КАК ШАТАНА СТАЛА ЖЕНОЙ УРЫЗМАГА




 

Возмужал Урызмаг и взял в жены красавицу Эльду из нартского

рода Алагата.

А за это время подросла и Шатана.

За месяц вырастала она как за год, а за год вырастала словно за

три года. Красавицей стала Шатана, равной не было ей среди

нартских девушек. Стройная, искроглазая, как ангел, повернется –

словно стрела пролетит, голос – как соловьиная песня, слово скажет

в ответ – будто мать тебя обласкала, рука ее щедра и хлебосольна.

А хлеб, что она испечет, таков, что крошка одна утоляет голод и

пьянит, как алутон, хмельной напиток нартов.

Пришло ей время выходить замуж. Задумалась Шатана: «Вышла бы я

замуж, но как мне узнать, кто мой суженый?» Взглянула на землю,

взглянула на небо, но даже среди духов небесных и духов земных

никого не нашла доблестнее и умнее Урызмага.

И не могла она ослушаться своего сердца. «Или быть мне женой

Урызмага, или совсем не выйду я замуж», – решила она.

Легко решить, а трудно совершить. Самой признаться Урызмагу она

робеет, а чужим устам поручить это признание не хочет.

«Что делать? Придется показать ему свое дерзкое лицо».

И вот как сказала она Урызмагу:

– Урызмаг, разве кто-нибудь отдает на сторону свое добро? Разве

не жаль отдавать меня замуж в чужой род? Быть тебе моим мужем.

Иначе не будет.

Загорелись от стыда уши Урызмага, волосы на голове поднялись

дыбом.

– Забудь об этом! –ответил он ей.–Как тебе только не стыдно?

Совершив такое, как покажу я нартам свое лицо?

Долгое ли, короткое ли время прошло после этого, но вот

собирается Урызмаг в дальний поход – год ему быть в отъезде.

И сказал он молодой жене своей Эльде:

– Когда вернусь я через год, будут приходить к нам люди,

поздравлять меня с тем, что невредимым прибыл я из похода. Смотри

не опозорься, приготовь к тому времени достойное угощение.

Идет год к концу. Подходит пора Урызмагу возвратиться. Ронг,

чудесный нартский напиток, стала готовить Эльда к возвращению

мужа. Сварила она ронг, но когда влила в него закваску–что тут

делать?!–не бродит ронг. Не знала Эльда, что это Шатана мудростью

небесной и земным колдовством не дала ему забродить. Встревожилась

Эльда и побежала к Шатане.

– Девушка, девушка, из мужнего рода девушка... Настало время

мне опозориться: не бродит мой ронг. Ведь если не приготовлю я

угощения, брат твой, увидев меня беспомощной, убьет меня. Будет

сердиться – это мне хуже смерти.

– А какое мне до того дело? – ответила Шатана. Мечется Эльда

между ронгом незабродившим и комнатой Шатаны и стонет:

– Что делать мне, злосчастной? Тоньше волоска душа моя стала!

Гибель моя подошла!

Довела Шатана невестку свою до отчаяния, убедилась, что больше

смерти боится она мужа своего, и сказала:

– Слушай, красавица Эльда, хочу подшутить я над Урызмагом.

Одолжи мне на одну ночь свадебную твою одежду и головной платок, и

сделаю я так, что ронг твой станет бродить.

Согласилась невестка. Приготовила Шатана другую закваску,

сама заквасила ронг, и забродил он.

Вернулся Урызмаг. Весело пили нарты, хвалили ронг и Урызмага

поздравляли с благополучным возвращением.

Окончился пир, гости разошлись по домам. И тут же Шатана надела

на себя свадебную одежду Эльды, вошла в комнату Урызмага, и он

принял ее за жену свою.

– Девушка из рода Алагата, ты стала лучше, чем в первую ночь.

– Таковы все девушки нашего рода, – не растерявшись, ответила

Шатана.

Пришло время рассвета. Но снова мудростью своей небесной и

земным колдовством зажгла Шатана луну и звезды на потолке комнаты.

– Не пора ли вставать? – спросил Урызмаг.

– Далеко еще до рассвета, – ответила Шатана. – Посмотри наверх,

звезды и луна светят нам.

