– Нет необходимос-с-сти, – сказала она с опаской. – Я уже в порядке.
– Я принесу тоник, – предложила Нейлор.
– Это тоже дело! Спасибо вам обеим, – кивнул пантер. – Ну… ваше здоровье!
Алмазная бутыль снова засверкала в его лапах.
***
– Капитанша сказала груз сортировать. Оружку, которую будем на “Гепард” перетаскивать.
– Не капитанша, а капитан Нокомис! – взорвалась Фрай прямо в равнодушную физиономию Коула. – Манерам поучись, наемник!
Она в сердцах пнула край контейнера и едва слышно ругнулась: оказалось, это больно.
– Да я чего, – Коул как-то странно мялся, тоже попинал контейнер. – Ну, да.
– Что – “да”? Слушай, ты зачем меня сюда вызвал? Думаешь, у нас там на мостике дел днем не было, да? Ты хоть знаешь, который час?..
– Знаю я, ночь почти… Слуш, полосатая, – сказал Коул, не поднимая взгляда.
Фрай онемела от такой наглости и развернулась к барсу.
– Че-го? Какая?..
– Ты уж извиняй, – пробормотал он совсем глухо. – Ну, я тебя типа использовал, когда от Гаррисона валили. Не придумал ничего получше, тупо вышло. А щас вот думаю, может, мы все передохнем, как Уоррен вот… и че, собачиться до конца жизни будем?
– Ну ты и туша пятнистая, – ответила Фрай, и на ее лице медленно появилась улыбка. – С начинкой. Извиняться научился?
Барс оскалил половину морды, но тигрица с размаху хлопнула его по плечу.
– Ладно, ладно, забыто!.. Давай-ка работать: я отмечаю контейнеры – а ты погрузчика водишь.
– Так как ведь скажешь, полосатая, – Коул протянул ей трафаретный маркер и с усмешкой побрел в темноту ангара искать гравиплатформу.
***
К полуночи были готовы анализы образцов. Они лишь немного дополнили данные, снятые доктором с разбитого кибермеда. С ними или без них, картина получалась одинаковая: достаточно ясная, если говорить о том, как выглядит заражение, как оно происходит и чем опасно – и не дающая ни одного ответа на то, как можно предотвратить мутацию или защититься от нее. Чтобы выделить вирус, материала не хватало – и Джон очень надеялся, что и впредь будет не хватать. Дрекс, который нашел Артефакт на планете, сказал, что местные жители не изменились. Значит ли это, что инцидент у Тайгеты был единичным и мутаций больше не будет?
Блуждая по полутемным коридорам "Бенгала" – в половине из них свет не горел вообще, за ненадобностью, – Джон прокручивал в голове полученные результаты и отвлекся от них только тогда, когда приметил далеко впереди два зеленых огонька. Они сверкнули и тотчас исчезли.
У ночной вылазки доктора были три цели: он искал, во-первых, пищевой блок, во-вторых, не оставлял попытки решить проблему носков, в-третьих – любил думать на ходу.
Зеленые огоньки блеснули вновь, потом появились чуть ближе, потом – когда доктор направил на них фонарик – погасли и исчезли надолго. Джон помимо воли стал озираться, ища их в темноте, и тогда они сверкнули еще раз, прямо у него под ногами.
Раздался грохот, громкий мявк, звяканье и стук.
– Вы вообще часто падаете? – с профессиональным интересом спросил Джон, высвечивая фонариком фрагменты "катастрофы": стенку, собственные ноги, задранные вверх, и мотающую головой рысь, сидящую на полу.
– Ай, блин! – воскликнула Омела, часто моргая. – Я не хотела вас споткнуть! Простите!
Новый пассажир еще на брифинге возбудил в ней жгучее любопытство – но и пугал, потому что был человеком, плеядцем, доктором, в очках – и вообще. Она кралась за пришельцем по темноте, но переборщила с игрой в шпионов и очень глупо попалась, проворонив поворот.
– Нечасто! Два раза в жизни, оба сёдня! – заторопилась Омела, однако Высший засмеялся, приподнялся с пола, сел и перевернул фонарик, чтобы не слепило.
