Джон Фаулер, Южно-Азиатский дивизион АСД
Философия и христианин: недоверие
“Смотрите, чтобы кто не увлек вас философиею” (Кол. 2:8). Обращенное к колоссянам наставление Павла было воспринято многими христианами, особенно адвентистами седьмого дня, как оправдание их недоверчивого отношения к изучению философии. Когда Тертуллиан восклицал: “Какое дело Иерусалиму до Афин?”- или когда Елена Уайт наставляла, что “сатана использует философию для того, чтобы обманом улавливать души”, у них, возможно, были разумные основания для подобного рода антипатии по отношению к философии.
Сам Павел намекает на очень вескую причину. В его время греческие апологеты и философы представляли собой реальную угрозу для нарождавшегося христианства, и апостол должен был возвестить духовное предостережение и богословский ультиматум колоссянской церкви, который гласил - Христом торговать нельзя. “Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти” (Кол. 2:8,9).
Когда ранняя Церковь соприкоснулась с греческим миром, это было не просто столкновение новой системы со старой. Налицо было противоборство между двумя царствами, между двумя мировоззрениями. Обратите внимание на различия между ними. В основе греческой системы лежали: дуалистическая онтология, в которой разум был носителем добра, а материя носителем зла; эпистемология рационализма в подходе к миру идей и бытию; этика, основанная на рациональной гармонии в природе. Христианское же видение мира ничего подобного не знало. Оно отвергало дуалистический подход, заявляя о монистическом характере творения Божьего и о заложенном в нем добре. Его антропология определяла, что человек есть существо целостное, что никакого зла изначально в его тело не заложено, что зло следует понимать, как вторжение в результате злонамеренного мятежа твари против Творца. То есть, христианская онтология теоцентрична. Евангелия провозгласили также эпистемологию откровения: Бог сказал (Евр. 1:1). Этика христианства основана на богоданном и выражаемом через отношения, основанные на любви.
|
|
То есть, изначальные предпосылки, утверждения, проекции и требования греческого мира и ранней Церкви были антагонистичны по отношению к друг другу. Некоторые христианские мыслители, такие как Юстин Мученик, пытались найти между двумя системами то общее, что позволило бы навести мосты понимания и укрепить плацдармы, оставляющие возможности для евангелизма и церковного роста. Другие же, например, Тертуллиан, четко обозначили линию фронта, по крайней мере, на какое-то время. Но к началу третьего века сражение уже было проиграно. Богословские битвы, которые сотрясали Церковь на протяжение этих веков ее станлвления, в значительной мере объяснялись наступлением философии на христианскую веру и наследие.
Лишь Августину (ум. 430 г. н.э.) удалось, наконец, примирить конфликт между двумя мирами и дать философскую интерпретацию христианской вере. Августину были хорошо знакомы те основы, на которых покоился эллинский мир. В то же время приход в его жизнь Иисуса позволил Августина увидеть неадекватность эллинского космоса. Он понял, что мир - это не просто сознание и материя, идеи и чувства. Мир - горячее место, где существуют сострадание и любовь, страсть и предрассудки, поэтому мыслить о нем следует не только языком математики и логики, дизайна и физики, анализа и синтеза, но и с учетом людей, интересов и отношений - и, превыше всего, Бога, Который пришел во плоти. Не ведавшая Бога метафизика Платона не давала ответа на человеческие искания, и Августин обратился к Абсолюту, Который воплотил Себя в плоть в Вифлееме. Там произошел поворот в истории, и Августин пригласил мир придти и попробовать новый космос.
|
|
Философы назвали этот подход августинианским синтезом. По Августину, разум своей собственной динамикой способен дойти до понимания наивысшей реальности. К сожалению, у разума есть ограничения, наложенные самой природой нашего ума и времени. Как бы разум ни пытался, он способен дойти лишь до определенного предела и на нем остановится. Между этой точкой и наивысшей реальностью пролегает огромная пропасть. Вот здесь-то, говорил Августин, христианская весть и дополняет философию: Бог - Абсолютная Реальность - избрал самораскрыть Себя, и через веру человек способен понять природу реальности и уяснить ее отношения с ним.
