X. ПОПАЛСЯ
яжелое дыхание монстра слышалось слишком отчетливо. По его безупречному лицу недавно начали расползаться лиловые пятна, словно последствия уличной драки, которые были не редкостью здесь, в Лос-Анджелесе. Крепкое тело нередко вздрагивало, раны от разбившегося зеркала в гостиной все никак не затягивались. Раймунд очнулся спустя несколько суток, и его состояние оставляло желать лучшего. Все перед его глазами плыло и превращалось в водоворот, забиравший с собой лампу с потолка, окна справа от кровати и шкаф, книги из которого парили перед глазами словно диковинные и ранее невиданные никем птицы. Делюкс с трудом сел на постель, когда услышал, как хлопнула входная дверь. Он схватился за голову руками, и ему удалось увидеть измотанную девушку. Она тащила в своих руках большие пакеты, что издавали отчетливый запах сырого мяса.
- Я купила все сердца из мясной лавки, может что-то сгодиться, - с надеждой произнесла Эви, упав рядом с кроватью на колени, и принялась доставать прозрачные контейнеры, к стенкам которых прилипли органы, пестрящие всевозможными оттенками красного. Рай из последних сил начал обнюхивать то, что находилось в коробках. Все пахло откровенно мерзко. Сердце животного не могло заменить сердце человека. - Ничего? - парень отрицательно качнул голов и упал на бок. - Я не знаю, что делать с этим. Неужели ты вот так просто умрешь?
- Я не могу сам добыть себе еду, выходит, что так и будет, - Эви разочарованно посмотрела на вскрытые пластмассовые контейнеры и вздохнула. - Так глупо умереть... смешно, - Рай издал тихий смешок и закрыл уставшие глаза.
- Ни капли не смешно, - процедила девушка, поднялась с пола и посмотрела на Д'Альгейма. Несмотря на свое положение, его губы были растянуты в умиротворенной улыбке. В темных волосах горела красная прядь, которая поджигала собой трупные пятна, делая их глубокого алого цвета. Губы, на которых появился отек, были наполнены кровью и чуть приоткрыты. Он дышал. Его грудная клетка со скрежетом вздымалась, когда он лежал на спине, и это казалось удивительным.
|
|
- Мое тело уже разлагается. Биологическая оболочка умирает. Эти синюшные пятна распространились по всему телу. Я иду в обратную сторону прогресса и становлюсь человеком, поэтому органы начинают поочередно запускаться, но, учитывая то, сколько веков я прожил, можно предположить, что они попросту износились и сгнили.Я не в силах самостоятельно остановить этот процесс, - он перевернулся с бока на спину и выдохнул. - Такое чувство, что воздух давит на меня с такой силой, что мои кости сейчас сломаются.
- Я могу замедлить это как-нибудь, пока мы не найдем решение проблемы?
- Можешь, - кашлянул Раймунд и повернул голову в сторону взволнованной девушки. - Ты можешь дать мне часть своей крови, но это лишь успокоит мою боль и снимет некоторые симптомы. Действие крови недолгосрочно.
- Я готова пожертвовать ее, - Эви протянула дрожащую руку Раймунду, который вновь усмехнулся.
- Зачем ты помогаешь мне?
- Пей, пока даю, - отсекла Эви и поднесла руку ближе к лицу парня.
- Я пью кровь не из руки, дорогая, - он схватился за ногу девушки, которая тут же оказалась на краю постели, задрал вверх легкую ткань прямых брюк и прижался губами к нежной голени. Его клыки заострились до состояния только что наточенных мясницких инструментов и прокусили сливочную кожу. Эви ахнула от боли, прикусила губу, и во рту распространился вкус железа. Горячая кровь проникла в организм Раймунда, и он почувствовал еще большую слабость, будто был опьянен ее вкусом, но продолжал жадно глотать сладкую жидкость, сжимая упругую кожи ноги холодными пальцами. Когда Рай почувствовал жар, приливший к телу, то остановился и притянул к себе девушку за край пальто, после чего немедля оставил поцелуй на ее губах. Его язык прошелся по кровоточащей губе, и с губ Эвелайн слетел стон. - Нельзя дать пропасть такой крови, - с привычной холодностью произнес монстр и вернулся в лежачее положение.
|
|
- Я что-нибудь придумаю, - только и сказала Эви, после чего скрылась за дверью, ведущей в коридор. Ее спина прижалась к железной поверхности, в груди что-то тревожно сжалось. Рыжеволосая схватилась за свои щеки, которые были горячее асфальта в самый жаркий и душный летний день.
" Я чувствую свою же кровь во рту. Этот поцелуй сбил меня с толку. Я не услышала и слова благодарности. В стиле Раймунда. Но что мне теперь делать? Где мне достать человеческое сердце?"
"Я знаю, где можно его взять, " - стремительно пронесся чей-то голос в ее голове. Ребра сжали ледяные тиски, и с губ девушки сорвался клубок пара. Она прижала ладонь к груди и будто соприкоснулась с айсбергом. Дрожь пронзила молодое тело, а радужку глаза затопило синее пламя. - "Нельзя медлить. Ты ведь не хочешь, чтобы он погиб?"
Спустя несколько часов дверь в студию Лерокс отворилась. Всхлипы и тихое рыдание отскочили от стен и высокого потолка, словно шарики в игре пинг-понг, а крупные слезы разбились об пол. На трясущихся ногах Эви подошла к кровати Раймунда и всучила ему окровавленный пакет.
|
|
- Я убила его, - захлебываясь в слезах, произнесла девушка. За этой слезной пеленой блестели добрые карие глаза, в которых разлилась боль. Парень прищурился от того, что одна из слезинок приземлилась на его щеку. Он должен был признать, что ранее не видел столь красивого заплаканного лица. Рыжие волосы, приклеившиеся к раскаленным щекам, дрожащие губы, учащенное дыхание. Это все делало ее совершенно безоружной, беззащитной перед ним.
- Кого? - непонимающе спросил Раймунд и развернул пакет. В нем действительно лежало сердце какого-то человека. Парень поднял на Эви озабоченный взгляд и стал наблюдал за тем, как она пытается избавиться от слез, трет руками лицо. - Где ты достала сердце, Эвелайн?
- Я...Я украла его из больницы, - рыдала она, не осознавая происходящего. - Но это была не я! Не я... Мной что-то управляло, я просто выполняла указания в голове. Мне страшно, Рай, - она уткнулась лбом в одеяло и еще пуще заплакала. Монстр положил тяжелую руку на ее голову и стал медленно проводить ей по волосам. В этот момент он унесся в прошлое, в те времена, когда не было таих проблем, когда он свободно путешествовал в разные миры и общался с умнейшими из умнейших. Но сейчас он прикован к ней, девушке, которая пытается спаси ему жизнь. Почему? Зачем она делает это? Жертвует собственной безопасностью для монстра, который обрек ее на смерть. - Из-за меня теперь умрет человек. Опять. Все опять повторяется. Я этого не вынесу.
- Выйди, пожалуйста, - сказал он тем самым голосом, который был при их первой встрече в Париже. Он распаковал сердце и приготовился вкусить его плоть, но из приличия не мог сделать это при своей госпоже. Та кое-как вползла в ванную и легла на кафель.
- Опять, опять, опять, - бормотала она, сжимая руки в кулаки. - Я не виновата, я не хотела, - она оторвала взгляд от пола увидела над собой Раймунда. На нем был новый черный костюм, так как тот изрядно потрепался во время погони; рубиновый галстук повторял цвет пряди в его волосах. Кожа вновь идеальная и светлая, без каких-либо изъянов, портящих лицо. Темные глаза неоднозначно смотрят на нее, от его взгляда не хочется дышать, хочется лишь смотреть в эту бесконечность и растворяться в ней.
