Героем может быть каждый




Семья художника Сархоша

Только я открыл рот, чтобы доложить командиру полка о текущих делах, как отворилась дверь, и в кабинет вошла худенькая, небольшого роста женщина. Она смотрела глазами, полными слез, только на Валентину Степановну. В ее лице было столько страдания и горя, что казалось, вот-вот вырвется из ее груди раздирающий душу крик: «Помогите!»

Мы знали эту женщину: в нашем полку служили два ее сына и муж. Да, Мария Даниловна Сархош нуждалась в помощи. Она получила сегодня извещение о том, что ее муж, старшина Сархош Константин Сергеевич, в ночь на 7 октября 1943 года не вернулся с боевого задания. И это было уже третье и последнее для нее извещение, которые она получила за два месяца... Из семьи московского художника Константина Сергеевича Сархоша, потеряв мужа и двух сыновей, осталась она одна.

Чем можно было помочь этой женщине, какими словами? И есть ли такие слова, чтобы облегчить невыносимо тяжелое горе? Валентина Степановна и сердцем, и разумом чувствовала, что таких слов нет. И она не искала их и даже не стала говорить первые попавшиеся слова утешения; она вышла навстречу женщине, обняла ее, затем посадила на диван и сама села рядом. Я тихо вышел из кабинета.

Художник Сархош и его сыновья — двадцатилетний красавец и умница Борис и шестнадцатилетний чернобровый Руслан — были любимцами полка, в который они прибыли в один из солнечных дней ранней осени 1942 года. [156]

Сархош-старший добровольно пошел в армию, сменив палитру художника на пулемет. Целый месяц он изучал со своими сыновьями бортовое оружие самолета ЛИ-2, теорию воздушной стрельбы, тренировался в тире. Отец не давал сыновьям ни минуты отдыха, пока не убедился, что и они знают пулемет не хуже его. Сам он с оружием обращаться научился еще в годы гражданской войны, когда участвовал в разгроме белых банд на Волге.

Три Сархогда приказом командира полка были назначены в разные экипажи воздушными стрелками: отец — в состав экипажа старшего лейтенанта Сергея Леонтьевича Соловей, Борис — в экипаж политработника капитана Валерьяна Владимировича Ширинкина, а Руслан — на самолет комсомольца Васи Адалева. И добровольцы начали воевать с врагом. Приходилось бывать им и над целью, сильно защищенной зенитным огнем противника, и в глубоком тылу фашистских войск, на партизанских площадках. Глаза привыкли к ночному небу, научились видеть среди россыпи звезд истребителей, вовремя их замечать, предупредить экипаж и отразить атаку. Через полгода мы уже читали в газете авиации дальнего действия «Красный сокол» (19 мая 1943 года) заметку «Стрелок Сархош сбил немецкого истребителя». В ней говорилось:

«...На расстоянии нескольких километров от цели над бомбардировщиком появился «мессершмитт». Воздушный стрелок старший сержант Константин Сархош прицелился и дал по нему короткую очередь. Немецкий летчик зашел по ходу бомбардировщика слева и ответил несколькими очередями. Трассирующие пули пролетели мимо. «Мессершмитт» не отставал. Он снова появился на 10—15 метров выше нашего корабля. Тов. Сархош повернул пулемет вправо и, взяв упреждение, дал очередь истребителю в голову. «Мессершмитту» все же удалось поровняться с бомбардировщиком. Командир экипажа тов. Соловей наклонил корабль влево, чтобы дать стрелку возможность лучше отразить нападение. Последовала длинная очередь стрелка. Фашистский истребитель загорелся. Еще одна очередь, и «мессершмитт», охваченный пламенем, свалился вниз.

Но через несколько минут появился второй истребитель. Он заходил с левой стороны в хвост бомбардировщику. [157] Мужественный стрелок встретил его прицельным огнем, и вражеский истребитель скрылся в облаках.

Экипаж старшего лейтенанта Соловей выполнил боевой приказ, уничтожил один самолет противника и благополучно приземлился на своем аэродроме».

За героизм, проявленный в этом бою, Константин Сархош награжден орденом Красной Звезды. А еще через месяц Сархош-отец отбил яростную атаку двух «мессеров» и дал возможность экипажу выполнить боевое задание. За этот подвиг на груди Константина Сергеевича появился орден Отечественной войны II степени. Одиннадцать раз бывал Константин Сархош на партизанских площадках, охранял в воздухе боевой груз партизанам и раненых народных мстителей. Ему достойно вручили медаль «Партизану Отечественной войны» I степени.

Не отставали от отца и сыновья. Старший — Борис — проявил храбрость при отражении атаки фашистского истребителя в полете 28 января 1943 года в партизанское соединение Ковпака. Командир корабля капитан Ширинкин награжден боевым орденом Красного Знамени, а воздушный стрелок старший сержант Сархош — орденом Красной Звезды.

Руслан за отличное выполнение боевых заданий в июле 1943 года получил благодарность от командующего АДД генерала Голованова. Экипаж лейтенанта Адалева зачислен в число передовых.

В ночь на 1 августа 1943 года 17 экипажей полка вылетали к партизанам со взрывчаткой для «рельсовой войны». Командир корабля Василий Дмитриевич Адалев и штурман Николай Иванович Маковецкий вывели самолет в точно назначенное место и в 60 километрах юго-восточнее Бобруйска сбросили на площадку Поречье полторы тонны тола. Вслед за Адалевым на ту же площадку сбросил груз экипаж майора Запыленова.

