#1. Предмет и задачи грамматики. Термином грамматика (греческое grammatike от gramma – «буква, написание») в лингвистике обозначают строй языка (т.е. ту основу, без которой не могут функционировать слова и предложения), а также раздел языкознания, изучающий этот строй. Традиционно в составе грамматики принято выделять два основных раздела: морфологию (от греческого morphe – «слово» и logos – «учение»), предметом которой является грамматическая характеристика слов и морфем, и синтаксис (от греческого syntaxis – «построение, порядок»), в котором рассматриваются словосочетания и предложения. К ним добавляют также словообразование, т.е. создание новых слов по существующим образцам и моделям, их функционирование и строение; однако в последние десятилетия данный раздел стали рассматривать как самостоятельную область науки о языке (см. также тему 1, п. #5).
Поскольку слова, как было показано выше, являются объектами и других лингвистических дисциплин (прежде всего, лексикологии и семасиологии), возникает вопрос о специфике предмета грамматики, отличающего её от остальных. Чаще всего последнюю определяют путём сравнения лексической и грамматической абстракции.
Сущность лексической абстракциизаключается, прежде всего, в том, что слово обычно называет не один предмет, а целый класс однородных предметов (человек, стол и др.). Однако при её наличии слово всегда связано с конкретностью, определяющей его лексическое значение. Поэтому слова топор и стол с точки зрения лексики представляют собой разные единицы. Для грамматики же они одинаковы, поскольку обладают одной и той же системой словоизменения (стол-а, топор-а и т.д.). Аналогично, при составлении предложений для грамматики важны не конкретные лексические значения образующих их слов, а правила их соединения в синтаксические единицы. Поэтому возможны замены отдельных слов в высказывании без каких-либо других изменений (ср.: «Я вижу стол//дом//топор »и т.п.). Слово в совокупности всех его словоизменительных форм, т.е. рассматриваемое как грамматическая единица, принято называть лексемой (от греческого lexis – «слово»). Отдельные лексемы, их серии и группы образуют в языке модели (от французского modèle – «образец»). Причём, последние могут быть продуктивными, т.е. охватывать большое количество лексического материала и охватывать новые единицы, и непродуктивными, где число примеров замкнуто и не пополняется. В качестве наглядного примера тех и других можно привести правильные и неправильные глаголы в английском языке.
В каждый данный момент своего развития языка представляет собой относительно стабильную систему, организованную по определённым законам. В то же время он является исторической категорией и находится – как и всё в языке – в состоянии постоянного движения и изменения.
#2. Основные понятия грамматики. Как и любая другая часть языка, грамматика обладает определённой системой понятий, среди которых важнейшими являются следующие:
· Грамматическое значение – обобщённое, отвлечённое языковое значение, присущее ряду слов и грамматических конструкций и находящее в языке своё регулярное (стандартное) выражение. Так, например, существительным свойственно грамматическое значение предметности, предложению - предикативности (соотнесённости со временем и наклонением) и т.д.
· Грамматический способ представляет собой материал для выражения грамматических значений. Число таких способов ограниченно, и они будут подробнее рассмотрены ниже.
· Грамматическая форма определяется обычно как соотношение грамматического значения и грамматического способа в их единстве. Кроме того, термин форма (или морфологическая форма) используется для обозначения регулярного видоизменения определённых частей речи, обладающих определённых грамматическим значением (форма именительного падежа имён существительных, форма первого лица единственного числа настоящего времени глаголов и т.п.).
· Грамматическая категория в различных работах трактуется по–разному. Наиболее часто под ней понимают систему противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями (например, категории падежа, лица и др.). Причём количество членов в рамках таких категорий может быть различным. Например, в русском языке категория рода представлена системой трёх родов (мужского, женского и среднего), а категория числа – двух (единственного и множественного). В ходе языковой эволюции число членов также может меняться (ср. исчезновение в русском формы двойственного числа). Однако в любом случае для выделения данной грамматической категории необходимо наличие самого противопоставления между рядами, т.е. число последних должно быть не меньше двух. Если такого противопоставления нет, соответствующая грамматическая категория отсутствует. Например, нельзя говорить о существовании грамматического рода в грузинском языке, где слова, обозначающие существ мужского и женского пола, живой и неживой природы грамматически не различаются.
