— Иди спать, солнце. Увидимся завтра в школе.
Эхо снова зевнула.
— Я ещё чуть-чуть почитаю. Люблю тебя. — Она повесила трубку, зная, что я
промолчу в ответ. Хотелось бы мне иметь её храбрость.
— Скажи, что вы расстались, — крикнула Бет.
Я спрыгнул с сушки и обнаружил своих друзей, свернувшихся на кровати и
смотрящих телевизор.
— С чего бы?
— Потому что она сумасшедшая! И прежде чем ты начнёшь её защищать, вспомни,
что я присутствовала при её маленьком приступе.
Я снял футболку и кинул в корзинку с грязным бельём, затем устроился на диване.
Первое, что я куплю, когда обзаведусь квартирой, это кровать. Огромную, с мягкими
подушками и одеялом.
— Не смей меня игнорировать! Исайя, скажи Ною, что он нарушает кодекс парней.
Например, они не встречаются с психопатками. — Слишком легко. Я открыл было рот,
чтобы ответить тем же Бет, но Исайя остановил меня.
— Не надо, чувак. Просто не надо.
Я поднял старую и грязную подушку и подложил себе под голову.
— Перестань вести себя, как стерва.
— Спасибо, — пробормотал друг. Бет ненавидела, когда её так называли. Но, как
говорится, на воре шапка горит…
— Ну и ладно. Продолжай твердить себе, что ты не встречаешься с чокнутой. А у
неё есть имена для остальных своих личностей?
— Перестань, Бет, — сказал Исайя.
Это должно было прекратиться. Чем больше Бет на меня давила, тем усерднее я
защищал Эхо, и тем больше становились шансы, что она продолжит свои нападки.
У неё и так было достаточно проблем, чтобы мириться с моей некровной сестрой, у
которой слишком большой рот. Если она когда-нибудь узнает, то взбесится, но я должен
был это сделать… ради всеобщего блага.
Я закинул руку на лицо, надеясь, что как только это скажу, все наконец пойдут
спать:
— В конце восьмого класса на неё напали. Мозг Эхо подавил все воспоминания, и
миссис Колинз пытается ей помочь вспомнить. То, что ты видела в гараже, было
небольшим воспоминанием о той ночи. Оставь её в покое.
В телевизоре громко засмеялись, за чем последовал саркастичный комментарий
актёра. Я ожидал язвительных нападок от Бет. Убрав руку от лица, я заметил, что та в
ужасе. Исайя убрал волосы с её лица и что-то прошептал ей на ухо. Она моргнула и
вернулась в реальность.
— Прости, Ной, — прошептала она. — Мне жаль.
***
— …и я добавила информацию об университете Луисвиля и Кентукки, хотя наш
штат готов заплатить за любой государственный ВУЗ. У них обоих прекрасная программа
для будущих архитекторов. — Миссис Колинз впервые вдохнула за пять минут. Дневное
солнце превратило её кабинет в жаркую тюремную камеру.
— Архитекторов? — Я посмотрел ей в глаза, дабы проверить, не курнула ли она
чего.
— Архитекторов. — Она радостно улыбнулась.
Я вяло пролистал гору брошюр на своих коленях. Мой отец был архитектором. Он
проектировал жилые дома, даже позволял мне помочь. Я начал читать требования для
поступления. Чем я занимаюсь? Я закрыл папку.
— Эхо доверяет вам. — Не уверен, зачем я это сказал, но мне нужно было
отвлечься.
Глаза женщины смягчились, но она быстро надела обратно свою маску радостного
щенка.
— Ну-ну, я уже говорила, мы не будем обсуждать Эхо. — Она закачалась взад и
вперёд на своём стуле. — Хотя беру слова обратно. Мы можем обсуждать всё, что
касается ваших отношений. Буду честной, я безумно хочу узнать подробности.
Я не любил сплетничать, в особенности со своим терапевтом. Но Эхо сегодня
выглядела усталой, и мне показалось, что она заснула на математике. Если её кошмары
были настолько ужасны, то каково было Джейкобу?
— Я не уверен, что доверяю вам. У меня плохо складывались отношения со
взрослыми.
— Да, это так. Что тебя беспокоит, Ной?
Я провёл рукой по лицу и сглотнул. Что, если я не прав насчёт неё? Она могла
уничтожить наши с Джейкоб шансы на воссоединение.
Миссис Колинз облокотилась на стол.
