— А как же ключ? Асерерак снова появится через несколько минут. В полночь перезагружается все подземелье. Если подождать здесь, можно попробовать еще раз, не проходя все эти коридоры с ловушками заново. Я всегда прихожу сюда незадолго до полуночи, чтобы иметь две попытки.
Умно. Интересно, как скоро я бы догадался делать то же самое, если бы не победил в первый раз.
— Давай по очереди, чтобы все честно. Сегодня до полуночи играл я, значит, теперь твой черед. А завтра я приду после полуночи. Будем меняться до тех пор, пока кто-то из нас не победит. Как тебе такой вариант?
— Неплохо. — Она продолжала разглядывать меня с подозрением. — Но ты все равно подожди. Мало ли что произойдет, если в полночь тут будет два аватара. Холлидэй наверняка предусмотрел такую возможность. Может, появятся два лича, а может...
— Предпочитаю играть без свидетелей, — отрезал я. — Так что лучше по очереди.
Я уже был у самого выхода, когда она преградила мне путь.
— Да постой ты! Ну пожалуйста!
Вообще-то я мог бы пройти насквозь — но не стал. Конечно, мне не терпелось как можно скорее попасть на Миддлтаун и найти Первые врата, но ведь передо мной была сама знаменитая АртЗмида! Та самая, которую я так давно мечтал повстречать! И она оказалась еще круче, чем я представлял ее по блогу. Мне очень хотелось побыть с ней рядом подольше. Как поется в старой песне Говарда Джонса, я хотел поближе узнать ее. А если уйду сейчас, могу больше никогда ее не увидеть.
— Слушай... — АртЗмида рассматривала носки своих армейских ботинок. — Извини, что обозвала тебя ватным нублом. Это грубо и некрасиво.
— Ничего. У меня и правда всего лишь десятый уровень.
— Не важно, ты ведь тоже пасхантер. Причем очень умный, иначе тебя бы тут не было. В общем, я хочу сказать, что уважаю тебя и признаю твою компетентность. И прошу прощения, что наговорила гадостей.
— Извинения приняты. Проехали.
— Клево!
Она облегченно вздохнула. Мимика ее аватара была невероятно реалистичной — как правило, это означало, что выражение лица не задается программой, а считывается визором. Значит, консоль у нее недешевая.
— Я растерялась, когда увидела тебя тут. В смысле, я, конечно, понимала, что рано или поздно Гробницу найдет кто-то еще. Просто не ожидала, что так быстро. До сегодняшнего дня я была тут единственной хозяйкой.
— И давно? — спросил я, не особо надеясь услышать ответ.
Она помедлила, а потом ее как прорвало.
— Три недели! Ты представляешь?! Гребаных три недели я прихожу сюда каждый день и тщетно пытаюсь побить этого тупого лича в этой идиотской игре! А он ловкий, сволочь! Ну, сам знаешь. В жизни не играла в Toust, а теперь он мне просто мозг выносит! Вот чесслово, пару дней назад я уже почти победила, но в последний момент... — Она нервно запустила пальцы себе в волосы. — Кошмар! Я спать не могу, есть не могу, оценки упали ниже плинтуса, потому что все время трачу на тренировки в этой гребаной игре...
Я хотел спросить, учится ли она на Людусе, но не смог вставить и слова — АртЗмида тараторила быстрее и быстрее, как будто ей очень надо было выговориться. Она едва делала паузы, чтобы воздуху набрать.
— И вот прихожу сегодня в надежде, что уж на этот раз уйду не с пустыми руками, и тут вижу, что вход в подземелье уже разрыт! Значит, сбылись мои самые ужасные опасения, кто-то еще нашел Гробницу. Ну и рванула бегом, чуть с ума не сошла. В смысле, не то чтобы совсем уж разволновалась: я же знала, что с первого раза лича никто не побьет, — но все-таки...
Она глубоко вздохнула и умолкла на полуслове.
