ПРОГРАММА И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС 10 глава

Примем всех и каждого, отрекающегося от ликвидаторства, двери не заперты.

А на примере «Борьбы» Троцкого и «Единства» Плеханова будем показывать пе­чальные и смешные колебания оторвавшихся от рабочего движения интеллигентских группок, которые колеблются и колеблются без конца, сегодня в одну, завтра в другую сторону, от интеллигентика Потресова к интеллигентику Гиммеру.

Зрелище печальное, но неизбежное в мелкобуржуазной стране в эпоху буржуазно-демократических преобразований.

«Рабочий» № 4, Печатается по тексту

25 мая 1914 г. газеты «Рабочий»

К ВОПРОСУ О СМЕТЕ МИНИСТЕРСТВА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ⁸⁵

Свою новую аграрную политику, политику усиленного и ускоренного разрушения общины при помощи земских начальников, политику поощрения отрубов наше прави­тельство считает особенно большим успехом в своей борьбе с революцией. Совет объе-дине иного дворянства еще в 1906 году, тотчас после революции, призвал правитель­ство к насаждению частной поземельной собственности крестьян, чтобы поскорее соз­дать слой богатых крестьян, которые бы встали на сторону помещиков против кресть­ян. Столыпин немедленно вступил на путь, указанный Советом объединенного дворян­ства. Помещичьи партии в III Думе, правые и октябристы, всеми силами поддержали эту новую поземельную политику, видя в ней не только лучшее средство борьбы с ре­волюцией, но и великий прогресс к европейскому экономическому строю, шаг вперед к уничтожению остатков крепостного права.

Известно, что это восхваление новой аграрной политики, как дела «раскрепощения», повторялось и повторяется на тысячи ладов в правительственной, правой и октябрист­ской печати.

Именно с этой стороны я и хочу в своей речи подойти к оценке основ правительст­венной политики в земельном вопросе. Нам все говорят о том, как растет число «укре­плений» земли в частную собственность, как увеличивается количество отрубов. Но нам ни слова не говорят о том, каких размеров и теперь еще достигают

172__________________________ В. И. ЛЕНИН

кабальные и крепостнические отношения в нашей деревне. А в этом ведь гвоздь вопро­са. Нам сулят «европейское» преобразование нашего отсталого земледелия при сохра­нении экономического и политического всевластия класса крепостников — Пуришке-вичей. Посулы остаются посулами, а каково сейчас положение дела в деревне, по­сле всех тех прогрессов, которыми хвастает правительство? Каково сейчас, в данное время, распространение кабалы и крепостнической придавленности массы крестьян??

Для разъяснения этого вопроса я возьму в свидетели такой журнал, руководитель ко­торого заслужил недавно — и вполне справедливо — восторженные похвалы самого Антония Волынского, а вместе с ним, конечно, таких известных своей реакционностью (и своей готовностью быть прислужником правительства) писателей, как Розанов из «Нового Времени». Это — не какой-нибудь «левый» журнал, боже упаси! Это — жур­нал людей, которые повторили все нападки и бранные выходки реакционеров против революции. Это — журнал, в котором защищают горой всяческую поповщину и непри­косновенность помещичьей собственности. Вы догадались, вероятно, что я говорю о «Русской Мысли».

Этот журнал, в виде исключения, сказал правду и привел данные, точные данные о распространении в России таких явлений, как испольщина и зимняя наемка. Все знают, что это — самые обычные, повседневные вещи в нашей деревне. Но «все» предпочи­тают говорить, о чем угодно, только не об этих повседневных вещах.

«Зимние наемки, — пишет названный журнал, — разве это не нелепость в наш век, век электричества и аэропланов? А эта форма рабства и кабалы продолжает процветать и посейчас, играя роль пиявок на народном организме... Зимние наемки сохранили во всей свежести крепостной термин «обязанных» кре­стьян».

Эта оценка зимней наемки принадлежит не мне, а журналу, известному своей нена­вистью к революции. Рабство, кабала, крепостничество — вот как вынуждены

_________________ К ВОПРОСУ О СМЕТЕ МИНИСТЕРСТВА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ_______________ 173

называть наши деревенские «порядки» вполне «благонамеренные» люди. При зимней наемке:

«крестьянин идет на самое строжайшее условие, за цену вдвое-втрое дешевле против весенней и летней оплаты труда. Приблизительно зимой дается за десятину — три раза вспахать, посеять, подвалить (ско­сить или сжать), связать и свезть в гумно, — то, что летом платится за одну уборку (подвалить и свя­зать)».

