- Неужели ты совершенно бесчувственный?
- В точку.
- Не верю. Как высшие существа могли докатиться до такого?
- Отсутствие чувств помогает выживать. Люди обладают такой чертой как самопожертвование. Вы считаете это благородным поступком. Но это совершенно глупо. Делюксы никогда не жертвуют собой, у нас каждый сам за себя. Это закаляет, делает сильнее.
- Какой ужас, - вскинув брови, произнесла Эви и посмотрела на Раймунда. - Я очень сочувствую тебе. Разве у тебя нет никаких желаний, стремления к удовольствию?
- Нет. Это ослабляет. Возьмем в пример тебя. Твоя потребность в людях - слабость. Вспомним парня, которого ты привела к нам под утро.
- У тебя у самого только что здесь плясало четыре почти голые девушки. Кто бы тут говорил мне о слабостях.
- Мне показалось, что тут душновато.
- У нас есть кондиционер.
Франция, Париж
- Дарен, может перестанешь пялиться в эту доску и возьмешь перерыв? Мы заказали пиццу, - обратился к другу сотрудник отделения парижской полиции. - Ты слышишь меня?
- Если я не отвечаю, не значит, что я не слышу, - задумчиво произнес начинающий детектив. - Посмотри на эти цветы, - он ткнул в фотографию печально-желтых цветов. - Много цветочных магазинов продают данный сорт цветов в этот сезон?
- Дарен, - протянул коллега, пихая его в бок коробкой с вегетарианской пиццей. - Завязывай с этим делом. Начальник закрыл его, так как улик нет. Слишком чисто все спланировано.
- Не может быть идеального преступления. Всегда есть какая-то зацепка. И я ее, кажется, нашел, - парень увлеченно стал что-то писать на доске и рисовать стрелки, складывая рамку пазла. - Эти цветы продаются лишь в двух магазинах, не думаю, что кто-то часто покупает такие букеты. Мы знаем, что их скорее всего купила девушка, которая и совершила ограбление, если она действовала одна. Я наведуюсь в эти магазины и распрошу о молодой девушке среднего роста, покупавшей такие цветы. Они быстро вянут, так что она могла купить их за день или в день преступления.
- И что дальше? Что если она не из Парижа и даже не из Франции? Она, кажется, не дура, чтобы допускать такие ошибки.
- Постараюсь отследить ее маршрут по камерам в городе.
- Хм, неплохая идея, гений. Вот только разрешение на просмотр камер ты будешь получать неделю, не меньше. Она может за это время замести все следы, если таковые имеются. Ты сам прекрасно знаешь, как все устроено, - Дарен с обидой посмотрел на товариища и вздохнул, забирая у него свою коробку с пиццей. - Не расстраивайся, дружище. Виноваты охранники, которые ничего не предприняли.
- Я не могу оставить это просто так это оставить. Эта девушка обесчестила наш город. Правосудие должно настигнуть ее. Это свершится рано или поздно.
VII. ГОЛОД
"Я чувствую голод," - подумал Раймунд и уперся виском в холодную стену. - "Обожаю это чувство за то, что ты находишься буквально на краю жизни и смерти."
Да, даже высшие существа умирают. Глупая смерть от голода, которая мгновенно наступает, если его не утолить. С данной стороны кажется, что они не так уж и сильно отличаются от людей, у них есть потребности, слабости, уязвимые места. Но даже здесь можно найти отличия делюксов от людей - предпочтение в пище и частота ее потребления. Обычные делюксы употребляют падаль из Нижнего Небула - низких существ на последнем издыхании, остатки людских душ на дне их мира; но такие как Раймунд, однажды попробовавшие человеческое сердце, уже не могут есть ничего другого - это самый сильный наркотик для них. Они питаются раз в пять месяцев, и одного мясного "мотора" хватает для регенерации и поддержания человеческого облика (по желанию), так как необходимо выделение особых химических веществ для того, чтобы человеческая оболочка не разлагалась со временем, поэтому зачастую кожа монстров ядовита.
Его ладонь скользнула по влажной от дождя кирпичной стене,он оттолкнулся от нее и оказался посередине переулка. Д'Альгейм закрыл глаза, выждал пару секунд, после чего стремительно направился вперед, навстречу пульсации красной плоти в груди человека. Его черные лаковые туфли вступили в лужу, на поверхности которой тут же поплыли круги, но он даже не заметил этого. Голод вскружил голову. Он практически поймал выбранную жертву - мужчину, стоящего за поворотом под фонарем и ожидающего чего-то или кого-то.
Слюна наполнила ротовую полость Рая, он ускорил свой шаг, его движения стали похожи на перебежки животного, выжидающего добычу; глаза наполнились красной дымкой, зрачок прыжком вытянулся, верхние и нижние клыки заострились, а руки превратились в обезображенные когтистые лапы. Мужчина даже не подозревал, что за ближайшим многоэтажным домом его ожидает быстрая смерть, а Раймунд уже практически преодолел этот заветный поворот.
- Привет, милый, -раздался вдруг звонкий женский голосок и цокот каблуков, заставившие Рая остановится. - Прости, я задержалась, - женщина обняла мужчину и поцеловала его в колючую щеку. Он обнял ее за талию, и они отправились вниз по улице. Раймунд стиснул ставшие нормальными зубы и вновь прижался к стене. Не повезло.
Все с тем же отвратительным чувством пустоты он вернулся в студию Лерокс. Хозяйки не было дома, она была на свидании с Винсентом в преддверие дня всех влюбленных, пытаясь уладить неустойки между ними.
- Как же это бессмысленно, - выдохнул парень и лег на воздушную подушку. - Неужели необходимо прожить несколько тысяч лет, чтобы понять, что человек, совершив одну ошибку, с огромной вероятностью повторит ее снова? - он вытянул перед собой руки и посмотрел на красноватые кончики своих пальцев. - Ненавижу людей, - Рай натянул перчатки и скользнул к балкону. Внутри, где недавно было жжение от голода, появилось несвойственное ему волнение. Оно посасывало стенки его отключенных органов, но это все равно доставляло ему како-то дискомфорт. - У меня плохое предчувствие. Странно.
Вы бы даже глазом не успели моргнуть, как заметили бы исчезновение темного силуэта Раймунда Д'Альгейма, очерченного туманным лунным светом. Он уже переместился за несколько километров от места проживания и стоял перед золотистой вывеской дорогого ресторана. Через окна было видно, что внутри все сверкает: до блеска начищенный пол, шикарные громоздкие люстры, слезы которых свисали над немногочисленными столиками, белоснежные рубашки официантов, сияющие украшения на дамах в помещении. Рай без труда отыскал нужную пару за дальним столиком. Скучающая девушка в темно-синем платье с разрезом до бедра и оголенным плечами как у фарфоровой куклы на витринах антикварных магазинов, легкими волнами рыжих волос, похожих на завораживающее и исцеляющее душу пламя; и парень, держащий за руку эту девушку, что-то взахлеб рассказывающий и доказывающий ей. Жалкое зрелище, как подумал Раймунд. Эвелайн изредка поднимала на блондина карие глаза, подчеркнутые сегодня глубокими черными тенями, и покусывала губу. От нее веяло беспокойством, которое вспышками мигало на ее лице. Винсент заботливо высыпал в крошечную чашку сахар и подвинул ее сладкое содержимое спутнице.
- Молодой человек, Вам сюда нельзя, - обратился к Раймунду пожилой мужчины в прямоугольных узких очках, когда тот вошел внутрь. - У Вас нет брони на сегодняшний вечер. Все места заняты.
- Можно, - сказал тот, после того, как схватился за его предплечье и убедительно посмотрел в глаза. Взгляд мужчины на входе остекленел, он лишь коротко кивнул и отвернулся, вновь занялся своими делами. Рай поправил свои темные волосы, чуть мокрые от начавшегося мелкого дождя, окинул взглядом зал и направился к своей госпоже. - Вам пора домой, мадемуазель Лерокс, - сообщил Рай девушке, кладя одну руку ей на плечо, а другой отставляя от ее губ еще нетронутую чашку с кофе. Она подняла на него удивленный взгляд, но протестовать не стала.
- Снова ты, - проскрежетал Вин и зло стрельнул взглядом в парня с красной прядью.
- Я тоже не рад нашей встрече, но моей госпоже уже пора домой. Будем честны, ее не удовлетворяет Ваша компания, - улыбнулся Раймунд и подал руку девушке.
- А ты, можно подумать, читаешь ее мысли.
- И не только ее, - подмигнул он Винсенту.
- Не встревай, пожалуйста, - шепнула она на ухо монстру и неловко посмотрела на Винсента. - Сейчас не лучшее время. Дай мне закончить ужин. Это важно.
- Если Вы хотите жить, то Вам лучше пройти со мной без сопротивления, - ответил он предельно тихо, чтобы его слова не коснулись ушей посторонних.
- Мы можем встретиться потом? - устало вздохнула Эви и посмотрела на Вина с надеждой.
- Неужели ты пойдешь с этим?.. - он с полным пренебрежением и презрением посмотрел на Раймунд, после чего потер большим и указательным пальцами переносицу. - Конечно, милая. Встретимся потом.
- Я тебе позвоню, - выдавила из себя улыбку Эвелайн, Рай накинул на нее пальто, и они удалились из ресторана.
- Не думаю, что Вам стоит встречаться с этим человеком. У него крайне нечистые помыслы.
- Что это все было? - Эвелайн остановилась и стала ожидать ответа. Ее взгляд был выразительным, пронзающим до закромов души. Она будто видела все насквозь, а сейчас не то злилась, не то была благодарна. Раймунд не понимал ее эмоций, не знал, как грамотно подойти к заданному вопросу.
- У меня было плохое предчувствие, - пожал он плечами и продолжил идти без Эви. Девушка шмыгнула носом и последовала за гордо шествующим парнем, натягивая пальто дрожащими от холода руками.
- И как? Оно оправдалось?
- Нет, я успел все предотвратить.
- А что тебе подсказывало твое невероятное чутье?
- Что нужно немедленно забрать тебя, - с долей раздражения ответил он, уже устав от вопросов рыжеволосой. - Ты жива, значит все хорошо. Будь благодарна.
- Да я и не собиралась умирать сегодня, - усмехнулась Эви и обогнала парня. Он посмотрел на ее затылок и прыснул.
- Ты знаешь, что такое судьба? Твоя смерть не зависит от твоего желания. Множество факторов должно сойтись для этого.
- Где-то я уже слышала это, - задумчиво произнесла Эвелайн, а после улыбнулась. - А еще ты соврал Винсенту насчет того, что можешь читать мои мысли. Так что ты не в праве теперь читать мне нотации о морали.
Но Раймунд не солгал тогда, в ресторане. С каждым днем между ним и Эвелайн Лерокс крепчают нити еще пока незримой связи между ними, и эти жесткие нити режут свиток с контрактом. Чем сильнее становится связь, тем слабее становится барьер мыслей хозяйки, тем больше может себе позволить делюкс. Рай предпочел не говорить ей об этом, так как в нем зародилось чуждое любопытство. Он хотел узнать эту девушку, ее историю, почему она стала такой, что ее привело к этому, был ли это лично ее выбор или кто-то сделал его за нее.
- Если тебе интересно, то Винсент предлагал вновь сойтись. Сказал, что Карлин была ошибкой, что он любит лишь меня. В общем говорил то, что обычно говорят мужчины в таких ситуациях.
- Мне, конечно, абсолютно без разницы, но что ты ему ответила? - Эви не сдержала смешок и кинула взгляд на парня из-за плеча.
- Я не успела ничего ответить, ты освободил меня от ответа. Но рано или поздно мне придется сделать выбор. Похоже, не в пользу себя.
- Почему?
- Потому что это жизнь, Раймунд. Мне нужно выживать как и всем другим,а это хорошая возможность. У меня есть работа, дом, еда, деньги. Что мне еще нужно?
- Любовь? - хмыкнул тот, и это простое слово заставило ноги Эвелайн прирасти к земле. - Это же нужно людям, не так ли? Какая-то химия, бабочки в животе, - девушка повернулась к парню и чуть склонила голову на бок.
- Я люблю, - неожиданно тепло улыбнулась она. - Только этот человек далеко от меня. Но он счастлив, а это для меня самое главное.
Рай непонимающе посмотрел на нее, так как ожидал совсем иной реакции. Эви выглядела неприлично счастливо, и причина внезапной радости была непонятна ему.
"Ее любовь не с ней, далеко, но она... счастлива? Видимо, мне никогда не понять людей."
- Ты любишь человека, который больше не любит тебя? Любит кого-то другого?
- Прошло много лет, не думаю, что он меня помнит, - ее улыбка ослабла, но продолжала оставаться такой же согревающей и мягкой. - Я очень хотела, чтобы он нашел любовь в других людях. Как я и говорила, счастье этого человека для меня важнее всего.
"Невероятно," - удивился Раймунд и взглянул в пасмурное ночное небо. - " Оказывается, не все люди самовлюбленные, алчные и озлобленные на весь мир. Интересно, много осталось таких, как она?"
Он не понимал Эвелайн, коктейль ее чувств и эмоций. Рай находил ее странной, сложной, невыносимой. Но вместе с этим он иногда восхищался ее стойкостью и человечностью, которую многие уже давно утратили или обменяли на деньги. Она стала редким экземпляром, одной из тех, кого он занесет в свою память после ее смерти.
VIII. СЕРДЦЕ В ПОДАРОК
- С праздником, - сухо произнес Раймунд, тихо подойдя к рыжеволосой девушке со спины.
- Господь! - испуганно произнесла девушка, вонзая нож в деревянную доску.
- Не угадала, - улыбнулся Раймунд, когда сел на высокий стул у разделочного стола, и сменил цвет глаз на красный. Эви фыркнула и продолжила шинковать овощи для ужина. Парень наблюдал за легкими движениями женской руки, ее владение ножом завораживало. Девушка была спокойна, расслаблена, но в то же время сосредоточена. Рыжие пряди казались сегодня наиболее насыщенными из-за рассеянного света с улицы, курносый нос постоянно дергался, девушка будто принюхивалась, и, как мог заметить парень, это была ее странная привычка. Эви подняла взгляд карих глаз, точно карамель, соблазнительная, затягивающая в свой сладкий омут, внимательно посмотрела на него и состроила выражение ожидания на лице. - Сегодня день Святого Валентина, - Раймунд похлопал глазами и приторно улыбнулся.
- Неужели ты поклонник этого праздника?
- История возникновения этого праздника приходится мне по душе, весьма возвышенно.
- Я думала, что у такого существа как ты нет эмоций, бесчувственный кусок плоти. Тем более этот праздник посвящен любви, которая тебе неведома и незнакома.
- Мои эмоции притуплены, но я вовсе не лишен чувств. Я нахожу некоторые вещи приятными или же отвратительными, а так же могу копировать модель поведения людей. Если Вам будет угодно, я могу изобразить что-нибудь для Вас, например, скопировать Вас.
- Не стоит, - отрезала Эвелайн. - Так ты поклонник несчастной любви? История о том, как священник Валентин отправлял записки своей возлюбленной из тюрьмы, конечно, вызывает какие-то теплые эмоции, но не нахожу повода для восхищения.
- Ты ведь знаешь, что на самом деле все было не совсем так?
- Как? Это самая правдоподобная версия из существующих.
- Не все правдоподобное на самом деле является правдой. Я был в те времена в Риме, поистине страшное время. Но сейчас не об этом. Валентин, как ты и говорила, был священником. Он влюбился в дочь начальника тюрьмы, в которую его заточили за проведение венчания в церкви, так как тогда данная любовная церемония не была по вкусу действующему императору. Дочь тюремщика звали Джулия, и она была слепой. В последний день перед казнью Валентин написал ей письмо, вложил в него желтый шафран. После того, как девушка получила записку и достала из конверта шафран, она исцелилась. Я сам был свидетелем этого.
- Звучит невероятно, - девушка на мгновение задумалась, и ее передернуло. Она открыла банку с пряностями, потрясла ее содержимое и поняла, что емкость пуста. - Вот черт.
- В точку, - подмигнул Рай и поставил перед девушкой коробку. - Твой подарок.
- Так ты мой Валентин? - усмехнулась Эви и взяла в руки аккуратно оформленную в упаковочную бумагу коробку. Она открыла ее и тут же откинула обратно на стол, зажав рот руками. В коробке лениво шевелилось синее сердце в тонкой пленке холодного пламени. Д'Альгейм протянул руку в белой перчатке к пульсирующему органу и взял его.
- Я дарю тебе это сердце в знак вечной преданности, - в его глазах, похожих на мирную гладь глубоко озера, расцвели враждебно-красные лилии, и он неоднозначно улыбнулся. Рай с силой сжал руку, голубая жидкость покинула сердце и очутилась в подарочной коробке, а сам орган превратился в маленький фарфоровый кулон.
- У тебя специфичный юмор, Раймунд. Ты знал? - с недоверием произнесла Эвелайн и поморщилась. - Где ты взял это сердце?
- Это не так важно, но могу сказать, что из-за него я оказался здесь, - парень обошел девушку, поправил ее рыжие волосы, оголив тем самым хрупкую шею, и украсил ее своим подарком - синим сердцем, размер которого не превышал грецкий орех. Эви повернулась к нему и подняла завороженные глаза, засиявшие непривычным холодным блеском. - В этом кулоне сокрыто могущество, и у тебя оно будет в безопасности.
- Я странно себя чувствую, - сказала кареглазая, пошатнулась и уперлась бедром в столешницу. - У твоего подарка есть побочные эффекты?
- Вот и узнаем.
- Мне нужно в магазин, - опомнилась Эви, побежала к шкафу, накинула пальто и достала зонт броского желтого цвета.
- Я с тобой, - Рай мгновенно возник у входной двери, услужливо открывая ее для хозяйки. Девушка благодарно кивнула, и через пару минут они уже спускались вниз при помощи лифта. Цифры на табло медленно сменяли друг друга; в такие моменты Лерокс жалела, что приобрела студию так высоко. Она метнула взгляд в сторону парня с красной прядью, и тут в области груди похолодело, словно ребра превратились в каркас изо льда. Горло вдруг что-то стянуло: в нем пересохло. И Эвелайн, позабыв о запрете касаний, толкнула Рая к стенке лифта, прижалась к нему всем телом, запустив пальцы в шелковые волосы. Он не выражал удивления ее действиям, лишь в предвкушении наблюдал. Девушка начала одаривать его ледяные губы продолжительным и глубоким поцелуем, изредка встречаясь со своим же диким взглядом в отражении лаковой поверхности стены. Это была не Эви, а будто изощренный кукловод управлял ей как марионеткой.
- Ты идешь? - спросил Раймунд, когда заметил, что девушка не собирается покидать лифт. Эвелайн с трудом вдохнула раскаленный вокруг нее воздух и ошарашенно посмотрела на монстра. - Все нормально?
- Д-да, - сдавленно выдохнула она и вышла на улицу. - Я просто задумалась.
- О чем же? - похотливо ухмыльнулся парень, пытаясь искоса заглянуть в глаза Лерокс. Стена между ними дала брешь, которая со временем могла только лишь увеличиться, подвергая девушку опасности. Рай мог расслышать тихий шепот ее мыслей благодаря этой трещине, но нужно было подобраться ближе или ж вовсе разрушить эту крепость.
