Я последовала его примеру, расстегнула свои ботинки и оставила их в углу вместе с носками. Я забралась на кровать рядом с ним, и он притянул меня в свои объятия, и теперь моя голова покоилась на его груди. Он поцеловал меня в лоб и со вздохом откинулся на подушку.
Я прижалась к нему, чувствуя себя на удивление расслаблено.
― Так хорошо, ― сказал он счастливо. ― Будем заказывать обслуживание в номер?
― Я не голодна.
― Не возражаешь, если я закажу себе пиво?
Только одно пиво?
― Не возражаю.
Он потянулся за гостиничным телефоном, чтобы заказать пиво и сэндвич, затем снова откинулся на подушку со мной в объятиях.
С типичной швейцарской оперативностью пиво принесли через пять минут, "сэндвич" ― огромный французский багет ― был набит холодным мясом, листьями салата и помидором.
Глаза Себастьяна засветились.
― Еда вместо секса?
Я не могла промолчать, напоминая ему о нашей повседневной шутке.
Он ухмыльнулся мне и облизал губы.
― На данный момент. Я все еще надеюсь, что секс будет позже.
― И как ты собираешься этого добиться?
― Не уверен, она труднодоступная. Я собирался заполучить ее с помощью алкоголя и пошалить с ней, но полагаю, она в курсе моей игры.
― Женщины! ― сказала я, закатив глаза.
Он рассмеялся и начал быстро поглощать свой сэндвич.
Когда закончил, он стряхнул крошки со своей футболки и лег с бутылкой пива, снова обняв меня свободной рукой. Себастьян удовлетворенно вздохнул и вытянул свои длинные босые ноги перед собой, скрещивая их в щиколотках.
― Я могу привыкнуть к этому, ― сказал он, понюхав мои волосы.
― К чему? Плохо дублированным повторам "Фрейзер" (прим. перев. американский ситком, выходивший на телеканале NBC с 16 сентября 1993 по 13 мая 2004 года) и ужинам перед телевизором?
― Ты точно понимаешь, что я имею в виду, женщина.
― Ох, женщина? ― сказала я, ударив его в грудь.
― Да, красивая, изумительная, талантливая, великолепная женщина, ― сказал он серьезным голосом.
Атмосфера мгновенно изменилась, с расслабленной и игривой на возбужденное напряжение.
Он поставил пиво на тумбочку, затем нежно притянул меня к своей груди. Кончиками пальцев свободной руки он ласкал мое ухо, заправляя выбившиеся пряди волос. Его глаза внимательно изучали мое лицо, когда он наклонялся поцеловать меня, в последний момент его веки закрылись, прежде чем его губы коснулись моих.
Его рот касался моего лица нежными приятными поцелуями, такими легкими, как будто крылья бабочки порхали надо мной, касаясь подбородка, затем возвращаясь к губам.
Моя рука скользнула к его животу, а затем медленно поднялась к груди, остановившись на мгновение над его сердцем. Затем я подняла руку, чтобы прикоснуться к его щеке, и он повернул голову, целуя мою ладонь.
Он притянул меня к себе крепче, и теперь я полулежала на нем, и провел руками по моей спине, пока целовал мою шею. Его поцелуи становились более страстными, и я ощутила, как он провел языком по моему горлу. Затем его зубы потянули мою нижнюю губу, и его язык погрузился в мой рот. Я чувствовала вкус пива и возбужденного изумительного Себастьяна.
Я застонала ему в губы и услышала ответный утробный рык. Я перекинула ногу через его бедро, отчего наши тела оказались ближе. Через его джинсы я ощущала, что он был возбужден, и от этого я сама возбудилась еще больше.
Он гладил мою спину через тонкий материал моей футболки и углубил поцелуй. Затем он опустил руки к поясу моих джинсов и вытащил футболку, проводя пальцами по моей обнаженной коже, слегка поигрывая с резинкой моего лифчика, прежде чем опустить руки и снова обхватить мою задницу.
Я задрожала от желания, и его руки замерли.
― Ты уверена, Каро? ― прошептал он.
Я отстранилась, чтобы посмотреть в его красивые глаза, нежно разглаживая складки хмурости на его лбу своим пальцем.
― Уверена, ― сказала я и сняла футболку, чтобы подчеркнуть свои слова.
