После боя я сразу принялся искать Мишу. Всей душой я надеялся на то, что он пережил этот день. И вот, наконец, в рядах солдат замелькало знакомое лицо.
- Миха, Миха! – крикнул я.
- Вова, живой!
Пробравшись друг к другу, мы обнялись.
- Куда вы делись с Дедом? Я вас потерял… Кстати, где он сам?
Я опустил взгляд.
- Нет… не может быть… - дрогнувшим голосом вымолвил пулемётчик.
Я достал сигарету и закурил.
- Что произошло? – спросил Миша.
- Ему не повезло… Я сделал всё, что мог – перед глазами у меня снова разыгралась эта трагедия.
Мы, молча, побрели к нашей машине.
Спустя некоторое время, загрузившись в танки, мы покинули поле боя. Лишь в БМП я заметил, как сильно поредел наш отряд: из восьми человек нас осталось пять. Все пехотинцы, кроме нас с Мишей, погибли.
Ближе к полуночи мы въехали в Берёзовое. Нас разместили рядом с командным пунктом, где в срочном порядке, сразу после нашего приезда, было собрано совещание относительно обороны города.
Немного перекусив, я отправился пройтись. Почему-то меня не сшибала с ног усталость, я не хотел спать. Я хотел побыть один. Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как ноги понесли меня вниз по улице, ближе к лесу. Закурив, я поднял глаза к небу. Звёздная ночь завораживала. Я без труда нашёл малую и большую медведицу и пытался припомнить ещё какие-нибудь созвездия, как позади меня под чьими-то ногами захрустел снег. Я обернулся и увидел Трехова.
- На звёздочки любуешься?
- Уж точно не на тебя
- Остришь? Правильно, у вас же теперь открыта вакансия шута – сказал он, глядя мне прямо в глаза.
- Закрой рот! – прикрикнул я на него.
- Тише, тише. Незачем так орать – ехидная улыбка вскочила на его лицо.
- Пошёл ты! – бросил я ему, и уже собирался уйти, как Трехов достал пистолет и направил его на меня.
- А ну-ка стой. Я ещё не закончил!
- Выстрел услышат. Ты пойдешь под трибунал!
- А с чего ты взял, что услышав выстрел, кто-то подумает на меня? Все видели, как ты ушёл в сторону леса. Весь такой мрачный и печальный. Не выдержал потери друга… Ах, какая жалость!
- Зачем ты это делаешь? Мы же с тобой в одной лодке.
- Потому что ты это всё начал – закричал он – из-за тебя я здесь, из-за тебя бегаю под пулями.
- В этом виноват только ты сам – спокойно ответил я.
- Нет! Виноват ты! Сегодня тебе уже повезло, но сейчас этого не случится.
- О чём ты говоришь?
- На мушке был ты, но, как я уже сказал, тебе повезло, а вот твоему другу – нет.
- Ах, ты подлец! Мерзавец! Трус!
- Довольно! Это уже не важно. Твоё время подошло к концу.
Он навёл пистолет мне на грудь. “Ну, вот и всё – подумал я – Не уеду я с Мишей в Питер. Не увижу больше своих родных. Как же много дней ещё не прожито, как же много слов ещё не сказано!” И тут я понял одну вещь: даже зная, что мой выбор приведёт меня в это место, к этому человеку с оружием в руках, я бы всё равно кинулся на помощь той девушке. Кто-то назвал бы меня безрассудным глупцом, каким считал меня мой младший брат, до тех самых пор, пока не выяснилось, что этой девушкой была Оля. Кем я стал для него после? Героем? Как же много зависит от нашего личного отношения к человеку, попавшему в беду. Зависит так много, что мы можем сделать самое страшное – остаться равнодушным. “Это меня не касается” – говорим мы себе, увидев кого-то, нуждающегося в помощи. Конечно, я не идеален и сам, мне есть чего стыдиться. А, как говорилось в одном шутливом стишке, надо стараться жить так, чтобы ни о чём не жалеть. И о той ночи я не жалею.
Я посмотрел Трехову в глаза и приготовился к смерти, как вдруг из темноты послышались чьи-то шаги и через мгновение на авансцену вышел мой ангел-хранитель – Михаил.
- Стоять! Опусти ствол, Трехов!
Он взял на прицел негодяя.
- Опять ты?! – заревел тот, резко развернувшись – Уйди, ты мне не нужен!
- Брось пушку! – твёрдо сказал пулемётчик.
Трехов стоял ко мне спиной. Это был шанс обезвредить его, но надо было молниеносно выбить у него пистолет, чтобы он случайно не выстрелил в Мишу.
