Реформация и её последствия

IV. Государство……………………………………………………………….………….27

4.1. Природа государства………………………………………………………….……….…27

5.1.2. Типичные ответы христиан на вопрос об отношениях

5.2. Понятие «Христос»……………………………………………………………………….40

5.3. Понятие «Общество»………………………………………………………………….….56

5.4. Типичные подходы к решению проблемы………………………………………….....63

VI. Заключение………………………………………………………………………...…94

Библиография…………………………………………………………………..................…99

Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение

праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?

2Кор.6:14

Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы.

Матф.5:14

Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы,

Кол.1:27

IV. Вступление

На протяжении многих веков идут споры об отношениях Церкви и государства.

Для меня было трудно писать данную работу, так как моё понимание вышеуказанной проблемы менялось. В первую очередь менялось мое понимание Церкви в контексте данной темы. С каждым шагом в осмыслении проблемы «Государство и Церковь взаимодействие или конфликт», понятие Церкви как некоторого института, как некоторой религиозной организации, действующей в государстве, становилось не актуальным. Рассматривать государство всего лишь как политическую общность, составляющими элементами которой являются территория, население и власть становилось также всё трудней. Я пришел к выводу, что необходимо прейти из плоскости общепринятых определений и формулировок к реальному выражению того, что принято называть Церковью и государством. В начале мы все-таки рассмотрим традиционный подход к понятию Церковь, государство, развитию взаимоотношений между ними, для того, что бы пойти дальше, глубже и понять ещё более глубоко содержание того, что сегодня принято называть Церковью. После этого мы сможем переформулировать нашу тему, потому что мне как исполненному Святым Духом христианином нет никакой возможности развивать дипломную работу лишь в контексте формулировки «Государство и Церковь взаимодействие или конфликт», так как данный контекст является религиозно-политически-культурно-социальным и пусть подобными темами занимаются студенты светских вузов. Нам же, тем, которые искуплены Христом, которые призваны к сверхъестественной необыкновенной жизни в Боге, важно увидеть глубину вопроса и понять о чем идет речь. Идет ли речь о Церкви и государстве, или на самом деле речь идет о Христе и обществе... Вот в чем вопрос!

V. Церковь и государство. Традиционный подход

Церковь и государство

Это сочетание указывает на существующее с древности разделение двух институтов, упорядочивающих и определяющих жизнь людей, на две вет­ви. Одна из структур власти — государ­ство — видела в земной жизни, в первую очередь, самостоятельную ценность; другая — Церковь — рассматривала ее как средство для достижения духовных целей. Более того, сочетание «Церковь и государство» подразумевает некоторую напряженность, возникающую между этими установлениями даже в общест­вах, не стремящихся отделить их друг от друга.

Вопрос о том, какие отношения меж­ду Церковью и государством наиболее желательны, возник до появления христианства и обсуждался на протяже­нии всей его истории. Христос опреде­ленно требовал различать два царства. Его предписание «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф 22:21) стало началом новой эпохи в отношениях между религией и государством. Впер­вые их обязанности были формально разграничены.

Иисус Христос не указал, где точно проходит граница (Он оставил это сделать Святому Духу); по­этому, по крайней мере, с IV в., среди хри­стианских ученых и теологов начались споры о том, как нужно ее проводить. Ре­зультатом многовековой полемики ста­ли почти непроходимые историко-теологические дебри (Без откровения свыше народ не обуздан. Пр.29:18). Христианский мир про­должает эту полемику и сегодня.

Предыстория

Пока христианство не стало государственной религией в IV в., христианские мыслители не пытались теоретически обосновать отношения Церкви и государства. Верующие в большинстве случаев следовали призы­ву ап. Павла быть покорными высшим властям (Рим 13:1), несмотря даже на то, что сами юридически не имели права на существование. Исключением были случаи, когда подчинение противоречило ясно понимаемым божественным по­велениям или долгу евангельской про­поведи (Деян 5:29). Кроме того, обязан­ности перед гражданскими властями всегда были ограничены условием, что они добросовестно борются со злом и стремятся к миру и безопасности (ср. Рим13:1-7 и Откр13).

Начиная, по крайней мере, с начала I в.— времени правления Нерона— в римском мире постоянно возобновляют­ся повсеместные гонения на первых хри­стиан. Последняя попытка уничтожить их была сделана в 303 г. при Диоклетиа­не.