Захотела Эльда прийти ночью к мужу, толкнула дверь – заперта

дверь. По всему пустому дому бегала она. Снова стучалась в

запертую дверь – не открывалась дверь. От злости разорвалось ее

нежное сердце, и умерла Эльда.

Узнав о смерти невестки, согнала Шатана с потолка подобия

ночных светил. Настал светлый день, и тогда разбудила она

Урызмага:

– Вставай, день настал.

Увидев перед собой Шатану, остолбенел Урызмаг.

– Неужто это ты, Шатана? – спросил он.

– А кто пробыл с тобой эту ночь? Что было делать Урызмагу? С

почестями похоронили Эльду.

– Опозорила ты меня, Шатана, – упрекал Урызмаг.–Как будем мы

жить с тобой среди нартов? С каким лицом покажемся мы им? Ведь они

срамить нас будут!

– Людская хула только на два дня,–ответила ему Шатана. – Не

велик этот позор. Делай, как я говорю, и позор наш будет забыт.

Сядь задом наперед на осла, три раза проезжай мимо нихаса и потом

расскажи мне, что говорили о тебе сидевшие на нихасе.

Сделал Урызмаг так, как научила его Шатана.

Когда увидели нарты, что едет Урызмаг задом наперед на осле,

взрослые и дети, старые и молодые – все от смеха падали на землю и

катались по ней. Так было, когда Урызмаг поехал мимо нихаса первый

раз. Но когда вернулся он обратно и поехал второй раз, то только

самых смешливых рассмешил он, многие даже и не взглянули на него,

а некоторые погоревали, что вот, мол, Урызмаг был наставником

нартов, а сейчас сошел с ума.

Третий раз поехал Урызмаг, и теперь уже ни одной улыбки не

вызвал он. И сказали многие из почтенных нартов, сидевших на

нихасе:

– Не зря сел наш Урызмаг на осла задом наперед – верно, кроется

за этим какая-нибудь хитрость.

Вернулся Урызмаг домой и рассказал обо всем Шатане.

– Ну вот, – сказала Шатана, – и с нашим делом так же будет.

Сначала посмеются немного, ну а после привыкнут. Так стала Шатана

женой Урызмага.

 

УРЫЗМАГ И ХАРАН-ХУАГ

 

Часто уходил в походы нарт Урызмаг. И вот однажды был он долго

в отъезде и не встретил никого и не нашел ничего.

Но не мог нарт позволить себе вернуться домой с пустыми руками.

И заночевал он в темном лесу. Было уже около полуночи, когда ему

приснилось, будто схватил его орел Черной горы, поднял вверх и

бросил в ярко горящий костер. От испуга проснулся Урызмаг и

вскочил. «Что за сон?–удивился он.–Что он предвещает?» И вдруг

увидел свет в глубине ущелья. Урызмаг пошел на свет, и вот перед

ним шалаш. Внутри его на горячих углях сами собой вертятся

шампуры, жарятся на них шашлыки, и тут же на трехногом столике –

три пирога с сыром и рядом кувшин с ронгом, а возле них – рог для

питья.

Очень голоден был Урызмаг, взял шашлыки, разрезал их, налил

полный рог ронга и вознес молитву:

– Сделай, господи, так, чтобы я здоровым прибыл домой! И только

попросил он о своем здоровье, как мигом шашлыки превратились в

здорового взрослого мужчину, пирог развернулся большим полем,

засеянным пшеницей, а вместо ронга забил родник. От удивления в

неподвижности застыл Урызмаг. А мужчина спросил его:

– Что с тобой, добрый человек? По виду ты похож на нарта, так

почему же ты удивляешься?

– Как же мне не удивляться? Всякий, кому я захочу рассказать о

том, что сейчас случилось, мне не только не поверит, но еще будет

надо мной насмехаться.

– Это еще не диво, нартский муж, а диво то, что делает с людьми

Харан-Хуаг. Это он меня превратил в шашлыки и сказал, что пока обо

мне не вознесет молитву нарт, пусть меня люди едят в виде

шашлыков. Наверное, ты и есть мой дух-избавитель. И вот я

благодаря тебе спасен. Теперь идем ко мне домой, будь моим гостем.

