Юноша закатил глаза, взмахнул рукой и, приняв пафосную позу: «Поэт читает свой бессмертный стих», торжественно провыл:
- Пленяла взоры ты и кошельки!..
Это что ж такое?! От неожиданности я даже подрастеряла всю свою язвительность, и пару секунд глупо смотрела на Рикардо, хлопая глазами. Он что меня РЕВНУЕТ?! И к кому? К старому пню Джакомо и к неведомому пьянице-стражнику? Полный бред, если учесть, что единственный объект его чувств вовсе не я, а ненаглядная Мариучча.
Ошалело помотав головой, я с вызовом уперла руки в боки и заявила:
- Да-а, вы, синьор, увы, не слаще редьки! Говори спасибо, дорогой атаман, что ты нынче раненый. А то я припомнила бы наш прошлый животрепещущий разговор на базарной площади. И то, чем он закончился! Как говорится, я не злопамятна, поскольку мщу немедля!
Рикардо немедленно замолчал и отвернулся в угол, продолжая что-то сердито бормотать себе под нос. Поджио нерешительно хихикнул. Мой гнев сразу же обратился на него.
- А ты, милый взломщик, чем ухмыляться, лучше бы о здоровье своем подумал! В той баночке, что лекарь атаману дал, еще осталось хоть немного мази? Тогда почему ты тут охаешь, держась за спину, а не лечишься? Кажется, я единственный нормальный человек в этом сумасшедшем доме! Давай мне лекарство и подставляй плечи!
Половина спины мальчишки выглядела так, словно бы на ней плясала стая диких кошек. Оно и неудивительно – зубцы у проклятой решетки были длиннющими! А между лопатками красовался огромный синяк, не хуже, чем у Рикардо. Я втирала резко пахнущую мазь в пострадавшие места и продолжала ворчать:
- Это ж додуматься надо было! Подставить свой хребет под тяжеленную железяку! А если бы ты не выдержал?!
- Я должен был выдержать! – упорно бубнил Поджио. - Я же вас спасал!
- Не ссорьтесь, друзья мои! – раздался чей-то тихий голос. – Как справедливо заметил этот благородный юноша, все живы, и это главное!
Дядя Юлиус, уже окончательно пришедший в себя, стоял в дверях и смотрел на нас ласково и грустно. Я только головой покачала, увидев, какой бледный и усталый вид имеет старый волшебник. И одежда полностью пришла в негодность! Вот еще одна проблема – во что нам старика одеть и чем накормить, чтобы вернуть ему силы?
- Теперь о вечном. Вечно денег нет - вполголоса буркнула я.
Поджио, вывернувшись из-под моих рук, быстро воскликнул:
- А вы не могли бы наколдовать новую юбку своей племяннице, синьор волшебник? И заодно нам всем – скатерть-самобранку, кошелек-самотряс, ну и ковер-самолет не помешал бы!
Услышав названия ненавистных ему магических артефактов, чародей заметно поморщился. А потом вздохнул и развел руками:
- Увы, дорогие дети!
С изготовлением волшебных вещей я давно завязал. Слишком часто они попадали к разным негодяям. И к тому же, мой магический дар восстановился не до конца. Там, в подземелье, я собрал последние силы, чтобы спасти вас.
А сейчас не способен наколдовать даже корочку черствого хлеба.
- Все ясно – хмыкнула я. – В общем, сидите здесь, драгоценные сообщники и носа из убежища не высовывайте! Сейчас сошью из остатка занавески некое подобие юбки и пойду на рынок.
В этот довольно печальный момент ступеньки лестницы весело заскрипели. Марко ворвался к нам, как ангел спасения, румяный от быстрого бега, взъерошенный и, главное, с корзинкой, полной еды!
- Эдгардо выполнил очередной заказ на какой-то дюже хитрый замок - пояснил мальчишка, выкладывая на стол сыр, хлеб, жареное мясо, и даже завернутую в теплую шаль, чтоб не остыла, целую миску макарон.