И сколько же крестьян находится в этом крепостном, кабальном, рабском положе­нии?

«По местным сведениям, в юго-западном районе по некоторым деревням «обязанных» дворов насчи­тывалось к весне 1913 года до 48%, по Могилевской губернии до 52%, по Черниговской — до 56%».

Заметьте: это говорится о весне 1913 года!! Это — после урожая 1912 года!! Это — во время тех головокружительных будто бы успехов так называемого «землеустройст­ва», о котором правительство так шумит и хвастает на весь мир!!

Можно ли после этого иначе назвать пресловутое «землеустройство», как гробом повапленным, скрывающим все то же, прежнее, старое, крепостничество?

Половина крестьянских дворов — «обязанные», закабаленные безысходной нуждой. Голод, голод даже в самый урожайный год заставляет их зимой втрое дешевле кабалить свой труд помещику. На деле это равняется целиком продолжению барщины, крепост­ного права, потому что уцелела самая суть этого крепостничества: уцелел нищий, го­лодный, разоренный мужик, который и в лучший год вынужден своими убогими ору­диями и своим изможденным скотом обрабатывать помещичью землю на условиях «зимней наемки».

Пусть увеличивается число укреплений земли в частную собственность. Это может быть даже очень полезной мерой по отношению к тем пролетариям, которые развяжут­ся с обузой и станут более свободны для борьбы за свободу и за социализм.

Но ясно, что никакие «укрепления», никакие «блага» частной собственности не по­могут тем миллионам

174__________________________ В. И. ЛЕНИН

дворов, тем десяткам миллионов крестьян, которым некуда уйти из деревни и кото­рые должны зимой идти в кабалу помещикам.

Эти крестьяне неизбежно должны стремиться к безмездному переходу в их руки всех помещичьих земель, ибо таков единственный для них выход из безысходной кабалы. Тут общинное землевладение ни при чем. И подворник и самый полный «част­ный собственник» так же, как общинник, останутся вечно задавленными рабами, если они дальше, чем «до Миколы» не могут дотянуть с своим хлебом и вынуждены за­нимать у помещика на ростовщических условиях.

Для этих десятков миллионов крестьян смешно и говорить о «прогрессе» хозяйства, о «подъеме культуры», об усовершенствовании обработки земли и тому подобное! Ка­кие уже тут усовершенствования, когда отчаянная нужда заставляет втрое дешевле на­ниматься к помещику, а летом свой хлеб будет осыпаться, — летом полицейские и стражники будут силком тащить к «барину», у которого взяты вперед под работу хлеб или деньги!!

И помещик, дающий зимой под работу хлеб или деньги, вовсе не похож ни на «ев­ропейского» хозяина, ни на капиталиста-предпринимателя вообще. Это не предприни­матель, а ростовщик или крепостной барин. Усовершенствования производства не только ненужны при такой «системе хозяйства», а прямо нежелательны с ее точки зре­ния, ненужны и вредны для нее. Разоренный, нищий, голодный мужик с голодным ско­том и убогими орудиями — вот что нужно для подобного помещичьего хозяйства, ко­торое увековечивает отсталость России и забитость крестьян. Если масса крестьянского населения попала в подобные условия зависимости крепостнической, то эти условия могут продержаться еще целые десятилетия, пока крестьяне не освободят себя от тако­го ярма, — ибо выделение небольшого меньшинства «отрубников»-богатеев или укре­пление земли и продажа ее пролетариями ничуть не изменяют кабального положения массы крестьян.

_________________ К ВОПРОСУ О СМЕТЕ МИНИСТЕРСТВА ЗЕМЛЕДЕЛИЯ_______________ 175

Вот что забывают или вернее: вот что стараются забыть, заслонить, затемнить хва­лители новой, столыпинской, земельной политики. Они хором поют, что эта политика означает «прогресс», но они умалчивают, что прогресс касается слишком небольшого меньшинства и идет черепашьим шагом, а большинство все же остается в старом, кабальном, крепостническом положении.