– Нет, добрый человек, я не пойду за тобой, пока не узнаю,

какие еще чудеса творит Харан-Хуаг.

– Ты все узнаешь, если пойдешь со мной. Пошел Урызмаг за

мужчиной, им спасенным. Вот и дом его. Вышла к ним навстречу его

жена, обвила руками спасенного мужа, а от радости у нее из глаз

слезы льются.

Зашли в дом, и – о диво! Стены дома – из чистого перламутра,

потолок выложен из красного стекла. Урызмага усадили на почетное

место – на мягкое кресло возле очага. Мгновенно поставили

трехногий столик, и на нем появились всевозможные яства и напитки.

Но Урызмаг ни к чему не притронулся.

– Что с тобой, нартский человек? Почему ты ничего не ешь? –

спросил хозяин.

– Таков наш обычай, – ответил Урызмаг. – Нужно знать того, с

кем ешь хлеб-соль. А мы друг друга не знаем.

– Эх, нартский человек, или ты не узнал меня? Я племянник

Уастырджи Бигар. Уастырджи, брат моей матери, издавна благосклонен

к нартам и во всем держит их сторону. Ну, а как тебя зовут?

– Я нарт Урызмаг, старший из нартов. И Уастырджи я хорошо знаю.

Бигар и раньше слышал об Урызмаге, но в лицо его не знал. А

услышав, кого он угощает, Бигар не знал, куда посадить Урызмага. И

так же ухаживала за ним жена Бигара.

– Спасибо тебе, что ты спас моего мужа, – приговаривала она.

Урызмаг был очень доволен таким приемом и после трапезы

спросил:

– А что отец ваш? Он умер давно?

– Недавно он умер, его погубил Харан-Хуаг, – ответил Бигар.

– За что?

– Об этом будет долгий разговор, но раз уж мы сели за одни

стол, то я все тебе расскажу.

Харан-Хуаг питается человеческой кровью. Есть у него войлочная

плеть, которую он никому не показывает. Но если рассердится на

кого-нибудь и ударит этой плетью, то может превратить во что

угодно. У моего отца были хорошие виноградники, а вот взгляни туда

– Харан-Хуаг превратил их в заросли кустарника, а весь наш скот –

в кучу камней. За это и называют его Харан-Хуаг, что значит

«ненасытный». Чем больше он ест, тем голоднее становится. Так, без

передышки, наполняет он свою утробу, подобно горной мельнице,

которая вертится без остановки. А живет поблизости, вон за тем

пригорком. И никто не смеет к нему подойти. Однажды вышел он на

охоту и, встретив там на беду моего отца, сказал ему:

– Что-то захотелось мне попить. Отрежь свой палец, я пососу

твоей крови.

– Зачем тебе пить человеческую кровь? – сказал отец. – Выбирай

из моего скота овец, сколько тебе угодно, зарежь и напейся крови.

И тут Харан-Хуаг рассердился и превратил отца в тот белый

надгробный камень, мимо которого мы только что проходили. Это и

есть мой отец.

«Что тебе сделал мой отец?»–спросил я Харан-Хуага. И вместо

ответа он заклял меня: «Иди, и пусть тебя самого едят люди. Пусть

вода твоя будет им питьем, хлеб твой – им едой». Ты видел сам, что

nm все это выполнил. Но потом он еще добавил: «Будет так, пока не

освободит тебя молитва нарта. А до этого ты не вернешься домой».

Теперь ты спас меня, Урызмаг, ты мой дух-заступник!

Удивила Урызмага эта история. Помолчал он и сказал Бигару:

– Укажи мне его дом, я отомщу ему за тебя и за всех людей.

Пообедали они, отдохнули, и после этого Бигар указал Урызмагу

дом Харан-Хуага. Потихоньку вошел Урызмаг в дом и застал хозяина

спящим. Войлочная плеть лежала у него под головой. Урызмаг

выхватил эту волшебную плеть из-под головы ненасытного и крикнул:

– Харан-Хуаг, вставай!

Вскочил Харан-Хуаг, а Урызмаг стегнул его войлочной плетью и

сказал:

– Превратись в козу паршивую.

