– Фи, и это нож? – Презрительно свистнула Хиза. – Вот нож!
И она, явно красуясь, вытащила из петельки на внутренней стороне ее плаща совершенно великолепный нож. Вос-хи-ти-тель-ный! Он едва не засиял в лучах… луны? Острый, длинный и изящный. Отделанная ониксом и золотом рукоять и совершенно бесподобное изогнутое лезвие, отполированное до зеркального блеска, и больше напоминающее льдинку из чистейшей воды. И откуда он у нее? Такое оружие достойно королей! Наверняка, стащила у кого-нибудь. Нашла в таверне подвыпившего гвардейца, или кто там у грифонов, и украла…
– Не во внешности дело. – Пробурчал я, едва сумев оторвать взгляд от чудесного оружия. Конечно, во внешности! Просто мне завидно… Теперь мой нож-кочерга смотрелся еще уродливее. – Прекрати хвастаться и вынь хвост из моего кармана, пока не оторвал, ворюга проклятая!
– И ничего я не ворюга… – Пробурчала Хиза, слегка нахохлившись. Смешная она, эта птица. Очень миленькая, хоть и воровка. – Давай, хватай свой слонобой, болты, и за мной!
– Слоны — это миф…
Мы быстро пересекли лагерь, направляясь в лес. Хиза шла первой, и ее коготки на всех четырех лапах звонко стучали по доскам, извещая всех в лагере о ее приближении.
Минув часовых, мы вышли в ночной лес. В траве стрекотали сверчки, над некоторыми травками вились светящиеся жучки, а воздух время от времени пронизывал какой-нибудь птичий крик. Ночь была темной, безветренной и немного прохладной. Я послушно следовал за Хизой, которая вела меня к небольшой поляне меж скрюченных деревьев, покрытых мхом и лианами. Мрачноватый лес, но со своим шармом…
– Здесь. – Хиза остановилась на небольшой полянке, поросшей короткой травой. Луна озаряла лес серебристым светом, придавая замершей грифине таинственный вид.
– М? Зачем мы здесь? – Я удивленно покрутил головой.
Хиза скинула с себя сумку на землю и начала медленно кружить вокруг меня
– Прежде чем мы продолжим, хочу тебя испытать, не могу же я идти на дело черте с кем?
– Испытать? Меня?! – У меня вырвался злобный смешок. – Смотри, не обожгись, глупая птица! Я тебя щадить не буду!
– Ничего. – Злобно ухмыльнулась разбойница. – Как-нибудь переживу. Защищайся!
Я скинул на землю подсумок с болтами и свою ручную баллисту, молча соглашаясь на тест. Точно так же поступила и Хиза, бросив свою котомку в траву и зачем-то натянув на лицо маску-платок, что закрывал все, кроме глаз, что заставило меня нервничать. А если у нее какой-нибудь ядовитый газ имеется, или еще что? Иначе зачем же еще ей защищать дыхательные пути?
Обвившаяся вокруг торса змейка немного стесняла движения, но не шибко мешалась. Другое дело, что я могу упасть в бою и этим потревожить змею. Кто знает, какое у нее настроение спросонья? Мы с Хизой принялись кружить вокруг друг друга по полянке.
Я понятия не имею, как дерутся грифоны, но анализировать не разучился. Итак, анализ.
Грифон может использовать хвост, все четыре лапы и даже крылья в бою. Когти достаточно крупные, чтобы вырвать сердце, а великолепное зрение и кошачья реакция лишь добавляют серьезности. Хвост у них, словно еще одна конечность, а снабженный клинком представляет немалую опасность. Плюс, Хиза явно не сторонник честного боя, как и я. Весь ее бандитский вид говорит об этом. Ее слабость в буйном нраве и тех же крыльях – у них полые кости, я сломаю их, словно соленую соломку. Клюв у нее довольно хищного вида. Но закрытый платком для боя не годится.