— Извини, — сказала она после секундной передышки. — Я всегда начинаю трещать, когда нервничаю. Или волнуюсь. Или и то и другое. Мне до смерти хотелось с кем-нибудь об этом поговорить, но ведь нельзя было, сам понимаешь, ни одной живой душе! Не та тема, которую можно просто взять и ввернуть в разговоре! Ну вот опять... Все-таки я трепло, язык как помело.
Она изобразила, что закрывает рот на молнию, потом на ключ, который тут же выбрасывает. Не задумываясь, я сделал вид, что подхватываю воображаемый ключ и снова отпираю ей губы. Это ее рассмешило. Она хохотала так искренне и заразительно, даже слегка всхрапывая, что я засмеялся вместе с ней.
Я был просто очарован. Манерой выдавать сто слов в минуту она напоминала Джордан, мою любимую героиню фильма «Настоящие гении». Мне еще никогда не случалось ощутить такое внезапное родство душ — ни в OASISe, ни в реале. Даже с Эйчем. У меня аж голова пошла кругом.
АртЗмида наконец подавила распирающий ее хохот и сказала:
— Нет, мне определенно пора ставить фильтр на свое ржание...
— Не надо! — возразил я. — Ты очень даже прикольно ржешь. — Я поморщился от своих слов и от волнения «закрепил успех»: — Я сам иногда начинаю ржать как придурок.
Браво, Уэйд... Лучший способ расположить к себе девчонку — это сказать, что у нее придурочный смех.
Но АртЗмида только застенчиво улыбнулась и одними губами сказала «спасибо».
Мне вдруг ужасно захотелось поцеловать ее — и плевать, что это симуляция. Я уже набирался духу, чтобы попросить у нее контакты, и тут она протянула мне руку.
— Забыла представиться. Я Артемида.
— А я знаю, — признался я, пожимая руку. — Обожаю твой блог. Уже много лет ни одного поста не пропускаю.
— Серьезно? — Щеки ее аватара как будто слегка порозовели.
Я кивнул.
— Рад познакомиться, для меня это большая честь. Меня зовут Парсифаль.
Тут я сообразил, что до сих пор держу ее руку, и заставил себя разжать пальцы.
— Парсифаль, значит? — Она склонила голову набок. — Как рыцарь Круглого стола, отыскавший Грааль? Изящно.
Я почувствовал, что втрескался по уши. Обычно мне приходилось объяснять смысл своего ника.
— А ты, значит, Артемида — в честь древнегреческой богини охоты?
— Именно, только это имя было занято, пришлось поставить цифру «три» вместо буквы «е».
— Я помню, ты писала про это в блоге. Два года назад. — Я чуть не назвал точную дату, но вовремя понял, что в ее глазах буду выглядеть как киберманьяк-преследователь. — Жаловалась, что всякое нубье читает твой ник Арт-три-мида.
— Точно. — Она широко улыбнулась. — Было дело.
Она протянула мне свою визитку с контактами. В
OASISe визитке можно было придать абсолютно любой вид. АртЗмида сделала свою в форме винтажной фигурки из «Звездных войн» от компании Kenner. Фигурка (упакованная в прозрачный пластик, как только из магазина) представляла собой упрощенное изображение ее аватара — с тем же лицом, волосами и броней. В комплект входили даже крошечные бластеры и эльфийский меч. Контакты были отпечатаны на картонке под пластиком:
АртЗмида Воин-маг 52-го уровня (транспорт продается отдельно)
На оборотной стороне располагался адрес ее блога, электронной почты и номер телефонной линии.
Во-первых, еще ни одна девушка не давала мне своей визитки. Во-вторых, это просто была самая крутая визитка из всех, что я видел!
— Самая крутая визитка из всех, что я видел, — произнес я вслух. — Спасибо!
Я протянул ей свою — сделанную в форме оригинального картриджа с игрой Adventure для Atari 2600:
Парсифаль Воин 10-го уровня (требуется джойстик)
— Супер! — воскликнула АртЗмида. — Крутой дизайн!
— Благодарю, — ответил я, краснея под визором.
Я был готов позвать ее замуж.