Его взгляд потемнел от желания, и он быстро сглотнул, прежде чем сел и стянул свою собственную футболку через голову. Его серебряные армейские жетоны тихо позвякивали на его груди.
Я вытянула руку, чтобы коснуться его, мне было необходимо ощущать тепло его шелковистой плоти, затем остановилась.
― Ты набил татуировку?
Он слегка улыбнулся.
― Стандартный рисунок морской пехоты.
Я изучала тонкую художественную работу и сероватые цвета, когда он гладил мою спину.
― Морская эмблема, не так ли? Что она означает?
― Орел представляет нацию, ну, защиту нации ― видишь, как он распростер свои крылья? Глобус ― наше присутствие во всем мире, а якорь ― наше морское наследие.
Во рту орла была лента, я смогла разглядеть мелкий шрифт.
― Semper fidelis ― всегда верен.
Он кивнул, его взгляд был серьезен.
Я нежно поцеловала его плечо и легла на кровать, притягивая его к себе. Больше не говоря ни слова, он вдавил меня в матрас, страстно целуя. Его правая рука ласкала мою грудь, палец скользнул под чашечку моего бюстгальтера и дразнил сосок, пока тот не стал чувствительным и твердым, как камушек.
Затем он скользнул рукой мне под спину, расстегнул застежку и опустил лямки по моим рукам, отбрасывая тонкую ткань на пол.
Он склонил голову к моей груди, лаская языком мои соски и обхватывая зубами возбужденную кожу.
Я застонала, изогнув спину, и Себастьян просунул одну руку под меня, приподнимая меня с кровати. Я ответила, проведя ногтями по его спине, из-за чего он закричал. Себастьян прижался бедрами к моему тазу и всосал кожу моего плеча, кусая так, что я ощущала его зубы.
Я провела руками по его бицепсам и предплечьям, затем скользнула пальцами в переднюю часть его джинсов, ощущая огромную выпуклость через его трусы. Он громко застонал, и я сжала его через материал.
― Черт, Каро! ― сказал он хриплым голосом.
Подражая мне, он просунул руку мне под джинсы, обхватил мою попку и провел пальцами в щели между ягодицами. Затем вытащил руку и поиграл с пуговицей на моих джинсах, прежде чем расстегнуть ее. Он не стал утруждаться расстегивать молнию, а просто запустил руку мне в трусики, осторожно потянул мои лобковые волосы, нежно массируя мой холмик, прежде чем позволил указательному пальцу опуститься ниже.
Я знала, что была влажной, находясь в отчаянном возбуждении, и как только его палец нашел мой клитор, я закричала. Он всегда так хорошо знал эту часть моего тела, и определенно не потерял сноровку. Он двигал пальцем внутрь и наружу, мучая меня, когда я была ограничена своими джинсами. Я изогнула спину и снова закричала.
Он быстро сел и расстегнул молнию на моих джинсах, неистово стягивая их по моим ногам, прежде чем зацепил тонкую ткань моих трусиков пальцем и отбросил их на пол.
Я задрожала, когда он провел пальцами от моей груди к животу, ниже по моей лобковой кости и вдоль моих бедер. Снова поднявшись вверх, его рука нашла мое сладкое местечко и сильно надавила на него.
Я застонала и оттолкнула его руку.
― Нет. Тебя. Я хочу тебя.
Он быстро улыбнулся, затем расстегнул свои джинсы и позволил им упасть на пол, освобождая свои ноги.
Я встала на колени на краю кровати, прижимаясь своей грудью к его и проводя руками по его заднице. Затем я стянула его трусы по бедрам, освободив его эрекцию.
Иисус, он был огромен!
Честно говоря, я забыла, как хорошо его наградила природа. Я не осознавала, что его размер был выше среднего, пока наши пути не разошлись.
Я облизала губы и провела рукой по всей его длине, нежно обхватив яйца.
Он шумно вдохнул через нос, его ноздри слегка раздулись. Я повторила движение, и он слегка выругался себе под нос.
Капля предэякулята появилась на кончике, и я закружила ее большим пальцем. Тело Себастьяна дрожало.
― Ты на таблетках? ― спросил он хрипло.
Я покачала головой, мой рот угрожал растянуться в улыбке.