Однако я из мира, где гравитация вдвое сильнее. Генные модификаторы сделали мое тело плотнее ее в три раза, а мускульной силой меня тут вообще вряд ли кто-то превзойдет, разве что гидра или дракон. Реакция у меня тоже получше кошачьей, время буквально замирает для меня. Кисти рук, ступни и грудь у меня защищены совершенно непробиваемой для этого мира сталью. Я ослаблен суточным рабством, и мое сердце что-то барахлит, а дышать тяжело. Однако генные усовершенствования, что я получил, судя по воспоминаниям, в моменты опасности помогают мне двигаться быстрее, чем может отследить взгляд, плюс – я владею жестоким стилем боя, основанном на максимально быстром устранении врага. Плевое дело!
Знаете, хорошо, что люди не добрались до этого мира. Десяток таких как я смогут захватить всю Эквестрию за пару недель. Сотня – весь континент. Тысяча – всю планету. Не только захватить, но и удержать. Люди далеко шагнули в своих врожденных навыках и талантах ко всевозможным разрушениям… Жаль, что я не помню, как люди воют меж собой – наверное, это то еще зрелище! Настоящие битвы титанов! Хотя… Мое самомнение – моя главная слабость.
Ну что же, веселье начинается!
Хиза сделала провокационный выпад, со свистом рассекая воздух когтями передней лапы. Я не обратил на него внимания, прекрасно видя, что она до меня даже не дотянется. А она быстра… Если бы мне нужно было убить ее, я бы просто навалился на нее своей тяжеленной тушей и свернул ее миленькую птичью шейку или вырвал бы кадык. Но у нас просто спарринг, мне ее даже калечить нельзя, а это порядком осложняет мою задачу. Ну не умею я не калечить!
Наконец Хиза решилась напасть по-настоящему. Она рванула ко мне и, встав на задние лапы, нанесла передней удар наискосок. Я почувствовал, как по телу пробегает столь знакомая дрожь от притока адреналина в кровь, что нужнее кислорода.
Левой рукой я перехватил занесенную для удара лапу грифины, а кулаком правой нанес несильный удар ей под дых. То есть по мягкому львиному пузику, покрытому пушком, и, подрубив ей задние ноги подсечкой, бросил ее наземь, отскочив в сторону. Хиза сердито зашипела, извернувшись и поднимаясь с мокрой травы.
– Знаешь, будь у меня в руке нож, ты бы уже умерла. – Попытался слегка поддеть ее я. В бою очень важно заставить противника сделать глупость, а его гнев и ярость для этого лучшие помощники. Заставь врага беситься, заставь совершать ошибки и проколы, воспользуйся ими, и победа твоя. – Может, хватит?
– О, это только начало! – Зловеще пообещала разбойница, и становилось ясно, что простая проверка моих способностей для нее стала кое-чем большим. Например, шансом навалять наглому чужаку и показать, кто есть кто. Просто спарринг грозил перерасти в полноценную потасовку.
И вновь мы столкнулись в короткой схватке, обмениваясь ударами. Хиза была довольно быстра и грациозна, но до той же змеи, что куснула меня под колено ей было как до луны. Может, чуть дальше. Для меня ее движения были слишком предсказуемыми – довольно однообразные секущие удары передними лапами и лягания задними. И вновь я перехватываю ее лапу и швыряю разгоряченную грифину через себя, поваляться на травке…
Хиза вновь рванула вперед, уже ни капли не сдерживаясь, и впервые показала что-то интересное, а именно – грязный прием.
– Аргх! – Я отшатнулся, пытаясь протереть глаза. Соль! Она метнула мне в глаза соль, кристаллы которой теперь весьма и весьма больно резали мои органы зрения…
*ЗВЯК! * – Свист воздуха, и я чувствую слабый толчок в грудь и лязг металла. Она пыталась пронзить меня клинком на хвосте! Ну все, это была последняя капля! Поиграли и хватит!
Пользуясь тем, что Хиза пытается понять, почему удар хвостом не сработал, я успел разглядеть ее сквозь пелену. Мне надоели эти игры, пора сворачиваться!
Кажется, Хиза уже была взбешена, потому что потянулась за ножом. Пользуясь моментом, пока ее лапа нащупывает рукоять ее прекрасного оружия во внутреннем кармане, я припал к земле и ускорил себя мощным толчком, с разбегу нанеся Хизе удар обоими ногами точно в грудь и заставив ее прокатиться по поляне добрых три метра, пачкая свой разбойничий плащ.