Ее визитка появилась у меня в инвентаре, прямо под Медным ключом. Увидев его, я спустился с небес на землю. Какого черта я развожу беседы с этой девчонкой, если меня ждут Первые врата?! Я посмотрел на часы. До полуночи оставалось меньше пяти минут.
— Слушай, Артемида, — начал я. — Я очень рад с тобой познакомиться, но мне пора. Сервер вот-вот перезагрузится. Мне лучше выйти отсюда, пока ловушки еще обезврежены.
— А... Ну ладно... — Ей-богу, она была разочарована! — Мне тоже пора готовиться к турниру. Дай я только исцелю тебя на дорожку.
Прежде чем я успел возразить, она положила руку мне на грудь и пробормотала заклятие Исцеления страшных ран. Оно не возымело никакого эффекта — у меня и так было максимальное число хитов. Но АртЗмида этого не знала, она думала, что я еле вышел живым из схватки с личом.
— Вот так, — сказала она, отступая назад.
— Спасибо. Не стоило. Мы с тобой все-таки соперники.
— Я знаю. Но ведь это не мешает нам быть друзьями?
— Надеюсь, что нет.
— К тому же до Третьих врат еще далеко. На поиски Медного ключа у нас ушло целых пять лет. А зная, как Холлидэй обычно делает игры, можно с уверенностью предположить — дальше будет только сложнее. — Она понизила голос. — Точно не хочешь остаться? Наверняка мы сможем сыграть одновременно. Подсказывать друг другу. Я начала замечать некоторые слабые места в его стратегии...
Вот теперь я почувствовал себя полным дерьмом от того, что вру ей.
— Это очень великодушно с твоей стороны. Но мне правда пора. — Я поискал более или менее правдоподобную отговорку. — Рано утром в школу...
На лице у нее вновь промелькнуло подозрение. Глаза расширились, как будто ее только что осенила какая-то мысль. Она уставилась в пространство перед собой, зрачки забегали из стороны в сторону. Я понял, что она открыла браузер и что-то читает. Через несколько секунд ее лицо исказила злоба.
— Ах ты, лживый ублюдок! — завопила она. — Бесчестный лицемер!
Она развернула ко мне окно браузера, сделав его видимым. Там была Доска почета на сайте Холлидэя. Во всей этой кутерьме я даже не подумал заглянуть туда. На первой строке таблицы лидеров, пять лет остававшейся без изменений, значился мой ник и счет в десять тысяч очков. Остальные строчки по-прежнему занимали инициалы Холлидэя с нулями в графе счета.
— Охренеть... — только и смог сказать я.
Когда Анорак вручил мне Медный ключ, я стал первым пасхантером, получившим очки в гонке за яйцом. А поскольку Доска почета была на виду у всего мира, я в одночасье стал знаменитым. Чтобы удостовериться, я заглянул в новостные ленты. Во всех мелькало имя моего аватара. «Таинственный Парсифаль вошел в историю», «Медный ключ обнаружил некий Парсифаль», и все такое.
Я стоял и смотрел на это в полном оцепенении, забыв, как дышать. А потом АртЗмида со всей дури толкнула меня в грудь. Я сам этого не почувствовал, а вот мой аватар отлетел на пару шагов.
— Ты одолел его с первой попытки?! — крикнула она.
— Ну, он выиграл первый раунд, а я вторые два, — признался я и поспешно добавил: — Еле-еле.
— Да чтоб тебя! — Она сжала кулаки. — Как?! Как ты смог одолеть его с первой попытки?!
Я понял, что сейчас меня будут бить, вероятно, по морде.
— Просто повезло. Мы с другом часто играли в Toust, так что я давно уже набил руку. Если бы ты раньше играла, ты бы тоже...
— Брось! — прорычала она. — Снисхождение можешь оставить при себе! — Она испустила разъяренный вой. — Уму непостижимо! Ты хоть понимаешь, что я пыталась раскатать его гребаных пять недель?!
— Ты только что говорила, что три...
