Спустя двенадцать часов. У реки Белая Роза.
Всё было тихо. В воздухе витал приятный аромат сиродильской зелени, который даровал ощущение спокойствия и благоденствия. Да, изумрудные, полные живой зелени поля и луга центральной провинции словно источали собственный аромат и свою, ничем неповторимую ауру.
В пространстве витал лёгкий, еле уловимый ветерок, подобный призрачной вуали, которая даровала своим ласковым прикосновением ощущение эфирной свежести, пеленой ложившейся на кожные покровы, проникая даже в самые маленькие щёлочки под одеждой и бронёй.
На сумеречном небосводе, раскинувшемуся подобно тёмно-синим тканям, россыпью легли серебряные звёзды. Их вечное сияние бриллиантовое сияние напоминало многим о сотворении их мира…о начале начал. Посреди этого серебряно-бриллиантового звёздного вихря своё достойное положение заняли две больших луны, представшие огромным кускам материи. Мессер и Секунда заливали всё своим серебристым сиянием, освещая путь тем, кто бредёт во тьме.
Спокойствие и тишина медленно накрывали засыпающий и во многом уже спящий Сиродил.
Но не всё было так хорошо, как можно было бы это предположить по внешнему виду мира. Во тьме, у озера Румаре, крались те, кто поставили своей целью защиту мирно спящей провинции. Они так думали…Их вёл человек, который жил далеко не грёзами об этой самой защите. Его в бой вели совершенно иные чувства, цели и задачи.
Группа из людей, эльфов и несколько орков собралась возле небольшой, практически неприметной пещерки, о существовании которой во всём Тамриэле знала только эта группа и те, кто в ней живут.
Пещера была подобно волдырю на теле земли, имея свой вход прямо возле берега реки, напоминая больше дыру в земле. Однако возле таинственного и замаскированного входа стояло шесть фигур, чьи очертания пробивались сквозь ночную мглу и становились понятны только благодаря полыхающему пламени костра.
Все шесть фигур были облечены в красные балахоны с широким капюшоном, опускавшимся практически до носа. Но на каждом их них, на груди был железный или стальной нагрудник, наплечники и боевые рукавицы, обитые металлом. А оружием для каждого служили либо шипастые булавы, имевшие очень длинные и грубые шипы или же зазубренные клинки, больше подходящее для того, что бы рвать своими зазубринами плоть противника, напоминая тем самым самую настоящую боевую пилу.
Шестеро воинов сидели у костра, но очень странно. Их спины были обращены к горячему племени кострища. А все в совокупности они образовывали сомкнутый круг, рядом с которым и расположился вход в пещеру.
Группа воинов же глядела на них из засады, примечая направление для самой эффективной атаки, чтобы как можно быстрее опрокинуть противника. Но все понимали, что так просто их не обойти, ибо каждый, кто проходит мимо будет замечен бдительным взором стражей и атакован ими. А схватка с такими противниками может закончиться весьма печально, что полностью обрушит все планы на гнусного предателя из погибшего Ордена.
Внезапно вперёд, выйдя и отделившись от группы воинов, вперёд вышел молодой воин, в бытность свою имевший титул рыцаря. На нём была тяжёлая увесистая броня, сделана из стали, скованная мастерами севера. Наплечники имели свои собственный северный орнамент, выгравированный так же и на сапогах, так же выкованных их крепкой северной стали. На плечо молодого бойца ложилась тяжёлая северная секира, которой можно было пробить практически любой доспех, за исключением могущественной брони, дарованной нечестивыми силами Даэдра.
- Готфрид, ты куда? – Прозвучал вопрос, в котором явно чувствовалось волнение и дрожь, заданный одним из группы.
- Пойду, потолкую с мил людьми. – Взяв секиру наизготовку с усмешкой ответил суровый нордлинг и пошёл на встречу сидящим незнакомцам.
Норд быстрым шагом направился к месту сбора сектантов. Он знал, что эти неизвестные ему люди, не иначе чем служители какого-нибудь тайного культа, который охраняет тайные знания и служит только нечестивым тварям, вроде Даэдра. Он видел это в их одеждах, ибо знал, что такое облачение не выберет ни один бандит или шальной маг. Готфрид видел это в оружии, которое представлялось в виде замысловатых булавах и клинках, предназначенных только для того, чтобы рвать и убивать, выпуская при этом как можно больше крови...
Готфрид приблизился к группе на максимально близкое расстояние, для того, чтобы они его заметили. Сначала все они синхронно подняли свои головы, оторвав подбородки от груди. Настолько одновременно, что нордлингу показалось, что они подобны коллективному разуму.
- Ступайте братья. – Шёпотом сорвалось с губ одного из еретиков, разорвав звук стрекотания сверчков в кустах.
