Тем временем перепуганные большевики продолжали подтягивать к Кронштадту войска, беспрестанно талдыча солдатам про мифический белогвардейский мятеж. Кроме того, они возлагали большие надежды на китайские и башкирские части, которые по-русски лыка не вязали.
Именно перед штурмом Кронштадта карателю Тухачевскому пришла в голову идея обстрелять матросов химическими снарядами. Однако в Кронштадте в тот момент присутствовали представители Красного Креста, и могла получиться нехорошая международная огласка. Большевики всегда стеснялись заграницы и потому от идеи использовать химическое оружие отказались. Зато Тухачевский потом использовал свою идею во время оккупации Тамбовщины, где огласка коммунистам не грозила.
К вечеру 17 марта Кронштадт был взят. Командарм посылает секретную телеграмму о том, что делать с матросами Кронштадта: "Жестоко расправиться с мятежниками, расстреливая без всякого сожаления… Пленными не увлекаться". И с мятежниками не церемонились.
Сам каратель Тухачевский, как известно, был расстрелян во время сталинских чисток. А кронштадтские матросы, которых расстреливал Тухачевский… Они ведь тоже были не без греха, как все революционеры. Объясню… Когда на экраны современной России вышел фильм "Адмирал" про Колчака, вся красная тусовка была взбешена одним эпизодом, в котором революционные матросики беспричинно расстреливают офицеров. "Разве могли революционные матросы поступать столь бесчеловечно? - гневно вопрошали красные интернет-борцы с "либеральным режимом". - Ведь они же хорошие!"
Хороших революционеров не бывает…
В начале 50-х годов прошлого века в Париже вышли воспоминания Лидии Фельдман - жены начальника управления кадров Красной Армии и сестры жены Тухачевского. Она рассказывает, как один из сторонников Тухачевского оправдывал его: "Если бы Тухачевский не пустил по льду ночью замаскированные части, которые неожиданно к утру окружили крепость, то Кронштадт сопротивлялся бы еще долго и несомненно получил поддержку не только питерских рабочих, но и пролетариата других городов страны…" После чего в красках расписал зверства Тухачевского в городе. Лидия была поражена этим рассказом о палачестве Тухачевского и все высказала ему в глаза при встрече. Что же ответил женщине побледневший и взбешенный Тухачевский с трясущимися губами? Смысл его речи сводился вот к чему: кого ты жалеешь - матросню?
|
|
Красный командарм поведал Лидии следующее: "Ведь ты должна помнить, как беспощадно действовала во время революции матросня! Кто ходил по домам с обысками, грабил, насиловал, зверски расстреливая схваченных, не доводя их даже до чрезвычаек?.. Каким зверским образом расправлялись матросы с офицерами флота, вообще с офицерами и даже с теми старыми заслуженными солдатами, которые имели мужество отстаивать свое бывшее начальство?.. В этом пьяном, кровавом разгуле, да еще при неумеренном употреблении кокаина, большинство матросов окончательно превратились в бандитов. В людей, которые не способны уже жить нормальной жизнью, без дебошей и крови… Нет, мне этой сволочи не жаль. Они никогда не станут в моих глазах героями - ни революционными, ни контрреволюционными… Спроси у того, кто тебе все это рассказал, если это мужчина, как он реагировал на матросские расправы и самосуды? Противнее всего то, что сейчас только из-за того, что матросы подняли мятеж против власти, их считают "героями" и чуть ли не причисляют к лику святых - и даже те, родных и близких которых они в революцию растерзали… или наглумились…"
|
|
В революции нет святых… Революция - это грязь и кровь, уголовный беспредел и вырвавшийся наружу подавляемый садизм. Вот что такое революция. И даже хорошо, что она пожирает своих детей…
Когда-то князь Владимир крестил Русь огнем и мечом, вводя ей в кровь новую веру с помощью кнута. Большевики действовали так же, инжектируя в тело страны новую веру пулей и штыком. Большевикам нужна была только власть, а не власть народа, и если в Советах они вдруг получали меньшинство, то запросто могли снять с политической повестки лозунг "Вся власть Советам". Когда-то большевики называли кронштадтцев "гордостью революции", потому что их усилиями влезли на трон. Но стоило матросам прочухаться и понять, во что они вляпались с этими красными, как они тут же стали "белогвардейскими мятежниками" и "контрреволюционерами".
