МАРТА 3029 ГОДА
— Полковник, вы не задумывались о том, чтобы сражаться в самом городе? — спросил Квинт.
— Мы предпочитаем не подвергать риску мирных жителей, если это в наших силах, — вмешался Армстронг. — Бои в городах — это то, что мы рассматриваем только как последнее средство.
Ледяные голубые глаза Дэвиона сузились после такого объяснения, но затем он коротко кивнул. — Продолжайте, полковник.
КАВИЧ
ЯНВАРЯ 3029 ГОДА
Синтия приказала своему разведывательному копью приблизиться на 500 метров к роте «Альфа» и ждать её, чтобы два копья могли атаковать капелланцев сообща. В их сторону завизжал парящий БТР с двумя взводами солдат Лилы. Она связалась с девушкой, и та подтвердила, что другие выжившие члены «Альфы» ушли на север: вне опасности, но также и вне боя.
Синтия увидела ещё одну дымовую стену, возникшую прямо за судном на воздушной подушке, скрывая его от капелланцев, преследующих её подругу. Включив свой второй передатчик на частоте 1-го бронетанкового батальона, она произнесла: — Лила, это Синди. Поставьте ещё одну завесу в сотне метров перед нами, и мы ударим по врагам, когда они подойдут.
— Поняла, — пауза, затем: — Синди, я рада тебя видеть, но их много. Не пытайся сдержать всех самостоятельно, — предупредила Лила.
— Не станем, — подтвердила она. — Всего пара залпов, чтобы прикрыть вас и заставить их замедлиться, затем мы отступаем и повторяем это снова, если появится необходимость. Куда вы направитесь?
Пока они разговаривали, судно на воздушной подушке пролетело мимо неё, и Синтия увидела, как Лила, наполовину выбравшись из люка последнего БТР, машет ей рукой. — К предпоследнему горному ребру. Мы собираемся поддерживать огнем роту «Бумер».
|
|
Синтия подняла руку своего «Требушета» в знак приветствия, когда мимо проезжала пехота, затем сказала: — Понятно. Я позову к вам Авеллар чуть позже, чтобы она и 85-я рота прикрыли вас с воздуха.
— Хорошо. Оставайтесь в безопасности. «Альфа-главный», конец связи.
Синтия переключила радио обратно на частоту своей роты, когда еще один залп дымовых снарядов лег в 100 метрах перед двумя её копьями. — Всем спокойствие, ждите, пока они появятся. — Ещё одна завеса дыма увеличила ширину импровизированной стены, и казалось, что долина затихла.
Затем из кружащихся дымных облаков через несколько секунд появилась пара судов на воздушной подушке «Мастер Саванны», вылетевших на открытую поляну. Они немедленно повернулись и полетели в безопасное облако. Один из двух разведывательных «Уоспов» попал из среднего лазера в одну из крошечных машин, но оба «Мастера» исчезли в смерче из дыма.
Внешние микрофоны Синтии подсказали ей дальнейшие события: судно на воздушной подушке скрылось, а звуки поступи ног боемехов усиливались. — Лейтенант Лион, дай роте «Бумер» наши координаты, — приказала она своему командиру разведывательного копья. — Скажи нашим, что нам понадобятся смешанные осколочные и дымовые завесы, когда отдам приказ.
— Наши позиции, капитан?
— Мы отступим раньше, чем они выстрелят, поверь мне.
— Принято.
Через несколько секунд, лейтенант добавил: — Координаты переданы, капитан.
Прежде чем Синтия смогла ответить, дым снова закрутился в вихре — намного более сильном, чем было поднято судном на воздушной подушке. «Боемехи», — поняла она. Лиону она проговорила: — Как раз вовремя.
|
|
Из дыма показалась шеренга из двенадцати боевых мехов: легкие копья слева и справа, а среднее, усиленное тяжелой «Катапультой», посередине. Мысленным взором Синтия могла видеть построение всего их батальона: тяжелая рота в центре за средним копьем, ожидающая известий от передовых частей, чтобы оценить и решить, как лучше всего обойти преграду.
Когда началась стрельба, она на секунду взглянула на карту: «рыбьи ребра» гор шли с северо-востока на юго-запад, и из-за их особого расположения северное копье было ближе к гребню, чем самое южное капелланское копье. «Они повернут на юг», — подумала она, и сразу же нацелилась на самого тяжелого меха южного копья, «Феникс-Хока».
