напросто куда‑то спешит, а не старается оторваться от хвоста. Они отстали, о не слишком далеко.
Как назло, обычно пустой участок дороги вовсе не пустовал, пара легковушек и полуприцеп проехали мимо, достаточно далеко друг от друга, но серый «додж» не сумел втиснуться между ними и машиной Ксавье. Вот дерьмо, теперь придется тащиться вереницей. Можно легко столкнуть противников с дороги своим тяжелым усиленным грузовиком и решить проблему, но теперь они въехали в густо населенный район, так что возможность атаки для любой из сторон исчезла.
Кстати, как там Лиззи? Защищенный телефон уже прогудел пару раз, да руки были заняты. Обогнал седан и пристроился впереди, дабы не дать возможность стрелку прицелиться, потом схватил телефон. Да, да, за рулем нельзя читать‑писать СМС. Но обстоятельства вынуждают.
Сообщение «Она меня вырубила и угнала мою тачку» заставило рассмеяться вслух.
– Класс.
Его ребята – лучшие из лучших. Теперь бедолагу задразнят до смерти.
Набрал текст: «У меня на заднице двое. Справлюсь. Где она?»
«Не знаю».
«ОК, сам засеку, как только избавлюсь от двух клоунов».
Ксавье с облегчением положил трубку. С Лиззи не только все в порядке, она еще и действует так, как никто из них не ожидал, даже он. Угнала машину у одного из его парней? Разумеется, никто и пальцем бы ее не тронул, но все же… да, это очень круто.
А пока разберемся с двумя придурками на хвосте.
Любимый парк для пробежек – просто идеальное место, отчасти потому, что Ксавье знал там каждый дюйм. Прекрасная территория для серьезных спортсменов, которым нравились трудные тренировки. Обеденный поток транспорта поредел, и все же дорога до парка заняла почти десять минут. Любители поразмяться днем разбрелись, так что на парковке имелись свободные места. Беговые дорожки обычно переполнены рано утром и поздно вечером, когда не так жестоко палит солнце, поэтому, если повезет, удастся обойтись без свидетелей.
Пусть мужики за спиной ломают голову, какого черта он сюда притащился, плевать, что они там думают, лишь бы направились за ним. К тому же, с их стороны разумно рассчитывать, что в парке легко сопроводить мишень в укромный угол и без помех выполнить приказ. Ксавье едва не фыркнул. Ага, как же. Помечтайте, болваны. «Хотели загнать меня в такое место, где нет ни камер, ни свидетелей? Добро пожаловать!»
Ксавье припарковал грузовик возле начала протоптанной тропинки, вылез наружу и исчез за ближайшим углом, когда «додж» въехал на стоянку.
Слева от него стеной стояли мощные деревья, ветви свисали до земли. Ксавье решил расположиться в лесистой части парка, где тропа изобиловала крутыми поворотами и слепыми участками с валунами и густым кустарником, дающим дополнительное укрытие.
Застыл в тени огромных деревьев, выхватил оружие и стал ждать. Хорошая позиция – видна беговая дорожка, а также прилегающее пространство, если они решат не рисковать и подкрасться к нему через подлесок.
Лучшая тактика, кстати: один идет по тропе, второй – по лесу.
Справа раздались осторожные шаги, то медленные, то чуть быстрее. Через небольшой просвет в листве Ксавье разглядел парня. Между тридцатью и сорока, редеющие волосы на висках, ничем не примечательный, вокруг тысячи таких же, повседневная одежда, вообще ничего угрожающего.
С этим все ясно. Ксавье переключил внимание на лес, прислушиваясь к шороху, треску, грохоту камешков. Где второй?
Первый переместился и повернул голову. Ксавье стоял неподвижно, серая одежда сливалась с фоном. Человеческий глаз, особенно неподготовленный, ничего не заметит. Ксавье ждал, изучая добычу через крошечные просветы в листве. На пистолете в правой ладони преследователя глушитель.
«Прощай, дружок». Убийца прошел мимо, Ксавье бесшумно ступил ему за спину и со всей силы ударил рукояткой по затылку. Парень хрюкнул и повалился на землю, больше не успел издать ни звука, потому что Ксавье вырвал пистолет у него из руки, прижал к темечку и нажал на курок.
Мужик дернулся, и все было кончено.
Выстрел с глушителем все равно производит некоторый шум, второй мог что‑то и уловить, в зависимости от того, как далеко находится. Ксавье предположил, что противник где‑то рядом, в противном случае это просто пара дилетантов. Вероятно, тот решил, что стрелял напарник, однако агенту неизвестно, имеется ли глушитель на пистолете Ксавье. Только полный идиот заорет: «Ты его достал?» А эти ребята идиотами не были. Слишком неопытные, чтобы играть с ним в подобные игры, но не идиоты.
Ксавье вернулся в лес, быстро, осторожно, оглядывая пространство во всех направлениях, выжидая…
Пуля ударила в дерево в шести дюймах над головой.
Ксавье упал, откатился в сторону и нацелил ствол в полумрак леса, улавливая любое движение, шелест или вздох, выбивающиеся из тишины и спокойствия парка.
Ничего.
Может, первый изначально считался расходным материалом, и второй использовал его как приманку, чтобы выманить мишень.
«Неплохо, – одобрил Ксавье. – Не сработало, но неплохо».
