– Да, ты прав. Если его кто‑то убил из торговцев оружием, то все остальные убийства превращаются в какую‑то бессмыслицу. Еще что‑нибудь? Броуди, судмедэксперты нашли что‑нибудь еще?
– Нет, сэр, – он покачал головой, – никаких признаков чужой ДНК, никаких других инородных веществ кроме уже обнаруженных… убийца позаботился о том, чтобы остаться неизвестным.
Я недовольно окинул взглядом всех сотрудников и, переплетя пальцы рук перед собой, немного откинулся в кресле:
– Один единственный человеческий волос в каждой жертве? Это все что у нас есть?!
Все виновато переглянулись, но никто ничего не смог на это ответить. Я поразмыслил еще несколько секунд и дал указание:
– Джемма, как только получишь результаты ДНК из Лос‑Анджелеса, сразу же сообщи их мне.
– Да, сэр, конечно.
– И займитесь с Броуди поиском информации о подобных убийствах по всей стране, а если потребуется, то и за ее пределами. Ищите все, что хоть как‑то будет напоминать почерк нашего убийцы.
– Сделаем, сэр, – ответил Джейкоб.
– Брифинг окончен, все свободны.
Все начали неспешно расходиться, один только Дэвид оставался в своем кресле и всматривался в главный экран. Я подошел к нему, стал рядом и тоже уставился на главный экран:
– О чем думаешь, Дэвид?
– На моей памяти не было такого случая, чтоб после тщательного исследования четырех трупов, не было вообще никаких улик. Всегда что‑то было. Хоть самая малость. Отпечатки, капля слюны с ДНК, кусок сломанного ногтя, какие‑то кусочки личных вещей убийцы, клочки одежды, даже свою перхоть убийцы оставляли на месте преступления! И черт с тем, что не всегда эти улики чем‑то помогали… просто всегда что‑то было! Но чтоб вообще никаких следов…
– Ну вот видишь, а ты всем рассказываешь, что все в своей жизни повидал, – ухмыльнулся я.
– Да… наконец‑то что‑то новенькое, – он отчаянно опустил голову.
– Вообще… сам факт полного отсутствия улик тоже является уликой. Мы знаем, что наш маньяк настоящий профессионал. Он где‑то научился не то что хорошо, а правильно заметать следы. Он четко понимает, что может вывести на него. Этому всему не научишься, прочитав пару статей, или посмотрев десяток детективов, тут нужна соответствующая практика.
– И кто, по‑твоему, это может быть?
– Либо кто‑то одержим всем этим настолько, что помимо занятия обычными жизненными делами, все свободное время тратит на такое вот хобби… либо это человек, который уже имел или имеет дело с трупами, с убийствами, с заметанием следов…
– Например, судмедэксперт?
– Возможно. Но необязательно судмедэксперт, это может быть кто угодно работающий в силовых структурах, или как‑то с ними связанный. Такой человек должен быть криминалистом… но это все догадки.
Мы еще какое‑то время задумчиво всматривались в последовательность на экране: жертва № 1, знак вопроса, жертва № 2, волос, жертва № 3, волос, жертва № 4. От такого разнообразия на ярком экране у меня немного помутнело в глазах и мне пришлось сомкнуть их и расслабить, чтобы прийти в себя, но стоило мне закрыть глаза, как передо мной неожиданно возник жуткий образ. Я испуганно посмотрел на Дэвида, однако никаких ран на животе или где‑то еще у него не было.
Я уже начинаю понемногу сходить с ума? – спросил я себя.
Нет, я уже давно схожу с ума, – ответил я себе.
– Я буду у себя в кабинете, через десять минут должен уже Фокс прибыть. Проверь всю информацию по нашему делу еще раз, а лучше два.
Дэвид кивнул в ответ:
– Удачи.
Глава 3
Я сидел за столом у себя в кабинете и размышлял, когда раздался звонок телефона. Женский голос в трубке сообщил мне:
– Сэр, прибыл специальный агент Райан Фокс из Лос‑Анджелеса.
– Хорошо, пригласите его в мой кабинет.
– Да, сэр. Сопроводить его к вам?
– Не нужно, сам дорогу найдет.
