Французская колониальная экспансия в странах Магриба.

a) Захват Туниса Францией. Тунис был первой арабской страной, превращенной в колонию в период империализма. Его завоевание французская буржуазия подго­товила исподволь в течение многих десятилетий в жестокой борьбе с соперниками по колониальному разбою. Длительное время главным конкурентом Франции выступала Англия. Однако в 70-х годах XIX в. Италия стала все более активно предъявлять свои претензии на Тунис. В 1871 г. она попыталась добиться у тунисского бея особых привиле­гий для итальянских резидентов, но потерпела неудачу.

Французские капиталисты, внедрявшиеся в экономику Туниса и захватившие обширные земли и выгодные концессии, все настойчивее добивались превращения этой страны из полуколонии во французскую колонию. В практическую плоскость вопрос об аннексии Туниса был поставлен на Берлинском конгрессе 1878 г. По существу здесь про­исходил раздел Османской империи между державами. Франция по­требовала свою долю в дележе и добилась неофициального согласия главных участников конгресса на захват Туниса. Поощряя экспансию Франции в Тунисе, Германия рассчитывала отдалить угрозу реванша в Европе, о котором мечтали французские милитаристы. Одновремен­но Германия стремилась столкнуть Францию с Италией, чтобы побу­дить Италию искать сближения с австро-германским блоком. Англия, присоединившая к своим колониальным владениям Кипр и подгото­вившая почву для завоевания Египта, рассчитывала уступкой Туниса устранить противодействие Франции ее захватническим планам. Тай­ные переговоры, происходившие за кулисами Берлинского конгресса, предопределили судьбу Туниса. Единственными противниками Фран­ции в тунисском вопросе оказались Османская Турция и Италия, но с ними она могла не считаться.

Спустя три года Франция овладела Тунисом. Под предлогом борь­бы с набегами пограничных племен французская армия, сосредото­ченная в Алжире, вторглась в 1881 г. на территорию Туниса, подчи­няя себе беззащитное население. Одновременно французский десант окружил дворец тунисского бея в предместье столицы. В мае 1881 г. бей под угрозой, низложения был вынужден подчиниться силе и подпи­сал заранее подготовленный французскими дипломатами договор. Хо­тя в нем еще не упоминалось слово протекторат, но по существу это был договор о колониальном порабощении страны.

По условиям договора 1881 г. бей соглашался на оккупацию Ту­ниса французскими войсками якобы для «восстановления порядка и безопасности» на границе и побережье. Лицемерно указывалось, что оккупация страны будет носить временный характер и прекратится, как только Франция и Тунис придут к обоюдному соглашению о том, «что местная администрация способна гарантировать поддержание по­рядка». Однако реализация всех статей договора делала оккупацию постоянной. Тунис был лишен права иметь самостоятельные сношения с внешним миром. Бей обязывался «не заключать никаких соглашений, носящих международный характер, не доведя об этом до сведе­ния французского правительства и не договорившись с ним предва­рительно». Франция также обеспечивала выполнение соглашений, за­ключенных между тунисским правительством и европейскими держа­вами. Она получила право «упорядочить» финансовую систему стра­ны, чтобы гарантировать выплату государственного долга и защищать права кредиторов Туниса. Для наблюдения за осуществлением догово­ра Франция назначала министра-резидента, который становился един­ственным связующим звеном между французским правительством и тунисскими властями. Наконец, Франция обязалась прийти на помощь тунисскому бею в случае опасности, угрожающей лично ему или его династии.

В июне 1881 г. бей издал декрет о том, что Франция является «официальным и единственным посредником» во взаимоотношениях Туниса с другими державами. Бей, считавшийся ранее правителем ос­манского вилайета, был объявлен «самостоятельным» монархом. На деле власть перешла к французскому генеральному резиденту. Новый «монарх» стал марионеткой в руках французских колонизаторов.

Капитуляция бея вызвала бурное возмущение в стране. Началось антифранцузское восстание, вскоре охватившее всю территорию Ту­ниса. Многие солдаты и офицеры армии бея перешли на сторону вос­ставших. Героическая оборона осажденных городов, ожесточенные и кровопролитные бои с французскими войсками свидетельствовали о решимости тунисского народа отстоять независимость родины. В вос­стании особую роль играли представители религиозных братств ма­рабутов, которые выдвинули лозунг «священной войны» против Фран­ции.

Борьба длилась несколько месяцев, однако силы были неравные. Французы сконцентрировали в Тунисе свыше 50 тыс. солдат и офи­церов оккупационной армии, операции которой поддерживал флот. В октябре 1881 г. после взятия политического центра восстания Кай-руана французам удалось подавить последние очаги сопротивления в Северном и Центральном Тунисе, но на юге страны борьба продол­жалась еще в течение года.

Завоевав Тунис, французы приступили к созданию колониальной государственно-правовой надстройки, которая должна была обеспе­чить господство французского капитала над страной. В июне 1883 г. была заключена франко-тунисская конвенция, в которой впервые упо­треблялось слово «протекторат». В конвенции было сказано следую­щее: «Чтобы облегчить французскому правительству осуществление протектората, Его Величество Бей обязуется приступить к осуществ­лению административных, юридических и финансовых реформ, кото­рые сочтет полезным французское правительство». Как отмечает про­грессивный зарубежный исследователь Поль Себа в своей книге «Ту­нис», «...тунисское государство потеряло всякий внутренний сувере­нитет; режим протектората, по замыслу его организаторов, был лишь формой аннексии и замаскированным завоеванием».

Конвенцией 1883 г. была зафиксирована сумма внешних долгов Ту­ниса, а заботы об удовлетворении претензий кредиторов Франция бра­ла на себя. В 1884 г. была упразднена Международная финансовая комиссия, и все финансовые дела Туниса передавались в ведение фран­цузского генерального резидента Франции. Он был уполномочен про­водить в жизнь постановления, издаваемые тунисским беем, и обле­чен всей полнотой власти в Тунисе. В его ведение передавались су­хопутные и морские силы Франции в Тунисе, а также все административные органы колонии. Управление страной было коренным обра­зом реорганизовано. Свою власть на местах генеральный резидент осу­ществлял через начальников французских колониальных служб.

Правящая династия, бейское правительство и администрация хотя и были сохранены, но полностью контролировались «покровительст­вующей державой». Хотя тунисское феодальное государство не было уничтожено, местные органы управления превратились во вспомога­тельный аппарат иностранной власти. Ежегодно бею выдавался 1 млн франков на содержание семьи, двора и правительства. Такова была плата за измену и предательство национальных интересов страны.

После установления протектората французы продолжили в более широких масштабах земельный грабеж. Колониальные власти всяче­ски поощряли французскую колонизацию. Рядом декретов обеспечи­валась массовая экспроприация земель местного населения. По зе­мельному закону 1885 г. собственники и претенденты на любой уча­сток земли должны были доказать свои права перед судебными ор­ганами. Исход дела зачастую был предрешен, поскольку новая су­дебная система, введенная колонизаторами, защищала интересы пре­тендентов-европейцев.

К 1892 г. французы уже владели в Тунисе 443 тыс. га земли, из которых 416 тыс. га принадлежали 16 собственникам, в числе кото­рых были крупные акционерные общества. Вскоре французское пра­вительство положило начало эпохе «государственной колонизации». Французское государство путем различных махинаций приобретало массивы «мертвых» земель, сгоняло с участков крестьян, скупало зем­ли у разорившихся собственников и начало продавать участки в рас­срочку французским колонистам. В целом в руки французов перешло около 800 тыс. га плодородных земель.

Французские капиталисты, генералы, министры, сенаторы, депута­ты получили огромные поместья. К каждому поместью прикреплялись арабские крестьяне — бывшие владельцы земли. Им передавали в пользование ничтожные наделы. Так пополнялась армия закабален­ных издольщиков, работавших на французских колонизаторов-лати­фундистов.

Французские монополии активно осваивали богатейшие недра стра­ны: фосфаты, железную руду, цветные металлы. Для вывоза сырья строились железные и шоссейные дороги, модернизировались порты. Первые концессии на разработку горных руд, на железнодорожное строительство иностранные капиталисты получили еще в конце 60-х годов XIX в. С 1871 по 1881 г. семь иностранных концессионных ком­паний получили право на прокладку железных дорог.

Установление режима протектората дало возможность французским капиталистам занять господствующее положение в экономике страны. В руки французских монополий перешли железные дороги, порты, ав­томобильный транспорт, электричество, газ, водоснабжение, добыча полезных ископаемых, все основные отрасли промышленности. К на­чалу первой мировой войны в Тунисе действовало около ста фран­цузских акционерных обществ с общим капиталом до миллиарда фран­ков.