– И оба раза, кажется, из-за меня, – сказал он, приваливаясь к стене. – Не бойтесь, пожалуйста, я ничего вам не сделаю.
– Так все врачи говорят, – с опаской сказала Омела и тоже, не спеша вставать, перекатилась до стенки и уперлась в нее спиной. – А потом или зуб дерут или укол в попу.
– Я не буду, – все еще посмеиваясь, пообещал доктор. – Если только вы не за тем меня искали.
– Дак нет! Я – про Дрекса! – объяснила Омела. – Девора светится как лампочка, и я тоже хочу все узнать! Я там, между прочим, тоже была!
Оба они так и остались сидеть на полу, и Джон рассказал Омеле примерно то же, что и Деворе – на второй раз это оказалось проще. Рысь распереживалась, несколько раз заплакала (сморкаясь в предложенные доктором салфетки), – а в конце, успокоившись, вдруг задумалась.
– Вы очень мало знаете, – сказала она наконец, сверкая влажными глазами. – В смысле – про наше. Про Хиони, например, не знали. Да? Про меня, про Акронги Рана… и что Пинки с нами был…
– Правда не знаю!
– Что же, капитан Дрекс вам за пять лет ничего не рассказал?
– Мы вообще не говорили про те события, – объяснил Джон. – Он никогда не вспоминал, ну и я не стал спрашивать, это же лишняя травма.
– И про Девору ни слова, – удивлялась Омела. – Она вот мне все рассказала, мы же друзья с ней давние. А ящер наш какой был, вы бы видели его! Как про такое можно не рассказать!
– Так может, вы и расскажете? – попросил доктор.
Омелин рассказ начался в темном коридоре, продолжился, по взаимному согласию, в пищеблоке, потом – у стойки с алкогольными напитками, а к концу подошел лишь на пути к хозяйственному отсеку.
– И я как ему бам-м-м по морде! – рассказывала Омела взахлеб. – Ору ему: какой ты теперь Возвышенный, стыд тебе и позор, волк ты позорный! Он меня и утащил на “Хранитель”! Я храбро сопротивлялась, они меня знаете как опасались уже! И потом, когда мы с Пинки и Шандарис ворвались в тот зал! Ух!..
Рысь совсем перестала бояться Высшего и увлеклась, расписывая события во всех красках – благо слушатель у нее был благодарный, более того – настолько потрясенный рассказом, что на входе в кладовую оба не могли понять, зачем они тут оказались.
***
Три корабля вышли из подпространства среди звезд, сияющих молодым светом. В отличие от Майи, трафик здесь был спокойным – на навигационных экранах плыли в основном отметки транспортных барж и сопровождающих их кораблей. В этом районе, вблизи от многочисленных астероидных полюсов, царили ресурсодобывающие компании, и еще здесь никто не обращал излишнего внимания на три потрепанных судна.
Фрай и Коул перегружали с “Бенгала” на пристыкованный “Гепард” последние ящики. В числе прочего барс подпихнул в арсенал и импульсные пистолеты.
– А это-то зачем? – спросила тигрица.
– Че, так круто стреляешь? Дыру в обшивке не боишься сделать, если промажешь своими бронебойками? – с усмешкой спросил Коул.
– Я – хорошо стреляю! – возмутилась она, но, подумав, взяла из лап барса пистолеты. – Ладно, давай сюда. В самом-то деле… Пусть будут.
– Мало оружки не бывает, – наставительно заметил Коул. Тележка, шипя, поднялась рядом с ним.
Вторая, которую снаряжала Фрай, вдруг дала резкий крен.
– Питанка отрубилась! – Тигрица только и успела отскочить, и теперь смотрела на сползающие на пол тяжелые ящики.
– Эх, полосатая, – Коул немедленно оказался рядом, подпер тележку плечом и вдвинул ящики на место. – Учить тебя еще и учить!