Будучи сами замаранными в крови революции, матросы наконец поняли главное: монополия на власть развращает. Поэтому и выдвинули лозунг: "Власть Советам, а не партиям!" И это их понимание прекрасно отражено в Манифесте кронштадтского ревкома:
"На горьком опыте трехлетнего властвования коммунистов мы убедились, к чему приводит партийная диктатура. Немедленно на сцену выползает ряд партийных генералов, уверенных в своей непогрешимости и не брезгующих никакими средствами для проведения в жизнь своей программы, как бы она ни расходилась с интересами трудовых масс. За этими генералами неизбежно тащится свора примыкающих прихвостней, не имеющих ничего общего не только с народом, но и с самой партией. Создается класс паразитов, живущих за счет масс, озабоченный своим собственным благополучием, а не тех, кто создает ему обеспеченную жизнь".
|
|
Класс паразитов
А знаете, почему я столько времени и внимания в книжке о мифах уделил кронштадтскому мятежу? А по той же самой причине, по которой дедушка Ленин в сердцах заявил, что восстание в Кронштадте опаснее для большевиков, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые! Вождь мирового пролетариата понял: матросы интуитивно прозрели саму суть большевизма. И суть эта состояла в том, что никакой социалистической революции не было. Никакой диктатуры пролетариата и власти трудящихся не было. Ленин не марксист. А в России после буржуазной управленческой революции февраля 1917 года произошла самая настоящая контрреволюция, отбросившая страну с буржуазно-прогрессивного на феодально-регрессивный путь развития - назад, к временам Ивана Грозного и Петра I. Только так можно было остановить развал империи, поскольку мир тогда вступил в эпоху крушения империй. И произошедшее - часть того страшного колебательного процесса, который является сутью русской истории.
Я понимаю, что сказанное выше для многих людей звучит слишком неожиданно. И потому вынужден остановиться на этих тезисах подробнее.
Знаете ли вы, что и Ленин, и Троцкий сходились в оценке кронштадтского мятежа, полагая его сползанием "к буржуазному режиму"? Это абсолютно верно. Кронштадтский мятеж был "точкой бифуркации", после которой страна, объективно тяготеющая к буржуазному строю, действительно могла начать дальше развиваться по рельсам, проложенным Февралем. Свернуть ее с этого естественного пути развития, повернуть историю вспять могла только жесточайшая сила, величайшая диктатура - и то на короткое по историческим меркам время.
В пользу буржуазного пути развития была вся та инерция прогрессивного хода, которую набрала царская Россия на пути промышленной революции. Против была вся мрачная история России с огромным и крайне инертным крестьянским накопителем жестоких традиций. Как земные океаны, будучи гигантскими аккумуляторами тепла, являются климатическими балансирами планеты, так гигантская крестьянская масса, будучи инертным носителем мрачной традиции, сыграла роль того аккумулятора или источника инфантилизма, низкой образованности и привычки к несвободе, который позволил большевикам затормозить ход естественной истории на всей территории империи.
Начнем вот с чего…
Что такое марксизм? Один из героев фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих" произносит такую фразу: "Это, брат, марксизм. Наука!" Однако марксизм наукой является не более, чем фрейдизм или мазохизм. Он не обладает необходимым для научного знания требованием фальсифицируемости, то есть в рамках марксизма нельзя сделать такое предсказание, которое, если не сбудется, опровергнет всю теорию. Вот теория относительности научна, поскольку в ее рамках Эйнштейн сделал рискованное предсказание об отклонении светового луча Солнцем; предсказание сбылось и подтвердило теорию. А если бы не сбылось, поставило бы на теории относительности жирный крест. В рамках марксизма это невозможно - тем, собственно говоря, учение и отличается от науки. Тут как в психоанализе Фрейда: один и тот же сон можно толковать как в рамках теории Фрейда, так и в рамках других теорий.