Я накинулся на него сзади и повалил на землю, выбив пистолет из рук. Миша собрался было подбежать к нам, но тут несколько ярких вспышек осветили ночное небо, а за ними последовала целая серия взрывов. “Артиллерия” – только и успел подумать я, как один из снарядов попал в соседнее здание. Взрывная волна раскидала нас в разные стороны.
Я быстро вскочил на ноги и увидел Мишу, придавленного обломками дома. Метрах в десяти от него без сознания лежал Трехов. Я подбежал к своему другу и общими усилиями, мы высвободили его из-под этого завала. Но радость была недолгая. Ещё один чудовищный взрыв накрыл нас ударной волной. Отлетев и ударившись головой обо что-то твёрдое, я потерял сознание.
Глава восьмая
Похмелье
Пробуждение было тяжёлым. Голова звенела и раскалывалась на части. Открыв глаза, я решил, что она ещё и кружится, но через секунду догадался – меня куда-то несут. Судя по всему, было раннее утро. Должно быть, я пробыл в отключке около пяти часов. Собрав все свои силы, я попытался приподняться, но, почувствовав острую боль в правой ноге, откинулся на носилки.
- Очнулся, наконец – сказал один из носильщиков.
- Что случилось? – повернув к нему голову, спросил я.
- Арт. Обстрел. Тебе повезло, что уцелел.
Я стал смутно припоминать события вчерашнего вечера.
- А рядом со мной кого-нибудь нашли?! – резко спросил я – Там должно быть ещё два человека!
- Нет, только тебя. Я передам поисковой группе, что там должны быть ещё люди.
Через несколько минут меня принесли к месту скопления таких же раненых, как и я, в маленьком лесочке.
- Ещё один – крикнул носильщик санитару.
- Сейчас гляну – ответил тот, перевязывая руку одному из бойцов.
Носилки опустили на землю. Нога адски болела, я никак не мог ей пошевелить.
- Что с тобой? – подлетел ко мне санитар.
- Нога – я указал на неё пальцем.
- Да – протянул он – Осколочные ранения одни из самых неприятных – продолжал санитар, оглядывая мою ногу – Ран не особо много, но надо действовать быстро.
Он взял спирт и стал тщательно промывать раны, удаляя оттуда клочки одежды.
- Эй, парни. Подойдите сюда – позвал санитар моих носильщиков – Сейчас я буду доставать осколки, и т.к. у нас нет обезболивающего, предлагаю тебе хлебнуть – он протянул мне водку.
Я сделал глоточек.
- Пей ещё – сказал один из носильщиков – Поверь, будет легче.
Я прислушался к его совету, отхлебнув ещё пару раз. Затем мне сунули в рот кляп и после того, как носильщики крепко схватили меня, началась операция.
Мне не хочется вспоминать те мучения, что я пережил в тот час. Скажу лишь, что подобной боли я не испытывал в своей жизни никогда. Но всё обошлось. Санитар справился со столь нелёгкой задачей как нельзя лучше в подобных условиях.
Тем же вечером большинство раненых, в том числе и меня, вывезли с “Берёзового пятачка”. Дрознев, не желая просто так сдавать город, вернее его руины, отправил в этот ад целый батальон ребят. Через два дня мы вернулись в Волноваху. До сих пор мне была неизвестна судьба своих товарищей. Особенно я переживал за Мишу, спасшего меня от верной смерти.
Местная городская больница, игравшая роль военного госпиталя, была катастрофически переполнена. Койки стояли абсолютно во всех коридорах. Это серо-белое здание было пропитано болью и страданием. Меня, как и многих других, оставили в коридоре на первом этаже до прихода врача. Напротив себя я заметил какие-то информационные списки, а приглядевшись, понял, что это списки рот. Так, отделение 1,2…4!
“Капитан Владко С.Ю – пропал без вести; Наводчик-оператор Лысов Е.М – погиб; Механик Штольман Е.Ф – погиб; Пулемётчик Рылеев М.С – пропал без вести; Гранатомётчик Артамонов Е.Ю – погиб…”
Читая это, я не верил своим глазам. Погибли все: либо пали в битвах, либо похоронены под обломками в Берёзовом. Я единственный выжил из всего своего отделения. Но меня также интересовала ещё одна фамилия:
“Отделение 2… Стрелок Трехов Ф.М – пропал без вести”
Мученической смерти не пожелаешь никому, даже врагу. И всё же, я выдохнул с облегчением. Этого человека, казалось, остановил бы только гроб.
Наложив мне гипс и проведя некоторые обследования, моим врачом – высоким мужчиной средних лет, с уже поседевшими волосами – были даны весьма оптимистичные прогнозы. Так что, меня было решено перевести в госпиталь в Днепропетровске до полного выздоровления. Через пару дней я покинул фронт.