– Не заучись только, умник…
Приблизившись к ангару (Коул толкал теперь обе тележки и зорко следил за поломанной), они наткнулись на Омелу. Выглядела она сонной: вчера они с доктором, не найдя на складе ничего напоминающего носки для Людей, закончили вечер визитом к Файфу. Профессор при виде гостей тотчас вытащил свой чудесный свиток, непочатую бутылку ушкивы и фамильную дудку. Почти до утра из его каюты неслись тосты, музыка и пение на четыре голоса – человеческий, два рысиных и дракончиковый, напоминавший тонкие струнные переборы.
Теперь дракончик восседал на плече Омелы, и рысь ворковала:
– Ну как же я без тебя буду, а? Вот кого люблю! Вот по кому заскучаю! Я тебе мячик привезу, хочешь?..
– А остальные где? – спросил барс у Омелы.
– Надавали мне своих отчетов и бумажек, надарили вкусняшек, напихали ЦУ, ушли на “Гепард”, – отрапортовала Омела. – Пинки и профессор готовятся к прыжку, а вы чего? Идите уже, улетят без вас!
– Мелочь-то права, – сказал Коул и пихнул тележки в шлюз. – А ну, двигай задом, полосатая! Время!
– Без тебя знаю, туша пятнистая! – беззлобно откликнулась та и быстро нырнула в проход следом за грузом. – Пока, Омела! До встречи!
– Удачи вам там и попутного солнечного ветра, – отозвалась Омела.
Поправив ремень от винтовки, Коул фыркнул себе под нос:
– Во мне и сотка фиг наберется… “туша”… Я не туша!
– Все думают, что барсы толстые, потому что они пушистые, – пояснила Омела дракончику, когда наемник скрылся. – Ой и тесно вам будет в этом “Гепарде”. Я даже рада, что полечу к этой Ракше – хотя бы не сидеть друг у друга на головах…
Дракончик мягко спрыгнул на палубу и затрусил на “Гепард”, изредка оглядываясь на Омелу и как бы недоумевая, почему она тоже не идет.
– Ну, прям все меня покидают, – вздохнула рысь и направилась к расстыковочным рычагам.
***
Пройдя шлюз, барс попал в ангар “Гепарда”, который в сравнении с “бенгальским” казался просто крошечным. Коул чуть не споткнулся о разбросанные запчасти, потому что засмотрелся на два небольших флайера (один разобран чуть ли не до винтиков) – они и занимали почти все пространство.
Многие лампы освещения отсутствовали или не работали: пантеру-киборгу лишний свет был ни к чему.
– Да тут нормально, – буркнул Коул самому себе – потому что Фрай уже исчезла где-то в направлении мостика. – Уютненько. А уж шаттлы… Он что – коллекционирует эту древность?..
– Он ее коллекционирует, холит, лелеет, – поправил Пинки, появляясь на пороге. – Обожает, пылинки сдувает, ремонтирует. Оружие притащил? В арсенал, вон туда. Только ничего моего пока не трогай. Успеем еще наиграться, столько мясорубки впереди, чует мое сердце.
– Звучит так, как будто ты её ждешь не дождешься, – неторопливо ответил барс, окидывая взглядом пантера и вновь оценивая его возможности.
По мнению Коула, тот был либо очень сильно повернутым на имплантатах, в том числе запрещенных, либо был продуктом какой-то силовой структуры, пусть даже в прошлом. И тот, и другой варианты были одинаково некомфортны.
– Не-е-е… Я люблю спокойную жизнь, – покачал головой Пинки. – Представь себе: уютный бар… типа “Логова” на Терре или “Пьяного суслика” на Гелионе… Мисочка синтевалерианки, красивая официанточка, много денег, много свободного времени… А?
– Ну.
– Что – ну?
– Нормально, что, – согласился Коул. – А че ты тогда тут болтаешься? Много хорошо – тоже плохо?
– Да вот все как-то не получается на покой уйти, – вздохнул Пинки, не то притворно, не то по правде с сожалением. – Только-только залег на дно и дождался, пока ил опустится – сразу же бац, и опять галактику спасать надо.
