Подросток протянул ему бокал и отступил. Его волосы обгорели и торчали ежиком, на лице и руках остались красные пятна, но в остальном он не изменился.
– Ты с ними так обращаешься, – удивленно протянул Теофраст, в два глотка выхлебав свое вино и знаком отправив раба за новой порцией. – Как‑то странно… Они ведь свиллы! Рабы!
– Ну и что? Рабство отвратительно! Блямс!
Оба собеседника вздрогнули и обернулись. Трипс выронил кувшин. Долю секунды он смотрел на осколки, а потом опустился на колени, встав прямо в лужу разлитого вина.
– Простите меня, господин.
– Пень косорукий! – выругался Теофраст.
– Ничего страшного, – произнес Лейр. – Принесешь другой кувшин, и все. А рабство действительно отвратительно. Никто не заслуживает того, чтобы с ним обращались как с вещью. Во всем прогрессивном мире рабство давно отменено. Оно осталось только на южных островах и, говорят, где‑то далеко‑далеко на востоке. Но там вообще живут дикари!.. Правда, у нас говорят, что не только люди не должны быть рабами людей, но, по‑моему, ни одно разумное существо не должно принадлежать другому, как вещь. У нас в Эвларии уже лет восемьдесят нет рабства!
– Так‑таки и нет? – скептически скривился Теофраст. – Что, все у вас такие добрые и понимающие, как ты?
– Ну отдельные выродки есть, – пожал плечами юноша. – Когда вернусь, непременно пойду на них войной. Это будет справедливая война. Настоящий подвиг, достойный рыцаря!
– Я не понял, – напрягся великан, – это чего, оскорбление?
– Нет. Просто, если ты хочешь стать боевым магом, надо же с чего‑то начинать!
– Хм! – Теофраст потел лоб рукоятью меча, который так и не выпустил из руки, присев передохнуть. – Не, это не для меня! Мне настоящие подвиги нужны! Чтоб драконы, похищенные девицы и всякие там злодеи. А рабов освобождать – это не для меня! Ну ты передохнул, Терибальд?
– Нет! – отрезал Лейр, всем своим видом давая понять, что настроение у него испортилось, и вообще он расположен капризничать и обижаться.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
После того как Теофраст наконец ушел – но не раньше того, чем Лейр согласился и дал ему еще один поединок, – юноша заглянул в смежную со спальней комнату. Неизвестно, что собирался делать в ней Терибальд, но он, Лейр, жить в ней точно не сможет. Ибо маленький, но очень прожорливый дракончик ухитрился привести обстановку в состояние полной негодности. Каждый предмет он пробовал на вкус, и уже очень многое было съедено полностью или частично. Виновник всего этого безобразия мирно спал, свернувшись калачиком на том, что при жизни называлось портьерами. Видимо, решил оставить плотную ткань на потом, когда подрастет и сможет переваривать даже это.
Трипс сидел на остатках кресла возле звереныша. Он вскинулся, когда заглянул Лейр.
– Дракончик спит, господин!
– Этот ушел, – мотнул головой Лейр, имея в виду Теофраста. – Слышь, сгоняй еще за вином! Я устал как собака!
Подросток пропал на несколько секунд, а потом возник с новым кувшином. Лейр приник к горлышку, жадно глотая и проливая половину.
– Уф! – Наконец он оторвался от кувшина и вытер рот рукавом. – Загонял он меня! Не думал, что можно устать от этого!
– Лорд Теофраст – боевой маг, – осмелился подать голос Трипс.
– Даже очень боевой! – фыркнул Лейр. – Ладно, парень, ступай отдыхать! Уже поздно, да и эта скотинка скоро проснется и жрать запросит.
Он протянул полупустой кувшин свиллу. Тот подержал его в руках, а потом осторожно поставил на подоконник.
– Господин, – промолвил он каким‑то странным голосом, – простите или накажите глупого раба, но все‑таки… то, что вы сказали лорду Теофрасту… ну про рабство это правда?
