– Главный – это драколич.
– Присоединившийся к останкам Креншинибона, и, соответственно, к личам, – добавил Джарлаксл.
– Хорошо, чем бы оно ни было, грядёт нечто плохое, нечто куда более ужасное, чем мне доводилось видеть когда–либо за всю мою долгую жизнь, – подытожил Бруенор, и, пока он говорил, смотрел прямо на вход в комнату Кэтти-бри. Воцарилась неловкая тишина, а Бруенор издал продолжительный вздох, полный глубокого разочарования, и оставил их, чтобы побыть со своей раненной дочерью.
К удивлению всех, и особенно Кэддерли, жрец пришёл в себя рядом с Джарлакслом, как только беседа возобновилась. Дроу обладал поразительными сведениями по части гипотезы двойного мира. Он по опыту знал о теневой форме, которой, как они оба понимали, стал один из личей, создавших Креншинибон в ту давно минувшую эпоху. Эти общие представления казались Кэддерли наиболее содержательными из всего.
Ни Дриззт, ни также Бруенор, ни даже Даника не могли столь очевидно, как Джарлаксл, понять ловушку, в которую угодила Кэтти-бри, или ужасающие, скорее всего непоправимые последствия отпечатка нового мира на старом, или разрушения барьера между светом и тенью. Ни другие маги, ни жрецы тоже совершенно не могли постичь неизбежности изменений, творящихся вокруг них, утраты магии и некоторых, если не всех, богов. Но Джарлаксл понимал.
Денеир мёртв, вынужден был признать Кэддерли, и бог не вернётся обратно, по крайней мере не в той форме, которую знал жрец. Плетение, источник магии Торила, не могло быть соткано заново. Это произошло, как если бы сама Мистра – все её владения – была на этом самом месте в один момент, пропав в следующий.
– Некоторая магия продолжит действовать, – сказал Джарлаксл, когда разговор уже приближался к концу. Это становилось несколько большим, нежели переформулировкой избитых точек зрения. – Твои деяния доказывают это.
– Или они – последние вздохи погибающего волшебства, – ответил Кэддерли. Джарлаксл пожал плечами и неохотно кивнул, подтверждая вероятность этой теории.
– В этом мире, который соединяется с нашим, есть магия и боги? – осведомилась Даника. – Твари, которых мы видели…
– Не имеют ничего общего с новым миром, который, я думаю, может быть пропитан волшебной и неразумной силой, как наш собственный, – без оговорок прервал Джарлаксл. – Ползуны пришли с Теневого Плана.
Кэддерли кивнул, соглашаясь с дроу.
– В таком случае, их магия тоже умирает? – спросил Дриззт. – Уничтожило ли это столкновение, о котором ты говоришь, их Плетение, как наше?
– Или два переплетутся новыми способами, возможно с этим Планом Тени, этим царством Теней, между собой? – предположил Джарлаксл.
– Мы не можем знать, – повторил Кэддерли. – Пока ещё нет.
– И что дальше? – спросил Дриззт, и в его голосе прозвучал странный тембр, особое отчаяние – отчаяние, вызванное его страхами за Кэтти-бри. И это знали остальные.
– Мы знаем средства, которыми обладаем, – сообщил Кэддерли и поднялся, скрестив руки на груди. – Мы ответим силой на силу, и, надеюсь, что, по меньшей мере, какое–то волшебство найдёт свой путь к нашим многочисленным заклинателям.
– Ты уже доказал, что его немало, – высказался Джарлаксл.
– В подобном случае я не могу предугадать, его всё меньше можно контролировать или призвать.
– Я верю в тебя, – ответил Джарлаксл, и это заявление заставило всех четырёх на время замолчать – настолько невозможным было то, что Джарлаксл мог сказать подобное Кэддерли – да кому угодно!
– Следует ли Кэддерли проявить подобную уверенность? – обратилась Даника к дроу.
Джарлаксл взорвался от смеха, беспомощного и абсурдного смеха, и Даника с Кэддерли присоединились к нему.