Вот зачем я это сделал? Как-то неловко… Хотя она могла бы убить меня в запале…
Я помог Хизе подняться и отряхнуться. Та обиженно отмахнулась и стянула маску с лица.
– Что ты тут устроил? Я же сказала, просто испытать тебя, а ты на меня так набросился!
– Что?! Но ведь… – Начал было возмущенно оправдываться я, но Хиза отмахнулась, как и свойственно женщинам, что вечно винят других.
– Забей. – Обиженно буркнула она. Затем подняла свою сумку. – Идем, ты подходишь.
Ну еще бы я не подходил!
Я молча подобрал свою баллисту и подсумок с болтами и пошел за обиженно нахохлившейся грифиной в глубь леса, потирая глаза, которые отказывались слезиться. Сама всю эту клоунаду затеяла, а я виноват! Ну и пусть себе дуется, она нужна, только чтобы разобраться с пауками, а потом – скатертью дорожка! Я твердо решил, что общаться дольше чем требуется с этой разбойницей и воровкой не стану, слишком уж мутная. Не удивился бы, если бы ее разыскивали за воровство или грабеж на большой дороге. Я и сам, конечно, тоже не подарок, но хотя бы не преступник.
* * *
– Хиз, а какой у нас вообще план? — Наконец поинтересовался я.
– Очень простой. Сейчас я взлечу и буду искать следы, а ты будешь стоять здесь и пугать лес своей баллистой. – Фыркнула Хиза, которая натянула на голову капюшон, и теперь мы с ней были словно два разведчика или следопыта. Картину портило лишь то, что мы оба были покрыты грязью столь плотно, что стоит лечь на землю или прижаться к дереву – станешь невидимкой. Хотя… это как раз то, что нужно разведчикам! Но чистыми мы смотрелись бы лучше!
– Очень смешно… – Пробурчал я. – А не темновато следы искать? Сейчас часа три ночи, наверное…
– Я вижу в темноте лучше кошки и зорче орла, поэтому нет, не поздновато! – Самодовольно прокаркала Хиза, после чего распахнула огромные крылья. Лунный свет красиво обводил их силуэт, делая темную фигуру Хизы очень грозной и загадочной. Вот нравятся мне грифоны, не знаю, почему. Наверное, из-за размера – мне проще на них смотреть, как на равных. Я воспринимаю Хизу как потенциальную партнершу или напарницу, особенно когда она стоит на задних лапах… Совсем как человек! Ну, принцесс тоже, они вроде как высокие. Но это ж принцессы!
Заметив, что я задумчиво смотрю на нее, грифина довольно улыбнулась, явно угадав ход моих мыслей.
– Нравлюсь? Не раскатывай губу, не твой уровень! – Попыталась уколоть она меня. Какому мужчине понравится такое заявление?
– Полностью согласен! – Изображая дурочка, закивал я. – Я тоже считаю, что ты меня недостойна!
Хиза сердито сплюнула, получив по морде своей же шуткой, и отвернулась. Всего один мощный взмах — и она скрылась в небесах, обдав меня потоками воздуха. Я зажмурился и прикрыл лицо, чтоб в глаза не попали мелкие песчинки, поднятые ветром с земли. Понятия не имею, что за «следы» будет искать моя новая «подруга». Разве пауки оставляют следы?
Через какое-то время Хиза вернулась. Бесшумно приземлившись на полянку, она демонстративно медленно сложила крылья, явно красуясь, и заговорила.
– Хм, даже не знаю, повезло ли нам. Я обнаружила следы, они тянутся с северо-востока аккурат к болоту. Только вот на северо-востоке я видела руины…
– Ну… И чего в этом плохого? Мало ли руин на свете?
– Как бы сказать… Там никогда не было никаких руин! Я эту часть леса как свои четыре пальца знаю! Я тут… – Она смутилась. – Работаю, так сказать. Тут рядом пролегает торговый маршрут через весь лес…Так вот: на северо-востоке НЕТ руин.