Когда она не удалась, Миланский эдикт 313 г. официально признал хрис­тианство одной из религий Римской им­перии. Более того, к концу столетия рим­ские власти постановили, что это — единственная официальная религия.

С установлением нового порядка воз­никла потребность в более детальном определении отношений Церкви и госу­дарства, но необходимая теория сложи­лась лишь постепенно. Во-первых, чер­ты общественного института в совре­менном смысле слова Церковь приобре­ла именно в этот период; во-вторых, им­ператор Константин I, верный прежне­му обычаю, считал себя религиозным главой Римаи присваи­вал право вмешиваться в церковные де­ла. Последующие правители отказались от такого титула, но по-прежнему счита­ли себя обязанными руководить дея­тельностью Церкви,

Перенос в 330 г. столицы из Рима в Константинополь (Византии) и некоторые другие причины привели к тому, что на Востоке сложилось иное представление об отношениях Церкви и государства, чем на Западе. В Восточной Римской им­перии (позже — Византийская импе­рия) и, как следствие, в православии в теории и на практике возобладал «цезарепапизм», т.е. верховной властью над Церковью, даже в вопросах вероучения, обладал светский правитель. На Западе Церковь была более независимой.

Отчасти из-за неэффективного управ­ления Западной империей, отчасти — благодаря неотъемлемому авторитету Римской церкви римским епископам пришлось взять на себя ответственность за судопроизводство, оборону и другие мирские дела. Именно в связи с этим в 494г. епископ Геласий I и предложил впервые учение о «двух мечах». Этим миром правят две силы— священный авторитет духовенства и царская власть. И из этих двух сил большим весом обла­дают священники, поскольку на Суде они будут давать Господу отчет и за са­мих царей. Ибо известно, что в принятии и, если необходимо, в восстановлении должного порядка в совершении святых таинств следует подчиняться духовенст­ву, а не повелевать им.

В Средние века (ок. 500-1500) пред­ставление о различии сферы духовного и земного управления было общеприня­тым, но окончательно решить, кому принадлежит главенство, не удавалось. Конечно, в те времена никто не сомне­вался, что государство — один из хрис­тианских институтов, потому должно опекать, охранять и насаждать веру. Церковное право требовало, чтобы оно карало еретиков, и государство прини­мало на себя эту обязанность. Но в то же время среди теологов и специалистов по каноническому праву не прекращались споры об истинном значении теории о двух мечах. Участники споров при­стально рассматривали текст Геласия и изучали значение слов, стремясь вывес­ти из них необходимость верховенства духовной власти в земных делах.

В кон­це концов, удалось выработать теорию о двух составляющих единого общества, у каждой из которых свой круг обязанно­стей. Однако это было трудным и долгим процессом.

В раннем Средневековье Церковь бо­ролась, чтобы освободиться от посяга­тельств светских властей. Так, начиная с VI в., когда папы освободились от пря­мого подчинения Византии, увеличи­лись их власть и влияние и в духовном, и в земном царствах. Но в 800 г., когда па­па Лев III короновал императора Карла Великого, в отношениях Церкви и государства произошла большая пере­мена. Карл, пытавшийся возродить За­падную империю, по взглядам был бли­зок к цезарепапизму и предпочел бы, чтобы роль папы ограничивалась чисто духовными делами. Он не оставил после себя наследников, которые были бы спо­собны продолжать его политику. Папы последующего времени, со своей сторо­ны, пользовались коронацией Карла Великого как прецедентом, подтверж­дающим, что император получает коро­ну от папской власти. С другой стороны, императоры претендовали на право утверждать избранного папу. Т.о., к XI в. основы для противостояния папы и императора, Церкви и государства, уже сформировались.

Возражения папы-реформатора Гри­гория VII против того, чтобы император Генрих IV назначил архиепископа Ми­ланского, вызвали «борьбу за инвести­туру». В 1075г. Григорий декретом за­претил светскую инвеституру и объя­вил, что папа имеет право низлагать им­ператоров. После многочисленных ма­невров обеих сторон — в 1077г. они на время привели к эффектной победе па­пы в Каноссе — к 1122 г. был достигнут компромисс в виде Вормсского конкор­дата. Выборы епископов в империи должны были проходить, как того тре­бует каноническое право, и возлагать на них знаки сана поручили представите­лям Церкви. Такая практика распрост­ранилась и в других государствах, и это несколько ослабило напряженность.