Но Дриззт не смог, пристальный взгляд скользнул в сторону комнаты, на дверь, за которой в бесконечной темноте находилась Кэтти-бри.
Потерянная для него.
***
Отчаяние охватывало обычно невозмутимого Яраскрика, в то время как действительность его положения смыкалась вокруг него. Воспоминания улетали прочь, а равенства становились бессмыслицей. Он уже испытывал физическое забвение раньше, когда Гефестус высвободил свой долгий пламенный вдох на Креншинибон, взорвав артефакт. Только благодаря удивительному везению – соприкосновению разрушающегося Плетения с остаточной энергией артефакта и останками находившегося рядом Яраскрика – иллитид смог вновь прийти в сознание.
Но забвение вновь маячило перед ним, и без какой– либо надежды на отсрочку. Лишённый тела разум метался без сосредоточения всего несколько бесценных мгновений, до того как доведённый до отчаяния пожиратель разума обратился к ближайшему сосуду.
Но Айвен Валуноплечий был готов и воздвиг такую стену отрицания и ярости, что Яраскрик не смог начать продвижение в его сознание. Ментальный блок был настолько сильным, что Яраскрик понятия не имел, где находится, или что его окружали меньшие сущности, которые могли бы, в самом деле, выказать подверженность к овладению ими.
Яраскрик даже не боролся против этого отказа, ибо он знал, что овладение не смогло бы решить эту проблему. Он не мог вселиться в нерасположенного хозяина навечно, и должен был вложить всё своё сознание в физическую форму меньшего существа, должен был полностью овладеть дварфом, человеком или даже эльфом, но даже тогда он был бы ограничен физиологией этого существа.
Настоящего спасения не было. Но даже когда его отбросило прочь от Айвена Валуноплечего, другая мысль посетила пожирателя разума, и, раскинувшись широкой сетью, его сознание распростёрлось на лиги по Фаэруну. Он нуждался в другом пробуждённом разуме, другом псионике, мыслителе из того же разряда.
Он знал одного. До этого одного он и пытался дотянуться, в то время как его бездомный разум начинал испытывать серьёзные трудности.
В роскошной палате под портовым районом Лускана, на много миль к северо–западу, Киммуриэль Облодра, лейтенант Бреган Д'эрт, второе важное лицо после Джарлаксла Бэнра, испытал странное ощущение – зов.
Отчаянную просьбу.
Глава 22
Шепот во тьме
Ночь была тихой, лес за фасадом храма Парящего Духа – темным и спокойным. «Слишком спокойным», – подумал Джарлаксл, наблюдая за ним с балкона второго этажа, где он нес свое дежурство. Он слышал, как остальные высказывали свои предположения, что все успокоилось, но для Джарлаксла эта тишина была предзнаменованием грядущей бури. Эта пауза подсказывала наёмнику, что их враги отнюдь не были глупцами. Последняя атака армии монстров стала просто побоищем – их сожженные и разорванные туши до сих пор покрывали лужайку перед храмом.
Но еще ничего не закончилось наверняка. Исходя из доклада Даники, из ненависти врага к нему, к Кэддерли и Данике, Джарлаксл не баловал себя надеждой, что храм Парящего Духа так легко отделается. Ночь была тихой – парадоксально тихой. И в этой безветренной тишине Джарлаксл услышал зов.
Несмотря на почти идеальное умение контролировать эмоции, его глаза расширились, и он инстинктивно оглянулся. Он знал, что их с Атрогейтом приход сюда не приветствовался, но этот союз никто бы в храме не принял. Он попытался проигнорировать этот тихий, но настойчивый зов, но тот только усилился. Джарлаксл посмотрел на лес, фокусируя взгляд на одном большом дереве, сразу за линией листвы. Еще раз оглянувшись, дроу ловко спрыгнул с балкона и, оказавшись на лужайке, осторожно пошел в сторону леса.