Маркс сделал предсказание о нарастающем накале классовой борьбы и грядущей пролетарской революции, которая, по его теории, должна была произойти сначала в самой промышленно развитой капиталистической стране - Англии. Не сбылось. И хитрый еврей Маркс тут же объяснил свой провал в рамках своего же учения… Так вот, когда несбывшиеся предсказания теорию не опровергают, а вызывают многословные оправдания, поиск объяснений и заплаток, это и означает, что мы имеем дело не с наукой, а с типичной религиозной доктриной, в которую можно только верить.
Тем не менее на шкале "вера - знание" марксизм был все-таки ближе к науке, нежели традиционные религии, ибо он распространил на человеческое общество, состоящее из субъектов, объективные, то есть природные закономерности развития.
Маркс верно догадался, что устройство общества зависит от технологий, которые общество накопило по мере прогресса, а не от культуры и не от каких-то врожденных биологических констант. Технологии производства выстраивают под себя социальные институции - сия тривиальная по сегодняшним меркам мысль была тогда гениальной догадкой. Все остальное в его теории - пустые выдумки о мифической "прибавочной стоимости" и сказочном обществе всеобщей халявы (коммунизме).
На смену феодальному обществу в результате буржуазной революции пришло общество капиталистическое. Если феодальная экономика имела в своей основе сельское хозяйство и собственность на землю, то капиталистическая являлась экономикой промышленной, а ее основой был капитал. Две эти формации разделяла революция, то есть социальный кризис, когда старая общественная система стала мешать развиваться новым технологиям, которые требовали для своего развития иначе отформатированного социального пространства. А далее Маркс сделал экстраполяцию. Он рассудил: когда технологии (Маркс называл их "производительными силами") еще немного разовьются, они вновь вступят в противоречие с конструкцией социальной системы (которую он называл "производственными отношениями"), снова произойдет революция и установится следующий тип общественных отношений, который Маркс назвал коммунизмом.
Феодальных земледельцев сменил класс буржуев-капиталистов. А кто будет главенствующим классом при коммунизме? Маркс решил, что пролетариат. Идея совершенно идиотская.
С какого перепою вдруг станут главенствующим классом в обществе люди не шибко умные, малообразованные и к тому же пьющие? И почему именно они? Почему не ученые? Не литераторы? Не адвокаты?.. При феодализме главными были феодалы, а "эксплуатируемыми" - крестьяне. Но после буржуазной революции крестьяне отнюдь не стали главенствовать! При капитализме же главные - буржуи, а "эксплуатируемые" - пролетарии. Так почему же после очередной революции именно они должны стать главным классом? Отчего не инженеры, например, уж коли революции вызываются приходом новых технологий?..
Тужась изо всех сил, Маркс выдумал так называемую "прибавочную стоимость". Это некая часть стоимости, которую Маркс произвольно выделил из общей производимой на заводе стоимости и объявил, что сия фикция есть мера эксплуатации рабочих. Мол, капиталист отнимает часть денег у пролетариев, не доплачивая им.
Маркс, полагавший, что хозяин свечного заводика отнимает часть произведенной рабочими стоимости и прикарманивает ее, просто не учел стоимость интеллектуального труда по организации производства, рекламной раскрутке товара и проч. Он попал в "механистическую ловушку": великий XIX век был веком однозначной ньютоновской механики, веком твердых тел, веком физического абсолютизма и объективизма. На относительность сущего, информатику, кибернетику и саму организацию материи в пространстве наука обратила внимание лишь столетием позже, оценив важность процессов самоорганизации, удивившись синергетике и поняв неотделимость информации от материи. Во времена же Маркса картина мира была проще и механистичней. Есть рабочий, который конкретно трудится, а есть капиталист, который мешки не ворочает, а болтает за рюмкой виски с другими такими же о каких-то поставках. Разве ж это труд?
Тем не менее методологически Маркс был прав. Он понимал, что покуда в обществе не разовьются "производительные силы" (технологии), под них не перестроятся "производственные отношения" (социальная структура общества), ибо перестраиваться просто не подо что. Базы нет! Технологии - база. Социум - надстройка. Сначала формируется фундамент, а уж на него ставится здание.
Ленин этого не понимал. Точнее, не хотел понимать. Он говорил: да хрень это все! Мы сначала завоюем власть, а потом построим под нее базис!.. И в этом смысле Ленин марксистом не был. Он был авантюристом с весьма упрощенной картиной мира. Отсюда и реки крови. У сектантов всегда так…
О какой "социалистической" революции в марксовом понимании могла идти речь в полуаграрной России, едва-едва совершившей буржуазную революцию? Ей теперь еще десятилетиями или столетиями нужно было строить капитализм - заводы, фабрики, университеты, постепенно-постепенно растить базис.
Помните главу о Петре I? Повторим: нельзя, таская младенца за уши, за пять минут вырастить его до взрослого состояния. Уши скорее оторвешь. Нельзя силком тащить вверх едва проклюнувшийся из земли зеленый росток. Вырвешь - и вся недолга…
Для эволюционного роста нужно время. База растет эволюционно, поскольку постепенно создаются и внедряются в производство изобретения, строятся заводы. А вот социальная надстройка, как штука более "эфемерная", может измениться революционно, когда подросшему технобазису станет тесен кафтан прежних социальных отношений.
Ко времени крушения феодализма в недрах феодального общества уже вызрел тот класс, который сверг старые порядки - буржуазия, предприниматели. Теперь, по Марксу, нужно пару столетий подождать вызревания нового класса - пролетариата. В России он был еще малочисленным - в сравнении с развитыми странами Европы, где, между прочим, никакой пролетарской революцией пока даже и не пахло. И тем не менее Ленин что-то безграмотно вешал о пролетарской революции в крестьянской России. И даже от имени пролетариата затеял переворот и взял власть, намереваясь построить здание прежде фундамента. Ну и какой он после этого марксист?
Маркс писал, что "ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества". И еще Маркс писал, разжевывая для непонятливых: "Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего… Общество не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами".
Можно ли считать марксизмом то, что писал Маркс? Если да, то Ленин - не марксист, ибо Маркса он опроверг, заявив, что в России все будет совсем не так. В России, мол, следом за буржуазной незамедлительно случится пролетарская революция. Не дожидаясь не только прохождения буржуазного этапа и развития производительных сил в его недрах, но и развития самого пролетариата. Вот так вот - пролетарская революция без пролетариев… Не терпелось вождю.
Большевики-ленинцы говорили, что они захватят власть и будут "осуществлять диктатуру пролетариата". А захватив ее, объявили во всеуслышание, что власть в стране взяли "рабочие и крестьяне". Это была ложь. Рабочих и крестьян большевики расстреливали. А среди самих большевиков практически не было ни рабочих, ни крестьян - одни дворяне. И это тоже было против марксизма.
По Марксу, буржуазия, придя к власти, начинает править в своих интересах. Что вполне естественно. Было бы странно, если бы пришедший к власти класс начал вдруг осуществлять правление в интересах другого класса. Это не по Марксу. Маркс учит: у каждого класса свои коренные интересы. У буржуазии свои. У рабочих - свои. А Ленин утверждал, что большевики, то есть дворяне, придя к власти, будут изо всех сил защищать интересы другого класса - пролетариата. С чего бы? Да и откуда дворянам известны интересы рабочих, если вся эта большевистская шатия-братия ни минуты в своей жизни не работала на заводах? Эти теоретики болтались по швейцариям, пили пиво на незаработанные деньги, витали в политических эмпиреях да писали статейки. Они были так называемыми "профессиональными революционерами", то есть, в нынешней терминологии, международными террористами.