– Смотрю и не понимаю, какое тебе дело до галактики, когда у тебя есть такое бабло на эти штуки, – Коул мотнул хвостом и вновь поднял взгляд на флайеры. – Модель А-7, производство “Акетон”. Самая лучшая. Сейчас-то вся серия скатилась в полное днище.
– Ну вот видишь, днище, – рассудил пантер. – И если галактику не спасать, днищем оно и останется. Ладно, шутки в сторону, – так ты в этих малышках шаришь? Интересно…
– Корпорация “Акетон” вела добычу ресурсов на моей планете, ну и параллельно держала хрен-знает-какую по счету штаб-квартиру. Пришлось пару раз посидеть в кабине рядом с пилотом: ощущения еще те, должен сказать…
– Ресурсов, вот как, – поднял брови Пинки. – Я знаю кучу планет, где они стервятничали. Ни для одной это добром не кончилось…
– Это ты мне рассказываешь?..
Тут послышались шаги, а потом у входа появилась Фрай, уже успевшая побывать на мостике.
– Капитан Пинки, навигатор докладывает, что курс проложен, можно отправляться, – сказала она, сама понимая, как непривычно звучит по отношению к пантеру такое официальное именование.
– А мы уж думали, что ты там заснула… – заявил Коул тигрице.
– Пинки… – повернувшись к пантеру, произнесла Фрай более свободным тоном, – у тебя до сих пор в ходу “политика открытых шлюзов”? Не против, если я по пути избавлюсь от этого никчемного куска мяса?
– Женщины, – вздохнул пантер в сторону Фрай, которая стояла, уперев лапы в бока. – Все бы вам прибираться и выкидывать. Пойдем-ка лучше – я тебе покажу, как там с ИИ управляться. Он норовистый, между прочим.
– И чего она такая нервная?.. – закатив глаза, спросил барс в пространство и в последний момент увернулся от пролетевшего мимо сверкающего и тяжелого предмета. Фрай метнула что попалось под лапу – кусок обшивки флайера.
– Ладно, ладно, – поднял лапы барс. – Понял. Посижу в арсенале…
***
На мостике “Бенгала” было непривычно тихо – разве что изредка слышались сигналы бортовых систем. Омела, оставшаяся в полном одиночестве, оглянулась по сторонам, посмотрела на пустующее место навигатора – на пульте светился уже заложенный маршрут, это Файф расстарался – и села в капитанское кресло.
Немного поёрзав там, она включила главные двигатели, внимательно наблюдая за показаниями датчиков. Вроде как все было в порядке.
Но тут где-то в глубине корабля послышался глухой звук, и Омела, нахмурившись, окинула взглядом все диагностические мониторы, а затем оглядела и консоль системы безопасности, куда выводились данные с датчиков движения и биосканеров. Она оглянулась и прислушалась, всматриваясь в пустой коридор. Звук не повторялся, но ей стало не по себе: а ну как снова те мутанты?
– Да не-е-е…
И все же на всякий случай Омела и щелкнула переключателями на консоли: опустившаяся створка сразу изолировала мостик от всего остального корабля. Она приготовилась к долгому полету: понадежней пристегнулась, обложилась вкусняшками, включила музыку погромче.
– Да я совсем не переживаю за них, – сказала она сама себе для успокоения. – Не, чего тут переживать!.. Ой, только б все получилось!
***
– Меркурианский… м-м-м, что ж там было такое мистичное… "Угрюмое солнце", что ли – ром. Ну так, ничего. Хм, потом на другой полке: "Дэннах", виски односолодовый в оранжевой такой бутыли, потом еще один подобный, вот не помню название…
Пинки, развалившийся в капитанском кресле, завел глаза к потолку.
– "Луадд", наверно, – подсказал Джон. – Двадцатилетний.
– Во, точно! Глотку драл как надо, там полсотни оборотов. Та-а-ак, еще там были "Слезы зомби" из совсем такого крепенького и простенького. Но вкусные, блин, слезы! Потом коллекционный "Чавес" – там выдержка около ста лет, вот это было вино… И офигенное "Двойное колесо" – это уже… это…
– Это на Терре разливают, лет пятьдесят в дубе…
Фрай, настраивающая оборудование, покосилась на пантера и доктора, которые были совершенно захвачены беседой.