- Не твое дело! - слишком громко заявила она и ойкнула.
"Что с тобой такое?" - спросила Эви сама у себя и укрылась от настойчивого дождя под ярко-желтой шляпой зонта. - "Прийди в себя, Эвелайн. Спокойно."
- Подожди, - услышал Рай голос госпожи и с интересом взглянул на нее. - Ты говорил, что был в Риме так давно. Сколько же тебе лет?
- Я намного старше, чем выгляжу. Хорошо сохранился, - сказал он и тряхнул головой, чтобы убрать с лица влажные волосы, кольцами расположившиеся на бледном лбу. - Я выбрал для себя этот образ, чтобы было проще контактировать с людьми. Думаю, мой истинный вид вас бы шокировал.
- Так ты все же любишь людей?
- Только крошечный процент. В особенности тех людей, что способны научить меня чему-то новому. Например, Джордж Беркли. Я же поведал ему о Небуле.
- Можешь и мне рассказать о твоем мире что-нибудь? - Раймунд довольно улыбнулся ее вопросу, будто ждал, пока она его задаст.
- Могу показать, - только успел он произнести это, как его рука толкнула Эви в отражающую поверхность стекла бутика. Девушка беспрепятственно и легко вошла в зеркало и исчезла на той стороне без следа.
IX. ИСТРЕБИТЕЛЬ ПРЕКРАСНОГО
Эвелайн Лерокс стремительно летела вниз.
Туман крепкой хваткой сжал ее горло, поэтому из открытого рта все никак не мог сорваться давно зародившийся в нем крик. Сквозь растопыренные пальцы проскальзывали струи влажного воздуха, словно склизкие щупальцы владыки миров, спящего на дне Тихого океана. На коже девушки начала образовываться тончайшая корка льда от длительно падения в мир со странной атмосферой. До твердой поверхности земли оставалось крайне мало, и, учитывая высоту падения, можно было предугадать исход полета. Но внезапно в футе от неминуемой гибели Эви зависла в воздухе. Взгляд широко распахнутых карих глаз вонзился в пепельно-фиолетовую землю, а на тело накатила усталость, конечности затекли. Из-за густых рыжих волос, завесивших лицо, она не могла ничего увидеть кроме знакомых лаковых ботинок, медленно приземлившихся здесь, внизу, вместе с их обладателем. Эвелайн почувствовала едва ощутимое касание к своему затылку, тут же рухнула на землю и закашляла.
- Мягкая посадка? - хмыкнул Раймунд и провел рукой по волосам, которые вновь стали жесткими, что заставило его глаз нервно дернуться.
- Весьма, - сказала девушка сквозь зубы и поднялась на ноги, после чего разочарованно взглянула на свои руки, покрытые чем-то пыльным и темным. - Это пепел?
- Да, - улыбнулся Рай, подавляя смешок. Одна половина лица и волос хозяйки была покрыта этим самым пеплом, что уж говорить обо всей одежде. Он сделал легкое движение рукой, и вся сажа тут же опала с нее, вернувшись на свое родное место.
- Спасибо, - выдохнула Эви и осмотрелась вокруг. Если коротко описать место их нахождения, то можно обойтись одним словом. Серость. Густой туман, покрывавший все здесь, не давал увидеть что-то дальше вытянутой руки, поэтому не удавалось оценить "красоты" Небула. - Где мы?
- Это Нижний Небул, место, куда ты попадешь после смерти.
- Мрачненько, - произнесла она и поджала губы, все еще пытаясь что-то рассмотреть. - Сколько мне осталось?
- Вам осталось три года триста четырнадцать дней и семнадцать часов, - услышав это, Эвелайн вздохнула и тоскливо посмотрела на Раймунда. В расширившихся зрачках будто белым по черному читалось явное желание жить.
- Неужели и вправду ничего нельзя с этим сделать? Я не хочу оказаться здесь в заточении столь скоро.