Число отрубников растет, машин ввозится в Россию больше, травосеяние развивает­ся, кооперативы в деревне множатся. Все это верно, господа защитники правительства! Но есть другая сторона медали, которую вы скрываете. Большинство крестьян, несмот­ря на все пресловутые прогрессы, остается в крепостническом рабстве. От этого так узки ж шатки все «прогрессы», от этого неизбежны голодовки, от этого слаб и убог весь внутренний рынок, от этого бесправие и произвол держатся так прочно, от этого еще сильнее неизбежность новой аграрной революции. Ибо сильнее противоречие века аэропланов, электричества, автомобилей и «зимней наемки» или «испольщины».

А вот вам новейшие данные из того же, одобренного Антонием Волынским, жур­нала об испольщине в России. Испольные посевы крестьян, по сравнению с посевами на собственной земле их, составляют 21 % в центральных губерниях, 42% в приозер­ных, 68% в северо-западных!! А испольные покосы 50% в центральных губерниях и 110—185% в приозерных, заволжских и северо-западных!!

Значит, испольные сенокосы преобладают над собственными в трех громад­ных районах России!!

А что это такое «испольщина»?

«Крестьянин, пользующийся помещичьей землей, при своих семенах, полной обработке земли и при полной уборке, вплоть до свозки снопов в гумно, берет себе только половину урожая. Сенокосы же рабо-таются «на третьяк» — испольщик берет себе третью копну, а две идут помещику».

Да и этого еще мало.

176_______________________________ В. И. ЛЕНИН

«В некоторых случаях (в Минской и Черниговской губерниях в особенности) кроме оплаты земли по­ловиною урожая, а сенокоса двумя третями, испольщик обязывается 1 — 2 неделями бес­платной работы в экономии, чаще всего с лошадью или с подростком».

Разве это не чистейшая барщина? Разве это не старинное крепостное хозяйничанье?

В этих данных нет ровно ничего нового. Напротив, это — седая старина, уцелевшая во всей своей чудовищности/» я до м с «новой» земельной политикой. Об этой седой старине знает давным-давно всякий, соприкасающийся с деревенской жизнью. Об этой седой старине написаны десятки и сотни книг статистиками и наблюдателями деревни. И эта седая старина господствует по сю пору, укрепляя вопиющую отсталость и во­пиющее бесправие России.

Никакими законами нельзя прекратить этого крепостничества, пока масса земель на­ходится в руках всевластных помещиков; никакая замена «общины» забитых крестьян «частным землевладением» тут не поможет.

По правительственной статистике землевладения 1905 года, изданной министерст­вом внутренних дел, в Европейской России менее чем 3 0000 помещиков имело 70 миллионов десятин земли...

Написано до 28 мая (10 июня) 1914 г.

Впервые напечатано не полностью

в 1924 г. в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» № 3

На этом рукопись обрывается. Ред.

ОБ ЕДИНСТВЕ

«Рабочие устали от раскола. Рабочие хотят единства. Рабочие возмущены тем, что раскол доходит иногда до драки...»

Такие и подобные сообщения приходится иногда слышать от тех или иных рабочих.

Единство, действительно, необходимо рабочим. И всего необходимее понять, что кроме самих рабочих никто им не «даст» единства, никто не в состоянии помочь их единству. Единство нельзя «обещать» — это будет пустым хвастовством, самообма­ном; единство нельзя «создать» из «соглашения» интеллигентских группок — это пе­чальнейшее, наивнейшее и невежественнейшее заблуждение.

Единство надо завоевать, и только сами рабочие, сами сознательные рабочие в состоянии добиться этого — упорным, настойчивым трудом.

Нет ничего легче, как написать аршинными буквами слово «единство», как посулить его, «провозгласить» себя сторонником его. На деле, однако, двинуть единство вперед можно только трудом и организацией передовых рабочих, всех сознательных рабочих.

Единство невозможно без организации. Организация невозможна без подчинения меньшинства большинству.

Истины эти — бесспорные. Никто в них не усомнится. Остается только — только! — провести их в жизнь. Это не легко. Это требует труда, настойчивости,

178__________________________ В. И. ЛЕНИН

сплочения всех сознательных рабочих. Но без такого труда нечего и говорить о рабо­чем единстве.