— Направьте огонь на юг и начинайте отступать! Лион, вызывай огонь роты «Бумер»! — Дистанция до врага была вне досягаемости её средних лазеров, поэтому она активировала обе ракетные установки дальнего действия «Требушета». 50-тонный мех выпустил тридцать ракет в капелланского «Феникс-Хока». Он уклонился от одного залпа, но его маневр означал, что попадет прямо на траекторию полета ракет второй установки РДД-15 и двух десятков ракет «Витворта» из её копья, пилотируемого Ральфом Гудсоном. Часть боеголовок промахнулась, но большинство из них попали, в общей сложности двадцать шесть ракет врезались в торс и руки «Феникса». Роуэн ударила в прыгающего «Стингера» по его левому колену из своей ПИЧ, которая разрезала сустав, отделив ногу в одном направлении, а остальная часть меха упала в другом.
|
|
Синтия хмыкнула, одобряя удачный выстрел. Роуэн была гением в наведении, администрировании и множестве других обязанностей, но её стрельба была в лучшем случае посредственной. Включив микрофон, она сказала: — Хороший выстрел, Роуэн! Виктор, убирай отсюда своих ребят! Это тяжелое копье сожрет тебя!
— Они уже это сделали, — ответил Лион. — Миддо мертв, попадание из ПИЧ в кабину, а Миллай катапультировался. МакКормак подхватит его, и мы отступаем!
Синтия зашипела. Оба легкобронированных боевых меха «Уосп» в ее разведывательном копье были уничтожены? «Остскаут» Лиона, вероятно, сможет избежать любой опасности, подумала она, а «Грифон» МакКормака достаточно тяжел, чтобы выдержать пару ударов, если чуть отстанет, но мы никогда не удержим капелланцев с такой скоростью.
— Около двадцати секунд до залпа, — напомнил ей Ченсинский, стреляя из автопушки своего «Центуриона» по другому врагу южного копья.
Прежде чем она смогла ответить, «Феникс-Хок», наконец, восстановил свое равновесие и выстрел из своего большого лазера, пронзив лучом левое туловище её меха от бедра до плеча. Почти вся броня испарилась, а диаграмма защиты на дополнительном мониторе поменяла цвет этой секции с зеленого на черный.
— Отступайте, все! — крикнула Синтия, отходя. Она едва смогла уклониться от тридцати ракет дальнего действия, выпущенных «Катапультой», но её напарник, «Виндикатор», попал в правую ногу меха Синтии из ПИЧ, растопив почти всю броню с этой конечности. Её боемех пошатнулся от удара, но ей удалось удержаться в вертикальном положении. «Падение здесь — это смертный приговор», — напомнила Синтия себе. Два других меха вражеского центрального копья, «Витворт» и второй «Виндикатор», обстреляли Роуэн, её крепкий, тяжелый «Мерлин» поглотил дюжину ракет, а выстрел из ПИЧ угодил в его широкую грудь.
Капелланцы продвигались медленно, опасаясь опередить остальную часть своего батальона, всё ещё находившегося где-то в дыму. Полдюжина её оставшихся мехов обменялись еще одним залпом дальнего действия с противником, и она увидела, как МакКормак нанес удар по капелланскому «Стингеру» на северном фланге, сильно разрушив его центральный торс и взорвав там боеприпасы. «Стингер» расцвел огненным шаром, и капелланская шеренга на мгновение остановилась, чтобы оценить свои потери. В ту же секунду колебания врага были встречены грохотом разрывающихся снарядов роты «Бумер». Месиво из дыма и взрывов образовало стену между ее ротой и капелланцами.
— Возвращаемся к ударному копью, двигаемся! — крикнула она, развернув свой мех и принявшись бежать. Артиллерийское вмешательство сработало, и её копье было уже в нескольких сотнях метров к западу к тому времени, когда первые капелланские мехи осторожно пробились сквозь дым, чтобы отыскать их. Капелланцы снова отступили за дым, — «вероятно, чтобы перегруппироваться», подумала Синтия, — в то время как ее копья встретились с ударным копьем и сделали то же самое.
— «Каменная стена», это «Роудраннер-главный». Я купила вам ещё несколько минут, но потеряла два меха. Еще пара таких побед, и у меня не останется ни одной единицы.
— «Роудраннер», это «Каменная стена». Понял тебя. Откатываюсь на последний гребень. Я уже приказал «Бумеру» уходить. У меня здесь есть бригады по ремонту и восстановлению, так что вы можете перезарядиться, а затем присоединиться ко мне.