- Ничего сделать нельзя, я уже говорил об этом. Ваше пребывание здесь в будущем неизбежно, - Раймунд всмотрелся в лицо девушки, на котором еще сохранились кристаллики льда. Горячие слезы посыпались из ее глаз, уничтожая льдинки на холодной коже. - Не плачьте, дорогая госпожа. Я буду ждать Вас здесь. Мы встретимся через пару сотен лет, после вашего перерождения, и вы будете моей, - он обхватил рукой острый подбородок. Эвелайн хотела отвернуться, скрыть предательские слезы, но поддалась вперед вслед за рукой монстра. Он читал ее мысли через тот зазор в барьере, видел все еще живущую надежду в ее душе; горечь пропитала его губы. - Пора бы вашей надежде умереть. У Вас нет шансов обмануть смерть.
- Сделай так, чтобы я отжила отведенный мне срок, пусть и короткий, - на ее заплаканном лице возникла невероятная серьезность. Д'Альгейм утвердительно кивнул и отвел руку от нее, но девушка успела схватить ее за рукав пиджака. - Твои перчатки пропитаны этой голубой кровью, - она провела пальцем по его ладони, защищенной белой перчаткой с отчетливыми едкими пятнами. Раймунда не тронуло такое внимание к себе, поэтому он вырвался от нее и со всей своей надменностью поправил галстук.
- Нельзя долго стоять на месте, мы привлекаем внимание.
- Чье? - спросила Эви и снова осмотрелась. В темнеющей дали тумана еле проглядывались слабые красные огоньки, похожие на сверкающие глаза неведомых существ. - Полностью согласна. Надо уходить, - но Рай двинулся в сторону этих пугающих огней, а девушке оставалось только следовать за ним, чтобы не потеряться в этой мгле. Сейчас она полностью, пусть и неохотно, доверяла ему свою драгоценную жизнь.
Эти размытые красные точки вдали становились больше по мере приближения, и в итоге превратились в поле из прекрасных цветов, призрачный свет которых отразился на лицах парня и девушки. Рай нагнулся и сорвал один их них, пристально разглядывая красные лепестки.
- Никогда не видела ничего подобного, - завороженно произнесла девушка и прижала руки к груди. Головка цветка завращалась, а потом сникла, превратившись во что-то иссохшее и скрюченное. Аккуратные брови девушки тут же обеспокоенно нависли над глазами. - Почему все прекрасное так быстро погибает?
- Даже я не готов ответить на этот вопрос, - сказал Раймунд и вложил мертвый цветок в руки девушки. Она почувствовала ласковое тепло на своих ладонях: недавно изуродованный цветок стал вновь живым и неописуемо красивым. Д'Альгейм поднял на Эви холодный взгляд, и его глаза налились багровым цветом.- В данном случае я убиваю все прекрасное. Включая тебя, - если бы не свет от цветка, то Рай мог бы видеть, как щеки Эвелайн порозовели от смущения. - Думаю, прекрасное живет недолго из-за таких как я.
Из стороны, откуда они пришли, послышался шуршащий звук и топот. Через долю секунды пара увидела перед собой уродливых существ, обитателей Нижнего Небула. Кожа их была такой же серой как и все здесь, глаза пустые, словно червоточина, рваные перепончатые крылья, устрашающие когти и клыки. Красный свет от цветов их не красил, а лишь делал и без того ужасные гримасы на месте лица еще более искаженными и злыми.
- Раймунд Д'Альгейм, мы пришли за тобой, - хрип, что издало существо, резанул по ушам девушки, и она закрыла их руками, зажмурившись.
- Зачем я Вам понадобился, уважаемые, - с издевающейся ухмылкой спросил Раймунд, притянув Эвелайн за рукав кофты. = Держись ближе, скорее всего придется бежать, - услышав это в своей голове, Лерокс распахнула глаза и подняла голову вверх.
"А как вернуться назад?.."
- Ты убил нашего предводителя, Контролера, забрал его сердце, и теперь за твою голову назначена награда.
- Кто же ее назначил? - хмыкнул Раймунд, просчитывая пути отхода.
- Его Сын, Вэйланд, - прохрипело другое существо. Рай утруждено посмотрел на толпу монстров, устало вздохнул и снял дорогой пиджак.
= Закройте глаза, госпожа. Я не хочу, чтобы Вы видели это.
Эви послушно закрыла глаза и вцепилась в рукав рубашки делюкса. Раймунд медленно поднял голову к далекому небу, прижал к своему боку девушку. Послышался хруст. Рубашка треснула, из спины монстра вырвалось два крыла, из темных волос показалось два завитых рога, один из которых обвила неродная прядь. Кожа приобрела трупный цвет, прорезались длинные и острые когти, показались клыки. Рай сильнее обнял девушку за талию и взмыл в высь. Из крыльев сыпались серые перья, которые в соприкосновении со здешним воздухом чернели; холод сковал оба тела. Парень в обличии чудовища достал карманное зеркало, подбросил его и влетел в мир по ту сторону.
Звук бьющегося стекла послышался в студии Лерокс. В воздухе беспокойно летал пепел и перья, проносился кашель и болезненные стоны.
- Повезло, - хохотнул Рай, и его губы дрогнули. Эви с обезумевшими глазами смотрела на парня, по подбородку которого текла струйка голубой крови. - Я в порядке, - заявил тот и начал кашлять, разбрызгивая кровь по полу. Он втянул тяжелый воздух в отключенные легкие и потерял сознание.
Франция, Париж
Молодой служащий полиции по имени Дарен Эванс сидел за своим рабочим местом и мучил свою голову над разгадкой личности той воровки. Его темно-каштановые чуть вьющиеся волосы постоянно щекотали лоб, покрытый испариной из-за духоты в помещении общего зала; взгляд глаз цвета крепкого кофе охватывал сразу четыре вида с камер видео наблюдения, а рука сжимала баночку с бодрящим напитком. Парень моргнул впервые за долгое время, почувствовал неприятную резь и откинулся на спинку своего дешевенького кресла.
- Кто же ты такая? - задал он вопрос девушке, что находилась непредставимо далеко от него. Попытка отследить ее благодаря наводкам из цветочных магазинов грандиозно провалилась. Это была последняя надежда на раскрытие запутанного дела.
Дарен вздохнул, залил в себя напиток с кофеином и вновь принялся за работу. Он начал с самого начала. Включил запись, где подозреваемая скрывается в переулке. Парень а который раз подметил, что внешность ее была неестественна, что было не так уж удивительно, но эта мысль не давала ему покоя, мельтешила в голове, взбалтывая реальные факты и перемешивая их друг с другом. Эванс устало кликнул на кнопку мыши и стал всматриваться в фигуру бегущей девушки с внушительной сумкой. Пристально наблюдал за ней до того момента, как она завернула в переулок и бесследно исчезла. Взгляд темных глаз сделал забег по заметкам в блокноте, где большими буквами выведено и обведено много раз слово Хамелеон. Ей дали это кодовое имя из-за того, что она буквально слилась с Парижем, с его улочками, каналами, дыханием города, и теперь ее было не найти.
Парень уже было окончательно сдался, но тут он увидел девушку на другой камере видеонаблюдения. Короткие волосы, примерно на дюйм выше плеч, платье, обтягивающее стройное тело, уже знакомые сапоги на каблуке, вместительная сумка в руке, из которой навязчиво торчит что-то темное. Парик? Загадочная девушка опасливо оглянулась и забежала в обшарпанный дом на пересечении улиц у небольшого парка.
- Попалась, - улыбнулся сам себе Дарен, когда остановил запись на моменте, где видно лицо объекта его преследования, и термометр в его голове лопнул, ртуть эмоций прохладой разлилась от горячего центра мыслей по всему телу. Парень облизнул сухие губы и выскочил из кресла, прихватив с собой куртку и значок. Его ждал долгий день.