— Не перебивай! — Она снова толкнула меня. — Я упражнялась в этой игре месяц целыми днями! Мне эти долбаные страусы уже по ночам снятся!
— Наверное, малоприятно...
— А ты явился и сделал лича с первой попытки!
Она принялась бить себя кулаком по лбу, и до меня дошло, что злится она не на меня, а на себя.
— Слушай, — сказал я. — Мне реально просто повезло. Классические аркадные игры — это мое хобби. Они мне легко даются. Перестань колотить себя по лбу, как Человек дождя.
Она замерла, уставившись на меня, и тяжело вздохнула.
— Ну почему это не могла быть Centipede? Или Ms. Рас-Man? Или BurgerTime? Тогда я бы уже прошла Первые врата!
— На этот вопрос я не могу дать ответа.
Она сердито зыркнула, а потом на ее губах вдруг заиграла демоническая усмешка. Повернувшись к выходу, АртЗмида начала творить какие-то сложные магические пассы и шептать слова заклинания.
— Эй-эй! Погоди-ка! Ты что делаешь?
Но я уже и сам понял. Выход из Тронного зала преградила здоровенная каменная стена. Черт! Барьерные чары!
— Ну какого хрена, а? — простонал я.
— Ты как-то очень торопился сделать отсюда ноги. Видимо, вместе с ключом тебе дали подсказку, где искать Первые врата. А? Угадала? Ты ведь туда направлялся?
— Туда, — честно ответил я.
Какой был толк отпираться?
— Ну вот, если только ты не сможешь развеять мои чары — а я в этом очень сомневаюсь, храбрый воин десятого уровня, — то просидишь здесь до полуночи, пока не перезагрузится сервер и не заработают все ловушки. Спорим, они поубавят твою прыть?
— Поубавят, — согласился я. — Что уж тут спорить.
— А пока ты будешь пробираться наверх мимо ловушек и всякой нежити, я еще раз попытаюсь обыграть Асерерака. И в этот раз я его раскатаю! И догоню тебя, понял?
Я скрестил руки на груди.
— Лич размазывал тебя по стенке пять недель подряд. С чего ты взяла, что сегодня победишь?
— Конкуренция всегда меня подстегивала. Теперь мне есть с кем потягаться.
Я оценил преграду. Явно выше пятнадцатого уровня. Значит, продержится максимальное время для подобного заклинания — пятнадцать минут. Мне оставалось только ждать, пока оно рассеется.
— Злая ты... — только и сказал я.
Она сверкнула зубами.
— Нет, я не злая. Я нейтральный хаотик, лапочка.
Я улыбнулся ей в ответ.
— Все равно я доберусь до Первых врат раньше тебя.
— Может быть. Но это только начало. Тебе еще придется открыть их. А потом будут другие ключи и другие врата. У меня полно времени, чтобы догнать и перегнать тебя, умник.
— Это мы еще посмотрим, барышня.
Она кивнула на открытый экран браузера с Доской почета.
— Ты теперь знаменитость. Сам понимаешь, что это значит?
— Пока не успел задуматься.
— А я вот успела. Я думала об этом все пять недель. Твой ник на Доске почета изменит все. Будет новый всплеск интереса к Охоте, как в самом ее начале. Журналисты уже с ума сходят. Завтра имя Парсифаль станет известно всем.
От этой мысли у меня засосало под ложечкой.
— Ты и в реале можешь прославиться, если раскроешь журналистам свое настоящее имя.
— Я не такой кретин.
— Хорошо. Речь идет о миллиардах долларов, и все решат, что ты знаешь, как найти яйцо. А такое знание может стоить жизни.
— Я это прекрасно понимаю. Спасибо за беспокойство, конечно. Со мной все будет в порядке.
Я храбрился, но на самом деле вовсе не был в этом так уверен. Побочные эффекты славы никогда не занимали мои мысли — возможно, я просто не верил, что когда-нибудь добьюсь успеха.
Мы молча смотрели на часы.
— Что ты сделаешь, если выиграешь? — спросила вдруг АртЗмида. — На что потратишь все эти деньги?
