ГРЕЙ ВНЕЗАПНО ПРОСНУЛСЯ в своей кровати сразу после рассвета, и обнаружил на пороге прибывшего с плохими новостями капрала Джоуэтта.
– Чертовы пташки упорхнули, сэр, – доложил Джоуэтт, передавая записку от Малкольма Стаббса с тем же содержанием. – Мы с лейтенантом Стаббсом, парой солдат и тем самым Магрудером и еще двумя констеблями пошли вместе, надеясь застать Скэнлонов врасплох, пока еще темно, – Джоуэтт выглядел, как видавший лучшие времена истощенный бульдог, и лицо его в данный момент было совершенно рассвирепевшим. – Обнаружили дверь запертой и выломали ее… только, чтоб найти жилище пустым, как чертов гроб в пасхальное утро.
Скэнлоны не только сами сбежали, но и весь аптечный ассортимент прихватили – остались только пустые склянки да кучи разбросанного хлама.
– Они получили сигнал, да? – спросил Джоуэтт. – Кто-то предупредил их… но кто?
– Не знаю, – мрачно ответил Грей, завязывая пояс халата. – Вы соседей опросили?
Джоуэтт фыркнул.
– Ничего хорошего они не сказали. Вокруг одни ирландцы, и все до одного – прирожденные лгуны. Магрудер арестовал пару, да только какой прок… Да вы и сами знаете.
– Они хоть сообщили, когда Скэнлоны уехали?
– Большинство сказали, что ничегошеньки не знают… Но мы нашли одну старую бабулю в конце улицы, которая видела, как во вторник люди выносили из дома коробки.
– Хорошо. Чуть позже я поговорю с Магрудером.
Грей посмотрел в окно: шел дождь, и улица снаружи выглядела уныло серой, но здания на другой стороне уже вырисовывались – взошло солнце.
– Позавтракаете, Джоуэтт? Хотя бы чашку чая выпейте.
Налитые кровью глаза Джоуэтта слегка прояснились.
– Не откажусь, майор, – заявил он. – Ночка выдалась та еще.
В сопровождении зевающего слуги Грей отправил капрала на кухню и встал у окна, глядя на ливень снаружи и задаваясь вопросом: что, черт возьми, теперь делать?
Определенно, поспешное бегство Скэнлонов подтверждало их вину… Но в чем? У них был мотив убить О'Коннелла, однако они попросту отрицали свою причастность, а Скэнлон выглядел таким же спокойным, будто тарелка нарезанных огурцов. С той поры в том деле не произошло ничего такого, что могло бы насторожить их, так почему они сбежали сейчас?
А случилось то, что нашли мертвого мужчину в зеленом бархатном платье… Но какое отношение могли иметь к этому Скэнлоны?
Весьма вероятно, что человека убили во вторник… и во вторник же, как, оказалось, исчезли Скэнлоны. Грей провел рукой по волосам, пытаясь стимулировать свои умственные процессы. «Хорошо. Это просто слишком большое совпадение, чтобы оказаться случайностью, – подумал он. – И это означает... что? »
Скэнлоны или, по крайней мере, Финбар Скэнлон, все равно, каким-то боком имели отношение к смерти мужчины в зеленом бархатном платье. «И кто он, черт возьми? Дворянин… Или кто-то с подобными претензиями », – подумал Грей. Мертвец не был простолюдином – в этом Джон не сомневался.
– Милорд?
Том Бёрд вошел с подносом. Он еще не умывался, волосы торчали дыбом, но выглядел мальчик бодро.
– Я слышал, вы встали. Не хотите чаю?
– Господи, да.
Джон схватил дымящуюся чашечку и вдохнул ароматный пар, согревая свои окоченевшие руки о горячий фарфор.
Потоки воды сплошной стеной текли с карниза. Интересно, когда эти двое ушли? Где сейчас находятся Скэнлон и его жена? На улице или в каком-нибудь безопасном месте? Скорее всего, супруги исчезли сразу же после смерти человека в зеленом бархате… И все же, они нашли время упаковать и вывезти ценные вещи из аптеки... Паникующие убийцы так не действуют, верно?
«Конечно, – Грей был вынужден признаться себе, – раньше я дел с убийцами особо не имел, кроме... » В голове, как это иногда случалось, пронеслось воспоминание о том, что Гарри Кворри рассказывал ему о Джейми Фрейзере и смерти сержанта Марчисона в Ардсмуире. Если это правда, – а даже Кворри не был в этом уверен, – то, Фрейзер тоже оставался спокойным и невозмутимым, и поэтому преступление сошло ему с рук. Что, если и Скэнлон обладал подобным темпераментом и такой же способностью?