***
– Ба, как я тебе и говорил, эльф, – насмешливо сказал Бруенор Боевой Молот Дриззту. Они только что видели, как Джарлаксл спрыгнул со своего места. – У него нет друзей, кроме него самого.
Сильный вздох отобразил глубокое разочарование Дриззта.
– Пойду возьму Пвента и задержу чертового раздражающего дварфа, которого привела с собою эта «большая шляпа». Бруенор хотел было уйти, но Дриззт поймал его за плечо.
– Мы не знаем в чем дело, – напомнил он дварфу. – Может разведка? Может он что-то там увидел?
– Ба,– снова фыркнул Бруенор, высвобождаясь. – Хочешь, иди и посмотри сам, но я и так уже все знаю.
– Дождись моего возвращения, – сказал Дриззт.
Бруенор уставился на него.
– Пожалуйста, верь мне, – попросил Дриззт. – Слишком много поставлено на кон. Если кто и может помочь нам, помочь Кэтти-бри, так это Джарлаксл.
– Я думал, этим кем–то является Кэддерли. Разве не поэтому мы здесь?
– Он тоже, – сказал Дриззт и, выпрыгнув из окна, скрылся в том же направлении, что и немногим раньше Джарлаксл. Ни одно животное не было потревожено его движениями.
***
– Я встречаю тебя в странных местах, – используя язык жестов, сказал Киммуриэль Облодра Джарлакслу. – Рядом с Кэддерли Бонадьюсом и его жрецами? Это шутка?
– В это время, мы делим общие проблемы и выгоду из…совокупности обстоятельств, – ответили пальцы наемника. – Ситуация отчаянная, я бы даже сказал плачевная.
– Я знаю больше, чем ты, – заверил его Киммуриэль, и на лице Джарлаксла отобразилось удивление.
– Ты имеешь в виду разрушение Плетения? – тихо спросил Джарлаксл.
– Я имею в виду твое затруднительное положение. Гефестуса и Креншинибон.
– И еще иллитид. – добавил Джарлаксл.
– Из–за иллитида, – поправил главу Брэган Д’эрт псионик. – Яраскрик нашел меня в Лускане. Он больше не часть того, что называется Королем Призраков. Его изгнали.
– И он жаждет мести?
– Месть– это не путь иллитидов, – объяснил Киммуриэль. – Хотя без сомнений, Яраскрик с радостью принял сделку, которую я ему предложил.
– Рассказывай, – сказал Джарлаксл жестами.
– Единственная надежда – путешествие на астральный план, – начал Киммуриэль. – С разрушением обычной и божественной магии, единственная возможность для бестелесного иллитида путешествовать туда – псионик – то есть я. Без тела– якоря пожиратель разума не может отправиться туда самостоятельно.
– И ты ему помог? – спросил Джарлаксл, поднимая голос и доставая перо диатримы, которое к тому времени уже успело отрасти. Он был не так зол, как заинтригован.
– Чтобы выжить, как в былые времена, Яраскрик должен отыскать главный мозг иллитидов. Мы, псионики, неподвластны этому вмешательству, поэтому, такие союзы меня не пугают.
– Они жалкие создания.
Киммуриэль пожал плечами.
– Они самые невероятные из смертных созданий. Я не знаю, что случится с моими силами и с магией, как божественной, так и обычной. Единственное, что я знаю, – это то, что мир меняется, уже изменился. Даже приход сюда – это риск, но я должен был сделать это.
– Чтобы предупредить меня?
– Предупредить и проинструктировать. Яраскрик открыл мне все, что он знает про Короля Призраков и остатки артефакта, именуемого Креншинибоном.
– Я тронут твоей заботой обо мне.
– Ты мне необходим, – сказал с иронией Киммуриэль.
– Рассказывай, – скомандовал Джарлаксл, – как я… как мы можем победить Короля Призраков.
Киммуриэль кивнул и в деталях изложил все, что ему поведал Яраскрик про Гефестуса и про Креншинибон, об их возможностях и об их недостатках. Он рассказал и об их прислужниках и вратах, что привели их в Фаэрун. Псионик обмолвился об одном портале, который он почувствовал в городе на юго–западе и об беглецах, скрывающихся в туннелях.