Вот об этом я как раз успел хорошо подумать — прямо-таки грезил об этом целыми днями. Мы с Эйчем даже развлекались составлением фантастических списков того, что купим на призовые деньги.
— Не знаю... То же, что и все. Перееду в роскошный особняк. Обзаведусь всяким клевым барахлом. Перестану быть нищим.
— Ух, да ты мечтатель, — презрительно бросила АртЗмида. — А когда купишь свой особняк и клевое барахло, что станешь делать с оставшимися ста тридцатью миллиардами?
Мне не хотелось выглядеть в ее глазах ограниченным болваном, и я вдруг выложил свою настоящую мечту. Никому еще в этом не признавался.
— Я бы построил ядерный межпланетный космический корабль. Устроил бы на нем самоподдерживающуюся биосферу, погрузил на него запас воды и продовольствия — так, чтоб на всю жизнь хватило, — и суперкомпьютер, на который залил бы все фильмы, книги, музыку и видеоигры, когда-либо созданные человеком. И еще автономную копию OASISa. Взял бы с собой нескольких самых близких друзей и группу врачей и ученых. И свалил бы из Солнечной системы искать другую планету, пригодную для жизни.
Конечно, план пока был довольно сырой. Следовало продумать еще массу деталей.
АртЗмида вскинула бровь.
— Амбициозно, — произнесла она. — А ты в курсе, что половина населения земного шара живет на грани голодной смерти?
Я не услышал в ее голосе ни доли сарказма. Будто она предполагала, что я и правда могу этого не знать.
— В курсе. Люди голодают, потому что мы угробили свою планету. Земля умирает, знаешь ли, и пора отсюда валить!
— Это пессимистичный вариант, — отпарировала АртЗмида. — Если я получу деньги Холлидэя, голодать больше не будет никто. А когда разберемся с голодом, подумаем, как спасти экологию и преодолеть энергетический кризис.
Я закатил глаза.
— Конечно-конечно. А свершив это чудо, ты, наверное, займешься выведением прелестных смурфиков и единорогов, чтобы они резвились и играли в твоем дивном новом мире.
— Я серьезно.
— Ты правда думаешь, что все так просто? Что можно решить все мировые проблемы, выписав чек на двести сорок миллиардов баксов?
— Может, и нет. Но я попробую.
— Если выиграешь.
— Да. Если выиграю.
Тут серверные часы пробили полночь. Мы оба сразу это поняли — на постаменте вновь появился трон с восседающим на нем Асерераком. Король-лич не шевелился и выглядел точно так же, как я увидел его, входя в этот зал.
АртЗмида взглянула на него, потом на меня, улыбнулась и помахала рукой.
— Ну, до встречи, Парсифаль.
— До встречи.
Она уже шла к постаменту, когда я окликнул ее:
— Слушай, Артемида...
Она обернулась. Я ощутил внезапное желание помочь ей, хоть и понимал, что делать этого не стоит.
— Попробуй сыграть слева. Я именно так и выиграл. Похоже, его проще победить, если взять себе страуса.
Она пристально посмотрела мне в глаза, прикидывая, вру я ей или нет, потом кивнула и поставила ногу на постамент. Асерерак тут же ожил.
— Приветствую тебя, Артемида. Что привело тебя в мои владения?
Я не услышал ее ответа, но трон вскоре превратился в игровой автомат. АртЗмида что-то сказала личу, он уступил ей левый джойстик, и они начали игру.
Несколько минут я наблюдал за ними, а потом барьерные чары рассеялись. Я бросил последний взгляд на АртЗмиду и выбежал прочь.
Обратный путь из Гробницы занял у меня чуть больше часа. Как только я вылез на поверхность, на дисплее замигал значок входящих сообщений. Я сообразил, что Холлидэй запретил в Гробнице всякую связь — находясь внутри, никаких сообщений никто отправлять и получать не мог. Видимо, чтобы пасхантеры действовали своим умом, без звонков другу и помощи зала.