- Ты все забудешь, - сказал он и коснулся двумя пальцами лба девушки. Она тут же впала в дрему, обмякла, парень подхватил ее на руки и уложил на диван. На глаза Раймунда попался кулон на шее девушки, который выправился из-под блузы.
"Неужели сердце Контролера так на нее повлияло?"
Он был готов избавить тонкую шею от него, но передумал, посчитав, что он еще сможет послужить им обоим. У Д'Альгейма было плохое предчувствие, он чувствовал угрозу жизни для их обоих.
Тучи нависли над домом Винсента, молния щекотала крону большого дерева на заднем дворе. Капли забарабанили в окно и одели жилище в прозрачный чехол. Блондин сидел в просторной гостиной на диване и бесцельно смотрел в телевизор. Он был настолько поглощен своими мыслями, что выловил его из этого темного омута только звук разбившего секла. Парень оглядел комнату, лениво поднялся и побрел в сторону спальни. Он проклинал своего пса, так как тот опять что-то учудил, разбил флакон духов или стакан с водой. Но до спальни ему дойти не удалось. Дверь в ванную оказалась распахнутой и привлекла его внимание; пол был покрыт крошкой стекла.
- Попался, - пронеслось у него за спиной, а после в глазах все померкло. Наступила кромешная тьма. На его лице застыла пугающая улыбка, а в глазах заметались голубые молнии. - Отыскать Д'Альгейма оказалось проще, чем я предполагал. Теперь ему не скрыться от меня. Я отомщу.
XI. ДВЕРЬ В ПРОШЛОЕ
Раймунд примерился, занес гигантскую кувалду за спину и нанес сокрушительный удар стене. Трещина на крепком барьере поползла вверх, раздался треск, и внушительные куски преграды посыпались к ногам монстра. Парень откинул молот, отряхнул руки, вполне довольный своей работой, как вдруг его обдал прохладный поток мыслей, которые стайкой поспешили покинуть свою тюрьму. Рай всмотрелся вперед, где увидел угольно-черную дверь, и переступил запретный порог, в жажде узнать то, что ему не положено.
Незваный гость схватился за ручку, которая оставила на его бледной ладони черный след, и приоткрыл завесу тайны. Что же так скрывает от него Эвелайн?
- На пересечение улицы Лаборд и бульвара Османа образовалась пробка, так что какое-то время владельцам транспорта придется провести время в своих любимых машинах. К тому же в Париже сегодня облачно, возможны осадки, так что, считайте, что вы выиграли бесплатную мойку... - вещал диктор на радио своим привычно бодрым голосом. Утро было вялым и унылым, поэтому его веселая интонация шла в разрез с всеобщим настроением.
- Мы опять опоздаем, - покачала головой женщина на переднем сиденье и устало вздохнула. - Если бы ты не закатила истерику, мы бы успели обойти пробку, - обратилась она к девушке, что сидела сзади.
- Если бы ты мне позволила надеть то платье, мы бы обошлись без утренней ругани, как это обычно происходит, - ответила та и скрестила руки на груди. Рыжеволосая девушка с красивыми длинными волосами, которые были завиты в объемные кудри, зло смотрела в затылок матери. - Ты же знаешь, что я ненавижу красный цвет, а ты купила мне платье именно этого цвета. Я выгляжу в нем нелепо.
- Прекрати, Эвелайн. Это хорошее платье.
- Нет, оно отвратительное. Это мое выпускное выступление, и я была в праве надеть то, что я хочу, что мне нравится. Но ты..ты... - девушка стиснул челюсти и издала рык. - Почему ты никогда не слушаешь меня?!
- Прекратите ругаться, - вмешался отец, пока мать семейства не ответила дочери. - Я сейчас узнаю, что там произошло, и надолго ли это все затянется. Если я вернусь, а вы будете опять грызться как собаки, то вам обеим несдобровать. Понятно? - обе угрюмо кивнули, мужчина вышел из автомобиля, устроил локоть на его крыше и стал всматриваться вперед, желая взглядом найти причину пробки.
- Я же желаю тебе только лучшего, - вздохнула мать.
- Нет, ты всегда приказываешь делать мне, то что нужно тебе. Ты ни разу не спросила меня, чего хочу я. Это эгоистично. Ты эгоистка. Ненавижу... - не успела закончить Эви, как вдруг на огромной скорости с другой улицы в них влетела белая машина. Ослепительная вспышка. Боль. Мрак.
Девушка очнулась от боли в ребрах. Она оторвала щеку от асфальта покрытого стеклами и перевернулась на спину. Горячая струйка крови выскользнула из волос словно змейка и проникла в ухо. Ей было больно дышать, но сухие губы все же пытались поглотить чуть больше воздуха, чем возможно. Затуманенный взгляд карих глаз устремился на их семейный автомобиль. Изящная женская рука вываливалась из окна, с тонких пальцев капал кровь.
- Мам, - хрипло позвала Эви, и горло внутри объяла колючая проволока. Только успела она принять решение подняться, как вдруг непроглядный дым окутал все машину. - Нет! - неожиданный крик вырвался из девушки будто вольная птица из клетки. - Мам! Пап! - истошно закричала Эвелайн и стала судорожно оглядываться по сторонам, пытаясь найти помощь. Но тяжелые металлические монстры проносились мимо них, стараясь забыть от ужасе увиденного, оказаться подальше от возможной опасности, так как боялись этого дыма... - Кто-нибудь! Помогите!
Но никто не собирался помогать. Рыжеволосая девушка в кроваво-красном платье лежала на асфальте не в силах пошевелиться. Она потеряла веру в людей. Потеряла надежду. Тьма уютно поселилась в ней и клубком скрутилась на сердце. Начался дождь и стал зализывать раны, протекая в душу. Дождь лечит.
Черная дверь захлопнулась прямо перед лицом Раймунда, и эта же чернота заполонила купол разума Лерокс. Все погрузилось во мрак. Темные волосы делюкса затрепетали от поднявшегося ветра, а глаза замерцали рубиновым цветом. Ему вспомнился свой же вопрос, адресованный Эвелайн: "Зачем ты помогаешь мне?"
- Затем, что она знает, какого быть оставленной всеми, - горечь растеклась во рту. Раймунд увидел невдалеке приоткрытую дверь, из которой лился свет, подобный цвету его пряди. За ней слышался голос Эви. Точнее крик и мольба о помощи. Рай протянул руку к дверной ручке, но тут же столкнулся с сонным взглядом карих глаз.
- Ты смотришь на то, как я сплю? - спросила Лерокс, не в силах нормально открыть заспанные глаза.
- Охраняю твой сон, - успокоил ее Д'Альгейм.
- Ну ладно, - протянула девушка и сладко потянулась. - Не делай так больше. Это жутко, - девушка протянула руку за телефоном, чтобы проверить входящие сообщения. - Мне нужно встретиться с Коннором.
- Отцом твоего бывшего парня? - усмехнулся Раймунд.
- Да. Кажется, подвернулось крупное дело, - девушка выскользнула из-под одеяла и пошла к шкафу с одеждой. Д'Альгейму всегда нравились человеческие тела, он видел в них свою красоту. Ему нравились неидеальные тела, привлекала их история, которая таилась за каждым шрамом, синяком или ожогом. Он находил в этом что-то необычное и неприлично прекрасное.
И Раймунд увидел тем утром тело Эвелайн. Режущие глаз солнечные лучи заключили его в световые оковы. Девушка сняла с себя длинную футболку и бросила ее на пол, после чего встала на носочки и стала тянуться к верхней полке шкафа. Обнаженная спина была обтянута светлой от природы кожей, что повреждена мелкими рубцами, большинство которых скопилось на лопатках; казалось, у нее отрезали крылья. Сейчас она была особенно красива, такая же нежная как горный цветок, проклюнувшийся из-под бархатистого снега. Рай прочувствовал ее слабую сторону и посмотрел на нее под другим углом. Эви казалась ему совсем другой, нежели вчера. Беззащитной. Одинокой.
Девушка оделась и прошмыгнула в ванную, где сразу же зашумела вода, а парень последовал за ней. Он созерцал стройный девичий стан, отточенные движения, в которых присутствовала легкость и некая грация. Смотрел на то, как пальцы мягко перебирали волосы и забирали их в небольшой хвост, и каждый раз, когда глубоко-рыжая прядь выбивалась, они бережно убирали ее к остальным, а Эви тем временем пристально наблюдала за своим отражением. Она взяла свою любимую вишневую помаду и принялась наносить на приоткрытые губы.
- Долго будешь пялиться на меня? - спросила она, оторвавшись от дела.
- Сколько пожелаю, - улыбнулся Раймунд, прижавшись плечом к дверному косяку.
- Отвернись, не нервируй меня, - попросила девушка, и какая-то сила заставила его повиноваться словам хозяйки; она колола его тело и причиняла дискомфорт, но не такой сильный, как в начале их знакомства. Сила госпожи слабла над ним с каждым днем. На лице темноволосого застыла кислая мина, и он вздохнул.
- Откуда у тебя шрамы на спине? - спросил делюкс. Он заранее знал ответ на вопрос, но ему хотелось услышать это от нее.
- Авария. Какой-то богатенький парнишка напился как ни в себя, поехал домой с типичной вечеринки домой и влетел в нашу машину.
- Вашу?
- В машину моей семьи. Мне тогда было, кажется, шестнадцать или семнадцать лет, точно не помню. Вообще плохо помню все то, что предшествовало тому дню.
" Делает вид, что это неважно, что ничего не помнит."
- Того парня посадили?
- Нет, он откупился, предложил денег и мне в качестве компенсации. А смысл? Я потеряла то, что он вернуть никак не сможет. В конце концов я оказалась в детском доме, и предложенные им деньги попросту отобрало государство, - Эви напряженно посмотрела в глаза девушке напротив, а затем вновь принялась красить губы.
- Твои родители погибли?
- Мать еще пытались спасти в больнице с горем пополам, но неуспешно, а отец погиб от прямого столкновения с тем автомобилем. Если бы он тогда был внимательнее и успел отойти от машины, может быть все сложилось бы совсем по-другому. Но все произошло слишком быстро, никто ничего не успел понять. Удивительно, как мне тогда удалось выжить, - Эвелайн задумалась на минуту, а потом повернулась к монстру. - Почему ты вдруг так обеспокоился этим?
- Любопытство - моя нехорошая черта, - Эви общупала подозрительным взглядом его широкие плечи.
- Это твоя неединственная "нехорошая" черта, - хмыкнула девушка, ткнув пальцем в его спину. Рай на мгновение напрягся от ее прикосновения, но потом посмотрел на нее из-за плеча.
- Неправда, - сказал он с неоднозначной улыбкой, после повернулся к Эвелайн и наклонился, чтобы быть на уровне с ее лицом. - Я идеален.
- Ха, - неожиданно вырвалось их девушки, после чего это "ха" переросло в бурный смех. Лицо парня опять окаменело, взгляд стал пронзительным и холодным.
"Эта девчонка бестактная и крайне раздражающая. Как пережить рядом с ней еще почти четыре года?"
- Я удивлена, что этот цветок еще жив, - сказала Эви, обратив внимание Рая на цветок в своих волосах, блестящих на солнце. Умеренно-красный цветок, гость из Небула невероятной красоты, украшал рыжие пряди Лерокс, когда парень и девушка шли по густо наполненной людьми улице к офису Коннора, чтобы узнать о том самом крупной деле.