- А вот и бутылочка кьянти, чтоб вам не скучно было тут сидеть. Ну что, молодец я? Угощайтесь, Николетта, Рикардо, Поджио! Ой, а это кто такой?!
Мальчишка изумленно воззрился на дядю Юлиуса. Увидеть в своем родном убежище странного дедулю в рваном камзоле и разбитых очках он никак не ожидал.
ГЛАВА 23. Все мы друг друга разглядываем по-разному…
- Знакомься! – усмехнулась я. – Мой дядя-волшебник и, по совместительству, бывший пленник синьора эль Драко.
Марко озадаченно присвистнул.
- Ничего себе! Настоящий волшебник?! Да как же вы в каталажку-то загремели, синьор?
- Кстати, я тоже собиралась задать вам такой вопрос, дорогой дядюшка – подхватила я.
И чуть насмешливо добавила.
- И каким ветром вас вообще занесло в Серениссиму? Вы же, помнится, в заснеженную Московитию собирались?
- Давайте уже поедим! – в один голос взвыли Рикардо и Поджио. – А за трапезой синьор волшебник расскажет нам о своих злоключениях.
Все с аппетитом тут же набросились на угощение. Юлиус, скорбно вздохнув, отщипнул кусочек лепешки, с тихим ужасом покосился на полную бутылку и печально произнес:
- Все беды в этом мире происходят от пьянства! Если ты помнишь, дитя мое, прежде, чем отправиться в волшебное путешествие, я гм!.. немного увлекся и осушил целую бутыль подобного горячительного напитка. Неудивительно, что после этого я, как небезызвестный Христофор Колумб, попутал берега…
И вместо терема Московитского царя свалился буквально на головы гостей во дворце того ужасного синьора. К счастью, там был бал, и все решили, что это просто такой сюрприз!
Он поднял глаза к потолку и тяжко простонал:
- Я так хотел быть полезным людям! Всю жизнь мечтал… Ну, вот и домечтался! Конечно, этот мерзкий тип, хозяин дворца, быстро понял, что имеет дело с настоящим волшебником!
И потребовал, чтобы я творил для него разные ужасы! Ну там, непобедимую армию скелетов или злобных огнедышащих драконов… Тьфу! Вспоминать противно! А еще все время совал мне под нос какие-то дурацкие бумажки с непонятными чертежами и спрашивал, не мог бы я построить для него летающую колесницу или самострельную железную башню? Когда я объяснил этому негодяю, что я, как честный волшебник, ничего не смыслю в технике и никогда не творю зло, он запер меня в темнице! Ну, что было дальше, вы и так знаете. Безмерно благодарен вам, друзья, за спасение!
И с этими словами Юлиус наконец-то приналег на еду. Рикардо сочувственно покачал головой:
- Да уж, не повезло вам, синьор волшебник. Про этого эль Драко нам еще маэстро Кристофоло рассказывал. От него злодей тоже требовал какого-то жуткого оружия и летающих колесниц. Видно, этот Грациано рвется к трону.
А что может упрочить власть нового правителя лучше, чем маленькая победоносная война?
И тут в голову мне пришла такая страшная мысль, что я поперхнулась куском мяса и отчаянно закашлялась. Поджио со всей силы хлопнул меня по спине.
Я замахала руками и, задыхаясь, выговорила:
- Не о том думаешь, атаман! К власти этот придурок, может, и не пробьется.
А вот нам испортить жизнь сумеет запросто!
- Как это? – дружно ахнули все мои друзья.
- Запросто! Этот урод прекрасно видел, КТО спасал волшебника из подземелья. А с кем водит дружбу поганый синьор? Правильно, с мерзавцем Беппо! Допустим, меня ваш Король Воров в лицо не знает. Точнее, знает – но не представляет, кто я и где меня искать. Но вот беднягу Поджио по описанию запросто может опознать! Тут ниточка к шайке Рикардо и потянется.
Все застыли в немом ужасе, «переваривая» сказанное. Поджио снова побледнел, и даже забыл про полную тарелку макарон у себя под носом.