– Ты веришь этому пожирателю разума? – спросил Джарлаксл в конце.
– Иллитиды заслуживают доверия, – ответил Киммуриэль. – Иногда мерзкие, иногда пленительные, но пока их цели понятны, понятна и их логика. В этом случае, цель Яраскрика – выжить. Зная это, я верю ему.
Киммуриэль Облодра долгое, очень долгое время был компаньоном Джарлаксла, и наемник знал, что если кто и мог соперничать в силе с иллитидом, так это псионик. И он явно оставил «что-то» в разуме иллитида.
***
Неподалеку в кустах, Дриззт До’Урден внимательно слушал весь их разговор, хотя о большей части рассказа он и так уже знал или догадывался. Он с широко открытыми глазами выслушал ответ и инструктаж Джарлаксла, теперь безоговорочно доверяя наёмнику.
– Ты не можешь требовать от меня рисковать Брэган Д’эрт, – возмутился Облодра.
– Оно того стоит, – ответил Джарлаксл. – И подумай о возможности для тебя узнать больше о том, что творится по всему миру!
Последняя фраза очевидно повлияла на Киммуриэля, так как дроу поклонился Джарлакслу, повернулся в сторону и, сделав вертикальный жест пальцем, прочертил в воздухе голубую линию, в которой и скрылся мгновением позже.
Джарлаксл постоял еще минуту, уперев руки в бока и обдумывая весь разговор. Потом, помахав головой, как бы в знак недоверия, наёмник повернул обратно к храму Парящего Духа.
К тому времени, как сразу после Джарлаксла вернулся Дриззт, прибыло и приглашение от Кэддерли для него и для Бруенора.
И для Джарлаксла, конечно.
Глава 23
Вызов брошен
С оглушающим рыком и топотом когтистых лап, расшвыривающих мясистых монстров в далеко в стороны, Король Призраков вышел из пещеры. Величественное существо шагало, не обращая внимания на суетливых тварей. Огромный хвост, который частью представлял собой разлагающуюся плоть дракона, а частью – скелет, – сметал всех, оказавшихся рядом. Его рваные крылья порывом ветра обдали стоящих по обе стороны существ.
Больше никаких планов для атаки, никаких прислужников. Во всём предстоящем им больше не отводилось никакой роли. Гнев управлял Королём Призраков. Освободившийся от предостережений Яраскрика, огромный зверь следовал только своим эмоциям. Король Призраков не может быть уничтожен простыми смертными, чья магия выходила из–под контроля. Королю Призраков не нужен план, как и не нужно топтание на месте с постоянными трусливыми предостережениями.
Зверь широко расправил крылья, прыгнул с обрыва и в восходящем потоке начал подниматься над Снежными Хлопьями. При помощи магического зрения он мог видеть на многие мили вперёд, чтобы разглядеть символ своих врагов – место, на котором драколич сосредоточил всю свою ярость.
Он поднимался всё выше над тонкими облаками, затемняющими часть звёздного ночного неба. И там он начал кружить, набирая скорость и накапливая свою ненависть. И, подобно летящей сверху арбалетной стреле, сложив крылья и вытянув свою огромную голову, Король Призраков стремительно спикировал к храму Парящего Духа.
И хотя губы Гефестуса практически полностью сгнили, посторонний наблюдатель мог бы увидеть злобную улыбку на морде драколича.
***
В составе почти половины жителей и гостей храма Парящего Духа, а был это двадцать один человек, жрецы и маги, облизывая иссохшие губы, держали в руках камни, покрытые взрывчатым маслом. Другая половина пыталась заснуть в эту, чересчур тихую ночь. Они проверяли свои приборы, оружие и доспехи, магические кольца и палочки, свитки и бутыли с зельями, нервно ожидая атаки, которая, они знали, не заставит себя ждать.