— Поняла, отступаю, — ответила Синтия и передала инструкции своему подразделению. Её два поврежденных копья устремились к точке встречи, в то время как ударное копье отступало подальше.
Синтия переключила свое радио на приватную частоту, а затем тихо спросила: — Ты в порядке, дядя Чак?
Уинстон поднял онемевшую левую руку и включил микрофон. — Ты меня знаешь, Синди, я выдержу.
— Твоя семья убьет тебя за то, что ты здесь, дядя Чак. Черт, они могут убить и меня, — выпалила Синтия.
Уинстон хмыкнул и на долю секунды подумал об аппарате, установленном позади него. Его жена, входившая в штат полевого госпиталя лёгкой кавалерии, и его дочь Ариана до того, как полк оказался на Кавиче, установили ярко окрашенный аппарат для искусственной реанимации, ласково называемый «встряской», на стене в задней части его кабины. Так, «на всякий случай». В настоящее время очень немногие люди знали о его проблемах с сердцем. Синтия была одной из них, а также генерал Армстронг и его врач. Но если реанимация когда-нибудь и понадобится, в этот момент его не будет заботить, кто об этом узнает.
Он молился, чтобы до этого не дошло, но покалывание в его левой руке подсказывало ему, что его сердце может закончить то, что начали капелланцы.
— Просто верни «Роудраннеров» сюда, Синтия, и можешь беспокоиться обо мне.
— Так в настоящей семье не работает, дядя Чак, — услышал он ее бормотание, прежде чем связь отключилась.
— Серьезно? — удивленно спросил лейтенант Диего по-немецки, затем закатил глаза и пробормотал: — Мехвоины.
Лила вопросительно хмыкнула, обернулась и вздохнула.
Они лежали на предпоследнем гребне, используя свою высоту для вызова залпов как дымовых, так и разрывных снарядов полковой артиллерии. Пока это не сильно помогало замедлить мехи, но хоть что-то. Синтия прислала ей мехвоина, чтобы призвать поддержку с воздуха, и, как просила Лила, она припарковала свой мех с подветренной стороны гребня, где его не было видно.
Но сама мехвоинша выделялась на коричневом фоне своей бледной кожей, рыжими волосами и украшениями для волос, блестящими на полуденном солнечном свете. Лила соскользнула — частично на каблуках, частично на заднице — вниз с горы к молодой женщине, быстро преодолев пятьдесят метров.
Мехвоин уже сменила свой жилет с охлаждающей жидкостью на бронежилет из шкафчика на щиколотке своего меха и развернулась при приближении Лилы.
— Стой, — приказала Лила. Она вытащила черную вязаную шапку из кармана, бросила её мехвоину, а затем вытащила тюбик камуфляжной мази из другого кармана. — Они видят тебя с орбиты, рыжая. Надень это и закрой глаза.
Роуэн сделала, как ей велели, и в течение тридцати секунд Лила покрыла лицо, открытую шею и руки девушки коричневым камуфляжем. — Не уверена, что мне хватит мази для твоих ног, — сказала она, глядя на свой почти пустой тюбик, а затем на трусики бикини Роуэн из спандекса.
Роуэн улыбнулась. — Обычно, когда кто-то хочет потрогать мои ноги, они сначала покупают мне выпивку.
Лила рассмеялась. — Учтем, — ответила она с улыбкой. Улыбка исчезла, когда Лила услышала звук нескольких летящих снарядов «Лонг Том» в воздухе. Характерный визг и ревущий шум отстрелявшейся артиллерии, различимый сквозь грохот боя. — Итак, когда мы доберемся до вершины, мы проползем последнюю часть, чтобы нас не засекли с воздуха. Я посажу тебя рядом с моим радистом, чтобы ты могла творить своё волшебство. Мы просто спрячем твои ноги за камнем или еще за чем-нибудь. Следуй за мной и не высовывайся!
Две женщины быстро взбирались по гребню, часто на четвереньках, прежде чем наконец заползли на свои места: Лила по одну сторону от Роуэн, радист по другую.
— Вот, — сказала Лила, передавая Роуэн бинокль и карту. — «Бумер» смещается. В настоящее время мы ведем огонь из четырех полковых «Лонг Томов» с позывным «Гром».