Заключенное благодаря Августину перемирие между философией и теологией при Фоме Аквинском (ум. 1274 г. н.э.) перешло в полный мир. Фома Аквинский сделал с реализмом Аристотеля то же самое, что Августин - с идеализмом Платона. Богословская доктрина Фомы Аквинского в такой мере покоилась на мировоззрении Аристотеля, что средневековый схоластицизм не делал существенного различия между теологией и философией. Пострадал и, в конечном счете, затмился именно библейский императив. Откровение Божье стало вторичным по отношению к человеческому разуму.
|
|
Реформации предстояло исправить тот урон, который был нанесен Евангелию. Поэтому она выступала под лозунгом Sola Scriptura. С тех пор христианская система образования - за исключением, возможно, католической традиции - с опаской относится к философии.
Сдержанность в подходе к обучению философии в христианском колледже, таким образом, имеет свое объяснение. Но уход от философии не является ответом на проблему. Позиция автора этого доклада заключается в том, что философию в христианском колледже можно изучать. Делать это следует посредством (а) уяснения природы и функций философии и (2) формированием христианского мировоззрения, что позволит перейти как к исследованию, так и критике философии и любой другой дисциплины.
Предмет философии
Ставить под сомнение - это одновременно и профессия философа, и его инструмент. Всякий раз, когда окружающий мир предоставляет такую возможность, философ использует свое право на проверку, исследование, сомнение, анализ и поиск. Но право задавать вопросы дано ему не для удовольствия, но с намерением выявить смысл и связи. Моррис отмечал:
“Работа философа заключается в том, чтобы задавать уместные для исследуемого предмета вопросы: вопросы, на которые мы действительно желаем получить ответы, а не просто поразмышлять; вопросы, ответы на которые будут иметь реальную значимость для нашей жизни и работы”.
Философия задает вопросы
В сущности, вся философия сводится к трем вопросам: Что такое реальность? Что такое истина? Что такое добро? Первым из них занимается онтология и метафизика, исследование реальности и существования. Каковы составляющие реальности? Реально ли существование человека? Составляет ли часть реальности дерево, которое мы видим? Или реальность - это нечто, выходящее за пределы человека и дерева? Занимает ли идея “человек” или идея “дерево” первостепенное место для понимания реальности? Шаффер отмечает: “Ничто из того, что достойно называться философией, не может обойти своим вниманием тот факт, что вещи существуют и что они существуют в своей нынешней форме и сложности”. Работа философа состоит в том, чтобы понять форму и разъяснить сложность.
Эпистемология представляет собой следующую сферу интересов философии. Откуда мы знаем? Откуда мы знаем, что вот это истинно? Откуда мы знаем, что вон то неверно? Каковы условия и лимитации познания? Отвечает ли человек в одиночку за творение, за выявление и подтверждение истины? Является ли истина относительной или абсолютной, объективной или субъективной, связанной с опытом или независимой от него? Как познается истина - органами чувств? интуитивно? авторитетом? экспериментально? через откровение? логикой? Что подтверждает знание - повторяемость? последовательность? полезность?
Третья сфера, которой занимается философия - проблема аскиологии. Аксиология имеет дело с этикой и эстетикой. Этика занимается проблемой добра.
“Центральным для всякой нравственной ситуации является следующий вопрос: “Что я должен делать?” Этот вопрос включает в себя один или два предварительных вопроса: “Что мне позволено делать?” (то есть, “Какие возможности открыты?”) - или: “Что я могу делать?” (то есть, “Сколькими альтернативными вариантами действий я располагаю?”). “
Проблема поведения поднимает следующие вопросы: Как мы определим уместность поведения? Существует ли норма? Является ли она объективной, субъективной, относительной или абсолютной? Каков источник этой нормы - традиция, социальные требования, современные обычаи, ситуация, религия, авторитет? В каком смысле мы можем говорить о прелюбодеянии, честности, убийстве, мошенничестве, лжи, расовых предрассудках, сексуальных преференциях, справедливости? Как их следует определять, понимать и использовать в повседневной жизни?
Является ли нравственность относительной? Является ли определение ценности процессом обусловленным? Должны ли средства и цели проверяться на соответствие и постоянство?
Помимо подобного рода нравственных вопросов, философия занимается также проблемами эстетики. Что такое красота? Является ли красота лишь субъективным мнением того, кто ее воспринимает? Может ли она заключаться в самом объекте? Что приносит радость в восприятии произведения искусства - великолепие красок, заключенная в нем идея, обращение к внутреннему миру, проекция высшего идеала или личности? Кто наилучшим образом олицетворяет концепцию красоты - Пикассо или Леонардо да Винчи? Возможно ли, что некрасивое представляет собой еще не понятую красоту?