― Обычно они мне не нужны. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть презервативы, иначе нам действительно придется "целоваться".
Он ухмыльнулся и наклонился к карману своей куртки.
― Просто интересно, ― сказала я небрежно, ― но когда ты их купил, или это старый запас?
Он улыбнулся и покачал головой.
― Нет, новая упаковка. Проверь.
Он бросил мне маленькую коробочку, и я увидела, что это правда: пломба не была разорвана.
― Так, нужна тренировка, чтобы надеть один из них?
Я просто дразнила его: десять лет назад он стыдливо признался, что практиковался надевать презерватив, чтобы знать, что делать, когда придет время.
Себастьян рассмеялся.
― Ну, я не практиковался в последнее время, но думаю, помню, что делать.
― Ты избегаешь ответа, ― сказала я, приподняв брови. ― Когда ты купил их?
― На второй день семинаров по нахождению в неблагоприятной среде.
― Но ты все еще был зол на меня тогда! ― сказала я удивленно.
― От этого я не перестал хотеть тебя, ― ответил он, улыбаясь.
― Хм, ну. Давай посмотрим, смогу ли я вспомнить, что делать, ― сказала я, приподняв одну бровь.
Его улыбка стала шире, и он встал передо мной, уперев руки в бедра, его эрекция была направлена в мою сторону.
Я вскрыла коробку, вытащила пакетик из фольги и провела рукой по его длине, слегка постукивая по кончику его члена.
― Оу, осторожнее! ― выдохнул он.
― Слабак! Я думала, ты морской пехотинец, а не девчонка.
― Просто будь осторожна с моим оружием, ― парировал он.
― Закрой глаза и расслабься.
― Зачем? Что ты собираешься делать? ― сказал он настороженно.
― Ты не доверяешь мне? ― сказала я невинно.
― Не с этим выражением лица, ― сказал он, но все равно закрыл глаза.
Я разорвала фольгу и зажала конец между большим и указательным пальцем, но прежде чем раскатала презерватив по всей его длине, я наклонилась и обхватила его член ртом.
― Бл*дь! ― зашипел он сквозь зубы, когда я захватила его глубже и выпустила.
Он опустил руки на мои плечи и машинально согнулся, из-за чего я еще глубже взяла его. Я слегка отстранилась и обнажила зубы, отчего он задрожал.
Я всосала жестче, и он застонал.
― Нет, детка, я хочу быть внутри тебя.
Я еще раз не очень нежно всосала его и выпустила.
Он покачал головой, в его глазах было удивление и возбуждение.
Я улыбнулась ему и провела руками по его заднице, наслаждаясь ее упругостью.
― Просто надень этот гребаный презерватив, ― сказал он. ― Ты убиваешь меня.
― Ох, не будь таким мямлей, Себастьян. Мы ждали десять лет, ты не кончишь через тридцать секунд.
― Я бы не был настолько уверен, ― пробормотал он.
Я держала презерватив у кончика его члена и медленно, насколько это было по-человечески возможно, раскатала презерватив по его члену.
Он убрал мои руки, как только я закончила.
― Мой черед, ― сказал он, его тон не допускал никаких споров.
Я легла на кровать и подняла руки, чтобы притянуть его к себе.
― Ох, я так не думаю, ― сказал он. ― Мой черед, помнишь? Согни ноги в коленях.
― Есть, сэр! ― крикнула я и отсалютовала ему.
― Вы высмеиваете Корпус морской пехоты США, дамочка? ― зарычал он.
― И что? Что ты сделаешь с этим?
Выражение его лица неуловимо изменилось, и у меня было ощущение, что я пожалею за брошенный вызов.
Я согнула ноги, как он приказал, и наблюдала со смесью предвкушения и восхищения, как его голова исчезла между моих бедер.
Он щелкнул языком по моему клитору, и я почти кончила на месте, мое тело было так возбуждено, что выгибалось ему навстречу.
На секунду он отстранился, чтобы посмотреть на меня, дерзко ухмыльнулся и продолжил свою эротическую атаку, из-за которой я стонала смущающе громко.
Затем он разместил свои плечи у меня под коленями, приподняв всю нижнюю часть моего тела с кровати, чтобы мой вес был на его верхней части спины.
И он был беспощаден.