Амстердамская резолюция Интернационала настаивает на единстве рабочей партии каждой страны⁸⁷. Эта резолюция верна. Она требует единства рабочих, а у нас подме­няют ее единством интеллигентских группок, не желающих признавать воли большин­ства рабочих!!

Это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Большинство сознательных рабочих всей России за 2 /г года (с 1 января 1912 г.) объ­единилось на деле вокруг правдистских решений, принятых в январе 1912, в феврале 1913 и летом 1913 года. Это доказано точными данными о рабочих группах, делавших свои взносы в разные газеты. Если разные интеллигентские группки, не могущие найти сторонников в рабочей массе, обходят эти данные, молчат о них, то от этого данные не исчезают: этим только доказывается оторванность от рабочей массы разных интелли­гентских группок и их боязнь правды.

Число рабочих групп, делавших взносы на газеты в С.-Петербурге:

„ Ликвидатор-

Правдистские
^v ские

 

За два полных года, 1912 и 1913	2 801
За половину 1914 г. (с 1 янв. по 13 мая)...	2 873
Всего.....	5 674

Из этих данных, которые много раз печатались и никем не исправлены, не оспорены, видно, что ликвидаторы имели всего одну пятую среди сознательных рабочих (причем к ликвидаторам тут причислялись все их союзники, кавказцы, троцкисты, бундисты, латыши, а теперь союзники от них отпадают; латыши уже отпали).

Итак, Vj рабочих признали правдистские решения своими, одобрили правдизм, объе­динились на деле вокруг правдизма.

ОБ ЕДИНСТВЕ________________________________ 179

Вот это — единство рабочих, а не интеллигентских группок, единство на деле, а не на словах, единство в итоге 2 /г лет рабочего движения всей России, а не единство в по­суле.

Вот за это единство и надо бороться дальше, за подчинение этому большинству ра­бочих в Vj. Другого пути нет и быть не может. Неужели рабочие — дети и поверят, что большинство рабочих в ⁴/s позволит меньшинству в ¹/₅ или интеллигентам вовсе без рабочих срывать волю большинства рабочих?? Об этом смешно и нелепо даже думать.

Пусть кто хочет ругает правдистов «узурпаторами» (захватчиками, самозванцами). Пусть объединяются на этой ругани ликвидаторы, Плеханов, Троцкий, впередовцы, бундисты и кто угодно. Все это — ругань бессильных группок, сердитых на свое бес­силие. Крича об «единстве», эти бессильные, оторвавшиеся от рабочей массы группки лицемерят, ибо именно они нарушают единство, именно они раскольнически срывают волю большинства.

Потуги этих группок бессильны. На ругань их не стоит обращать внимания. А един­ство рабочих правдистские рабочие строят и будут строить вопреки всяким бранным словечкам сердитых, но бессильных интеллигентских группок.

«Трудовая Правда» № 2, Печатается по тексту

30 мая 1914 г. газеты «Трудовая Правда»

ПОСПЕШИШЬ — ЛЮДЕЙ НАСМЕШИШЬ

Недавно в австрийском социал-демократическом ежемесячнике «Борьба»⁸⁸ появи­лась за подписью Ф. А. сенсационная заметка, будто известный вождь немецких оппор­тунистов Эдуард Бернштейн отказался от своих ревизионистских, оппортунистических взглядов и снова вернулся к марксизму.

Ревизионизм или «пересмотр» марксизма является в настоящее время одним из главных, если не самым главным, проявлением буржуазного влияния на пролетариат и буржуазного развращения пролетариев. Именно поэтому вождь оппортунистов, Эдуард Бернштейн, и получил такую (печальную) всемирную знаменитость.

И будто бы Эдуард Бернштейн снова вернулся к марксизму? Известие должно было показаться странным для всех, кто хоть сколько-нибудь знаком с немецкой социал-демократической литературой: главный орган оппортунистов «Социалистический Ежемесячник» (на немецком языке) продолжает выходить, продолжает по-прежнему проповедовать чисто буржуазные взгляды, которые по сути дела сводятся к полной из­мене социализму. Бернштейн продолжает быть виднейшим сотрудником этого журна­ла. В чем же дело?

Дело в том, что Бернштейн прочел реферат в Будапеште, и, по изложению местной газеты, в этом реферате он будто бы отрекся от ревизионизма.