Джон раздраженно покачал головой, отклонив эту мысль. Фрейзер – не убийца, независимо от того, кем бы он ни был. А Скэнлон? Вот хоть убей, Грей не мог решить.
– Вот почему у нас есть суды, полагаю, – произнес он вслух и залпом допил оставшийся чай.
– Милорд?
Том Бёрд только что разжег огонь, встал на ноги и взял поднос.
– Я лишь хотел отметить, что наша правовая система опирается на доказательства, а не на эмоции, – Грей поставил пустую чашку на поднос. – Что ж, думаю, это означает, что я должен пойти и найти их, – смелые слова, учитывая, что ни одной хорошей идеи, где искать и кого, не было.
– О, да, сэр? Тогда, наверно, вам понадобится ваша новая форма?
– Нет, думаю, пока нет.
Грей задумчиво почесал челюсть. Единственной подсказкой, которая у него имелась на данный момент, было немецкое вино. Благодаря услужливому мистеру Конгреву Джон узнал марку и имена тех, кто его покупал. Если Скэнлонов найти не удастся, то, возможно, что-то выяснится о таинственном человеке в зеленом.
– Я надену ее, когда мы навестим капитана фон Намцена. Но сначала…
А сейчас пришло самое время выполнить неприятную обязанность.
– Сегодня я надену сине-голубой костюм, если он в приличном состоянии, – решил Грей. – Но сначала мне нужно побриться.
– Очень хорошо, милорд, – сказал Бёрд голосом самого лучшего камердинера и поклонился, уронив чайную чашку.
ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ Тому Бёрду удалось устранить неприятный запах с костюма холодного синего цвета. В основном.
Грей осторожно понюхал плечо своего камзола. Нет, тут все нормально; возможно, душок исходил от тряпицы в кармане. Он отрезал квадратный лоскут от зеленого бархатного платья, жесткого от засохшей крови, и взял с собой, завернув в небольшой кусок промасленной материи.
После некоторого колебания он также прихватил тонкую трость черного дерева с чеканным серебряным набалдашником в виде сидевшей в гнезде цапли. Лорд Джон не собирался бить тростью Тревельяна – независимо от того, чем закончится беседа. Однако он знал, что наличие предмета, которым можно занять руки, полезно во время трудного разговора… А это дело обещало быть даже более тяжелым, чем обычно.
Грей подумал было взять свою шпагу, просто потому, что это привычное оружие, а ее тяжесть более удобна в руке. И все же, это не тот случай, чтобы надевать военную форму.
Впрочем, он все равно выглядел странно в толпе моряков, грузчиков, уличных разносчиков и торговок устрицами возле доков, но, по крайней мере, здесь находились еще несколько джентльменов. Навстречу ему шла пара вполне процветающих купцов: один держал в руках карту и что-то объяснял другому. Человек, в котором Грей узнал банкира, пробирался по грязи и слякоти, оберегая свой камзол, когда проскользнул мимо тележки, полной скользких черных мидий, с которых свисали водоросли и капала вода.
Идя по доку, Грей знал, что обращает на себя любопытные взгляды, но они его не беспокоили, так как это было не то внимание, которое могло бы вызвать сплетни.
Первым делом он посетил дом Тревельяна, но там ему сообщили, что хозяин ушел на склад и до вечера не вернется. Может, мистер оставит свою карточку?
Не в силах вынести мысли, что целый день придется ждать, чтобы сделать то, что должно быть сделано, Грей отказался и поехал в экипаже в доки.
А что, собственно, он собирался сделать? От волнения при мысли о предстоящем разговоре в животе сделалось пусто, но в одном Джон был абсолютно уверен и решительно держался за это: помолвку нужно расторгнуть. Официально. Кроме того, он хотел получить кое-какую информацию от Тревельяна, но самое важное – защитить Оливию. Это единственное, что он лично мог гарантировать.
Да и перспектива возвращения домой Грея не радовала – ведь придется рассказать Оливии и матери, что он сделал… уже не говоря о том, почему. Но служба в армии научила его не думать о нескольких неприятностях сразу, и потому Джон решительно прогнал мысли обо всем, кроме того, что может произойти в следующие полчаса. Делай, что должен, а затем уже расхлебывай последствия.