Мы с ней дружно помолчали, каждый думая о своем.
– Ну, выбор у нас невелик, да? Пошли к руинам, может, там что ценное есть?
– Хм, ты умеешь подбирать аргументы. Возможно, ты не так уж и безнадежен. – Серьезно кивнула Хиза.
* * *
– Бе-э-э!
– Слушай, просто ткни его ножом, и все тут!
– Но он опять будет брызгать своей слизью во все стороны!
– Да какая тебе разница, твоя одежда все равно полностью покрыта грязью!
– А такая, что эта слизь воняет! Сама тыкай, ты ничуть не лучше выглядишь!
Мы стояли перед двумя растущими рядышком деревьями, меж которыми была натянута блестящая в ночном свете паутина, а в ее центре сидел один из огромных пауков. Этот паук отличался от своих мохнатых тарантулоподобных сородичей. Брюшко его было лысым, а размером и формой напоминало дыню, у паука была плоская голова с отвратительными жвалами и длинные лысые ноги, раскинутые на всю сеть.
– Так выстрели из арбалета!
– Ага, чтобы потом полчаса взводить эту баллисту вновь? Нет, спасибо! Хочешь, я в него камнем кину? – Выдвинул более интересное предложение я.
– Твою ж мать…
Я ни в какую не хотел подходить к огромному отвратительному пауку и тыкать его ножом. Мы с Хизой спорили уже минут пять, никто не хотел пачкаться в слизи и прочем дерьме, что истекало из таких пауков, а оставлять паука живым, здоровым и на свободе нам тоже не хотелось. Просто из вредности и дружной нелюбви к природе.
– Хиза, просто рубани его наискосок своим копьем на хвосте, и всех делов-то! Ты глупая кошкоптица!
– Я грифон!
– Да мне насрать!
– Как я… Забей! Я просто не верю, что связалась с тобой! Чучело!
Резкий взмах хвостом, свист рассекаемого лезвием воздуха, и паук с противным звуком, чем-то между визгом и скрипом падает со своей паутины наземь, разрубленный напополам, и начинает сучить всеми восемью лапами в конвульсии.
Хиза брезгливо встряхнула хвостом, стряхивая паучьи потроха с лезвия. Я с любопытством заглянул в разрубленного паука, в разрезе которого были видны какие-то внутренности светло-желтого цвета. Аппетитно! Шутка, конечно, редкостная мерзость!
– Ладно, пошли! Недалеко осталось до этих руин-призраков… – Толкнула Хиза меня локтем и устремилась дальше через лес.
– Призраков не бывает. Как и слонов… – Пробурчал я, следуя за ней.
* * *
Добравшись до руин, я и моя пернатая напарница замерли, как вкопанные. Мы стояли на выходе из леса пред небольшим хутором, который какая-то предприимчивая душа построила в этом диком, проклятом лесу на небольшом пригорке.
Хутор состоял из четырех двухэтажных домиков и парочки сараев. Один дом был сожжен до самого фундамента, и от него остался лишь кирпичный дымоход. И он был мертв. Дома зияли черными глазницами разбитых окон и открытых нараспашку дверей.
– Чертовщина какая-то… – Злобно прошипела Хиза, у которой на загривке дыбом встали перья.
– Пошли вперед. Только аккуратно… У меня мурашки по коже от этого места! – Прошептал я ей, беря на изготовку заряженную баллисту.
– Не у тебя одного…
Мы медленно пошли меж домов, стараясь ступать как можно тише, осматриваясь. Дома выглядели старыми. Их стены были покрыты плющом и колониями грибов, а некогда утоптанная улочка превратилась в шикарный газон. Грибы-паразиты на деревянных стенах домов светились тусклым, голубым светом, давая чуть больше освещения в темную ночь. Было трудно различить, где заканчивается лес и начинается хутор, настолько густая зелень поросла на территории последнего.
– Здесь отвратительно! У меня каждое перышко дрожит, не к добру это! – Шипела Хиза, поводя из стороны в сторону арбалетом, который держала в правой лапе.
