Индикаторы статусных позиций этносов в социальном пространстве Юга России

Определяя объективные условия, воспроизводящие со­циальное пространство Юга России как этносоциальное и стратифицированное, мы обращаем внимание на террито­риальность и аграрно-традиционный тип хозяйствования. Эти характеристики в значительной степени определяют позиции (статус) этнической общности в социальном про­странстве региона. Социальное пространство многомерно, и поэтому статус этногрупп и дистанция между ними опре­деляются по их позициям в доминирующих полях. В со­временном обществе статусные позиции формируются на Пересечении ряда социальных подпространств (полей), каждое из которых, по мнению известного французского социолога П. Бурдье, образует разные измерения статуса а само социальное пространство «может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капи­тала, функционирующих одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях». В этой трактовке социальное пространство предстает как следствие власт­ных отношений в обществе. В концепции П. Бурдье несу­щими конструкциями социального пространства, как и у П. Сорокина, являются власть, собственность, а также и культурный капитал, выраженный в обретении престиж­ной профессии и должного уровня образованности.

Этот подход интересен для определения параметров фор­мирования социальных статусов этносов в социально-по­литическом пространстве Юга России. Современный ис­следователь Г.И. Марченко предлагает для определения по­зиций этноса целый веер характеристик, выделяя при этом экологический, социально-экономический, культурный, де­мографический, социально-политический, правовой стату­сы. Позицию этноса в каждой из перечисленных сфер жиз­ни можно определить по особой метрической шкале.

Еще из работ немецкого ученого Ф. Тенниса известно, что в основе традиционных культур лежит аграрный спо­соб производства, основанный на земле как главном ис­точнике благосостояния. Поэтому и социальные позиции аграрно-традиционных культур, в первую очередь, опре­деляются размером и качеством (с точки зрения сельско­хозяйственной пригодности) занимаемой земли. Не менее значимым фактором, определяющим социальные позиции традиционного этноса, является совокупность его демог­рафических характеристик (численность, уровень смерт­ности и рождаемости, средней продолжительностью жиз­ни). От численности и возрастного состава во многом за­висит характер межэтнического взаимодействия (ассими­ляция или сохранение своей культуры) этногруппы. От уровня рождаемости зависит сохранение физических усло­вий сложившегося баланса этногрупп.

Социально-экономическая составляющая статуса этно­са определяется несколькими позициями. Во-первых, та­кой обобщенный показатель, как размер валового нацио­нального дохода, приходящегося на одного представителя этноса, принято называть уровнем качества жизни. В рас­четах экономистов в него входит средний уровень заработ­ной платы, уровень занятости населения и безработица, первичная и вторичная занятость, профессионально-от­раслевая структура и другие показатели. Во-вторых, важ­ной характеристикой является полнота социально-профес­сиональной структуры этноса. Она определяется предста­вительством данного этноса в социально-классовых груп­пах и слоях общества (или локального полиэтничного со­циума) и может соответствовать или не соответствовать удельному весу этноса в населении страны. В-третьих, не менее важной чертой является место в профессионально-отраслевой структуре, иными словами, в этническом раз­делении труда (профессиональный статус может отличать­ся престижностью, т.е. занятостью достаточно большого числа представителей этногруппы в прибыльных отрас­лях деятельности или во властных структурах).

Позиции, занимаемые этносом в поле духовного произ­водства и потребления (народное и профессиональное ис­кусство, система образования и науки, музейное дело и др.), формируют социокультурных статус этноса. Пересе­чение позиций в полях воспроизводства социокультурных, экономических, демографических, экологических харак­теристик суммируется в политическом статусе этноса. По­литический статус выступает в качестве интегрального индикатора, поскольку «социальная культура и организа­ция российского общества много веков носит рецидивирующе-редистрибутивный характер, а управление, подчине­ние и контроль играют большую роль в поддержании ста­бильности социальной системы». Политический статус эт­носа определяется наличием формы государственности: является ли этнос субъекто образующим и титульным. Эти позиции не тождественны, поскольку ряд народов в регио­не (особенно в полиэтничных республиках Карачаево-Чер­кесии и Дагестане) являются субъектообразующими, но не титульными, такую позицию занимают и русские на Северном Кавказе Политический статус проявляется в политическом представительстве в различных структурах власти: законодательных, исполнительных и пр., что су­щественно влияет на направление политики.

Рассмотренный конкретный материал позволяет сделать, вывод о том, что в Северо-Кавказском регионе сохраняю¹] объективные предпосылки для этносоциальной стран: фикации. Она коренится не столько в специфических ха­рактеристиках этнических общностей, сколько является следствием «социального времени», т.е. стадии развита: этноса, которая и в настоящее время определяет сохраня­ющуюся значительную зависимость этносоциальных общностей от природной среды («вмещающего ландшафта»). Таким образом, иерархическое этносоциальное простран­ство образуется дистанцией между взаимодействующим; этническими группами, имеющими объективные экономические, социальные и культурные различия. Данные раз­личия между народами существовали и на протяжении предшествующих столетий, однако они не являлись пред метом анализа с позиции социальной справедливости. При­соединение региона к России определило доминирующую позицию здесь русского населения, через производствен­ную и управленческую деятельность которого российское государство стремилось интегрировать народы Северного Кавказа в общероссийское политическое и экономическое пространство. Эта политика проводилась как Российской империей, так и в несколько измененном виде СССР.

Под воздействием системных реформ 90-х гг., проводимых федеральным центром, и поддержки им суверениза­ции республик Северного Кавказа, произошло переструк­турирование сложившейся этносоциальной иерархии. Зна­чительную роль в этом процессе сыграли этноэлиты, кото­рые идеологически обосновали необходимость изменена я статусных позиций этносов и предприняли конкретнее шаги в этом направлении. Следует отметить общий век­тор этого процесса: доминирующие позиции в этнически иерархии стали занимать численно доминирующие авто­хтонные титульные народы.