Рикардо выругался вполголоса и хватил кулаком по столу:
- Я же говорил, что пора положить конец произволу подлого Беппо! Дайте мне только руку вылечить, и я вызову его на поединок!
- Ага! – горько усмехнулась я. – А он припрется на место вызова со всеми своими прихвостнями. И от тебя только мокрое место останется!
- Не останется! Поединок на звание Короля Воров – это совсем не то, что благородная дуэль… Я тебе потом все объясню! Марко, а ты что на месте ерзаешь? Тоже есть, что сказать? Давай уж говори, добивай всех! Что еще плохого у нас случилось?
Марко вздохнул, взъерошил медную шевелюру и мрачно произнес:
- Коломбу теперь из дома совсем выпускать нельзя. На рыночной площади все время ошивается тот тип - хозяин паршивого театра.
- Та-ак! – мы с Поджио и атаманом многозначительно переглянулись. – Это – точно? А как он про новое убежище пронюхал?
- Увы! - вздохнул мальчишка. - Малышка все хныкала, по кошке своей скучала. Заводные игрушки ей быстро надоели, а Мичио веселая и живая. Вот я и решил, чтобы Коломба слез не лила, погулять с ней недалеко от дома. К тому же – рынок, народу полно кругом. В случае чего – раз! и затеряешься в толпе. Значит, идем мы, малышка голубям крошки кидает, улыбается, напевает что-то. И вдруг – замолчала, побледнела, дрожит вся. Ко мне прижалась – и пальцем куда-то показывает. Глянул я, а в паре шагов от нас торчит жирный такой тип в шляпе с перьями и в парчовом камзоле. Точно, хозяин театра, как мне сестренка его описывала. Только без бороды. Сбрил, гад, наверное, чтоб не узнали! Коломба все лепечет: «Это он, это он…» Я ее за руку, чтоб бежать! А он – как обернется! И смотрит на нас, как упырь злобный. Усмехается, мол, никуда, деточки не денетесь! Ну, тут я из кармана малышки все крошки выхватил, да как кинул в его сторону! Стая голубей – фыррр! И все – на мерзавца этого! Он только лапами замахал, отбиваясь. А мы – бегом домой! Гы-ы! Думаю, камзольчик свой золоченый, синьор потом в ближайшем канале утопил. Вместе со шляпой. Уж больно хорошо птички его «пометили»!
Марко хихикнул, но потом снова грустно вздохнул.
- А сегодня утром Мариучча на рынок ходила и опять того vecchio schifoso видела. Шатался чуть ли не под забором маэстро. Зуб даю, пасет он нас. Ну, и что теперь делать?
Да-а, вот это вопрос! Мы с довольно унылым видом покосились друг на друга, но никто не сумел дать на него ответа. И тут заговорил молчавший все это время Юлиус:
- А про какого маэстро вы говорили, юный синьор? Он тоже волшебник?
Марко, слегка обалдевший от такого вежливого обращения, только молча вытаращился на моего дядю.
- Нет, не волшебник - ответила за мальчика я. – Он знаток техники и прикладной механики.
Юлиус грустно покивал:
- Я так и думал. Нас, истинных чародеев, почти не осталось на земле. О, если б силы вернулись ко мне! Я бы за пару мгновений создал искуснейшую иллюзию! Девочку-мираж, как две капли воды, похожую на сестренку твоего друга. И эту иллюзию мы с легкостью бы подсунули тому подлому шпиону!
Меня так и подбросило на месте!
- Девочку, как две капли воды, похожую, говорите?! Милый дядюшка, это же гениальная идея!
В порыве радости я вскочила с места и чмокнула чародея в морщинистую щеку. Он растерянно улыбнулся. Остальные тоже хлопали глазами, не понимая причин такого бурного веселья.
- Я немедленно бегу к Эдгардо! Ох, вот только юбку сваяю из этой несчастной занавески…
- Э-э-э, кажется, на юбку моих сил хватит - неуверенно заметил дядя Юлиус.
- А может иголкой с ниткой надежнее? – возразила я.