Готфрид взял свою секиру наизготовку, когда увидел, что двое сектантов встали со своих мест и обнажили свои зазубренные клинки. Они быстрым шагом направились к бывшему рыцарю, желая его выпотрошить, но они не знали, кто перед ними стоит.
Норд сделал шаг назад и с размаху ударил обухом по челюсти одного их сектантов. Хруст костей и визжание еретика наполнили пространство. Готфриду пришлось поставить блок, чтобы защититься от небрежно нанесённого удара. Норд тут же нанёс сокрушительный удар рукоятью своего топора и повалил на землю противника, попросту сломав ему место соединения челюсти и черепа. Два противника оказались на земле, держась за лица, они ползали и стонали, но сдаваться не собирались. Они попытались встать, но Готфрид быстро покончил с их дальнейшим сопротивлением, попросту раскроив им черепа острым лезвием своего топора.
- Предупреди братьев! – Воскликнул один из культистов.
На его команду отреагировал один из сидящих. Он моментально сорвался с собственного места, шоркая балахоном, со всех ног побежал к месту входа. И как только он собрался прыгать, его грудь пронзило ледяное копьё. Культист покачнулся, схватился за кусок льда своими руками, попытавшись его вынуть. Изо рта культиста побежали струйки крови и послышались бесконечные кряхтения, исходящие на уровне протяжного не прерывистого звука. Тут же его грудь со смачным эхом пронзил ещё один острый ледяной обломок, который свалил его на землю, так и не дав отступнику добежать до входа в пещеру.
Тем временем нордлинг перешёл в яростное наступление. Он обрушил секиру на голову одного из засмотревшихся на гибель собрата сектантов. Лезвие, распоров твёрдую кость, с лёгкостью дошло до шеи, но Готфрид успел его выдернуть.
Тем временем чародей успел испепелить ещё одного из отступников огненным вихрем, оставив в живых только вождя этой импровизированной охраны.
- Вы всего лишь жалкие глупцы, которые не ведают истины! – Смотрев на прибывающих воинов в отчаянии кинул сектант.
После своих слов противник схватился за булаву и клинок, встав в боевое положение и приготовившись к отчаянному сражению.
- Он мой! – Послышался крик одного из воинов. – Не троньте его.
Вперёд подался лысоватый нордлинг с обритой головой. На нём был кожаный доспех, укреплённый пластинками стали, которые сияли в свете луны. Его ноги покрывали железные поножи, уходившие под крепкий сапог, выполненный из стали. В руках он сжимал длинный клинок, окутанный нотками пламени.
- Рихард, давай я с ним быстро разберусь и мы пойдём дальше.
Грозный воитель обратил свой взор на того, кто это сказал и увидел рядом с собой высокого человека, на котором были синие одеяния, украшенные фиолетовыми узорами и укрытые под посеребрёнными лёгкими доспехами.
- Айк’Аран, - грозно, с дрожью гнева в голосе, начал боец. – Уйди с дороги и не мешай моему правосудию.
После этих слов Рихард буквально набросился на своего противника. Его окутанный пламенем клинок коснулся блока сектанта, но тот оказался неплохим бойцом и одним пинком отшвырнул своего противника. Рихард, получивший удар в живот, разъярился ещё сильнее. Он сделал выпад, после чего, с разворота всего тела, направил мощный рубящий удар по своему сопернику, но сектант увернулся и нанёс град собственных уколов. Еретик ударил клинком по ногам, но лезвие меча прошло по толстому железному щитку, лишь оцарапав его. Рихард же, уловив момент, одним ударом, за которым было просто невозможно отследить, отсёк руку противнику.
Сектант, истошно крича, упал на землю, не в силах стоять от сковавшей его боли и, держась за обожженный обрубок, стал проклинать своих противников. Рихард, по всем законам боевого благородства, должен был попросту покончить с еретиком, облегчив участь умирающего человека. Но он откинул все моральные принципы благородства воина.
Рихард сначала, слова в издёвку, провёл по броне сектанта своим полыхающим клинком. Затем он со всей силы, направив рубящий удар, отрубил вторую руку еретику и моментально прижёг рану ему лезвием своего оружия. Следующим ударом он заставил отказать почки, затем правое лёгкое.
От полученных ран и болевого шока еретик должен был умереть, но что-то поддерживало в нём жизнь, и сектант продолжал кричать при каждом прикосновении клинка могучего и кровожадного воителя.…И всё же, прокричав: «Это вам за Орден!», Рихард смилостивился над поверженным врагом, отрубив ему уже голову, чем прервал бесконечные мучения еретика.