- В нашем мире он бы прожил лишь день, поэтому он и называется "rubrum die", что в переводе означает "красный день". Но здешняя атмосфера благосклонно влияет на него, - Рай искоса посмотрел на девушку и хитро улыбнулся, уловив взглядом сделанную им красную прядь в ее волосах. - Тебе очень идет красный цвет.
- Хм, да, мне уже говорили, - она грустно улыбнулась. В голове парня промелькнул ее образ в расцвете юности в том платье, цвет которого ей был ненавистен. - Как понимаю, наши миры крайне отличаются друг от друга?
- Да. Атмосфера, жители, быт, если это можно так назвать, потому что обитатели Нижнего мира только и делают, что скитаются по нему в поисках еды и выхода, а в Верхнем все то и делают, что удовлетворяют свои "высшие" потребности; все разное. Точки соприкосновения - книги. У нас тоже пишут книги, но я их никогда не читал, так как творчество ваших писателей, гениальных умов, привлекает меня гораздо больше.
- А чем пишут в вашем мире?
- О каких-то легендах и преданиях, потому что у высших существ очень хорошо развит навык предсказывания. Наши предчувствия всегда сбываются. Но я никогда не интересовался этим.
- Я все еще никак не могу поверить во все происходящее. Это слишком невероятно... - Эвелайн отвлеклась и столкнулась с кем-то в людском потоке. Ее испуганный от неожиданности взгляд пересекся с карими глазами молодого человека. Это был темноволосый парень с приятными чертами лица, в нем просматривалось еще что-то детское и незрелое. Он посмотрел себе под ноги, где на тротуаре грелось под солнцем его полицейское удостоверение. Лицо девушки на мгновение исказилось, но потом она мило улыбнулась.
-Извините, - непринужденно пролепетала Эви на французском, подняла документ в кожаной обложке, отдала ему опешенному парню и, схватив под руку Рая, повела его в гущу толпы.
- Шугаешься полицейских?
- Часто натыкаюсь на них, и они почему-то непременно пытаются заговорить со мной, а мне не нужны проблемы, вдруг они меня узнают - скромно улыбнулась та и, успокоившись, что опасность миновала, спокойно выдохнула. - В моем случае лучше притвориться иностранкой и сбежать, - она взглянула на наручные часы и ускорила шаг. - Нужно поторопится, Коннор не любит когда опаздывают.
Дарен оглянулся на рыжую чертовку и ее спутника, что сразу утонули в загруженной улице. Он пытался провести какую-то сложную вычислительную операцию, но в подсознании уже давно был готов вердикт. Это была она. Та, что он так жаждал найти. Эвелайн Лерокс - невнимательная птичка, которая скоро угодит в клетку.
XII. "СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ"
- Это то самое крупное дело, которого мы так долго ждали, Рубин, - донес до девушки сомнительно радостную весть Коннор. Он повторял ее уже не в первый раз за минувшую неделю, но до сих пор так и не выдал никаких деталей. Мужчина, приобняв Эвелайн за талию, шел по коридору, пахнущему сыростью и плесенью, к загадочной двери в его конце.
- Вы назвали меня по кодовому имени, - девушка отстранилась от Коннора и настороженно посмотрела на него. - Значит ли это, что...
- Да, ты все правильно поняла, милая, - кивнул тот и вновь увлек ее в движение вперед. - Давай обойдемся без волнений и грубости, хорошо?
- Я Вам уже говорила, что больше не хочу ввязываться в это.
- Твой долг еще не отплачен. Я помог тебе, когда приютил под своим крылом после того неприятного инцидента, но не бесплатно, дорогая. За все нужно платить. Если дело пройдет как надо, то, можешь считать, ты - вольная птичка. Лети, куда тебе вздумается.
- Вы ведь помните, что в прошлый раз без жертв не обошлось? Пообещайте мне, что в этот раз мне не придется пачкать руки в крови, что нито не пострадает.
- Вообще не понимаю, почему ты беспокоишься об этом. Не ты же пристрелила того мальчишку, а Оникс.
- Я несколько месяцев посещала психолога, - сказала Эви, глядя на нанимателя стеклянным взглядом. Выражение ее лица было пугающим, будто к нему пригвоздили безжизненную маску. - И я до сих пор не могу справится с той болью. Представляете, как это тяжело?
- Да ладно тебе. В нашем деле нельзя принимать все близко к сердцу.
- Я не хочу работать с ним. Оникс никогда не думает головой. Я могу выполнить работу в одиночку?
- Нет, не можешь. Поэтому я и собрал вашу команду снова. Это будет самое масштабное ограбление.
Коннор открыл дверь, за которой все это время был неприглядный кабинет, располагавшийся в подвале крупного офиса. За этой дверью таился самый большой кошмар Эвелайн Лерокс. За длинным черным столом сидело лишь два человека, которых бы она предпочла не видеть весь отведенный на Земле срок. По правую сторону стола сидела молодая девушка с коротко стриженными волосами цвета копоти и ярчайшими голубыми глазами, что обрамляли длинные, закрученные к верху ресницы. Взгляд их был по-настоящему ледяной, до такой степени, что от него кровь в венах стыла. На ней была потная водолазка, из под горловины которой выбивались прутья с щипами розы, впиваясь в иссиня-бледную кожу. Эви вспомнила, что ниже, где начинается сплетение этой лозы, спряталось слово "НЕЖНО", которое обладательница тату решила скрыть за острыми шипами. От этой девушки у нее пробегал холодок по коже и пересыхало в горле. Она была по-своему красива, но отстраненна и по натуре безжалостна. Ее кодовое имя - Сапфир.
Напротив нее, по левую сторону стола, сидел тот, кого она ненавидела больше всего в этом мире. Она никогда не забудет этот уродливый шрам на его переносице, который вечно приковывал любопытный взгляд, эту нахальную ухмылку и руки, запятнанные в крови невинных. Это был парень со злобой в душе, с трудной жизнь за плечами, болью в голове. Он был диким, бесконтрольным, ночным кошмаром, после которого просыпаешься в холодном поту и не можешь забыть его, самый крепкий алкоголь, от послевкусия и горечи которого не избавится. Это Оникс. Русые волосы, отдававшие в зеленый, сбриты по бокам, остатки забраны в небольшой хвост. По бокам черепной коробки чернилами выбито: "Бог не находит никого, кто мог бы сопротивляться ему, почему он уничтожит всех". Одна ноздря пробита черным кольцом, пытающимся отвлечь внимание от ужасного носителя истории на переносице. Эвелайн хорошо помнила день, когда он заполучил этот шрам, так как он неоднократно прокручивался в ее голове в любое время дня и ночи. Она помнит, как держала на руках тело убитого им ребенка из толпы заложников. Помнит свои дрожащие руки, покрытые теплой липкой кровью, крик матери, смешанный с воем сирены. Помнит, как ее оттаскивала Сапфир, как лезвие ее ножа рассекло нос парня, вымещая боль.
- Рад снова видеть тебя, Рубин, - манерно растягивая слова, произнес Оникс и показательно потер свою переносицу.
- Садись сюда, - Коннор указал на кресло, что стояло напротив него. Эви послушно села и сцепила руки в замок. Сердце в ее груди бешено колотилось от злости на Оникса, на Коннора, который притащил ее сюда, намеренно утаив то, что это дело ей предстоит провернуть со "старыми друзьями". - Это дело обогатит нас всех. Советую всем слушать крайне внимательно и запоминать важную информацию, потому что ранее ничего подобного мы не делали. Все должно пройти гладко, чисто, - мужчина перевел взгляд с рыжеволосой девушки на парня, - и без жертв, - Оникс цокнул языком и запрокинул голову к потолку, по которому волнами плыли рыжеватые пятна. - Мы ограбим самый защищенный банк Калифорнии.