Мой оргазм начал быстро нарастать, и хотя ощущения разрывали меня на части, он не остановился, пока каждая кость в моем теле не превратилась в жидкость.
Я ничего не могла поделать, и неприятная мысль промелькнула в моей голове: его техника стала идеальной.
Но он не дал мне слишком долго думать об этом, потому что опустил мои бедра на кровать и расположился на мне.
― Я очень долго этого ждал, ― сказал он.
Затем он скользнул в меня, сантиметр за сантиметром, пока мое тело привыкало к его вторжению.
― Черт, ты так хорошо ощущаешься вокруг меня, Каро! Такая узкая!
И я определенно ощущала каждый его дюйм. Мой онемевший мозг начал наполняться воспоминаниями, местами, тем количеством раз, когда он занимался со мной любовью. Это было много раз, но ощущалась как-то слишком мало.
Я снова провела ногтями по его спине, затем вжала кончики пальцев в его накачанные мышцы.
Он застонал, продолжая медленно двигаться внутрь и наружу.
Десять лет назад мальчик, которым он был, не смог бы удержаться и быстрее двигался бы к финишу. Сейчас я извлекала пользу из его опыта.
Он удерживал вес на предплечьях и постепенно увеличивал скорость. Я ощущала холодный металл его армейских жетонов на коже, над сердцем, которые яростно бились об нее, когда мое тело начало снова и снова отвечать.
Смерть от оргазма ― в добрый путь.
Я простонала его имя, и казалось, он потерял часть своего тщательно выстроенного контроля, потому что начал двигаться быстрее. Вскоре его бедра яростно вбивались, и я была поглощена каждым восхитительным толчком Себастьяна.
Его глаза были широко открыты, он смотрел на меня сверху вниз, почти обезумевший. Затем он обрушил свой рот на мой, и наши языки сплелись вместе.
Я приподняла бедра ему навстречу и ощутила, как его тело напряглось, он еще раз погрузился глубоко внутрь меня и замер, его дыхание выходило тяжелым и неровным.
Я обхватила его ногами, скрестив лодыжки за его спиной, и сжала его внутри, впитывая каждую каплю его.
Затем он опустил руки, уткнувшись в мое плечо.
Минуты проходили медленно, и постепенно наше дыхание стало возвращаться в норму, и его губы слегка прижались к моей шее.
Он опустил руку туда, где мы были соединены, убедившись, что презерватив не пропал во время действия, и осторожно вышел из меня.
Себастьян перекатился на спину и стянул тонкую резинку, поморщившись, когда затягивал в узел конец презерватива, прежде чем кинул его в мусорку. Затем он оперся на локоть, чтобы посмотреть на меня, положив руку мне на живот.
― Ты в порядке? ― спросил он, оставив нежный поцелуй на кончике моего носа.
Я не была уверена, как ответить на этот вопрос.
Я обещала себе, что больше никогда не вступлю в отношения с военным, я была решительно настроена никогда больше не увлекаться мужчинами моложе, я понимала, что возвращаться к прошлому было очень-очень плохой идеей, и я чувствовала, что Себастьян был взрывоопасной смесью интенсивных эмоций и неизученного гнева в прошлом.
И, тем не менее, мое безрассудное тело пело каждый раз, когда он прикасался ко мне.
― Думаю, да, ― ответила я нейтральным голосом.
Я села, оттолкнув его руку и игнорируя его замешательство.
― Куда ты?
― Просто хочу попить, ― ответила я, не глядя на него.
Я ощущала его взгляд на себе, когда вошла в ванную, нещадно осознавая, что мое сорокалетнее старое тело не могло сравниться с совершенством его тела.
Я натянула халат и выпила немного воды из-под крана. В зеркале ванной отражались мое раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы. Я подняла расческу, чтобы решить одну из проблем, когда услышала Себастьяна, и, повернувшись, увидела его в дверном проеме.
― Каро, в чем дело?
― Ничего, ― сказала я слишком живо. ― Я в порядке.
Его взгляд встретился с моим в зеркале, и я видела, что он не поверил мне, но не стал давить на меня. Молча он взял расческу из моей руки и медленно и осторожно расчесал мои волосы, чтобы они спадали волнами по моей спине.
― У тебя красивые волосы, Каро. Я рад, что ты оставила их длину.