Роуэн благодарно кивнула. Используя бинокль, чтобы подтвердить местонахождение капелланцев на карте, она включила ручной микрофон и сказала: — «Бомбардировщик-главный», это «Роудраннер-4», будьте готовы получить вектор атаки.
Лила одобрительно кивнула, когда Роуэн зачитала инструкции, и обратила свое внимание на капелланцев: они вернулись к построению из ховертанков впереди с тех пор, как рота Синтии отошла. Несколько разведчиков проходили сквозь каждую стену дыма, и, убедившись, что это безопасно, они вели батальон через неё.
— «Гром», это «Роудраннер-4», сдержите огонь. Я повторяю, все единицы «Грома», остановите стрельбу, сейчас будет нанесен воздушный удар, — проговорила Роуэн, и Лила вздрогнула.
— Ты не хочешь, чтобы они продолжали строить завесу? — спросила она.
Молодая женщина покачала головой, а затем пристально посмотрела в бинокль. — Нет, по двум причинам. Во-первых, существует бесконечно малая вероятность того, что истребители могут столкнуться с снарядом в полете, потому не стоит рисковать. Во-вторых, я хочу, чтобы вокруг было меньше дыма, чтобы пилоты могли находить и поражать свои цели, — Роуэн отложила бинокль и сверкнула Лиле блестящей улыбкой. — Это противоречит здравому смыслу, я знаю, но вот что я вам скажу: если они выведут из строя меньше взвода при первом заходе, первый раунд за мной.
Лила криво улыбнулась в ответ. — Первый раунд с ужином и танцами.
Роуэн рассмеялась и снова подняла бинокль. — Вы в деле.
Дым поднялся, рассеиваясь на легком ветру, дующем вниз по долине. Лила могла видеть уцелевшие две дюжины или около того капелланских судов на воздушной подушке, движущихся вниз по долине большим клином, примерно в тысяче метров впереди батальона мехов.
— Вот они летят, — предупредила криком Роуэн, указывая слева и справа между вторым и третьим рыбьими ребрами. Там появились восемь аэрокосмических истребителей 85-й роты, по четыре с севера и юга.
Вспыхнули лучи лазеров, когда истребители пронеслись мимо на бреющем полете. Лила наблюдала, как южные АКИ пролетели над северными менее чем в пятидесяти метрах, все восемь из них были ниже её положения на втором ребре. У нее почти закружилась голова, когда она посмотрела вниз. Кабина «Шилоны» 85-й роты находилась так близко, и Лиле показалось, что она могла бы попасть в неё камнем. А затем, так же быстро, истребители исчезли.
Внизу, в долине, пять судов на воздушной подушке были неподвижны и горели, ещё пять дымились, но всё же двигались, а остальная часть отряда кружила, словно в оцепенении. Батальон мехов замедлился почти до полной остановки, подняв оружие к небу и ожидая новой атаки.
Лила одобрительно присвистнула. — Забудь об ужине и танцах. Если мы переживем это, рыжая, я возьму тебя в жены, — пошутила она.
Молодая воительница опустила бинокль, внимательно оглядела её с головы до ног, а затем кивнула. — Хорошо, — наконец ответила Роуэн, затем повернулась к капелланцам, используя бинокль, чтобы сравнить новые позиции ховертанков с картой. — Но я должна предупредить вас, капитан, — добавила она, — вы четвёртая в очереди.
Отряд Синтии всё ещё спешно ремонтировался, когда на частоте батальона раздался голос полковника Уинстона: — «Роудраннер», это «Каменная стена». Пришлите мне свои ударное и разведывательное копья и отправьте командное копье на первое ребро. Я прикажу пехотной роте «Альфа» отступить и встречу вас там. «Жестяная банка» удержит северный хребет.
Синтия посмотрела на дополнительный монитор, чтобы подтвердить статус своей роты: перезарядка боеприпасов заняла всего несколько мгновений, поэтому она была завершена первой, но ремонт брони зависел от полученного урона и мог затянуться. Все её мехи были отремонтированы только наполовину. «Это придется принять», подумала Синтия и приказала техникам закончить всё, над чем они работали, чтобы рота могла двигаться. Затем она переключилась на частоту батальона и ответила: — «Каменная стена», здесь «Роудраннер». Мое командное копье тяжелее. Я должна быть внизу, в долине, с вами.