Все смотрели на своего предводителя. У каждого были самые различные эмоции в глазах, порой даже противоборствующие и противоречащие, свешавшиеся в едином потоке смущения. У кого-то в глазах сияла гордость за Рихарда, а кто-то его просто боялся. Кто-то испытывал недоумение, и смущённость на грани отвращения от увиденной картины. Но никто не остался равнодушным. Все, так или иначе, испытали некую эмоцию, выразившую его глубинное отношению к своему предводителю.
- Мои верные воины! – Начал внезапно своё обращение ко всем Рихард, вздев при этом свой клинок вверх. – Укрепите свои мысли и сознание, ибо сейчас мы встретимся лицом к лицу с одним из самых ужасных кошмаров всего Тамриэля. Я не могу гарантировать, что кто-то из вас останется в живых, но всё же я прошу вас пойти за мной и сразиться за будущее всего мира. Если сегодня мы дадим этой сквере расползтись по земле, то завтра наши сыны и дочери падут перед ней на колени. Так сразимся же за светлое будущее Тамриэля!
Воззвание к воинам имело успех. Все те, кто стоял рядом ответили на зов Рихарда громогласным боевым кличем, приготовившись спуститься хоть в бездну Обливиона. Только Айк’Аран и Готфрид стояли спокойными, ибо понимали, что всё то, что родилось в мыслях Рихарда, было продуктом не стремления к защите этого мира, а к свершению мести над теми, кто разрушил идеалы его. Чародей понимал, что ни к чему хорошему что в перспективе не приведёт.
После этих слов все стали спускаться в так называемую пещеру. Но как только ноги Готфрида коснулись поверхности, стало понятно, что это далеко не пещера. Твёрдый оттёсанный камень, представленный плиткой, захрустел под сталью. Вторым спустился в «пещеры» Айк’Аран. Он сразу спустил с рук светящийся шар, который завис под потолком, став подобен маленькому светилу, который представил все черты помещений.
Это был длинный коридор, своим дизайном похожий на канализацию Имперского Коридора. На протяжении всего коридора были ответвления, штук двадцать, которые как потом выяснилось, являлись кельями для культистов. Ну а впереди, в самом конце длинного коридора, была массивная каменная дверь, которую даже требушет не пробьёт, не говоря уже о таране.
Внезапно, обратив внимание на неожиданный источник света, из своих келий подались шестнадцать оставшихся сектантов. За считанные секунды они заполонили узкий проход перед той массивной дверью, словно собрались защищать её до последней капли крови.
За Готфридом и Айк’Араном в подземелье спустился и Рихард. Как только он увидел перед собой группу еретиков, то на его лице расцвела зловещая ухмылка, и загорелся огонёк в глазах. Он стал подобен охотнику, который загнал добычу. Охотнику, который вот-вот её растерзает на куски.
Айк’Аран понял, что долгая охота за этим отступником сделала из Рихарда не просто охотника, обременённого жаждой мести. Теперь он самый настоящий зверь, вставший на путь охоты за теми, кто с ним и с его идеалами не согласен. Да, таков путь бесконечной охоты: вечно искать жертву, а если она пала растерзанная перед тобой, то необходимо искать новую. И так до собственной смерти.
Клинок Рихарда заиграл безумным пламенем, и он очертя голову ринулся в атаку, прорычав безумный боевой клич. Сразу за ним последовал Готфрид, взяв секиру в боевое положение. Айк’Аран также присоединился к общему наступлению, моментально вспомнив слабые заклинания, направленные на одну цель и не способные задеть союзника…
Бой продлился буквально несколько мгновений. Спустившиеся остальные воины могли только посмотреть на кровавые пляски своих командиров. Рихард без жалости, временами срываясь на безумный, еле слышимый смешок, кромсал и выжигал еретиков. Готфрид давил сектантов собственной секирой, не давай им шанса даже подойти близко, а чародей аккуратно и точно косил своими заклинаниями тех, кто оказывался в его поле зрения. Так, буквально за пару минут яростного боя, всё подземелье заполнилось ароматами гари и жжёной плоти.
Перерезая глотку последнему еретику в этом коридоре, Рихард обратил внимание на огромную массивную дверь. Он отшвырнул убиенного еретика и прильнул рукой к отёсанному камню, от которого несмотря ни на что исходил лютый жар.
- Он там? – Прозвучал грозный вопрос.
Айк’Аран напряг свою волю и чувство прозорливости. Он стал прощупывать, что таится за этим каменным массивным блоком, буквально исследуя на ментальном уровне всё, что находится по ту сторону. Чародей почувствовал магию…древнюю магию, наполненную злобой и ненавистью. Он учуял древнейшие проклятья и чёрные печати, которые охраняют того, кто находится за этой дверью. И тогда Айк’Аран дал тот ответ, который счёл нужным и единственно правильным:
- Да.