— Мистер Фалкс, а что вы думаете о поездке в Филадельфию, где мы могли бы обсудить все вопросы? Издержки по поездке — за наш счет.
— Я не смогу приехать раньше чем через месяц. У меня дела.
— Но мы не можем ждать месяц.
— А я не имею возможности приехать раньше.
Хотя Готтлиб и уповал на то, что о Фалксе-баскетболисте еще никто не знает, но осторожность взяла верх. И интуиция, как выяснилось позднее, клейкого как банный лист менеджера не обманула.
— Хорошо. Но я прошу вас, мистер Фалкс, дать слово, что вы не будете вести переговоры ни с кем, прежде чем не встретитесь со мною...
— Даю слово, — закончил телефонный разговор упрямый кандидат в профессионалы.
А двумя неделями позже атторни клуба из Чикаго Арт Морз как бы мимоходом сообщил Готтлибу: «Вы можете заполучить Фалкса за восемь тысяч долларов. Он оказался человеком слова...»
Как Морз узнал об игроке, который практически не промахивается, осталось тайной — в те годы газеты не публиковали, как сейчас, чуть ли не ежедневно, списки лучших баскетболистов самых различных, в том числе и студенческих, лиг, а устная информация распространялась неведомыми путями. Сам же Джо Фалкс позже рассказывал, что Морз, предпочитавший личную встречу телефонным переговорам, сразу же предложил ему подписать заготовленный заранее контракт, чем и заставил нарушить обет молчания. Обет, но не обещание выяснить сначала окончательно отношения с командой, представляемой Готтлибом.
Месяц спустя после телефонных торгов Джо Фалкс приехал в Филадельфию. На этот раз переговоры велись в расширенном составе — к Фалксу и Готтлибу присоединился президент клуба, получившего новое название — «Филадельфия Уорриэз», Пит Турел.
Впрочем, от изменения состава «делегации» дело не изменилось — Джо по-прежнему стоял на своем и на все иные предложения кратко отвечал «нет». Лишь однажды он, узнав, что «Уорриэз» надеются заполучить Джима Полларда и рассчитывают войти в тройку сильнейших в первом чемпионате НБА, произнес:
— Если Поллард согласится, вы станете чемпионами. Он отличный игрок.
— Но почему бы тогда, — продолжал гнуть свою линию Готтлиб, — вам, Джо, не урезать свои требования, чтобы мы могли подбросить пару лишних сотен Полларду?
— Нет, — ответил Фалкс.
После этого президент клуба и менеджер уединились, и между ними произошел весьма любопытный по нынешним временам разговор.
— А вы видели этого выскочку на площадке? — спросил Турел.
— Нет, — ответил Готтлиб. — Я знаю о нем только по рассказам. Но я боюсь, что если мы не заплатим Фалксу восемь тысяч и он подпишет контракт с кем-нибудь еще, то сожалеть придется нам.
Интуиция не подвела менеджера. Контракт на 8000 долларов был подписан, и «выскочка» Джо Фалкс без так и не появившегося в «Филадельфии» Полларда привел «Уорриэз» к титулу первого чемпиона НБА, чемпиона 1946/47 года. Кстати, президент клуба «Филадельфия Уорриэз», увидев Фалкса в деле, был настолько потрясен, что уже вскоре бывший солдат морской пехоты на Филиппинах уезжал домой после матчей на автомобиле, полученном им в качестве премии за игру. Правда, автомобили в те годы стоили, если говорить о цифрах, раз в десять меньше, чем сегодня.
Разумеется, не обошла слава и Эдди Готтлиба. Было признано, что он сумел подписать контракт с лучшим игроком США. И то, что Готтлиб ни разу до подписания не видел Джо Фалкса на баскетбольной площадке, лишь подтверждало его талант провидца. Надо признать: такое действительно дано не каждому.
Но что же все-таки представлял собой Фалкс на площадке?
Джо еще в детстве, проведенном в Кентукки, познакомился с баскетболом. Но главный его талант — умение точно поражать кольцо — развила армия. Правда, несколько необычным способом.
Во время боев на Филиппинах японские пули миновали морского пехотинца по имени Джо Фалкс. После же окончания боевых действий рядовой Фалкс был оставлен в тыловой службе, и в этот момент фортуна преподнесла ему драгоценный подарок: главной служебной обязанностью Джо стало поддерживать в чистоте и порядке спортивный зал. На уборку у него уходило полчаса, а поскольку больше делать было нечего, Фалкс отрабатывал броски. И на эту тренировку в рамках армейской службы у него уходило от шести до восьми часов в день.
Все тот же Готтлиб позже писал: «С моей точки зрения, у Джо был самый богатый набор бросков, какой я когда-либо как до, так и после видел. Броски одной рукой — хоть правой, хоть левой. Броски в прыжке (что по тем временам было редкостью). Броски с дистанции и броски с хода. Добивание любой из рук. И чем плотнее опекали Фалкса соперники — а к нему приставляли обычно как минимум двух сторожей, — тем опаснее в атаке был Джо.
Что правда, то правда: оборонялся он посредственно. Но Фалкс настолько хорошо подбирал мячи и под своим щитом, что нашу команду это вполне устраивало. Тем более что в атаке 50 очков за матч было для него почти обычной нормой...»
На площадке Фалкс был весьма агрессивен и нетерпим к ошибкам. В первую очередь к своим собственным, что, кстати, как ни странно, не раз способствовало возникновению у него конфликтов с судьями. Дело в том, что после промаха Джо начинал заниматься самокритикой вслух. И в выражениях не стеснялся. Судьи же, естественно, принимали это на свой счет — какой же сумасшедший будет посылать к дьяволу себя, а не арбитра? — и соответственно наказывали Фалкса техническими фолами.