Австриец Ф. А. оказался очень доверчивым и неразумно-торопливым, когда поспе­шил объявить всему

_______________________ ПОСПЕШИТТТЬ — ЛЮДЕЙ НАСМЕШИТТТЬ__________________ 181

миру о новой перемене взглядов Бернштейна. А ликвидатор В. Левицкий, один из вид­нейших оппортунистических сотрудников оппортунистического журнала «Наша Заря» (этот журнал меньшевиком Плехановым был объявлен русским «Социалистическим Ежемесячником»), оказался вдесятеро более неразумным, написав только со слов Ф. А. в «Северной Рабочей Газете» (от 3 апреля, № 46) целый громадный фельетон под звон­ким заглавием: «От ревизионизма к марксизму».

Г-н Левицкий не дождался даже появления доклада Бернштейна в печати. Поспе­шишь — людей насмешишь.

Эд. Бернштейн, услыхавши о том, какая «слава» пошла по всему миру про его буда­пештский реферат, написал 11 апреля (нового стиля) письмо в брюссельскую социал-демократическую газету «Народ»⁸⁹ и в этом письме заявил прямо: «сообщение «Борь­бы» совершенно не верно, ничего нового я в Будапеште не говорил, ни в чем от взгля­дов «Предпосылок социализма» (главный оппортунистический труд Бернштейна) не отступил, а отчет будапештской газеты о моем реферате просто спутал мои слова с за­мечаниями составителя отчета!!»

Весь шум оказался обыкновенной газетной уткой.

Вскрылась при этом только печальная слабость некоторых австрийских (да и одних ли австрийских?) социал-демократов прикрывать оппортунизм и объявлять его исчез­нувшим.

Усердный не по разуму г. Левицкий прямо-таки разбивал себе лоб. Он писал в «Се­верной Рабочей Газете»: «После поворота (?) родоначальника (?) ревизионизма Берн­штейна к марксизму ревизионизм внутри германской социал-демократии окончательно (!!?)убит».

Тут что ни слово, то — перл. Поворота не было. Бернштейн не родоначальник. Реви­зионизм не убит.

«... В России, — пишет усердный г. Левицкий, — ревизионизм перестал быть теоретической модой даже среди левонародников, которые одно время не прочь были опереться в борьбе с марксизмом на это учение. Внутри самой русской социал-демократии он не имел никакого влияния, несмотря на попытки отдельных писателей пересадить его на русскую почву...»

182__________________________ В. И. ЛЕНИН

Опять, что ни слово, то неправда. Левонародники и сейчас по всем важнейшим во­просам «опираются» на ревизионистские «учения»; это видно из каждой книжки «Рус­ского Богатства» и «Заветов», из каждого номера «Стойкой Мысли». Затушевывать оп­портунизм левонародников — вредно.

В русской социал-демократии ревизионизм с самого начала массового рабочего и массового социал-демократического движения, 1895—1896 гг., имел влияние. Неужели г. Левицкий не слыхал о многолетней борьбе последовательных марксистов и сторон­ников старой «Искры» с «экономистами»? Неужели он не слыхал о партийных резолю­циях и многочисленных статьях той эпохи, утверждавших, доказывавших и разъясняв­ших, что «экономизм» есть русская форма ревизионизма, оппортунизма? Неужели г. Левицкий забыл о г. А. Мартынове, сегодняшнем видном ликвидаторе, вчерашнем вид­ном «экономисте»?

Г-н Левицкий отрекается от ревизионизма, чтобы прикрыть свой ревизионизм. На­помним ему хотя бы только следующие четыре вещи: 1) не заявлял ли меньшевик Пле­ханов в печати в 1909—1910 гг., что меньшевики набрали себе целый ряд оппортуни­стических элементов? 2) не доказывал ли тот же Плеханов оппортунистический харак­тер ликвидаторского лозунга: «борьба за легальность»? 3) не доказывали ли несколько меньшевиков-антиликвидаторов связь ликвидаторства с «экономизмом»? 4) не является ли оппортунизмом отрицание Кольцовым «двух китов» (из трех) с точки зрения при­годности их для агитации?

Даже эти четыре факта — а их можно бы привести сорок четыре — говорят ясно о том, что «экономизм» 1895—1902 годов, «меньшевизм» 1903—1908 годов, ликвида­торство 1908—1914 годов есть не что иное, как русская форма или разновидность оп­портунизма и ревизионизма.