В воздухе рыскали ночные истребители противника. Только легли на обратный курс, как Степан Семенович увидел впереди воздушный бой. Наш самолет ощетинился длинными трассами бортового оружия. Судя по трассам в сторону самолета, напали на него два истребителя и атаковали с разных сторон... [158]

На свой аэродром не вернулся самолет В. Д. Адалева. Не было на КП среди шумной компании возвратившихся с боевого задания экипажей штурмана Н. И. Маковецкого, второго пилота Г. И. Иванова, бортмеханика А. В. Казаринова, бортрадиста В. А. Семенычева и воздушного стрелка Руслана Сархоша. Ничего не узнали мы об их судьбе ни на следующий день, ни к приходу к нам Марии Даниловны после потери второго сына и мужа. Но тогда, в начале августа, у нас еще теплилась надежда, что Руслан жив, он обязательно вернется. Горе большое, но надо держать себя, чтобы муж не прочитал в ее глазах, в ее материнском горе укора, что он, отец, не уговорил младшего сына остаться дома, что сам одобрил решение Руслана уйти с ним на фронт, добровольцем.

Сархоши — отец и старший сын поклялись отомстить фашистам за гибель Руслана. Экипаж политработника Ширинкина летал каждую ночь в тыл врага, перебрасывал взрывчатку партизанам Белоруссии.

Прошло три недели. Утром 22 августа мы отправили в штаб дивизии боевое донесение:

«В ночь на 22 августа экипаж заместителя командира 1-й эскадрильи по политчасти капитана Ширинкина в составе второго пилота лейтенанта Молчанова, штурмана старшего лейтенанта Зобнпна, бортмеханика старшины Рубцова, радиста сержанта Ставцева и стрелка старшего сержанта Сархоша, возвращаясь с партизанской площадки Бегомль, куда экипаж сбросил полторы тонны взрывчатки, в районе Витебска подвергся нападению истребителя противника. Умелыми и смелыми действиями экипажа, и особенно летчика Ширинкина и стрелка Сархоша, неоднократные атаки врага были отбиты, фашистский истребитель сбит.

Наш самолет произвел посадку на своем аэродроме. Воздушный стрелок старший сержант Сархош Борис Константинович тяжело ранен в голову. В самолете обнаружено 200 пробоин, перебиты тросы управления рулей поворота и пробит один бензобак».

В тот же день Борис Сархош был награжден орденом Отечественной войны I степени. Из самолета он вышел без посторонней помощи, сам дошел до санчасти и там потерял сознание. Валентина Степановна сама отвезла его в Москву, поместила в госпиталь. Рана оказалась [159] смертельной. 23 августа Борис умер на руках матери.

И вот 7 октября 1943 года не вернулся с боевого задания и глава семьи — художник, воздушный стрелок старшина Константин Сергеевич Сархош...

Прошло более года. Полк с подмосковного аэродрома перебазировался далеко на запад. Дни гитлеровцев были сочтены. О Сархошах у нас помнили, рассказывали молодому пополнению об их храбрости, о патриотизме отца и сыновей.

И вдруг поздней осенью 1944 года в полку появился худой, заросший щетиной мужчина, в старом видавшем виды легком пальто, в рваных ботинках. Это был Сархош-отец. Его невозможно было узнать.

Рассказ Константина Сергеевича, если бы его записать полностью, мог бы стать повестью, какие пишут об узниках фашистских лагерей. Еще в воздушном бою его ранило в обе ноги. Приземлившись на парашюте, он попал в плен. Удивился, почему его не пристрелили гитлеровцы сразу. Стремление вернуться в строй, жажда мести за сыновей поставили его на ноги. Пять попыток к бегству стоили ему страшных побоев и 57 дней карцера, где нередко приходилось стоять сутками по колени в холодной воде.

Шестая попытка удалась. Он бежал из лагеря в польском городе Сувалки. По пятам гнались «собаки» с собаками, поймают — на этот раз смерти не миновать. Спасли его польские патриоты из города Сувалки. Они, рискуя жизнью, спрятали советского солдата под крышей старого, заброшенного сарая по улице Эмилии Плятер, дом 3. Дырявый сарай стоял на открытом месте, по улице патрулировали фашисты. Сархош не мог выходить из него даже ночью. Двадцать два дня, подвергаясь смертельной опасности, хозяин сарая Валерьян Богушевский кормил и поил советского патриота, чтобы спасти ему жизнь.

И вот Константин Сархош снова дома — в полку, а через неделю, оправившись, он настоял, чтобы его зачислили в состав боевого экипажа. 70 боевых вылетов совершил художник. Он давно уже понял, что не только пулемет — надежное оружие в боях с врагом, но и кисть художника. И Константин Сергеевич в свободное от полетов время снова стал рисовать. Ко дню победы [160] он подарил полку галерею портретов героев Великой Отечественной войны.

Прошло много лет. Поздней осенью 1963 года я неожиданно для Сархошей появился в их квартире на Новомосковском шоссе. Константин Сергеевич и Мария Даниловна были дома. Художник разглядывал меня в гражданской одежде со всех сторон, как бы заново узнавал. На стене я увидел хорошо исполненный портрет школьницы, в кроватке спал мальчик. Мелькнула мысль: приемыш. И, словно отгадав эту мою мысль — от наблюдательного глаза художника ничего не скроешь, — Константин Сергеевич сказал мягко, с трогательным чувством гордости:

— Внуки. Руслановы дети.

И я узнал, что Руслан тогда, 20 лет назад, не погиб. Раненный в голову, он, совсем еще юнец, попал в плен. После войны снова был в армии — дослуживал срочную. Теперь педагог. Об этом уже рассказывала Мария Даниловна. Слушая ее, я смотрел на висевший над письменным столом портрет Бориса. Трудно говорить о том, что давно пережито. Засиделись мы до позднего вечера. Константин Сергеевич провожал меня до автобуса, продолжая рассказывать о минувших днях, о послевоенной жизни.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-05-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: