...Однако в течение следующей ночи Серторий, бодрствуя, возвел другую башню в том же самом месте, и с первыми лучами она появилась перед пораженным врагом. В это же самое время и (та) башня города[5373], которая являлась (его) главным укреплением, подрытая в основании, дала брешь и затем загорелась от брошенных в нее (горящих) факелов; тогда же, боясь огня и разрушений, контребийцы в страхе бежали прочь от стены; и как только были отправлены послы для сдачи города, вся толпа криком выразила одобрение. Та же virtus[5374], с которой он атаковал тех, кто озлоблял его, сделала победителя более милосердным. Получив заложников, Серторий взыскал (с контребийцев) небольшую сумму денег и отнял у них все оружие. Перебежчиков из числа свободных он велел привести к себе живыми; беглых рабов, которых было великое множество, приказал перебить самим (горожанам). Умертвив, их сбросили со стены.
Когда Контребия была взята с большими потерями воинов после сорокачетырехдневной осады, а в ней оставлен Л(уций) Инстей с сильным гарнизоном, Серторий привел войска к реке Иберу[5375]. Там рядом с городом, называющимся Кастра Элиа[5376], устроив зимние квартиры, он расположился лагерем[5377]; днем он созвал в городе собрание союзных общин. Он распорядился, чтобы каждое племя по всей провинции заготовило запасы оружия; осмотрев прочее вооружение воинов, которое после частых переходов и сражений пришло в негодность, велел сдать его и распределил новое через центурионов. Всадников Серторий также снабдил новым оружием и выплатил им жалование[5378]. Он созвал собранных отовсюду ремесленников, чтобы использовать их в построенных общественных мастерских, подсчитав, что может быть сделано в течение нескольких дней. Итак, одновременно были приготовлены все орудия войны; в достатке оказались и материалы, заготовленные усердием городов, и мастера для каждой из работ.
|
|
Созванным затем посланцам всех племен и общин[5379]Серторий выразил благодарность за то, что они, согласно его приказу, снабжали его пехоту. Он рассказал им, как защищал союзников и завоевывал вражеские города, и призвал собравшихся к продолжению войны[5380], кратко разъяснив им, насколько для провинции Испании важно, чтобы его партия взяла верх[5381].
Распустив затем собрание, пожелав всем (его участникам) доброго здоровья и приказав им возвращаться в свои общины, с наступлением весны Серторий отправил М(арка) Перперну с двадцатью тысячами пехотинцев и тысячью пятьюстами всадников (в земли) племени илеркаонов[5382]для охраны их области со стороны побережья, дав ему указание, какими дорогами идти, чтобы защитить союзные города, которые может захватить Помпей, и чтобы напасть на войско Помпея из засады[5383].
В то же время Серторий отправил приказы и Гереннулею[5384], находившемуся в тех же краях[5385], и в другую провинцию Л(уцию) Гиртулею, проинструктировав последнегo о том, каким образом, по его мнению, следовало бы вести войну: прежде всего защищать союзные общины[5386], не вступая в сражение с Метеллом, которому Гиртулей не был равен ни авторитетом, ни войском. Сам же он не имел намерения идти против Помпея и не верил в то, что тот осмелится дать ему бой[5387]. Если война продолжится, то враг, имея за спиной море и подвозя отовсюду на кораблях продовольствие[5388], будет держать в своей власти обе провинции; Серторий же, истратив в короткий срок заготовленные припасы, станет испытывать нужду в самом необходимом. Перперна был поставлен начальствовать над прибрежной областью, чтобы иметь возможность оборонять ее, до сих пор нетронутую врагом, и, если представится возможность, напасть (на неприятелей) в тот момент, когда они проявят беспечность.
|
|
Сам же Серторий со своим войском решил выступить против беронов[5389]и автриконов[5390], которые зимой[5391], когда он завоевывал города Кельтиберии, часто просили Помпея о помощи и отправляли к нему людей, показывавших путь римскому войску, и их всадники тревожили своими нападениями воинов Сертория во время осады Контребии, когда те выходили из лагеря за фуражом или продовольствием[5392]. Кроме того, они даже осмеливались побуждать ареваков[5393]перейти на их сторону. Составив план войны, он стал решать, против какого врага или в какую провинцию направиться прежде всего, на побережье ли, чтобы защитить илеркаонов и контестанов[5394], союзные ему племена, или обратиться против Метелла в Лузитании.
Размышляя так, Серторий повел войско вдоль реки Ибер через дружественные ему области, не причиняя им какого‑либо вреда. Достигнув земель бурсаонов[5395], каскантинов[5396]и граккуританов[5397], разоряя и уничтожая все посевы, он подошел к союзному городу Калагуррису Назике[5398]. Наведя мост, Серторий форсировал реку рядом с городом и расположился лагерем. На следующий день он отправил квестора М(арка) Мария к аревакам и цериндонам[5399]ддя того, чтобы он набрал воинов среди этих племен и доставил оттуда хлеб в Контребию, называемую Левкадой[5400], рядом с которой имелся удобный проход из (земель) беронов, в какую бы область ни вести войско. И Г(ая) Инстея, префекта конницы, отправил в Сеговию[5401]и к племени ваккеев[5402]для вербовки всадников, приказав ожидать его с ним в Контребии (Левкаде). Отослав их, Серторий двинулся вперед, ведя войско через земли васконов[5403], и расположился лагерем на границах беронов[5404]. На следующий день он выступил со всадниками, чтобы разведать дорогу, приказав пехоте двигаться в боевом порядке (quadrato agmine), и подошел к Варее[5405], сильнейшему в тех краях городу. Он прибыл к ним (беронам), ожидавшим его, ночью...
|
|
[1]
[2] 2. Ranke L. von. Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation. Wien, s. a. S. 10.
[3] 3. Все даты, кроме специально оговоренных, – до н.э.
[4] 4. Lefevre E. Argumentation und Struktur der moralischen Geschichtschreibung der Römer am Beispiel von Livius Darstellung des Beginns des römischen Freistaates // Livius, Werk und Rezeption. München, 1983. S. 31.
[5] 5. Titus Livius, eloquentiae ac fidei praeclarus in primis (Tac. Ann. 12, 34, 3). Ниппердей в своем классическом издании Тацитовых «Анналов», комментируя это место, специально указывал, что “fides” здесь не может означать «заслуживающий доверия» и должно переводиться как «непредвзятость», «честность» (P. Cornelius Tacitus erklärt von Karl Nipperdey. 10. verbesserte Aufl. / Besorgt von Georg Andresen. B., 1904. Bd. 1–2). Толкование это было поддержано наиболее авторитетными среди позднейших издателей. В.И. Модестов переводил это слово как «добросовестный» (Сочинения Корнелия Тацита: Перевод... В.И. Модестова. СПб., 1887. Т. 2. С. 214).
[6] 6. Данте Алигьери. Ад. 28, 12.
[7] 7. О рецепциях Ливия см.: Taine H. Essai sur Tite Live. P., 1874; Rieks R. Zur Wirkung des Livius vom 16. bis 18. Jahrhundert // Livius. Werk und Rezeption. S. 367–397; Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М.; Л., 1958.
[8] 8. Mommsen Th. Die patricischen Claudier // Römische Forschungen. B., 1864. Bd. 1. S. 289.
[9] 9. Модестов В.И. Лекции по истории римской литературы. СПб., 1888. С. 531–535.
[10] 10. Klotz A. Titus Livius. Realencyclopaedie der klassischen Altertumswissenschaft. Stuttgart, 1926. Bd. 16, Hbd. 25. Sp. 836.
[11] 11. Утченко С.Л. Идейно‑политическая борьба в Риме накануне падения республики. М., 1952. С. 109–130; Он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969. С. 267–290.
[12] 12. Белинский В.Г. Сочинения Державина: Статья вторая // Поли. собр. соч. М., 1955. Т. 6. С. 613.
[13] 13. «На выбеленную доску великого понтифика ежегодно записывались имена консулов и других магистратов, а также, по дням, достойные памяти деяния, совершенные на суше и на море, в Городе и за его пределами» (Schol. Servii / Ed. P. Danielis ad Verg. Aen. I, 373).
[14] 14. «В таблицах великого понтифика значится, когда вздорожало зерно и когда затмился свет луны или солнца» (Cato Mai. ap. Aul. gell. (Hist. Rom. Reliquiae, Peter fr. 77), ср.: Cic. R. p. I [XVI], 25).
[15] 15. «В летописи указывается лишь то, что произошло в каждом году» (Sempr. Asell. ap. Aul. Gell V, 18).
[16] 16. Цицерон. О законах, 1, 6. Перевод в соответствии с конъектурой Урсина “ieiunius” вместо рукописного “iucundius”. Эта конъектура сейчас общепринята. См., впрочем, перевод В.О. Горенштейна в кн.: Цицерон. Диалоги. М., 1966. С. 90 (Литературные памятники).
[17] 17. Nissen H. Kritische Untersuchungen über die Quellen der 4. und 5. Dekade des Livius, 1863, kap. 5; Kahrstedt U. Die Annalistik von Livius. Buch 31/45. B., 1913; Peter H. Historicorum Romanorum reliquiae, Bd. I, 1914, reprint 1967. P. XXVII–XXVIII (Далее: HRR).
[18] 18. См.: Sempr. Asell. ap. Aul. Gell V, 18.
[19] 19. Из «Анналов» Валерия Антиата: «Когда царь Пирр был в земле италийской и одержал победу в двух сражениях, и римляне находились в затруднительном положении и большая часть Италии перешла на сторону царя, тогда некто Тимэхор из Амбракии, друг царя Пирра, тайно пришел к консулу Гаю Фабрицию, просил награды и обещал, если последует соглашение о награде, отравить царя ядом, сказав, что это легко сделать, потому что его сын подает на пиру чашу царю. Фабриций написал сенату об этом. Сенат отправил послов к царю и приказал ничего не сообщать о Тимэхоре, но советовать царю быть осторожнее и оберегать жизнь от козней близких людей» (HRR, fr. 21. Пер. С.И. Соболевского).
[20] 20. Из «Анналов» Клавдия Квадригария: «После этого были выбраны консулами Семпроний Гракх во второй раз и Квинт Фабий Максим, сын того, который был консулом в предшествующем году. Отец‑проконсул, ехавший на лошади, встретился с сыном‑консулом и не хотел сойти с лошади, потому что был его отец. Ликторы, зная, что между ними полное согласие, не посмели приказать ему сойти. Когда он подъехал близко, консул сказал: „Прикажи сойти!“ Тот ликтор, который прислуживал, сразу понял и приказал проконсулу Максиму сойти. Фабий повиновался приказанию и похвалил сына за то, что он охраняет власть, полученную им от народа» (HRR, fr. 57. Пер. С.И. Соболевского).
[21] 21. Цицерон. О законах, 1, 6; Ливий, XLV, 25; Квинтилиан, X, 1, 101.
[22] 22. См. речь императора Клавдия в «Анналах» Тацита (XI, 24) в сопоставлении с ее же эпиграфическим текстом (Corpus Inscriptionum Latinarum, XIII, 1668 [далее: CIL]).
[23] 23. Таковы, например, речи, которые держат полководцы, находясь на краю гибели в Кавдинском ущелье (IX, 1 и сл.), или монолог Софонибы, принимающей яд (XXX, 12), и многие другие.
[24] 24. Жебелев С.А. Римская империя. Пг., 1923. С. 24. Приведенные слова имеют в тексте книги следующее продолжение: «Ими он пользуется для того, чтобы высказать в них свои личные мнения и соображения». В «Истории римской литературы» М. Шанца, где суммирован весь научный материал, полученный на протяжении XIX в., речи историков прямо характеризуются как «фиктивные» (fingierte). См.: Schanz M. Geschichte der römischen Literatur bis zum Gesetzgebungswerk des Kaisers Iustinian. 3. Aufl. München, 1909. 1. Teil. S. 198.
[25] 25. Кузнецова Т.И. Римская эпическая историография // Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография: Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 163–164.
[26] 26. Где говорится о текстах речей Катона Старшего.
[27] 27. Такое понимание исторического труда изложено Цицероном во второй книге «Об ораторе» (гл. 51–64). Убедительной иллюстрацией к нему являются завершающие строки «Жизнеописания Агриколы» Корнелия Тацита (гл. 46): «Благодаря славе, возданной его деяниям, все, что мы любили в Агриколе, все, чем восхищались в нем, остается ныне в душах людских и останется в них на бесконечные времена; ведь многих, ушедших в прошлое, забвение поглотило так, будто и не были они в свое время знамениты и могущественны. Агрикола же, раз мой рассказ воссоздал его и передал потомству, пребудет вечно».
[28] 28. Гораций. Оды, III, 30, 1.
[29] 29. Mommsen Th. Die Scipionenprozesse // Hermes. 1866. Bd. 1, H. 2. S. 165, Anm. 1–2.
[30] 30. К сходным выводам ста годами раньше приходил Тацит: «После битвы при Акции в интересах спокойствия и безопасности всю власть пришлось сосредоточить в руках одного человека» (История, I, 1, 1). О таком же свидетельстве в «Анналах» говорит тонкий и глубокий анализ их вводных глав, показывающий, насколько ясно видел Тацит монархическое содержание принципата Августа, см.: Ceauşescu P. L’image d’Auguste chez Tacite // Klio. 1974. Bd. 56. P. 183–198. До сих пор, кажется, не было отмечено, что приведенная мысль, а во многом и формулировка Тацита восходят к Цицерону, т.е. отражают восприятие событий современниками: «Состояние Республики было таким, что ею по необходимости должен был управлять и о ней заботиться только один человек» (О природе богов, I, 7. Пер. М.И. Рижского).
[31] 31. Машкин Н.А. Принципат Августа. М.; Л., 1949. С. 100 (ссылка на Эд. Майера).
[32] 32. Тацит. Анналы, XI, 25.
[33] 33. Кто была жена Ливия, не засвидетельствовано, но у историка было по крайней мере два сына – старший, умерший в детстве (Inscriptiones Latinae Selectae / Ed. H. Dessau. B., 1954, 2919), и младший, известный как автор сочинений по географии. Кроме того, была замужняя дочь: зять историка Луций Магий упоминается в «Контроверсиях» Сенеки‑ритора (X, пред. 2).
[34] 34. Таков был обычный путь римского подростка из зажиточной семьи; прямых указаний относительно Ливия нет.
[35] 35. См.: Луций Анней Сенека. Нравственные письма, 100, 9; Сенека‑ритор. Контроверсии, IX, 24, 14; 25, 26; Квинтилиан. Наставление в ораторском искусстве, X, 1, 39; 2, 18.
[36] 36. Taine H. Essai sur Tite Live. P., 1874. P. 1.
[37] 37. Немировский А.И. У истоков исторической мысли. Воронеж, 1979. С. 181 (ссылка на: Макробий. Сатурналии, I, II, 22).
[38] 38. См. многочисленные комментарии к этому весьма темному месту, например: Borzák St. P. Cornelius Tacitus. Stuttgart, 1968. S. 380; гораздо убедительнее в издании: P. Cornelius Tacitus erklärt von Karl Nipperdey. B., 1892. Bd. 2. Ср. также: CIL, V, 2787.
[39] 39. Koestermann E. Tacitus und die Transpadana // Athenaeum. 1965. Vol. 43. Fasc. I–II, в первую очередь: S. 167–175.
[40] 40. Сенека. Вопросы изучения природы, V, 18, 4: «Как многие говорили в народе об отце Цезаря, а Тит Ливий закрепил и в письменном виде, нельзя решить, что было лучше для государства – производить ему на свет сына или нет».
[41] 41. Dessau H. Livius und Augustus // Hermes. 1906. Bd. 41. H. 1.
[42] 42. О возвышенном / Пер. Н.А. Чистяковой. М.; Л., 1966. См. в этом издании: с. 17, 20, 21, 78–79.
[43] 43. Рассказ о сенатском заседании в день убийства Гая Калигулы у Иосифа Флавия (Иудейские древности, XIX, 1–273) целиком строится на убеждении в отчужденно утопическом характере республиканского государства. Т. Моммзен, а в наше время Д. Тимпе (Timpe D. Römische Geschichte bei Flavius Iosephus // Historia. 1960. Bd. 10, H. 4) показали, что в этой части своего повествования Иосиф использовал римский источник; Моммзен считал автором его Клувия Руфа, Тимпе – скорее Фабия Рустика. Независимо от решения этого вопроса текст показывает, что столь характерное для Тацита ощущение углубляющейся отчужденности римского государства было присуще в ту эпоху не ему одному.
[44] 44. После смерти Августа в Риме распространялось «неведение государственных дел, которые люди стали считать себе посторонними» (Тацит. История, I, 1); «...только теперь установилось это чудовищное равнодушие» (там же, III, 83).
[45] 45. Их сопоставительный анализ проведен в работе: Lefevre E. Argumentation und Structur der moralischen Geschichtsschreibung der Römer... // Livius. Werk und Rezeption / Festschrift für Erich Burk. München, 1983. S. 31–57.
[46] 46. Немировский А.И. Указ. соч. С. 184. Ср.: HRR, S. CCCVI; CCCX ff.
[47] 47. О широком распространении религиозного скептицизма в Риме той поры говорили и Цицерон в диалоге «О предвидении», и сам Ливий (XLIII, 13, 1). Царившая здесь атмосфера выразительно описана в старой работе: Буассье Г. Римская религия от времен Августа до Антонинов. М., 1914. С. 45–70.
[48] 48. Dumésil G. La réligion romaine archaique. P., 1974 (repr. 1987). P. 347 sq.; 358 sq.
[49] 49. Мнение, здесь высказанное, основано на том, что понятие это или ему близкие обнаруживаются у целого ряда народов, стоящих на ранних стадиях развития, а обозначение его в латинском языке имеет четкие и очень глубоко уходящие индоевропейские этимологии. См.: Rose H.J. Ancient Roman Religion. L., 1949; Wagenvoort H. Roman Dinamism. Oxford, 1947; Grenier A. Les religions étrusques et romaines. P., 1948. Критика взглядов на проблему “numen”, содержащихся в этих работах и принятых сегодня подавляющим большинством историков, в книге Ж. Дюмезиля об архаической римской религии (Dimesil G. Op. cit. P. 36–39) отличается, как каждый может убедиться, скорее темпераментом, чем доказательностью. Поэтому вряд ли существенно то обстоятельство, что непосредственно в латинских текстах слово “numen” фиксируется относительно поздно (впервые во II в. до н.э. у Акция, затем в «Латинском языке» Варрона, у Цицерона и т.д. – см.: Der kleine Pauly s. v.): речь идет об архаичности самого понятия, а не о времени его осознания и описания римскими авторами.
[50] 50. Praesens divus habebitur Augustus / Hor. Carm. III, 5, 2.
[51] 51. Случаи употребления слова “numen” у Ливия собраны и проанализированы в работе: Math R. Numen bei Livius // Livius. Werk and Rezeption (примеч. 45).
[52] 52. Lucil. Fragm. incert. 1 / ap. Lactantius Divin. Instil. VI, 5. (Пер. Е.Г. Рабинович). Для дальнейшего анализа существенно, что, описывая в этом фрагменте весь комплекс представлений, которые для современного сознания довольно полно воплощают понятие нравственности, – римский поэт обозначает этот комплекс словом virtus – «доблесть». Античная нравственность, другими словами, – это прежде всего доблесть, гражданская и воинская.
[53] 53. Грабарь В.Э. Первоначальное значение термина jus gentium // Учен. зап. Тартус. гос. ун‑та 1964. 148. (Из научного наследия проф. В.Э. Грабаря.)
[54] 54. См., впрочем: Bayet J. Le rite du Fécial et le cornouiller magique // Mélanges d’archáologie et d’histoire de l’Ecole Française de Rome. 1935. Vol. 52.
[55] 55. Dumésil G. Fētes romaines d’été et d’automne. 2 ed. P., 1986. P. 111–112.
[56] 56. Der kleine Pauly. München, 1979. Bd. 3. s. v.
[57] 57. Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1964. С. 341–344; Salmond A. Mana Makes the Man // Political Language and Oratory in Traditional Society / Ed. M. Bloch. L., N.Y., 1975. P. 45–64; Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 32, сл.
[58] 58. Самого слова «мана» в указанном смысле в языке римлян, разумеется, не было, и в тексте настоящей статьи оно употребляется условно, как современный научный термин; созвучие его с латинским “manes” (души умерших) случайное.
[59] 59. Ср.: «Человек становится вождем в силу своей маны, и власть его, политическая или социальная, есть его мана» (Codrington R. The Melanesians. Oxford, 1891. P. 120).
[60] 60. Храм Фортуны с выразительным эпитетом «Сего дня» (Fortunae huiusce diei) был отстроен Эмилием Павлом в середине II в. до н.э., другой, посвященный ей же, – Лутацием Катулом по обету, принесенному перед битвой при Верцеллах в 101 г. до н.э. Первое, кажется, святилище Virtus было построено Клавдием Марцеллом у Капенских ворот Рима в конце III в. до н.э.; об интересных подробностях, с ним связанных, см.: Ливий, XXVII, 25; Валерий Максим, I, 1, 8; Плутарх. Марцелл, 21, 28.
[61] 61. Первый храм Фелицитас был сооружен Луцием Лицинием Лукуллом в честь его побед в Испании в 146 г. до н.э.; для украшения его были использованы произведения искусства, захваченные около того же времени Луцием Муммием в Греции. Храмы Фелицитас сооружали в дальнейшем Сулла (на месте снесенной им Гостилиевой курии) и Цезарь (на месте снесенного им храма, воздвигнутого Суллой). Статуя Фелицитас украшала с 55 г. до н.э. театр Помпея. Храмы той же богине имелись на Марсовом поле и на Капитолии. Ни до этого времени, ни после него столь интенсивного строительства в честь Фелицитас не отмечается.
[62] 62. Слово “felicitas” происходит от корня “feo”, обнаруживаемого в таких производных, как “fecundus” («плодоносный», «обильный»), “fecunda” («беременная») и “femina” («женщина») (в Риме и в Италии, отметим, существовал культ Venus Felix), “fetus” («порождение», «плод», «урожай») и “felix” («счастливый»). Portus Felix называлась гавань в Остии, через которую в Рим доставлялось зерно. Надпись “hic habitat («здесь обитает») Felicitas” можно часто видеть на пекарнях. “Feliciter!» – возглас за едой или выпивкой.
[63] 63. Эта сторона Фелицитас весьма полно охарактеризована у Ювенала (VII, 190, сл.), где успех в жизни ставится в прямую зависимость от того, насколько человек felix, а весь этот пассаж включен в развернутое рассуждение о всевластии Фортуны (в котором опять‑таки упоминается Сервий Туллий). Русский переводчик поступил совершенно правильно, передав здесь felix как «повезло».
[64] 64. Фелицитас была сопряжена в первую очередь с воинской доблестью, с талантами и успехами полководцев. Все главные храмы ее построены полководцами из военной добычи; выше мы приводили формулу, часто встречающуюся в надписях победоносных полководцев, где Фелицитас фигурирует в одном ряду с доблестью и умением лично руководить боевыми операциями.
[65] 65. Об отношениях Суллы с Фелицитас существует большая литература. См., в частности: Balsdon J.P.V.D. “Sulla Felix” // Journ. of Hellenic Studies. 1951. Vol. 41; Picard G. Ch. Les trophées romains. P., 1957. P. 168–170; и важные замечания в статьях о культе Венеры в кн.: Schilling R. Rites, cultes, dieux de Rome. P., 1979.
[66] 66. Размер земельного максимума по закону Лициния–Секстия казался столь значительным, что породил у историков нового времени сомнения в достоверности традиции. Краткое изложение этих взглядов, их критику и обоснование историчности закона см.: Заборовский Я.Ю. Очерки по истории аграрных отношений в Римской республике. Львов, 1985. С. 76–91.
[67] 67. Brunt P.A. Italian Manpower 225 B.C. – A.D. 14. Oxford, 1971. P. 28.
[68] 68. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2‑е изд. Т. 28. С. 368.
[69] 69. Oratorum Romanorum Fragmenta. Quartum edidit Henrica Malcovati. 1. Textus. Torino, 1976. LXXV. Fr. 230. P. 93 (далее: ORF). Так по крайней мере интерпретирует этот фрагмент П. Брант. См.: Brunt P.A. Op. cit. P. 283.
[70] 70. «Богатые люди, заняв большую часть этой неподеленной земли и вследствие давности захвата надеясь, что ее у них не отберут, стали присоединять к своим владениям соседние участки бедных, частью скупая их за деньги, частью отнимая силой, так что в конце концов в их руках вместо небольших поместий оказались целые равнины, латифундии. Для обработки полей и охраны стад они стали покупать рабов... Таким образом могущественные люди чрезвычайно богатели, а страна наполнялась рабами» (Аппиан. Гражданские войны, I, 7. Пер. В.С. Сергеева).
[71] 71. Именно его ставил в вину Катон Цензорий (по мотивам, правда, не всегда благовидным) полководцам, своим современникам – сначала Минуцию Терму, затем Луцию и Публию Корнелиям Сципионам. Исчерпывающий разбор см.: Schatzman I. The Roman General’s Authority over Booty // Historia. 1972. Bd. XXI, H. 27.
[72] 72. См.: Авл Геллий. Аттические ночи, X, 6; Саллюстий. Югурта, 31 (особенно 31, 16) и анализ проблемы в целом в статье: Wirszubski Ch. Audaces // JRS. 1961. Vol. 51.
[73] 73. Обстоятельный разбор проблемы см.: Herman G. Ritualized Friendship and the Greek City. Cambridge, 1987. В книге анализируется греческий материал, но общие положения и выводы автора характеризуют античное общество в целом. Обзор более ранней литературы см.: ВДИ. 1987. № 4. С. 164–181.
[74] 74. В ситуации, здесь представленной и относящейся к концу II в., лишь несколько резче выразились процессы, характерные и для более ранних периодов – в частности, описанных Ливием.
[75] 75. Сводка, систематизация и разбор их взглядов на данный эпизод см.: Mommsen Th. Die Scipionenprozesse // Hermes. 1866. Bd. 1, H. 2.
[76] 76. Литература, посвященная этому эпизоду, необозрима. Важнее других: Kienast D. Cato der Censor: Seine Persönlichkeit und seine Zeit Heidelberg, 1954; Schlag U. Regnum in Senatu. Stuttgart, 1968; Scullard H.H. Scipio Africanus: Soldier and Politician, 1970; Astin A.E. Cato the Censor. Oxford, 1978.
[77] 77. Всестороннему выяснению состава партий Сципиона и Катона и отношениям между ними во многом посвящена книга: Трухина Н.Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики. М., 1986.
[78] 78. Из относительно новых работ см.: Earl D. The Moral and Political Tradition of Rome. L., 1967; Nicolet Cl. Le métier de citoyen dans la Rome républicain. P., 1976 (repr.: 1979), а также названное выше исследование Н.Н. Трухиной.
[79] 79. См.: Цицерон. Лелий, или О дружбе, 96. По поводу отклонения Лициниева законопроекта в 145 г. авторитетный современный исследователь замечает: «Причина сопротивления состояла, естественно, в том, что сенат был заинтересован в использовании авгурий (der Auguraldisziplin) в своих политических целях» (Bleicken J. Das Volkstribunat der klassischen Republik. 2. Aufl. München, 1968. S. 62, N 4). Ср. также: Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987. С. 90.
[80] 80. Корнелий Непот. Марк Порций Катон, II, 2; Плутарх. Катон Старший, 11. Точность обоих сообщений вызывала сомнения (см.: Astin A.E. Op. cit. P. 52). Они оправданы в том, что касается назначения Сципиона в Испанию на смену Катону; сама же попытка отменить консульские распоряжения 195 г. слишком хорошо согласуется со всем, что известно об отношениях обоих деятелей, и сомнений вызывать не должна.
[81] 81. Первоначально, в архаической древности, они тоже обрекались в жертву, но впоследствии, по‑видимому, их должны были на каких‑то условиях (на время?) удалять в изгнание, «поскольку сочтено было жестокостью убивать ни в чем не повинных мальчиков и девочек» (Павел Диакон. Эпитома Феста, 379).
[82] 82. “Sacrum” означало, как известно, не только «священный», но и «обреченный подземным богам», «проклятый»; в названии Весны Священной (Ver Sacrum) второе значение явно преобладало.
[83] 83. Например, при вычислении времени проведения Столетних игр при Августе, а впоследствии при Домициане.
[84] 84. Nitzsch K.W. Die Gracchen und ihre nächsten Vorgänger. B., 1847. S. 23–36.
[85] 85. Прежде всего в работах, упоминавшихся выше в иной связи: Toynbee A. Hannibal’s Legacy. L., 1965. Vol. 1–2; Brunt P.A. Op. cit. Chs X–XI. P. 127–155; Заборовский Я.Ю. Указ. соч. С. 33 и сл.
[86] 86. Достаточно напомнить, что по наиболее вероятным оценкам число свободных граждан Римской республики с 225 г. до н.э. и до эпохи Августа, т.е. за два века, не выросло или выросло незначительно (Brunt P.A. Op. cit. P. 131), – и это несмотря на включение в число граждан жителей городов Италии, на массовый отпуск на волю рабов, чьи потомки рано или поздно также пополняли число граждан, на то, что в отдельные периоды рост этого числа согласно цензам доходил до 58 % (как, например, в 204–159 гг.). См.: Harris W. War and Imperialism in Republican Rome 327–70 B.C. Oxford, 1986.
[87] 87. Ср.: XXVI, 49–51; XXVII, 17–20; XXVIII, 1–4. С этой точки зрения весьма примечательно поведение Сципиона при обсуждении после Замы условий мирного договора с Карфагеном и его аргументация (Аппиан. Римская история, VIII, 65).
[88] 88. Ср. признание самого Катона: ORF. Fr. 174; перевод: Трухина Н.Н. Указ. соч. С. 179.
[89] 89. О воинском таланте Лукулла и личном его участии в воинских подвигах, о его верности законам и clementia, благочестивой преданности старшим говорится в таком значительном количестве источников, что сомневаться в сообщаемых сведениях не приходится. С точки зрения соответствия его Ливиевой модели образцового римлянина важнее других: Веллей Патеркул, II, 33; Дион Кассий, 36, 16; Плутарх. Лукулл, I, 2; II, 28; Цицерон. Брут, 222.
[90] 90. Цитаты и комментарий см.: Кнабе Г.С. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима // Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. 2.
[91] 91. Об этом прямо говорят оба эпитоматора Валерия Максима, чьи труды дошли до нас, – Юлий Парис (IV в. н.э.) и Януарий Непотиан (IV в. н.э.).
[92] 92. Ср.: Тацит. Жизнеописание Агриколы, 1–3.
[93] 93. О популярности книги Валерия Максима говорит интенсивное использование ее позднейшими римскими авторами, необычно большое количество рукописей и, наконец, наличие эпитом, авторы которых специально рекомендуют ее в качестве пособия при составлении речей. См.: Schanz M. Geschichte der römischen Literatur. München, 1901. 2. Teil, 2. Hälfte. S. 196–201.
[94] 94. Доказательству той мысли, что, создавая свод нормативных римских доблестей, Валерий Максим крайне широко использовал Ливия, посвящена специальная работа известного знатока творчества нашего автора А. Клотца (Hermes. 1909. Bd. 44. S. 198–214).
[95] 95. См., например, описание поведения Сципиона Африканского (XXXVIII, 50 и сл.) после предъявления ему обвинения в присвоении контрибуции царя Антиоха. Источник, отраженный у Авла Геллия (IV, 18) и считающийся наиболее аутентичным (Mommsen Th. Op. cit. S. 166), содержит рассказ о сенатском заседании, в котором Сципион порвал на глазах у всех документы своей финансовой отчетности. Ливий переносит всю сцену на форум и опускает рассказ о демонстративном своеволии героя.
[96] 96. Закон (lex) в Риме на практике мог быть изменен полностью или частично и мог быть отменен, но в идеале и в принципе рассматривался как волеизъявление народа, а потому как вечный и нерушимый. Это явствовало из этимологии слова, восходившего к сакральному понятию reg (откуда rex – царь и жрец), из фиксации текста принятого закона на «вечном» материале – камне или бронзе, из существования определенного типа законов, не подлежавших отмене. В отличие от leges, принимавшихся народным собранием, edicti объявлялись претором в начале его магистратского года и содержали как положения предшествующих преторских эдиктов, так и те новые положения, которыми он собирался их дополнить и руководствоваться на протяжении своей магистратуры – «совершенно оригинальный и единственный в своем роде источник права, ни в каком другом законодательстве он больше не встречается» (Бартошек М. Римское право. М., 1989. С. 116). Наконец, disciplina maiorum или mos maiorum (нравы предков) представляли собой совокупность прецедентов; они не были обязательны, но определяли подход к каждому данному случаю, наиболее соответствовавший традициям и обычаям народа. Сжатую, ясную и точную характеристику этой структуры римского права см.: Stockton D. Cicero A. Political Biography. Oxford, 1971 (repr.: 1978). P. 22. Сочетание стабильности и изменяемости римских законов у Ливия подчеркнуто (см.: VII, 17, 12; IX, 33, 9).
[97] 97. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.; Л., 1934. С. 28–29.
[98] 98. Meslin M. L’Homme Romain des origines au l er siècle de notre ère. P., 1978. P. 23.
[99] 99. См., например, историю покорения латинских городов, которую Ливий завершает общей характеристикой мотивов, принципов и итогов романизации (VIII, 8–14); показателен рассказ о покорении и послевоенной организации Сиракуз (XXV, 31) и мн. др.
[100] 100. Прежде всего Элием Аристидом во второй четверти II в. н.э. См. его «Римскую речь» в целом и особенно главы 59–60; в конце империи – Рутилием Намацианом в поэме «О возвращении» (I, 63–66).
[101] 101. Это Тацит (Жизнеописание Агриколы, 21, 2; История, IV, 73–74; Анналы, XI, 24) и, что особенно примечательно, ненавидевший римскую власть отец церкви Тертуллиан (О душе, 30).
[102] 102. Такое понимание общественно‑исторического мифа с теми или иными вариациями широко распространено в современной философской социологии. См. прежде всего: Durkheim E. Les formes élémentaires de la vie réligieuse. P., 1912; Buber M. Dialogisches Leben. Jerusalem, 1947; Wiener A.J. Magnificent Myth. N.Y., 1978; Галаганова С. Учение Э. Винера о мифе как средстве массовой коммуникации // Теории, школы, концепции (критические анализы): Художественная коммуникация и семиотика. М., 1986; Гуревич П.С. Социальная мифология. М., 1983.
[103] 103. Наглядной иллюстрацией к этой черте общественно‑исторического мифа может служить приводимая Ливием (XLII, 34) речь пожилого крестьянина Спурия Лигустина, который, рассказав о своей крайней бедности и об усталости от двадцати двух уже проделанных боевых кампаний, тем не менее объявляет о готовности и дальше служить республике и призывает сограждан «отдать себя в распоряжение сената и консула и быть всегда там, где вы могли бы с честью защищать родину».
[104] 104. Именно с этой целью, например, Катон, будучи цензором, лишил коня Луция Сципиона, брата Корнелия Сципиона Африканского Старшего (Плутарх. Катон Старший, 18, 1).
[105] 105. Оппиев закон 215 г., Орхиев – 182 г., Фанниев – 161 г., Дидиев – 143 г., Лициниев (ок. 131 г.?), Эмилиев (ок. 115 г.?). Обсуждение очередного закона этого типа отмечается в середине 50‑х годов до н.э.
[106] 106. Таков был размер участка Аквилия Регула, Цинцинната, Мания Курия (Валерий Максим, IV, 3, 5; 4, 6; 4, 7).
[107] 107. Johne K.–P., Köhn J., Weber V. Die Kolonen in Italien und den westlichen, Provinzen des Römischen Reiches. B., 1983. S. 112 ff.
[108] 108. 2 тыс. колонистов, переселенные в 183 г. до н.э. в Мутину, получили по 5 югеров, в Парме по 8 югеров, в Пизавре в 184 г. до н.э. – по 6, в Грависках в 181 г. до н.э. по 5. См.: Заборовский Я.Ю. Указ. соч. С. 97.
[109] 109. Речь идет о войне, которую вел в Азии консул Аквилий против Аристоника в 129 г. до н.э.
[110] 110. См. сообщение Тацита о взятии Кремоны в 69 г. н.э. (История, III, 34, 2). Для более ранних периодов данные неясны. См.: Brunt P.A. Op. cit. P. 125.
[111] 111. Harris W. Op. cit. P. 153.
[112] 112. Один из самых выдающихся исследователей античности в наше время М. Финли писал об историках, опирающихся на данные римского мифа: «Они внесли в науку столько от Алисы в Стране чудес, что возникает необходимость ясно высказать некоторое число очевидных истин» (Finley M.I. Empire in the Greco‑Roman World // Greece and Rome. 2 Ser. 1978. Vol. XXV, № 1 P. 11).
[113] 113. Знаменитый афоризм немецкого историка Леопольда фон Ранке (1795–1886).
[114] 114. Finley M.I. Op. cit.
[115] 115. Философско‑публицистическая литература последних десятилетий, именно так видящая наше время, необозрима. Ярче и точнее других работы П. Бергера; хорошее представление об общей позиции автора дает публикация, ему посвященная, в журнале «Социологические исследования» (1990. № 7. С. 119–141).
[116] 116. Kierkegaard S. Either / Or. Princeton, 1959. Vol. 1. P. 21.
[117] 117. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990. С. 98.
[118] 118. Бердяев Н. Кризис искусства. М., 1918. С. 4–5.
[119] 119. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. М., 1969. Т. 2. С. 149.
[120] 120. Из беседы с Эккерманом 24 ноября 1824 г. Несколько месяцев спустя, 9 марта 1825 г., Бестужев писал Пушкину, цитируя Карамзина: «Мы не греки и не римляне, и для нас другие сказки надобны».
[121] 121. Классические характеристики и оценки обоих направлений и их соотношения см.: Norden E. Die antike Kunstprosa vom Vi. Jahrhundert vor Christi bis in die Zeit der Renaissance. Leipzig, 1898. Bd. 1–2; Wilatnowitz‑Moellendorff U., von. Asianismus und Atticismus // Kleine Schriften. B., 1969. Bd. 3. S. 223 ff. См. также: Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972.
[122] 122. Norden E. Die römische Literatur. S. Aufl. Leipzig, 1954. S. 77 ff.
[123] 123. См. также: Тацит. Жизнеописание Агриколы, 10; Анналы, IV, 34; Сенека. О гневе, I, 20; Квинтилиан. VIII, 3; Сенека – ритор Свазории, VI, 22.
[124] 124. Schanz M. Geschichte der römischen Literatur bis zum Gesetzgebungswerk des Kaisers Justinians. München, 1899. 2. Teil, 1. Hälfte. S. 265.
[125] 1. Изложение истории Рима от первоначал, от основания города (ab urbe condita) – традиция, идущая от первых римских писателей‑историков, так называемых старших анналистов. Первый из них, Фабий Пиктор (конец III – начало II. в. до н.э.), писал по‑гречески, обращая свой (не дошедший до нас) труд прежде всего к неримскому читателю. Характерный для римских историков принцип летописи (изложения по годам) идет тоже от него. Заботу о художественной выразительности и «украшениях речи» Цицерон, писавший в I в. до н.э., считал «недавней».
[126] 2. Имеются в виду гражданские войны I в. до н.э.
[127] 3. Поколение Ливия было свидетелем гражданских войн 49–45 гг. до н.э., приведших к диктатуре Цезаря, и гражданских войн после убийства Цезаря, завершившихся приходом к власти Октавиана Августа и установлением принципата (27 г. до н.э.).
[128] 4. Ср. ниже VI, 1–3; VII, 6,6. Среди прочих источников Ливий, несомненно, использовал и стихотворные «Анналы» римского поэта Энния, дошедшие до нас лишь в отдельных цитатах.
[129] 5. Здесь (как нередко и при изложении конкретных событий) Ливий обращается к распространенной у римских (и вообще античных) писателей теории упадка нравов.
[130] 6. Тоже распространенная у античных авторов мысль. Ср., например, у Полибия: «От истории требуется дать людям... непреходящие уроки и наставления правдивой записью деяний и речей» (II, 56, 10–11. Пер. Ф. Мищенко).