***
Эвелайн, измотанная и почти мертвая внутри, вошла с толпой людей внутрь лифта. Было душно, от кого-то сильно пахло резкими духами. Девушке скорее хотелось оказаться дома, в своей студии, лежа на диване с бокалом вина. В ее голове невольно проскользнул образ Раймунда, с которым она разминулась с самого утра и больше не видела.
"Интересно, где же он сейчас пропадает?"
Эви забилась в угол, чтобы не мешать обывателям дома покинуть лифт со спертым воздухом. После непродолжительной остановки на одном из этажей, в нем осталось лишь двое: Эвелайн и молодой парень приятной наружности. Девушка смотрела себе под ноги, думая о предстоящем сложном деле, о том, что кроме своих прямых обязанностей, ей придется следить за Ониксом. Еще одной жертвы она не перенесет.
- Извините, Вас зовут Эвелайн Лерокс, верно? - спросил парень, обращая к ней взгляд заинтересованных карих глаз. Эви подняла голову и посмотрела на своего попутчика, а в груди все похолодело. Это был тот полицейский с улицы, с которым она столкнулась, пока они с Раймундом шли к Коннору. Темно-каштановые вьющиеся волосы чуть спадали на лоб, глаза проницательно смотрели на нее, а на губах возникла улыбка; за ней скрывалось ликование.
- Простите? - переспросила она его на французском, после чего медленно подошла к пульту управления лифтом.
- Вас беспокоит полиция Франции, - заговорил тот на его и ее родном языке, от чего в горле девушки встал желчный ком. - Меня зовут Дарен, я расследую дело об ограблении Парижского Банка, и Вы являетесь главной и единственной подозреваемой, - он сделал уверенный шаг по направлению к кареглазой и схватился за запястье ее тонкой руки. - Множество улик указывают на Вас, Эвелайн, включая предмет вашего гардероба. На предположительно ваших перчатках, что были выброшены в мусорный бак по дороге к вашему временному жилью, с внутренней стороны остались отпечатки пальцев. Мне необходимо сделать экспертизу... - не успел он закончить, как дверь лифта распахнулась, девушка нажала на кнопку в блоке управления и вытолкнула парня из кабины, скрывшись за тяжелыми дверьми.
Эви становилось тяжело дышать. Только что она раскрыла себя, свою личность, и теперь возможность скрыться сводиться к отметке "НЕВОЗМОЖНО". Она вышла на одном из этажей и побежала к лестничной клетке, через которую можно было попасть на балкон для курения. Краем глаза девушка увидела преследующего ее полицейского, взбирающегося вверх по лестнице, и прошмыгнула на балкон, откуда спрыгнула на крышу соседнего здания.
Солнце решило пойти против Эвелайн и пекло с большей силой. Дыхание участилось, раскаленные легкие работали на износ. Руки резко поднимались вверх до груди и опускались обратно вниз при беге. Бок кольнула острая боль. Хорошо, что девушка знала путь отступления, ведь с такой жизнью надо быть готовой ко всему. И она была готова. Бежала изо всех сил под испепеляющим солнцем, боясь оглянуться, узнать, что преследователь на расстоянии вытянутой руки от нее. Вскоре ее уши уловили полицейскую сирену, доносящуюся из потока машин внизу. Теперь боль прожгла горло. Нельзя останавливаться ни при каком условии. Это верная гибель.
Отходной путь привел ее на здание автостоянки, которое прилегало к стройке. Солнце постепенно теряло свои силы и медленно утопало в городской суете. Небо было безукоризненно чистым, от взгляда на него могла закружиться голова: таким оно было высоким. Трудящиеся на стройке, попивая кофе из термосов и сетуя на нерадивых супруг, покидали свои рабочие места, лишая возможности увидеть свершение правосудия над воровкой Лерокс, которая уже который раз за день перепрыгнула на следующее здание. Она спряталась за грудой кирпичей, чтобы перевести дух. Эви была готова потерять сознание от изнеможения и страха. У нее не было идеальной физической подготовки, поэтому сердце лезло у нее вверх по горлу; стук от него отдавался в голову.