Глаза его как‑то странно блеснули, и Лейр кивнул, осторожно прикрывая дверь в комнату, где спал дракончик:
– Правда. Я считаю, что рабство – это ужасно. Я даже скажу больше – я бы помог вам, свиллам, стать свободными, если бы…
– Господин! – Трипс рухнул перед ним на колени. – За такие слова… Я ваш! Душой и телом! Господин, делайте со мной все, что хотите! Я…
Он обхватил Лейра руками и прижался к нему, как потерявшийся ребенок, всем телом. Лейр начал яростно вырываться, когда сообразил, что подросток прижимается как‑то слишком откровенно.
– Э‑эй! Парень! – Он с трудом оторвал от себя Трипса. – Я не по этой части! Ты, конечно, парень симпатичный и все такое, но мне, понимаешь ли, девушки нравятся! Понимаешь? Девушки! А не… вот это! Правда, у нас бывает, что некоторые рыцари спят со своими оруженосцами или пажами, но не стоит всех стричь под одну гребенку!
Стоя перед ним, Трипс попеременно то краснел, то бледнел и явно не знал, куда девать глаза.
– Теперь вы меня… теперь я… – только и смог выдавить он. – Простите!
– Ладно! – проявил великодушие Лейр. – Расслабься! Просто держи свои эмоции при себе. Ты еще встретишь своего парня, обещаю! Более того, если мне вдруг надоест… ну, ты понял? Ты узнаешь об этом первым.
Он направился в спальню и принялся раздеваться. Трипс стоял на пороге.
– Господин, – решился сказать он.
– Ты еще здесь? Не подглядывай! А не то решу, что ты извращенец!
– Господин, мне это так же не нравится, как и вам! – воскликнул свилл, и Лейр круто развернулся. Из одежды на нем оставались только штаны и домашние кожаные башмаки, но он мгновенно напрягся и словно отгородился невидимым доспехом.
– Та‑ак, – прошипел он, сжимая кулаки. – Тебя заставили? Кто? Кто тебя подослал? Ну? Говори!
Сграбастав свилла за грудки, он встряхнул его как игрушку. Подросток закусил губу и зажмурился, но не сделал попытки исчезнуть. Вместо этого он молча терпел вспышку ярости Лейра.
– Кто он? – орал тот. – Я его убью, слышал? Только скажи – кто этот гад!
Свилл молчал, закусив губу, и, лишь когда его со всего маху приложили спиной к стене так, что хрустнули лопатки, вскрикнул:
– Не надо!..
– Боишься? – Лейр придавил слугу к стене, одной рукой перехватил за горло. – Ты его боишься? Ты не его – ты меня бойся! Ну? Кто тебя заставил? Я его в порошок сотру! Я его…
– Вам с ним не справиться, господин, – удивительно спокойно произнес Трипс – С ним никто не справится.
– Это… это Повелитель? – догадался юноша.
Руки разжались сами собой. Свилл тихо всхлипнул, хватаясь рукой за горло.
– Вот гад, – промолвил юноша. – Ну ничего, я до него доберусь!
– Не надо, – вдруг попросил Трипс – Мы сами…
– Да что вы сами можете? – отмахнулся Лейр. Запал прошел, надо было думать, что делать и как быть дальше, и он махнул рукой: – Проваливай. Я пошел спать, а ты можешь быть свободен!
Он отвернулся, направляясь к двери в спальню, и не видел, с каким выражением лица подросток схватился за горло, нащупывая ошейник.
Терибальду снился сон. Хороший, добрый сон про принцессу Юну. Во сне она вела себя не как принцесса, а как молодая, восемнадцатилетняя девушка, которая прекрасно знает, зачем проникла в сновидения молодого одинокого мужчины. Поэтому, после того как Терри, бессвязно лопоча какие‑то глупости, рухнул перед сказочным видением на колени и принялся жадно целовать руки, она сама помогла ему подняться и поцеловала. В губы.
Ошалевший Терибальд оцепенел, но потом все‑таки обнял тонкий стан. Но девушка вдруг принялась вырываться, да так отчаянно, что Терри растерялся.