Превратился Харан-Хуаг в паршивую козу, кинулся в лес, где его

и зарезали волки.

А Урызмаг вернулся к Бигару, ударил войлочной плетью белый

надгробный камень, и отец Бигара принял свой прежний вид. Очень

обрадовался Бигар! А народ, живший в той местности, богато одарил

Урызмага, и, забрав подарки, Урызмаг вернулся домой. Пригласил он

нартов, и три дня длился пир в доме Урызмага и Шатаны.

 

УРЫЗМАГ И КРИВОЙ УАИГ

 

Однажды, когда Урызмаг был в походе, собралась молодежь всех

трех нартских родов на нихасе, и завели они разговор, кто среди

нартов лучший из мужчин и кто лучшая из женщин. Долго спорили они

и никак не могли прийти к согласию. Иной и видно, что ни на что не

годен, а тоже хвалится: «Я наилучший среди нартов».

Узнала об этих спорах Шатана и сказала им:

– Пошли бы вы к старой мудрой женщине Кармагон да спросили бы

ее. Она скажет вам, кто лучший из нартов, а кто худший.

Вот пошли юноши к старой Кармагон и пригласили ее на нихас.

– Ради Бога вашего, оставьте меня в покое, нартские хвастуны.

Какой я судья в ваших спорах? – ответила им Кармагон.

– Не оставим мы тебя в покое, пока ты не скажешь нам, кто из

нартов наилучший из мужчин и кто наилучшая из женщин.

Внимательным взглядом обвела всех Кармагон и сказала:

– Вижу я здесь хороших людей, вижу сильных людей, пусть удачны

будут ваши доблестные дела! Но сколько ни смотрю я на вас, лучших

здесь не вижу.

– Кто же они, лучшие из нартов? Все же скажи нам! – требовала

молодежь.

– Наилучший из мужчин – Урызмаг, а наилучшая из женщин –

Шатана, – так ответила им Кармагон, когда они уж очень ей надоели.

Рассердилась нартская молодежь. Обидными словами обругали они

старуху и прогнали ее с нихаса.

На другой день вернулся из похода Урызмаг. Пожаловалась ему

Шатана:

– Вчера наши озорники из трех нартских селений пригласили на

нихас старую Кармагон и там обидели ее. Разгневался Урызмаг и

пошел навестить Кармагон.

– Что случилось с тобой, Кармагон?

– Пусть несчастья будут уделом этих нартских хвастунов, –

сказала Кармагон. – Пришли они вчера ко мне, позвали меня на нихас

и стали спрашивать: «Кто в селении нартов из мужчин наилучший и

кто наилучшая из женщин?» И сказала я им: «Наилучший из мужчин –

Урызмаг, а из женщин наилучшая – Шатана». После этого они обругали

меня и прогнали с нихаса.

Ничего не сказал Урызмаг, вернулся к себе домой и лег спать.

Рано встал он на следующее утро, призвал глашатая и сказал ему:

– Иди и прокричи4, чтобы знали все

три рода нартских: «Выследил Урызмаг стадо на Черной горе, и пусть

тот, кто настоящий мужчина, пойдет с ним за этой добычей!» Да

громче кричи, чтобы потом никто не сказал, что не знал он об этом

походе!

Пошел глашатай и прокричал так громко, что услышали его все три

нартских рода:

– Урызмаг на Черной горе выследил стадо! Кто настоящий мужчина,

пусть идет вместе с ним за этой добычей! А кто побоится пойти,

пусть не говорит потом, что не знал он об этом походе!

И повел Урызмаг за добычей на Черную гору молодежь всех трех

нартских родов.

А старая Кармагон испекла в эту ночь три медовые лепешки5

и стала молиться над ними:

– Бог богов, мой Бог! Пошли снега небывалые и спусти с гор свои

вечные льды, чтобы поняли нартские хвастуны, кто из нартов

наилучший мужчина!

И снег шел всю ночь. Такой выпал снег, что ни пройти, ни

проехать.