— Клянусь, всё, что ты скажешь, останется между нами, если ты не попросишь об
обратном.
— Вы верите в бога? — спросил я.
Вопрос сбил её с толку, но она ответила:
— Верю.
— Тогда поклянитесь им.
— Клянусь богом, что всё, что ты скажешь, останется между нами, если ты не
попросишь об обратном.
Будь она проклята, если соврала мне.
— Джейкоб был причиной пожара.
Она резко всосала воздух, но быстро собралась.
— В отчете говорится другое. Там сказано, что это был несчастный случай.
— Так и было. Он сделал это ненамеренно. — Я не отводил взгляд. Она должна
была мне поверить. Джейкоб ни за что бы ни навредил никому специально.
Женщина потёрла глаза и покачала головой, будто пытаясь избавиться от этой
информации.
— Ты уверен? Может, он что-то перепутал и лишь думает, что начал пожар?
— Нет. Но это я виноват. — Это чувство будет преследовать меня вечно. — Вместо
того, чтобы остаться дома и поставить палатку с братьями, я поехал на ярмарку с одной
девушкой. В то время свидание казалось таким важным, я… — Вина, которую я так
отчаянно пытался закопать под слоями равнодушия, всплыла на поверхность в форме
тошноты. Я боролся, чтобы подавить рвотные позывы.
Я попытался отодвинуть эти эмоции на второй план. Сейчас разговор был не обо
мне.
— Это неважно. — Я вытер нос, в моей крови забурлил гнев. Если я не вытерплю
эту сессию без слёз, то не заслуживаю своих братьев. Я прочистил горло.
— Мама сказала Джейкобу, что мы поспим в палатке в следующую пятницу, но он
разозлился. Когда родители уложили их спать, братья встали, чтобы приготовить смуры.
У мамы в ванной стояла свечка. Наверное, она оставила там и спички. Джейкоб поджег её, они поджарили зефир и пошли в гостиную спать. Папа поставил там палатку перед тем, как узнал, что я ухожу.
Миссис Колинз подняла руки к лицу, будто молилась.
Её глаза блестели.
— Пожар начался в ванной. Мы предполагали, что один из твоих родителей поджег
свечку и забыл её затушить. Понятия не имели, что это был твой брат.
Остальное она знала. Мои родители умерли в своей спальне, а я вернулся, когда
пожар уже вовсю пылал.
— Джейкоб рассказал мне в больнице, и я пообещал никому не говорить. —
Обещание, которое я не сдержал.
— Почему? — Её раздражение было очевидным. — Почему ты никому не сказал?
Социальный работник мог бы ему помочь!
Я приветствовал старое доброе чувство предательства и злости.
— Они разделили нас! Кому я мог довериться? — А теперь, чтобы довершить мое
собственное предательство: — Помогите моему брату.
Она вытерла глаза.
— Помогу. Обещаю. — Женщина посмотрела на часы, наша терапия закончилась.
Поскольку мне было больше нечего сказать, я встал, всунул руки в рукава куртки и
приготовился увидеть Эхо по другую сторону двери.
— Ной, — позвала миссис Колинз, — я планирую помочь и тебе.
Я не хотел помощи. Мне была она не нужна, но я не собирался спорить с
человеком, который спасет моих братьев. Я открыл дверь и увидел Эхо, облокотившуюся
на стол и смотрящую в пол, бесконтрольно стукая ногой.
Эхо
Ной выглядел усталым. Его тёмные глаза хранили в себе ужасный груз, его плечи
ссутулились. Он закрыл дверь в кабинет, и я встретила его на полпути.
— Ты как?
Он слабо улыбнулся и прижал меня к себе.
— Надеюсь, я поступил правильно. — Парень обнял меня ещё крепче.
Я положила голову ему на плечо и попыталась успокоить, поглаживая его по
спине.
— Уверена, что это так. — Он беспокоился о Джейкобе и возможности довериться
миссис Колинз. — Ты бы никогда не сделал ничего, что могло навредить твоим братьям.
— Спасибо. — Он поцеловал мои волосы и чуть не задушил в объятиях. — Мне
нужно было это услышать.
Мы не двигались с пару секунд, прежде чем он освободил меня из своей
смертельной хватки.
— Я пока поброжу по коридору, чтобы ты могла подготовиться в медкабинете, а
затем прокрадусь в её офис.
