<tab>Я не знаю. Я ничего не знаю. Я не знаю, почему я потерял отца. Я не знаю, почему с самого детства меня не принимает общество. Я не знаю, почему я мыслю не так, как другие. Я не знаю, почему моя мама... Мертва.
<tab>Новая вспышка боли.
<tab>Странно, но я не хочу ни плакать, ни напиться. Я просто хочу забраться в какой-нибудь укромный уголок и сидеть там до конца жизни. Не двигаясь. Всё равно рано или поздно я умру от голода и жажды.
<tab>Джамия. Она единственная, кто у меня остался. Единственный человек, который меня поддержит. Я не хочу выплёскивать на неё всю свою боль, я не хочу, чтобы она страдала. Я просто хочу, чтобы она была рядом. Она нужна мне сейчас. Как не кто другой.
<tab>Я и не замечаю, как оказываюсь возле дома девушки. Ну, мне тем самым и лучше.
Чувствую, как сердце разрывается от боли. Холод теперь разливается по всему телу. Сейчас, сейчас я окажусь возле неё, и мне станет чуть легче.
<tab>Взлетаю по лестнице на нужный этаж, подбегаю к двери и с силой нажимаю на звонок. Никто не идёт. С остервенением дёргаю за ручку. Дверь открыта. Не успев удивиться, я влетаю в квартиру.
<tab>Тишина. Хотя нет, не совсем. Из комнаты за прикрытой дверью доносится приглушённый смех. Подхожу. Приоткрываю дверь и заглядываю в комнату. На секунду мои глаза застилает тёмная пелена, но в следующий момент я отчётливо вижу представшую передо мной картину. Кровать расстелена. На ней лежит Джамия. Над ней парень. Он её целует. Джамия смеётся.
<tab>Парень лежит боком ко мне, и я не могу разглядеть его лица. Но у него очень бледная кожа.
<tab>Люди недолговечны, ведь так? Человеческий организм изнашивается. Человеческое тело изнашивается. И сердце тоже.
<tab>Моё, наверное, уже на грани.
<tab>Потому что я сам не осознаю, как влетаю на кухню, хватаю первый попавшийся нож, влетаю обратно в комнату и с размаху кидаю нож прямо в парня.
<tab>Раздаётся крик. Я улыбаюсь. Крик — музыка для моих ушей.
<tab>А в следующую секунду чувствую, как цепенеет всё моё тело. Джамия что-то кричит мне, но я не могу разобрать, что. Я чувствую лишь боль. Медленно она разливается по каждой клеточке моего тела и, наконец, захлёстывает меня с головой.
<tab>Я больше не властен над собой. Я больше не властен над своим телом.
<tab>Последнее, что я чувствую, лёжа на полу, — острая боль в сердце и затылке.
<tab>Физическая боль.
<tab>А затем — пустота.
WARD No. 318
<center><b>POV Джерард</b></center>
<tab>Лучшее время года - зима. Мрачная и холодная зима. Самое то. Только зимой умирает всё, что когда-то жило. Именно зимой холод заставляет сердца мертветь, заставляет их биться медленнее...
<tab>Идеально, неправда ли? Люблю смотреть на то, как медленно умирают живые организмы, будь то даже растения. Да хоть протисты, блять.
<tab>Сейчас, однако, осень. Но мне это не мешает, так как на дворе ноябрь, и жизнь уже начала свой губительный процесс. И пускай пока что умирают только деревья. Я наблюдаю за ними каждый день.
<tab>Из окна больничной палаты.
<tab>Ёбаной больничной блядопалаты. Никогда бы не подумал, что всё выйдет именно так. За всю свою жизнь я был в больнице всего один раз, когда мне было восемь лет, и я подавился овсянкой.
<tab>С детства её ненавидел, овсянку. Ну как можно было изобрести такое дерьмище?
<tab>- Кто из вас Джерард Уэй?
<tab>Я разворачиваюсь на голос. В дверях палаты стоит медсестра с охеренными буферами.
<tab>- Кто из вас Джерард Уэй? - повторяет она, вскинув брови.
<tab>Ага. Ну будто не видно. Отвлекла меня от моих мрачных мыслей про овсянку. Но буфера всё-таки охеренные.