«Просвещение» № 5, Печатается по тексту

май 1914 г. журнала «Просвещение»

Подпись:В. И.

О НАРУШЕНИИ ЕДИНСТВА,

ПРИКРЫВАЕМОМ КРИКАМИ

О ЕДИНСТВЕ

Напечатано в мае 1914 г. Печатается по тексту журнала

в журнале «Просвещение» № 5 Подпись:В. Ил ьин

Вопросы современного рабочего движения во многих отношениях являются боль­ными вопросами — в особенности для представителей вчерашнего дня (т. е. только что исторически миновавшего этапа) этого движения. Сюда прежде всего относятся вопро­сы о так называемой фракционности, расколе и т. д. Нередко от интеллигентских уча­стников рабочего движения можно слышать возбужденные, нервные, почти истериче­ские просьбы не касаться этих больных вопросов. Для тех, кто пережил долгие годы борьбы разных течений среди марксистов, например, с 1900—1901 годов, естественно могут быть излишними повторениями многие рассуждения на тему этих больных во­просов.

Но участников 14-летней борьбы среди марксистов (а тем более 18—19-летней, если считать с первых симптомов появления «экономизма») в настоящее время не так уже много. Громадное большинство рабочих, заполняющих в наши дни ряды марксистов, старой борьбы либо не помнят, либо не знают вовсе. Для этого громадного большинст­ва (как показывает, между прочим, и анкета нашего журнала⁹⁰) больные вопросы пред­ставляют особенно большой интерес. И мы намерены остановиться на этих вопросах, поднимаемых как бы заново (а для молодого поколения рабочих действительно заново) «нефракционным рабочим журналом» Троцкого «Борьба».

186__________________________ В. И. ЛЕНИН

I. О «ФРАКЦИОННОСТИ»

Троцкий называет свой новый журнал «нефракционным». Это слово он ставит на первое место в объявлениях, это подчеркивает на все лады в редакционных статьях как самой «Борьбы», так и ликвидаторской «Северной Рабочей Газеты», где до выхода «Борьбы» появилась о ней статья Троцкого.

Что же это такое: «нефракционность»?

«Рабочий журнал» Троцкого есть журнал Троцкого для рабочих, ибо ни рабочего почина, ни связи с рабочими организациями в журнале нет и следа. Желая быть попу­лярным, Троцкий в своем журнале для рабочих поясняет читателям слова «террито­рия», «фактор» и т. п.

Очень хорошо. Отчего бы не пояснить для рабочих и слово: «нефракционность»? Неужели оно более понятно, чем слова территория и фактор?

Нет. Дело не в этом. Дело в том, что ярлычком «нефракционность» вводят в обман молодое поколение рабочих худшие представители худших остатков фракционности. На разъяснении этого стоит остановиться.

Фракционность есть главная отличительная черта социал-демократической партии одной определенной исторической эпохи. Какой именно? С 1903 по 1911 год.

Чтобы пояснить наиболее наглядно, в чем была сущность фракционности, надо вспомнить конкретные условия хотя бы 1906—1907 годов. Партия тогда была едина, не было раскола, но была фракционность, т. е. на деле существовало в единой партии две фракции, две фактически отдельные организации. Рабочие организации внизу были едины, но по каждому серьезному вопросу две фракции вырабатывали две тактики; за­щитники их спорили между собой в единых рабочих организациях (например, при об­суждении лозунга: думское — или кадетское — министерство в 1906 году или при вы­борах на Лондонский съезд в 1907 году), и вопросы решались по большинству: одна фракция оказалась побежденной на едином Стокгольмском съезде (1906), другая на едином Лондонском (1907)⁹¹.

_________ О НАРУТТТЕНИИ ЕДИНСТВА. ПРИКРЫВАЕМОМ КРИКАМИ О ЕДИНСТВЕ_______ 187

Это — общеизвестные факты из истории организованного марксизма в России.

Достаточно припомнить эти общеизвестные факты, чтобы увидать вопиющую не­правду, которую распространяет Троцкий.