Два года назад наш отдел выслеживал крайне опасного двадцатидвухлетнего психопата – Тейта Купера, прибывшего к нам из Лос‑Анджелеса. ФБР вело на него охоту за убийство шестерых студентов Калифорнийского университета. Отдел криминальных расследований Лос‑Анджелеса тогда смог отследить бегство Купера вплоть до Нью‑Йорка и выслал нам на помощь в расследовании своего специального агента Райана Фокса. Собственно, Фокс тогда сам решил прилететь, так как в силу некоторых деликатных обстоятельств и за особые заслуги в работе, его сделали временным главой отдела криминальных расследований Лос‑Анджелеса.
По прибытии в Нью‑Йорк он вел себя очень вызывающе, иногда позволял себе повышать голос, всеми пытался командовать и всячески стремился лично поймать Купера, не давая при этом никому из нас нормально выполнять свою работу. Позднее я понял, что этот человек имел какую‑то запредельную, или я бы даже сказал, аномальную самоуверенность. У него даже мысли не возникало, что он может что‑то делать неправильно, неэффективно или уж самое немыслимое – просто плохо. Он был уверен на все сто процентов, что из всех людей на планете – он единственный, кто знает как поступить правильно в любой ситуации, он считал себя самым лучшим и всезнающим. Не могу судить о его работе в Лос‑Анджелесе, так как там я его попросту не видел в действии, но будь он лишь заносчивым недоумком, его бы никто не сделал главой отдела криминальных расследований в возрасте двадцати семи лет. Очевидно, его скверный характер все же приносил некие плоды, но в сотрудничестве с нашим отделом плодов было минимум – были одни проблемы.
В течение своего пребывания в Нью‑Йорке, Райан Фокс стремился делать все самостоятельно и терпеть не мог работать в команде. Поэтому он любил раздавать такие приказы (на многие из которых у него, к слову, даже не было полномочий), которые связывали руки всем остальным, но давали свободу действий ему лично. Мы тогда всем своим отделом сошлись на версии, что Райан Фокс болел хроническим нарциссизмом.
В случае с Тейтом Купером все было еще хуже. В Лос‑Анджелесе Фокс участвовал в операции по поимке Купера и психопат в последний момент ушел у него прямо из‑под носа. Этот случай сильно задел самолюбие Фокса, и он поставил перед собой цель, во что бы то ни стало лично поймать Купера. Такие обстоятельства сильно осложнили жизнь сотрудникам нашего отдела, но не это было самым страшным в этой истории.
Ситуация с Купером достигла своей критической точки, когда он умудрился здесь в Нью‑Йорке взять в заложники двадцать три студента, а затем начал выдвигать совсем уж безумные требования. Здание, в котором Купер держал заложников, имело множество просветов, и мой план состоял в том, чтобы при первой же возможности снять Купера снайперским выстрелом. Фокс же имел свои виды на Купера. К тому времени желание Фокса нейтрализовать Купера перешло все разумные границы. Он считал, что я только бездействую и ничего не предпринимаю. Поэтому, зная, что я на такое никогда не соглашусь, он обманом заставил группу спецназа поверить, что я отдал приказ на штурм здания и вместе с ними двинулся по направлению к зданию с заложниками. Когда я узнал о том, что затевает Фокс, было уже поздно пытаться его остановить, поскольку Тейт Купер заметил отряд спецназа, направляющийся в его сторону, и потянулся за пистолетом, чтобы начать убивать заложников. Ситуация была критическая и я отдал отчаянный приказ снайперам стрелять в Купера на поражение при первой возможности, даже если они могли навредить заложникам. Каким‑то чудом нам повезло и Купер оказался на линии огня снайпера, который моментально среагировал и одним выстрелом в голову убил психопата.
Заложники были спасены, никто не пострадал. Пострадал разве что Райан Фокс. Я тогда был вне себя от злости из‑за него и его самодеятельности. Я набросился на него прямо перед зданием с заложниками и успел неслабо избить, пока меня не оттащили. После этого случая, наше управление ФБР послало официальную жалобу в Лос‑Анджелес на их сотрудника. Как нам сообщили, Фокса тогда сразу же сняли с поста руководителя отдела криминальных расследований и сделали выговор за его действия. С тех пор я о нем ничего не слышал.
В дверь постучали.
– Войдите, – я поднял свой взгляд на дверь.
Он вошел, не говоря ни слова, посмотрел по сторонам, а затем своей интеллигентной походкой подошел к моему столу, уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу.