Склад Тревельяна был одним из самых больших в округе и, несмотря на обветшалый вид здания в целом, оказался хорошо обустроенным внутри: прямо-таки огромная пещера богатств. И вопреки предстоящему делу, Грей позволил себе на минутку остановиться, чтобы оценить размах. Здесь стояли сундуки и деревянные ящики, на которых трафаретом были напечатаны загадочные символы владельцев и мест назначения; завернутые в холсты и промасленную материю посылки; листы рулонной меди и штабеля досок; бочки и бочонки, расположенные у стен по пять или шесть ярусов в высоту.
Помимо огромного изобилия, на Грея столь же сильное впечатление произвело ощущение упорядоченности в условиях хаоса. Находящиеся в постоянном движении и нагруженные как муравьи люди приходили и уходили, что-то приносили и уносили. На полу в несколько дюймов высотой лежала ароматная солома, которую использовали для упаковки, и в воздухе витали ее золотые пылинки, поднятые шаркающими ногами.
Грей почистил пучком соломы свой камзол и с удовольствием сделал глубокий вдох. В воздухе витали пьянящие ароматы чая, вина и специй, сдобренные маслянистыми нотками китового жира и свечного воска, и подо всем этим угадывался крепкий запах обычной смолы. При других обстоятельствах Грей бы с удовольствием потолкался среди этой пленительной суматохи, но не сегодня, увы. Вздохнув в последний раз, он с сожалением повернулся, чтобы выполнить свой долг.
Сквозь толкучку Джон пробрался к небольшому помещению, где на высоких табуретах сидели и в бешеном темпе строчили клерки. Среди них, словно доярки в стаде коров, бродили мальчишки: они доили писарей, забирая готовые документы, и уносили стопки бумаг через дверь в стене, где основание лестницы намекало на наличие офисов еще и наверху.
Сердце Грея противно заколотилось, когда он увидел самого Тревельяна, занятого разговором с заляпанным чернилами служащим. Глубоко вдохнув ароматный воздух, Джон пробрался сквозь лабиринт табуретов и похлопал Тревельяна по плечу. Тот сразу повернулся, явно привыкший, что его часто отвлекают, но, удивившись, отпрянул, увидев Грея.
– О, Джон! – воскликнул он и улыбнулся. – Что принесло вас сюда?
Услышав, что к нему обратились по имени, Грей немного опешил и церемонно поклонился.
– Личное дело, сэр. Могли бы мы... – подняв брови на ряды трудящихся клерков, Джон кивнул в сторону лестницы.
– Конечно, – слегка озадаченный, Тревельян взмахом руки отпустил ожидавшего помощника и повел Грея вверх по лестнице в свой кабинет.
Удивительно, но большая комната оказалась просто и скромно обставленной, единственными украшениями служили чернильница из слоновой кости и хрусталя и маленькая бронзовая статуэтка какой-то многорукой индийской богини. В соответствии с благосостоянием Тревельяна, Грей ожидал чего-то более вычурного, но, с другой стороны, предположил, что, наверное, это одна из причин, почему Tревельян так богат.
Направляясь к своему месту за большим обшарпанным столом, Тревельян жестом предложил Джону стул. Грей напрягся, ощутив, как кровь глухо застучала у него в ушах.
– Нет, сэр, благодарю. Много времени это не займет.
Тревельян посмотрел на него с удивлением. Глаза корнуэльца сузились, похоже, он впервые за все время увидел, насколько Грей напряжен.
– Что-то случилось, лорд Джон?
– Я пришел сообщить, что разрываю вашу помолвку с моей кузиной, – сказал Грей прямо.
Тревельян недоуменно моргнул.
«Как он отреагирует? – задумался Грей. – Скажет, «О?», и на этом успокоится? Потребует объяснений? Разозлится и вызовет на дуэль? Позовет слуг, чтобы выдворить меня вон? »
– Все-таки, присядьте, Джон, – наконец произнес Тревельян совершенно так же тепло, как и прежде. Он сел на свой стул и немного откинулся назад, жестом приглашая Джона сделать то же самое.
Не видя альтернативы, Грей сел, положив трость на колени.
Тревельян поглаживал свой длинный, узкий подбородок, разглядывая Грея, будто тот был особенно интересной партией китайских ваз.
– Я, конечно, несколько удивлен, – произнес он вежливо. – Вы говорили об этом с Хэлом?