С 1912 года, уже более двух лет, нет в России фракционности среди организованных марксистов, нет споров о тактике в единых организациях, на единых конференциях и съездах. Есть полная разорванность между партией, формально заявившей в январе 1912 года о том, что ликвидаторы не принадлежат к ней, и ликвидаторами. Троцкий на­зывает нередко это положение дела «расколом», и о таком наименовании мы будем го­ворить ниже особо. Но остается несомненным фактом, что слово: «фракционность» расходится с истиной.

Это слово, как мы уже сказали, есть повторение, некритическое, неразумное, бес­смысленное повторение того, что было верно вчера, т. е. в эпоху уже миновавшую. И когда Троцкий говорит нам о «хаосе фракционной борьбы» (см. № 1, стр. 5, 6 и многие другие), то сразу ясно становится, какое именно отжившее прошлое говорит устами его.

Посмотрите на теперешнее положение дела с точки зрения молодого русского рабо­чего, каких теперь /ю среди организованных марксистов России. Он видит перед собой три массовых проявления разных взглядов или течений в рабочем движении: «правди­стов» вокруг газеты с тиражом в 40 000 экземпляров, «ликвидаторов» (15 000 экземп­ляров) и левонародников (10 000 экземпляров). Данные о тираже поясняют читателю массовый характер известной проповеди.

Спрашивается, при чем же тут «хаос»? Троцкий любит звонкие и пустые фразы — это известно, но словечко «хаос» есть не только фраза, а кроме того есть перенесение (вернее, тщетная попытка перенесения) на русскую почву современной эпохи загра­ничных отношений вчерашней эпохи. Вот в чем суть дела.

Никакого «хаоса» нет в борьбе марксистов с народниками. Этого, надо надеяться, далее Троцкий не решится утверждать. Борьба марксистов с народниками

188__________________________ В. И. ЛЕНИН

идет свыше 30 лет, с самого рождения марксизма. Причина этой борьбы — коренное расхождение интересов и точки зрения двух разных классов, пролетариата и крестьян­ства. «Хаос», если где и есть, то только в головах чудаков, не понимающих этого.

Что же остается? «Хаос» борьбы марксистов с ликвидаторами? И опять-таки это не­правда, ибо нельзя назвать хаосом борьбу с течением, которое признано всей партией за течение и осуждено с 1908 года. А кто не беззаботен насчет истории марксизма в России, тот знает, что ликвидаторство неразрывно и теснейшим образом даже в смысле состава вождей и участников связано с «меньшевизмом» (1903—1908) и «экономиз­мом» (1894—1903). Значит, и тут перед нами почти двадцатилетняя история. Относить­ся к истории собственной партии, как к «хаосу», значит иметь непростительную пусто­ту в голове.

Но посмотрите на теперешнее положение с точки зрения Парижа или Вены. Сразу все переменится. Кроме «правдистов» и «ликвидаторов» есть еще не менее пяти рус­ских «фракций», т. е. отдельных групп, желающих причислять себя к одной и той же социал-демократической партии: группа Троцкого, две группы «Вперед», «большеви­ки-партийцы» и «меньшевики-партийцы». В Париже и в Вене (беру для примера два особенно крупных центра) это всем марксистам прекрасно известно.

И тут Троцкий в известном смысле прав: это действительно фракционность, это по­истине хаос!

«Фракционность», т. е. номинальное единство (на словах все одной партии) и реаль­ная раздробленность (на деле все группы самостоятельны и вступают друг с другом в переговоры и соглашения, как суверенные державы).

«Хаос», т. е. отсутствие (1) объективных допускающих проверку данных о связи этих фракций с рабочим движением в России и (2) отсутствие материала для суждения о подлинной идейной и политической физиономии этих фракций. Возьмите период полных двух лет — 1912и 1913. Как известно, это — годы оживле-

_________ О НАРУТТТЕНИИ ЕДИНСТВА. ПРИКРЫВАЕМОМ КРИКАМИ О ЕДИНСТВЕ_______ 189

ния и подъема рабочего движения, когда всякое сколько-нибудь похожее на массовое (а в политике только массовое и считается) течение или направление не могло не ска­заться на выборах в IV Думу, на стачечном движении, на легальных газетах, на профес­сиональных союзах, на страховой кампании и т. п. Ни одна, ни единая из этих пяти за­граничных фракций за весь этот двухлетний период не проявила себя абсолютно ничем заметным ни на одном из указанных сейчас проявлений массового рабочего движения в России!