Я сделал то, что хотел сделать с самого утра – сравнил реального Райана Фокса с его образом в моем недавнем кошмаре. Сходство поражало. Последний раз я его видел два года назад, но сегодня ночью во сне я мог наблюдать практически его идентичную копию. Он был все таким же высоким, широкоплечим, спортивного телосложения, гладко выбритым, светловолосым и одетым в костюм с черным галстуком. Его лицо выражало все тот же властно‑наглый взгляд, а его темные глаза… в них будто не было ничего – пустота. От образа из кошмара Райан отличался только более длинными густыми волосами и нехарактерным для нашей местности ровным загаром, приобретенным под жгучим калифорнийским солнцем.
– Ну вот он я, – флегматично заявил он, разводя руками.
– Нос уже не болит? – так же флегматично спросил я.
– Уже нет. Спасибо, за заботу, – он выдавил из себя язвительную ухмылку.
– Прелестно. Нелегко бы тебе пришлось работать с такой травмой.
– Не волнуйся, я уверен, что способен работать куда лучше, чем большинство твоих подчиненных.
Этот небольшой обмен едкими фразами помог мне понять боевой настрой Фокса и я сделал для себя вывод, что если он и изменился в своих взглядах за последние два года, то незначительно.
Я скептически покачал головой:
– Ну хорошо. Давай все проясним. У нас критическая ситуация с этим серийником. Ты это знаешь, я это знаю. Я хочу его поймать и при этом минимизировать все возможные потери. Наши с тобой желания совпадают?
– Ну если только ты тоже хочешь выпить чашку кофе после долгого перелета, то да, наши желания совпадают, – он ответил своим классическим немного наглым тоном.
– Райан, если ты действительно хочешь поймать убийцу, то ты должен беспрекословно подчиняться всем моим приказам. Это понятно?
Он наклонился вперед и презрительно посмотрел на меня:
– А не то что, Нейтан? Напишешь еще одну жалобу на меня Мартинезу? Или, может, снова набросишься на меня? Последнее, конечно, аргумент – не спорю, с твоими боевыми навыками мне, к сожалению, не сравниться. Но ты этого не сделаешь, – он властно откинулся в кресле.
– Райан, не вынуждай меня. Либо ты даешь мне слово, что будешь полностью подчиняться моим приказам, либо я организую тебе массу проблем и ты недолго продержишься в ФБР, – я сказал это максимально серьезно и уверенно, чтобы он не подумал будто я блефую.
До него, похоже, дошла вся серьезность моего требования, но он никогда не сдавался:
– Сомневаюсь. У нас с тобой, конечно, общая цель, но поступать я буду так, как считаю нужным.
– Понятно, я правда хотел все сделать по‑хорошему, Райан, – безнадёжно опустив голову, я помолчал немного и продолжил. – Ну так что, может, обсудим то, что имеем на нашего убийцу?
– Как угодно. Что ваши судмед…
– Кстати, – я прервал его на полуслове, – забыл поинтересоваться. Я надеюсь, ты с собой захватил достаточно… этого… ну как он на вашем сленге называется… ах да, герыча! – «герыч» являлось распространенным сленговым названием героина. – Ну знаешь, если у тебя внезапно начнется ломка, то ты же не сможешь нормально работать…
Результат превзошел мои ожидания: его лицо исказилось от неподдельного испуга, если не сказать ужаса. Несколько секунд он безмолвно шевелил губами, но потом смог произнести:
– Ты… что… какой гер…? Ты что несешь?!
Все. Это был удар ниже пояса, и сработал он максимально больно, теперь Райан был полностью в моей власти.
– Райан, я знаю о твоих проблемах. Надеюсь, о твоих проблемах в прошлом, – я сделал акцент на слове «прошлом». – Но кто знает, когда ты захочешь вновь вернуться к бурной молодости?
– Ты… ты сукин сын! Ты даже не представляешь, о чем говоришь! – его беспокойство начало переходить в ярость.
– Я прекрасно представляю, о чем говорю. Сейчас важно, чтобы ты себе хорошо представлял, ЧТО я могу тебе устроить. Уверен, ты не хочешь потерять свою работу, не так ли?
По нему было видно, что он хочет накинуться на меня с кулаками, но он пытался себя контролировать. Он замешкался, не зная, как отреагировать, и продолжил гнуть туже тему:
– Ты… ты не понимаешь куда лезешь! Не… не в работе дело, черт возьми! – его голос дрожал.