Приток французских промышленных изделий, засилье в стране ино­странных монополий подорвали местное ремесленное производство и препятствовали формированию национальной буржуазии. С 1898 г. правительство Франции добилось изменения таможенного режима та­ким образом, чтобы обеспечить наибольшие привилегии для француз­ских экспортно-импортных компаний, многие товары вывозились беспошлинно, а с некоторых брались минимальные пошлины. Многие ме­стные предприятия закрывались, не выдержав конкуренции с иностран­ными компаниями, кустари массами разорялись.

Политика французских властей, прямое ограбление страны вызы­вали серьезное недовольство среди населения страны. Особой силы на­ционально-освободительное движение достигло в начале XX в.

b) Революция 1870—1871 гг. Во Франции и Алжире. Французская революция 1870—1871 гг. встретила в Алжире живой отклик. Борьба между различными классами европейского населения этой колонии в основном воспроизводила классовую борьбу в метро­полии. Однако местные условия наложили на эту борьбу свой отпе­чаток.

Французские помещики и крупная буржуазия были представлены в Алжире двумя группами колонизаторов. Крупнейшие концессионе­ры, получившие от Наполеона III десятки тысяч гектаров земли, ге­нералы и бюрократы, наделенные в колонии бесконтрольной вла­стью, — все они были сторонниками Второй империи. Напротив, ко­лонисты, давно осевшие в стране и «обделенные» Луи Наполеоном при раздаче награбленных земель, образовали республиканскую оппози­цию. Засилью бонапартистской военщины и крупных концессионеров они противопоставляли лозунги гражданского управления и алжирской автономии.

Выразителями интересов мелкой буржуазии и рабочего класса бы­ли главным образом политические ссыльные из Франции. После раз­грома июньского восстания 1848 г. в Алжир из Парижа были высла­ны десятки тысяч революционных пролетариев. После декабрьского переворота 1851 г. Наполеон III отправил туда же в изгнание мно­гих своих политических противников — буржуазных и мелкобуржуаз­ных республиканцев. Немало ссыльных умерло от нужды, эпидемий и тяжелого климата. Кое-кто впоследствии вернулся на родину. Часть осела в Алжире. Среди последних были учителя, Врачи, адвокаты, пе­чатники, каменщики, чернорабочие. Все они ненавидели Вторую им­перию; многие из них вели активную борьбу против Наполеона III и его алжирских сатрапов.

Французские власти в Алжире применяли на строительстве дорог и на других общественных работах труд рабочих-европейцев. Когда началась франко-прусская война, общественные работы были прекра­щены, и 10 тыс. пролетариев, потерявших всякий заработок, оказались на улицах города Алжира. Они-то и выступили первыми, породив дви­жение Алжирской коммуны. В сентябре 1870 г., лишь только в Алжир дошла весть о свержении Наполеона III, они сорвали знамена с им­перскими орлами и водрузили на резиденции алжирского правитель­ства шест с символом революции — фригийским колпаком. Но эта демонстрация не привела еще к действительному свержению старой власти. Несмотря на перемену правительства во Франции, управление колонией осталось в руках бонапартистской военщины.

Такое положение не могло удовлетворить ни мелкобуржуазных де­мократов, ни тем более революционеров-пролетариев. Они создали во всех городах Алжира свои организации: республиканские комитеты обороны и выборные муниципалитеты, сформировали свою националь­ную гвардию с выборным командным составом. Большинство в этих организациях принадлежало представителям мелкой буржуазии.

Комитеты обороны добивались ликвидации военного режима и государственного аппарата от контрреволюционных бонапартистских чиновников, требовали участия в управлении Алжиром. Но республиканская буржуазия их не поддержала. Лидер республиканской буржуазии префект города Алжира Варнье сохранил в неприкосновенности весь старый аппарат власти и даже добился удаления комитетов обороны представителей рабочего класса.

Тогда же, в сентябре 1870 г., была образована политическая организация, названная Республиканской ассоциацией Алжира. Она представляла собой блок рабочего класса и мелкой буржуазии. В отличие от комитетов обороны в новой организации перевес был вначале на стороне пролетариата. «Члены Республиканской ассоциации открыто выражали сочувствие Интернационалу, — утверждалось впоследствии в правительственном отчете. — В ее состав входили рабочие преимущественно печатники и каменщики, мелкие буржуа и все активные республиканцы». Прогрессивное крыло ассоциации выдвинуло лозунг «социальной революции». Наряду с французами членами ассоциации состояли европейцы-иммигранты других национальностей некоторые арабы.

В целом руководители ассоциации считали, что вся власть в Алжире должна принадлежать выборным муниципалитетам — революционным коммунам, а Алжир должен представлять собой федерации таких коммун. Лидером движения Алжирской коммуны стал адвокат Вюйермоз, избранный в сентябре 1870 г. председателем республиканского комитета обороны.

В октябре 1870 г. по требованию алжирского муниципалитета французское правительство отстранило от власти дискредитировавшегося генерал-губернатора, но на этот пост был назначен реакционный генерал, запятнавший себя кровавой расправой с алжирскими рабочими. Это вызвало негодование масс. После прибытия нового генерал-губернатора (в октябре 1870 г.) рабочие Алжира вместе с арабской беднотой города осадили его резиденцию. Генерал-губернатор укрыл на военном корабле, стоявшем в порту, и отказался от своей должности. Вслед за ним по настоянию муниципалитета вышел в отставку префект г. Алжира Варнье.

Столица страны оказалась в руках революционного народа. 4 ты национальных гвардейцев составляли его вооруженную силу. Контрреволюция могла им противопоставить лишь 200 матросов, сосредоточенных в порту возле адмиралтейства. Рабочие решили взять порт и адмиралтейство штурмом, но председатель республиканского комитет обороны Вюйермоз, придерживавшийся соглашательской позиции, воспротивился этому. Он вступил в переговоры с адмиралом и, добившись от него пустой декларации о «признании» республики, спас адмиралтейство от захвата. Воспользовавшись передышкой, адмирал вызвал в Алжир военные корабли.

Тем временем революционные рабочие приступили к чистке государственного аппарата, к обыскам и арестам контрреволюционеров. Но и здесь они натолкнулись на противодействие руководства республиканского комитета обороны, по указанию которого освобождались арестованные рабочими сановники Второй империи.

7 ноября 1870 г. Республиканская ассоциация Алжира потребе вала, чтобы все управление страной было передано в руки республиканских комитетов обороны. Осуществляя ее решение, столичный муниципалитет и комитет обороны избрали Вюйермоза временным чрезвычайным комиссаром Алжира, т. е. правителем всей страны. Он провозгласили, что «исконной» основой всякой демократии является «коммуна» и что коммуны следует создавать во всех европейских по­селениях Алжира.

Правительство Франции выступило против растущего в Алжире ре­волюционного движения. Оно объявило решение алжирских демокра­тических организаций «противозаконным актом узурпации». Времен­ный чрезвычайный комиссар не стал отстаивать власть, доверенную ему народом, выразил покорность французскому правительству и без всякого сопротивления сложил с себя полномочия. Французские вла­сти назначили нового чрезвычайного комиссара Алжира из числа пред­ставителей контрреволюционной буржуазии. В его распоряжение была передана национальная гвардия, из командного состава которой уда­лили все революционные элементы. Дезорганизованное мелкобуржу­азными соглашателями движение пошло на убыль. Алжирская комму­на так и не была создана, власть осталась в руках буржуазии.

В марте 1871 г. провозглашение Парижской коммуны вызвало но­вый подъем революционного движения в Алжире. В стране шли де­монстрации солидарности с парижскими коммунарами под лозунгом «Да здравствует Париж! Долой Версаль!» Революционные газеты пе­чатали подробные сообщения о действиях Коммуны. Республиканская ассоциация Алжира послала во Францию своих делегатов. Прибыв в столицу, они присоединились к Парижской коммуне.

В Республиканской ассоциации Алжира возобновились дебаты по вопросу о завоевании власти. На этот раз сторонники коммуны ока­зались в меньшинстве, и ассоциация отказалась от дальнейшей борь­бы. Это решение было продиктовано начавшимся к тому времени вос­станием арабов и берберов. Мелкобуржуазные демократы и даже про­летарии из числа европейцев не осознавали революционного значения национально-освободительной борьбы алжирских народных масс. Ос­новная их ошибка заключалась в игнорировании национального воп­роса, в предании забвению того очевидного факта, что на 200 тыс. ев­ропейцев в стране приходилось 2 млн арабов и берберов и что победа над французской контрреволюционной буржуазией возможна только в союзе с массами коренного населения. Решение национального воп­роса они видели скорее в том, чтобы сделать всех арабов и берберов французами. Алжирские европейцы допускали в свои организации ара­бов, но в большинстве оставались безразличными К той национально-освободительной борьбе, которую вел алжирский народ.

Когда в марте 1871 г. в Алжире вспыхнуло крупное освободитель­ное восстание, мелкобуржуазные лидеры из страха перед всеобщим народным возмущением склонили голову перед французской реак­цией и позволили ей разогнать алжирский муниципалитет и нацио­нальную гвардию.

Гнет французских колонизаторов привел алжирскую деревню к пол­ной хозяйственной катастрофе. С 1868 до 1870 г. в стране не прекра­щался голод: ели траву, часто отмечались случаи людоедства. Спут­ница голода — холера — уносила десятки тысяч жизней. В 1866 г. коренное население Алжира насчитывало 2,7 млн человек, а в 1872 г. — только 2,1 млн. Свыше полмиллиона человек, т. е. 1/5 часть всего населения, погибло от голода, болезней, зверств французских карательных экспедиций.

Из гола в год то в одном, то в другом районе страны вспыхивали восстания. Но они носили локальный и стихийный характер; борьба не была организована в национальном масштабе, и французские вла­сти без труда подавляли ее.

Бурные события во Франции в начале 70-х годов XIX в. получили большой резонанс среди коренного населения Алжира. В городских центрах и особенно в столице оно активно поддерживало борьбу фран­цузских рабочих. В деревне и в кочевых районах начиная с июля 1870 г. не прекращалось брожение. Весной 1871 г. Восточный Алжир был охвачен восстанием арабских и берберских племен. Его возгла­вил Мухаммед Мукрани — правитель одного из округов Кабилии.

Мухаммед Мукрани — потомок старинного кабильского рода — не мог примириться с тем, что Франция превратила его из почти са­мостоятельного правителя в простого чиновника центральной адми­нистрации, что она урезывала его земли и доходы, вмешиваясь в его распоряжения, навязывала ему в качестве помощников своих агентов. Под контролем Мухаммеда Мукрани находились 30 племен, он мог выставить на поле боя 25 тыс. воинов. Значительная часть феодалов примкнула к нему. Основную силу восстания составляли крестьяне и кочевники, массами поднимавшиеся на освободительную борьбу.

В конце марта 1871 г., всего через полмесяца после того, как Му­хаммед Мукрани принял командование повстанческой армией, значи­тельная часть алжирской территории оказалась в руках восставших. Крупные французские гарнизоны были блокированы, европейские ко­лонисты бежали из деревень в города.

В апреле 1871 г. восстание поддержало религиозное братство Рах-манийя, под влиянием которого находилось около 250 арабских и бер­берских племен, т. е. около 600 тыс. крестьян и кочевников (почти 1/3 всего коренного населения Алжира). Это братство могло моби­лизовать свыше 100 тыс. бойцов. Его члены разъезжали по деревням, базарам, кочевым становищам, призывая к «священной войне» про­тив захватчиков. Некоторые из агитаторов знали французский язык. Используя информацию, почерпнутую из французских газет, они го­ворили на народных митингах о том, что побежденная в войне с Прус­сией Франция должна уплатить большую контрибуцию, значительная часть которой возложена на алжирский народ. Они переводили со­общения о том, что в Алжир направляется волна переселенцев из Эль­зас-Лотарингии, и объясняли, что это повлечет за собой новую экс­проприацию земель. Эти сообщения производили сильное впечатление на крестьян и кочевников, ограбленных французскими колонизато­рами.

После того как братство Рахманийя присоединилось к восстанию, весь Восточный Алжир стал театром освободительной войны. Изо дня в день в разных частях страны шли упорные бои — за 10 месяцев восстания было дано 340 сражений. Французские карательные отря­ды жгли деревни, угоняли скот, уничтожали колодцы, убивали жен­щин и детей. Однако кабильские партизаны продолжали борьбу. В начале мая был убит вождь восстания Мухаммед Мукрани. Сопротив­ление продолжалось под руководством его брата Ахмеда Бу Мез-рага.