– Ты что? Не бойся! – лепетал он, пытаясь удержать принцессу возле себя. – Я не сделаю тебе плохого! Я просто… не уходи!
– Да я никуда, собственно, не тороплюсь, – вдруг откликнулась принцесса каким‑то смутно знакомым, точно не своим голосом. – А вот вы, господин… э‑э… руки уберите! Ничего себе некромант‑извращенец!
Услышав такое, Терри чуть не подпрыгнул… И проснулся.
Он сообразил, что все еще цепляется за что‑то, что явно не было человеком очень давно.
– К‑калидор? – заикнулся он.
– Ага, – откликнулось то, что он обнимал. – Ну вы даете, хозяин! Слышал я, что иные некроманты мертвых девушек поднимают, но чтобы со скелетом! Да еще не женским!
Конец отповеди скелет произносил в пустоту. Сообразив, кого он только что обнимал, покрасневший до затылка Терибальд кинулся к бадье с водой – умываться.
– Я вас бужу‑бужу, – ворчал за спиной Калидор, – а вы, вместо того чтобы проснуться, как все нормальные люди, начинаете меня за всякие места хватать, да при этом еще такое бормочете, что у меня черепная коробка чуть не вскипела! И откуда у вас больные фантазии? Я про такое даже в книжках не читал!
– Извини. – От малиновых ушей Терибальда можно было зажигать свечи. – Мне просто приснилось кое‑что…
– Ага, – широко улыбнулся скелет и попытался подмигнуть одной глазницей. – Кое‑кто! Жениться вам надо, хозяин! Или найти подходящую любовницу. А то, раз вы со скелетов начали, страшно даже представить, что будет потом!
– Замолчи! – воскликнул Терри, машинально складывая пальцы в знак Огня. – Ты, вообще, зачем пришел? Чтобы мне лекции читать? Так тебя за это мало… ну, в общем, с тобой мало сделать то, что, как ты думал, я собрался с собой сделать! Вот!
– Ну вы и загнули, хозяин! – покрутил черепом скелет. – К вашему сведению, ночь для некромантов – самое рабочее время! Покойников из могил поднимать – раз. – Он загнул один палец. – Демонов вызывать – два. С ведьмами шуры‑муры… ну это не наш случай, но все равно – три. Всякие там козни строить…
– Теперь я понимаю, почему брат Маробод хотел тебя развеять! – прошипел Терри, чувствуя, что в нем начинает подниматься новое, доселе неизвестное чувство. – Ты его достал! Своей болтовней! Ты зачем пришел, покойник?
– Ну вот! Сначала сами посылаете на разведку, а потом спрашиваете – зачем? Я там такое нашел! Скорее, хозяин! Скорее!
Это в корне меняло дело, Терри подскочил и начал собираться.
– Что же ты молчал? – бормотал он, торопливо одеваясь. – Почему болтал всякую ерунду? Про женитьбу и все такое? Сказал бы сразу…
– Я сразу и говорю. – Скелет вертел головой, отслеживая метания хозяина по тесной келье в поисках носков. – Взяли бы вы с собой чего‑нибудь магического! Книгу какую ни на есть, амулеты или волшебные порошки! Ведь не на прогулку идем, в такое место лезем, что только держись!
– Да у меня с собой ничего… – начал было Терри, но потом все‑таки решился. Со дна своего мешка он осторожно извлек узелок, в котором было кое‑что припрятано. Конечно, он взял с собой самую малость, но зато здесь были самые основные вещи – чешуйка дракона как защита от враждебной магии, угольки для прорисовки магических знаков, несколько щепок священных деревьев с вырезанными на них рунами, окрашенными кровью, связка тонких свечей черного воска, череп кошки и несколько амулетов, которые можно было носить на цепочке, как медальоны. Ко всему этому Терри добавил кусок янтаря, кремень, огниво и пару драгоценных камней.
– Пошли?
