Неодобрительно покачал головой Каинан.
– Балкис, Балкис, – сказал он, – подумай, какие силы хочешь ты затронуть? Какие
законы хочешь ты обратить в свою пользу? Ведь способностями – Арры пользовались до сих
пор только для сношения с Владыками Жизни и с самой Богиней.
– Уйди, старик, – гневно сказала Балкис, – или я уже не дочь Арраима, верховная
жрица Богини? – Она выпрямилась и, точно, столько божественно прекрасного было в ее
дивной фигуре, дышавшей мощью несказанной, что старый жрец потупился и, бормоча что-
то, отошел назад. А жрецы тем временем ввели в храм невысокую, чудную девушку. Была
она другой неведомой расы, ибо кожа ее была бела, как снег, в противоположность темно-
коричневой коже лемурийцев, а глаза были не сине-изумрудные, как у Балкис, а черные,
волосы не ложились волнующими кудрями на плечи, а ниспадали каскадом до самого пола.
И все существо ее, казалось, проникнуто было чем-то неземным. Будто дыхание иного мира
вошло вместе с ней под своды храма. Старые жрецы знали, что напрасно было бы искать
27отца и матерь Арры среди лемурийцев. Известно было, что сам мореплаватель Фаласаил
привез ее из своего путешествия к таинственным ледяным пустыням дальнего Юга.
Премудрый Арраим, тотчас же хотел поместить женщин при храмах и научил жрецов
пользоваться их загадочной способностью. Мужчины неведомого племени скоро все
вымерли, и только женщины продолжали жить при храмах жизнью тепличных цветков.
Вошедшая девушка пугливо смотрела вокруг.
– Иди сюда, Арра, – властно сказала ей Балкис, – иди и сядь на священное место. –
Девушка послушно подошла к жертвеннику и села у его подножья, вроде как бы кресла из
базальта. Балкис надела ей на голову обруч из золота, снабженный спереди полированным
диском из горного алмаза, и осторожно повернула голову Арры так, чтобы центр диска
улавливал отражение солнца от гигантского золотого вогнутого диска, висевшего на столбе
среди храма. Лишь только фокусы дисков совпали, закрылись глаза Арры, и она погрузилась
в таинственный сон Второй жизни. Сон, принципы которого тебе известны, как
Посвященному. И вот заговорила спящая:
– Что ты хочешь узнать от меня, Балкис?
– Отыщи моего отца, – властно сказала Балкис.
– Я ищу его, – почти немедленно последовал ответ.
– Спроси, как найти его!
После недолгого молчания ответила спящая:
– Он говорит тебе, что не следует искать его, ибо ноги его на стезе Бога, по которой
ты не можешь идти. Не для смертного эта стезя.
– Скажи ему, что он не вправе отказываться от своей дочери. Я хочу быть около него.
– Он отказывается от тебя, Балкис, – ответила Арра, – ибо он всегда с тобой. Но и
зачиная тебя, он творил закон Бога. Но с ним ты, смертная, быть не можешь. – Мрачно
смотрела на лицо Арры Балкис.
– Хорошо же, – тяжело сказала она, – отврати от отца взоры свои, Арра. Слушай меня.
Можешь ли ты дивным духом твоим найти дорогу к Великому Огню Жизни Земли?
– Могу… знаю... вижу… но если я скажу тебе – угаснет моя искра жизни.
Нетерпеливо пожала плечами Прекрасная Балкис.
– Что нужды, ты должна сказать мне, а потом я помогу тебе воплотиться вновь и быть
около меня.
– Это не в твоей власти, Балкис, – ответила спящая. – Я никогда не буду около тебя. Я
боюсь всех, не исполняющих волю Единого...
Толпой кинулись все жрецы из храма вслед за Каинаном, не желая слышать
страшного ответа. Не будем слушать и мы его, Аргивинянин, достаточно тебе сказать, что
премудрая Балкис получила то, чего требовала, ценой жизни бедной Арры. Она узнала
дорогу к Вечному Огню Жизни Земли, нашла тот огонь и получила в удел жизнь
планетарную. Ты повержен, Аргивинянин, безмерной дерзостью Балкис? Кто знает, не
получила ли она вместе с жизнью планетарной и столь же долгое страдание? Ныне царствует
она. Но никогда не устает она искать своего отца.
– Но ведь мы знаем четырежды Величайшего, Учитель, – сказал я.
– Ему угодно было открыться нам, – ответил мне Гераклит, – но никогда не откроется
он непослушной дочери своей. Ныне, каждое тысячелетие, дает она великое празднество
мудрости и собирает представителей всех посвященных – в мудрости Великих Мудрецов
Мира, в тщетной надежде узнать от них тайну своего отца. И тут есть лукавство, ибо многие
из мудрецов меняют преданность символу своего Посвящения на преданность самой
прекрасной женщине планеты и остаются на веки прикованными к ее престолу.
– Но ведь это падение, Учитель? – спросил я.
– Да, – ответил мне печально Гераклит, – но прекрасная Балкис немедленно дарит
Огнем Жизни Земли. Но все равно, могучий Арраим тушит опять память о себе у тех из них,
кто знает его. Фиванское святилище потеряло из-за ее трона трех сынов своих.
– Но зачем же тогда святилище посылает туда на этот праздник своих посвященных?
– А какое святилище имеет право отказываться от испытания? – ответил мне
вопросом мудрый. – Ныне приближается время празднества, и прекрасная Балкис уже
прислала приглашение...
– И ты решил послать меня, Учитель? – добавил спокойно я.
– Да, сын мой, – сказал мне мудрый, – только твоя душа, сын Эллады, подобна
покойствию базальтовых скал на дне океана и спокойно за тебя Святилище наше.
– Да будет, – ответил я, ибо вот, тогда мы умели повиноваться.
По священным водам Нила добрался я в лодке до гор Эфиопии. Отпустив с миром