Как ни странно, это звучало как взлом, делая наш план противозаконным. Мой
живот скрутило.
— Не знаю… Может, нам не стоит этого делать. Я не хочу, чтобы тебя поймали. —
Или выкинули из школы, или отправили в тюрьму.
Ной сверкнул озорной улыбкой.
— Я когда-нибудь говорил, что ты параноик?
Я скрестила руки на груди.
— Несколько раз.
Он поцеловал меня, и миссис Колинз открыла дверь.
— Я сделаю вид, что не видела этого.
Парень подмигнул мне, прежде чем покинуть офис. Женщина улыбнулась от уха
до уха, махая воображаемым хвостом.
— Вы такая замечательная пара! Он пригласил тебя на выпускной бал?
Какой странный вопрос.
— Бал будет аж через месяц. В любом случае не думаю, что Ной танцует.
— Он пришёл на бал в честь Дня Святого Валентина. — Она прошла мимо меня и
зашла в медкабинет, подзывая меня пальцем.
— Такое бывает раз в жизни. — Я неохотно последовала за ней. — Знаете, я ведь
не соглашалась на это.
Женщина рассмеялась — серьезно, она смеялась надо мной!
— Ох, Эхо. Ты всё равно это сделаешь, хотя бы потому, что я тебя попросила.
Иногда твоё неверие в собственные силы идёт нам на руку.
Я встала посреди кабинета и засунула руки в карманы.
— Разве это не нарушение какого-нибудь кодекса терапевтов? Ну, знаете,
использовать мои проблемы против меня?
— Возможно. — Она снова улыбнулась. — Эхо, это доктор Рид. — Также известен
как расслабляющий терапевт, которого выбрала Эшли. Низенький мужчина встал и пожал
мне руку.
— Как поживаешь, Эхо?
Ужасно.
— Нормально.
— Тебе будет легче, если ты приляжешь, — сказала миссис Колинз.
Понадобилась вся моя сила, чтобы не плюхнуться тут же на кушетку. Мои пальцы
нервно барабанили в кармане, а сердце выбивалось из груди. Я ей ещё покажу.
Женщина склонила голову.
— Похоже, Ной имеет на тебя сильное влияние. Теперь, когда ты доказала мне, что
не танцуешь под чужую дудку, за что я очень горжусь тобой, может, приляжешь?
Ну, поскольку она вежливо попросила и у меня сейчас случится сердечный
приступ…
— Конечно.
Миссис Колинз потушила свет, а я легла на неудобную кушетку. У моих ног лежал
плотный плед, а под головой — мягкая подушка. Я выгнула бровь.
— Я хотела, чтобы ты чувствовала себя комфортно.
На столе рядом с раковиной стояло несколько свечей.
— Вы собираетесь поджечь их?
— Собиралась. — Женщина вздохнула. — Но передумала. Ты предупредила отца,
что терапия может затянуться? Не хочу, чтобы он выставлял мне претензии, когда ты
придёшь домой чуть позже обычного.
Теперь вздохнула я.
— Да. Мой Господин в курсе, и мне дали прямое указание позвонить в ту же
секунду, как мы закончим.
Она хихикнула.
— Мне тоже. Твой Господин, м-м? В этом что-то есть. — Миссис Колинз
избавилась от своего игривого тона, обращаясь к доктору Риду. — Мы готовы.
Схватив плед и взбив подушку, я свернулась клубком, как медвежонок,
готовящийся к спячке. Если я действительно собиралась пойти на это, то пусть мне хотя
бы будет тепло.
Доктор Рид начал с дыхательных и медитативных упражнений. Через какое-то
время мои мысли начали уносить меня от действительности, а его голос превратился в
успокаивающий, притягательный звук.
— Скажи мне, Эхо, когда ты в последний раз чувствовала себя в безопасности? По-
настоящему в безопасности.
— Ной дает мне это чувство.
Я последовала за ласковым и ободряющим голосом, представляя тепло Ноя, его
сильное тело и сладкий мускусный аромат, обволакивающий меня в свой защитный
пузырёк.
— Копай глубже, Эхо. Очень-очень глубоко. — Продолжал он говорить. Я сильнее
завернулась в плед и прислушалась к голосу доктора, подталкивающий мой разум
вспомнить то время. Воспоминания сменялись, как на слайд-шоу, пока я не нашла то, что
согревало мне душу.