Калидор тут же просочился сквозь дверь и поплыл по коридору чуть впереди молодого человека.
Было темным‑темно, но глазницы скелета излучали зеленоватое сияние, которое Терибальд легко мог видеть и при свете которого прекрасно ориентировался. Калидор вывел его в конец коридора, указал на неприметную дверцу, которую легко можно было принять за декоративную панель, таких полным‑полно было на этаже. Лишь в магическом свете становилось заметно, что она несколько отличается от остальных.
Один из амулетов представлял собой пучок травы, высушенный так искусно, что даже дилетант мог бы определить в нем папоротник. Перевязанный красной ниткой, он висел отдельно от остальных, и стоило Терибальду прикоснуться им к щели, как дверь тихо отворилась.
– Разорви‑трава, – тихо пояснил Терибальд.
– Знаю, – проворчал скелет. – Эльфы зовут ее огонь‑цвет. Лесные тролли говорят, что она здорово помогает при ревматизме и радикулите. Хорошо, что вы ее использовали, хозяин. Чем меньше будет магии, тем лучше.
С этими словами он проскользнул вперед и полетел дальше.
Это явно был потайной ход, которым пользовались в самых крайних случаях. С первых же шагов он повел вниз, и вскоре стало ясно, что лаз пролегает под землей – уж слишком глубоко он опустился. Прислушавшись к своим ощущениям и попытавшись наугад произнести несколько простейших заклинаний, Терри понял, что его предположения были верны. Здесь, под толщей земли, магия блокировалась. Вернее, та ее часть, которая не относилась напрямую к некромантии. На ходу он бросил взгляд на свои амулеты и заметил, что они начали светиться. Одни слабо, другие – сильно.
– Мы идем прямо в…
– Тише! – прошипел Калидор, клацая зубами. – Даже я соблюдаю тут осторожность, а вам‑то сами боги велели!
– Бог един, – напомнил Терри. – Его потому и зовут Единым, что…
– Вы кому это втираете? – скривился скелет. – И самое главное – кто мне это втирает?
Они прошли еще немного, ход сделал поворот, и незваные гости очутились на пороге…
Это был еще один подземный этаж. Но вот какое здание стояло над ним? Терри еще не слишком хорошо ориентировался в постройках Ордена и не знал, дошли они до библиотеки или все еще находятся возле казарм для рядовых рыцарей. Насколько он помнил, арсенал и кельи послушников располагались намного левее, а собор – правее. Или наоборот?
– Нам в ту сторону, – нарушил молчание Калидор и указал вбок.
Этаж изгибался под углом, причем одно ответвление оказалось раза в полтора шире другого. Здесь был не земляной, а каменный пол, каменные стены и потолок, поддерживавший колонны с прикрепленными к ним гнездами для факелов. Факелы торчали в них и сейчас, но горело лишь два или три, слегка разгоняя тьму.
– Это зажгли они, – пояснил Калидор. – Хотя зачем им свет? Вот вы, господин, в темноте видите?
– Хорошо вижу, – кивнул Терри.
– А они еще лучше! Потому как синекожие и оранжевоглазые! А у вас, простите, кожа хоть и голубоватая, но все‑таки не настолько. И глаза у вас оранж… Ой, нет! Мама… и как я сразу‑то…
Скелеты в принципе лишены возможности выказывать эмоции, но у Калидора так отвисла челюсть, что Терибальд догадался: его слуга и проводник чем‑то до крайности шокирован.
– Что случилось? – потребовал он ответа.
– Мама дорогая, – пробормотал Калидор, отступая от него в затемненный угол. – Ваши глаза… Господин, они красные!
Терри невольно схватился за лицо. Он прекрасно помнил, что не произносил никаких особых заклинаний, и все‑таки…
– Что ты имеешь в виду? При чем тут цвет глаз и кожи?