– Ну вы даете, – усмехнулась она. – Нашли же место и время…
– А? – вдруг повернулся к ней Джон. – А вот скажи, Пинки, какое было место и время?
– Место – корвет "Полярная", а год – ну… тот самый. Когда Хранителя отбили.
– Корвет "Полярная"! И хорошая коллекция выпивки! – Высший двинул к Фрай с таким детективным видом, так что она слегка опешила. – А откуда она там взялась? Мне тут говорят, некая белая тигрица подхватила ее на транзитной станции Гелиона.
– О… – Фрай заозиралась по сторонам и слегка отступила к стене. – Ну, да, было дело.
– А контейнер как был подписан? – наступал Джон под тихий смешок Пинки. – Не помните?
– Откуда мне помнить такое, ведь столько лет прошло… “Грэм”, что ли.
– "Грэм", значит, да? – доктора тоже начало разбирать на смех. – А "Грахэм" – нет?
– Ой, бли-и-ин, – тигрица округлила глаза. – Слушайте, я ж ненарочно! И… там еще чушь какая-то приписана была, "эксквайр". Такого и чина-то нет, так что груз в бесхозных валялся.
– Мой ящик нашелся! – возликовал Джон. – Ну, теперь я тоже хочу взглянуть на эту знаменитую "Полярную"! Вы же там не всё выпили, нет? В конце концов, я эту коллекцию пять лет собирал!
– Я очень старался, чтоб всё, но не успел, – развел лапами Пинки.
***
Нейлор, стоя позади Шандарис, безучастно наблюдала за тем, как мантикора подстраивала курс “Солнечного Шпиля” к замысловатой траектории “Гепарда”.
– Надеюсь, они знают, что делают, – глядя на корабль пантера, проговорила она.
– Они знают, что будет опас-с-с-сно, – отозвалась Шандарис. – В данном случае этого дос-с-статочно.
– Думаешь, достаточно? Хмм… – львица прислонилась плечом к стене. – Недооценка противника в подобных случаях – это фатальная ошибка.
– Только не Пинки, – отозвалась Шандарис уверенно. – Ес-с-сли бы ты знала, Нейлор, что ему довелось пережить. Это не тот зверь, который будет недооценивать опас-с-сность.
– В том числе и ментальную?.. – переведя взгляд на мантикору, чуть тише произнесла Нейлор.
Шандарис хотела сразу ответить, но запнулась, и в ее взгляде промелькнуло удивление.
– Годы общения с Мис-с-стиками, – наконец произнесла она. – Пинки понимает, он чует. Он знает. Но что именно ты имееш-ш-шь в виду, подруга?
– Когда ты встретилась с агентом… Я помню, как ты смотрела на нее. Ты находилась под большим впечатлением от ее способностей, Шандарис. И еще – ты была в растерянности. И я почти почувствовала, как ты опасаешься этой силы. Ответь на один вопрос… Сильно эти способности помогли ей на “Ульторе”?..
– Не сомневаюс-с-сь, что да, – подумав, сказала мантикора. – Рейн Янсен и сама не ведает, как сильна ее с-с-сила. Способность перевернуть реальнос-с-сть. Мощ-щ-щь десяти династий Пророков.
– Однако если бы не этот барс, – чуть скривилась Нейлор, – все династии пророков прервались бы на “Ульторе”. А кстати – что за династии, объясни?
– Есть древняя легенда, – ответила Шандарис. – С-с-совсем древняя, и я бы никогда не узнала ее, но мне рас-с-сказал Учитель.
Она помолчала, собирая мысли и глядя на черный экран перед собой.
– Мис-с-стики рознятся по силе, – сказала она потом. – Как рознятся по силе все прочие живые сущ-щества. Одни слабые, другие могучие. Но род от рода крепнет мас-с-стерство. Накапливается, как сокровища в пещере дракона.