В полиэтничных обществах этничность, становясь с новой социальной стратификации, воспроизводит ту с; тему социального неравенства, которая соответствует цивилизационном уровню развития политически домини­рующего этноса. Этностратификационная система населе­ния Северного Кавказа при доминирующем положении рус­ского элемента воспроизводила систему неравенств, харак­терную индустриальным обществам (основанную на дости­гательных характеристиках), с вплетением этнического фактора в процесс формирования управленческого слоя.

Выход на доминирующие позиции этносов с аграрной социальной структурой вызвал и изменение принципов социального неравенства, которые в «новых одеждах» вос­производят систему отношений традиционного общества, существенным компонентом которых являются аскриптивные характеристики. Эта тенденция приводит к архаиза­ции социальной жизни.

ЭТНИЧЕСКИЕ Миграции

Не менее важным социальным процессом, оказывающим существенное влияние на облик Юга России, является эт­ническая миграция. Она оказывает непосредственное вли­яние на демографические и территориальные позиции эт­нических групп. Понятие «миграция» многозначно. Эн­циклопедический демографический словарь выделяет два значения «миграции». Под миграцией в широком смысле имеется в виду любое перемещение населения за границы определенной территории (обычно, населенного пункта), независимо от того, на какой срок и с какой целью оно предпринимается. В научной литературе гораздо чаще упот­ребляется узкая трактовка — перемещение, связанное с изменением места (населенного пункта) постоянного про­живания.

На протяжении многих десятилетий в отечественной науке миграция изучалась преимущественно как трудовая, т.е. вызванная экономическими мотивами,.стремле­нием мигрантов повысить свой профессиональный статус или решить проблемы жизнеобеспечения адекватно потреб-стям. Поэтому изучались преимущественно сельского-годская и региональная (адаптация мигрантов к новым территориям жизни) миграции. Рассматривались преиму­щественно внешние характеристики этого процесса: дли­тельность (краткосрочность, долгосрочность), ритм (се­зонность), территориальность (внутренняя — внешняя. город — село), а также способы адаптации мигрантов к новым местам производственной деятельности и организа­ция их жизнеобеспечения. Доминирование такого подхола объяснялось экзогенным характером трудовой миграции. Она планировалась и организовывалась управленческими органами для достижения народнохозяйственных задач. При этом, несомненно, организация и осуществление маг-штабной трудовой миграции преследовали далеко идущие цели. Она была направлена на социально-экономическую и социокультурную трансформацию регионов, принимаю­щих мигрантов. В этом отношении организованная трудо­вая миграция мыслилась как целенаправленный транс­формационный процесс.

Этнический аспект миграции долгое время не являлся предметом специального анализа. Упущение социологией данной проблематики объясняется, с одной стороны, слож­ным процессом развития самой этой науки в СССР, адми­нистративными ограничениями поля ее исследований, с другой — жестким идеологическим запретом публичных обсуждений тех процессов, которые происходили в этни­ческой сфере жизни советского общества. Поэтому сама проблематика этнической миграции с точки зрения социо­логического анализа в настоящее время является слабо-разработанной. Этническая миграция выделяется прежде всего по субъекту социального движения: речь идет о тер­риториальном перемещении этноса или отдельной его час­ти. Четкая характеристика понятия «этнической мигра­ции» была дана известным исследователем в области соци­альной психологии Н.М. Лебедевой, определяющей ее как «случаи массовых перемещений, когда представители того или иного этноса (этнокультурной группы) добровольно или вынужденно покидают территорию места формирония этноса и переселяются в иное географическое или культурное пространство».

Такой подход предполагает рассмотрение этноса как некоторой целостности, имеющей социумные характерис­тики. Поэтому возникает ряд исследовательских проблем: какие причины вызывают этнические миграции, насколь­ко этнические миграции влияют на состояние самого этно­са и регионов его перемещения, осознают ли участники этого процесса свою включенность в него как в социальный процесс или рассматривают его как индивидуальный акт своего волеизъявления, и целый ряд других. В этой связи для определения управленческих мер, направленных на регулирование миграционного процесса, важно определить его характер: имеет ли миграция внутренние для самого процесса причины, имманентные ему, или она вызвана внешними силами по отношению к нему. В первом случае речь идет об эндогенном процессе, с внутренней причи­ной, во втором - об экзогенном. Характер протекания этих двух типов процессов будет неодинаков: эндогенные процессы раскрывают потенциальные возможности и тен­денции, заключенные внутри изменяющейся реальности; экзогенные — являются реакцией, ответом на внешнюю причину (стимул, давление).

Сам процесс этнической миграции не является принци­пиально новым феноменом для России, хотя теоретически эта проблематика слабо разработана. Из истории России широко известны и перемещения русского населения в но­вые земли с целью их колонизации, и выезд в иную куль­турную среду последователей религиозно-культурных те­чений (духоборцев, молокан, старообрядцев), и депорта­ция народов Юга России во время Великой Отечественной войны (1943-1944) с последующим их возвращением. Ме­нее известным фактом является административное пересе­ление горцев Северного Кавказа на равнины в 20-30-е гг., ^а также в 70-80-х гг., хотя реальное протекание данного социального процесса крайне редко привлекало внимание отечественных социологов. Однако сегодняшние миграционные процессы в регионе, помимо их масштабности и стрессовости, меняют баланс этнических групп в регионе самым оказывают значительное влияние на социально-экономический и политический облик региона. Это значение требует более подробного анализа этномиграционных процессов.