Однако, после того как постепенно, в течение нескольких десятилетий, во­просы о праве пап низлагать монархов и о правах светских властей при назначе­нии на высшие церковные должности были решены, папство заняло господст­вующее положение. Временем его наи­большей власти стал понтификат Инно­кентия III, наиболее могущественного папы в истории христианства (1198-1216). При Иннокентии и в следующие приблизительно 100 лет подчинение ко­ролевской власти авторитету понтифи­ка было несомненным. С точки зрения отношений Церкви и государства XIII в. был временем расцвета папской власти. В дальнейшем стремление королей со­брать силы своих государств и уменьше­ние авторитета пап во время «Вавилон­ского пленения» Церкви (1309-77) и по­следовавшего за ним Великого раскола (1378-1417) привели к тому, что влия­ние и престиж папы упали.

Все это вмес­те с ренессансным духом, которым про­никлось папство в XV в., еще больше ос­лабило римский престол и подготовило почву для протестантской Реформации[1].

Реформация и её последствия

Вы­ступление реформаторов-протестантов против власти Церкви вообще и папства в особенности как в духовной, так и в по­литической области вновь ограничило возможности Церкви руководить поли­тической жизнью или вмешиваться в нее. Более того, вместо теории позднего Средневековья о верховном авторитете понтифика во взаимоотношениях Церк­ви и государства реформаторы выдвину­ли множество иных подходов. Мартин Лютер четко различал земное и духов­ное, но многие функции Церкви — скажем, церковное управление— считал несущественными. Поэтому в большинстве лютеранских государств сложи­лась территориальная система в духе эрастианства, при которой князья надзи­рали за делами Церкви. Жан Кальвин пытался четко разделить сферы дея­тельности Церкви и государства, считая, что последнее обязано обеспечивать мир, защищать Церковь, а в граждан­ских делах — следовать предписаниям Библии. В целом, кальвинисты Женевы и реформатские церкви Европы стреми­лись следовать его учению и избегать чрезмерного влияния в гражданской жизни. Англиканская церковь приняла эрастианские взгляды, поставив во гла­ве Церкви вместо папы короля и доверив, ему и парламенту устанавливать образ церковных управления, богослужений и наказаний.

Анабаптисты и другие радикальные реформаторы настаивали, что при пра­вильном понимании Библии сферы Церкви и государства должны быть пол­ностью разделены. В то время такая точ­ка зрения казалась настолько анархиче­ской, что все другие течения — и протес­тантские, и католические — жестоко преследовали их. Но взгляды анабапти­стов унаследовали сторонники близких им учений в Англии XVII в. — баптис­ты, квакеры и индепенденты.

Из всех религиозных групп XVII и XVIII вв. наиболее последовательно то, что отделение Церкви от государства логически вытекает из принципа рели­гиозной свободы, отстаивали сторонни­ки баптистских взглядов, в т.ч. Т. Хелвис, Дж.Смит, Л.Бушер, И.Бейкус, Дж. Мэртон, Дж. Беньян, Дж. Кларк, Р. Уильяме и Дж. Лелэнд. Ссылаясь на такие тексты, как Мф 22, Рим 13 и Иак 4:12, они доказывали, что это — единст­венный способ защитить религиозную свободу и священство верующих. Име­лось в виду, что государство не имеет права вмешиваться в верования и рели­гиозную жизнь отдельных людей и об­щин, а сама Церковь не должна претен­довать на финансовую помощь государ­ства. Получение денег от общества по су­ществу означает признание права госу­дарства на контроль за Церковью и утра­ту религиозной самобытности.

В том же XVIII в. такие представите­ли Просвещения, как Дж. Локк и Гуго Гроций, развивая теорию естественного права, много сделали для распростране­ния воззрения, в соответствии с которым гражданская власть обязана своим су­ществованием общественному догово­ру, а не божественному установлению. Вооружившись этой теорией, форми­рующиеся национальные государства стремились подчинить Церковь интере­сам общественного блага и рассчитыва­ли, что институциональная Церковь ус­транится от участия в политических де­лах. Однако и в Европе, и в остальном мире эти принципы распространялись неравномерно, а попытки установить контроль государства над Церковью по­вторялись. Только в возникших тогда Соединенных Штатах Америки прави­тельство определенно согласилось на но­вую систему, которая должна была гаран­тировать религиозную свободу, отделив Церковь от государства[2].