Его тон был мягким, почти любящим.
Я пожала плечами.
― Время от времени я решаю обрезать их, особенно после того как приезжаю откуда-то, где нет возможности принять душ неделями.
― Это будет преступление, ― сказал он торжественно.
― Кто бы говорил! ― сказала я, указывая подбородком на его коротко подстриженные золотистые волосы.
Его губы дернулись в небольшой улыбке.
― Поверь мне, детка, я отращу их, как только смогу. Может, я должен пойти к своему командиру и сказать, что моя девушка хочет...
Он внезапно остановился.
Я вздохнула.
― Ничего страшного. Я тоже иногда забываю, что прошло десять лет. Это так странно.
Он облегченно кивнул.
― Да, это странно, и я чувствую то же самое. Как будто ничего не изменилось, и при этом изменилось все. Как будто оказался в сумасшедшей машине времени. Я продолжаю ждать, что твой муж постучится в дверь.
Я поморщилась.
― Черт, извини. Я снова делаю это.
Я болезненно улыбнулась.
― Ну, думаю, у тебя есть опыт с мужьями, которые барабанят в дверь.
― Не надо, Каро.
Я уставилась на него на какую-то долю секунды, затем толкнула его обратно в спальню.
Я не могла поверить, что он упомянул моего бывшего мужа. Разве между нами уже было недостаточно болезненных моментов? Очевидно, нет.
Я услышала работающий кран, а затем он последовал за мной, неся стакан.
Он молча протянул мне его, и я сделала небольшой глоток, прежде чем поставила его на тумбочку возле кровати.
― Спасибо.
Он сел в кровати, прикрыв нижнюю часть одеялом.
―Каро, я знаю, что это чертовски странно, но это также и хорошо. Я хочу сказать, не каждому выпадает второй шанс.
Вот что это было ― второй шанс? Но второй шанс на что? Второй шанс, чтобы снова разрушить друг друга?
― Сегодня было весело, ― сказала я, пытаясь подбирать слова, ― А сегодняшний вечер был... хорошим, но реальность такова: я обосновалась в Нью-Йорке и провожу от трех до шести месяцев вдали от дома. Ты морской пехотинец и отправляешься, куда прикажут. Предположительно, что следующая поездка в Афганистан будет на шесть месяцев или дольше? И давай посмотрим правде в лицо, Себастьян. Шанс, что ты получишь пост в Корпусе дивизии общественного дела в Нью-Йорке, сводится к нулю ― особенного с материалами твоего дела. Поэтому я не понимаю, о каком "втором шансе" ты говоришь.
Тело Себастьяна внезапно напряглось от подавляемой ярости, а затем он соскочил с кровати, глядя на меня сверху вниз: восхитительно голый и очень злой.
― Боже, это как слушать старую пластинку, Каро! Ты всегда пытаешься придумать причины, по которым мы не можем быть вместе!
― Что ты имеешь в виду под "всегда"? Я не видела тебя десять лет!
― В этом и вся гребаная проблема, Каро! Ты говорила то же самое дерьмо, когда мне было 17, и до сих пор говоришь то же самое. Мы потеряли десять лет, а ты беспокоишься о тысячах миль? Черт, существуют самолеты, мы можем писать электронные письма, изобрели гребаные мобильные телефоны. Иисус, если все сводится к тому, то я готов писать тебе обычные гребаные письма!
Я подавила истеричный смешок.
― Ты пишешь письма?
Его плечи слегка расслабились, но его взгляд все еще был напряжен.
― Я буду писать тебе на обеих сторонах гребаного листа, Каро.
― Как я могу отказаться от такого удивительного предложения?
― Ты смеешься надо мной?
― Ты кричишь на меня?
― Да!
― Тогда "да" и на твой вопрос. ― Я вздохнула. ― Послушай, сегодня днем, сегодня вечером ― было весело. Но как я и сказала прежде, я правда не собираюсь снова связывать себя отношениями. Я много работаю и люблю свою работу. Я все еще зла на тебя, что ты затормозил мое разрешение на поездку. Мне не заплатят, пока не будет полноценной статьи, и я не смогу написать ее, пока не окажусь в Лезернек. Все это время я не зарабатываю, ― а мне нужно оплачивать очень дорогую ипотеку.
