Единственным, кто чувствовал себя превосходно, был Калидор. Скелет, заложив руки за спину, прохаживался между телами с видом вербовщика, которому местный староста пытается всучить вместо настоящих рекрутов толпу калек и умалишенных.
– Так, – громко говорил он, – чего разлеживаемся? Встаем‑встаем! Так! Бодрячком! Бодрячком! Ты как стоишь? Как стоишь? Ты перед кем тут пальцы кидаешь? – орал он на всех подряд. – Быстро оправился – и в строй! Я кому сказал! Тьфу, хозяин, ты кого поднял? Это же ушлепки какие‑то, а не покойные рыцари! Они не то что оружие держать не умеют – даже строем никогда не ходили! С кем приходится воевать? Молчать! Молчать, я вам говорю! Стр‑ройся! Сми‑ирна!
Мало‑помалу покойники распеленались – окрики Калидора, видимо, пробудили в них что‑то глубоко личное, они довольно быстро выстроились в две шеренги и замерли, расправив плечи и впятив грудь. Калидор прошелся вдоль строя, придирчиво осматривая «контингент». Тут были покойники разной степени разложения, но все одинаково сухие, перепачканные в смоле и ароматических маслах. В сочетании с запахом тлена душок стоял тот еще.
Калидор осмотрел всех и остался доволен. Он встал перед строем и расправил грудную клетку, готовясь произнести речь, но ему не дали развернуться. Терибальд пихнул его локтем, указывая в сторону выхода – там как раз появились преследователи. Заметив строй покойников, они слегка притормозили.
– Воины! – мигом понял скелет. – Вот ваш враг!
Речь была так себе, но она подействовала. Строй распался – покойники скопом ринулись на рыцарей и монахов. Те, конечно, выхватили мечи и устремились навстречу, спеша рассредоточиться на более свободном пространстве – в тесном проходе преимущество было на стороне именно мертвяков.
– Бежим! – Терри сгреб свечи в горсть и что есть духу припустил в противоположном направлении.
– Куда? – заверещал Калидор. – Нельзя! Какой командир бросит своих солдат на поле боя?
– Вот ты и оставайся, – через плечо огрызнулся молодой человек.
Если бы мог, Калидор откусил бы себе язык, а так он ограничился тем, что прожег господина далеко не дружелюбным взглядом. Но Терри, который отнюдь не питал иллюзий относительно надежности защиты, было решительно наплевать. Он знал, что обряд не доведен до конца, а значит, мертвяки уязвимы для мечей рыцарей. Те задержатся ровно настолько, сколько времени понадобится, чтобы порубить тела на мелкие кусочки, и тут же устремятся в погоню. Значит, надо было оторваться как можно дальше!
Он так и не понял, что произошло – то ли он где‑то ошибся поворотом, то ли просто сыграла роль враждебная магия этого места, – но внезапно Терри на полной скорости врезался в стену. По инерции зашарил руками, пытаясь найти боковой ход, но когда догадался и включил ночное зрение на полную мощность, не смог сдержать горестного вскрика:
– Тупик!
Это действительно был тупик – он вылетел в небольшую округлую пещерку, из которой не было выхода. Судя по сваленным вдоль стен мешкам и расставленным между ними сундукам и ларцам, это была одна из тайных кладовых Ордена – каждый рыцарский Орден имеет свои запасы золота, серебра и драгоценных камней на черный день. Сейчас они случайно попали в такую вот похоронку. Об этом говорил и небольшой холмик у порога – страж клада. Земля там начала шевелиться – заложный покойник[3]спешил выбраться на свободу и примерно наказать незваных гостей.
– Стоять! Тпру! Назад! Осади назад! – не своим голосом заорал Калидор, когда две костлявые руки показались из‑под слоя земли. – Пошел вон! Пошел, я кому сказал!
И прежде чем Терибальд открыл рот, принялся яростно колотить мертвеца по голове, пытаясь утрамбовать обратно в землю. Покойник отпихивался и ругался, плюясь землей.