Сперва Урызмаг вел нартов по берегу Белого моря, потом

поднялись они по берегу Черного моря. И стали нарты один за другим

отставать от Урызмага. Кряхтя и охая, еле добрались они обратно до

своих очагов. Только один Урызмаг дошел до Черной горы и увидел,

что большое стадо овец по-прежнему пасется на ней. Подошел он

ближе, но не видит нигде ни пастуха, ни шалаша пастушьего, только

вожак козел водит овец. Необычное это стадо: каждая овца чуть

меньше молодого бычка, а вожак козел ростом с верблюда.

– Зарежу-ка я одну из этих овец себе на ужин, – сказал Урызмаг

и, бросившись в стадо, схватил за ногу одну ярку.

Стала ярка вырываться, долго волокла она по земле Урызмага.

Губы разбил Урызмаг о камни, и все же под конец вырвалась она.

– Силой их не одолеть, – сказал Урызмаг. – Надо их выследить,

может, что-нибудь придумаю.

К вечеру стадо отправилось в путь. Ведет его вожак козел, а

Урызмаг следует за стадом. Видит Урызмаг, что входят овцы в

большую пещеру. Урызмаг вошел за ними следом. Только улеглись

овцы,как в пещеру, посвистывая, вошел одноглазый великан – кривой

уаиг. На плече он нес огромное ветвистое дерево, с корнями

вырванное из земли. Ударил уаиг дерево о землю, и в щепки

рассыпалось оно. Крупны для лучины, но мелки для растопки были эти

щепки.

Испугался Урызмаг, увидев уаига, но что было делать ему?

Набрался он мужества и сказал уаигу:

– Добрый вечер, хозяин!

– Будь здоров, горный птенчик! – ответил ему уаиг. – Какой бог

тебя сюда занес?

– Я человек бродячий и зашел сюда сам. Завалив выход в пещеру

огромной каменной плитой, одноглазый уаиг развел огонь. Своей

длинной пастушеской палкой с крючком на конце поймал он за ногу

одну из овец, зарезал ее, разрубил на две равные части и бросил

мясо в кипящий котел. Пока мясо варилось, уаиг растянулся у огня и

уснул, наполнив храпом пещеру.

Сидит Урызмаг, ждет. Когда сварился ужин, проснулся великан,

снял с огня котел и достал из него мясо. Одну половину взял он

себе, другую положил Урызмагу:

– Покушай, гость.

Поужинали они вместе, – как же иначе? Поблагодарил Урызмаг

уаига, и легли они спать. Настало утро, отвалил уаиг каменную

плиту от выхода, расставил ноги, встал у входа и сказал ласково

козлу-вожаку:

– Бодзо, мой любезный, гони-ка овец на пастбище, хорошо выпаси

их, а вечером в целости пригони обратно.

Первым прошел между ногами великана козел-вожак, а за ним одна

за другой потекли овцы. Великан всех их пересчитал, после этого

вышел сам и снова завалил выход каменной плитой.

Остался Урызмаг один внутри пещеры. Не раз в течение дня

пытался он отвалить от выхода плиту, но даже шевельнуть не смог

ее.

Пришел вечер. Возвратился уаиг, отвалил плиту, впустил в пещеру

свое стадо и опять закрыл вход в пещеру каменной плитой.

– Только одну ночь гость считается гостем, – сказал уаиг

Урызмагу. – Сегодня пришел твой черед готовить ужин. Посмотрим,

что ты нам приготовишь.

– Из чего приготовлю я ужин, когда нет у меня ничего?

– Что ж, тогда я сам приготовлю ужин, – сказал уаиг. Взял он

свой двухконечный вертел-самоверт, пронзил двумя его концами

колена Урызмага и приладил его над огнем.

– Ты будешь поджариваться, а я пока отдохну, – сказал уаиг, лег

на спину, растянулся и тотчас же захрапел.

Увидел Урызмаг, что уснул уаиг, уперся ногой в очажный камень,

ухватился рукой за надочажную цепь, и весь опаленный, стиснув от

боли зубы, напряг все свои силы и стащил себя с вертела. Взял

Урызмаг вертел в руки, раскалил его докрасна и вонзил его в

единственный глаз уаига.

С ревом вскочил великан, стал он шарить вокруг себя – искать

Урызмага. Но зачем было Урызмагу оставаться возле уаига? Бросился

он в середину стада и спрятался среди овец.