Философия отвечает на вопросы
Попытка найти ответы на вопросы с помощью философии определяется той отправной точкой, которую она избирает. У каждой философии и ее мировоззрения отправная точка своя. Как только философ определил свое мировоззрение, он начинает выстраивать систему, которая могла бы прямо или косвенно ответить на те фундаментальные вопросы, которые мы перечислили ранее. Давайте рассмотрим, например, философскую школу, которая называется идеализм.
Начало идеализму положил Платон. В центре мировоззрения Платона стоит концепция чистых идей. Он говорит: “Все, что мы видим в своем опыте - деревья, стулья, книги, круги, люди - представляет собой лишь ограниченное и несовершенное отражение стоящих за ними идей. Все деревья, которые мы видим, отличаются друг от друга, однако за каждым из них стоит одна и та же Идея дерева.”. Согласно Платону, идея дерева представляет собой реальность, само же дерево есть лишь тень этой реальности; идея человека представляет собой реальность, сам же человек есть лишь отражение этой идеи. И так далее. За всеми этими идеями должна стоять Бесконечная, Абсолютная Идея. Именно этот Вселенский Разум и представляет собой реальность.
То есть, в центре метафизики Платона стоит разум. В его эпистемологии истина воспринимается также одним лишь разумом. Чувственное восприятие, опыт, полезность - все это является вторичным, и истина существует помимо них. Баттс говорит:
“Истинное познание проистекает лишь от духовного мира вечности и неизменных идей и это знание является врожденным свойством бессмертной души, которая обитала в духовном мире до того, как она была помещена в смертное тело. Знание, таким образом, достигается не посредством чувственного опыта, но посредством процесса реминисценции, через который интеллект помнит то, о чем он знал до соединения с несовершенным телом. Для того, чтобы вспомнить совершенно, интеллект должен плотно затворить окна интеллекта, чтобы появилась возможность взирать на вечную истину и размышлять о ней”.Поскольку в центре философии Платона находился Абсолютный, Вечный, Предсуществующий Разум, он мог говорить о бессмертной душе. Его эпистемология фактически подразумевает “предсуществование самого разума”. Из подобного мировоззрения вытекает, также, и его вывод, согласно которому тело является преходящим и вместилищем зла, душа же вечна и несет в себе добро.
Этика идеалиста представляет собой также отражение Абсолютного Идеала. Для идеалиста “ценности и этики абсолютны. Добро, истина и красота не подвергаются фундаментальным изменениям из поколения в поколение или от общества к обществу. По сути своей они остаются константой. Они не от человека, но представляют собой часть самой природы вселенной”. С другой стороны, зло рассматривается идеалистом, как “несовершенное добро, но не как самостоятельная сущность”. Зло, таким образом, является результатом дезорганизации и отсутствия системы, которая есть во вселенной.
Такова позиция идеалиста. Другая философская система придет к иным выводам, поскольку она будет рассматривать проблемы с точки зрения иного мировоззрения. Мировоззрение реалиста, например, основано на чувственном восприятии, и для него реальность существует в мире материи; эпистемология сводится к проблеме интерпретации той информации, которая поступает от органов чувств; этика есть соответствие законам природы. Для экзистенционалиста же, с другой стороны, в мире доминирует проблема существования; поэтому вопрос сущности или реальности его не интересует. Итак, философия определяется тем, как философ смотрит на великие вопросы жизни с той позиции, на которой он стоит.
Что же, в таком случае, мы узнаем из того, как функционирует философия?
1. В самой философии ничего страшного нет. Сократ однажды сказал, что первая функция философии состоит в том, чтобы быть разумной совестью общества. У христианина есть право и обязанность быть такой совестью, и, фактически, он лучше к этому подготовлен. Вполне уместны слова Пристлера:
“Философия направлена на выявление истинных вопросов и стремится найти удовлетворительные ответы относительно мира и взаимоотношения с ним человека, формулируя свои открытия и гипотезы в логически последовательных и всеобъемлющих структурах мысли. Предположения относительно прошлого, настоящего и будущего; фактического и идеального, реального и возможного - все это входит в сферу ее поиска. Стремясь интерпретировать смысл реальности в человеческом опыте, философ анализирует, оценивает и обобщает свои наблюдения в синоптическую конструкцию, включающую в себя весь спектр поддающегося выражению человеческого опыта. Педагог сталкивается с постоянно присутствующей проблемой отбора тех идей и описаний, которые, с его точки зрения, отражают истину и достойны того, чтобы разделять их. Поэтому всякая серьезная теория христианского образования и практическое ее применение должны принимать во внимание как философию, так и другие дисциплины, играющие видную роль на человеческой сцене.”
2. В изучении философии мы должны, прежде всего, обнаружить ее отправную точку. “Философия... означает человеческое мировоззрение”. Как только это мировоззрение определено, христианин может подвергнуть исследованию и анализу методологию и выводы, не опасаясь нанести вред своей посвященности или своему мировоззрению.
3. Исследование любой философии не должно ограничиваться выполнением лишь двух упомянутых выше задач. Оно также должно быть направленным к утверждению христианского мировоззрения, которое предоставит позицию и точку зрения, с которых христианин может искать ответы на те вопросы, которые ставит перед ним философия или иные дисциплины.
Именно к этому пункту мы и обратимся теперь.
Формирование христианского мировоззрения
Обращаясь к философии, христианин должен избегать двух опасностей - капитуляции и индиффирентности. В первом случае он испытывает побуждение сдаться перед натиском философской логики и вынужден либо заново интерпретировать те положения, на которых основывается его вера, либо отказаться от них. Подобная капитуляция способна подорвать посвященность христианина. Во втором случае он как бы остерегается задавать критические вопросы. Подобный страх может снизить действенность основанного на вере свидетельства христианина. На нем, однако, лежит обязанность глубоко разобраться с теми вопросами, которые поднимает философия, и сформулировать ее критику, предложив альтернативы.
Своевременным, поэтому, звучит призыв Шаффера:“У христианства есть возможность... ясно говорить о том, что в его ответе содержится именно то, о чем современный человек уже отчаялся и думать - единство мысли. Христианство предлагает единый ответ на всю жизнь. Действительно, человек должен отказаться от своего рационализма, но тогда, в результате связанной с этим дискуссии, он обретает возможность возродить свою разумность.”
Как это происходит? Откуда приходит к христианину ощущение единства в процессе размышления? Ответ следует искать в формировании уникально христианского мировоззрения.
Что такое мировоззрение?
Мировоззрение есть у каждого, независимо от того, осознает он это или нет. Философ, политик, богослов, писатель, проповедник - каждый по-своему смотрит на окружающий его мир и с этой позиции выполняет свои профессиональные обязанности и функции. У каждого есть свои исходные предпосылки, и именно они определяют, как он видит те основы, из которых складывается мировоззрение. По определению Холмса, мировоззрение формируется из четырех потребностей: “потребности объединить мысль и жизнь; потребности дать определение хорошей жизни и обрести надежду и смысл в жизни; потребности направлять мысль; потребности направлять действие”.
Жан-Поль Сартр, философ-экзистенционалист, однажды заметил, что философия должна дать ответ на один фундаментальный вопрос - а именно, на проблему существования. Что-то здесь есть. Мы не можем сказать, что нет ничего. А если что-то есть, то сразу же возникает множество вопросов: Что же это что-то? Откуда оно взялось? В чем его смысл? Как оно соотносится? Всегда ли оно будет здесь? Всегда ли оно здесь было? Сайр комментирует:
“Вот здесь мировоззрения начинают расходиться. Одни люди полагают (осмысленно или неосмысленно), что существует лишь одна исходная субстанция - материя. Для них все, в конечном счете, сводится к одному. Другие соглашаются, что хотя все, в конечном счете, сводится к одному, но исходят из того, что это одно есть Дух, Душа или какая-либо иная, нематериальная субстанция.”
Для христианина же структура мировоззрения проистекает из его веры. Я предложу некоторые из тех основных положений, которые подтверждают это мировоззрение. Эти постулаты холистичны по своей природе, универсальны по размаху, не допускают компромиссов и берут свое начало из Библии.
Компоненты христианского мировоззрения
1. Бог есть наивысшая реальность. “В начале Бог....” (Быт. 1:1). Вот, где находится христианская отправная точка для любого рода деятельности, которой он желал бы заняться. Поскольку Бог - это Я ЕСТЬ. Без Него нет ничего. “Ибо Им мы живем и движемся и существуем” (Деян. 17:28). С христианской точки зрения Бог есть центр и опорная точка для всех формулировок.
Каков же Он, Бог? Он не является отстраненной, безличной, абсолютной силой, идеей или разумом. Он - личность, Которая действует, творит, раскрывает Себя, вступает в отношения, любит, судит. Бруннер отмечает:
“Если Бог-Творец есть, то мрачная идея судьбы и фатальности, которая, подобно проклятию, висела над древними, утрачивает свою основу. Мы имеем дело не с судьбой- безличной, абстрактной предопределяющей силой - и не с законом, не с чем-то, стоящим над всем сущим, но с Ним, Духом-Творцом и Творцом-Личностью”.
Именно этот Бог-Личность и составляет наивысшую реальность. Он есть причина и конструктор творения и Его деятельность имеет структуру, цель и порядок. Он является вершиной.
“Сила христианской системы - решающее ее испытание - заключается в том, что все имеет свое место под вершиной сущего, бесконечного, личного Бога. И это единственная система в мире, где есть истина. Нет другой системы, которая имела бы вершину, под которой всему есть свое место.... Не утрачивая своей сущности, христианин может видеть, как все имеет свое место под христианской вершиной существования бесконечного и личного Бога”.
2. Бог являет Себя. Бог, наивысшая реальность, в силу Своей личностности избрал также явить Себя. Истина, поэтому, стала известной, поскольку Тот, Кто есть Истина, явил ее таковой. Христианское мировоззрение признает тот факт, что Бог являет Себя в природе. “Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь” (Пс. 18:2). Таким образом, верующий разум различает деяния Божьи в красоте и тайне природы, хотя это откровение несколько несовершенно и затуманено присутствием зла.
Христианин, также, принимает Библию, как средство самораскрытия Бога. И Библия становится эпистемологическим краеугольным камнем для христианского мировоззрения. Это означает, что никакая интерпретация наивысшей важности не может быть сделана без библейского откровения. Без той перспективы, которую она нам дает, все в мире представляется лишь никак не связанными между собой объектами; мировые события представляются лишь не связанными между собой совпадениями, а жизнь - лишь приводящей к разочарованию попыткой вывести наивысшую значимость из несущественных мелочей”.
Признание Слова Божьего в качестве эпистемологического источника не означает, однако, что Библия представляет собой божественную энциклопедию. Означает же это, что она обращена к великим проблемам жизни: Кто я? Откуда я произошел? Куда я иду? В чем смысл истории? Что происходит после смерти? Каковы отношения между мной и Богом? В каких отношениях я нахожусь с другими людьми и с миром в целом? Библия содержит ответы на все эти вопросы и христианское мировоззрение должно принимать это во внимание. Холмс комментирует: “В Писании Бог пребывает в непосредственной связи с людьми и они ищут личного общения с Ним.... При своем необычайном разнообразии, Библия сотнями путей извещает нас о характере как Бога, так и людей. Столь же многообразны и те способы, которыми она истолковывает деяния Божии для людей”.
3. Бог сотворил человека по образу Своему. Библейское мировоззрение полагает, что человека нельзя рассматривать ни как космическую случайность, ни как эволюционную парадигму. Равным же образом, не является он и “машиной в том смысле, что он представляет собой сложную систему, которая функционирует в соответствии с определенными законами”. Человек является непосредственным результатом Божьей воли и намерения. Столь центральный для акта творения Божьего мотив образа Божьего представляет собой наиболее могущественное выражение достоинства и уникальности человека. Он наделяет человека близостью к Богу, делая его соучастником в Его творческой работе.
Примечательно, что сказал по этому поводу Шаффер: “Всякий человек сотворен по образу Божьему; следовательно, ни один человек в своем воображении не ограничен пределами своего собственного тела. Выходя за эти пределы в своем воображении, мы можем в результате своей мыслительной деятельности что-то изменить в картине вселенной - своим рисованием, своей поэзией или своей работой инженером, или садовником. Разве это не прекрасно? Это не похоже на простое фотографирование... щелк, щелк, щелк. Я здесь и я способен перенести результаты моего воображения на внешний мир”.
4.Грех извратил творение Божье. Проблема зла занимает важнейшее место в структуре христианского мировоззрения. Боль и смерть глядят на нас со всех сторон. Можно ли объяснить их присутствие в мире непримиримым дуализмом? Библия отвечает: “Нет”. Она утверждает, что грех явился вторжением в порядок Божий, как следствием притязаний сотворенного существа на независимость от Божьего плана и воли. Это высокомерное желание - и говорить о нем можно не только, как о чем-то давно прошедшем - является, по сути своей, стремлением твари стать богом. Где эгоизм претендует на недостижимое, там правит власть зла. Такой мятеж против воли Божьей отсек человека от тесных и личных отношений с Богом, отделив человека от Него. Отчуждение от Бога лежит в основе всех искажений восприятия, отношений и ценностей. В результате человек стоит перед хаотической, беспорядочной и безнадежной дилеммой.