Враг где‑то рядом. Ксавье присел на корточки, дыша медленно и легко. Можно просто дождаться парня, да дел полно, некогда тут рассиживаться. «Испробуем древний как мир трюк». Бесшумно переместившись, старательно держась в тени, Ксавье поднял небольшой камень и бросил влево. Звук падения большого шума не произвел, да это и ни к чему, надо создать видимость выскальзывания камешка из‑под ноги.
Выстрел. Ксавье засек вспышку, затем уловил почти неслышимые шаги по грязи и опавшим листьям. Большего и не требуется.
Ксавье выстрелил дважды, второй парень рухнул на землю. Пригнувшись, осторожно, не сводя глаз с предполагаемого покойника, Ксавье подошел ближе.
Оказывается, второй еще жив. Вот‑вот окочурится, но пока жив. Увидев мишень, даже слабо дернулся за пистолетом.
Ксавье наступил ему на запястье и пустил пулю между глаз. Потом быстро вернулся на тропинку и перетащил труп первого стрелка в кусты, чтобы преждевременно не поднялся шум и крик, оповестив Фелис, что ее команда облажалась. Выигранное время может стать критическим.
Ксавье затоптал следы своих ботинок на мокрой тропинке, вытер отпечатки на пистолете и сунул его обратно в руку парню номер один. Пусть детективы немного развлекутся, гадая, как это мужик умудрился выстрелить себе в затылок из собственного ствола.
Потом вернулся к своему грузовику. На тот случай, если кто‑то его все же увидел и свяжет с двумя трупами в лесу – хотя сам Ксавье никого не заметил, но люди увлекаются странным дерьмом, например, снимают на сотовый разные транспортные средства, – надо отогнать грузовик в безопасное место, не в гараж своего дома, и временно воспользоваться другим автомобилем.
Покинув парковку, вытащил мобильник и активировал программу, следящую за передвижениями Лиззи.
Глава 18
Вместо того чтобы мчаться прочь из города, Лиззи углубилась внутрь огромного перенаселенного Вашингтона, заполненного туристами, политиками и обычными жителями, среди которых при желании легко затеряться. Манила прекрасно развитая сеть общественного транспорта – особенно в центре города, – но Лиззи опасалась спускаться метро – слишком много камер и слишком мало выходов, если попадет в ловушку.
Слава Богу, в кошельке имеется наличность. Паранойя – впрочем, это никакая не паранойя, как выяснилось, – сослужила хорошую службу.
Лиззи решительно шагала по тротуару, словно четко знала, куда идет. В голове лихорадочно метались мысли. Чем, черт возьми, поможет снаряжение, раз она оставила его дома? Дьявол, надо было сложить покупки в рюкзак и положить в машину. Да, пришлось бросить «камри», но... «О, черт, вторая ошибка, очевидная для заднего ума».
Может, представилась бы возможность подкрасться к тачке, схватить рюкзак и снова оторваться от врагов? Нет, ничего бы не получилось. С экипировкой она облажалась. А ведь можно было попросту зайти в ресторан с рюкзаком за плечами, нынче многие горожане ходят с вещмешками за спиной, она бы ничем не выделялась.
Но сейчас купленные вещи недоступны, словно запертые в каком‑то сейфе, и она впустую потратила деньги. Домой нельзя. Если не плохие парни, то копы наверняка схватят. Теперь она угонщица и – о, да! – еще и хулиганка, напавшая на владельца автомобиля, так что можно не сомневаться – на ней висит целый букет преступлений. Не просто воровка, еще и бандитка. Увы, о визите в собственный дом не может быть и речи.
Возникает вопрос: это они плохие парни или она? «И как разобраться, если я ничего не помню? Вдруг в прошлом я натворила нечто ужасное?» В конце концов, как выяснилось, она весьма лихой водитель, разбирается в охотничьих ножах, оружии и перечном аэрозоле. С какой стати?
Лиззи напряглась в ожидании атаки, но боли не последовало.
Нет, надо мыслить логически. Они точно знали, где ее найти. Если она влипла во что‑то криминальное, почему не напали раньше?
Вместо этого просто ждали и наблюдали. Ничего не происходило, пока она не начала вспоминать. Несмотря на все усилия вести себя с виду нормально, все же выбилась из рутины: ускользнула от преследователей, уничтожила старый сотовый и не активировала новый… ах, да, не стоит забывать о спонтанной поездке в Вирджинию. То есть практически подала соглядатаям сигнал аварийной тревоги.
Ретроспективный взгляд расставил всё по местам, чем принес чертовски огромную пользу. Придется затаиться на несколько дней, может, даже на неделю или больше. Дерьмо.
Нытье и горестные стенания не помогут. Необходимо сообразить, как действовать в сложившихся, а не в предполагаемых обстоятельствах.
Первое побуждение – бежать как можно дальше от города, но не этого ли от нее и ждут? Хорошие парни или плохие – они наверняка предполагают, что она пустится в бега.
Нужно время, чтобы помозговать, время, чтобы собраться с мыслями и придумать план.
Женщина, которой она стала – скучная, предсказуемая, с чужим лицом, – наверняка впала бы в панику. Но та, которой она была раньше, та, которая шла своей дорогой, никогда не паниковала, потому что понимала значение самоконтроля, хладнокровия и… планирования.