— Айрес давал мне чувство безопасности. — Он прятался со мной в шкафу
несколько раз, когда мама страдала особо энергичным маниакальным приступом. К тому
времени, как он меня нашел, папа уже позаботился о маме, но я отказывалась выходить.
Он остался со мной и читал сказки с фонариком, пока я не заснула.
— Эшли. — Забавно, голос был моим, но слова звучали будто издалека. В детстве
ее присутствие означало игры, теплые ванны и ужины, нормальные сказки перед сном и
песни.
— Папочка. — Мой защитник. Мой спаситель. Он убедил маму начать принимать
лекарства. И она сделала это, ради него. Она его любила. Он сделал из нас семью и во
время тех тёмных моментов, когда мамина болезнь грозила нас рассоединить, он держал
меня. Как в больнице, когда я не могла спать, боясь первой волны кошмаров, он лежал со
мной в кровати и обнимал, шепча снова и снова, как сильно он меня любит.
Сцена перед моими глазами изменилась. Я была в безопасности. Откуда-то я это
знала, но… что-то было не так… неправильно…
Лунный свет освещал мамину гостиную, отражаясь от тысяч осколков стекла на
полу.
Тёплая жидкость стекала по моим рукам, и я пыталась сделать вдох сквозь всхлипы
боли. Обжигающей боли. Разрывающей. Пульсирующей. Каждый мускул кричал в
агонии, а горло пересохло от этих ощущений. Пытаясь выстоять на четвереньках, я
заставляла себя ползти вперёд. Нельзя было закрывать глаза. Нельзя.
Но мои веки тяжелели, как и мышцы. Я хотела отдохнуть. Всего на пару секунд.
Да, я могла отдохнуть.
Я поддалась тяжести своего тела, падая на усыпанный стеклом пол. Если я не буду
двигаться, осколки не смогут меня порезать на кусочки. Я вдыхала в ритме своего сердца
и позволяла мыслям унестись в более приятно место, без боли и крови. Сон. Да, мне
нужно было поспать.
Нет! Я заставила себя открыть глаза и часто заморгала, чтобы сосредоточиться.
Края чистых осколков теперь были запятнаны красным — кровью. Моей кровью.
— Папочка! — прошептала я. Он уже должен был приехать. Я мысленно молилась,
чтобы он как-то услышал меня и узнал…
Я сфокусировалась на двери, но никак не могла до неё добраться.
Не сейчас. Ноги будто омертвели — ни контроля, ни движений.
Мои руки. Я всё ещё могла ими двигать, но эта боль… Господи, какая боль!
— Мне так жаль, Эхо. Не нужно было позволять тебе встать, но боль скоро
закончится.
Игнорируя стекло, моя мама лежала рядом, кладя голову в миллиметрах от моей. В
её круглых затуманенных глазах читался намёк на беспокойство.
— Не плачь. — Её мозолистые пальцы смахнули слёзы с моего лица. — Скоро мы
будем с Айресом, и больше не будет боли и печали. Лишь веселье и счастье, и мы сможем
рисовать — ты и я — а Айрес будет ремонтировать столько машин, сколько захочет.
Я едва узнала свой голос, хриплый и ломающийся.
— Я не хочу умирать, мамочка. Пожалуйста, не дай мне умереть.
— Ш-ш-ш, — проворковала она. — Не думай о смерти. — Женщина зевнула, и её
веки затрепетали. — Мы заснём, а когда проснёмся, снова будем с твоим братом.
Она улыбнулась, а я всхлипнула:
— Боже, папочка.
Мой живот ухнул вниз. Я никогда его больше не увижу. Мой отец, который должен
был меня забрать, который, я молилась снова и снова, войдёт через эти двери, как и было
обещано. «Пожалуйста, папочка, пожалуйста. Ты нужен мне».
— Я расскажу тебе сказку, как в детстве. У Кассандры была прекрасная дочь по
имени Андромеда…
Я открыла глаза и заморгала. Миссис Колинз стояла в дверном проёме, а доктор
Рид сидел на стуле рядом с кушеткой.
Я откинула плед. По вискам стекали капельки пота. В голове пульсировала кровь,
сердце билось в том же ритме. Кожа болела, и я с трудом поднялась с кровати. Моё тело
казалось очень лёгким после того, как испытало тяжесть воспоминаний.