Ожидая ответа, она наблюдала за своими мониторами: зенитная артиллерия роты «Бумер» присоединилась к полковнику, а три мобильных артиллерийских орудия продолжили движение мимо ремонтной площадки, направляясь к своим следующим огневым позициям в полукилометре к западу.
— «Роудраннер», именно поэтому я и хочу, чтобы ты была на гребне, — ответил полковник Уинстон. — Как только мы прижмем их на месте, вам нужно атаковать и ударить им во фланг. Если немного повезет, этого будет достаточно, чтобы заставить их отступить на несколько минут. Это все, что нам нужно, Синди — 7-й ударный будет здесь через тридцать минут, нам просто нужно продержаться это время.
— Понятно, — ответила Синтия и приказала своему командному копью двигаться на западную подветренную сторону хребта. Через минуту она была на вершине, шагнув вперед ровно настолько, чтобы поднять кабину «Требушета» над гребнем. Остальные мехи её копья, «Уитворт» Гудсона и «Центурион» Чинжинского, были скрыты от капелланских глаз.
На востоке, мчась от второго хребта к ней, была рота «Альфа» в своих бронетранспортерах на воздушной подушке. БТРы являлись очень широких транспортными средствами, предназначенными для мотоциклистов, чтобы те могли перевозить свои байки прямо на заднем пандусе. Рядом с бронетранспортерами вышагивал «Мерлин» Авеллар, густая стена дыма скрывала их передвижение от войск Капеллы.
Передовые части воинского дома проходили мимо второго «рыбьего ребра», теперь всего в 4000 метрах от тонкой линии обороны полковника Уинстона. Далеко на востоке она могла видеть пыль, поднятую 42-м полком, расстояние между двумя вражескими батальонами увеличивалось с каждым шагом. Бронетранспортеры «Альфы» начали разворачиваться вокруг ребра, чтобы выгрузить взводы Лилы на подветренной стороне хребта. Роуэн, напротив, просто направила своего «Мерлина» прямо вверх по хребту к Синтии.
Прикоснувшись к дополнительному монитору, Синтия пометила всё, что могла увидеть, и отправила новые данные в полк. — «Каменная стена», это «Роудраннер». Похоже, минут через десять у вас будет компания.
— Принято, — ответил Уинстон. — «Чума-главный», это «Каменная стена». Каков ваш статус?
— «Каменная стена», это «Майти-главный». Джамал катапультировался и был ранен, он у медиков. Мы уменьшились наполовину, 42-й — на роту, и капелланцы примерно в восьми километрах за воинским домом. Мы отступаем, мы не сможем...
Майора Перроу прервал взрыв помех, а затем наступила тишина.
У Уинстона кровь застыла в жилах: было несколько причин, по которым радиосвязь могла так прерваться, но, к сожалению, многие из них были фатальными. — «Майти», это «Каменная стена», ответьте, — позвал он по командной частоте.
— Сэр, это лейтенант Армстронг! — раздался новый голос. — Майор ранен, капитан ранен, они повсюду! Я думаю, нас отрезали! — Полковник Уинстон услышал почти панику в голосе лейтенанта и посочувствовал. Каждый лейтенант легкой кавалерии был испытанным в боях ветераном, но быть назначенным командиром отряда, преследуемым вражеским батальоном боевых мехов, было настоящим испытанием даже для лучших командиров копья.
Уинстон мысленно пролистал список личного состава и вспомнил имя и лицо говорившего. — Хорошо, Дэвид, я понял. Начинайте отступать, помощь уже идет, хорошо? Отходите парами, всё по инструкции. «Роудраннер-4», ты видишь 42-й полк с вершины первого ребра?
— Э-э, едва, сэр, — раздался неуверенный голос Авеллар. Он мог видеть «Мерлина», стоящего на самом высоком пике первого хребта, освещенного в небе перед всем воинским домом, пытаясь получить прямой обзор на вторгшихся наемников.
— Этого достаточно. Атакуйте, «Роудраннер». «Гром» и эскадрилья «Бомбардировщики», если оба заметите синюю метку, забросайте область бомбами, а «Гром» накроет обломки. Как поняли?
— Принято, «Каменная стена».
— Вы слышали это, лейтенант Армстронг? Подождите, пока упадут бомбы, и вытаскивайте оттуда свои копья.
— Вас понял, «Каменная стена», — ответил Армстронг с явным облегчением в голосе.