– Да как же! – запричитал скелет, всплескивая кистями. – Если ты не человек или не совсем человек, твоя кровь другая. И я таких людей вижу – у них кожа словно голубым цветом отдает. Вот у Керагаста, изволите помнить, кожа вообще приятно‑синенькая, как небо в мае. То есть про него всякий скажет – полукровка. И у тех, кто к магии способен, глаза немного не такие. Я, как житель потустороннего мира, такие глаза вижу оранжевыми. А у вас они вообще красные. То есть вы не просто способны к магии – вы чистокровный маг! Настоящий!
– Но ты же догадывался об этом еще в Виселице? – напомнил молодой человек. – Когда пристал ко мне!
– Догадывался, но они, – скелет кивнул в сторону огней, – если об этом догадаются…
– Теперь уже поздно отступать!
Терри прислушался. Под землей царила полная тишина – и в плане обычных звуков, и в плане магическом. Не чувствовалось возмущения эфира, не содрогалась ткань бытия. Создавалось впечатление, что здесь вообще ничего не происходит. И тем не менее.
Он каким‑то наитием угадал, что самое главное происходит сейчас за одной из больших дверей, расположенных в конце коридора, далеко за факелами.
Внутри пахло магией. Именно пахло – некоторые снадобья обладают ни с чем не сравнимым запахом. Кроме того, побочным эффектом отдельных заклинаний является именно аромат – где слабый, едва уловимый, а где такой сильный, что с непривычки можно потерять над собой контроль. Сколько раз в Школе он и его соученики теряли сознание в самый ответственный момент опыта, сбитые с ног неожиданно мощным ароматом! С тех пор он, конечно, принюхался, но те, кто находились внутри, к таковым не относились.
– Что это? – прохрипел смутно знакомый голос, искаженный настолько, что Терри его не сразу узнал.
– Это то, ради чего вы здесь, ваше высочество!
– Но… но это же – я! Я!
– Именно. Это вы. Теперь это вы!
– Простите, я не понимаю…
– Сейчас вы все поймете. Ашш…
Терибальд вскрикнул и зажал уши руками, выронив все, что было у него в руках. Боль накрыла с головой. Ему показалось, что его с маху окунули в чан с кипятком. Отзвуки заклинания грохотали в ушах, а боль продолжала терзать тело. Чужая боль. Боль существа, которое отчаянно боролось за жизнь, призывая на помощь все скрытые резервы и безжалостно черпая силу у случайно оказавшегося поблизости некроманта.
– Арра‑заг! Кишбултум! Свет и Тьма… Кровь и плоть… Ар‑ ра‑заг!
– Пус‑сти!
Звук лопнувшей струны. Хлесткий удар по лицу, словно кнутом. Тонкий, быстро оборвавшийся крик.
Облегчение было таким, что Терри упал на колени, дрожащими руками ощупывая себя. Он чувствовал себя так, словно его избили, из носа на тунику капала кровь. Сквозь шум крови в ушах еще продолжали звучать голоса.
– Готов. Уф, и долго же пришлось возиться!
– Теперь дело сделано.
– Но почему он так долго сопротивлялся?
– Кровь Косоглазого?
– Вряд ли! Сколько поколений сменилось! От его родства с Хьюгом‑ведьмаком осталось одно воспоминание!
– И все‑таки он слишком долго боролся. Слишком! Тут что‑то не так. Надо все проверить. Помогите‑ка мне! Сейчас самое главное – не дать его душе вернуться в тело! Разбираться будем потом. Готовьте все для обряда! Живо!
– У нас давно все готово!
– Тогда начинаем!
Снова голоса, напевающие какую‑то тягучую мелодию. Терри узнал ее – это были начальные ноты обрядового песнопения. Переселение душ – процесс сложный и многоступенчатый, особенно когда душа не хочет покидать одно тело и переселяться в другое. Но кто на сей раз пал жертвой колдовства? Кого называли его высочеством? Неужели у короля Богорада был брат, о котором никто ничего не знал?
Терри заставил себя встать на ноги. Рядом бесформенно грудой костей валялся Калидор – его тоже настигла волна смертоносной боли. И хотя особого вреда скелету она причинить не могла, настроение испортила.