<tab>- Я, — натянув на губы улыбку, отвечаю я и прищуриваю глаза, сосредоточившись на буферах. Улыбнувшись, медсестра показывает жест рукой, дабы я встал с кровати. Шикарная тёлка. Может, попробовать? Должно выйти. Только вот то, что я в больнице... Придётся слегка изменить свои методы.
<tab>Девушка говорит следовать за ней. Я знаю, куда мы пойдём. На осмотр моего шикарного тела.
<tab>Нет, не в том смысле.
<tab>Она всего лишь будет проверять, как дела с моим здоровущим порезом около сердца, полученным две недели назад. Да, блять. Две недели я уже тут, а изменений в лучшую сторону практически нет. Да я бы сам себя лучше залечил. Что ни говори, медицина катится к чертям.
<tab>Вздохнув, я поднимаюсь с активно заскрипевшей кровати и, украдкой глянув на медсестру, похотливо облизываю нижнюю губу. Девушка вздрагивает, но, не подавая на это виду, выходит из палаты и быстрым шагом идёт по коридору в сторону «тёмной» комнаты, где должен проходить наш осмотр. Не стирая улыбки со своего лица, я следую за медсестрой. Как назло, тёмная комната находится в самом конце коридора. Действительно назло.
<tab>Как же мне надоело за две недели ходить по этому жёваному коридору. Каждый день смотреть на эти угрюмые, тленные лица. Каждый день проходить мимо палат и видеть в них всех этих больных имбецилов. Они все такие странные. Ненормальные. Больные и физически, и морально. Серьёзно, как можно, когда ты ещё фактически кровью обливаешься, идти к врачу и просить выписки? Знают же, что не выпишут. Но всё равно просят. А ведь существуют куда более действенные методы.
<tab>Почему они все живут по этим грёбаным правилам? Зачем им подчиняться? Глупо пиздец. Правила всё портят. По крайней мере, самые длинные и нудные правила, начиная от стандарта отделки квартиры и заканчивая глобальной проблемой однообразного бытия людей. Правила омрачают нашу и без того серую и унылую жизнь, делая её ещё унылее. Глупцы. Идиоты. Дегенераты.
<tab>С такими вот мудрыми мыслями я не спеша иду по коридору, заглядывая в палаты. Иначе никак. Надо же было двери стеклянными сделать. Как говорится, всё для вас, Джерард Уэй. Всё для того, чтобы вы окончательно сошли с ума в нашем и без того сумасшедшем социуме.
<tab>Палата № 315. В ней сидят трое человек и играют в карты. Точнее, это сложно назвать картами. Ещё один пацан развалился на кровати.
<tab>В 316 палате все спят. Развалились на трёх твёрдых, неудобных кроватях, стоящих у стен небольшой палаты, однообразие которой скрашивается лишь маленьким столиком посредине, и дрыхнут. Только и могут, что спать. Постоянно.
<tab>В 317 вообще какие-то дети с мамашами играют в догонялки. Стоп. Какие дети? Это же больница для взрослых. Господи, тут хоть что-то есть нормальное?
<tab>Как видимо, нет.
<tab>В 318 сидит ещё один имбецил. Он один в палате. Просто сидит на подоконнике и смотрит в окно. Я вижу часть его лица. Такое знакомое выражение, недавно я его уже видел, у своей последней жертвы...
<tab>Боль. Я вижу боль. Ещё один признак активной деградации социума: все постоянно страдают. И даже не пытаются это скрывать.
<tab>Как хорошо, что 318 палата оказывается последней. Как же везёт этому чуваку, не надо через весь коридор переться, да ещё и один в палате. Мне бы так.
<tab>Наконец-то тёмная комната. По такому трудному пути мимо палат и больных лиц она кажется просто раем, плюс, там темно. Когда мы заходим в комнату, медсестра поворачивается ко мне, похоже, хочет что-то сказать. Несколько секунд мы стоим молча. В темноте. Так, когда же начать действовать? Главное, не опоздать и не начать слишком рано.
<tab>Так ничего и не сказав, девушка отворачивается, подходит к столу, включает лампу и садится в кресло.
<tab>- Ну что, Джерард, как себя чувствуете? - выстроив брови домиком, сладким голоском произносит она. А может, мне просто кажется. Я снова засматриваюсь на её огромные сиськи. - Джерард?
<tab>- А? - нехотя я отрываю взгляд от буферов и устремляю взор своих лучистых глаз прямо в глаза жертвы.