Глава девятая
На скамейке запасных
Я предполагал, что в госпитале, как и в прифронтовой больнице, будет катастрофическая нехватка мест, но, на удивление, огромное белокаменное здание, разбитое на несколько корпусов, с небольшим двориком, предназначенным для прогулок, было достаточно безлюдно для военного госпиталя во время войны.
В просторной палате помимо меня лежали ещё два человека: оба, уже видавшие разные ужасы войны мужчины, с Северо-Западного фронта. Ухаживала за нами одна молодая и приятная медсестра по имени Нина. Заходя к нам, она освещала помещение лучезарной улыбкой. Всегда добрая и отзывчивая девушка помогала, чем могла, даже если это и не входило в её обязанности.
В первые мои дни пребывания в госпитале, заметив в её руках телефон, я не мог упустить возможности связаться с родными. И во время одного из обходов, подозвав медсестру, спросил:
- Нина, а можете, пожалуйста, на несколько минут дать мне свой телефон? Я хотел написать семье… - усмехнувшись и приподняв загипсованную ногу, я добавил – Никуда не убегу.
- Конечно, Вов – улыбнулась она мне – Интернет включён. Я пока закончу обход.
- Большое спасибо!
Выйдя через соц. сети в интернет я писал брату о том, что жив и, относительно, здоров, о том, что лежу в госпитале в Днепропетровске, о том, как скучаю по ним. Наказав ему в конце сообщения заботиться о матушке, я представил, как увижу своих родных вновь, как обниму их, и мы вместе пойдём домой. Как хорошо было на душе, когда я представлял себе всё это! Как прекрасно и радужно всё рисовало мне моё воображение! И чем замечательнее были эти грёзы, тем печальнее была мысль о том, что этого может и не случиться. Ведь война для меня лишь ненадолго приостановлена и, когда я поправлюсь, меня снова пошлют воевать.
К сожалению, через пару дней Нина перевелась в другое мед. учреждение, а новая медсестра – суровая Раиса Николаевна – так нас не баловала.
С самого первого дня в Днепропетровске я не мог спокойно спать: меня мучили кошмары. Каждую ночь, закрывая глаза, мне виделась снежная равнина под Берёзовым, измученное лицо Деда, лежащего на земле. Я снова и снова переживал в своих снах артиллерийский обстрел, разлучивший нас с Мишей. Как бы я не пытался отвлечься, как бы я не желал забыть об этом, тяжкие воспоминания преследовали меня по пятам.
Приблизительно через месяц, ранней весной, я стал выползать в прибольничный дворик. Сначала на двух костылях, затем на одном, а потом и вовсе без них. Как приятно было, что самое громкое, что ты мог услышать с улицы – это гудки автомобилей. Сам по себе город был достаточно тихим и спокойным, хоть мне и не разрешалось выходить в город, именно такое впечатление сложилось у меня о городе на Днепре. Никакой суеты, никакого лишнего шума. Иными словами, это было отличное место для того, чтобы прийти в себя после суровых дней на фронте.
Глава десятая
Письмо
Это был обычный день моей реабилитации в госпитале. На удивление, эту ночь я провёл спокойно, не вскакивая каждые два часа в холодном поту. Видимо, понемногу я начал справляться со своими демонами.
Как обычно, перед обедом я вышел подышать свежим воздухом. На улице вовсю цвела весна. Всё вокруг пробуждалось от зимних оков, будто рождаясь вновь. Неугомонная капель преследовала повсюду, а ласковая голубизна высокого неба манила ввысь. Я присел на скамейку во дворике и полной грудью вдохнул этот чистый и свежий воздух. На душе становилось теплее, будто и она подверглась весенним чарам. Обойдя дворик по кругу, так и не дождавшись весёлого щебетания птиц, я отправился на обед. Удивительное дело! Даже еда казалась вкуснее, хотя этот рыбный суп нам подавали далеко не в первый раз.
Вернувшись в палату, я подошёл к своей койке. На ней лежал белый конверт. Я огляделся: в комнате никого не было. Похоже, мои соседи были ещё на обеде. С изумлением я взял его в свои руки. С обеих сторон он был пустым. Не на шутку разгорячённый своим любопытством, я вскрыл конверт и достал оттуда письмо.
“Дорогой Вова,
Я рад, что ты жив! Прости, что не послал тебе весточку раньше. После артиллерийского обстрела мне пришлось вытерпеть многое, чтобы добраться до дома. Во всех рапортах указано, что я пропал без вести. Пусть для них это так и останется.
Я знаю, что ты сейчас ждёшь комиссии, которая, вероятнее всего, снова отправит тебя на фронт. Я также знаю, как ты хочешь в Санкт-Петербург, к своей семье. Поэтому и пишу тебе, т.к. знаю путь, по которому тебе нужно пойти, чтобы воссоединиться с родными.