– Вот я им покажу, как на меня нападать! – прошипел он, занимая вертикальное положение и поправляя отдельные сбившиеся в сторону позвонки и ребра. – Тоже мне придумали!
– Помолчи! – махнул Терри. – Ты разве ничего не чувствуешь?
– А как же! Переселение!.. О, привет! С этими словами скелет просунул голову сквозь дверь Терри подошел сзади и коснулся кончиками пальцев торчащего из двери затылка. Прикрыл глаза, сосредоточился…
Внутри царил полумрак, разгоняемый светом двух десятков свечей. Сама комната больше походила на огромный зал, расставленные в строгом порядке свечи отнюдь не озарял его, а напротив, делали еще глубже и мрачнее. Два постамента‑саркофага, каждый вписанный в собственную пентаграмму, стояли в центре. Вокруг сгрудилось несколько рыцарей и монахов из Ордена Щита. На каждом постаменте лежало тело.
Сначала Терри подумал, что у него ум за разум заходит – тела были совершенно одинаковые. Крупного роста, мускулистые мужчины чуть старше среднего возраста с наполовину седыми волосами и волевыми чертами лица. Они казались близнецами – только у одного из них обнаженное мускулистое, покрытое волосами на руках и груди тело было испещрено свежими рунами, а на губах белели следы какого‑то вещества. Внутренним зрением Терри заметил, что оно светится, и понял, что это след яда. Но яда особенного, применяемого в магии. Намажь этим ядом стилет – и жертва не умрет, сколько бы раз ты ни погружал железо в ее плоть, даже если содрать кожу или разрезать жертву на кусочки. Дай выпить или проглотить несколько крупинок – и тело оцепенеет, но не умрет, когда душа вырвется вон, а останется лежать до тех пор, пока не понадобится магу. А если растолочь и бросить в огонь, можно самому ненадолго расстаться с собственным телом и – тут уж все зависит от твоей фантазии.
Здесь имел место второй вариант, и, вглядевшись в лица двух тел, подготовленных к обмену душами, Терри почувствовал, как его пробрала дрожь, настолько сильная, что он утратил контроль и разорвал контакт с Калидором.
На постаменте лежал сэр Родавон.
Мысли помчались вскачь в разные стороны, но сосредоточиться и ухватиться хотя бы за одну Терри не успел. Совсем рядом раздался нарочито замогильный голос:
– Кто‑о‑у посме‑э‑эл нару‑у‑ушить мой поко‑ой? Кому‑у нейме‑ется‑а‑а? Во‑о‑от я ва‑а‑асс! У‑у‑у! Трепещите, злодеи! Уа‑у‑у‑у! О‑у‑оу!
Источником этих звуков оказался Калидор, который откровенно наслаждался производимым эффектом. Судя по звукам (Терри никак не мог настроиться и снова войти с ним в контакт), там, внутри, все испытали шок. Обряд прервали, поскольку у некоторых участников от неожиданности сдали нервы. Слышались истерические вопли, отрывки заклинаний и топот ног. Но все перекрыл мощный голос, привыкший повелевать:
– Это всего‑навсего призрак! Уничтожьте его!
Девять стоявших кругом монахов и рыцарей – строго через одного, опустив головы на грудь, – вдруг развернулись. В темноте, видимые только магическим внутренним зрением, они казались похожими, как близнецы, и совершенно неузнаваемыми. Бросались в глаза только цвет их кожи – у всех одинаковый голубой разных оттенков – да оранжевые точки на дне глаз. Блеснули обнаженные мечи рыцарей, у монахов в руках вдруг оказались какие‑то (сейчас не было времени рассматривать) амулеты. Всей толпой они молча ринулись за Дверь.
– Но‑но! Назад! Осади! – заверещал Калидор, размахивая руками. – Тпру! Стоять! Уберите руки! Это насилие над личностью! Ма‑ама!
Даже не заметив отчаянной пантомимы скелета, девять рыцарей‑монахов пронеслись сквозь него и выскочили в коридор.