Пока алжирские коммунары героически отражали натиск фран­цузской реакции, алжирские повстанцы одерживали победы. Они очи­стили почти всю восточную часть своей страны от французской воен­щины. Но, когда власти метрополии, разбив коммунаров, довели чис­ленность оккупационной армии в Алжире до 85 тыс. солдат, обстанов­ка изменилась. Уже в июле 1871 г. основные силы повстанцев были разгромлены, вожди братства Рахманийя были вынуждены сдаться.

партизанская борьба длилась еще полгода, но ее исход был предре­шен. В 1872 г. вождь восстания Ахмед Бу Мезраг сложил оружие.

Тысячи повстанцев были казнены, брошены в тюрьмы, сосланы на каторгу в Новую Каледонию. Восставшие племена выплатили 36 млн франков контрибуции. У них было отобрано 500 тыс. га лучших зе­мель. Чтобы спасти от конфискации оставшиеся земли, они должны были заплатить усмирителям еще 27 млн франков.

Восстания кочевников в горах Ореса (1879) и племен Улад Сиди Шейх в Западном Алжире (1881) были последними вспышками во­оруженной борьбы алжирского 'народа за свою свободу. Под властью Третьей республики в порабощенном силой оружия Алжире больше не происходило крупных народных восстаний. Но борьба с француз­ским империализмом продолжалась.

c) Алжир под гнетом французского империализма. После подавления освободительного восстания 1871 г. колониаль­ная эксплуатация и империалистическое ограбление Алжира достиг­ли наивысшего размаха.

Основой политики завоевателей по-прежнему были земельные за­хваты. По закону 1873 г. все родовые и общинные земли подлежали принудительному разделу и становились частной собственностью. Ал­жирские крестьяне были отданы этим законом на произвол европей­ских спекулянтов и ростовщиков. В течение 70-х годов XIX в. фран­цузские колонисты получили 400 тыс. га земли, отобранных у мест­ного населения, в течение следующих 40 лет — еще 500 тыс. га. В 1917 г. французам принадлежали 55% всех зарегистрированных земель страны. В то же время французские тресты завладели недрами стра­ны, в первую очередь залежами железной руды и фосфатов.

Французская колонизация носила особый характер: 90% всех зе­мель, предназначенных для колонизации, были захвачены кучкой фран­цузских латифундистов, насчитывавшей около 10 тыс. человек. На долю мелких и средних колонистов пришлось всего лишь 10% коло­низационного земельного фонда. Часть экспроприированных у арабов земель была отведена под виноградники, здесь создавались хозяйства капиталистического типа; другая часть — раздроблена на мелкие уча­стки и сдана в обработку издольщикам, у которых колонисты заби­рали 80% валового урожая. Варварская политика французских «ци­вилизаторов», направленная на захват земель, привела к разорению арабского крестьянского хозяйства.

Стремясь подавить восставшие племена, завоеватели уничтожали артезианские колодцы, и цветущие оазисы становились пустыней. Луч­шие пастбища были захвачены колонистами, и кочевники, оттеснен­ные в бесплодные и суровые внутренние районы страны, не могли най­ти корма для своих стад, погибавших от голода и жажды.

Все население страны было разделено на две части: «граждане Франции» — французы, представлявшие привилегированное меньшин­ство; «подданные Франции» — арабы и берберы, составлявшие бесправ­ное большинство. Граждане избирали своих депутатов во француз­ский парламент, в алжирские «финансовые делегации», обсуждавшие местный бюджет, в муниципалитеты. Подданные были лишены из­бирательных прав; они должны были беспрекословно подчиняться про­изволу французских чиновников и офицеров. Граждане платили те же налоги, что и во Франции; на подданных были наложены тяжелые колониальные подати. Граждане судились по французским законам. Д коренного населения Алжира был выработан суровый «туземный ю деке». Колониальные власти могли без суда бросать арабов и берберов в тюрьмы, пороть, высылать в отдаленные места Сахары, конфисковать их имущество. Им было запрещено издавать газеты на родном языке, создавать свои политические партии и профсоюзы, избираться без разрешения властей. За малейший проступок против установленных французами законов целые деревни, племена, районы облагались коллективными штрафами. Особенно тяжелым было положение «подданных» в южной части страны, которая осталась под упраалением военного министерства и в которой хозяйничала французская военщина. Здесь жизнь местных жителей была отдана целиком на произвол «арабских бюро» — органов французской контрразведки.