После встречи с новоприбывшими дроу и дварфами, Кэддерли объявил всем, что это будет зверь куда больших размеров. Дракон, немёртвый драколич, хозяин тех многих своих подчинённых, которых уничтожили защитники храма, будет возглавлять следующую атаку, – так сказал уверенный в своих словах Кэддерли. Большая часть защитников уже видела драконов до этого, а совсем горстка даже являлась свидетелями ужасающего величия дракона–нежити. Но в конце концов, они были закалёнными ветеранами, в большинстве своём странниками, пришедшими в храм Парящего Духа в поисках смыла того, от чего мир сходит с ума.
Рты их пересохли. Но какой из предыдущих опытов для тех женщин и мужчин – для всех них – мог бы служить утешением в этот час безысходности?
В состоянии боевой готовности они заняли все выгодные позиции в храме Парящего Духа, а их коллеги маленькими группами спали неподалёку с приготовленным рядом оружием. Кэддерли сказал, что скоро будет атака. Возможно, этой самой ночью.
В центральном помещении второго этажа открывался лёгкий доступ к коридорам, которые могли вывести защитников к любой из стен в самое короткое время. Кэддерли, Даника, оба дроу и три дварфа так же ждали нападения, но никому из них не хотелось спать. С каждым возвращением Джинанс и её патрульной группы все они ожидали услышать, что зверь был уже над ними.
Храм Парящего Духа был бдителен. Он был готов.
Но ничто не могло по–настоящему подготовить пятьдесят четыре души к приходу Короля Призраков. Несколько часовых, стоящих у северо–восточного угла огромного здания, заметили сверху движение и уже показывали на гигантский снаряд, несущийся к храму. Некоторые успели выкрикнуть предостережения, а один из них даже поднял щит, приняв нелепую защитную позу.
Король Призраков резко вышел из своего пике и с невообразимой мощью, вытягивая свои задние лапы вперёд, обрушился на здание, с грохотом врезаясь в него.
Ни король Бруенор, столь устойчиво стоящий на своих ногах, ни даже Атрогейт – дварф, обладающий низким центром тяжести, прекрасным чувством равновесия и силой горного великана, не смогли удержаться на ногах после этого столкновения.
Храм Парящего Духа содрогнулся до самого основания, от удара ужасной силы, сотрясшего всё магически укреплённое строение, часть стёкол в здании разбилась вдребезги. Хлопая, открывались двери, и изгибались коридоры. Из каждого дымохода сыпались обломки кирпичей.
Громоподобный драконий рык заглушал крики, грохот обвалов и разрушения.
Защитники вскочили на ноги, но даже не подумали бежать с поля боя. Ко времени, когда Кэддерли со своей элитной группой появился на месте вырванной стены, где в этот момент стоял Король Призраков, десятки камней полетели в сторону врага; магическое масло в снарядах взрывалось, повреждая плоть и кости зверя. Драколич повернул огромную голову на своей змееподобной шее, заостряя внимание на группе назойливых магов, швыряющих камни. Но перед тем, как он успел испытать на них свой гнев, его морду объяло яростное пламя огненного шара, выпущенного при помощи магического рубинового ожерелья одного из волшебников.
За ним последовали взрывы молний. Столб божественного огня сорвался с небес, чтобы прожечь шею драколича.
Существо взревело и заметалось так, что здание сотряслось, и находящихся внутри мужчин и женщин, а также дроу и дварфов снова швырнуло на пол. Хлёсткий удар могучего хвоста обрушился на храм, по всей длине, разбивая ещё больше стёкол, круша каменную облицовку и пуская трещины по деревянным опорам. Зверь прекрасно видел приближение группы Кэддерли, идущей через разрушенную комнату. Три дварфа клином шли впереди; нисколько не колеблясь перед лицом беды и не сбавляя свой шаг. По плану Кэддерли они должны были находиться в очаге сражения. Сразу же после первого удара, нанёсшего такую рану магически построенному им зданию, Кэддерли прочувствовал эту атаку и на своём теле. Как только драколич показался в поле зрения, жрец ощутил внутри себя магию здания. Скованный отчаянием и злостью, он заставил себя откинуть страхи в сторону и привёл в движение мощь неизвестных ему заклинаний.