Ласками и обещаниями подманивает его к себе уаиг, угрожает ему,

но не слушает его Урызмаг. Снова стал ловить уаиг Урызмага, но где

ему, слепому, поймать зрячего? Замучился уаиг и сказал Урызмагу:

– Я узнал тебя по твоим хитрым уловкам, нарт Урызмаг. Все равно

нет мне теперь жизни, слепому. Вот в этом кольце скрыта вся моя

сила и все мое счастье. Надень на руку это кольцо – и вся моя сила

и все мое счастье перейдут к тебе.

Бросил уаиг кольцо на землю. С радостью схватил его Урызмаг. Но

только очутилось на его пальце кольцо уаига, как сразу стало оно

громко кричать:

– Он здесь, он здесь!

Теперь уаигу легко было гоняться за Урызмагом. Куда бы ни бежал

Урызмаг, кричало кольцо: «Он здесь, он здесь!» – и великан яростно

кидался на Урызмага. На волос от гибели был Урызмаг, но Бог послал

ему свою милость: увидел Урызмаг топор в углу пещеры, схватил он

топор, положил палец свой на чурбан, и – пусть с твоим врагом

случится то же самое! – палец с кольцом отскочил в одну сторону, а

Урызмаг кинулся в другую.

– Здесь он, здесь он! – кричало кольцо. Подбежал уаиг,

наткнулся на чурбан и вмиг испепелил чурбан, так велика была

злость великана. Схватил он палец и от ярости проглотил его вместе

с кольцом.

Понял уаиг, что побежден, и, успокоившись, сказал Урызмагу:

– Все равно погибла твоя голова. Не уйти тебе отсюда, ведь

только между моими ногами можешь ты выйти из пещеры.

Стал Урызмаг думать, как бы уйти из пещеры. А ночью когда

пещера снова наполнилась храпом, зарезал Урызмаг вожака Бодзо и

ловко содрал с него шкуру, так, что даже рога остались на ней. Всю

ночь жарил он шашлыки из козлятины.

Когда пришло утро и настало время выпускать овец на пастбище,

отодвинул уаиг каменную плиту, расставив ноги, встал у выхода из

пещеры и ласково сказал козлу:

– Выходи, Бодзо, мой добрый козел, единственное мое упование!

Веди сейчас на пастбище свое стадо, собери его к вечеру и приведи

обратно.

Тут Урызмаг надел на себя шкуру козла и пошел впереди овец.

Когда он подошел к уаигу, то повыше приподнял рога, ощупал их

великан кончиками своих пальцев и выпустил Урызмага из пещеры.

Следом за Урызмагом пошли овцы, всех их бережно пересчитал уаиг.

Когда вышло из пещеры все стадо, скинул с себя Урызмаг козлиную

шкуру и крикнул уаигу:

– Эй, слепой осел! Теперь сколько хочешь кричи «Бодзо, Бодзо»!

Так же как лишился ты стада, так же лишиться бы тебе всего добра

своего!

Рассвирепел уаиг и выскочил из пещеры. Но забыл он в ярости,

что над глубокой пропастью его пещера. Сослепу грохнулся он в

бездну и разбился насмерть.

Пригнал Урызмаг стада уаига в селение нартов, позвал глашатая и

велел ему прокричать, что всех, кто ходил с ним в поход, зовет он

делить с ним добычу. И старую Кармагон тоже велел пригласить.

Было это вечером, в рано утром, чуть свет, собрались все нарты.

Видят они – делит Урызмаг добычу и одну лишнюю долю отделяет.

Переглядываются нарты, невдомек им: для кого эта лишняя доля? Взял

каждый то, что ему полагалось, а одна часть осталась. И сказал

Урызмаг, обращаясь к старой Кармагон:

– А это тебе, Кармагон, за то, что тебя обидели. Взяла Кармагон

свою долю. Но разве могла промолчать она? И, обратившись к

нартской молодежи, Кармагон сказала:

– Вот и вышло по-моему: Урызмаг – лучший из нартов! И

согласилась кичливая нартская молодежь:

– Да, Урызмаг – лучший из нартов.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-12-19 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: