Литургия Василия Великого: Филологическое, богословское, историко-критическое введение
© Феогност Пушков, архимандрит,
канд.богосл.
Личность и авторитет Василия Великого
Православие, каким мы его знаем в греческом оформлении[1], немыслимо без Василия Великого и его сподвижников – Григория Нисского (родной брат Василия), Григория Богослова, Амфилохия Иконийского. Именно в этом маленьком кружке оттачивались формулы «каппадокийского синтеза», который и стал фундаментом Теологии грекоязычного Православия, а связанные с его именем богословские и литургические тексты прочно укоренены в антихалкедонитских (миафизитских) Церквах (Армянская, Сирийская, Коптская – во всех этих Церквах служится литургия его имени).
Однако христианский народ, даже получив все дары Нового Завета, чаще всего ничем не отличается от ветхого человечества, а потому поступает с религиозными гениями ровно так, как древний иудейский народ поступал с посылаемыми им Богом пророками: Строит гробницы и обелиски умершим, а живых подвергает репрессиям разного уровня (Мф 23:29-31,37). Не миновала эта участь и Василия Великого. Всю жизнь этот символ и идеолог церковного единства находился в изоляции и подвергался жестоким нападкам как «слева» (радикальные арианские и полуарианские движения, в разной степени отвергающие Никею – именно от рук полуарианских омиусиан и сам Василий был крещён и впоследствии рукоположен в Священство), так и «справа» (радикальные сторонники никейского Символа, не допускающие никаких его корректировок или критики даже с формальной стороны, когда речь шла об уточнении упущенных на I Вс Соборе нюансов). Каппадокийский архиепископ два года не дожил до официального объединения в 381 году расколотого Христианства[2].
История литургического формуляра с его именем.
«Первые упоминания о Лит ВВ относятся к VI-VII вв., причем к этому времени она уже пользовалась на Востоке большим авторитетом, а происхождение ее молитв от свт. Василия Великого не подвергалось сомнению. Так, в нач. VI в. скифские монахи, прибывшие в Рим в 519 г. для решения спора о теопасхитской вероучительной формуле "Сын Божий пострадал плотию", апеллируя к авторитету свт. Василия, цитировали текст анафоры его имени: "Блаженный Василий, епископ Кесарийский, в молитве святого алтаря, которую регулярно использует чуть ли не весь Восток (quam pene universus frequentat Oriens), среди прочего говорит: ʹ Даждь, Господи, силу и заступление. Лукавыя – молимся Ти – благи сотвори, благия во благости соблюди…ʹ " [ Petrus Diaconus. Liber de incarnatione et gratia. 8 // PL 62:90; это обращение к африкан. епископам подписано именем одного из монахов, диак. Петра, но составлено было, вероятно, их лидером, архим. Иоанном Максентием; тот же текст затем был воспроизведен в послании Фульгенция, еп. Руспе, поддержавшего Иоанна Максентия: Fulgent. Rusp. Ep. 16 // PL 65:449]»[3]. Более ранние свидетельства об этой анафоре у нас отсутствуют! Отцы Трулльского Собора (691-692 гг) в 32-м каноне упоминают рядом двух авторов евхаристических формуляров – апостола Иакова и Василия Великого, но ни слова не говорят о зависимости последнего от первого (к сказке о зависимости мы еще вернемся).
«Вероятно, в VI-VII вв. сложилось и Житие свт. Василия Великого, согласно к-рому святой "просил Бога подать ему благодать и мудрость и разумение, чтобы ему приносить Богу бескровную Жертву при помощи своих собственных слов" (особо подчеркнем последнюю фразу – sThg)[[4]]. В этом же Житии упоминается, что свт. Василий впервые устроил алтарную завесу и поместил над св. престолом золотого голубя в качестве дарохранительницы, т. е. создал не только текст литургии, но и ее храмовый контекст, а также описываются евхаристические чудеса, происшедшие при совершении святителем его литургии [[5]].Только (!) в послеиконоборческую эпоху предание о том, что свт. Василий не опирался на к.-л. предшествующий текст, а, напротив, составил свою литургию из "своих собственных слов", пользуясь помощью Божией, постепенно вытесняется др. этиологической легендой. Здесь Василий предстает редактором более древней Литургии ап. Иакова, которую ему приходится сократить из пастырских соображений. Впервые эта легенда зафиксирована в Синаксаре Константинопольской Церкви кон. X в., где в житийной справке об ап. Иакове, брате Господнем (пам. 23 окт.), сказано, что он "первым письменно изложил [последование] Божественной литургии – научившись ему от Христа, – которое позднее сократил Василий Великий, а после него – [и] Златоуст, по причине немощи [молящихся] людей" [SynCP. Col. 155-156]. Тексту Синаксаря близко следует Минологий Василия II [MenolGraec // PG 117: 121], а в славянском переводе он воспроизводится в Великих Минеях-Четьих митр. Макария [ВМЧ. Окт. Стб. 1799]. В Новое время наибольшую известность получил пересказ этой легенды от лица свт. Прокла Константинопольского [ Proclus CP. Tract. liturg. // PG 65:849-852], хотя в действительности приписанный свт. Проклу текст был составлен греч. филологом, копиистом и фальсификатором XVI в. Константином Палеокаппой»[6]. А между тем, по сей день масса епископов, пресвитеров и верующих повторяют эту детскую сказку, не задумавшись даже над ее логической несостоятельностью: Анафора и др. молитвы чина Василия Великого длиннее, чем аналогичные места в чинопоследовании Иакова [Хотя арабо-александрийская редакция ВВ действительно короче и приблизительно соответствует в своем объёме Златоустовой[7]].
Даже поверхностный анализ текста говорит нам о том, что анафора Василия не имеет ничего общего с анафорой Иакова Иерусалимского, но зато сильно зависима от сирийской анафоры Литургии «Апостольских Постановлений» (VIII книга). Традиция Иерусалимской Церкви (анафора Иакова) сильно зависима от традиции Кесарии Палестинской. Тогда как литургическая и догматическая Традиция Церкви Кесарии Палестинской восходит к Церкви Антиохии Сирийской (главной литургией этой Церкви до VI в. и была Литургия «Апостольских Постановлений», а Иакова в Сирию принесли в VI в. вытесненные халкедонитами из Иерусалима палестинские миафизиты).
«Анафора свт. Василия известна в 2 основных версиях – краткой (т.н. египетской) и полной, которая сохранилась в 3 различных редакциях – визант., сир. и арм. Благодаря исследованиям совр. ученых Б. Капелля, А. Раэса, прот. Б. Бобринского можно считать доказанным, что полная версия анафоры написана самим Василием Великим. Как показали И. Энгбердинг и позднее Дж. Фенуик, краткая версия анафоры лежит в основе полной; возможно, краткая версия анафоры – это впоследствии обработанная ВВ древняя традиц. анафора Каппадокии»[8]. В таком случае, святитель работал не на сокращение, а на расширение анафоры. Но при этом важно учесть, что существуют серьезные основания сомневаться в авторстве ВВ (эти доводы мы рассмотрим ниже).
Многие современные ученые ограничиваются лишь анафорой, атрибутируя ее Василию. Между тем насколько позволяет мне мой скромный опыт переводчика делать выводы, единством стиля и единством композиции связаны с молитвой анафоры (речь идет о полной версии в византийской редакции) следующие молитвы: 1-я и 2-я молитвы верных; молитва после возложения предложения на св. трапезе (τῆς προσκομιδῆς), точнее – 1-я ее часть до слов «воззри на нас Боже»; молитва перед пением Молитвы Господней; Благодарственная молитва после причастия и заамвонная. Все одни связаны не только терминологическим и стилистическим единством, но еще и единством композиции.
Вопросы о структуре чинопоследования литургии Василия Великого
Однако, византийские редакторы не сохранили нам древнего и полного оригинала творения ВВ. В частности, они не сохранили весьма важную деталь – чин богослужения Церкви в Кесарии Каппадокийской! Переписчики сохранили только молитвы, да и то, видимо, не все. На чем мы основываем свои суждения? – Прежде всего, в структурах (!) древних Литургий были некоторые бросающиеся в глаза отличия. Перечислим лишь некоторые:
а) Порядок ектений. В византийском ordo читается длинная ектения, которая завершается молитвой священника. В Литургиях Марка и (!) в александрийской версии «Литургии Василия Великого» мы видим совершенной иной порядок (кстати, бывший и в древнем латинском богослужении, сохранившийся сегодня только на богослужении Страстной Пятницы по Римскому Миссалу), а именно: Диакон призывает молиться о чем-то конкретном, например, «помолимся о Святой Божьей Церкви, чтобы Господь распространил ее по всему лицу земли и укрепил ее», люди поют «Господи помилуй», священник читает во всеуслышание молитву «на заданную тему», которая заканчивается пением «аминь» со стороны народа. Далее диакон «задает новую тему», и т.д. по указанной схеме – таких «прошений» было в разных Литургиях от 5 до 20, планомерно переходя от молитвы за Церковь, иерархию, страну, болящих, к молитве об оглашенных (и удалению их), кающихся (и удалению их или примирению с Церковью тех, у кого закончился срок епитимии), одержимых (и удалению их), а все завершалось тремя молитвами верных. Известный же нам «византийский» вариант скорее всего восходит к практике Кесарии Палестинской. Но с последней у Василия были серьезные разногласия. Прежде всего, там были «радикальные ариане» из учеников Акакия (а крестивший Василия Дианий Кесарио-Каппадокийский был «полуарианином» и считал Акакия еретиком). Так же нигде в литургических текстах ВВ мы не видим ни малейшего следа палестинской литургической традиции, тогда как четко прослеживается влиянии Антиохии Сирийской. Но «византийский синтез» сплавил обе традиции, а потому видимо просто «выкинули за ненадобностью» те элементы василиевой службы, которые просто не вписывались в уставные параметры византийской Литургии.
б) Целование мира между верующими было во всех древних традициях сразу после удаления оглашенных, кающихся и одержимых и перед 1-й молитвой верных, т.е. до Offertorium (принесением даров из предложения к алтарю).