– Предлагаю разделиться. Я осмотрю левый дом. Ты – правый, а оставшийся проверим вместе.
– Идет. Встречаемся здесь же через десять минут. – Хиза двинулась к правому дому, целясь в дверной проем из арбалета, а ее хвост с лезвием на кончике был изогнут, словно скорпионий.
Я повесил баллисту на плечо и, выхватив из внутреннего кармана нож, быстро рванул к своему дому. Дверной проем дома скалился черной пастью, приглашая войти… Я поздно спохватился, поняв, что ломиться в непонятный и заброшенный дом ночью и без факела или лампы было глупо. От дверного прохода веяло холодом, и я мог поклясться, что слышал внутри шорох… Жу-у-уткое местечко!
Внутри было темно, и лишь лунный свет, падающий через разбитые окна, помогал различать контуры предметов. Глаза быстро привыкли к еще более темной обстановке, и я принялся осматривать злополучный дом, стараясь не шуметь.
Внутри дом был еще мрачнее, чем снаружи. Снаружи-то он порос зеленью и при солнечном дне наверняка смотрелся очень миленько, а вот внутри… Я тяжело сглотнул. Здесь точно произошло что-то неладное – изнутри дом был абсолютно цел. Нижний этаж представлял собой одну большую комнату, в углу которой была кухня, а у окна стоял обеденный стол. Мебель, украшения и всякие мелочи – все было на своих местах, словно хозяева просто вышли на минутку. Рамочки с картинами на стенах, накрытый обеденный стол на две персоны, вешалки с одеждой… Все на своих местах, нет ни следа поспешной эвакуации, ни следа переезда, бегства или борьбы… Даже тонюсенькие стеклянные статуэточки стоят нетронутыми на полочках сервантов. Лишь толстый слой пыли говорил о том, что здесь никого не было долгие годы, если не десятилетия…
Я невольно представил, как же тут было уютно, когда здесь жили пони! Наверняка это была семья: мать, отец и двое прелестных малюток. Вот ужин готов, и мама зовет всю семью к столу. Дети, смеясь, спускаются с верхнего этажа, а отец отрывается от чтения газеты, и вся семья садится за накрытый стол… И тут что-то происходит, что-то ужасное… И счастливая семья исчезает без следа, оставляя в память о себе лишь накрытый стол, за которым они так и не поужинали… Все исчезли в один миг, не было ни борьбы, ни бегства. Что-то страшное случилось здесь…
Резкий скрип заставил меня подпрыгнуть на месте. Сердце бешено забилось, когда я понял, что звук исходил со второго этажа. Скорее всего, это скрипел сам дом, прогнивший от старости… Или же… я здесь не один.
– Ублюдки… Думаете испугать меня? – Злобно забормотал я и, перехватив нож нижним хватом, двинулся по лесенке наверх, где должны были находиться спальни.
Я медленно поднимался на верхний этаж по лестнице, стараясь не шуметь, однако каждая ступенька предательски скрипела, не выдерживая моего веса. Хорошо хоть не ломаются под моей тушей в сотню килограмм. Скрип был единственным звуком в мертвой тишине, царившей в доме, и звучал крайне зловеще и угнетающе. Поднявшись, я осмотрелся — через трещину в стене проникала полоса лунного света, несколько облегчая путь. На верхнем этаже была всего одна комната. Я стоял на небольшой площадке перед лестницей и смотрел на дверь, из-за которой исходил шум.
Я замер, едва ступив на верхний этаж, изо всех сил напрягая слух — я был уверен, что тот звук мне не померещился. Но вокруг царила абсолютная тишина, и даже звуков с улицы не было слышно.
Так, нужно бы застать того, кто в комнате, врасплох! А потому…
Ударив ногой в дверь и выбив ее вовнутрь, я заскочил следом. целясь из арбалета… в пустую детскую кроватку. В комнате никого не было. Прогнившие петли не выдержали моего титанического удара ногой, и дверь рухнула на деревянный пол перед кроваткой, подняв тучу пыли и щепок прогнившего дерева с осколками отслоившейся краски.