— «Жестяная банка», это «Каменная стена», — позвал Уинстон, наблюдая за приближением капелланцев. «Теперь три тысячи метров», подумал он, видя, как судно на воздушной подушке начинает пробиваться на север к роте «Жестяная банка». Почти синхронно воинский дом начал собирать вместе, мехи сближались друг с другом, как только поняли, что артиллерия легкой кавалерии и аэрокосмические истребители больше не были сосредоточены на них.
— «Каменная стена», это «Жестянщик-главный».
— Капитан Гессе, теперь вы одновременно исполняющий обязанности командира 1-й бронетанкового батальона и мой временный заместитель. Похоже, капелланцы посылают на вас быстроходные единицы, чтобы вы не вмешивались в нашу маленькую потасовку. Будьте осторожны, эти РБД могут разрушить ваши гусеницы и превратить ваших тяжеловесов в стационарный дот в считанные секунды.
— Ферштанден, мы вас не подведем.
— Я знаю, что вы этого не сделаете. «Каменная стена», конец связи.
Воинский дом был теперь всего в 2000 метрах, и обновленные данные, полученные от Синтии, показали, что из тридцати боевых мехов, с которыми враг начал сражение, осталось две дюжины. Семнадцать мехвоинов, сопровождавших его, нашли большие камни и валуны на дне долины, чтобы расположить своих боевых мехов позади. Укрытий практически не было на этой пустой равнине.
— Всем даю около двух минут, — скомандовал Уинстон. — Атакуйте на максимальной дистанции. Их больше, но они повреждены. Если мы сможем нанести достаточный урон на расстоянии, то, надеюсь, немного уравняем шансы.
Уинстон услышал, как четыре командира копий озвучили подтверждения приказа — шесть «Роудраннеров» объединились в одно копье. Затем он на мгновение переключился на частоту «Роудраннеров». — «Роудраннер-4», мне нужно, чтобы ты отвлекла эскадрилью «Бомбардировщики» на один заход на воинский дом, когда тяжеловесы преодолеют пятьсот метров. Мы завладеем их вниманием, и они всё ещё будут достаточно далеко, чтобы предотвратить свалку. После этого поставь задачу 85-й роте, как сочтешь нужным.
— «Каменная стена», это «Бумер-главный», — прервал его новый голос, — орудия наведены, ожидаем приказов.
«Все семь стволов подняты?» Полковник почувствовал проблеск надежды. «Роудраннер-4», они тоже твои! — проговорил Уинстон, немного громче.
Он услышал, как молодая женщина подтвердила это, и острая боль пронзила его левую руку. — Не сейчас, черт возьми! — прошептал Уинстон. Он увидел, что расстояние сокращается. — Одна минута, — передал Уинстон на полковой частоте.
Капелланцы начали ускоряться, их легкие копья оставили позади своих более медленных товарищей и двигались на север и юг, пытаясь обойти линию Уинстона. Раздались первые выстрелы из его сводной роты, лейтенант Лизен в своем «Райфлмене» стрелял из автопушки в отдаленный «Виндикатор». Как будто Лизен разрушила волшебное заклятие, и весь батальон воинского дома бросился на них.
Уинстон поднял свою пушку-излучатель частиц, размещенную в руке меха, и в тот момент, когда капелланский «Катафракт» вошел в зону досягаемости оружия, выстрелил. Лазурный луч вырвался от его «Батлмастера» и ударил капелланца прямо в центр торса. Тяжелый мех пошатнулся и выстрелил в ответ, его ПИЧ промахнулась по Уинстону на несколько метров.
— Бойцы «Каменной стены», берегитесь огня. Эскадрилья «Бомбардировщики» атакует сейчас, сейчас, сейчас, — раздался быстрый вызов на основной частоте. Как только это произошло, шесть уцелевших истребителей 85-й роты пролетели парами, крыло к крылу. Малиновые лазерные лучи и кобальтовые всполохи ПИЧ разрывали линию Капеллы с севера на юг. Пара мехов упала, ещё один взорвался, но они продолжали приближаться.
— Синди, спустись с гребня и закрой за ними дверь, — приказал полковник, снова стреляя из своей ПИЧ в того же «Катафракта». И снова капелланский тяжелый мех принял удар на себя и открыл ответный огонь из своей автопушки и ПИЧ. Оба выстрела на этот раз попали в «Батлмастера».