Но волшебник уже начал творить чары. Он плавно повел в воздухе руками.
С кончиков его пальцев посыпались разноцветные искры. Я почувствовала, что кусок ткани, висящий на моей талии, вдруг начинает шевелиться, как живой. И, стремительно ползет вверх, открывая лодыжки, коленки…
- Ой, мамочки, не надо! – завопила я, пытаясь потянуть заколдованную тряпку вниз.
Мальчишки, смущенно охнув, зажмурили глаза.
- Гм! Не силен я в женской моде - испуганно пробормотал Юлиус.
Злосчастная занавеска опять зашевелилась. Теперь она то дергалась влево-вправо, то оплетала мои ноги, как пучок водорослей. Я нервно захихикала от щекотки.
- Кажется, готово… - неуверенно протянул волшебник.
Я опустила глаза. На моих ногах красовались короткие до колен штаны приятного темно-бордового цвета. По бокам они были украшены крупными золотистыми бантами. А ниже виднелись гладкие чулки нежно-палевого цвета.
- А где юбка? – почему-то шепотом спросила я.
Юлиус снова развел руками.
- Прости, дорогая племянница. Магия еще не во всем меня слушается.
- А по-моему, очень красиво! – открыв глаза, восторженно заявил Рикардо.
- Ага! Еще бы тебе не понравилось!– ядовито заметила я. – Спросите любого мужчину, что он больше всего ценит в женщине, и он ответит: «Душу!», при этом сразу бросив взгляд на ее ноги.
Юноша нисколько не смутился.
- У нас в Адрии говорят: Женские ножки – как горы. Чем выше, тем больше дух захватывает! И вообще, тут же вечный карнавал! А твой костюмчик отлично
в него впишется.
- Ты же сама говорила, что в юбке ходить «на дело» неудобно–тут же встрял Поджио, тоже не сводящий с меня радостного взгляда.
- Ладно, убедили – проворчала я. - В общем, мы с Марко убегаем к маэстро Кристофоло. А вы тут кушайте, лечитесь и приводите себя в порядок.
- Постой! Ты ведь так и не сказала про свою гениальную идею! – крикнул мне вслед Рикардо.
Но я, не ответив, торопливо выкатилась на улицу. Если юноша узнает о моей очередной авантюре, то, как пить дать, запретит мне воплощать ее в жизнь. Пусть уж лучше сидит в неведении. Потом мне от него, конечно, влетит, но к этому я уже привыкла.
Мы бодро доскакали до заветной калитки, я достала из кармана прихваченную у Поджио отмычку, и, чувствуя себя великим взломщиком, поковырялась в замке. Он послушно щелкнул и открылся.
- Вот и славно! - сказала я, отходя на шаг в сторону, чтобы мальчик мог войти внутрь. - Понимаешь, Марко, в жизни мало сказать волшебное слово. Надо ещё что-нибудь сделать. Если ты сказала «сезам», не мешает еще повернуть ручку.
Когда я в красочных подробностях поведала Эдгардо свою идею, маэстро снова расхохотался, как мальчишка. Но потом, посерьезнев, сказал:
- Конечно, мы должны защитить девочку от посягательств этого подлого негодяя. И я немедленно приступлю к изготовлению всего, что необходимо. Однако, для того чтобы план сработал на сто процентов, сперва нужно, чтобы Коломба хоть раз показалась на рыночной площади этому типу.
- Ловля на живца? – нахмурившись, уточнила я. – Не хотелось бы подвергать девочку лишнему риску.
- Я ее одну туда не отпущу! – тут же рявкнул Марко, присутствовавший при разговоре.
- Никакого риска не будет - уверил нас Кристофоло.
- Ты, Марко, пойдешь на площадь вместе с сестренкой. Преступник заметит вас и тут же за вами увяжется.
- А дальше? – хмыкнул мальчишка.
- А дальше, - Эдгардо хитро подмигнул нам - сработает план Николетты.
Но Марко продолжал недоверчиво хмурить брови, отыскивая недостатки в моем безупречном плане.