<tab>- Как чувствуете себя? - опустив глаза, уже тише произносит она. Ну хотя бы на «ты» уже назвала. Да она просто вылитая девственница.
<tab>- Отлично, - усмехаюсь я. - А Вы?
<tab>Удивление промелькает в глазах девушки. Видимо, нечасто люди интересуются её самочувствием. Вновь растянув на своих губах улыбку, медсестра всё же твёрдо смотрит мне в глаза.
<tab>- Отлично. Как рана? Не беспокоит? Боли есть?
<tab>- Нет, - пожав плечами, отвечаю я, прекрасно зная, что это далеко не так.
<tab>- Ну, тогда снимайте майку. Посмотрим, как обстоят дела.
<tab>Посмотрим, посмотрим. Как можно медленнее и сексуальнее сняв майку (что у меня, к слову, получилось просто великолепно), я отбрасываю её в сторону и почти вплотную подхожу к жертве.
<tab>- Смотрите.. - девушка поднимается и принимается аккуратно ощупывать мою рану. Иными словами, она трогает меня за грудь. Что ж, лучшего повода для "веселья" не придумаешь. Похоже, удача сегодня на моей стороне.
<tab>- Болит? - спрашивает медсестра, слегка надавив на рану. Я вздрагиваю, но стараюсь не подавать виду, ибо болит, как ни странно. Снова смотрю на смазливое лицо жертвы и вновь усмехаюсь. Хорошая сучка мне досталась.
<tab>- Не болит, - нагло вру я. Не хватало ещё, чтобы она повела меня к врачихам. Они жирные. И ужас как заколёбывают.
<tab>- Точно? - на лице девушки вновь проскальзывает тень удивления.
<tab>- Да, конечно, - хмыкнув, я отвожу взгляд в сторону. - Если будет болеть, я Вам скажу, понимаю же, насколько это важно.
<tab>- Ну, тогда ладно. Вы свободны, можете идти, - освободив меня от своих пыток, медсестра отходит обратно к своему столу, возле которого стоят странные и устрашающие приборы для проведения различного рода процедур.
<tab>Ну что ж, приступим. Убрав с лица чёлку, я подхожу к столу, беру оттуда ключ и спокойно направляюсь к двери, дабы закрыть её. Спокойно, потому что знаю: эта маленькая хрупкая жертва мне никак не помешает.
<tab>- Джерард! - вскрикивает девушка, заметив мои махинации, и кидается ко мне. Я уже готовлюсь, дабы ударить её, отпихнуть от себя, и в ту же секуну в дверях появляется голова с очень пышной причёской.
<tab>- Извините, можно? - спрашивает голова, постучав кулаком по и без того шатающейся двери.
<tab>Блять.
<tab>Блять. Блять. Блять!!
<tab>- Можно, - выдохнув, как можно спокойнее говорю я. Отдаю уже стоящей возле меня медсестре ключи и выхожу из тёмной комнаты. Проводив меня взором, полная тётка проходит в помещение и закрывает за собой дверь.
<tab>Всё испортила, всё! Снова просрал я свой шанс. А ведь я мог так хорошо насладиться сексом, вновь прочувствовать страх жертвы, прочувствовать её смерть, а после благополучно утащить её куда подальше.
<tab>Лох.
<tab>Хотя, на самом деле, ничего страшного. Вот выпишусь из больницы - и тогда могу продолжать "веселье" сколько хочу и когда захочу. И плевать мне будет на какую-то боль в глазах жертв.
<tab>Нужно только выбраться отсюда. Как можно скорее. Если раньше я ждал, пока врачи-рукожопы залечат мой порез, то теперь я всерьёз думаю о побеге. Ну ничего. Я своё дело знаю.
<tab>Как же хорошо, что я сумел выучиться всему этому искусству маньяка-убийцы, и мне не приходится сидеть дома в страхе выйти - и тут же за решётку. Как хорошо, что я научился скрываться. Научился быть незамеченным. Всего лишь шарфик на лицо, капюшон на голову, несколько поддельных паспортов, днём улыбка на лицо и приветливость да хорошая смекалка - и, готово, вы шикарны. Многого для этого знать не нужно.
<tab>Поэтому я больше люблю ночь. Днём приходится быть самым обыкновенным человеком, <i>таким, как все.</i> Приходится насильно скрывать всю эту ненависть к людям. И только ночью можно смело выходить на промысел. Дабы не быть раскрытым.