Он упер руки в бока и посмотрел мне в глаза.
― Мне жаль насчет денег, Каро, и я извиняюсь, что дал тебе причину снова злиться на меня, но я не сожалею о том, что сделал. Я надеялся получить шанс провести время с тобой, но я бы сделал это ради твоей безопасности.
Я вздохнула.
― Это ни к чему нас не приведет.
Он сел на край кровати спиной ко мне и упер локти в колени.
У меня появилась возможность изучить его мускулистую спину, скульптурные плечи, загорелую кожу ― мой золотой мальчик.
― Каро, у меня есть семнадцать дней, прежде чем я уеду. Я бы хотел провести их с тобой. Вот и все. Если ты не захочешь меня видеть после этого... ну, полагаю, больше к этому нечего будет добавить.
Себастьян повернулся и посмотрел на меня через плечо.
― Что скажешь?
Глава 5
Когда он выразил это таким образом, что я могла потерять? Я могла посмотреть Италию вместе с ним или провести бессмысленные две недели, скитаясь по Женеве в одиночестве. И несмотря на мои слова, что секс был веселым, "захватывающий" и "умопомрачительный" ― были более подходящими прилагательными. К тому же это были самые яркие оргазмы за последние десять лет.
― Мне будет нужна подушка под задницу, если ты ждешь, что я проделаю весь путь до Салерно на заднем сиденье твоего мотоцикла.
Его выражение лица сразу же изменилось.
― Правда? Ты уверена?
― Ну, перефразирую для тебя: "ну, а что?" ― я сделала паузу, ― Но оставлю за собой право улететь обратно, если ты будешь вести себя как задница.
― Ха, тогда тебе лучше предоставить мне список, по которому определяется поведение засранца, чтобы я знал.
Я приподняла одну бровь.
― Это может быть довольно длинный список.
― Посмотрим.
― Ладно, ― сказала я, выпрямляясь и обращаясь к своему мысленному списку наиболее раздражающих в нем моментов со времени нашей встречи в этот раз. ― Во-первых, никакого пьянства и отключки в моей кровати; во-вторых, больше никаких помех моей карьере или чему-либо другому ― это недопустимо; в-третьих, никаких территориальных проявлений подростковой ревности; в-четвертых...
Но я не смогла закончить свой список ― он запрыгнул на меня, вжал в матрас и жестко поцеловал.
Я задыхалась и была возбуждена, когда он отпустил меня, и также ощущала, что его возродившаяся эрекция упирается в мое бедро через халат.
Конечно... быстрое восстановление. Я и забыла.
― Что это вообще было? ― сказала я, отталкивая его от себя.
Он пожал плечами.
― Казалось, будет слишком долгий список, я решил отвлечь тебя.
― Тактика отвлечение внимания?
― Да, нас обучают этому в морской пехоте, ― усмехнулся он.
― Уверена, так и есть! И, кстати, ― сказала я, указывая на его полностью эрегированный член, ― Можешь даже не рассчитывать ― я истощена. Кое-кто протащил меня через всю Швейцарию и половину Франции сегодня.
― Уверена, что я не могу переубедить тебя? ― спросил он, наклонившись, чтобы укусить мое бедро.
― На сто процентов, спасибо. Этой сорокалетней женщине нужен крепкий сон.
Он нахмурился.
― Я бы хотел, чтобы ты не делала этого.
Иисус, он всегда был таким угрюмым?
― Что именно?
― Продолжала говорить о своем возрасте, ты старше меня ― понимаю. И знаешь, что? Мне плевать. Всегда было плевать. Я бы хотел, чтобы ты не была так зациклена на этом. В какой-то степени это раздражает.
Я раздражала его? В какой Вселенной? Ох, в его собственной, вероятно.
Я осознала, что мой рот все еще не очень привлекательно открыт.
― Не стесняйся говорить именно то, что имеешь в виду, Хантер.
Он ухмыльнулся.
― Хорошо.
Я покачала головой, наполовину изумленная, наполовину раздраженная.
― Так мы можем завтра отправляться? Начать наше дорожное путешествие? ― спросил он, его глаза сияли как у ребенка на Рождество.
― Ну, думаю, да. Но я не знаю, как мы прикрепим мой чемодан к заднему сиденью твоего мотоцикла.