– Тфою ф мафь! – Прошипел я с зажатым в зубах ножом. Мне было если не страшно, то очень неприятно. Я ведь точно слышал шаги наверху, но здесь было пусто! А когда ты оказываешься в странном доме, что стоит на заброшенном хуторе посреди леса, да еще и ночью, и слышишь странные звуки, но никого не находишь… В голову начинают лезть странные мысли, местами даже панические…
Нужно валить отсюда, здесь пахнет неприятностями!
Но любопытство взяло свое и, прежде чем валить, я все же решил осмотреть комнатку. На вид — обычная детская спальня: зеленые обои в желтый цветочек, детская мебель, столик, кроватка… И все тот же пугающий порядок, словно здесь все еще живут пони, и ребенок просто отлучился на пару минут, поиграть ну улице… Игрушки в ящике в углу, тетрадка с карандашами на столе, аккуратно застеленное синее одеяльце.
Да вот только детей здесь не было уже лет десять. Именно это больше всего пугало — на меня никто не выпрыгивал из темного угла, никто не кусал, не грыз и не жалил. Не было никаких подвальных монстров, никаких проклятых пони-чудовищ или вампиров…Просто тихая жилая обстановка в доме… Пугающая до смерти! Бр-р-р, мороз по коже! Или это от змеи?
Я немного покопался в шкафчиках, но нашел лишь истлевшие останки какой-то одежды. Взял рамочку с фотографией с прикроватной тумбочки: на фото изображена маленькая семья из трех пони, мама, папа и дочка. Решив, что с фото разберусь позже, я сунул его в карман, все равно в этой темноте ничего толком не разглядишь. Зачем-то заглянул под подушку. Потом взгляд упал на тетрадку на столе. Та была в жутком состоянии, вся иссохшая и выцветшая, и лишь последняя запись была хоть немного читаема. Быстро обернувшись на дверной проем, зияющий тьмой, я принялся читать.
Запись 27:
«Мама и папа уехали. Они сказали, что поедут в большой город, а потом вернутся за нами! Меня оставили с *не читаемо* няней. Я скучаю по ма… *текст залит чем-то бурым*, но няня не любит… Сегодня я слышала странные звуки из *стерто*… Няня очень долго готовит ужин, наверняка, что-нибудь вкусненькое в честь…. *Далее написано в спешке, текст трудно разобрать* Слышу какой-то шум снизу, наверное, няня уронила… пойду проверю… не хочу!»
– Мама? Мамочка, это ты?
УА!!! Я подпрыгнул, словно кот, на которого напал заботливый хозяин с пылесосом, в полете разворачиваясь к двери. Это был детский голос, доносившийся с нижних этажей!
*Скрип*
*скрип*
*скрип*
Это скрипели ступени. Кто-то поднимается ко мне…Стал отчетливо различим звук тяжелого дыхания, доносящегося с лестницы… Слишком тяжелого…Этот «кто-то» очень крупный…И он медленно приближается. Ко мне.
К черту это все! Я говорил, что арбалет был тяжелый? Забудьте! Что бы там ко мне ни шло, оно говорило детским голоском и топало, словно гидра. Я одной рукой поднял арбалет, целясь в дверной проем, совсем не чувствуя веса оружия. Кто бы ни вошел ко мне – получит огромным болтом прямо промеж глаз!
– Мама? Мамочка? – Раздалось уже с той стороны выбитой двери. Тьма на лестничной площадке мешала разглядеть что-либо, но трещина в стене давала достаточно света, чтобы видеть нечеткий силуэт, напоминавший кляксу… или двухголового жеребенка… Только мне страшно? Как же я боюсь неизведанного!
– Мама? МА-РГХ-МО-ЧКХА!!!
Детский голос перешел на чудовищное завывание. Такой звук было не способно издать ни одно живое существо. Ну, сука… ну погоди! Я больше не собирался ждать и выпустил болт в силуэт. Руку, стальной хваткой сжимавшую арбалет, тряхнуло так, что едва не выбило из сустава, когда болт в локоть длиной отправился в «жеребенка».