Эйч трезвонил мне с той самой минуты, как мой ник появился на Доске почета, — пытался вызвать меня на видеосвязь и слал бесчисленные текстовые сообщения, требуя ради всего святого немедленно рассказать, что происходит. Он даже ОРАЛ НА МЕНЯ КАПСЛОКОМ за то, что я его игнорирую. Не успел я удалить все эти сообщения, как снова запиликал сигнал вызова. Я нажал на «сброс» и написал Эйчу, что перезвоню, как только смогу.
Со всех ног мчась через лес, я поглядывал на маленькое окно Доски почета в углу дисплея. Если АртЗмида таки победит лича, я должен узнать об этом в ту же секунду.
До кабинки телепорта я добрался в начале третьего ночи. На сенсорном экране загорелась карта Миддлтауна с двумястами пятьюдесятью шестью терминалами. Они соответствовали двумстам пятидесяти шести копиям городка, который Холлидэй создал и растиражировал по всей планете. Я решил, что, какой именно из них я выберу, роли не сыграет, поэтому ткнул в первый попавшийся терминал недалеко от экватора, заплатил за билет, и мой аватар моментально переместился из стандартной синей кабинки на Людусе в винтажную телефонную будку на автобусной остановке «Грейхаунд» в Миддлтауне.
Я открыл дверь, шагнул на улицу — и как будто вышел из машины времени. Вокруг меня были неписи, одетые по моде восьмидесятых. Женщина с огромной прической, при создании которой явно крепко пострадал озоновый слой, покачивала головой в такт музыке из огромного плеера. Парень в серой куртке Members Only вертел в руках кубик Рубика, прислонившись к стене. Панк с ирокезом, устроившись на пластиковом стуле, смотрел «Разрывное течение» по телевизору, в который следовало бросить монетку, чтобы он включился.
Разобравшись, куда мне идти, я на всякий случай достал меч. Вся поверхность Миддлтауна была зоной PvP, так что не стоило терять бдительности.
Вскоре после начала Охоты по этой планете прошлись табуны пасхантеров, перевернув вверх дном все двести пятьдесят шесть копий города в поисках ключей и подсказок. На форумах бытовало мнение, что Холлидэй растиражировал их для того, чтобы сразу много пасхантеров могли вести поиски одновременно, не передравшись за место под солнцем. Ну нашли они, разумеется, дырку от пончика — никаких ключей, никаких подсказок, никакого яйца. Всеобщий интерес к планете поутих, хотя некоторые особо упертые пасхантеры все же временами сюда заглядывали. Я решил, что если вдруг натолкнусь на одного из них, то немедленно сбегу, угоню машину и проеду двадцать пять миль в любом направлении до следующей копии города. И так до тех пор, пока не отыщу незанятый дом Холлидэя.
Автобусную остановку заливал теплый красно-оранжевый свет клонящегося к горизонту солнца. Хоть я и ни разу прежде не видел Миддлтаун своими глазами, я много читал о нем и знал, что на всей поверхности планеты вечно стоял предзакатный час погожего осеннего денька на Среднем Западе году этак в восемьдесят шестом.
Я вывел на дисплей карту города и проложил маршрут к дому Холлидэя. Нужно было пройти около мили на север. Я задал аватару направление и пустил его бегом.
Меня потрясло то, с какой тщательностью, с каким вниманием к деталям были прорисованы окружающие пейзажи. Холлидэй программировал Миддлтаун сам, в одиночку, воссоздав родной город таким, каким тот был в его детских воспоминаниях. Он пользовался старыми картами, телефонными книгами, фотографиями и кинопленками, стремясь к максимальной точности.
То, что в итоге получилось, напоминало городок из музыкального фильма «Свободные» — маленький, немноголюдный, очень провинциальный. Дома были удивительно большими и располагались удивительно далеко друг от друга. Меня всегда поражало, что пятьдесят лет назад даже совсем небогатые семьи жили в отдельных домах. Окружающие меня неписи выглядели так, будто явились из клипов Джона Мелленкампа. Они сгребали опавшие листья у себя во дворах, выгуливали собак, а кто-то просто сидел на крыльце, любуясь закатом. Из любопытства я несколько раз приветственно помахал рукой, и мне с радостью махали в ответ.