В лицо ударил холодный воздух, дезориентируя меня. Я упала и разбила одно из
раскрашенных стёкол, которые мама оставила в гостиной, но почему? Несчастный
случай? Не может быть, она была такой спокойной и мирной… решительной. Но она
попросила прощения.
— Папа, — прошептала я. Слёзы обжигали глаза, и я немедленно стала искать
миссис Колинз, чтобы добиться объяснения. Оно должно было быть, потому что отец
никогда бы не оставил меня там — никогда. В горле встал комок, и ничто не помогало от
него избавиться. — Где он был?
— Думаю, на сегодня хватит.
Я отмахнулась от неё, отказываясь от такого ответа.
— Нет. Нет. Я кое-что вспомнила, теперь ваша очередь.
— Понимаю твоё раздражение, но ради собственного рассудка ты должна
вспоминать постепенно.
Странное беспокойство вцепилось мне в сердце, и всё во мне скрутилось и упало.
Лишь одно слово разрывало мне душу… предательство.
— Где был мой отец?!
За спиной миссис Колинз раздался отцовский голос:
— Я забыл тебя забрать.
Ной
Я бродил по коридору двадцать минут. Эхо заразила меня своей нервозностью.
Мне хотелось дать ей достаточно времени, чтобы дойти до медкабинета и заняться
гипнозом, прежде чем вламываться в офис.
— Айрес давал мне чувство безопасности. — Послышался её голос из главного
офиса. Чёрт, миссис Колинз оставила дверь открытой. В теории, её не нужно закрывать, поскольку в школе и так никого не должно быть.
— Эшли. — Я замер. Эхо была сонной. Часть меня хотела остаться и послушать, но
тогда у меня не будет шанса найти ответы на наши вопросы.
Мама бы мной гордилась: вламываюсь в офис своего консультанта, хоть, как я
напомнил себе, её дверь широко распахнута. Я попытался подавить вину, поедающую
меня изнутри, но она исчезла в тот же момент, как я увидел своё имя, выглядывающее из-
под двух папок.
Я схватил файл и немедленно перевернул на страничку с информацией о братьях.
Переписал их данные на оборотной стороне одной из брошюр, которые мне дала миссис
Колинз, стараясь ничего не пропустить.
— Ной, что ты тут делаешь? — мистер Эмерсон напугал меня до чёртиков, но я
лишил своё лицо всяких эмоций, незаметно закрывая папку, прежде чем развернуться.
Я поднял свои брошюры.
— Собираю информацию о колледжах. — Почему бы не заработать пару баллов в
свою пользу в рейтинге отца моей девушки?
— Хорошо. — Он оглянулся на главный офис. — Рад за тебя.
— Я не хочу умирать, мамочка. Пожалуйста, не дай мне умереть. — Огорчённый
голос Эхо резонировал в коридоре. Я расслышал в нём ужас, который ни с чем
невозможно было спутать. Мы с мистером Эмерсоном одновременно сделали шаг к
медкабинету. Это обратило его внимание на меня. Она закричала: — Боже, папочка!
Лицо мистера Эмерсона приобрело странный оттенок серого.
— Думаю, тебе пора идти.
Сердце забилось быстрее. Я напряг мышцы и окинул мужчину сердитым взглядом,
ожидая каких-то объяснений, почему моя любимая девушка кричала его имя в панике и
отчаянии.
Он упёрся рукой в стену и согнулся.
— Иди, Ной. — Уйти или остаться? Если останусь, мне придётся оправдывать своё
присутствие, рискуя быть пойманным и потерять информацию о братьях. И рискуя
поссориться с её отцом.
Если я уйду, то я — мудак. А не чемпион, в котором нуждалась Эхо.
Я возмещу ей это. Найду способ. Я покинул кабинет и набрал номер девушки. «Это
я. Вы знаете, что делать», — сказал её сладкий голосок.
— Привет, малышка. Позвони, когда сможешь. Я… — Люблю тебя. — Хочу
услышать твой голос.
Эхо
— Ты забыл меня забрать? — Всё внутри меня окаменело, вместе со всеми
эмоциями. — Как забыл купить яйца в магазине или забрать одежду из прачечной? Как
забыл поднять хлопья, упавшие на пол, или банку, вывалившуюся из продуктового
пакета? Ты забыл меня забрать.
Папа потянул за ухо и уставился в пол.
— Я, э-э… — Он прочистил горло. — В тот вечер у Эшли была встреча с
одноклассниками, и мы чуть задержались на картинной выставке. Я оставил тебя у мамы, чтобы ты рассказала ей о первом месте на Губернаторском Кубке, и не заметил, как
пролетело время.