5. Бог взял на Себя инициативу восстановить человека посредством искупительной работы Христа. Для христианского мировоззрения Христос является наивысшим откровением реальности, истины и нравственности. Он путь, истина и жизнь. Инкарнация Бога в личности Иисуса прибавляет новое измерение к возможностям христианина смотреть на жизнь и на мир: (а) как онтология, так и эпистемология становятся христоцентричными. Реальность Бога становится близкой и воплощенной - то есть, Христос отождествил Себя с человеческой ситуацией для того, чтобы люди могли узнать и ощутить Бога лично и там, где они находятся. Дополнительная истина позволила провести грань между трансцендентностью знания и имманентностью отношений. (б) Опыт искупления позволяет человеку изменить установки своего разума, обретая способность рассматривать жизнь и окружающую ее среду с точки зрения холистического единства с изначальным планом Божьим. (в) Нравственная и эстетическая деятельность преображенного человека определяется событиями искупления и инкарнации. Первое из них требует жить любовью, согласно заповедям Декалога, сущности функций и характера Божьих. Второе предполагает, что боговоплощение определяет всю жизнь христианина - то есть, реальность Бога и Его забота отражаются во всех человеческих делах, ситуациях и отношениях. (г) Искупительная работа Божья создает, также, общину, которая откликается полной верностью на Его призыв, выполняет Его миссию, жизнью отражает Его цели и ожидает окончательного и наивысшего восстановления. Таким образом, община веры, не выдвигая высокомерных притязаний, становится катализатором теистического мировоззрения в материалистической или гуманистической среде. Одновременно она выступает гарантом определенности в атмосфере текучести и неуверенности.
6. Бог принесет окончательное и наивысшее восстановление. Христианское мировоззрение рассматривает настоящее, как промежуточную стадию, исполненную надежды. Онтология Божья предусматривает окончатеьное и наивысшее восстановление: “Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю” (Ис. 65:17). То есть, позиция христианина эсхатологична. Находясь в этом мире, он, в то же время, ожидает нового космоса. Эта надежда на окончательное и наивысшее восстановление дает христианину как направление, так и цель. Ожидание повелевает христианскому мировоззрению смотреть за пределы настоящего, пробуждает оптимизм в обстановке безнадежности; позволяет ему не впадать в отчаяние тогда, когда он не находит готовых ответов, поскольку он знает, что двери познания не захлопнутся никогда.
7. От сотворения до восстановления история имеет линейный характер. Концепция цикличного развития истории чужда библейскому мировоззрению. Библия рассматривает историю, как линейное, осмысленное, значимое и целенаправленное движение вперед к неизбежной кульминации. Далее, история определяется конфликтом между царствами - царством Христовым и царством зла - и этот конфликт представляет собой ту отправную точку, с которой христианин может рассматривать вопросы онтологии, эпистемологии и аксиологии. При таком подходе различные исторические события - неразбериха и хаос, процветание зла и страдания праведности - приобретут новый смысл. Неизбежный вывод из такой позиции состоит в том, что история вскоре придет к своему телеологическому концу: вселенскому признанию Божьей воли, Его верховенства и установлению Его царства.
На таких исходных предпосылках христианин может строить свое мировоззрение. С такой точки зрения он может исследовать утверждения философии или какой-либо иной дисциплины, обращаясь к великим проблемам с определенно христианской позиции.
Заключение
Хотя христианская сдержанность по отношению к исследованию философии понятна, ее нельзя считать желательной или необходимой. Философия способна дать открытому и критичному разуму много важного для понимания причины нашего существования. Определив основы христианского мировоззрения и используя его приоритеты и положения для уяснения философских проблем, вы обеспечиваете себе необходимую базу для исследования философии. Неизбежны четыре вывода относительно христианского подхода к философии:
1. Христианин должен сформировать свое мировоззрение и быть убежденным в его верности. Ему необходимо иметь не только теоретическую уверенность, но и посвященность. Нет нужды стесняться или извиняться за подобную посвященность. Все люди трудятся на основе своих приверженностей, будь то атеистических, философских или политических.