То ли чувствуя изменения, то ли просто узнав Кэддерли, Король Призраков вцепился глазами в приближающуюся группу и широко раскрыл пасть.
– Всем пригнуться! – закричал Бруенор.
Тибблдорф Пвент прыгнул вперёд, сбивая Бруенора в сторону, и они упали вдвоём на перекатывающегося в этот момент Атрогейта.
Прикрывающие дварфов с фланга, Дриззт, Джарлаксл и Даника, с лёгкостью ушли в сторону с дороги зверя.
Однако Кэддерли не двинулся ни влево, ни вправо. Резко вытянув руки вперёд, – в одной он держал арбалет, а в другой трость – он монотонно проговаривал слова, неизвестные ему самому.
Огонь вырвался из пасти дракона, заполняя комнату перед защитниками. Поскольку магическая структура храма Парящего Духа ослабила эффект возгорания на стенах и на полу, – пламя вспышками перекинулось на мебель, книги и старинные предметы. Затем, врываясь в дверной проём, огненный поток рванулся в сторону живых мишеней. Но здесь он был остановлен защитным заклинанием Кэддерли. Как только огонь пошёл на убыль, жрец разрядил свой арбалет, что конечно было больше актом вызова, нежели намерением причинить серьёзный вред могучему зверю. Кэддерли улыбнулся, когда арбалетный болт взорвался, достигая морды драколича.
Семёрка вбежала в горящую комнату, лицом к лицу встречаясь с врагом. Слева и справа полетели камни, шлепками ударяясь о морду драколича, взрываясь вспышками магического огня. Подобно улью жалящих шершней, урагану молний, гневу божественного огня, рёв высвобождаемой магии всё нарастал.
В ответ на это крылья врага ударили по храму Парящего Духа. Огромный хвост бил влево и вправо, круша камень и дерево, расшвыривая магов и жрецов по сторонам. Но зверь не отвлекал своё внимание от комнаты, где находились семь маленьких героев.
– И вот мы встретились, – проревел Король Призраков, сотрясая своим голосом тлеющую древесину.
Кэддерли послал ещё один дротик в мерзкую морду существа.
Бруенор, Атрогейт и Пвент, не останавливаясь, вломились в дверной проём и устремились через всю комнату. Однако огонь дракона вынудил их отступить.
– Всем собраться вместе! – крикнул Кэддерли. Семерка сплотила свои ряды вокруг жреца, накладывающего защитное заклинание против огня и губительного прикосновения драколича.
Заклинание за заклинанием из неизвестных никому слов – и защитники начали ощущать на себе какую–то оболочку, защищающую их от смертельного касания зверя. Затем они вернулись в бой, шагая прямо в ослепляющее пламя дыхания дракона. Огонь расступался перед идущими и вновь смыкался за их спинами. Всё это время, пока драколич совершал свой продолжительный выдох, группа из семи воинов была окружена непроницаемыми стенами пламенного потока.
Но они продвигались вперёд. И, как только Гефестус выдохнул до конца, Кэддерли скомандовал атаку.
И они атаковали. Бруенор высоко занёс топор, следом за ним шёл Атрогейт, яростно вращая своими кистенями, а Тибблдорф Пвент рванулся как раз между ними, решительно прыгая на зверя. Берсерк набросился на одну из задних лап драколича, для равновесия втыкаясь в неё ножными шипами, и обеими руками начал наносить удары, срывая кожу и ломая кости своими острыми доспехами.
Дриззт с Даникой двигались позади дварфов. Дриззт рванулся в бой, но Кэддерли тут же остановил его, хватая за руку. Он обхватил своими руками кулак Дриззта, держащего скимитар.