Спросим Ленина: а почему бы не осуществлять пролетарскую власть самим пролетариям? Зачем им нужен посредник в лице профессиональных террористов из дворян, захвативших власть в результате переворота? Ленин на это отвечает: пролетариат туп и незрел, мы лучше этого быдла знаем, что ему, быдлу, надо… Что ж, ответ принимается. Но этот ответ к марксизму не имеет никакого отношения, поскольку он марксизму в корне противоречит.
Да и после Ленина рабочий класс никогда не был в СССР правящим классом. И не мог быть! Ведь для того чтобы чем-то управлять, нужно иметь способности, талант, образование. А человека, проявившего способности и выучившегося, начинают двигать по карьерной лестнице, весьма далекой и от промасленной спецовки, и от рабочей слободки. То есть никак пролетарий не может руководить государством!.. Иногда, правда, для отвода глаз, каких-нибудь рабочих, узбеков, доярок и прочих малограмотных запускали в Верховный Совет СССР, но никакого отношения к принятию решений эти болванчики не имели. Как, впрочем, и сам Верховный Совет. Власть в "стране Советов", вопреки писаной Конституции, принадлежала совсем другой организации. Управление страной осуществлялось не Советами и не министерствами, а параллельной теневой структурой власти - той самой партией, которая узурпировала власть в стране в октябре 1917 года. Страной управляли обкомы и крайкомы, ЦК КПСС и Политбюро. А Советская власть была ширмой, мифом, муляжом. Со времен Кронштадта и даже ранее.
Декларация и Конституция - это одно. А реальность - совсем другое. Декларировалась власть народа, то есть власть рабочих и крестьян. Но поскольку рабочие и крестьяне непосредственно властвовать не могут - они для этого ни умом, ни рылом не вышли, - управляли страной совсем другие люди. Можно ли их назвать классом в марксистском понимании этого слова?
Можно. И даже нужно, если мы хотим оставаться в рамках марксовой парадигмы.
Конечно, рекрутировался этот правящий класс из народа, точнее, из Партии. Но отнюдь не все члены КПСС принадлежали к управленческому классу, в интересах которого и осуществлялось управление. Этот класс получил свои "привилегии" с самого начала - с октября 1917 года - и при этом обладал тем признаком, которым и должен обладать класс, - несменяемостью. Название этого руководящего класса, в который можно было попасть, но из которого практически невозможно было выпасть, - "номенклатура".
Номенклатуре формально ничего не принадлежало. Номенклатура практически никак не была оформлена документально. Но она существовала на практике и фактически распоряжалась всем достоянием страны. Человек, попавший в номенклатуру, то есть в бюрократическую аристократию тоталитарного государства, мог быть спокойным за себя и своих детей: вылететь из красной аристократии было практически невозможно. Впрочем, о красной аристократии как правящем классе мы еще скажем пару добрых слов, а пока вернемся к политической мифологии.
Во мне со школьных лет сидел миф о том, что для революции необходимо руководство революционной партии. Потому-де Ленин и организовал партию профессиональных революционеров, чтобы она возглавляла массы. Но если почитать самих основоположников и покопаться в истории, этот советский миф растворяется, как сон, как утренний туман. Представьте себе цыпленка, который перерос скорлупу. Ему нужны чуткие руководящие указания для того, чтобы взломать скорлупу изнутри? Нет, размер цыпленка сделает это сам по себе - без команд, просто по самой физике процесса. Так же, без всяких указаний партии, лед разрывает бутылку. Природе не нужны указивки. Заслуга Маркса как раз и состоит в том, что он распространил природные законы развития на общество. Собственно говоря, об этом писал и дружок Маркса Энгельс, ухвативший идею на лету: "Революция - это чистое явление природы, совершающееся больше под действием физических законов, нежели на основании правил, определяющих развитие общества в обычное время".
Разве Великой французской революцией или Английской буржуазной революцией руководила "руководящая и направляющая"? Нет. Это был взрыв котла. Какая партия руководила антисоветской революцией 1968-го года в Праге или 1956-го года в Венфии или 1991 года в России? Какая партия, наконец, руководила Февральской революцией 1917 года, если наш дорогой Вождь мирового пролетариата ховался в то время в Швейцарии?