– В отсутствие брата, глава семьи – я, – твердо заявил Грей. – И я решил, что при данных обстоятельствах ваша помолвка с моей двоюродной сестрой должна быть разорвана.
– В самом деле? – Тревельян продолжал выглядеть любезным, хотя в сомнении поднял бровь. – Вот интересно, как к этому отнесется ваш брат, когда вернется. Скажите, скоро ли он возвращается?
Грей поставил трость на пол и оперся на нее, крепко сжав руками. «К черту шпагу, – подумал он, с таким же трудом беря себя в руки. – Мне следовало принести кнут».
– Мистер Тревельян, – произнес Джон стальным голосом, – я объявил вам свое решение. Оно окончательное. Вы немедленно должны прекратить оказывать внимание мисс Пирсолл. Свадьба не состоится. Я ясно выразился?
– Нет, я действительно не понимаю, о чем вы говорите.
Тревельян, соединив ладони домиком, пристроил их точно под кончиком носа так, чтобы смотреть на Грея поверх рук. Он носил печатку с зеленым кабошоном[56], на котором виднелась рельефная фигурка корнуэльской клушицы[57], и камень сверкнул, когда Джозеф откинулся назад.
– Случилось что-нибудь, что заставило вас принять этот – надеюсь, вы извините меня, но я охарактеризую его, как довольно необдуманный – шаг?
Секунду Грей смотрел на Тревельяна и размышлял. Наконец, полез в карман, достал сверток в промасленном лоскуте и, положив его на стол перед Джозефом, развернул, выпустив сильную вонь разложения, которая уничтожила все намеки на любые специи и солому.
Тревельян посмотрел вниз на клочок зеленого бархата, все еще никак не реагируя. Его ноздри слегка дернулись, и он глубоко вдохнул, словно что-то учуял.
– Извините, я на минутку, подождёте, Джон? – сказал он, поднявшись. – Я лишь хочу убедиться, что нас не побеспокоят, – и исчез на лестничной площадке, позволив двери закрыться за собой.
Сердце Грея все еще бешено стучало, но ему стало лучше теперь, когда все началось. Вне всякого сомнения, Тревельян узнал кусок бархата.
Грей почувствовал облегчение. С одной стороны, исчезла необходимость обсуждать вопрос болезни Тревельяна. Но с другой – придется быть очень осмотрительным и постараться извлечь столько информации из корнуэльца, сколько получится. Но как? Нет способа узнать, что сработает лучше, поэтому он просто должен довериться сиюминутному вдохновению… А если этот человек окажется упрямым, возможно, будет полезным упомянуть о Скэнлонах.
Прошло всего несколько минут, которые показались Джону вечностью, прежде чем Тревельян вернулся и принес с собой кувшин и пару деревянных стаканов.
– Выпьем, Джон, – предложил он, ставя их на стол. – Давайте поговорим, как друзья.
Грей хотел отказаться, но вообще-то, это могло оказаться полезным. Если Тревельян расслабится, то может рассказать больше, чем если будет трезвый… Ведь, несомненно, вино сработало с Несси, вызвав в ней дух сотрудничества.
Молча согласившись, Грей слегка кивнул и принял стакан, хотя не отпил из него, пока Тревельян не налил себе. Откинувшись на спинку стула, корнуэлец выглядел совершенно спокойным и чуть приподнял свой стакан.
– За что выпьем, Джон?
Надо признать, наглость этого человека была ошеломляющей… и весьма, достойной восхищения. Грей поднял свой стакан и даже не улыбнулся.
– За правду, сэр.
– О? О, ну, конечно… за правду! – по-прежнему улыбаясь, хотя и слегка настороженно, Тревельян осушил свой стакан.
Это был желтовато-коричневый и довольно хороший херес, хотя пился тяжело.
– Прямо с корабля из Хереса[58], – извиняясь, сказал Тревельян, указав рукой на кувшин. – Боюсь, самое лучшее, из того, что оказалось под рукой.
– Весьма хорош. Спасибо, – сдержанно ответил Грей. – Теперь…
– Может, еще?
И, не дожидаясь ответа, Тревельян наполнил оба стакана. Он поставил кувшин, и, наконец, заметив на столе квадрат похожего на жабу заляпанного бархата, осторожно ткнул в него указательным пальцем.
– Я... эм... Должен сказать, я в недоумении, Джон. Я что-то должен знать об этом предмете?