– Вот я вас! – взвыл он, с трудом увернувшись от очередного пинка. – Я тут вам не просто так! Я при исполнении! Ходят тут всякие, а потом вещи пропадают! А ну, кто на этом свете зажился? Кому жить‑дышать надоело? Кто потревожил мой покой?
– Извините, это мы, – довольно вежливо ответил Терри, в свой черед отпихивая Калидора в сторонку. Не ожидавший такого предательства от горячо любимого хозяина скелет молча клацнул челюстями и прислонился к стене с фацией шкафа.
– Упс! – Покойник запрокинул голову, снизу вверх выпучил на молодого некроманта остатки глаз. – Не ожидал!
– Мы сами не ожидали, – развел руками Терри. – Понимаете ли, мы заблудились. За нами гонятся, и мы… – Ага, – закивал покойник. – Понятно! Шел к морю, а вышел в пустыню! Бывает! По ориентированию на местности небось «неуд» поставили, да и то из жалости?
– Я… э‑э… не понимаю, о чем вы? У нас в Школе вообще такого предмета не было!
– Тем более! – скривился покойник. На его костях сохранилось достаточно много кожи и мышц, так что корчить рожи он мог, из‑за чего Калидор сразу проникся к нему самой черной завистью. – Гонятся, стало быть? Ага! Уже слыхать!
Эхо и впрямь доносило быстро приближающиеся шаги и тяжелое дыхание. Попробуйте побегайте при оружии и в малом (кольчуга, шлем, наручи) доспехе!
– Так вы вот чего, – покойник, сидя в могиле, указал в дальний угол, – туточки у нас тайный ход приспособлен. А то, значит, скучновато лежать без развлечения! Все ныне дисциплинированные стали! Сказано им: «Хода нет!» – и ведь не ходят, сволочи! Вот в прежние времена, там совсем другое дело. Повесят табличку «Чужое! Не трогать!» или «Проход закрыт!». Глядишь, и чужого нет, и табличку кто‑то уже на своем нужнике приспособил, и проход проделали – двум коровам разойтись можно! Вы ступайте туда, сквозь стену! Ничего‑ничего, пройдете!
– А может, – Терри наклонился и внезапно выдернул покойника за шиворот из земли, как морковку из грядки, – ты нам откроешь?
– А‑а! – завопил тот с такой самоотдачей, что уже практически подбежавшие преследователи затормозили, чем, судя по грохоту и мату, устроили небольшую кучу‑малу. – Открою, хозяин! Все открою! Все сделаю!
Терибальд подтащил покойника к нужному углу, в котором тот как‑то очень быстро и легко проделал парочкой быстрых пассов неширокий проход. Выглядело это так, словно две каменные глыбы прислонили друг к дружке под углом, образуя щель, в которую как раз и мог протиснуться Терри, не обладавший богатырским телосложением. Из прохода тянуло сквозняком и затхлыми запахами подземелий.
– Пожалуйте. – Покойник сделал приглашающий жест. – Все в лучшем виде! Только учтите, что я действовал под угрозами. И вообще, имело место насилие над личностью! А то потом все захотят по тайничкам пошарить. Мне только туристов с экскурсоводами не хватало!
– Пошли, Калидор. – Терри выпустил покойника, и тот на четвереньках кинулся к раскуроченной могилке и принялся ввинчиваться в нее ногами вперед. – У нас мало времени. Кстати, – он обернулся к покойнику, – когда сюда придут те, другие, ты учти, что с ними можно и нужно поступить по‑другому!
– А то мы последние мозги растеряли! – ощетинился покойник. – Обязанности свои знаем!
Калидор первым нырнул в черное нутро тайного хода. Благодаря ночному зрению, Терри заметил, что его слуга что‑то тащит, прижимая к грудной клетке. Он прибавил шагу, пытаясь догнать скелет, что было сделать довольно трудно. Ход был достаточно широк только внизу, на уровне головы молодого человека он сужался настолько, что Терри постоянно опасался оставить на острых камнях уши или нос. Поэтому передвигаться ему приходилось на полусогнутых, что значительно снижало скорость. У скелета не было ни носа, ни ушей. Ему было значительно легче. Он ушел далеко вперед, не заботясь о том, следует ли за ним хозяин.
Судя по всему, они прошли довольно далеко, когда эхо донесло искаженный расстоянием вопль:
– Ворье! Жулики! Ограбили! – И еще несколько совсем уж непереводимых слов, смысл которых сводился к пожеланиям незваным гостям всяческих благ.
Словно только того и ожидая, стенки прохода стали сходиться, грозя расплющить незваных гостей. Прижав руки к груди, согнувшись, Терри ринулся вперед, спеша проскочить остаток прохода прежде, чем створки сомкнутся. Сквозь скрежет каменных глыб, собственное тяжелое дыхание и стук крови в ушах он слышал, как совсем близко – и в то же время ужасно далеко – кричит и ругается Калидор:
– Скорее, хозяин! Скорее! Еще чуть‑чуть! Да подай ты ему руку, дубина! Чего встал как памятник? Нечего зенки на меня таращить, я тут при исполнении! Да шевелись ты, чурбан железный! Это я не вам, хозяин! Вы и так очень сильно шевелитесь! Да поживее, вы оба!
Терри упал на колени и дальнейший путь проделывал уже на четвереньках, а последние метры и вовсе ползком, обдирая локти и колени о камень. В какой‑то миг его нога застряла, и он почти поверил, что останется тут навсегда, но из темноты все‑таки вынырнула рука, принадлежащая, судя по всему, «железному чурбану», и выдернула его из щели примерно так, как совсем недавно он сам выдергивал заложного покойника.
– Ф‑фу! – выдохнул рядом Калидор, вытирая воображаемый пот с черепной коробки. – Спаслись! Ну все! Спасибо этому дому, пойдем к другому! Хозяин, за мной!
– Отсюда нет выхода, – произнес тот, кто все еще придерживал Терибальда на месте, странно знакомым голосом.
Опасаясь, что ночное зрение обманет его, молодой человек быстро шепнул пару слов, поднял ладонь вверх, и под потолок всплыл золотистый огонек, озарив теплым, живым светом двух людей и одного скелета. Обитатель пещеры тут же выпустил Терибальда и закрыл руками отвыкшие от света глаза. Но и доли секунды хватило, для того чтобы его узнали.
– Здравствуйте, сэр Керагаст! – быстро сказал Терри. – А мы так за вас переживали!
По коридорам и галереям эхо разносило жизнеутверждающий топот и задорные крики, которые заставляли всех встречных бледнеть и жаться по стенам:
– Па‑аберегись!
Все, кому случалось услышать этот вопль, спешили убраться как можно дальше. Мелкие тварюшки, исполнявшие обязанности прислуги на нижних этажах, просто ныряли во все щели. Существа побольше пытались спрятаться за мебель, прикинуться деталями интерьера. А люди так и вовсе удирали, наплевав на звание «венца творения» и «повелителя природы».
Лорд Терибальд выгуливал своего питомца.
Маленький дракончик, сопя и вытягивая шею, со всех лапок несся куда глаза глядят, а за ним мчался Лейр, время от времени выкрикивая: «Поберегись!» – и прилагая как можно больше усилий для того, чтобы малыш без потерь прошел все повороты, спуски и подъемы. Опустив нос к полу и отчаянно крутя хвостиком, дракончик искал чего‑нибудь покушать. Годилось абсолютно все, причем в таких количествах, что трудно было даже представить, как это все умещается в столь маленьком существе. За сегодня его жертвой стали: обивка двух кресел, кем‑то забытая трость, коврик для ног, содержимое ночного горшка (несший его свилл малодушно испарился), две метелочки для вытирания пыли и грязная вода из тазика, в котором дракончик попытался искупаться. Этого, конечно, было мало. Малыш был голоден, но, как назло, все мало‑мальски съедобное уже успели припрятать.
Промчавшись из конца в конец большого зала, занимавшего большую часть нижнего этажа, Лейр остановился, озираясь по сторонам. Дракончик присел у его ноги, повесив мордочку и вздыхая так жалобно, словно его не кормили вообще никогда.
– Блин, и куда все подевались? – Лейр присел, гладя малыша по загривку. – Уморить хотят ребенка! Эй! Трипс!
Свилл материализовался, но остался на приличном расстоянии:
– Что угодно господину?
– Господину угодно позавтракать. Где тут у вас завтракают? Я имею в виду – где тут кухня?
– А… э‑э… там. – Свилл неопределенно махнул рукой. – Внизу.
– В подвалах, что ли? Ты давай не темни! Мне животное надо кормить!
Животное живо заинтересовалось разговором и оторвало задницу от пола, рассматривая одежду раба с чисто гастрономическим интересом. Помятуя о том, что сделал этот малыш с запасной одеждой Лейра, Трипс поспешил отодвинуться подальше.
– Давай‑давай! Как пройти на вашу кухню? – подбодрил свилла юноша.
– Господин, предупреждаю, – тот попятился, попеременно то бледнея от страха, то краснея от собственной смелости, – если оно… то есть он, там появится, у нас больше не будет кухни! Он же там все съест!
– Ням, – подтвердил дракончик с самым серьезным выражением мордочки.
– А ты вообще молчи, когда старшие разговаривают! – сделал малышу замечание Лейр, от чего дракончик потупился и принялся ковырять когтем пол. – Ты чего в моих покоях устроил? Где я теперь буду жить?
Дракончик хлюпнул носом, продолжая ковырять пол.
– Одни стены оставил, да и то заляпанные! – продолжал возмущаться Лейр. – Тебе хорошо – ты где угодно лапки откинешь, калачиком свернешься – и дрыхни себе! А я? Ты обо мне подумал?
– Ня‑а‑ам! – всхлипнул дракончик и заскулил. В животе у него забурчало столь же жалобно, и Лейр махнул рукой:
– Что с тобой делать? Вот что, Трипс, распорядись, чтобы мне подали чего‑нибудь прямо сюда. В двойном размере! И… вы сможете отчистить… то, что там у меня в комнате?
– Мы попробуем, – вздохнул подросток, прежде чем исчезнуть.
Пять минут спустя несколько свиллов постарше возникли вместе со столом и стулом. На стол тут же были выставлены солидных размеров окорок, жареный гусь, две бутылки вина и блюдо с булками. Что еще сегодня было в меню, узнать не удалось – увидев обед, дракончик сорвался с места с таким воплем, что свиллы поспешили испариться, пока их не записали в разряд легкой закуски.
Завтрак был поделен по‑братски – одна гусиная ножка, две булки и кусок окорока вместе с содержимым бутылок достались Лейру, а все остальное, включая пустую посуду, утилизировал дракончик. Схрупав напоследок вилку, малыш рыгнул так, что из пасти показалось облачко дыма, и уставился на хозяина преданными глазками. Сей невинный взгляд означал, что зверьку срочно надо было сходить «в одно место» и что, если он туда не дойдет, сделает свои делишки там, где ему приспичит.
– Пошли! – вздохнул Лейр.
«Одно место» малыш отыскал довольно быстро – под лестницей. Пока он шумно вздыхал, задрав хвостик, Лейр доблестно старался не дышать, поскольку ароматизировал воздух малыш с той же интенсивностью, с какой и питался. А поскольку в его животе находили последний приют самые разные вещи, и смесь «ароматов» сильно напоминала оружие массового поражения. Во всяком случае, у Лейра через пару секунд начало двоиться в глазах, а гусиная нога страстно пожелала выбраться на свободу и посмотреть, чем это так воняет.
Пытаясь не дать завтраку покинуть организм, Лейр бочком‑бочком отодвинулся от того места, где блаженствовал над кучей навоза его питомец, и внезапно разглядел под соседней лестницей что‑то вроде маленькой дверцы.
– Эй! – прохрипел он, не разжимая зубов. – Смотри, что я нашел! Трипс? Глянь, это у меня галлюцинации или как?
Подросток возник с тряпкой в одной руке и ведром в другой, принюхался и торопливо заткнул себе рот и нос грязной тряпкой. После чего посмотрел в указанном направлении и несколько раз кивнул согласно: мол, не мерещится.
– Это интересно! Эй ты? Уже закончил воздух отравлять или еще нет?
Дракончик выбрался из‑под лестницы с таким решительным видом, что и слепому стало ясно – в результате гигиенической процедуры в желудке обнаружилось пустое пространство, которое срочно надо было чем‑то заполнить.
– Ням? – требовательно поинтересовался он.
– Пошли на разведку! – Лейр прикрепил поводок к шлейке. – След, малыш! Понимаешь? След!
– Ням, – согласно кивнул дракончик, у которого, видимо, это слово ассоциировалось с чем‑то глубоко личным, и с разгону атаковал дверь.
БО‑ОМ! – глухо сказала толстая железная дверь, когда в нее с разгону врезался выпуклый драконий лоб.
– Вяк! – от неожиданности выдал дракончик, которого отбросило на попку.
– Заперто, – констатировал Лейр, осторожно подошел к двери и бережно потрогал толстый висячий замок незнакомой формы, висящий на четырех толстых витых цепях. Цепи крепились к засову и массивным дверным ручкам, а также к кольцам, впаянным в стену справа и слева от дверей.
– Та‑ак. – Лейр со знанием дела осмотрел замок. – Нужно как минимум три ключа, причем вставлять их придется одновременно. Трипс, ты знаешь, где их можно достать?
Свилл не успел открыть рта – за него это сделал дракончик.
Малыш медленно встал, подошел к замку, стал на задние лапки и… Хруп!
Блямс, – печально звякнули, провисая, обрывки цепей. По ним забегали разноцветные искорки, и, увидев их, Трипс побледнел так, что Лейр заметил это, даже стоя к нему спиной.
– В чем дело? – поинтересовался он.
– Тут… господин, – голос подростка задрожал, – тут стояла охранная магия. Высшего порядка! Всякого, кто попытался бы проникнуть внутрь, просто‑напросто испепелило бы!
– Ням‑ням? – переспросил дракончик. Замок он проглотил не жуя и явно был настроен продолжить трапезу. Во вся ком случае, именно это желание было написано на его мордочке, когда он боднул лбом двери.
Они открылись неожиданно легко и быстро, и малыш вперевалочку вошел внутрь, волоча на поводке Лейра. Трипс опять побледнел, но с юношей и его питомцем ничего не случилось, и он робко двинулся следом.
По всем законам жанра сейчас должно было последовать наказание дерзких взломщиков за их поступок, но здесь о таком законе явно не знали. Во всяком случае, Лейр успел сделать несколько шагов, с каждым шагом все шире открывая рот.
– Мама дорогая! Наконец произнес он. – Это куда же мы попали?
– Ням, – философски отозвался дракончик. Дескать, потом разберемся, сначала надо подкрепиться.
Подкрепиться зверьку было чем. В просторном зале, потолки и дальние стены которого терялись во мраке, грудами на полу и на полках были сложены многочисленные свитки. Между ними теснились сундуки и какие‑то ящики. Свернутые в трубы ковры и гобелены стояли, прислоненные к стенам, а между ними можно было увидеть то ли палки, то ли посохи.
Лейр осторожно прошел несколько шагов, вертя головой во все стороны. Он не мог поверить своим глазам и терялся в догадках – что это? Поверхностное впечатление позволяло предположить, что это большая замковая кладовая, но при более внимательном взгляде становилось заметно, что тут присутствуют и предметы меблировки – в глубине вырисовывалась широкая трехспальная кровать под пологом, неподалеку обнаружились пара кресел и стол из редкого зеленого дерева. Под ворохом каких‑то тканей скрывалась обыкновенная лавка, а среди разбросанных тут и там вещей вполне можно было подобрать и другие предметы быта. В общем, все было приспособлено к тому, чтобы прожить тут какое‑то время.
Что до маленького дракончика, он разобрался со всем гораздо быстрее. Оказавшись среди этого бесхозного великолепия, издал звук, похожий на «О‑ой!», после чего подтянул к себе один из гобеленов и принялся смачно жевать. Плотная ткань подавалась с трудом, но это, похоже, только добавляло зверьку энтузиазма.
– Стоять!
Гулкий рев эхом прокатился по залу, заставив Лейра присесть и зажать уши руками. А потом послышался усиленный эхом топот, и на них с дракончиком надвинулись два существа, которые больше всего походили на неудачную попытку скрестить огра с муравьем. У них были выпуклые глаза и шесть суставчатых насекомьих конечностей, но на этом сходство кончалось. В каждой правой руке они держали по дубинке. При этом были ненамного выше среднего человека, хотя и массивнее.
– Прочь отсюда! – загремели огры, надвигаясь с двух сторон. – Положи это на место!
Под «этим» подразумевался гобелен, от которого дракончик успел отгрызть изрядный кусок. Маленький зверек на минутку перестал жевать, окинул огров взглядом невинных глаз и продолжил свое занятие.
– Не мешайте ему есть, – предложил Лейр. – Малыш голоден.
– Прикончить проклятую тварь! – решили огры хором и занесли дубинки. «Проклятая тварь» подняла глазки и – оцепенела.
– Стоять! – Лейр вдруг обнаружил, что может орать не хуже этих страшилищ. – Не трогайте ребенка!
После чего, как настоящий лорд, схватился за меч и кинулся вперед.
Следующие несколько секунд (минут? часов?) просто‑напросто выпали из памяти Лейра, потому что пришел в себя он, уже когда сражаться было не с кем. Он стоял, чуть покачиваясь и хлопая глазами, озираясь на дело рук своих.
Создавалось впечатление, что в сражении принимала участие вся обстановка – все находящееся в пределах видимости было опрокинуто, сломано, сброшено на пол и просто помято. Среди развалин (другого слова не подберешь) валялись два тела. Выглядели они не лучшим образом и больше напоминали склад запчастей для изготовления гомункулов. А жизнерадостное чавканье, доносившееся из‑за многочисленных гобеленов, красноречиво свидетельствовало о том, что если дракончику и грозит какая‑то опасность, то это смерть от обжорства.
– Это чего, а? – Лейр все еще вертел головой по сторонам, замечая новые разрушения. Так, например, пятна крови обнаружились аж под потолком. – Это чего? Все я один?
Что‑то зашуршало, из‑под груды гобеленов выбрался покрытый пылью Трипс.
– Да, господин, – промолвил он. – Это все сделали вы. Один.
– Хм. – Лейр почесал в затылке. – Никогда не думал, что я такой крутой… Нет, правда, я их… того?
Из‑за остатков съеденного гобелена высунулась перепачканная пылью мордочка дракончика.
– Чавк‑чавк, – подтвердил зверек.
Лейр еще раз окинул взглядом два поверженных тела и разгромленную комнату, подключил воображение и… закатил глаза.
– Ням? – поднял дракончик недоумевающие глазки на свилла.
Трипс осторожно подошел и пожал плечами.
– В обморок упал, – произнес он и, со вздохом опустившись на колени, принялся обмахивать бледное чело победителя огров половой тряпкой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– Сэр Керагаст! Вот здорово, что мы вас нашли!
Терри кинулся к молодому рыцарю, которого еще несколько дней назад недолюбливал, как к потерянному брату, но тот проворно отпрянул, загораживаясь руками.
– Вам мешает свет? – догадался молодой человек. – Так я сейчас его убавлю.
Не думая, как это выглядит со стороны, он щелкнул пальцами, и огонек уменьшился до размеров свечного.
– Все так переживали, когда вы пропали, – продолжал он. – Но теперь‑то…
– Теперь и вы обречены оставаться тут со мной, – промолвил Керагаст глухим голосом, не отнимая рук от лица.
– Какие глупости! Я не чувствую никакого заклятия и вообще враждебной магии, – уверенно заявил Терри. – Тут все чисто! Заявляю вам, как… как… как потомок Хьюга Косоглазого! – нашелся он наконец.
– Вы ничего не понимаете. – Керагаст опустил руки, но отвел взгляд. – Я сам, добровольно, избрал свою судьбу. Мой удел – провести остаток дней тут, в темноте и одиночестве.
Постепенно я стану призраком и меня перестанут волновать земные проблемы. Но пока я еще человек, умоляю вас, не напоминайте мне о том мире, который я оставил!
– Господин, у него явно не все в порядке с головой! – вылез со своим мнением Калидор. – Одиночное заключение, да еще в такой «милой» компании, – он кивнул нижней челюстью в сторону камер с потерявшими человеческий облик существами, – кого угодно сведет с ума!
Увидев скелет, Керагаст подпрыгнул совершенно несолидно и замахал на него руками.
– Прочь, прочь, привидение! – закричал он. – Ступай во прах! Там твое место!
– К вашему сведению, – важно промолвил Калидор, – место занято.
Он указал на могильный холм. Присмотревшись, Терри понял, что магия тут все‑таки имела место. Но такая древняя, что от ее враждебности не осталось и следа. Удивленный – он никогда не видел ничего подобного, – молодой человек подошел и склонился над холмом. Тихо провел над ним рукой, шепча заклинания. Потом медленно вытащил из‑за пояса несколько черных свечей, расставил их на холмике, разложил рядом с ними руны…
Керагаст, открыв рот, смотрел на его манипуляции. Тишина стояла такая, что можно было разобрать отдельные слова произносимых Терибальдом заклинаний, и у рыцаря зашевелились волосы на голове. Это была магия, которой он не знал, но о которой слышал очень много.
– Что вы собираетесь делать? – прошептал он, когда Терри приостановился, придирчиво рассматривая плоды своих трудов и собираясь с духом, перед тем как приступить к действу.
– Я хочу снять с могилы лишние слои защитной магии, – ответил он. – Тут заклинаний, охранных и простых, больше, чем слоев в пироге. У меня возникает подозрение, что покойник не может угомониться именно из‑за этого. Это все равно как если бы вы попытались заснуть на раскаленных гвоздях. Кроме того, необходимо разобраться с обстоятельствами его смерти. Подозреваю, что мы имеем дело с заживо похороненным чародеем. Тот сумел как‑то снять с себя парализующие чары, из‑за которых его все приняли за мертвого, но из‑за толстого слоя заклинаний никак не может ни освободиться, ни упокоиться окончательно.
– Я ничего не понял, – признался Керагаст. – Но эту могилу сторожили издавна. Существо, которое там погребено, слишком опасно для людей. Если его выпустить на свободу, оно может…
Он осекся, потому что внезапно понял, что не знает, что именно сделает с миром заключенное в эту могилу существо.
– Я попытаюсь кое‑что сделать, – пообещал Терри, – а вы взамен пообещаете мне, что покинете это место и пойдете со мной. В Ордене творится нечто ужасное. Я невольно стал свидетелем… сам не знаю, свидетелем чего я стал, но вам что‑нибудь говорит имя сэра Родавона?
– Говорит, – кивнул Керагаст. – Это один из магистров, мастер Меча. Он один из главных в Ордене.
– Был, – поправил Терибальд. – Он мертв. – Как?