В том-то и дело, что для революции никакая "руководящая и направляющая" не нужна. Кучка экстремистов нужна только для узурпации власти. Что и произошло в России в октябре 1917 года. Революция - стихийное явление. Путч - результат действия заговорщиков и террористов, тем он и отличается от революции.
Знаете, сколько большевиков было о ту пору в Российской империи? Численность партии на конец 1917 года колебалась в пределах 200–350 тысяч человек. Этого более чем достаточно для вооруженного захвата власти и взятия ключевых мест (банки, телеграф, телефон, мосты - все, как учил Ленин, готовивший путч), но на народную стихию никак не тянет. Что такое 200 тысяч? Это одна сороковая часть от численности российского пролетариата (при том, что доля самого пролетариата в империи была менее 10 % всего населения). Но реально после путча руководило страной менее 1 % всей партии большевиков - исключительно ее дворянская верхушка. Это и был зародыш того нового класса, который, придя к власти, начал стремительно разрастаться.
Злобная шутка истории - ранее, при вотчинном праве, российская аристократия управляла страной и пользовалась своим имуществом, но и жизнь свою, и имущество могла мгновенно потерять просто по прихоти самодержца, поскольку институт политической власти в России испокон веку не был отделен от института частной собственности специальным механизмом, носящим название римского права. Мы это уже проходили в первой части книги. Россия начала выбираться из этой ловушки лишь после петровского царствования, постепенно дифференцируя институты и начиная понимать разницу между властью над людьми и властью над вещами. Россия, освобождаясь буржуазно, все больше и больше догоняла в этом смысле Европу.
Путч 1917 года, свергнувший революционное правительство, отбросил страну назад - в петровщину, в вотчинность. Новый победивший класс под названием "номенклатура" - та самая новая аристократия, являвшаяся, по сути, бюрократической партократией, имела только власть, но не собственность. Собственность номинально принадлежала "короне", "народу" а фактически ею распоряжался сначала диктатор (бывший уголовник по кличке Сталин), а затем - "аристократический сенат" - кучка высших бюрократов из номенклатуры, отделенных от народа непроходимой кремлевской стеной.
Воцарившийся на русском престоле после смутных времен Иосиф Грозный (Сталин) был не кем иным, как полновластным самодержцем подразвалившейся после смуты начала XX века империи. Он продолжал ту же великоимперскую политику по стягиванию земель, что вели его предшественники, и обладал такой полнотой власти, какой было мало у кого из тиранов в человеческой истории. Собственно говоря, не тираном он быть не мог. Только тотальная тирания, выжигавшая народ, как хворост, могла еще какое-то время - в современных условиях мировой буржуазно-технологической модернизации - не только сдерживать империю от распада, но и приумножать ее. Правда, цена, которую пришлось заплатить за этот откат в дикое феодальное прошлое, оказалась чересчур высока - десятки миллионов погибших, обнищание страны, порабощение населения в виде повторного закрепощения крестьян, а перед самой войной - и рабочих с инженерным корпусом.
Власть Сталина была тотальной. Абсолютной. Он, лично просматривая списки арестованных из высших эшелонов власти, принимал решения, жить им или умереть. Одной из характерных черт, говорящих о провале России в Средневековье, была официально узаконенная при Сталине система пыток. Как допетровские целовальники сменились казенной петровской дыбой, так царские присяжные сменились Тройками и подвалами Лубянки. Русский маятник совершил свой очередной мах.