Я переводила взгляд с отца на миссис Колинз. Доктор Рид заёрзал, но я его
проигнорировала. Женщина стояла непривычно тихо, её глаза были прикованы ко мне.
— Так в чем дело? — потребовала я ответа. — Время пролетело или ты забыл меня
забрать?
Его кадык подпрыгнул, когда он сглотнул. Хаос в моей голове прояснился на
мгновение, будто лампочка загорелась.
— Ты должен был подвезти её на встречу, а затем забрать меня. Предполагалось,
что это будет короткий визит, но Эшли уговорила тебя остаться.
Он едва заметно кивнул.
— Мне жаль, Эхо.
Я отталкивала чёрную дыру в своём разуме. Должно быть что-то ещё.
— Мама определённо была не в себе, так почему ты оставил меня там? — Что ещё
важнее: почему я осталась?
Миссис Колинз улыбнулась и сказала с напускным оптимизмом:
— Почему бы нам не перейти в мой кабинет и не обсудить этот прогресс? Можем
выпить. Ты же любишь диетическую колу?
Злость придала мне смелость, о которой я могла только мечтать.
— Я никуда не пойду, пока он не ответит. Почему ты бросил меня?
— Мистер Эмерсон, давайте дадим Эхо время, чтобы собраться, а сами пока
поговорим…
— Ни за что. — Я сделала шаг к отцу. — Он ответит мне.
— Эхо… — начала возражать миссис Колинз, но я подняла руку, чтобы остановить
её.
— Думаете, он одержим контролем? Видели бы вы его после развода. Я не
встречалась с мамой два года. Можете себе представить, каково было в средней школе без
матери? Месячные, лифчики, парни. У меня никого не было.
— У тебя была Эшли, — сказал папа. — Я не удерживал твою мать от встреч с
тобой. Она знала, что нужно сделать, чтобы добиться разрешения. Но решила этого не
делать.
— Нет! — рявкнула я. — Ты выбрал Эшли и уничтожил мою мать. Но она сильная,
не так ли? У неё была помощь. Она принимала лекарства, а знаете, что делал папа, миссис
Колинз? Обращался с ней, как с серийным убийцей. Ей приходилось прыгать через
огненные кольца, чтобы увидеть нас. Он ни разу не позволял нам встретиться, если не был
уверен на сто процентов, что она — стабильна. Так скажи же мне, папа, почему ты
оставил меня с ней?
— Потому что я спешил и не проверил её, когда оставлял тебя. — Он впервые
встретился со мной взглядом, и я увидела правду. — Я должен был отлучиться всего на
пятнадцать минут. Ну, максимум на час.
— Я звонила? — Должна была. Шестнадцать лет жизни с мамиными взлётами и
падениями научили меня, что если она не была на таблетках — визиты без взрослых
воспрещались.
Он снова отвернулся.
— Да.
Груз его слов разбивал мне сердце.
— Ты ответил?
Папа засунул руки в карманы и закрыл глаза.
Идиотка. Я идиотка. Никто меня не любил. И никакие слова или поступки этого не
изменят. Стоило папе щёлкнуть пальцем, как я уже стояла на задних лапках. Это была не
любовь, а контроль. Он променял меня на Эшли, а Айрес — на флот. Ной так и не сказал, что любит меня, хоть я ему уже призналась.
Когда-то я верила, что отец обо мне заботился. В конце концов, ему было не
наплевать, раз он пытался контролировать каждый аспект моей жизни, и я позволяла ему.
Потому что любила и отчаянно хотела ответных чувств. Но я ошибалась, чудовищно
ошибалась. Он даже не ответил на звонок. Я была нелюбимой даже до того, как мама
прикоснулась ко мне.
Я протолкнулась мимо него и схватила свои вещи в кабинете миссис Колинз.
— Мне жаль. — Отец встал у меня на пути, когда я попыталась уйти. Я
проигнорировала его хриплый голос, обошла его и побежала по коридору. Я больше не
дам себя контролировать.
Ной
Нужно было остаться. Будь она на моём месте, то дождалась бы, но мне нужно
было увидеться с братьями. Когда Эхо позвонит, я предложу ей встретиться.
Вокруг парка выстроились новенькие и просторные дома. Всё включено:
ухоженные кусты и деревья, тропинки для прогулок, лавочки и самая большая детская
площадка в мире.