― Не переживай об этом. Мы возьмем только предметы первой необходимости и оставим твой чемодан у меня до возвращения. ― Он сделал паузу, на его лице отразилась задумчивость. ― Так я могу остаться на ночь? Или ты собираешься вышвырнуть меня в холодный, темный мир, одного в незнакомом городе, где иностранные женщины могут попробовать свое коварство на мне?
― Это самая душещипательная история, которую я когда-либо слышала, старшина Хантер, хотя я подозреваю, что весьма преувеличенная.
― Так это да? ― сказал он с надеждой.
― Это да, при условии, что у тебя на уме сон.
― В основном. Годится?
Я покачала головой: он действительно был неисправим.
― Хорошо. Хочешь первым воспользоваться душем?
― Нет, иди ты.
Я чистила зубы с таким упорством, что могла стереть несколько слоев эмали, одновременно задаваясь вопросом, как все перевернулось с ног на голову, снова. Казалось, я действительно не могла сказать "нет" Себастьяну. Между нами всегда было так? Я вспомнила несколько возмутительных рискованных ситуаций десятилетней давности. Должна признать, так было всегда.
Когда я закончила, Себастьян воспользовался своей очередью в ванную, а я, утомленная, легла в постель. Я и забыла, как изматывающе было заниматься с ним сексом. Моя тридцатилетняя версия имела с этим проблемы, казалось, сейчас еще меньше шансов, что я смогу продержаться. Я напомнила себе, что в соответствии с большинством мнений, сорокалетняя женщина была в сексуальном расцвете сил, в то время как у мужчин этот возраст ― девятнадцать. Это означало, что Себастьян уже миновал свой расцвет, хотя не было никаких доказательств, что кто-нибудь сказал ему об этом. Тем не менее, эта мысль немного повеселила меня.
Я наслаждалась шоу, когда он вышел из ванной, несмущенный своей наготой ― на нем были только армейские жетоны и улыбка на лице. Он был так уверен в себе только рядом со мной или просто привык разгуливать голым ― в морской пехоте открытые душевые? Хмм, может, необходимо провести исследование ― строго в соответствии с профессиональной компетентностью, конечно.
Вместо того чтобы обойти кровать, он умышленно уселся на мою сторону, а затем залез на меня.
― Себастьян, что ты делаешь?
―Иду напрямик, ― сказал он, когда его тело нависло над моим, и он наклонил голову, чтобы поцеловать меня.
Он был на вкус как мята.
Я вытянула руку и притянула его ближе, чтобы углубить поцелуй, прежде чем слегка толкнула в грудь.
― Спать! Сейчас же!
― Уверена, что я не могу изменить твое мнение? ― сказал он, наблюдая за очередной эрекцией, которая увеличивалась с угрожающей скоростью.
― Ох, перестань, я устала!
Он ухмыльнулся и сдался, скользнув под одеяло на другой стороне кровати.
Я выключила прикроватный свет, и номер погрузился во тьму. Рука Себастьяна обняла меня за талию, и он поцеловал меня в затылок.
― Сладких снов, детка.
Он быстро уснул, продолжая обнимать меня, при этом согревая и давя на меня своим весом. Я прислушивалась к звукам его тихого дыхания, интересно, наши разногласия притянут нас друг к другу или разведут.
Едва рассвело, и Себастьян слегка потряс меня, чтобы разбудить от смутного и тревожного сна.
― Каро, все хорошо?
Я потерла лицо, когда он посмотрел на меня с беспокойством во взгляде.
― Ох, извини, я разбудила тебя? Мне приснился сон.
― Больше похоже на кошмар.
― Извини. Да, все хорошо.
По правде говоря, мне снова снился сон об Ираке. Такое было нечасто, но меня всегда пугало. Повторяющиеся образы преследовали меня с того времени, когда я посещала базу Победа рядом с аэропортом в Багдаде: медицинская бригада только что услышала, что к ним направляются люди с тремя травмами категория "Альфа". В моем сне отличительный гул санитарного вертолета наполнял меня страхом.
Себастьяну определенно не нужно знать, о чем был мой ночной кошмар.
Я задрожала и села, одеяло соскользнуло до моей талии. Выражение лица Себастьяна изменилось, и я осознала, что его взгляд с жадность был прикован к моей груди.