– Ты представитель всего, что считается добром! – напутствовал Кэддерли удивлённого дроу. Жрец проговорил ещё несколько слов, которых они оба не поняли, и Ледяная Смерть засветилась ещё ярче, наполняясь белым божественным светом, подавившим её обычный голубоватый оттенок.
– Сокруши зверя! – потребовал Кэддерли. Вернее, это был уже не он, а тот, кто говорил через жреца. Дриззт осознал это к своему испугу и к своей надежде. Было похоже на то, будто кто–то или что-то, один из богов или ангелов, овладел Кэддерли и возложил свою мощь и ответственность на плечи дроу.
Дриззт моргнул, но не позволил себе ни в чём усомниться и вызвал Гвенвивар. Он развернулся с таким неистовством, что его ноги заплелись. Дроу приблизился к Данике, которая прыгала, вращалась и била врага размашистыми, но быстрыми и тяжёлыми ударами. Король Призраков попытался перекусить её, но женщина бросилась в сторону в последний момент – она была слишком быстрой, чтобы попасться ему так просто.
Челюсти щёлкнули, хватая воздух. Со сверкающим оружием в руке Дриззт ринулся вперёд. Он ударил Мерцающим – и изящное лезвие прорезало гниющую плоть и заскрежетало о кость. Затем рубанул Ледяной Смертью, которую Кэддерли каким–то образом наделил божественной мощью.
И вдруг громыхнул взрыв такой силы, будто упала гигантская глыба. Внезапный и острый хлопок, усиленный взрывом огненного шара – это пропитанное маслом оружие Атрогейта порхало подобно птице. Голову короля призраков резко отбросило в сторону: большой кусок его скулы и верхней челюсти оторвало и отшвырнуло во внутренний двор.
Внезапно появилась Гвенвивар и, совершив огромный прыжок, когтями вцепилась в уродливую морду зверя.
Все, и даже Пвент, на миг остановились, изумлённо глядя на пантеру.
– Впечатляюще, – поздравил Джарлаксл, вставая рядом с вытаращившим глаза Кэддерли.
Дроу кинул на землю своё перо, которое преобразовалось в гигантскую птицу диатриму. Затем он поднял руки, держа по палочке в каждой. Из одной из них с громом вырвалась молния, из другой – тягучие капли чего– то зелёного и липкого. Жидкость брызнула прямо в морду зверя, ослепляя его и связывая постоянно щёлкающие челюсти.
Какую же мощную силу они представляли собой!
Но и какого же врага они себе нашли!
Король Призраков не поднялся в воздух, не стал убегать и не кинулся в сторону даже от страшного оружия Дриззта. Драколич топнул лапой, обрушивая опорные балки, проходящие прямо сквозь потолок первого этажа здания.
Бедного Пвента осыпало разрушающейся стеной и отшвырнуло в сторону, на главный уровень.
Драколич сильно затряс головой, стряхивая с себя Гвенвивар. Затем махнул ею как тараном и направил на Дриззта. Это был удар, который, несомненно, убил бы эльфа, если бы прямо попал по нему. Но ещё никто и никогда не попадал по Дриззту прямым ударом. Как только голова драколича качнулась, Дриззт бросился в сторону, оказываясь как раз перед пролетающей мордой. И всё же сильнейший порыв ветра заставил дроу кувыркаться снова и снова, всё же поглощая силу толчка. Голова зверя вырвалась из комнаты, врезаясь в полуразвалившуюся боковую стену; тлеющие угли вспышками сыпались позади него.
Раненный, слегка ошеломлённый и едва уцелевший, Дриззт снова ринулся на зверя. Он видел перед собой взмывающего в воздух и затем пойманного передней лапой драколича Атрогейта. Покрытые магическим маслом моргенштерны дварфа взорвались, сталкиваясь с костью врага, раскалывая её, но всё же Король Призраков успел отшвырнуть дварфа на большое расстояние.