- А что если этот тип вообще не появится на площади? Черт его знает, что может стукнуть в его дурную голову! Вдруг он захочет отдохнуть от топтания под вашим забором?
В глазах маэстро заплясали лукавые огоньки.
- Я лично позабочусь о том, чтобы этого не произошло! Никуда не выходите, ребятки, я сейчас вернусь.
С этими словами Эдгардо скинул сюртук, не раздумывая, зачерпнул золы из очага и провел пятерней по своей белоснежной рубашке. Испортив, таким образом, ценную деталь одежды, маэстро проделал ту же операцию с собственной физиономией. Мы растерянно смотрели на него во все глаза.
Ничего не объясняя, Кристофоло снова подмигнул нам, взъерошил волосы, нацепил холщовый передник и выбежал из дома.
Как Эдгардо рассказал нам потом, жирного типа с гладко выбритым подбородком и неприятными бегающими глазками, он обнаружил довольно быстро. Директор погорелого театра стоял в двух шагах от его дома и усиленно делал вид, что любуется пейзажем. Хотя ничего красивее давно требующей покраски каменной стены поблизости не было. Услышав скрип калитки, противный синьор быстро оглянулся и увидел подмастерье весьма чумазого вида. Тут он, видимо, решил, что такую встречу ему послали сами Небеса и немедленно бросился к замаскированному маэстро.
- Эй, ты парень, поди-ка сюда.
Эдгардо немедленно повиновался окрику. Толстяк окинул его презрительным взором и произнес классическую фразу:
- Хочешь заработать?
Маэстро немедленно кивнул.
- Ты у того механика живешь? Про которого на всю Серениссиму слава идет?
Маэстро снова охотно кивнул.
- Ага! Стало быть, ты у него в учении?
- Так точно! Одно мучение! – жалобно возопил Эдгардо.
И, тяжело вздохнув, заговорил таинственным голосом:
- Вы только не подумайте чего плохого, синьор, а только учитель мой… колдун! Вот как есть колдун! Виданное ли дело: у каждого нормального механика после ремонта часов или там замка должна остаться куча гаек и болтов…
- Ну? – заинтересованно произнес шпион.
- А у моего – не остается! Все до последнего винтика исчезает. Ясно, что черти ему помогают все эти штуки клепать! А еще я его часто понять не могу!
У моего маэстро одно слово означает до пятидесяти разных деталей и приспособлений!
- Какое слово? – поинтересовался вконец обалдевший директор театра.
Эдгардо наклонился к нему и что-то тихо шепнул…
Шпион подскочил, как ужаленный и затряс головой, словно страшное слово зависло у него в ухе.
- Да как ты смеешь?! При мне – докторе театральных наук так выражаться?!
- Это не я! Это все мой маэстро! – парировал Эдгардо.
- Слушай, что-то я хотел про твоего механика спросить… Тьфу, совсем ты меня заболтал! А, вспомнил! Он один живет?
- Один-один, как перст, один!
- А мне говорили – у него детей полон дом!
- Полон, как не быть полным! Бегают везде, пищат, никакого порядку!
- Так, выходит, он не один живет?
- Один!
- Ты же только что сказал, что у него полно народу в доме?!
- Я сказал?! Так разве это народ?! Карапузы бесштанные, лезут повсюду, гайки тырят, а потом подбрасывают, куда ни попадя. Я вчера у себя в супе два болта нашел.
«Доктор театральных наук» страдальчески закатил глаза и простонал:
- Я бы на месте твоего маэстро выгнал бы взашей такого бестолкового подмастерья. Отвечай в последний раз! У этого механика дети есть?
- Нет никого. Я ж говорю, он один живет.
- А-а-а… ты же сам сказал, что у него детей много!
- Так это не его дети! Сестры двоюродной, что ли? Она у братца поселилась, а мне – расхлебывай!
- Так-так! – шпион с удовольствием потер руки. – А нет ли там вертлявенькой хорошенькой малышки? Беленькой такой, которая поет целыми днями и пляшет?
Эдгардо для вида поскреб в затылке.
- Вроде, есть...
- Так-так! Интересненько, ее сегодня на прогулочку поведут?
- Вроде, собирались.
- Больше вопросов не имею!
Директор театра сунул маэстро медную монетку.
- Иди, выпей за мое здоровье. И больше не тупи!
- А откуда вы узнали, синьор, что я вчера у маэстро два шила затупил и одну стамеску?
- Иди отсюда! – заорал шпион, толкая Эдгардо обратно к калитке. – Тебя там дети заждались! Надеюсь, они еще чего-нибудь в суп тебе подбросят! Столярный клей, например! Чтоб ты помолчал хоть часочек!
Маэстро благополучно скрылся в собственном доме. А директор театра, гнусно хихикая, вновь принялся расхаживать под его забором туда-сюда…
ГЛАВА 24. Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу?
Мы с Эдгардо сплавили Марко помогать Мариучче по хозяйству, а сами занялись технической стороной вопроса. Наверное, стоило бы покопаться в вещах маэстро, и отыскать в них одежду для наших «домашних узников».
Мнегораздо спокойнее, если я буду точно знать, что они сидят дома. И тоже, в некотором роде сторожат свою кошку и моего дядюшку.
Совершенно не хочется разыскивать этих «героев» в очередных застенках.
Останусь-ка я пока тут.В конце концов, потом отправим девушку в убежище с едой и одеждой. Она и так рвется увидеться с ненаглядным «братцем». А мне при этой встрече присутствовать почему-то не хочется…
- Ну, что? – спросил маэстро, когда мы пришли в его мастерскую.
– Приступим? Кстати, Николетта, если однажды к тебе придёт ангел с неба, добрая фея с волшебной палочкой, интеллигентный бес с прейскурантом на бессмертные души, золотая рыбка с новым корытом наперевес, или любой другой потенциальный исполнитель желаний, проси у него вдохновения, мой тебе совет. Остальное приложится!
На Серениссиму опустились ранние сумерки. Сиреневатой дымкой окутали Гранд-Канал, таинственным покрывалом накрыли мосты и улицы. На рыночной площади лавочники уже зажигали яркие фонарики, чтобы не прекращать торговлю и ночью. В их мерцающем свете, казалось, оживали золоченые маски, призрачно мерцало хрупкое стекло, загадочно поблескивали безделушки из шелка, перьев и бисера. Карнавальные толпы уже спешили на площадь, чтобы как обычно, тратить деньги, петь, веселиться и ни о чем не думать. Директор театра, силясь высмотреть что-то среди всей этой пестроты, изо всех сил вытягивал шею и даже приподнимался на цыпочки, как петух, готовящийся испустить громкий крик. Вдруг он вздрогнул, словно гончая, почуявшая добычу, и стремительно подался вперед. В нескольких шагах от него, через людское море беспечно шагала, пританцовывая, маленькая светловолосая девочка в черной полумаске. Шпион немедленно бросился вслед за ней. Он тянул к ней руки, осклабясь в кривой усмешке. И в какой-то момент почти ухватил ее за край юбочки. Но девчонка вдруг резко повернулась и исчезла в толпе.
- Проклятье! – «Доктор театральных наук» топнул ногой и заскрежетал зубами.
В ту же минуту гримаса ярости на его лице сменилась непередаваемым изумлением! Та же белокурая фигурка обнаружилась на совсем другом краю площади. Малышка с увлечением рассматривала каких-то марионеток, развешанных у прилавка на веревочках.
- Попалась, деточка! – директор театра кинулся туда.
И снова стайка пляшущих гуляк скрыла Коломбу от его взгляда.
- Да где же она? Ну, попадись ты мне только! Мелкая поганка!
Шпион кидался то вправо, то влево. Он почти обежал площадь по кругу, как вдруг заметил, что маленькая танцовщица неторопливо уходит прочь от шумного торжища, почти скрываясь в темном переулке.