– Мне все равно, Райан, – хладнокровно ответил я, – меня интересует лишь один вопрос. Ты будешь строго придерживаться моих приказов и не заниматься самодеятельностью?
Он только сидел, учащенно дышал и злобно смотрел на меня исподлобья.
– Райан! – закричал уже я. – Ты будешь подчиняться моим приказам или нет, черт возьми?!
– Буду, – превозмогая себя, еле слышно выдавил он.
У меня на столе зазвонил рабочий телефон.
– Не слышу, что будешь?!
– Я буду подчиняться твоим приказам и не буду заниматься самодеятельностью… – медленно и отчетливо ответил он, сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки и продолжил, – но только если ты не станешь ворошить мое прошлое.
– Вот и хорошо. До тех пор пока ты себя нормально ведешь, никто тебе ничего не сделает.
Фокс только осторожно кивнул и опустил голову. Телефон продолжал разрываться у меня на столе. Я снял трубку:
– Да?
– Сэр, вы просили сообщить вам, как только появятся результаты ДНК, – сообщила Джемма.
– Да, Джемма, что у вас?
– Волос, найденный во рту у Алана Ричардсона, как мы и предполагали, принадлежит первой жертве – Асэль Лэндсбэри, а вот волос, который находился во рту у Асэль Лэндсбэри, оказался неизвестного происхождения. Результаты ДНК прогнали по всем возможным базам данных, но никаких совпадений не было.
– Понятно. Спасибо, Джемма. Продолжайте работать в этом же направлении. Исследуйте все эти волосы на субатомном уровне. Может, вам повезет и вы наткнетесь на что‑то полезное.
– Да, сэр.
Я положил трубку и посмотрел на Фокса – он вроде бы уже подуспокоился и все осмыслил к тому времени. Я встал, чтобы налить чашку кофе.
– На, – я поставил ему чашку с горячим кофе, – ты вроде хотел.
– Уже нет.
– Пей, это тебе только кажется, – я сел в кресло рядом с Райном. – Райан, я хочу чтобы ты правильно меня понял. Я не враг тебе и у меня нет никакого желания тебе вредить. Все что мне нужно – это нормальное сотрудничество. Но зная тебя, я просто не вижу другого…
В этот момент в дверь влетел с безумным взглядом Дэвид и прямо с порога протараторил своим хриплым голосом:
– Стиллер, у нас ситуация. На одном из небоскребов на 5‑й авеню на двадцатом этаже стоит потенциальный 140‑килограмовый самоубийца. Очевидцы и прибывшая на место полиция сообщают, что этот парень кричал что‑то про то, что не даст себя выпотрошить и посыпать едой.
– Ты уверен, что они его правильно поняли?
– Я ни в чем не уверен. Может он испугался новостей по телевизору, а может, умудрился сбежать от нашего жирореза. Ситуация критическая, он пока сомневается, но в любой момент может спрыгнуть и тогда на земле будет огромное пятно – и оно нам не поможет узнать, что с ним было на самом деле, – Дэвид, наконец, заметил сидящего у меня в кабинете Фокса и окинул его презрительным взглядом.
– Понял. Так, дай полиции указания всячески отговаривать его от свободного падения, но пусть никто к нему не приближается! Ты слышишь? Никто! Пусть ждут нас. Оставайся тут и начинай рыть всю информацию на этого самоубийцу, если будет что‑то важное – сразу же сообщай мне. Райан, ты едешь со мной, закончим наш разговор в машине.
Мы все вышли из кабинета. Дэвид отправился в конференц‑зал, Райан сначала неохотно побрел за мной, но потом понял, что выбора у него особо нет, и через пару секунд мы уже вместе неслись на всех парах к автомобильной стоянке. В следующий миг мы уже сидели в черном джипе с синей мигалкой на крыше. Я включил навигатор и быстро ввел пункт назначения: 425‑е здание на 5‑й авеню. Райан только потянулся за ремнем безопасности, как я, не заботясь о своей безопасности, с пробуксовкой сорвался с места и вылетел из‑под крыши парковки на улицу.
Сегодня с погодой нам повезло больше. На улице лишь изредка накрапывал дождь, однако небо оставалось привычно хмурым, а движение на дороге все равно было достаточно плотным. Я включил мигалку, выжал педаль газа до предела и помчался с максимальной скоростью. Я обогнал одну машину, вторую, третью и в последний момент, резво крутанув руль вправо, избежал столкновения с четвертой. От резкого поворота, джип слегка занесло и мы на мгновение оказались на тротуаре, попутно распугивая мирных пешеходов. Я продолжал резво вилять между машинами на высокой скорости и джип, то и дело, кидало из стороны в сторону – иногда казалось, что от очередного резкого поворота наша машина вот‑вот опрокинется.