Грей молча проклинал себя за то, что позволил мужчине выйти из комнаты: черт побери, у того появилось время подумать и, очевидно, он решил, что разыграть решительное неведение будет лучшим вариантом.
– Этот кусочек ткани отрезан с одежды трупа, – сообщил Джон, сохраняя голос ровным. – Убитой женщины.
Без сомненья, левый глаз Тревельяна чуть дернулся, и маленькая яростная волна удовлетворения зажглась в сердце Грея: всё он знает!
– Упокой Господи ее душу, бедное создание, – Тревельян быстро и довольно осторожно свернул ткань, скрыв большую часть крови. – Кто она? Что с ней случилось?
– На данный момент магистрат предпочитает не разглашать эту информацию, – любезным голосом ответил Грей и был вознагражден подергиванием мышцы на челюсти Тревельяна при слове «магистрат». – Однако мне известно, что обнаружены некие доказательства, указывающие на связь между этой женщиной и вами. Учитывая неприятные обстоятельства, боюсь, я не могу допустить, чтобы ваши отношения с моей кузиной продолжались.
– Что за доказательства? – Тревельян снова контролировал себя и проявил точно выверенную степень возмущения. – Не может быть ничего, что связывало бы эту... кем бы это существо ни было, со мной!
– Я сожалею, что не могу ознакомить вас с подробностями, – произнес Грей с мрачным удовольствием. В игру неведенья можно играть и вдвоем. – Но сэр Джон Филдинг – близкий друг нашей семьи, и, естественно, он беспокоится о счастье и репутации моей кузины. – лорд Джон слегка пожал плечами, намекая на то, что судья предупредил его, утаив при этом всякие гадкие обличительные детали. – Думаю, лучше разорвать помолвку, прежде чем что-то скандальное выльется наружу. Уверяю вас…
– Это просто… – работая на складе, Тревельян не пудрил лицо, и теперь оно покрылось пятнами от эмоций. – Это неслыханно! Я не имею никакого отношения ни к какой убитой женщине!
Это правда… но только потому, что это была не женщина. Вот уж, в самом деле – разговор о правде!
– Как я уже говорил, я не могу разглашать детали, – продолжил Грей. – Однако я действительно слышал ваше имя в связи с этим делом. Возможно, вы знакомы с мистером Скэнлоном? Аптекарем?
Джон поднял свой стакан и сделал глоток, притворяясь безразличным, но осторожно наблюдая из-под ресниц.
Своим лицом Тревельян владел, но вот кровь контролировать не мог. Он из последних сил удерживал выражение оскорбленного возмущения – но лицо его сделалось мертвенно-бледным.
– Не знаком, сэр, – решительно произнес он.
– А с заведением под названием «Лэвенд-Хаус»?
– Нет, – на узком лице Тревельяна резко обозначились кости, а его глаза мрачно сверкнули. Грей подумал, что, если бы они находились одни в каком-нибудь переулке, мужчина, скорее всего, напал бы на него.
Некоторое время они сидели молча. Тревельян барабанил пальцами по столу, плотно сжав губы, и что-то обдумывал. Кровь начала возвращаться к его лицу, он взял кувшин и, не спрашивая, снова наполнил стакан Грея.
– Видите ли, Джон, – произнес он, слегка подавшись вперед. – Не знаю, с кем вы разговаривали, но могу уверить вас, что нет вообще никакой правды в тех сплетнях, которые вы, возможно, слышали.
– Естественно, что вы так говорите, – заметил Грей.
– Так сказал бы любой невиновный человек, – спокойно ответил Тревельян.
– Или виновный.
– Вы обвиняете меня, Джон, что я убил кого-то? Клянусь вам… на Библии, жизнью вашей кузины, головой вашей матери – всем, чем хотите – я не делал этого.
В голосе Тревельяна появились несколько другие нотки; он наклонился вперед и говорил со страстью, глаза его сверкали. На мгновение Грей слегка засомневался… Либо человек – великолепный актер, либо говорит правду. Или часть ее.
– Я не обвиняю вас в убийстве, – Джон осторожно искал другой способ пробиться сквозь защиту Тревельяна. – Однако если ваше имя будет замешано в этом деле, несомненно, это серьезная проблема.
Тревельян слегка хмыкнул, немного успокаиваясь.
– Видит Бог, любой дурак может трепать имя человека – и, Господь знает, многие так и делают. Не хотелось бы думать, что вы такой доверчивый, Джон.