– Я буду жаловаться! – заорал Калидор, подпрыгивая и колотя их костяшками пальцев по плечам, затылкам и лопаткам. – Что вы себе позволяете? Как вы со мной обращаетесь? Я, между прочим, ученый! Пусть и бывший! И требую к своему духу соответствующего вни…
Он осекся. Десятый заговорщик, тот, который и отдал приказ атаковать, задержался в дверях. Его тяжелый взгляд буквально приморозил скелет к месту. Медленно, как будто под водой, он потянул из‑за спины жезл странной формы. Во всяком случае, Терри, которому кое‑что было видно, вытянул шею, хотя и понимал, что этим выдает свое местонахождение. Но этого просто не могло быть! Такой жезл – и здесь? Он определенно сходит с ума! Однако пещерных морл здесь тоже не могло быть, тем не менее… Приходилось поверить в невероятное.
– Стой, где стоишь! – прошипел рыцарь, поднимая жезл. – И тогда все закончится легко и быстро, обещаю!
– Нет! Нет, ни за что! Я еще слишком молод! – заголосил скелет и заметался туда‑сюда, пытаясь спрятаться за рыцарей и монахов, которые стали полукругом, настороженно озираясь по сторонам и готовясь в любой миг пустить в ход оружие. – Я еще хочу пожить! Я не готов развоплощаться! Хозяин, бегите!
– Вон он!
Терри рванулся, отлепляясь от стены, и в ту же минуту сразу два огненных шара взорвались над его головой, осветив окружающее пространство.
– Стой, мальчишка!
Новое заклинание обрушилось на него, и Терри застыл, чувствуя, как немеют руки и ноги. Сколько раз он сам применял парализующее заклинание – и вот впервые попал под его действие. Он сразу узнал его и тихо взвыл от отчаяния – самостоятельно освободиться шансов не было. Вот если бы кто‑нибудь посторонний просто дотронулся до него, снимая паралич!
– Стой, мальчишка, – повторил старший заговорщик, подходя ближе. – Твоя смерть будет легкой и быстрой, обещаю. Ты ничего не почувствуешь. Могу также обещать, что твоя душа сразу отправится на Небеса, дабы слиться с Единым. А что до твоего тела… оно слишком молодо, чтобы заканчивать свою земную жизнь. Но тебе уже будет все равно, как я намерен с ним поступить!
Он направил жезл на Терри, и молодой человек зажмурился, чтобы не видеть мига смерти. Впрочем, кто сказал, что он сейчас умрет? Был еще один способ разрушить чары, любые чары. Надо было только собраться с силами и…
Ритуальный стилет с рукоятью из кости скелета и вытравленными на лезвии магическими рунами висел на боку без ножен, как и полагалось. Руки Терри были опущены вдоль тела, висели как плети, но, стиснув зубы, он собрал все силы и качнул левой рукой.
И схватился голыми пальцами за острое лезвие.
Боль была короткой и острой, но откат от нее волной прошел по телу, снимая оцепенение. Терри успел ощутить горячую волну, летящую к нему, и метнулся в сторону, падая на пол.
– Прах побери! – ругнулись за его спиной. – Стоять!
– Хозяин, беги!
Вскочив, Терри ринулся прочь. Над его головой с треском взорвался еще один огненный шар, и он, заворачивая за угол, в недра погруженного во мрак коридора, наугад махнул назад окровавленными пальцами.
Он не видел, что там произошло, но дикие крики и резкий запах озона, как после грозы, сказали ему о многом.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Прижимая к груди правой рукой окровавленную и обожженную левую, Терибальд мчался по подземному лабиринту. Рядом с ним летел призрак скелета, непрерывно сыпал искрами и ругался так, что, если бы непечатными выражениями можно было убивать, вокруг него давно образовалась бы мертвая зона радиусом в пару лиг – что под землей, что на поверхности.
– Да они…! Да я…! Да чтоб их…! И в… через… на…! Да чтобы… и…! – не переставал он. – Эти…!..!..! Козлы!