Все вокруг указывало, что действие происходит в восьмидесятых. По тенистым улочкам туда-сюда разъезжали неписи в легковушках и грузовичках — работающих на бензине ископаемых вроде седанов «транс-ам», фастбэков «додж-омни», спортивного вида «шевроле-камаро» и семейных мини-вэнов. Пробегая мимо заправки, я кинул взгляд на ценник — всего лишь девяносто три цента за галлон.
Уже на повороте к дому Холлидэя я услышал фанфары и взглянул на окошко с Доской почета.
АртЗмида побила лича.
Ее ник появился прямо под моим, а счет достиг девяти тысяч — на тысячу меньше, чем у меня. Видимо, мне причитался бонус как первопроходцу.
Теперь я начал осознавать все побочные эффекты существования Доски. Отныне она будет не только позволять пасхантерам следить за успехами друг друга, но и сообщать всему миру, кто ближе всех к успеху и многомиллиардному призу. Счастливчики обретут моментальную славу — и знак мишени на лбу.
Я знал, что АртЗмида сейчас рассматривает собственную копию Медного ключа, пытаясь разгадать выбитую на ней туманную подсказку. Вряд ли ей потребуется на это больше времени, чем мне. Возможно, она уже на пути к Миддлтауну. Это заставило меня собраться. У меня был всего час форы, а то и меньше.
Я добрался до Кливленд-авеню — улицы, на которой вырос Холлидэй — и свернул на растрескавшуюся асфальтовую дорожку, ведущую к крыльцу его дома. Дом был совсем как на фотографиях — небольшой двухэтажный коттедж, обшитый снаружи красными виниловыми панелями. Возле него стояли два седана «форд», явно выпущенных в конце семидесятых. Один был поднят на бетонные блоки для ремонта.
Глядя на эту любовно воссозданную копию, я пытался понять, каково было жить и взрослеть в таком доме. Я читал, что в настоящем Миддлтауне в Огайо все дома на этой улице снесли в девяностые годы, чтобы на их месте построить большой торговый центр. Но Холлидэй навечно законсервировал свои воспоминания о детстве здесь, в OASISe.
Входная дверь вела прямиком в гостиную. Я знал эту комнату досконально — видел ее в «Приглашении Анорака». Знакомые деревянные панели на стенах, выгоревший рыжий ковер и безвкусная мебель, которую будто бы оторвали по дешевке на гаражных распродажах времен эры диско.
В доме не было ни души. Не знаю почему, но Холлидэй не стал помещать сюда компьютерные версии своих давно умерших родителей и себя самого. Возможно, решил, что это будет чересчур стремно даже для такого фрика как он. Однако на стене висел знакомый семейный портрет, снятый в местном торговом центре «Кей-март» в 1984 году. На нем были мистер и миссис Холлидэй, одетые по моде семидесятых, а между ними хмурился из-под толстенных очков двенадцатилетний Джимми. Они казались совершенно обычной американской семьей. Никто бы не подумал, что этот мужественный дядька в коричневом спортивном костюме — законченный алкоголик, улыбающаяся дама в цветастом наряде страдает маниакально-депрессивным психозом, а мальчик в полинялой футболке с логотипом игры Asteroids однажды создаст новую вселенную.
Я не понимал, почему Холлидэй, не раз заявлявший, что детство у него было несчастное, все же питал к нему такую ностальгию. О себе я мог сказать точно: когда я наконец покину штабеля, то постараюсь стереть их из памяти. И уж точно не стану работать над созданием их детальной копии.