– Сдохни, сучий потрох!!! – В панике заорал я и вслед за болтом пинком отправил в дверной проем детский стульчик, который загрохотал где-то на лестничной площадке.
Бросив на пол разряженный арбалет и выставив пред собой нож, готовый распотрошить каждого, кто ворвется вовнутрь, я замер в полуприсяде. Но в доме вновь было тихо, словно ничего не произошло. Знаете, что? Идите вы нафиг со своими исследованиями руин, я сваливаю! А нет, бегут лишь трусы, поэтому я отважно отступаю! Схватив свою баллисту, я принялся ну о-очень быстро отступать. Пробегая по лестничной площадке, я заметил, что болт, который я выпустил в «жеребенка», исчез. Он не торчал из стены и не валялся на полу, а значит, я в кого-то попал… А если я в кого-то попал, значит кто-то здесь все-таки был, и это вовсе не мое разыгравшееся воображение… И тем быстрей нужно бежать отсюда!!! Отступать, то есть! Отважно отступать! Как храбрый рыцарь, что залез в башню к принцессе, а обнаружил там ее маму…
Вырвавшись на улицу, я сразу же увидел скучающую Хизу, что протирала свой арбалет, полой плаща, время от времени поглядывая по сторонам. Бандитка тоже заметила меня и хотела было сказать что-то язвительное, но, увидев гримасу на моей роже, резко вскинула арбалет, целясь в проклятый дом за моей спиной…
– Что там?! – Прошипела она, едва я подскочил к ней. Перья на ее загривке вновь встали дыбом, а глаза превратились в две пылающие щелочки.
– Ничего хорошего! Во всяческую мистическую херь веришь? Вот и я нет, но лучше отсюда убираться!
– Может, это город-призрак? – тихо спросила она. Я перезарядил арбалет, и теперь мы вдвоем держали скалящийся дверным проемом дом под прицелом.
– Только вот призраки не уносят в себе болты, которыми в них стреляют! – Я сплюнул в сторону дома. – Нет, тут что-то другое! Что-то страшное произошло здесь, и мне кажется, что оно в один момент убило всех обитателей дома, потому-то обстановка там такая нетронутая! Что в твоем доме?
– Мой дом оказался пуст. Есть следы поспешных сборов, вынесена почти вся мебель, явно торопились переехать! – Тут же отрапортовала Хиза.
– Вот дрянь!
– Согласна! Нужно валить! – Закивала Хиза.
Я не глядя вытащил из кармана деревянную рамочку с фотографией, на которой была запечатлена семья. Из всех в глаза больше всех бросалась маленькая кобылка.
– Узнаешь? – Ткнула в фото когтем Хиза. – Смотри на косичку!
– Это же Форсти! Только маленькая… – Узнал я в болотного цвета жеребенке следопытку. У кобылки на фотографии была точно такая же косичка с бусинкой на конце, только одна, а не сотня, как у взрослой Форсти. На фотографии она была маленькая, чистенькая и опрятненькая…
– Брось фото! Уходим! Ничего не будем брать с собой, не хватало еще какое проклятие подцепить…– Начала было Хиза…
– Мама? Мама мне страшно! – Раздался едва слышный голос изнутри дома.
О-па-на…
Мы замерли, словно истуканы, целясь в дверной проем. У меня так сжались челюсти, что зубы заскрежетали друг о друга. Хиза ощерилась и словно рассерженная кошка водила из стороны в сторону хвостом, на котором зловеще поблескивало лезвие.
– Та-а-ак… – Очень медленно протянула Хиза.
– Нужно уходить… – Кивнул я. – Но будь я проклят, если не отомщу этому месту за его измывательства надо мной!
Мы переглянулись и одинаково злобно прищурились.
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
Вскоре ночной лес озарило зарево пожара.
* * *
– Вот она!
– Ну и мерзость! По крайней мере, теперь понятно, как ты ее заметила с воздуха…
Мы сидели в кустах и наблюдали за входом в нору пауков. На поляне в земле была выкопана огромная дыра, ведущая черте куда. Вся земля вокруг норы была залита блестящей в лунном свете паутиной. Этой же паутиной были покрыты стены и свод норы. Размер норы был впечатляющим – в проход можно было пропихнуть товарный состав, и оставалось лишь гадать, вырыли ли пауки эту нору сами или нашли под землей естественную пещеру и заселили…
– Ну так чего мы можем ожидать от этой норы? – Потеребил я Хизу. Сам я понятия не имею, как живут местные пауки. Уже одно только то, что они были плотоядные, шло в разрез со всеми моими скудными знаниями о пауках.
– Ну… Эта пещера не может быть слишком большой. Где-то внутри должен быть кокон, который пауки защищают. Сожжем его, и дело сделано! – Чиркнула Хиза когтем по горлу, показывая, как именно нужно сжигать кокон. – Когда нет кокона, пауки теряют свою агрессивность и расползаются.
– А почему тут всюду паутиной наплевано? Мы к ней не прилипнем?
– Не, она сухая. Это пауки так своды своих тоннелей укрепляют, вроде как. Ну что, готов? – Хищно прильнула к земле Хиза и с азартом взглянула на меня. Все-таки ей чрезвычайно шли эти тени вокруг глаз, напоминающие маску… Делают ее взгляд таким выразительным!
– Как никогда!
– Тогда погнали!
Мы наперегонки устремились к дыре в земле и по очереди скользнули внутрь. Паучьи тоннели были на удивление однообразны – просто один длинный петляющий проход, залитый паутиной.
Странно, но в темноте паутина слегка подсвечивала серебром, что давало достаточно света для глаз. На стенах и потолке можно было разглядеть приклеенные коконы с паучьими жертвами. Некоторые из них еще дергались, но желания спасать зверюшек у меня не было, а потому те остались висеть в ожидании своей участи. Наверное, какую-нибудь пони удар бы хватил от такого – не спасать зверюшек! Но я терпеть не могу пушных зверей вроде кроликов или кошек, так что черт с ними, мы тут жизни пони спасти пытаемся!
Первый же паук, сидящий на потолке, там и остался, будучи пригвожденным арбалетным болтом Хизы. Мы довольно быстро продвигались вглубь паучьего логова, встречая ничтожное сопротивление. Пауков было на удивление мало – полдюжины пригвоздила и растерзала Хиза, и штуки четыре раздавил я, не желая каждый раз взводить эту баллисту. Я их просто топтал!
– Тебе не кажется странным, что кокон так плохо охраняется? – Спросил я, взмахом уродливого ножа разрубая напополам прыгнувшего на меня со стены небольшого паука. Две половинки паучка шлепнулись на землю, заливая все вокруг какой-то едкой желтой жижей, а все его восемь ног, местами перерубленных, бешено засучили в воздухе. Половинки отсеченных лап, валявшихся на земле, все еще дергались и сгибались сами по себе… Мерзость!
– Не-а. Не так уж и плохо, мы уже вторую дюжину убиваем. – Хиза копьем на хвосте пригвоздила сидящего на стене паука. – А это много, все-таки, пауки считаются очень опасными тварями.
– Ага, местное зверье ведет рейтинговые записи… – Хохотнул я, пинком отправляя очередную выползшую из паутины тварь в полет, в котором ее настиг арбалетный болт, отшвырнув еще дальше. – Отличный выстрел!
– А то! Я не даром свой хлеб ем! – Гордо выпрямилась Хиза.
– Ну да, небось, грабишь всяких бедолаг…
И так мы пробивалась уже минут десять, все глубже уходя под землю. Пауков было немного, и особых проблем они не доставляли, разве что раздавленные и разрезанные брызгали во все стороны мерзкой жижей.
– Кажется, приближаемся! – Взволнованно прошептала Хиза, ткнув когтем в расширяющийся проход. – Это типа главный зал, здесь и должен быть кокон. Ну, в теории…
– В теории? А сколько раз на практике ты штурмовала паучьи логова? – Приподнял бровь я.
– Эм… один? – Как-то неуверенно пожала плечиками Хиза. – Слушай, не придирайся! Обычно кокон они размещают на деревьях, а не под землей, поэтому я не знаю, чего нам ожидать.