- Это была плохая идея, крошка моя! – сам чуть не приплясывая от злобной радости, «Доктор театральных наук» помчался в том же направлении. – Маленьким девочкам нельзя гулять по улицам одним! Там они могут встретить очень нехороших дядь!
Бормоча все это вслух, злодей, спотыкаясь, бежал по темному переулку. Вот в его глубине опять мелькнула белокурая головка. Негодяй поднажал… и вылетел на пустынную улицу, чуть не рухнув в очередной канал. Девочка стояла в паре метров от него и, казалось, не замечала опасности. Она подняла вверх руки, присела в плавном реверансе и начала свой танец. Малышка легко скользила вдоль каменного ограждения канала, кружилась на одной ножке и подпрыгивала.Словно плясала на сцене или в освещенном бальном зале, а не посреди полной опасностей темной улицы.
- Я поймал тебя!
Дикий торжествующий рев огласил окрестности. Директор театра сделал невероятно быстрый для его тучной фигуры прыжок, и схватил Коломбу за руку. В тот же миг он вздрогнул от неожиданности! Ладонь девочки оказалась холодной как лед и твердой, как железо!
- Эй, ты чего? – испуганно забормотал злодей.
Малышка подняла голову. И шпион заорал снова, но теперь уже от страха. На него, невозмутимо тараща синие блестящие глаза и улыбаясь жемчужными зубками, смотрела… КУКЛА! Искусно сделанная из золотистого металла, стекла и ткани. Она улыбнулась еще шире, качнула головкой, держащейся на шарнирах, шаловливо клацнула зубками. Потом снова начала танец, сильно дернув на себя руку злосчастного шпиона.
Директор театра жалобно взвыл и рванул свою конечность из ладони заводного чудища, оставив в ней кусок кружевного манжета. От сильного толчка приземлился на пятую точку и пополз задом, пачкая атласные штаны о грязные камни, крестясь и бормоча:
- Уйди, уйди, бесовское отродье! Пресвятые Небеса и все апостолы сохраните меня от ночных демонов! Ай-ай, спасите кто- нибудь! Говорил же мне тот дурак-подмастерье, что не механик это вовсе, а злой колдун!
Пораженный последней жуткой мыслью, шпион взвыл снова, вскочил и задал такого стрекача, что ему могли бы позавидовать лучшие скороходы восточного султана. А мы, хохоча, и поздравляя друг друга, вывалились из ближайшей подворотни. Бьянка и Джованни от радости подбрасывали в воздух белокурые парики, купленные мной у цирюльника. Коломба выдала такую тарантеллу, что чуть нестоптала последние туфельки. Мы с Марко схватились за руки и пустились в пляс вместе с малышами. А Эдгардо, аккуратно остановив завод у чудесной куклы, распевал в полный голос веселые куплеты.
- Все-таки не могу понять, как эта штука плясала, моргала глазами и пугала нашего злодея? – вздохнул Марко, когда все мы, наконец-то, вернулись домой и устроили себе праздничный ужин.
- Может, все-таки волшебство? – поинтересовалась Мариучча, накладывая всем вторую порцию макарон с душистой приправой.
Я негромко, но отчетливо фыркнула.
- Тоже мне, волшебство! С этой магией простую юбку не сошьешь, а уж заводную куклу и подавно не сделаешь! Не-ет, механика – вот великая наука! Одного я не пойму, маэстро! Как вы умудрились сделать такую сложную куклу за такой короткий срок?
Эдгардо усмехнулся.
- Дело в том, друзья мои, что у меня уже была, так сказать, заготовка для этого чудесного механизма. К тому же Николетта помогла ценным советом. Дело в том, что долгие годы я занимался часовой механикой. Делал напольные часы для дворцов и загородных резиденций королей и герцогов. Потом я начал изготавливать музыкальные часы, и часы в виде поющих птиц.
Или мяукающих кошек и прочих удивительных созданий. Но однажды Правитель Серениссимы поинтересовался, не могу ли создать для него механического переписчика бумаг? У всех его секретарей оказался отвратительный почерк, и к тому же они имели дурную привычку ставить на листы с важными документами множество клякс. Поколебавшись, я взялся за эту работу. И создал вот такое устройство!