Я посмотрел на громоздкий телевизор «Зенит» и подсоединенную к нему приставку Atari 2600. И у телевизора, и у приставки корпус был сделан из пластика под дерево, совпадавшего по цвету со стенными панелями. Рядом стояла коробка из-под обуви, в которой лежали девять картриджей: Combat, Space Invaders, Pitfall!, Kaboom!, Star Raiders, The Empire Strikes Back, Starmaster, Yars’ Revenge и Е.Т. Пасхантеры считали, что в коробке не случайно отсутствует Adventure — игра, фигурировавшая в «Приглашении Анорака». Они перерыли весь виртуальный Миддлтаун, но Adventure так и не нашли. Некоторые пробовали привозить сюда картриджи с этой игрой, но приставка Холлидэя почему-то отказывалась их запускать, и никто до сих пор не разобрался, в чем тут дело.
Я быстренько заглянул в остальные комнаты, удостоверяясь, что в доме я один, потом прошел в комнату Холлидэя и заперся. Здесь мне тоже все было знакомо — я давно уже внимательно изучил все скриншоты и трехмерные модели, найденные в сети. И вот наконец мой аватар оказался в этой комнате по-настоящему! У меня мурашки бежали по коже.
Я стоял на ковре чудовищного горчичного цвета. Обои были такие же, но их почти полностью закрывали плакаты фильмов и рок-групп: «Настоящие гении», «Военные игры», «Трон», Pink Floyd, Devo, Rush. Над самой дверью висела книжная полка, битком забитая фантастикой и фэнтези в бумажных обложках (разумеется, все, что там было, я уже читал). Вторая, у кровати, ломилась под тяжестью компьютерных журналов и буклетов D&D. Вдоль стены тянулись длинные коробки с комиксами, аккуратно подписанные. А на стареньком деревянном столе в углу стоял первый компьютер Джеймса Холлидэя.
Как и большинство компьютеров той эпохи, он имел единый корпус с клавиатурой. Над кнопками был приклеен ярлык: «TRS-80 color computer 2,16К RAM». Из задней стенки торчали провода, ведущие к кассетному магнитофону, маленькому цветному телевизору, матричному принтеру и модему на триста бод. Рядом с модемом лежал длинный список телефонных номеров электронных досок объявлений, приклеенный к столешнице скотчем.
Я уселся за стол и нашел, где включаются компьютер и телевизор. Сначала послышался треск статического электричества, потом низкий гул — телевизор разогревался. Через пару секунд на экране появилась зеленая заставка TRS-80 со словами:
EXTENDED COLOR BASIC 1.1 COPYRIGHT (с) 1982 BY TANDY OK
Ниже, переливаясь всеми цветам спектра, мигал курсор. Я напечатал HELLO и нажал Enter.
На следующей строке появилась надпись: «?SYNTAX ERROR». Древний компьютер понимал лишь язык «бейсик», а в нем не было такой команды.
Кассетный магнитофон выполнял в TRS-80 функцию накопителя — записывал данные в форме аналогового звука на магнитную пленку. Когда Холлидэй делал первые шаги в программировании, у него не было даже дисковода для гибких дисков. Приходилось хранить код на аудиокассетах. В обувной коробке рядом с магнитофоном лежали десятки таких кассет. Большинство из них содержали текстовые приключенческие игры: Madness and the Minotaur, Raaku-tu, Bedlam, Pyramid и прочие. Нашлось там и несколько картриджей, которые следовало вставлять в разъем на боку компьютера. Я порылся в коробке и вынул картридж. На потертой красной этикетке желтыми буквами значилось Dungeons of Daggorath и был изображен огромный синий великан с каменным топором, преграждающий игроку путь в длинном туннеле.
Когда список игр из комнаты Холлидэя попал в сеть, я озаботился тем, чтобы скачать и пройти их все до единой. Так что загадки «Подземелий Даггората» я успел разгадать года два назад. Тогда это заняло у меня почти два выходных дня. Графика у игры была примитивная, зато сюжет просто затягивал.
С форумов я знал, что некоторые пасхантеры уже проходили Dungeons of Daggorath на компьютере Холлидэя, а также все остальные игры из обувной коробки. На всякий случай, вдруг что-нибудь произойдет. Ничего не происходило — но ведь ни у кого из пытавшихся не было Медного ключа.