В “Даркнэте” я могу взять тебе военный билет, в котором будет указано, что ты своё уже оттрубил, а значит, имеешь право на выезд за границу. Садись на ночной автобус от Днепропетровска до СПб и через какие-то сутки будешь в Питере! Знаю, что мероприятие рискованное, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт!
Я же присоединюсь к тебе позже. Сразу после того, как улажу некоторые дела.
П.С. Пользоваться интернетом или обычной почтой для нас сейчас слишком рискованно, поэтому я (с помощью своего троюродного брата) подкупил медсестру – Дубченко Раису Николаевну. Если ты согласен, отправь мне лишь одно слово – “Да” – и передай ей.
Твой друг, Миша”
Я, буквально, рухнул на кровать. Миша… жив! Он в Одессе! Невероятно… Нет, невообразимо!
Я, не торопясь, вышел на улицу. Десятки вопросов всплывали в моей голове, но самый главный был – согласиться или нет? План Миши мог сработать и я это понимал, но в случае неудачи я мог сесть в тюрьму, причём надолго.
Почти всю вторую половину дня я просидел во дворике, задавая себе, словно Гамлет, один и тот же вопрос: “Быть или не быть?”; “Бежать или остаться?”. Я представил себе, что будет в случае успеха. Представил маму и брата – самых близких мне людей на всём белом свете. Представил, что стою перед ними и почувствовал, как затрепетало моё сердце. Выходит, мой выбор был между тем, чтобы бороться за своё счастье и тем, чтобы ждать его от старушки судьбы. Да, игра стоила свеч! Всё или ничего!
Написав на листке заветное слово, я передал письмо и принялся ждать ответа.
Глава одиннадцатая
Побег
Комиссию мне надлежало пройти только через полторы недели, так что я использовал это время по максимуму, чтобы продумать план своего побега. Решив, что бежать следует ночью, я застопорился на вопросе – как выбраться с территории больницы? Главный вход отпадает сразу – там закрывают двери, и дежурит охранник. Выход в прибольничный дворик после отбоя оставляют открытым, т.к. им ещё пользуется персонал. Итак, далее. Перемахнуть через забор мне не позволяет больная нога, хотя и полностью здоровым это было бы трудно сделать. К слову, я чувствовал значительные улучшения в своём состоянии, свободно перемещаясь по всей территории госпиталя, лишь едва прихрамывая. Однако боль ещё была, и думать о каких-то резких, спортивных движениях не представлялось возможным.
Отныне, мои вылазки во дворик стали носить регулярный, исследовательский характер. Я внимательно осматривал каждый метр забора (когда оставался один, разумеется), перекрывавшего мне путь к свободе. На протяжении пяти дней я искал безуспешно. Лишь в одном месте забор стоял несколько выше над землёй, чем в других местах, но остатки почерневшего снега и скопившаяся там грязь, не позволяли мне пролезть там. Я уже совсем отчаялся, как вдруг заметил, что если пройти по газону из дворика за один из корпусов больницы, забор там не кончается, а идёт дальше, “врезаясь” в главный корпус.
После ужина, выйдя в безлюдный дворик, я отправился попытать удачи именно туда. Завернув за угол, я обнаружил несколько кустарников, приблизительно с меня ростом, и стал пробираться через них к забору. И о, чудо! В месте стыковки забора и главного корпуса, расстояние между последней балкой и стеной было достаточно широким для того, чтобы я мог там пролезть.
Это была, безусловно, замечательная новость! Теперь я мог перейти к последнему пункту своего плана: усыпить или отвлечь своих соседей. Сделать это было не очень сложно, т.к. двое этих мужчин, повидавшие всякие ужасы войны, частенько искали забвения на дне рюмки. Тем же вечером, достав бутылку спиртного, я отложил её до удобного момента.
На следующий день, как и в прошлый раз, после обеда, я нашёл заветный конверт на своей кровати. Помимо моего нового военного билета, там был листик бумаги со словами: “Увидимся в Питере!”
“Надеюсь, действительно, увидимся” – подумал я.
Бежать надо было сегодня, т.к. в сущности, у меня всё было готово и медлить было незачем. Собрав свои скромные пожитки и спрятав их под кровать, я оставил “наживку” в одной из тумбочек своих соседей и принялся ждать отбоя.
Всё сработало, как я и планировал: вояки уснули как по расписанию. А я, как только затихли шаги в коридорах, спустился во дворик, стараясь передвигаться как можно тише и не попасться никому на глаза. Наконец, преодолев последнее препятствие, в виде проёма в заборе, я отправился на автобусную остановку. И взяв билет в один конец, помолившись всем существующим и несуществующим богам, сел в автобус. Что ждёт меня? Путешествие в Питер или путешествие до границы с дальнейшим сопровождением в тюрьму?
Часть III
«Увидимся в Питере»