Темная ночь вспомнилась ей, и бесконечные ряды крыш огромного города. Они вздымались кверху, сверкая сигнальными огнями, а Учитель сидел в своем кресле на самом верху, нюхал ветер, жмурился от счастья и говорил, говорил с ней неслышными словами.
– Лиш-ш-шь один Род является самым великим, – передала она эти слова Нейлор. – И лишь в том случае, если динас-с-стия не прерывалась и взрастила десять поколений дейс-с-ствующих Пророков. В обитаемом мире этого не произош-ш-шло. Но она – не из этого мира. Рейн Янсен приш-ш-шла из-под света иных солнц.
Львица некоторое время обдумывала сказанное.
– Помнишь, на Меркурии – я попросила взять меня под контроль? Извини, может это личное, но… Ты делала нечто подобное с Мистиками?
– Не делала с Мистиками... Мы не делаем так друг с другом, исключая случаи, когда решается вопрос-с-с-с жизни и смерти, – сказала Шандарис.
– Тогда мне показалось, что я проваливаюсь в бездонную пропасть, но все тревоги сами по себе отошли в сторону… – львица подбирала слова, пытаясь описать пережитые тогда моменты. Ей, лишенной болезненных воспоминаний, было нетрудно сделать это. – Я растворялась в тумане, но мне не было страшно. И кое-что еще я помню… Твое присутствие рядом со мной. Как ты вела и мягко направляла меня. Тогда я почувствовала себя сильней. Уверенней. Лучше.
Слабо улыбнувшись, она добавила:
– Я конечно, понятия не имею, как это происходит и, тем более – что чувствовала в тот момент ты. Но почему-то я уверена, что объединив силы на этом… “ментальном уровне”… Вы бы добились гораздо большего вместе, чем поодиночке. Ты и Рейн, я имею в виду.
– Но она… она с-с-совсем другая, – чуть ли не с испугом воскликнула Шандарис. – Я – уголь, она – с-с-снег, я – ночь, а она – серебряное утро!..
– С-с-странно, – добавила она чуть спустя. – Странно, но я бы хотела попробовать объединить эти с-с-силы. Может быть, Пророк Десяти Династий так и проявляетс-с-ся. Когда придет с-с-срок, Нейлор, я вспомню твой совет.
– А как по мне – так вы очень многим похожи, – Нейлор вновь бросила взгляд на летящий чуть впереди “Гепард”.
– “Солнечный Шпиль”, как настроение? Готовы попрыгать? – послышавшийся голос Пинки заглушил голос львицы.
– Готовнос-с-с-сть номер один, – тотчас откликнулась мантикора. – Мы следуем за тобою, Странник!
***
Мостик у “Гепарда” был тоже тесным – Пинки обычно летал в одиночестве. Теперь туда набилось небывалое количество народу: весь бывший экипаж “Бенгала”, за исключением Омелы, плюс Джон, плюс Шандарис с Нейлор, и плюс Коул. Все, кроме барса, болтавшегося на входе, сидели за круглым столом, чуть не носами тыкаясь в проекцию, парящую поверх. Мелкие запчасти, которые пантер смахнул со стола, позвякивали под ногами.
На проекции подрагивала поверхность планеты – мутно-песчаного цвета, почти без деталей.
– Вроде это город, – неуверенно сказала Фрай, проведя пальцем по одной из линий. – А получше изображения нету?
– К сожалению, нету, – ответил Джон. – Я на коммуникатор фотал. Смотряк же картинки не делает.
– А что на самой планете? Ну – состав атмосферы там, температура и так далее? С зондов-то данные есть?..
– Есть, сейчас… – Над собравшимися заплясали цифры. – Гравитация – 1,0097 G, то есть обычная. Атмосфера тоже как на Терре, вот химический состав.
– Видимо, поэтому эту планету и выбрали для колонизации в такие давние времена, – заметил Файф.
– В древности ученые не умели изменять условия, и для заселения подбирали планеты, максимально похожие на Терру, – подтвердила Девора. – Если бы у них были ваши таланты, профессор, им жилось бы гораздо легче. Посмотрите, как далеко эта планета от жилых миров!