Начало XX в. в истории Алжира ознаменовалось созданием ряд буржуазно-националистических организаций: Магрибинского союза Франко-туземного союза и др. Эти организации, не ставившие свое задачей свержение французского колониального гнета, добивались реформ, направленных на отмену «туземного кодекса» и расширение прав национальной буржуазии.

4. Английские колониальные захваты в Южной Африке. Юг Африки был наряду с Магрибом одним из старейших районов европейской колонизации, плацдармом для экспансии в глубь континента. Западную часть Южной Африки населяли коикоин и сан, а также родственные между собой племена, говорящие на языках банту.

Основным занятием большинства племен банту было скотоводство, но у них было также развито мотыжное земледелие. Накануне столкновения с европейцами и в особенности в ходе сопротивления колонизаторам у банту возникали более или менее устойчивые союзы племен.

Колонизаторам удалось сравнительно легко справиться с племенами коикоин и сан, частью истребив их, а частью оттеснив в пустынные районы. Покорение банту оказалось более затруднительным и растянулось на ряд десятилетий.

Положение в Южной Африке значительно осложнялось тем, что наряду с главным конфликтом между колонизаторами и коренным населением существовали острые противоречия между двумя основными европейскими группами населения: англичанами и потомками голландских колонистов - бурами, утратившими всякую связь с метрополией. Этот второй конфликт приобретал порою чрезвычайно острые формы. Первоначально он развивался как столкновение интересов английского, преимущественно торгово-промышленного, населения, а также английской администрации с ферхмерами-бурами.

К 70-м годам XIX в. Англии принадлежали Басутоленд, Капская колония и Наталь. Английские владения, подобно громадной подкове, протянулись вдоль побережья, преграждая бурам путь дальнейшего распространения на восток. Объектом европейской колонизации на юге Африки стали земли зулу на северо-востоке, бечуана, матабеле и машона на севере, земли гереро, онамбо, дамара на северо-западе.

Летом 1867 г. вблизи фактории Хоптаун на берегу р. Оранжевой были случайно найдены первые в Южной Африке алмазы. На Оранжевую хлынул поток старателей. Безлюдная прежде пустыня ожила. Количество старателей быстро возросло до 40 тыс. человек. Вокруг алмазных шахт возникали новые поселки и города.

Для добычи алмазов стали создаваться акционерные общества, использовавшие дешевый труд коренного населения. В конкурентной борьбе одна из компаний - "Де Беерс", руководимая Сесилем Родсом, сумела монополизировать добычу алмазов.

Серьезной преградой на пути английской экспансии в направлении бурских республик являлось государство зулу.

С начала 70-х годов, когда вождем зулусов стал Кетчвайо, в зулусском государстве (Зулуленде), остро ощущавшем недостаток пастбищных земель, началась подготовка к освободительной войне, к отвоеванию территорий, захваченных колонизаторами. Кетчвайо восстанавливал зулусскую армию, обновлял ее организацию, закупал оружие в Мозамбике. Однако завершить необходимые приготовления зулусам не удалось.

11 декабря 1878 г. английские колониальные войска в Натале направили Кетчвайо ультиматум, принятие которого означало бы ликвидацию независимости зулусского государства. Совет вождей и старейшин племен отверг ультиматум.

10 января 1879 г. английские войска переправились через р. Тугела и вторглись в Зулуленд. Началась жестокая кровопролитная война. Английская армия насчитывала 20 тыс. пехотинцев и кавалеристов и имела 36 орудий. Тем не менее зулусы неоднократно наносили серьезные удары захватчикам. Вскоре после начала войны англичанам пришлось отступить к границам Наталя.

Кетчвайо неоднократно обращался к англичанам с предложением мира, но английское командование продолжало военные действия. Несмотря на огромное превосходство сил, Англия лишь через шесть месяцев добилась победы в этой бесславной колониальной войне. В стране начались организованные англичанами ожесточенные междоусобные войны, которые в течение еще трех лет заливали Зулуленд кровью. В январе 1883 г. единство Зулуленда было восстановлено под верховным правлением Кетчвайо на условиях признания британского протектората. В 1897 г. Зулуленд был официально включен в состав Наталя.