2. В исследовании философии христианину необходимо выяснить, с позиций какого мировоззрения выполняет свою задачу определенная школа мышления. Как только точка зрения выяснена, вы можете рассматривать методологию и выводы этой школы, как уместные лишь в контексте этой позиции. Нет никакого повода для того, чтобы воспринимать ее как угрозу или паниковать.
3. Интеллектуальный поиск не бывает пассивным. Критический анализ не обязательно подразумевает подрыв духовных или нравственных ценностей. Мы располагаем христианской нравственностью, христианским призванием, христианской профессией, христианской ответственностью - а также христианским разумом. Почему бы нам не дать христианскому уму максимум работы? Думать по-христиански означает, что “мы помещаем всякую сферу исследования в рамки христианского понимания жизни в целом и истолковываем то, что нам известно, в этом более широком контексте”.
4. И, наконец, в своем исследовании философии или какой-либо иной дисциплины христианин должен непрестанно помнить о том, что Христос есть Господь и Всевышний. Он является окончательной отправной точкой. Ван Тиль сказал:“Существует лишь одно абсолютно верное объяснение всякому факту и всякой группе фактов во вселенной. Это абсолютно верное объяснение есть у Бога. Соответственно, различные объяснения явлений должны исходить из этой фундаментальной предпосылки. Бог есть исходная предпосылка уместности любой гипотезы.”
Библиография
Barnhart, J. E. “Religion and the Challenge of Philisophy”. Totowa, NJ: Littlefield, Adams & Co., 1975.
Blamires, Harry. “The Christian Mind”. Ann Arbor, MI: Servant Books, 1963.
Brown, Collin. “Phylosophy and Christian Faith”. Downers Grove, Il.: Intervarsity Press, 1968.
Brunner, Emil. “Christianity and Civilization”. London: Nisbet, 1948.
Buber, Richard H. “The Human Quest: A New Look at Science and the Christian Faith”. Waco, TX: World Books, 1976.
Butts, R. Freeman. “A Cultural History of Education” New York: McGraw Hill, 1955.
Heie, Harold., and Wolfe, David L., eds. “The Reality of Christian Learning”. Grand Rapids, MI: William Eerdmans, 1977.
Holmes, Arthur F. “All Truth is God’s Truth”. Grand Rapids, MI: William Eerdmans, 1977.
“Contours of World View”. Grand Rapids. 1983.
“Philisophy: A Christian Perspective”. Downers Grove, IL: Inter-Varsity Press, 1975.
“The Idea of a Christian College”. Grand Rapids. 1975.
ed. “The Making of Christian Mind”. Downers Grove. 1985.
Kneller, George F. “Introduction to the Philisophy of Education”. New York: Wiley, 1971.
Knight, Georg R. “Myths in Adventism”. Hagerstown, MD: Review and Herald, 1985.
“Philiphy and Education”. Berrien Springs, MI: Andrews Unuversity Press, 1980.
Marino, Joseph S., ed. “Biblical Themes in Religious Education”. Birmingham, AL: Religious Education Press, 1983.
Morris, Van Cleve. “”Philosophy and the American School”. Boston: Houghton Mifflin, 1961.
Niebuhr, H. Richard. “Christ and Culture”. New York: Harper & Row, 1951
Priestler, Marcus J. “Philisophical Foundations for Christian Education”. in “An Intriduction to Christian Education”, ed. Marvin J. Taylor. Nashville: Abingdon, 1966.
Rushdoony, Rousas J. “By What Standart?” Philadelphia: Presbiterian and Reformed Publishing Company, 1959.
Schaeffer, Francis A. “Escape from Reason”. Downers Grove. 1973.
“He is There and He is Not Silent”. Wheaton, IL: Tyndale House Publishers, 1972.
Sire, James W. “The Universe Next Door”. Downers Grove, IL: Intervarsity Press, 1973.
Skinner, B.F. “Beyond Fredom and Dignity”. New York: Knopf, 1971.
Van Til, Cornelius. “Christian Theiatic Evidences”. Nutley, NJ: Presbyterian and Reformed Publishing Compan, 1947.
Walsh, Brian J. and Middleton, Richard. “The Transforming Vision”. Downers Grove, IL, 1984.
White, Ellen G. “Selected Messages”. 2 vols. Hagerstown, MD: Review and Herald, 1957.