– А с местными как-чего? – подал голос Коул.
– Это самое удивительное, – ответил Джон. – Планета заселена двумя видами живых существ. Один из них – homo sapiens…
– Высшие! – воскликнула Фрай, округляя глаза.
– Да, так и есть! И еще аборигенная раса. Причем они с нами всегда жили в мире, насколько я понял. Называют себя Ройх, но вот относительно языка, технологий, морфологии – данных нет. Не успели добыть. Правда, на подлете Смотрящий сказал, что орбита заполнена искусственными объектами, вроде спутников.
– Ага, так бывает! – с жаром подтвердил Файф. – Что со спутников начинают космос осваивать. Уж я-то знаю, сам когда-то у нас их проектировал!
– Спутники на орбите Таниса? – удивилась Рейн.
– Первый из них назывался “Янсен”, – ужасно смутив барсу, сказал Файф. – Ох, красивый! До сих пор кружит…
– Ладно, Танис – это потом, – прервала тигрица. – И аборигены потом. На орбите планеты Дрекса болтается вражеская флотилия.
– Вероятнее всего, земная, и командует ей какой-то типус по имени Митчелл, – вставил Пинки. – Только не спрашивайте у меня, как я это узнал.
– А как ты это… Ох, ладно! – Фрай добавила на проекцию отметки про флотилию. – Итак, у нас не будет возможности рассматривать местные достопримечательности и знакомиться с населением. Неважно, насколько хороши системы маскировки “Гепарда” и “Шпиля”, при выходе из подпространства мы, скорей всего, будем обнаружены.
– И каков план, позвольте поинтересоваться, мадам полосатая? – осведомился Коул.
– Снизиться, подобрать и дать деру! Все как спланировала капитан Нокомис, – тигрица слегка склонила голову в сторону Деворы. – Элемент неожиданности на нашей стороне, нужно пользоваться.
– Поверить не могу… – Барс покачал головой. – Но, блин блинский, не буду же я спорить с решением Высшей. Мое дело – предупредить.
– Мы обязательно примем твое мнение к сведению, – криво усмехнулась Фрай.
– Дипломатичненько послали, – барс пожал плечами.
– Так оно и есть.
Пинки, который как раз раскурил сигару, заклубил дым в проекцию.
– Ха, мне кажется, проекции и дым нарочно созданы друг для друга, и я не знаю курильщика, который так не делает, – заметил он. – Ребята, давайте к делу. Операцию проводим тремя группами! Первая может воспользоваться моим флайером – тем, который не разобран, – и быть активной приманкой. Отвлекать орбитальных плохишей от наземной группы, я имею в виду. “Гепард” – вторая группа – на воздушной поддержке и локационной разведке. “Шпиль” – третья группа – предлагаю оставить в резерве, на крайний случай.
– Что мы должны делать, когда “Шпиль” с-с-станет “крайним случаем”? – спросила Шандарис.
– Выборочная огневая поддержка, если задержимся дольше, чем надо, – повернулся к ней Пинки. От его движения с одной из полок посыпались модельки мотоциклов.
– Дольше чем надо – это сколько? – уточнила Фрай. – Сколько у нас времени на операцию?
– Двадцать минут, ну полчаса на крайняк, – решил Пинки. – А то потом с орбиты только по нам и будут лупить. Пара крейсеров превратит нас в пыль.
– Осталось распределить, кто в какой группе идет, – заметила Девора. – Причем пилоты в первой, где флайер, должны быть очень хороши.
– Давайте я, – сказала Фрай. – Буду отводить неприятности от вашей группы.
– Принято!.. Профессор Синий нос, что вы скажете насчет того, чтобы порулить шаттлом вместе с Фрай на посадке и на взлете, а между делом принять участие и в десантной прогулке?
– Синева носа таким вещам не помеха, серьезно ответил Файф. – Сядем как перышко, взлетим как пух! Ну и прогуляюсь, ладно...