Погоня продолжалась неизвестно сколько времени. Несколько раз Терри останавливался и посылал в преследователей молнии, но те с самого начала закрылись щитами, и большинство его заклинаний пропадало втуне. Молодой человек уже не таился, не притворялся, что не разбирается в высшей магии. Каждый миг он использовал для того, чтобы контратаковать, но, для того чтобы применить что‑то действительно сложное, у него не было самого главного – времени.
Мешочек с рунами болтался на поясе. Одной рукой развязать тугой узел было сложно, но он справился и наугад выхватил одну дощечку с руной. Скорее ощупью, чем глазами прочел ее. «Дорога».
– Нам нужна… дорога! – выдохнул он. – Чтобы выйти отсюда!
Их гоняли почти по кругу, не давая возможности выбраться на поверхность и надеясь, что однажды беглецы окажутся в тупике. Тогда с ними можно будет справиться.
Калидор кивнул, клацнул челюстью и растаял, оставив Терри в одиночестве. Впрочем, ненадолго. Не успело бешено стучащее сердце молодого человека сделать и полсотни ударов, как призрак возник снова. На его костях налипло что‑то вроде паутины.
– Беги, хозяин! – Он дернул Терри за руку, ненароком прищемив порезанные пальцы. – За мной! В ту сторону!
Они уже несколько раз пробегали мимо развилок, но всякий раз преследователи успевали подсуетиться, и огненные плети распарывали перед беглецами воздух, не давая приблизиться к боковым ходам. И на сей раз воздух вспух и взорвался огнем, но Терри пригнулся, следуя за Калидором, и, закрыв глаза, кинулся во тьму, чувствуя, как трещат волосы на затылке. От жара все тело мгновенно стало мокрым и липким, перехватило дыхание, закружилась голова. Его качнуло. Он крепко приложился боком к камням, споткнулся, едва не падая, потом кто‑то дернул его за руку, едва не вырвав ту из плеча, – и все кончилось.
…Пришлось открыть глаза, потому что оказалось, что они бегут по ступеням, уходящим куда‑то вниз. Ночное зрение, которое Терри применил машинально, позволило рассмотреть пологую лестницу и изрезанные барельефами стены. Примерно через пятнадцать ступеней стены раздались в стороны, открыв просторный анклав, в стенах которого было полно полок и ниш, а в центре стояло несколько столов и чернели неглубокие провалы круглых ям.
– Где мы?
– В преддверии подземного кладбища, где же еще? – хмыкнул Калидор. – Не чувствуете, хозяин?
Но Терибальд уже сам учуял слабый стойкий запах смерти. Здесь тела умерших монахов и рыцарей подготавливали к погребению – вымачивали в соли, высушивали над огнем, потом натирали ароматными маслами, обмакивали в смолу и заворачивали в пелены, в таком виде складируя в соседнем помещении.
– За мной! – Здесь Терри почувствовал себя уверенно. Он рванулся в соседнюю пещеру, где от пола до потолка, сколько хватало глаз, в стенах были продолблены ниши, в каждой из которых лежало по завернутому в пелены покойнику.
Крутнувшись на пятках, он веером рассыпал вокруг себя черные свечи. Потом выхватил из мешочка руну «защита» (это действо заняло больше времени, чем все остальные), и, достав ритуальный нож, полоснул по многострадальной левой руке.
Нужные слова сразу всплыли в памяти, и темнота пришла в движение. В нишах завозилось, зашуршало, заскрипело, заворчало. Бледные огни колдовских свечей озарили светлые тени, и они, извиваясь, словно гигантские черви, стали выползать из ниш. Падая на пол, покойники принимались извиваться и корчиться, пытаясь сорвать с себя пелены, которыми их опутали перед погребением. Из недр пелен неслись стоны, рев и вздохи, от которых у Терри слегка зашевелились волосы на голове. Но он остался стоять в центре круга с зажженными свечами, подняв руки над головой и продолжая как ни в чем не бывало начитывать заклинание.