Двое детишек выбежали из голубого трёхэтажного дома. Папе бы он понравился —
архитектура в стиле барокко: мансардная крыша и окна, квадратные башенки,
декоративные кронштейны и карнизы. Помню, как он смеялся, когда показывал мне
фотографии: «Вспомни «Леди и Бродягу», Ной».
Когда дети подбежали, я узнал мамину улыбку на их лицах. Они вскарабкались по
лестнице на самую высокую горку и съехали вниз. Джейкоб постоянно останавливался, чтобы помочь Тайлеру.
Я вышел из машины и сел на дальнюю лавочку, наблюдая, как братья смеются и
играют. Внутри меня зародилась дикая боль. Они были так близко, я мечтал лишь о том, чтобы быть с ними. Достал телефон, напоминая себе о цели визита: доказать, что их
приёмные родители не годятся на эту роль.
Кстати, где их носило? Джейку всего восемь, а Тайлеру и пяти нет. Разве они не
должны следить за ними? Я поднял телефон, чтобы заснять эту картину, когда из-за спины
неожиданно донёсся голос:
— Возьми немного правее. Она сидит на скамейке под клёном.
Миссис Колинз присела рядом со мной. Естественно, под деревом была Кэрри и
наблюдала за каждым движением мальчишек. Я засунул телефон в карман.
— Твои братья любят кататься, могут делать это часами. — Мы сидели в молчании
и прислушивались к их хохоту издалека. Я понятия не имел, как выкрутиться из этой
ситуации. Молчание — главная защита виноватого.
— Так вы двое заранее всё спланировали или просто решили воспользоваться
представленной возможностью? — Отрицание во всей красе. — По-моему, вы умом
двинулись.
— Может, я и неряха, но организованная. Ты криво положил на место свою папку.
Ты хоть представляешь, во что можешь вляпаться из-за этого?
Чёрт.
— Что вы хотите знать? — Возможно, если я буду играть по её правилам, она
сделает мне поблажку.
— Вы с Эхо сговорились?
Я никогда не настучу на неё.
— Следующий вопрос.
Женщина вздохнула.
— Я обещала Эхо конфиденциальность, и она доверилась мне. Ты не должен был
находиться сегодня в офисе.
Я сглотнул чувство вины из-за того, что покинул её.
— С ней всё в порядке?
Тайлер завизжал, когда Кэрри стала катать его на качелях. Миссис Колинз
пригладила волосы.
— Тебе стоит позвонить ей.
Я сложил ладони на коленях.
— А как же правило никогда не обсуждать Эхо со мной?
— Что тут скажешь? Всё равно день не задался.
Мы снова сидели в тишине. Джо заехал на парковку и побежал через улицу в парк.
Тайлер спрыгнул с качелей в его объятия. Я почувствовал, словно кто-то врезал мне под
дых.
— Они счастливы здесь, Ной. Ты настолько хочешь забрать это у них?
Должен признать, здесь действительно было мило. Видимо, наши «финансовые
гуру» прилично зарабатывали.
— Что ты можешь им предложить? Двухкомнатную квартиру в сомнительном
районе на окраине города? Догадываюсь, что ты прочитал свой файл. Они ходят в
лучшую частную школу страны, всего штата. Оба твоих брата ходят на множество
внеклассных занятий. Как ты будешь успевать работать и следить за мальчиками? Откуда
возьмёшь время, чтобы поддерживать их нынешний график? Да ты просто не сможешь
себе этого позволить!
Джо прикрыл рукой глаза и начал играть с ними в прятки. Джейкоб спрятался на
вершине горки, а Тай — за Кэрри на скамейке. Когда мужчина перестал считать, то
притворился, что не заметил малыша, к его глубокому удовольствию.
Миссис Колинз вклинилась в моё поле зрения.
— Есть и другие варианты. Ты можешь пойти в колледж, продолжить встречаться с
Эхо, стать парнем, о котором мечтали твои родители.
Мои мышцы напряглись.
— Какое отношение к этому имеет Эхо?
— А ты когда-нибудь спрашивал о её планах на будущее? Думаешь, она готова
встречаться с отцом-одиночкой?
Я впервые встретился взглядом с женщиной, в нём крылось искреннее
беспокойство. Я выругался себе под нос и вернулся к наблюдению за братьями. Эхо. Во