В 1877 г. английские войска вторглись в Трансвааль; англичане организовали в Претории правительство из британских чиновников. Во время англо-зулусской войны буры не воспользовались затруднительным положением Англии. Общие интересы колонизаторов в борьбе с зулусским союзом племен - наиболее серьезной силой, противостоявшей европейской экспансии в Южной Африке,- оказались могущественнее их противоречий. Положение изменилось после окончания англо-зулусской войны.

В конце 1880 г. началось восстание буров против англичан. Вскоре в сражении у горы Маджуба бурское ополчение нанесло серьезное поражение английским силам, наступавшим из Наталя.

Раздел Африки капиталистическими державами в последней четверти XIX в. (а. 1876 г.)

Раздел Африки капиталистическими державами в последней четверти XIX в. (б. 1900 г.)

Пришедший в то время в Англии к власти либеральный кабинет Гладстона предпочел урегулировать конфликт мирным путем. Самоуправление Трансвааля было восстановлено. По Лондонской конвенции 1884 г. Англия признала независимость Трансвааля, который, однако, лишался права заключать договоры с иностранными державами без согласия Англии (это не касалось отношений Трансвааля с Оранжевой республикой) и развивать территориальную экспансию на запад или на восток- к побережью. Но и после заключения этой конвенции Англия настойчиво продолжала политику окружения бурских республик своими владениями.

В этом районе началась также экспансия Германии. Вопреки протестам английского правительства Германия провозгласила в апреле 1884 г. протекторат над территориями от устья Оранжевой до границы португальской колонии - Анголы. Вслед за тем германские агенты начали продвижение в глубь материка, закрепляя «договорами» с вождями господство Германии над обширными владениями. Полоса этих владений (Германская Юго-Западная Африка) приближалась к бурским республикам.

В 1887 г. Англия присоединила земли тсонга, к северу от Зулуленда. Тем самым сплошная цепь английских владений замкнулась вдоль восточного побережья и вплотную подошла к португальскому Мозамбику. Бурским республикам был окончательно отрезан выход на восток.

Аннексия Германией Юго-Западной Африки предрешила судьбу Бечуаналенда - огромной территории, занимавшей значительную часть пустыни Калахари. Малоплодородные земли Бечуаналенда, где тогда не было еще обнаружено никаких полезных ископаемых, не представляли самостоятельной ценности. Однако угроза соприкосновения германских и бурских владений побудила Англию в начале 1885 г. провозгласить свой протекторат над Бечуаналендом, чтобы вбить таким образом широкий клин между своими соперниками. Захват был совершен на основе соглашений с несколькими вождями бечуанских племен и под предлогом противодействия завоевательным планам буров. После этого англичане расчленили Бечуаналенд: южную, более плодородную часть объявили британским владением и позднее включили в состав Капской колонии, а северную, пустынную формально оставили под британским протекторатом.

В 1884-1886 гг. в Трансваале были открыты богатейшие месторождения золота. В Трансвааль устремились золотоискатели. В течение нескольких лет рядом с Преторией вырос центр золотодобывающей промышленности - Иоганнесбург. Установление господства монополий в золотодобывающей промышленности совершилось значительно скорей, чем в свое время в алмазной. Отчасти это объяснялось тем, что монополистические предприятия, уже сложившиеся в алмазной промышленности, немедленно распространили сферу своей деятельности на золотоносные районы. Могущественные владельцы компании «Де Беерс» во главе с Родсом в широких масштабах скупали у фермеров золотоносные участки, вкладывали в золотодобычу крупные капиталы.

В 80-90-х годах группа Родса, завоевав господствующее положение в ключевых отраслях быстро развивавшейся промышленности, закрепила за собой полный контроль над британской администрацией Южной Африки. В 1890 г. Роде стал премьером Капской колонии (он оставался им до 1896 г.). От отдельных, иногда случайных аннексий на юге африканского материка Англия перешла в 80-90-х годах к последовательному и настойчивому проведению в жизнь плана Родса, предусматривавшего создание непрерывной полосы британских владений в Африке от Каира на севере до Кейптауна на юге.

После аннексии Бечуаналенда осталась лишь одна обширная область Южной Африки, не подвергшаяся еще европейской колонизации,- земли машона и матабеле. К концу 80-х годов здесь завязался крупный узел противоречий: не только Англия и бурские республики, но также Германия и Португалия намеревались за