Но поскольку жил Сталин не в Средние века, а в эпоху модерна, в новейшее время, он прикрывал свои расправы судебными декорациями. До Сталина российская судебная машина с ее присяжными заседателями была одной из самых современных. При Сталине она исчезла, полностью заместившись фанерной декорацией, с которой мы и по сию пору имеем дело. И это не могло самым пагубным образом не отразиться на психологии населения - в голову каждого был забит гвоздь, который намертво приколотил словечко "суд" к монументальной стенке с исполинской надписью "государство". Если в сознании западного человека государство представляет собой небольшую ажурную конструкцию, созданную для решения задач комфортного проживания обывателя, то в голове россиянина "государство" - это огромный и полумистический, сакральный монстр, к которому относится все, что "не народ" - суд, парламент, депутаты, чиновники, полиция-милиция… Оно - всесильный господь. Отсюда и перманентные вопли о том, что "государство должно…"
Оно действительно должно всем и вся, ибо кроме государства у нас больше ничего нет. Есть только атомизированный народ и огромная серая туча над ним, погромыхивающая и периодически поражающая того или иного микроба зевсовой молнией. Государство должно инвалидам, оно должно здоровым, оно должно воспитывать и разграничивать, утирать сопли и следить за нравственностью… В такой парадигме не могли не вырасти поколения инфантильных люмпенов. И они выросли.
В понимании западного гражданина государство - это просто люди, то есть налогоплательщики, на деньги которых государство и творит свои благие дела путем их распределения. Поэтому когда на Западе раздаются голоса о том, что государство кому-то там чего-то должно, в голове обывателя мгновенно срабатывает: а за чей счет? У кого надо отнять, чтобы другим добавить? А у нас этого элементарного понимания нет. Напротив, есть иллюзия всесильности, безбрежности и неохватности государства, которое в России стократ больше, чем аппарат для создания комфортного быта. Которое для простого русского - почти бог. А бог обладает двумя качествами - он грозен и безжалостен, но и всемогущ. А раз так, пусть государство возьмет, откуда хочет, и всех нуждающихся всем обеспечит! Безумный в представлении западного человека тезис о том, что "государство должно кормить народ", в России воспринимается всерьез и произносится миллионами людей. Миллионами инфантильных русских люмпенов…
Никакими "перегибами", как у нас это любят делать, объяснить все ужасы сталинизма невозможно. Без стальных болтов этих самых "перегибов" советская конструкция просто не могла устоять. Средневековая система, закрепостившая крестьян на земле и объявившая их де-факто госсобственностью, а также привязавшая рабочих к заводам,[8] могла существовать только по средневековым законам. Иначе говоря, она держалась только на жестокости и страхе.
Не личными качествами Ежова, Ягоды или Берии объяснялись сотни тысяч казненных и миллионы попавших в лагеря. Перечисленные главпалачи были только винтиками выстроенной системы - типичными представителями того класса, который пришел к власти. И в котором снова, в который уже раз, шел антиэволюционный отбор на худших - на наименее самостоятельных, наиболее подлых, готовых выполнять приказы вышестоящих, не рассуждая.
Запад, привыкший к рефлексии и сложности человеческой натуры, строил бесчисленные догадки - каким образом Сталину удалось провести свои знаменитые процессы, в которых старые большевики и несгибаемые ленинцы, не боявшиеся царской охранки, признавались на открытых судебных процессах в самых абсурдных и чудовищных преступлениях. Симпатизирующая левой идее западная розовая интеллигенция выстраивала сложнейшие психологические теории о том, почему старые большевики наговаривали на себя напраслину: мол, они считали, что тем самым помогают делу революции, жертвуют собой и даже своим добрым именем, ибо в данный момент делу революции необходимо… бла-бла-бла. Мягкотелым западным интеллигентам и в голову не могло прийти, что на самом деле все было гораздо проще и без всяких тонких психологических изысков: на территории СССР воцарилась деспотия, которая просто ломала людей с помощью самых изощренных пыток, после которых любой исход - в том числе даже расстрельный приговор суда - казался человеку избавлением.
После Второй мировой войны СССР экспортировал эту систему пыточного конвейера в так называемые "страны народной демократии", то есть страны Восточной Европы, оккупированные войсками СССР, где под чутким сталинским руководством начали строить тоталитарный социализм. Именно оттуда и произошла утечка "пыточной технологии". В чем она заключалась? Посмотрим источники…