Уинстон хмыкнул, когда его мех затрясся и покачнулся от потери более тонны брони за считанные секунды, и он почувствовал, как его грудь сжалась, а пульс громко застучал в ушах. В глазах начало темнеть, и сквозь марево полковник увидел, как древний «Хайлендер» направил на него свою автопушку.
«Вражеский командир», подумал Уинстон. Вращаясь и стреляя больше руководствуясь мышечной памятью, чем зрением, он заметил удачное попадание из своей ПИЧ.
— «Жестяная банка», это «Каменная стена», — выдохнул полковник, пытаясь удержать свой мех в вертикальном положении. «Хайлендер» пошатнулся от нового удара, и Уинстон глубоко вздохнул. «Это Синди, должно быть», догадался он.
Острая боль пронзила его грудь.
— «Каменная стена», «Жестянщик-главный» подбит и ранен, — услышал он по рации.
Уинстон снова выстрелил в фигуру, которую он принял за «Хайлендера», когда его зрение снова стало мутнеть. Полковник почувствовал, как его «Батлмастер» падает вперед, но не знал, почему.
— Синди, прими командование, — был его последний приказ перед смертью.
— Сэр! Дядя Чак! — Синтия закричала на командной частоте, когда «Батлмастер» рухнул в коричневую грязь и остался неподвижен. Роуэн участвовала в дуэли на дальней дистанции с сильно поврежденным «Катафрактом», а Гудсон и Чинжинский объединили свой огонь с Синтией против капелланского «Хайлендера».
Как и планировалось, атака вниз по хребту привела капелланцев в замешательство, остановив их продвижение и заставив реагировать на налетевшую легкую кавалерию. Оставшиеся полтора десятка капелланских мехов начали формироваться в плотный овал, отступив от линии легкой кавалерии примерно на 100 метров.
Этого было как раз достаточно. — Эскадрилья «Бомбардировщики», атакуйте, атакуйте, атакуйте! — Роуэн пела на основной частоте, и у спускающихся с неба истребителей 85-й роты отражались солнечные лучи на крыльях. «Хайлендер» и трое других серебристо-зеленых капелланских мехов упали, поврежденный «Катафракт» взорвался, и Синтия остановила свой «Требушет» рядом с упавшим корпусом «Батлмастера».
— Роуэн, продолжай в том же духе. Лила, я спешиваюсь, чтобы проверить, как там «Каменная стена»! — сказала она, кладя свой «Требушет» ничком рядом с «Батлмастером» Уинстона.
Синтия услышала «понятно» по рации, хотя и не была уверена, кто это сказал, затем расстегнула и отсоединила свой охлаждающий жилет, прежде чем снять нейрошлем. Держа в руках аптечку первой помощи, она открыла люк кабины и вылезла в своих спортивных шортах из спандекса.
Битва, как она поняла уже давным-давно, звучала совсем по-другому с земли, чем внутри её меха. Грохот стреляющей артиллерии, отчетливый вой двигателей аэрокосмических истребителей, приближающийся рев ракет и стрекотание лазерных лучей, рассекающих воздух. Война была громкой, сбивающей с толку и ужасающей, когда не была безопасно отделена в её «Требушете».
Синтия стряхнула с себя страх и пробежала двадцать метров до кабины павшего «Батлмастера», поднимая пыль и покрывая ею покрытые потом бедра. Ухватившись за поручень, она увидела, как полковник Уинстон наклонился вперед в своем командирском кресле, удерживаемый на месте ремнями безопасности. Синтия набрала однодневный код экстренного доступа, который знал каждый солдат легкой кавалерии, и выпуклый купол поднялся вверх. Она быстро нащупала дыхание и пульс — не обнаружив ни того, ни другого, она ахнула и сразу же потянулась за «встряской».
Синтия быстро изучила пиктограммы на корпусе аппарата, зарядила его. Затем, расстегнув охлаждающий жилет полковника, приложила оба контакта разрядника к его груди. Потребовалось три попытки, но наконец аппарат замигал зеленым, и она услышала слабое дыхание. Синтия прислонилась к транспаристиловому стеклу кабины и увидела отражение гигантского взрыва, заставившего мерцать все мониторы.
Она обернулась, уставившись на огромный шар дыма и огня, падающий с неба примерно в тридцати километрах от неё, и, наконец, услышала, как взрыв прокатился по долине.
Взглянув на мониторы, чтобы узнать, где находятся все войска, она схватила вспомогательный микрофон с командной консоли и проговорила: — Лила, полковник жив. Что это сейчас взорвалось?