Грей сделал глоток хереса, сопротивляясь желанию ответить на оскорбление.
– Я думал, сэр, что вы сразу же захотите навести справки… если бы были совершенно невиновны в этом деле.
Тревельян коротко рассмеялся.
– О, я хочу, уверяю вас. Да я сию секунду вызвал бы уже свой экипаж, и поехал бы поговорить с сэром Джоном без посторонних… если бы не знал, что, в настоящее время он находится в Бате[59], и всю прошлую неделю тоже был там.
Грей прикусил щеку изнутри и почувствовал привкус крови. Черт побери, какой же он дурак! Как он мог забыть… Джозеф Тревельян знал всех.
Джон все еще держал стакан с хересом и залпом выпил его до дна, почувствовав, как алкоголь обжигает укушенное место, а за тем со стуком опустил стакан.
– Отлично, – немного хрипло сказал он, – Вы не оставляете мне выбора. Я пытался пощадить ваши чувства…
– Пощадить меня? Уберечь? Да как вы…
– …но вижу, что не могу. Я запрещаю вам жениться на Оливии…
– Вы думаете, что можете запретить мне? Вы? Когда ваш брат…
– …потому что, у вас сифилис.
Тревельян замолчал так резко, что казалось, превратился в соляной столб. Он сидел совершенно неподвижно, устремив темные глаза на Грея и так пронзительно вглядываясь, что Джон ощутил его желание увидеть сквозь плоть и кость, вырвать правду из сердца и мозга Грея посредством одной только силы воли.
Серебряная головка трости стала скользкой от пота, и Грей увидел, что Тревельян схватил бронзовую статуэтку так крепко, что костяшки его пальцев побелели. Джон переместил одну руку на трость, как на рычаг: если Тревельян сделает хоть один шаг в его сторону, Грей вырубит его.
Это незначительное движение как будто рассеяло злые чары: Тревельян моргнул, и его рука отпустила маленькую бронзовую богиню. Он продолжал смотреть на Грея, но выражение тревоги теперь исчезло.
– Дорогой Джон, – произнес он спокойно. – Мой дорогой друг, – Джозеф откинулся на спинку стула и провел рукой по лбу, как будто жутко устал.
Но больше он ничего не сказал, оставив Грея сидеть на месте, слушая, как звук его обвинения все еще звенел в ушах.
– Вам нечего сказать, мистер Тревельян? – спросил он, наконец.
– Сказать?
Тревельян опустил руку и посмотрел на Джона, слегка приоткрыв рот. Потом закрыл его, и, едва качнув головой, налил новую порцию хереса и подтолкнул стакан к Грею.
– Что я могу сказать? – повторил он, всматриваясь вглубь стакана. – Ну, я мог бы отрицать все, конечно – и я отрицаю. Но, боюсь, что для вас в вашем нынешнем состоянии любого объяснения будет не достаточно. Не так ли? – он вопросительно посмотрел на Джона.
Грей покачал головой.
– Что ж, тогда, – продолжил Тревельян почти доброжелательно, – я не знаю, где вы добыли эти из ряда вон выходящие сведения, Джон. Конечно, если вы действительно верите им, тогда у вас нет выбора, кроме как действовать именно так… Я вас понимаю.
– Понимаете?
– Да, – Тревельян медлил, тщательно подбирая слова. – Вы... советовались с кем-нибудь прежде, чем прийти сюда?
Что, черт возьми, парень хочет сказать?
– Если вы спрашиваете, известно ли кому-нибудь о моем местонахождении, – холодно поинтересовался Грей, – да, известно.
На самом деле никто не знал, что он пошел на склад. С другой стороны, дюжина клерков и бесчисленные рабочие видели его внизу, и только сумасшедший мог попытаться прикончить его здесь… А он не думал, что Тревельян безумен. Опасен, но не безумен.
Глаза Тревельяна расширились.
– Что? Вы думали, что я собирался… Господи помилуй, – он посмотрел в сторону, проведя костяшкой по губам. Дважды кашлянул, затем поднял глаза. – Я просто хотел спросить, делились ли вы этими невероятными... вашими заблуждениями с кем-нибудь еще. Думаю, что нет. Поскольку, если бы вы сделали это, то, наверняка вас попытались бы убедить не вступать на столь гибельный путь.
Тревельян покачал головой, и, изображая беспокойный ужас, сжал губы.
