— Всё это из-за тебя! Чтоб ты сдох, урод!
Несколько ребят подхватывают обвинение, но их голоса звучат слабо. Двое присутствующих монахинь даже не пытаются поспорить с ними, они с осуждением обернулись в сторону Люция, одна из них крестится и что-то шепчет себе под нос. Агнесса, сидящая возле мальчика лет пяти, замерла, протягивая ребёнку ложку супа. Она пристально смотрит на Люция, в её взгляде — сомнение. Мальчик рядом с ней тоже отвлёкся от трапезы, повернувшись туда, куда и все прочие. Он пока ещё совсем несмышлёный и ничего не понимает. Его лицо усыпано влажными язвами, белки глаз покраснели из-за полопавшихся в них сосудах. Малыш взирает на Люция без злобы, с детской наивностью и немым, жалостливым вопросом «а мне за что всё это?». Люций тяжело сглатывает, в его горле встал удушающий комок. Он делает ещё несколько шагов назад, а после вдруг срывается с места и убегает прочь. Руф незамедлительно бросается следом. Во дворе он его не обнаруживает, Люций успел скрыться в неизвестном направление. Руф суетливо оборачивается по сторонам и тут же догадывается, где может найти своего друга. Он вспоминает о месте, где впервые увидел Люция плачущим, там он прятался от внешнего мира, туда, с наибольшей вероятностью, направился и сейчас.
Небо над головой по-прежнему затянуто пугающей и аномальной багровой тучей. Сперва она походила на лёгкую дымку, но сейчас значительно сгустилась. День так и не наступил, в любое время суток теперь сохранялась предвечерняя темень. Вдалеке, на линии горизонта видна светлая полоса. Получается, что эта туча зависла только над территорией посёлка. Всё вокруг словно утратило свои краски, Руф лишь сейчас замечает, что все растения, обычно сохранявшиеся до ранней зимы, завяли и словно иссохли изнутри. На земле часто встречаются трупы мелких птичек. Все они лежат на спине, крылья сложены, клювы и глаза открыты. Руфу приходится внимательно смотреть под ноги, дабы не наступить на одну из них.
Как и ожидалось, он находит Люция в заросли кустарника. Мальчик стоит спиной к Руфу, видно, как содрогаются его плечи. Пригибаясь и раздвигая перед собой сухие, ломающиеся от прикосновений ветви, Руф торопливо пробирается к нему. Люций оборачивается на глухой треск. Он сильно удивлён тем, что Руф продолжает оставаться рядом, невзирая ни на что. Любой на его месте задумался бы. Но Руф ни в чём его не винит, ведь точно знает, что всё это творится против воли Люция.
Когда Руф подходит ближе — на лице Люция проступает откровенный ужас. Он хватает Руфа за тонкое запястье и приподнимает его руку. На сгибе локтя и ниже проступила первая сыпь. Руф и сам впервые замечает её. У него попросту не было возможности в полной мере ощутить недомогание из-за суеты вокруг. Впрочем, это в данный момент волновало его менее всего прочего.
— И ты тоже… — Люций отпускает его руку и, часто мотая головой, пятится назад. — Нет, этого не может быть, почему так происходит? Я не понимаю, не понимаю…
Взгляд Люция становится совершенно безумен. Всё тело начинает бить мелкая дрожь, напоминая конвульсию. Мальчик обхватывает трясущиеся плечи руками, продолжая отрицательно качать головой из стороны в сторону:
— Нет, нет, нет, это невозможно… — бормочет он, а после падает на колени, склонив к ним голову и обхватив её ладонями. — Это всё не по-настоящему…
Руф подбегает к нему, опускается рядом и, повинуясь первому, возникшему в душе порыву, крепко обнимает Люция. Мальчик на несколько мгновение перестаёт дрожать, после чего поднимает на Руфа недоумённый, блестящий от слёз взгляд и впивается пальцами в его предплечья:
— Я во всём виноват, все они умрут из-за меня. Мама никого не пощадит. И ты… и Агнесса… вы тоже умрёте.
Люция вновь охватывает лихорадочное состояние, у него неконтролируемый приступ паники, мальчик дышит урывками, словно ему не хватает воздуха. Он напуган ещё сильнее, чем все, вместе взятые местные жители, потому что отдаёт себе отчёт в происходящем и знает наверняка, чем всё закончится.
— Они здесь! — раздаётся незнакомый голос позади.
Обернувшись, Руф видит двоих мужчин из посёлка. В руках одного из них крупный нож для разделки мяса, у второго — топор. Нет нужды в дополнительных объяснениях, чтобы понять очевидную истину — местные жители явились, дабы совершить расправу над Люцием, которая, по их мнению, остановит обрушившиеся на них несчастья. Недолго думая, Руф помогает другу подняться и увлекает его вглубь кустарника, где должен быть выход с обратной стороны. Даже детям удаётся пробираться через густые заросли с трудом, ветви царапают лицо и руки, цепляются за одежду, отдирая от неё лоскуты, но медлить нельзя. Через несколько минут они выбираются во двор, но оказываются окружены со всех сторон. Собралось около двадцати человек, почти все покрыты гноящимися нарывами и вооружены. Руф в изумлении и ужасе всматривается в лица, которые видел неоднократно. Все они казались вполне дружелюбными. Вот, например, преклонных лет усатый пекарь, который частенько угощал его свежей выпечкой. Рядом с ним — сапожник, бесплатно ремонтировавший обувь воспитанникам приюта.
— Отойди от него. Нам нужен только он, — грозно приказывает сапожник, удобнее перехватывая заострённые вилы.