Райан вжался в сиденье и краем глаза я заметил, как он немного ошарашенно смотрит на меня:
– Нейтан, ты больной?! Ты что творишь?! Я же сказал уже, что буду помогать! Незачем себя так вести!
– Считай, что ты сейчас мне помогаешь. Морально.
В этот момент под аккомпанемент визжащих шин, я практически совершил полицейский разворот и свернул на другую улицу. Мне показалось, что я проехал на красный свет.
– Это не у меня были проблемы в прошлом, это у тебя проблемы в настоящем! – прокричал он.
Я в очередной раз выжал газ до предела, чтобы успеть проскочить перекресток на только что загоревшийся красный свет, но из‑за угла здания в самый неподходящий момент выкатился и перегородил нам путь пересекающий дорогу огромный грузовик с прицепом для перевозки какой‑то взрывоопасной жидкости. Я ударил по тормозам и нашу машину протащило еще несколько метров по дороге. Мы остановились в опасной близости от грузовика. Я выругался, затем дал задний ход, объехал эту здоровенную махину и за несколько секунд восстановил максимальную скорость.
– Кстати, Райан. Я не запугиваю, ничего такого, просто хотел поставить в известность. О твоих проблемах в прошлом знаю не только я. Так что не думай, что если со мной что‑то случиться, то тебе все сойдет с рук.
– Учитывая, что наши шансы добраться до, – он посмотрел на адрес в навигаторе, – до 425‑го здания на 5‑й авеню в целости и сохранности все сильнее приближаются к нулю, мне глубоко плевать на то, что ты там сказал Аркетту обо мне.
Мы приближались к следующему перекрестку. Я мельком глянул на светофор.
Очередной перекресток и снова красный свет! Да что же это такое, хоть бы один зеленый светофор попался!
Я слегка сбавил скорость, успел пропустить две машины, пересекающие улицу, и едва не задев другую машину за бампер, пронесся мимо нее через перекресток.
– С чего ты взял, что я именно Дэвиду все рассказал?
– А кому еще? Вы же с ним самая сладкая парочка из всех, что я видел. Вам же только играть хорошего и плохого копа.
– И кто плохой? – снова сбавив скорость и резко повернув руль вправо, я с заносом вписался в поворот, чтобы попасть на другую улицу.
– Всегда думал, что Дэвид, но вот ты знаешь, что‑то сейчас я уже не уверен.
– Слушай, ты что‑то не соответствуешь тому образу, который у меня сложился о тебе два года назад. Ты что, нервничаешь?
– Нет, твою мать, я всем доволен! – выпалил он, когда мы пролетали мимо испуганных лиц пешеходов на тротуарах.
– Хочешь, включу радио для успокоения? – я включил радио и как раз попал на рок‑станцию, где играл бодрый трек Breaking Benjamin – Blow Me Away. – Другое дело, расслабься.
Райан окинул меня очередным шокированным взглядом и проверил надежность ремня безопасности.
– Может, обсудим нашего серийного, как прозвал его Дэвид, жирореза? Ты знал, что у каждой жертвы во рту находился один единственный волос, принадлежащий предыдущей жертве?
– Что? Какой волос? Мы ничего такого не находили.
Заходя на очередной обгон, я сильно тряхнул машиной, из‑за чего Райан чуть было не впечатался головой в боковое стекло.
– Находили. Ваши судмедэксперты просто не придали никакого значения этой находке, – я запнулся на мгновение, чтобы сконцентрироваться на дороге и проскочить между едущих в опасной друг от друга близости машин, – они подумали, что волосы случайно попали в рот жертвам, тем не менее, они их по какой‑то причине не выбросили, а сохранили как улику. По нашему запросу ваши ребята сегодня с утра сделали анализ ДНК этих волос. Результаты показали, что каждая последующая жертва имеет у себя во рту волос предыдущей жертвы. Неизвестно только кому принадлежит волос, найденный во рту у Асэль Лэндсбери – предположительно первой жертвы.
– Что за чертовщина, зачем этому психу пихать своим жертвам в рот чужие волосы?