К сожалению, Джо Фалкс, которого историки американского баскетбола нередко называют первой суперзвездой в истории НБА, блистал недолго. Он еще оставался «игроком за деньги», так и не став профессионалом в полном смысле этого слова — веселые застолья с филадельфийскими фанатами баскетбола, любимый им знаменитый кентуккский бурбон [98]рано заставили уйти с арены человека, который почти не промахивался.
Став первыми «чемпионами мира», баскетболисты клуба «Филадельфия Уорриэз» на вершине не удержались. Бывшие военнослужащие, участники второй мировой войны (а они составляли большинство в команде), слишком поздно вернулись на баскетбольные площадки: их лучшие для спорта годы прошли в окопах, на десантных судах, в стальных коробках танков. И уже вскоре их начали теснить более молодые.
Правда, в 1950 году Эдди Готтлиб еще раз показал себя настоящим провидцем, предпочтя игрока среднего роста Поля Аризина рослому (205 см) Ларри Фусту. И хотя Фуст стал позднее достаточно известным игроком НБА, Аризин, подобно Фалксу, оказался для «Уорризз» сущей находкой — спустя шесть лет после появления в команде Готтлиба Поль возглавил список лучших снайперов НБА, а «Филадельфия» повторила — во второй и в последний раз — триумф 1946 года.
Впрочем, как победа «Филадельфия Уорриэз» в 1956 году, так и чемпионский титул клуба «Балтимор Буллетс» в 1948-м — это своего рода вехи, обозначающие конец и начало целой эры в истории НБА. Эры, обязанной рождением баскетболистам клуба «Миннеаполис Лэйкерс» и их лидеру Джорджу Микену, восемь лет являвшемуся самым метким игроком НБА.
Шесть лет «Лэйкерс» доминировали в НБА. Правда, чемпионами они становились «только» пять раз — в 1951 году серия травм ведущих игроков привела к тому, что «Миннеаполис» в финале чемпионата все же уступил клубу «Рочестер Ройялз». Но эта осечка лишь подтвердила правило: в матчах «плэй-офф», когда все «Лэйкерс» находились в здравии, равных в те годы им не было.
Я не случайно написал насчет здравия всех (!) «Лэйкерс». В те годы в большинстве других клубов игра определялась одним-двумя снайперами, а остальным отводилась черновая работа по «подноске патронов». В команде же «Миннеаполиса», хотя подобное разделение труда и существовало, чернорабочие игроками второго сорта себя не чувствовали, что, кстати, нашло отражение в одном весьма характерном эпизоде.
«Лэйкерс» приехали в Нью-Йорк для матча с местной командой «Никкербокерс». Встреча, естественно, была широко разрекламирована. Причем огромная электроафиша у входа знаменитого «Медисон сквер-гардена» преподносила предстоящую игру как матч «Джордж Микен» против «Никс» (так для простоты повсюду в США называют клуб со столь длинным названием — «Нью-Йорк Никкербокерс»).
Игроки команды гостей — а они к тому времени были уже «чемпионами мира» — отреагировали на такую рекламу своеобразно. Когда незадолго до начала матча в раздевалку «Миннеаполиса» вошел тренер команды, он увидел, что в спортивную форму переоделся лишь Микен, остальные же по-прежнему сидели в цивильных костюмах. Произошло же, как рассказал потом Джордж Микен, следующее: «Я начал переодеваться, но ни один из партнеров не расстегнул даже пуговицы пиджака. И в ответ на мой недоуменный взгляд я услышал: «Давай, умник. Ты собираешься играть с «Никкербокерс», иди и играй с ними». Так партнеры преподали мне небольшой урок на тему о коллективном характере баскетбола. И я хорошо этот урок усвоил, так как у нас действительно была великая команда, составленная из действительно великих игроков».
Остается добавить, что сам Джордж Микен в отличие от большинства звезд НБА не был создан природой для баскетбола. Высокий, худой да к тому же близорукий, он вполне вписывался в толпу воспитанников семинарии в Чикаго, где, не в пример нынешним семинаристам, основное внимание уделялось совершенствованию духовному, а не физическому.
И кто знает, по какому пути повела бы жизнь Джорджа, не встреться ему тренер Рей Мейер из университета Де Пол. Университетская баскетбольная команда нуждалась в двухметровом центре, и Мейера не смутило, что подходящий по росту кандидат больше никаких баскетбольных достоинств не имеет. О масштабах же трудолюбия Микена тренер поначалу и не подозревал.
Началось все с уроков в танцклассе, дабы выработать плавность и точность движений. Продолжение обучения было перенесено на боксерский ринг и беговую дорожку стадиона. И хотя скептиков было хоть отбавляй, Джордж под руководством Мейера добился цели: после получения университетского диплома Микен был приглашен в профессиональную команду Чикаго и в первом же турнире оказался «наиболее ценным игроком» (MVP) соревнований. Окончательно же его талант раскрылся в «Миннеаполис Лэйкерс», где Микен не только первенствовал под щитом, но и преуспевал (сказались часы, проведенные в тренировочном зале) в дальних бросках.
Окончание эры «Миннеаполиса» и уход Джорджа Микена со сцены совпали. Случайно или нет, судить не берусь. Однако факт, что команда эта не канула в вечность. В 1960 году, когда местные болельщики окончательно охладели к баскетболу, клуб был продан в Лос-Анджелес и уже под именем «Лос-Анджелес Лэйкерс» вновь стал — в 80-х годах — одним из грандов НБА.
Впрочем, к тому времени в США уже сложилась стройная и разветвленная система, подчеркиваю — система баскетбола, которая рождала звезд, так сказать, запрограммированно. Однако в 50-х и 60-х она, эта система, лишь создавалась.