– У вас есть экипаж? Нет, конечно, нет. Не беспокойтесь, я вызову свой. Кучер благополучно доставит вас до самого дома вашей матушки. Могу я порекомендовать доктора Мэзонби, что на Смедли-стрит? Он отлично справляется с нервными расстройствами.
Грей был так поражен и удивлен, что почти не чувствовал себя оскорбленным.
– Вы пытаетесь сказать, что я сошел с ума?
– Нет, нет! Конечно, нет, безусловно, нет.
Тем не менее, Тревельян продолжал смотреть на него с такой озабоченной жалостью, что Грей почувствовал, как удивление улетучилось. Возможно, он должен быть в ярости, но вместо этого, ощущал острое желание рассмеяться.
– Рад слышать это, – сухо сказал Грей и встал. – Я приму во внимание ваш добрый совет. Тем временем, однако… ваша помолвка расторгнута.
Он почти дошел до двери, когда Тревельян крикнул ему в спину:
– Лорд Джон! Подождите минутку!
Грей остановился и оглянулся, но, не развернулся полностью.
– Да?
Корнуэлец прикусил нижнюю губу и смотрел на Грея с видом человека, изучающего дикое животное, гадая: нападет оно или убежит? Махнув рукой, он указал на стул, с которого Грей встал.
– Вернитесь на минутку. Пожалуйста.
Лорд Джон в нерешительности стоял, слыша рабочий гул внизу, желая убежать из этой комнаты и от этого человека, потеряться в приключениях и походах, снова стать безмятежной частью часового механизма, а не песчинкой в шестеренке. Но долг диктовал иначе, и, крепко сжав трость, он вернулся назад.
– Присядьте, пожалуйста.
Тревельян подождал, пока Джон сел, потом медленно уселся сам.
– Лорд Джон. Вы говорите, что беспокоитесь о репутации вашей кузины. Я тоже беспокоюсь, – мужчина склонился над столом, полный решимости. – Такой внезапный разрыв не может не вызвать скандал… Вы, конечно, знаете это?
Грей знал, но не стал кивать, просто смотрел спокойно. Тревельян не обратил внимания на отсутствие ответа и поторопился продолжить.
– Что ж, тогда… Если вы убеждены в мудрости вашего решения, то я просто не смогу разубедить вас. Вы не могли бы дать мне немного времени, чтобы придумать хоть какие-то разумные основания для расторжения помолвки? Что-то, что не опозорит ни одну из сторон?
Грей вздохнул, чувствуя начало чего-то похожего на облегчение. Это был ответ, на который он надеялся с того момента, когда обнаружил язву на члене Тревельяна. Джон понял, что теперь у ситуации появилось намного больше перспектив, чем он когда-либо думал, и такое решение не коснется большинства из них. Однако Оливия окажется в безопасности.
Тревельян почувствовал, что Грей смягчился и принялся развивать мысль.
– Вы же знаете, если просто объявить о разрыве, то это вызовет разговоры, – сказал он убедительно. – Нужно придумать какую-то формальную причину, что-то правдоподобное, чтобы не допустить этого.
Несомненно, у человека имелся скрытый мотив; может быть, он собирался бежать из страны? Но тут Грей снова ощутил под ногами вибрацию, гудение катящихся винных бочек и глухой стук поднимаемых ящиков, приглушенные крики мужчин на складе внизу. Может ли человек с таким состоянием легко отказаться от своих интересов, просто чтобы избежать обвинений?
Вероятно, нет, и, скорее всего, он собирался использовать отсрочку, чтобы полностью замести следы или избавиться от опасных осложнений, таких как Скэнлоны. «Если он уже от них не избавился », – внезапно подумал Грей.
Но никаких серьезных оснований отказать в такой просьбе у лорда Джона не было. И он мог немедленно предупредить Магрудера и Кворри… чтобы они проследили за корнуэльцем.
– Очень хорошо. У вас есть три дня.
Тревельян вздохнул, как бы собираясь протестовать, но затем кивнул, принимая условия.
– Как скажете. Благодарю вас, – он взял кувшин и налил еще хереса, немного перелив через край. – Вот… давайте выпьем за договоренность.
Грей не имел никакого желания задерживаться в компании этого человека и сделал символический глоток, прежде чем отставить свой стакан и подняться. Уходя, он мельком обернулся у двери, и увидел, что Тревельян провожает его взглядом, который мог бы прожечь дыру в двери в ад.
ГЛАВА 15