– Ты сам ответил на свой вопрос.
– Устанавливает некую связь между жертвами? Особый почерк?
– Что‑то вроде того.
Увидев впереди большое скопление медленно ползущих автомобилей, я принял решение объехать данную пробку и свернул на улицу с относительно просторным движением. Впереди было два‑три километра почти свободной дороги, так что я выжал педаль газа и позволил себе немного расслабиться.
– Тогда получается, что должна быть жертва до Асэль Лэндсбери? Но это бессмыслица, мы в Лос‑Анджелесе прочесали чуть ли не весь город! Ничего даже приблизительно похожего на этот ритуал, совершенный над Лэндсбери и Ричардсоном, мы не нашли.
– А просто убийства людей с весом свыше сотни килограмм?
– Ты нас совсем за идиотов держишь?! Мы проверили все, что только можно и опросили всех, кого могли. Как минимум за последние пять лет никто в Лос‑Анджелесе не убивал людей с лишним весом.
– А просто смерти? Ну естественным путем или от болезней? – я продолжал бездумно задавать вопросы, сконцентрировавшись на дороге.
– Ты представляешь, сколько людей у нас в стране умирает каждый год от проблем с избытком веса? Это все равно что иголку в Тихом океане искать!
– Хреново, – буркнул я себе под нос, – у вас есть хоть что‑то полезное по этим убийствам? Что‑то такое, о чем мы не знаем?
– Возможно, но я предпочту поделиться с тобой этой информацией, когда ты перестанешь лихачить и я буду спокоен за свою жизнь.
– Как угодно.
Следующие две‑три минуты были самыми напряженными в этой поездке. Мы приближались к центру Манхэттена и движение постепенно уплотнялось. Я продолжал кидать джип из стороны в сторону, проскакивая между машинами, но очевидно, моего мастерства на миг немного не хватило, и я слегка задел передним бампером проезжающий слева микроавтобус. Машину немного тряхнуло, но скорость я не сбавил и сделал последний и самый опасный резкий поворот. Послышался громкий визг шин и я предположил, что позади на асфальте должен был остаться черный след протяженностью метров в пять.
Наконец, впереди показался необходимый нам 56‑этажный небоскреб. Я сбавил скорость на подступах к зданию и затормозил в нескольких метрах от полицейских машин.
– Вот видишь, а ты боялся. Зато как быстро, – я посмотрел на свои наручные часы, – почти шесть минут!
– Это, несомненно, все оправдывает, – саркастически ответил Райан.
Мы вылезли из машины и поспешили к полицейским, медленно промокающим до нитки под усиливавшимся дождем. Вокруг стояло восемь полицейских машин и подступы ко входу в здание окружали по меньшей мере двадцать офицеров полиции.
Конечно же, не обошлось без зрителей и репортеров. Первые, как и полагается, завороженно устремили свои взгляды к небесам, направив ввысь камеры своих смартфонов, а вторые нагло пытались пробиться сквозь полицейское ограждение.
Я посмотрел вверх: передо мной красовался внушительный двухсотметровый, но отнюдь не самый большой небоскреб Нью‑Йорка. Это было жилое здание и состояло оно из трех равных по высоте блоков, построенных один на другом. Самый массивный блок, как и полагается, был построен на земле – на нем располагался следующий блок, который был немного тоньше по ширине, и следом шел последний самый тонкий блок. Таким образом, здание имело трехступенчатую структуру и каждая ступенька представляла собой довольно‑таки большую площадь свободного пространства. На краю первой такой ступеньки, на двадцатом этаже и на высоте примерно в семьдесят метров я заметил весьма крупного человека в белой футболке и темных штанах. Семидесяти метров было более чем достаточно, чтобы разбиться с такой высоты насмерть.
Мы подошли к полицейским, нас встретил уже немолодой мужчина в коричневом пиджаке и галстуке. Судя по всему, это был детектив.
– Я специальный агент Стиллер, это специальный агент Фокс, – мы предъявили свои удостоверения.
Офицер кивнул:
– Я детектив Синглтон.
– Что у вас с ним? – я кивнул в сторону небоскреба.
– Парень, похоже, решил покончить с собой, но пока сомневается в том, что это действительно хорошая идея, – Синглтон провел нас за полицейское ограждение. – Мы еще не установили его личность, а сам он не горит желанием вести конструктивный диалог. Он только угрожает спрыгнуть, если мы попробуем приблизиться к нему.