– Яд, парализующий тело и позволяющий духу покинуть его. Я случайно…
– Нет, хозяин, это был я! – влез Калидор, выпячивая грудную клетку так, что ребра затрещали. – Это я отправился на разведку и потом привел вас. Если бы не я, никто бы ничего не узнал. Так что воздайте должное скромному герою современности!
Керагаст сдержанно зарычал и потянул из ножен меч, явно имея свое мнение о том, что, как, чем и по какому месту следует воздавать выскочкам, но Терри как ни в чем не бывало кивнул:
– Хорошо, мы стали свидетелями весьма странного обряда по переселению душ. К сожалению, меня… то есть нас, заметили и снарядили погоню. Так что мы с Калидором – нежелательные свидетели.
– И клеветники! – напыжился Керагаст. – Я знаю всех в нашем Ордене. Никто бы не смог поднять руку на собрата. Тем более на сэра Родавона! Тем более если имели место высшая магия и яд!
– Давайте так! Вы рассказываете мне, кто этот сэр Родавон, – предложил Терибальд, – а мы предоставляем вам доказательства. И заодно, – добавил он, бросив косой взгляд на могилу, – нейтрализуем вашего подопечного настолько, что он еще долго не будет нуждаться в стороже. Вы со спокойной совестью сможете покинуть пост и сами во всем разберетесь.
При неярком свете огонька было видно, как меняется лицо сэра Керагаста. Рыцарь думал. Обычно этот процесс весьма долог и сложен, а часто и занимателен, ибо большинство рыцарей думать учатся значительно позже, чем скакать верхом, владеть мечом и копьем и соблазнять женщин. Но здесь, как говорится, был не тот случай, ибо уже пару секунд спустя Керагаст кивнул:
– Согласен. Начинайте!
Калидор открыл было рот, чтобы начать возмущаться, но Терри молча задвинул его нижнюю челюсть на прежнее место и склонился над могилой.
Заживо похороненный был еще жив, ибо при жизни проявил себя как довольно могущественный маг, и неизрасходованная сила бурлила в нем, требуя выхода. Спеленутый несколькими слоями заклинаний, он не мог умереть и освободиться. Ему оставалось только бесноваться и метаться в своей темнице. Но когда разом вспыхнули девять черных свечей, а тишину разорвали строки негромко начитываемого заклинания, он замер, прислушиваясь. Строки были ему очень знакомы. Но как же давно он не слышал ничего подобного! Он был абсолютно уверен, что не услышит такого никогда, что это в принципе невозможно, но факт оставался фактом.
«Кто ты?»
Читающий заклинание Терибальд даже вздрогнул – столько силы было в ворвавшемся в мозг бесплотном голосе… Голос могущественного мага, не утратившего своей силы.
«Кто ты? Отвечай!»
«Лейр. Лейр Косоглазый из рода…»
«Врешь! – Гнев собеседника ударил наотмашь, как кнут. – В твоих жилах не та кровь!»
Стоя над могилой, Терри бросил косой взгляд на Керагаста и Калидора – слышат ли они обмен мыслями. Нет, кажется, они ничего не замечали.
«Правду! Скажи правду!»
Лгать призракам нет смысла – они видят правду. Раскусил же его Калидор, безошибочно признав более могущественным чародеем, чем был при жизни сам? И Терри вздохнул, собираясь с духом.
«Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор из рода Арманзоров», – признался он.
«Ты Арманзор? Не может быть!»
«Я сын лорда Годфруа Терибальда Арманзора Третьего», – уточнил юноша.
«Прапраправнук Годфруа, по прозвищу Близнец?»
«Да. Наша семейная легенда гласит, что…»
«Освободи меня!» – тут же потребовал беспокойный дух.
«Назови хотя бы одну причину! Если я сочту ее стоящей…»
«Ха! Как ты думаешь, почему у твоего прапрапрадеда Годфруа было прозвище Близнец? Я ваша семейная легенда! Ну освободи же меня!»