– Мои кости трещат, голова летит в ад! – выкрикнул неудержимый Атрогейт, пролетая через всю комнату и падая на пол. – Он швырнул меня как плоский камень вдоль гладкой поверхности озера! – закончил он за то время, пока проскакал по полу и врезался в угол стены возле наружного разлома – и только слово «озера» получилось вроде «оз–ее–ее–ее–ра», а затем дварф вывалился на землю снаружи помещения.
Данике с Бруенором пришлось выдерживать тяжелейший напор врага без поддержки двух дварфов и Гвенвивар. Удары оттесняли закрывающегося щитом Бруенора, его ноги клонились, но не сгибались, а топор был всегда готов к ответному сильному удару. Даника прыгала и вертелась, крутилась и делала сальто, всегда находясь на шаг впереди вражьих укусов или когтей.
– Мы не можем с ним справиться! – сказал сквозь стиснутые зубы Джарлаксл. И даже когда Дриззт вернулся в бой со своим наделённым божественной силой скимитаром и неистово атаковал зверя, мрачное выражение на лице наёмника нисколько не смягчилось.
Джарлаксл говорил горькую правду. Всей своей мощью и отважными попытками, они причинили лишь незначительные раны зверю, и усталость уже работала против них. Затем раздались крики, означающие, что из леса снова полезли монстры, и многим сражающимся по периметру пришлось отвлечь своё внимание за пределы поля боя.
В этот ужасный момент казалось, что для храма Парящего Духа и его защитников скоро всё закончится.
Вытянув руки, Кэддерли приподнялся в воздух, затем с помощью магии воспарил ещё выше, и всем, кто явился свидетелем этой сцены, показалось, будто могущественный жрец сорвал с неба звезду или само солнце и стянул его вниз, пропуская через своё тело.
Кэддерли излучал такое сияние, что лучи вырывающегося света проскальзывали через каждую трещину обшитого досками храма Парящего Духа. Сияние проникло сквозь сломанную стену во внутренний двор и лес, освещая всё вокруг как в ясный полдень.
Ночь ушла, то же самое случилось и с ранами всех тех, кто находился неподалёку от жреца. Боль и усталость сменило чувство тепла и воодушевления, то было чувство, которое из них никто ещё не испытывал.
Король Призраков же ощутил противоположный эффект. Зверь отпрянул, испытывая шок и мучительную боль.
За стенами приближающиеся твари пятились на своих плоских ступнях, вращая длинными руками в тщетной попытке закрыться от небесного света. Клубы дыма поднимались над их почерневшей кожей. Те, кто успел развернуться, укрылись в тени деревьев.
Рёв короля призраков вновь сотряс здание до самого основания. Зверь не улетал прочь, он всё яростнее молотил лапами, то и дело, попадая по Бруенору, который с рыком принимал каждый удар и тут же наносил ответный.
Передняя лапа существа разрубила только воздух, когда пыталась попасть по Данике, чьи акробатические трюки, вращения, развороты и прыжки бросали вызов самой гравитации. Огромными челюстями драколич схватил диатриму, поднял бьющуюся в воздухе и машущую своей массивной головой влево и вправо птицу, и перекусил её пополам.
Существо пыталось схватить челюстями и ловкую женщину, но тут появился Дриззт с порхающими над головой и по сторонам скимитарами. Каждым ударом зачарованной Ледяной Смерти он вгрызался чуть глубже в тело зверя, слоями срезая чешую, размалывая плоть и врезаясь в драконью кость.
Король Призраков скользнул с уступа, вытягивая задние лапы в поисках земли. Едва он приземлился, как Тибблдорф Пвент ударом головы врезался в драколича, погружаясь своим шипом на шлеме в икру врага и удерживаясь там мертвой хваткой. С другой стороны подбежал Атрогейт с одним моргенштерном в руке. Второй он потерял при падении. Он раскрутил над головой тяжёлый шар, затем заклинанием усилил его маслом и ударил Короля Призраков по другой лапе с такой силой, что красная чешуя при взрыве расщеплялась, а иссохшая плоть зверя рвалась и тут же растворялась до тех пор, пока шар не достиг кости, ломая её с громким треском.