· Граммемой в современной лингвистической литературе именуют единицы, составляющие грамматическую категорию, т.е. относящиеся к последней как видовое понятие к родовому. Так, в русском языке говорят о наличии в грамматической категории времени трёх граммем: настоящего, прошедшего и будущего времени.
· Парадигмой (от греческого paradeigma – «пример, образец») называют ряд противопоставленных языковых единиц, каждый член которого определяется отношением к другим членам ряда. В принципе, понятие парадигмы может использоваться применительно к различным системам языковой структуры: в специальной литературе говорят о лексической парадигме, парадигматических отношениях в фонологии и т.д. Однако традиционно и наиболее часто данное понятие применяется в морфологии, где им обозначают систему словоформ, образующих одну лексему. Структура самой парадигмы, в свою очередь, определяется характером соответствующих грамматических категорий и их взаимосвязями. Полная парадигма какой-либо части речи может распадаться на несколько частных парадигм. Например, полная парадигма имён существительных включает две частные парадигмы: единственного и множественного чисел. У некоторых лексем могут отсутствовать какие-либо формы, входящие в состав полной парадигмы. Например, у глагола победить нет формы первого лица единственного числа настоящего времени; у существительного письмецо отсутствует форма множественного числа и т.п. Втаких случаях говорят о недостаточной (дефектной) парадигме. Одну из составляющих парадигму форм выделяют в качестве исходной, представляющей данную лексему в грамматиках и словарях (например, для имён существительных это именительный падеж единственного числа). Следует, однако, учитывать, что выбор исходной формы достаточно условен и зависит от традиции. Так, русский глагол принято давать в форме инфинитива, латинский – первого лица единственного числа настоящего времени действительного залога, грузинский (в котором инфинитив в собственном смысле слова отсутствует) – так называемого масдара (отглагольного существительного) и т.д.
#3. Грамматические способы языков. Существующие в языке грамматические способы подразделяют на два основных типа: синтетические и аналитические.
Синтетическими (от греческого synthesis – «соединение, сочетание») называются такие способы, при которых грамматика выражается внутри слова; аналитическими (от греческого analysis - «расчленение, разложение») – способы, при которых грамматика выражается вне слова. Так, образование простых форм степеней сравнения прилагательных (добрый – добрее - добрейший) представляет собой синтетический, а сложных (добрый – более добрый – самый добрый) – аналитический грамматические способы.
К синтетическим способам относятся:
1. Аффиксация, т.е. присоединение к корням или основам аффиксов (от латинского affixus – «прикреплённый») – морфем с грамматическим значением. Типы аффиксов весьма разнообразны, и их принято подразделять на:
а) префиксы (от латинского prefixum – «прикреплённый спереди»), стоящие перед корнем (писать – написать);
б) постфиксы (от латинского postfixum – «прикреплённое после»), следующие за корнем. Среди них различают суффиксы (от латинского suffixus – «подставленный») – словообразовательные аффиксы (дом-ик) и флексии (от латинского flexus – «сгибание, переход») – словоизменительные аффиксы (дом-а);
в) интерфиксы (от латинского interfixus – «укреплённый между»), служащие для связи корней в сложных словах (пар-о-ход);
г) конфиксы (от латинского confixum – «скреплённое») – комбинации префикса и постфикса (например, образование страдательного причастия в немецком языке: loben – ge-lob-t);
д) инфиксы (от латинского ifixum – «вставленное в») – аффиксы, вставляемые в середину корня (ср. в индонезийском: sulat – «письмо» // su-mu-lat – «писать»);
е) трансфиксы – (от латинского transfixus -«пробитый, пронзённый») – аффиксы, служащие гласной прослойкой между согласными, из которых состоит корень, и оформляющие, таким образом, ту или иную словоформу; характерны для семитских языков. Так, в арабском корень КТБ выражает идею письма, а формы КаТаБа, КуТиБа, КаТиБу соответственно – «написал, был написан, пишущий».
У языков, обладающих аффиксацией, различаются две основные тенденции – агглютинация (от латинского agglutinatio – «склеивание») и фузия (от латинского fusio – «сплав»). При первой наблюдается механическое присоединение однозначных стандартных аффиксов к неизменяемым корням; при второй аффиксы нестандартны, многозначны и вступают во взаимодействие с корнями которые могут изменяться. Разницу между ними можно показать, сравнивая образование именительного падежа множественного числа в грузинском skam-i || skam-eb-i и русское стул // стулья. В первом случае - i является окончанием именительного падежа как в единственном, так и во множественном числах, а -eb- - суффиксом множественного числа. Те же аффиксы, которые легко отделяются от корня, выполняют названные функции и в других словах (ср. magida || magid-eb-i) В русском же аффиксы многозначны (один и тот же показатель передаёт как падежную форму, так и значение единственного числа), нестандартны (эти функции могут выполнять и другие аффиксы (например; стол // столы), а звуковое оформление корня может меняться (в единственном числе у слова стул корень оканчивается на твёрдый согласный, во множественном – на мягкий).
Помимо аффиксации, к синтетическим способам принадлежат:
2. Внутренняя флексия, при которой грамматические значения выражаются чередованием звуковых единиц внутри корня (например, в английских неправильных глаголах: sing – sang –sung);
3. Повторы, или редупликации (от латинского reduplicatio - «удвоение»), когда наблюдаются полные или частичные повторения корня, основы или целого слова (например, малайское orang – «человек»// orang-orang-«люди»; ср. в русском формы чуть-чуть, еле-еле и т.п.);
4. Сложения, где корневая морфема соединяется с корневой, образуя сложное слово (так, в немецком соединение Kopf – «голова» и Schmerz - боль образуют Kopfschmerz – «головная боль);
5. Способ ударения, при котором место ударения, перемещаясь в пределах парадигмы, различает грамматические формы (ср. русское р`уки – рук`и);
6. Супплетивизм (от латинского suppleo – «дополняю, восполняю»), т.е. соединение в одну грамматическую пару или ряд разнокорневых слов (типа хороший - лучше).
К аналитическим способам относятся:
1. Способ служебных слов, заключающийся в использовании артиклей, частиц, вспомогательных глаголов, так называемых слов степени и др. (русское красивый – более красивый; английское a table – the table и др.);
2. Способ порядка слов, когда в зависимости от места в предложении различаются его члены (например, русское Мать любит дочь//Дочь любит мать);
3. Способ интонации, (например, различение повествовательных, побудительных и вопросительных предложений). Как и предыдущий способ, он используется на синтаксическом уровне.
#4. Понятие синтетических и аналитических языков. Разные языки могут пользоваться перечисленными способами в различной степени (например, в русском аффиксация применяется чаще, чем в английском, немецкий известен большим количеством лексических единиц, образованных путём словосложения, для английского характерно применение порядка слов и т.п.) либо применять лишь некоторые из них (например, для языков с фиксированным ударением последнее нельзя использовать для различения грамматических форм). В зависимости от преобладания тех или иных способов языки принято подразделять на синтетические и аналитические. Причём следует иметь в виду, что речь идёт именно о преобладании, поскольку в подавляющем большинстве случаев в каждом языке могут наличествовать элементы как синтетизма, так и аналитизма. Так обстоит дело, например, с русским языком: при значительном наличии синтетизма в нём имеются и довольно активные черты аналитизма, что приводит в некоторых случаях к возможности параллельного образования отдельных грамматических форм (ср. простые и сложные степени сравнения прилагательных).
Различие между синтетическими и аналитическими языками ярко сказывается на природе слова. В первых оно, как правило, сохраняет свою грамматическую характеристику независимо от предложения. Например, русская словоформа круглую всегда опознаётся как имя прилагательное, стоящее в винительном падеже единственного числа женского рода. В английском же картина зачастую иная: английское round может быть самой различной частью речи: существительным (a great round – «большой круг»), (a round table – «круглый стол») и др. и не содержит каких-либо падежных показателей. Однако форма множественного числа в английском (как и в русском) образуется уже синтетическим способом (table||table-s; ср. стол//стол-ы).
#5. Части речи и принципы их выделения. Грамматическое описание языка предусматривает выделение в нём частей речи – определённых классов слов, выделяемых на основании тех или иных присущих им признаков. Традиционная для европейской грамматической традиции система частей речи восходит к эпохе античности. Впервые применительно к древнегреческому языку её разработали во II в. до н.э. александрийские учёные. Позже её применили к своему языку римляне, а в последующие эпохи эта схема (с теми или иными модификациями) стала использоваться при описании других языков. Основной её чертой является использование трёх основных критериев: семантического (значение слова), морфологического (наличие или отсутствие форм словоизменения) и синтаксического (роль слова в предложении). Например, существительное характеризовалось как такая часть речи, которая обозначает предмет, изменяется по числам и падежам и выполняет в предложении функции подлежащего и дополнения; глагол – как часть речи, обозначающая действие или состояние предмета, изменяющаяся по лицам и числам и выполняющая в предложении функцию сказуемого, и т.д.
Однако к XIX столетию, с расширением круга изучаемых языков и более детальным их анализом, такой подход стал вызывать серьёзные критические замечания. С одной стороны, отмечалось, что во многих случаях положенные в основу выделения характеристики не совпадают друг с другом. Так, слова краснота и драка по своим грамматическим (морфологическим и синтаксическим) характеристикам – несомненные существительные. Однако по семантике первое обозначает признак, второе – действие. С другой стороны, указывалось, что применение данной схемы к языкам, принадлежащим к другим семьям, вызывает порой достаточно большие затруднения. Например, о различии между существительными и прилагательными в кавказских языках можно говорить лишь со значительной степенью условности, поскольку никаких различий в формах словоизменения между ними нет, и т.д.
В результате указанной критики к началу ХХ в. многими учёными стали предприниматься попытки разработать новую классификацию частей речи, более отвечающую требованиям научной объективности. В русском языкознании особую известность получила система, предложенная академиком Ф.Ф. Фортунатовым и развитая его учениками, принадлежавшими к Московской лингвистической школе.
Представители данного направления прежде всего исходили из положения, согласно которому система частей речи должна быть специфической для каждого языка с учётом присущих ему особенностей. Далее, по их мнению, в основе последней должен лежать только один признак (одно основание деления); применительно к русскому и большинству индоевропейских языков таковым является морфологический. Поэтому все слова первоначально следует подразделить на имеющие и не имеющие форм словоизменения; затем слова первой группы подразделяются на слова склоняемые (существительные), склоняемые и изменяемые в роде (прилагательные), спрягаемые (глаголы) и т.д. Что касается местоимений и числительных, то они не выделяются в отдельные части речи, а, в зависимости от своих морфологических особенностей, распределяются по другим (например, личные местоимения 1-го и 2-го лица отойдут к склоняемым словам, порядковые числительные – к склоняемым и изменяемым в роде и т.п.).
Чёткость и логичность данной классификации сделали её в первой четверти прошлого столетия очень популярной в отечественной научно-педагогической литературе. Однако попытки внедрить её непосредственно в школьную и вузовскую практику стали наталкиваться на серьёзные трудности. Прежде всего, для каждого изучаемого языка учащимся пришлось бы усваивать новую систему частей речи, что, естественно, сильно затруднило бы процесс обучения. Далее, последовательное осуществление изложенных выше принципов приводило к тому, что, скажем, при грамматическом описании русского языка такие глагольные формы, как инфинитив, настоящее и прошедшее время пришлось бы относить к разным частям речи: инфинитив – к не имеющим форм словоизменения, настоящее время – к спрягаемым, прошедшее – к изменяемым по родам и числам. Аналогично обстояло бы дело с различными степенями сравнения прилагательных… Поэтому к концу 20-х годов ХХ столетия вновь стала распространяться традиционная классификация, хотя вопрос о её научных достоинствах до сих пор остаётся дискуссионным. В какой-то степени здесь можно говорить о справедливости предсказания, сделанного ещё в последней трети позапрошлого века немецким языковедом Г. Паулем (общелингвистические взгляды которого, кстати, были достаточно близки Ф.Ф. Фортунатову). Скептически относясь к самой возможности дать данному вопросу однозначное и непротиворечивое решение, Пауль охарактеризовал традиционную классификацию следующим образом: «Она сложилась в результате попыток учесть самые разные стороны проблемы. Поэтому для неё характерна известная произвольность. Нетрудно доказать, что она обладает рядом недостатков. Но…нам вряд ли дастся заменить эту классификацию более удачной».
#6. Понятие синтагмы и типы отношений между её членами. Термином синтагма (от греческогоsyntagma – «нечто соединённое») в грамматике называют такую последовательность двух или более языковых единиц, которые соединены определённым типом связи.
Среди синтагм выделяют внутренние (производные и сложные слова типа дом-ик), скрытые (например, односоставные предложения типа морозит) и внешние, состоящие из двух слов, где одно определяет другое (красный шар, вижу сестру, еду быстро и т.п.). В некоторых случаях (например, при фразеологических единицах) в качестве членов синтагмы могут выступать целые словосочетания.
Среди отношений, существующих между членами синтагмы, различают:
· Предикативные (от латинского praedicativus, из praedicatum – «сказуемое»), выражающие зависимость двух членов с обязательной связью времени и наклонения (Я пишу);
· Атрибутивные (от латинского attributum – «присовокуплённый»), где определяющий член называет какой-нибудь признак определяемого вне категорий времени и наклонения (зелёная трава);
· Объективные, или объектные (от латинского objectum – «предмет»), в которых определяющий член называет что-либо, не содержащееся в самом определяемом, но связанное с ним объектными отношениями (впить воды);
· Релятивные (от латинского relativus – «относительный»), где определяющий член либо называет либо какой-нибудь признак определяемого, либо что-то, не находящееся в самом определяемом, но связанное с ним определённым отношением, причём в качестве определяемого выступает глагольное слово (быстро бежит, гулял в поле).
Способы отношений членов синтагм друг к другу обычно рассматривают на примере синтагм, входящих в состав простого предложения. Здесь принято различать три основных типа связи:
- согласование, при котором грамматические значения определяемого повторяются в определяющем (например, белый снег, где прилагательное согласовано с существительным в роде, числе и падеже);
- управление, когда грамматические значения определяемого вызывают в определяющем иные, но вполне определённые грамматические значения (ср. вижу сестру, где переходность глагола обуславливает винительный падеж у существительного);
- примыкание, при котором отношение между членами синтагмы выражается порядком слов или интонацией, поскольку определяющее является неизменяемым словом (например, еду быстро).
Особо стоит вопрос о типе связи между членами предикативной синтагмы (в предложении это подлежащее и сказуемое). Традиционно его также определяют как согласование. Однако в специальной литературе отмечалось, что тип отношений между глаголом и существительным в именительном падеже (наиболее частый случай предикативной синтагмы) носит принципиально иной характер, чем тот, который существует, скажем, между существительным и прилагательным. В связи с этим для обозначения данного типа связи был предложен термин координация.
#7. Простое предложение и его члены. Понятие предложения принадлежит к числу одного из самых сложных в науке о языке, и в специальной литературе можно найти самые различные его определения. Одни из них весьма обширны – например, согласно «Лингвистическому энциклопедическому словарю», это «такая единица сообщения, которая, будучи образована по специально предназначенному для этого грамматическому образцу, обладает значением предикативности (т.е. категорией, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным определённым или неопределённым временным планом действительности) и своей собственной синтаксической структурой, обнаруживает их в системе формальных изменений и имеет определённую коммуникативную задачу, выражающуюся интонацией или порядком слов». Другие, напротив, максимально лаконичны, подобно дефиниции А.А. Реформатского: «Предложение – это высказывание, содержащее предикативную синтагму». Однако и в том и в другом случае центральным понятием является предикативность, которой, как правило, и отводят при рассмотрении предложения центральное место.
В свою очередь, среди предложений различают простые, т.е. имеющие одно предикативное ядро (предикативную синтагму) и сложные, представляющие собой объединение двух или более простых предложений, вступающих между собой в определённые синтаксические отношения. Далее, среди простых выделяют предложения нераспространённые, содержащие только предикативную синтагму, и распространённые, включающие и другие синтагмы. С другой стороны, предложения могут быть двусоставными (т.е. включающими в себя внешнюю предикативную синтагму, состоящую из подлежащего и сказуемого) и односоставными (в которых предикативная синтагма является скрытой и состоит только из сказуемого или, реже, подлежащего). Соответственно, подлежащее и сказуемое именуются главными членами предложения, остальные (определение, дополнение, обстоятельство) – второстепенными.
Характеристики, даваемые членам предложения, могут варьироваться в различных научных трудах и учебных пособиях. Так, у А.А. Реформатского они опираются на те отношения, которые существуют между членами различных синтагм. С этой точки зрения, подлежащее определяется как абсолютное определяемое, т.е. определяемый член предикативной синтагмы; сказуемое – как определяющий член предикативной синтагмы; определение – определяющий член атрибутивной синтагмы, дополнение – определяющий член объективной синтагмы, обстоятельство – определяющий член релятивной синтагмы. В некоторых случаях в пределах простого предложения выделяют обороты с так называемой потенциальной предикативностью (например, в русском языке к ним относят причастные и деепричастные обороты). Содержащие их предложения иногда квалифицируют как промежуточные между простыми и сложными и называют осложнёнными предложениями.
#8. Сложное предложение и его основные типы. Как отмечалось выше, сложное предложение представляет собой объединение двух или более простых предложений. Различают два основных способа такого соединения: сочинение (паратаксис) и подчинение (гипотаксис). Соответственно, сложные предложения подразделяют на предложения с сочинительной и подчинительной связью.
Для предложений первого типа характерно равноправие частей, т.е. ни одна из них не выступает по отношению к другой в качестве определяющего или определяемого. Связь здесь может быть либо союзной, либо бессоюзной. В первом случае налицо сложносочинённое предложение, во втором – бессоюзное сложное предложение (ср.: «Лошади тронулись, и колокольчик загремел» // «Лошади тронулись, колокольчик загремел»).
В предложениях второго типа наличествует связь грамматически неравноправных частей, называемых главным и придаточным предложениями. Связь между ними может осуществляться либо при помощи подчинительных союзов, либо посредством союзных слов – относительных местоимений, выступающих в функции союзов, но, в отличие от них, входящих в состав придаточных предложений в качестве одного из членов (например: «Я вижу, что он делает уроки» // «Я вижу, что он делает»).
Несмотря на принципиальное различие между сочинением и подчинением, в некоторых случаях между ними трудно провести чёткую границу (ср.: «Они срубили ветку, что сделало комнаты более светлыми // «Они срубили ветку, и это сделало комнаты более светлыми»).
В речи могут встречаться и случаи соединения рассмотренных случаев, т.е наличие в одном контексте и сочинения, и подчинения, причём иногда в несколько ярусов. В таких случаях говорят о единице более высокого порядка, чем отдельное предложение – так называемом сложном синтаксическом целом. Оно может иметь определённую модель построения (например, период, где интонация распадается на повышение и понижение, а в очень больших периодах внутри их могут наличествовать и паузы меньшей длительности, которыми выделяются члены периода).
#9. Актуальное членение предложения. Наряду с рассмотренным выше членением предложения на главные и второстепенные члены (так называемым формально-грамматическим) в лингвистике было предложено и получило распространение учение об актуальном членении предложения. Сущность его заключается в том, что в предложении выделяются две части: исходный пункт сообщения, т.е. то, что известно из ситуации и относительно чего нечто утверждается в данном предложении, и то новое, что утверждается или спрашивается об исходном пункте сообщения. Первый компонент называется темой второй – ремой.
Актуальное членение может совпадать с делением на подлежащее и сказуемое, если речь идёт о нераспространённых предложениях (Охота/запрещена), или с группой подлежащего и группой сказуемого в распространённых предложениях (Новый руководитель предприятия/сразу приступил к работе). В этом случае говорят о совпадении актуальногои грамматического членений. Однако в большинстве случаев они не совпадают (Например: «В нашем районе/выросли новые дома»).
Некоторые предложения не поддаются актуальному членению (Идёт снег). Обычно такие предложения имеют значение бытийности, констатации факта. Их называют нерасчленёнными предложениями. Однако подобные предложения могут быть преобразованы в предложения с актуальным членением (Снег/-идёт).
Основным средством актуального членения предложения является интонация: на теме голос повышается, на реме – понижается. При этом нормальное место темы – в начале предложения, ремы – в конце. Если он нарушается, то фразовое ударение (интонационное выделение членов высказывания) сдвигается и падает на рему в усиленной форме.
Разработка учения об актуальном членении предложения связывается с трудами чешского языковеда, основоположника Пражской лингвистической школы В. Матезиуса, относящимися к первой половине ХХ века. Однако аналогичные идеи о смысловом членении предложения (на так называемое психологическое подлежащее и психологическое сказуемое) и его отношении к грамматическому высказывали и многие учёные XIX столетия.
Пятый блок. Письмо.
#1. Сущность и предпосылки возникновения письма. Пиктография. Под письмом принято понимать знаковую систему, позволяющую с помощью начертательных, или графических (от греческого grapho – «пишу») элементов передавать информацию в пространстве и закреплять её во времени. Письмо является одним из важнейших достижений человечества, без которого нельзя представить себе развитие цивилизации.
Как и другие явления человеческой культуры, современное начертательное письмо возникло далеко не сразу. Оно имеет длительную историю, насчитывающую несколько тысячелетий.
Прежде всего, необходимо отметить, что начертательные знаки в качестве средства передачи информации использовались не всегда и не везде. Считается, что первоначально для этой цели применялись комбинации различных предметов, расположенных в определённом порядке. Например, у индейских племён для этой цели применялись так называемые вампумы – пояса или жезлы с прикреплёнными или нанизанными ракушками разного цвета и размера.
Естественно, что для того, чтобы информация, переданная подобным образом, была правильно понята, была необходима предварительная договорённость о том, какое значение имеют те или иные сочетания предметов.
Собственно начертательный характер присущ так называемой пиктографии (от латинского pictus – «нарисованный»), т.е. рисуночному письму. Оно представляло собой цепь последовательных рисунков, рассказывающих об определённых событиях (например, охотник берёт лук, убивает оленя, переправляет добычу через реку и т.д.). Этот способ фиксации имеет то преимущество, что он нагляден и понятен всякому, независимо от того, носителем какого языка он является. Поэтому с элементами пиктографии мы встречаемся и сейчас (ср., например, систему обозначений, принятую в гостиницах, для указания перехода и т.п.). Однако с помощью пиктографии допустима передача только конкретного содержания: любая отвлечённая мысль, не имеющая чувственно-наглядной формы, пиктографическими средствами не фиксируется. Кроме того, сама расшифровка рисунков может зачастую привести к недоразумениям.
Пиктографическое письмо применялось, главным образом, у народов, стоявших на примитивной стадии общественного развития (североамериканские индейцы, некоторые народы Севера и др.), у которых оно могло сохраняться вплоть до начала ХХ столетия. Большинство авторов не включают его в системы собственно письма, появление которого обычно связывается уже с классовой дифференциацией общества, усложнением хозяйственной жизни, возникновением первых государств и т.д. Важнейшим отличием собственно письма от пиктографии признаётся обычно наличие постоянного состава знаков, используемых для передачи информации, причём важна не их форма, а характер осуществляемой ими передачи сообщения. Известно несколько классификаций типов письма; наиболее распространено деление последнего на идеографическое, словесно-слоговое (логографическое), собственно силлабическое и буквенно-звуковое (алфавитное). Причём, в тех или иных конкретных системах названные типы могут комбинироваться. Однако, как правило, преобладающая роль принадлежит какому-либо одному из них, по которому данную разновидность и относят к соответствующему типу.
#2. Идеографическое и словесно-слоговое письмо. Идеографическим (от греческого idea – «идея» и grapho – «пишу») называют вид письма, при котором каждый знак обладает способностью называть любое слово, входящее в определённый круг понятий. Например, рисунок ноги с точки зрения пиктографии обозначает именно определённую часть тела; в идеографии же он также может передавать понятия ходить, стоять, приносить и др., причём в любой грамматической форме. Вкачестве изображений здесь могут использоваться как собственно рисунки, так и схематизированные изображения, зачастую утратившие сходство с предметами. Элементы указанного типа письма называют идеограммами (от греческого idea – «идея, понятие» и gramma – «буква, написание»).
Поскольку возможности чистой идеографии также достаточно ограничены (прежде всего, потому, что при чтении неизбежно возникают сложности с выбором конкретного слова из соответствующего понятийного круга) она обычно существовала в качестве переходного от пиктографии к словесно-слоговому типу. Для последнего основой системы также оставалась многозначная идеограмма; однако каждый раз к ней присоединялись определённые знаки, передающие звуковые (чаще всего грамматические) элементы слова, а также знаки-детерминанты (от латинского determinatio – «определение»), которые уточняли круг понятий, к которому последнее относится. Такой идеографический знак, прикреплённый к определённому слову, называют логограммой (от греческого logos – «слово» и gramma – «буква, написание»).
Словесно-слоговым письмом могут, в принципе, передаваться любые тексты, и такие системы письма возникали во многих местах, где складывались государства. В частности, к их числу относятся древнеегипетское письмо (с конца IV тысячелетия до н.э.), шумерское (с начала III тысячелетия до н.э.), китайское (со II тысячелетия до н.э.) и др., а также производные от них. Причём, в древнейших системах письма такого типа для монументальных надписей знаки долго сохраняли форму рисунков. Так, в частности, обстояло дело в Древнем Египте. Греки называли эти знаки иероглифами (от греческого hierogliphoi – «священные письмена»; буквально – «резьба жрецов»). Это наименование принято и в наши дни. Наряду с ним могла существовать и скоропись, где изображения были упрощены и схематизированы. Материалом для письма могли служить папирус и черепки (вЕгипте), глиняные плитки (в Передней Азии), бамбуковые палочки (на Дальнем Востоке) и др.
Преимуществом словесно-слогового письма является то, что, поскольку знаки в нём обозначают слова, а не отдельные звуковые элементы, их может понять любой человек, знакомый с данной системой письма, независимо от того, владеет он или нет данным языком (подобно тому, как цифру 2 одинаково поймут русский и англичанин, хотя произнесут они её по-разному). Кроме того, при пользовании данным типом письма, на одинаковый отрезок текста понадобится меньшее число знаков по сравнению с буквенным (ср. запись 3+2=5 и её словесное оформление в любом языке). Поэтому логограммы широко используются в так называемых вспомогательных подсистемах (цифры, форму