– Нам сообщили, что он говорил о том, что его хотят выпотрошить и едой посыпать.
– «Я не позволю вспороть себе живот как какой‑то свинье! И не хочу, чтобы меня измазали едой!» Я лично слышал, как он это кричал, – детектив нервно посмотрел на все еще стоящего на краю здания беднягу и провел рукой по своим седым усам.
– Детектив, нам важно знать наверняка, он точно так и сказал? Вы не могли ослышаться? – я стремился выяснить как можно больше информации, прежде чем отправляться на двадцатый этаж к психически неуравновешенному человеку.
– Слушайте, агент Стиллер, я может, уже не молод, но слышу пока еще хорошо. Я мог немного перековеркать фразу, с такой высоты разобрать его слова довольно проблематично, но он точно говорил что‑то про «вспороть живот» и «измазать едой». Спросите у моих ребят – тут все это слышали.
Я окинул взглядом стоящих поблизости двух офицеров в полицейских формах и они утвердительно кивнули.
– Ясно. Вы пытались к нему подобраться?
– Только один раз, но сразу поняли, что это плохая идея и решили не рисковать. Затем мы получили звонок от ваших с приказом не приближаться. Вот только вас и ждали.
– Дайте мне ваш мегафон.
Синглтон взял мегафон с крыши полицейской машины, отряхнул его от затекшей внутрь дождевой воды и вручил мне. Я направил мегафон вверх и максимально громко попытался произнести:
– Сэр, пожалуйста, выслушайте меня, прежде чем совершать необдуманный поступок, – мегафон сделал свое дело и мой голос раздался на всю улицу. – Я из ФБР и все что я хочу – это просто с вами поговорить.
На секунду мне показалось, что он вот‑вот спрыгнет и у меня сжалось сердце в ожидании самого худшего, но через миг я услышал, как он что‑то кричит в ответ. Небо было затянуто темными тучами, а дождь продолжал усиливаться и добавлял лишнего шума на улице, но из его криков я смог разобрать что‑то вроде «не трогайте меня» и «не хочу разговаривать».
Я снова поднял мегафон:
– Сэр, все, о чем я вас прошу – это самое маленькое одолжение. Мы не вправе указывать вам, что делать. Это ваша жизнь и ваш личный выбор, но вы можете располагать очень важной для нас информацией. Пожалуйста, я вас прошу, просто ответьте на пару вопросов.
Он молчал. Все полицейские, репортеры и обычные зрители завороженно стояли с поднятыми к небу головами и не шевелились. Все ожидали худшего, но через несколько секунд, бедняга, похоже, решил ответить и прокричал в ответ что‑то вроде «хорошо, задавайте».
– Сэр, но я не смогу с вами так общаться, я практически вас не слышу, – вновь прокричал я. – Мне нужно подняться к вам, и я уверяю вас, что тут нет никакого подвоха. Мне, правда, ужасно сложно общаться с вами таким образом. Я прошу вас только позволить подняться к вам и кое‑что спросить. Я не буду пытаться вас как‑то остановить, просто задам пару вопросов.
Ответа не последовало.
– Я, конечно, вижу только белое пятно вверху, – тихо произнес Райан, – но, по‑моему, он колеблется. Стоит попробовать задавать ему вопросы прямо отсюда.
– Спокойно, нам нужно до него добраться и позаботиться о том, чтобы он не разбился в лепешку… и выяснить, что он знает.
– Если он вообще что‑то знает.
В очередной раз я поднял мегафон:
– Сэр, вы меня слышите? Вы позволите мне подняться к вам?
Он прокричал в ответ. Я разобрал: «хорошо, но не обманывайте».
– Спасибо, сэр! Я как можно быстрее поднимусь к вам, – я отдал мегафон детективу. – Синглтон, ничего не предпринимайте без моего приказа, любые действия сейчас могут спугнуть его.
– Да, сэр, – неодобряюще ответил детектив.
– Райан, ты со мной, быстро!
– Агент Стиллер, только там… – Синглтон попытался что‑то крикнуть нам вслед.
Я не стал останавливаться, чтобы дослушать детектива – мы уже неслись ко входу в здание. Забежав внутрь, Райан первым рванул к лифту и нажал кнопку вызова. Ничего не изменилось.
– Какого черта? – он еще два раза стукнул по кнопке, но лифт не ехал. – Твою мать, как назло!