Он выбежал на минуту, и вернулся, неся в руках какую-то сложную смесь соединенных воедино маленьких зубчатых колес, валиков, цилиндров и пружинок.
- Вот так выглядит механизм любой «волшебной» куклы. Все довольно просто! Я поворачиваю несколько раз это большое колесо. Оно толкает своими зубцами шестеренки и заставляет их вертеться. Шестеренки поворачивают вертикальный валик. А он, в свою очередь, соединен с целой системой зубчатых колесиков в руках, ногах и голове куклы. Как видите, этому механизму не нужен внешний источник энергии! Он сам вырабатывает необходимую силу для работы. В моем устройстве почти 4 тысячи деталей, и я делал его два года! Механический «секретарь» Правителя, по моему замыслу, должен был уметь переписать любой текст из сорока знаков. Но тут на моем жизненном пути появилась ваша дружная компания. А когда Николетта поведала мне свой план по спасению Коломбы, я понял, что смогу использовать готовый механизм для создания пляшущей куклы. Нужно было только немного его доработать! Что я и сделал, успев к сроку почти чудом. Вот и вся «магия», друзья мои!
Мы полюбовались на диковинное устройство, а потом маэстро в честь победы над врагом включил свои музыкальные игрушки, и дети тут же кинулись танцевать. В общем, угомонить их потом было очень трудно. Когда же, наконец, все стихло, я улеглась спать на тюфячке в зале с заводными безделушками. Дом Кристофоло только с виду был такой огромный. На деле же оказалось, что большую его часть занимает мастерская, и на жилые комнаты приходится совсем немного места. Марко занял деревянную лавку в кухне. Мариучча с малышней разместились в спальне Эдгардо, а самому хозяину пришлось временно переехать в свой кабинет. Хоть я и отличалась крепкими нервами, всю ночь проерзала от того, что в зале то и дело слышались странные звуки. То еле слышно звенел и тикал какой-то часовой механизм, то, видимо, в очередной кукле тихо, как сердце, билась тонкая пружинка. В итоге под утро мне приснилось, что я иду по пустынной темной улице, а всюду стоят неподвижные фигуры, закутанные в черные плащи. И я должна среди этих железных болванов узнать Рикардо, и окликнуть его по имени. Наверно, я металась и кричала во сне. Потому что проснулась от осторожного прикосновения к моей руке, да так и подскочила с перепугу над своим ложем. Но это оказался всего лишь Марко. В серых предрассветных сумерках мальчишка тревожно вглядывался в мое лицо.
- Что случилось? – еле двигая языком спросонья, проговорила я. – Кто-то опять под воротами шляется?
- Нет - качнул он кудлатой головой. – Просто ты так вопила, что я даже на кухне услышал. И прибежал глянуть, все ли с тобой в порядке?
- Все-таки, вопила, значит, - вздохнула я.
– Хорошо, что маэстро с гостями в другом крыле спят. Ох, ну и кошмар же мне приснился!
- Бывает! – серьезно кивнул Марко. - Мне иногда тоже снится всякая дрянь. Будто я снова маленький и живу в том мерзком приюте, откуда потом свалил.
- Вижу, досталось тебе в жизни - понимающе сказала я.
А потом нерешительно протянула руку и пригладила его вечно торчащие медные лохмы. Марко сначала дернулся, но потом замер и расплылся в смущенной улыбке.
- Николетта, - тихо сказал мальчик. - Ты… это, прости меня, в общем. Что я при первой встрече так на тебя ругался, и хотел в канал сбросить. А теперь ты Коломбу спасла…
- Малышка наша мне давно уже как сестра – усмехнулась я. – Разве я могла ее бросить в беде? Слушай, «братец», ты бы не уходил в свою кухню, а остался досыпать здесь. Места на тюфяке нам двоим хватит. А если кто-то будет рядом, мне, надеюсь, и кошмары не приснятся.