– Договорились! Капитан Нокомис, доктор Грахэм, ваше место всяко в наземной группе, – продолжил Пинки. – Вы, леди, рубите чужих если попадутся, конечно, а док своих, если надо будет, штопает. Согласны?
– Не согласилась бы ни на что другое, – ответила Девора. Сердце ее билось все сильнее, так, как никогда не билось даже в самой жаркой битве. До желанной встречи ей оставались, быть может, считанные часы.
Джон закивал, а Рейн сказала:
– Я тоже на высадку хочу!
– Принято! Коул, а ты? – спросил Пинки.
– Куда скажете, мистер Розовый скафандр, – дернул хвостом барс. – Лучше туда, где от меня будет больше толку. Быстрее закончим и свалим.
– Согласен, – сказал пантер. – Ехай вниз. А вы, дамы со “Шпиля”, значится, на нем и остаетесь.
– А что у нас будет со связью? – спросила Фрай. – Противник, скорее всего, все частоты прослушивает. Как группы будут общаться между собой?
– Дак что за вопрос! Нет вопроса! Полное молчание в эфире, – решительно сказал пантер.
– О, как было у Хорна? – обрадовалась Рейн. – Он тоже велел нам молчать, чтобы нас не расстреляли с орбиты...
– И я своими глазами теперь вижу его мудрость, – еле слышно молвил Файф.
–...и надо по прибытии сразу обозначить точку эвакуации, откуда мы заберем наземную группу, – Фрай взглянула на Пинки.
– Согласен, и даже больше того! Во время спуска обозначим две точки. Одну резервную, на случай, если операция провалится и мы не успеем их забрать.
– Мудрое реш-ш-шение, но есть еще одно, про запас-с-с, – прошипела мантикора едва слышно и замолчала.
Сначала ничего не произошло, а потом Рейн вздрогнула от неожиданности. Файф слегка шевельнул ухом, Пинки хмыкнул, потухшие глаза Нейлор обшарили пространство и опустились вновь.
– Громко, – улыбнулась Рейн. – Внятно и четко.
Она резко прервала речь, и тогда Шандарис, уловив ее ответную мысль, прикрыла шафрановые глаза.
– Хорош-ш-шо, – сказала она. – Я услыш-ш-шала тебя, а ты меня.
– Я ничего не слышал, – признался Пинки. – Щекотание какое-то.
– Вы о чем вообще? – спросил Джон.
– И я не поняла, – кивнула Девора.
– Высш-ш-шие редко слышат, – пожала плечами Шандарис. – Почти никогда.
– Джон, это круто! – обрадованно объяснила Рейн. – Мы можем общаться мыслями! В обе стороны!
– Серьезно?
– Шандарис спросила меня, люблю ли я молоко…
– Она в ответ сообщ-щ-щила, что терпеть не может, – зажмурилась Шандарис. – И спросила меня, из чего кольцо на хвосте.
– Сплав золота с индием, – без колебаний ответила Рейн, но потом спросила: – А что такое индий?
– Офигеть! – возликовал Пинки. – Не знает, а услышала! Впервые слышу о таком уровне способностей!
– Ой, да ладно вам, – смутилась барса.
– Так или иначе, эти с-с-способности нам пригодятся, – сказала Шандарис. – Это же с-с-связь, которую никто не перехватит.
– По местам! – протрубил Пинки, и все повставали с мест, а сам пантер подобрал с пола горсть своих моделек и принялся бережно рассовывать их – действительно по местам – обратно на полку.
***
Омела посмотрела на хронометр и кивнула сама себе. До выхода из подпространства оставалось полчаса, а там и Ракша тебе, и Сатурнианский флот, и незнамо что еще. Словом, подумала рысь, самое время подкрепиться перед трудным днем.
Мысли ее в очередной раз прыгнули к небольшой прямоугольной коробочке, которую ей выдала Девора. Это был обед для Омелы, который Девора, чуть ли не напевая под нос, лично сготовила на камбузе – чтоб силы в пути прибывали и вообще, чтоб рысь не скучала. Ну да я не скучаю, решила Омела и облизнулась. Даже сама коробочка выглядела аппетитно, а уж что внутри…