<tab>Как хорошо, что у врачей оказалась лишь часть моих документов. Всё благодаря мне, мастеру своего дела, всё благодаря моему умению скрывать любую информацию о себе как на словах, так и в бумагах. Как хорошо, я почти ничего не понял в этой суматохе и всё ещё удивляюсь, как это столько времени прошло, а в мою палату до сих пор не ворвались полицейские с наручниками, электрошокерами и чизбургерами в карманах. Как хорошо, что я везунчик.
<tab>Вздохнув, я бреду обратно в свою палату. Кто-то окликает меня, но я, слишком погружённый в свои мысли, даже не додумываюсь отозваться.
<tab>А парень в 318 палате всё так же тленно сидит. Только теперь на его тумбочке лежит тарелка с, мать его, овсянкой. Я недовольно морщусь. Однако унылое чмо, как видимо, и не собирается к ней притрагиваться.
<tab>Дети с мамашами в 317 наконец-то утихли и сели что-то рисовать.
<tab>В 316 по-прежнему спят.
<tab>Чёрт, как же всё это приелось. Бежать нужно, бежать, и как можно скорее.
<tab>Зайдя в свои 'хоромы', я плюхаюсь на уже максимально дохнущую кровать, радостно предвкушая побег и возвращение к нормальной жизни злодея. Соседи по палате часто обращаются ко мне, дабы я помог им с чем-то, либо же просто поговорить. Делать нечего, приходится засовывать в жопу всю свою злость и неотзывчивость и помогать им, хотя, не думаю, что я особо похож на такого уж разговорчивого человека.
<tab>- Джерард! - не прошло и десяти минут, как я вновь слышу голос медсестры. Другой медсестры. Обернувшись, я вижу, что некая женщина, больше похожая на хуй, чем на женщину, вошедшую в палату. Подойдя прямиком к моей кровати, она протягивает мне Гематоген. В нём витамины, видите ли.
<tab>Забрав из рук медсестры батончик, я жду, когда она выйдет из палаты, а затем преспокойно выкидываю его в мусорное ведро, даже не глядя на своих соседей.
<center>* * *</center>
<tab>Ночью я начинаю сходить с ума от безделья, глядя на серые стены палаты. Это кошмар какой-то. Так и сгнить недалеко. Вздохнув, я поднимаюсь с кровати и, натянув свои любимые полосатые носки, выхожу в коридор и принимаюсь расхаживать по нему туда-сюда, дабы хоть как-то скоротать время. Коридор ничем не примечательный, окружённый двумя серыми стенами с незамысловатыми узорами и таким же полом и потолком. На весь коридор лишь два поста со стойкой медсестры, тремя низенькими диванчиками цвета детской неожиданности и несколькими небольшими окнами, так и манящими к себе красками, которые они пропускают в помещение с улицы. Через минуту из ординаторской выглядывает медсестра. Уже другая. Та, из серии жирных.
<tab>- Уэй, живо в свою палату! - грозит кулаком она.
<tab>«Блять, иди нахуй», едва не вырывается у меня, но вместо этого я, сдержанно улыбнувшись, говорю:
<tab>- Мне не спится.
<tab>- В палату, быстро! - даже не обратив внимания на мои слова, поджав губы, повторяет медсестра и, уперев руки в бока, облокачивается на дверной косяк, принимаясь гневно сверлить меня своим орлиным взглядом.
<tab>- Да иди ты, - тихо, но со злостью выпаливаю я и, резко развернувшись, ухожу в туалет, ибо в палате находиться у меня просто больше нет сил. Заперевшись в кабинке, я злобно сажусь на унитаз и подпираю рукой свою распрекрасную черноволосую голову.
<tab>Больница. Ебальница.
<tab>Люди и сами себя бы прекрасно лечили без всех этих деградирующих процедур, созданных для вообще непонятно чего.
<tab>Чёрт, хватит. Не могу больше тут находиться. Сил нет.
<tab>Выбежав из сортира, я пулей влетаю в свою комнату. Пора действовать. Это уже точно. Достав из шкафа сумку, я хватаю все свои вещи, которые только нахожу, и запихиваю их в торбу. Тихо, пытаясь не разбудить своих сожителей, что, к слову, получается у меня просто прекрасно.
<tab>Заколебали. Хватит. Я сбегаю.
<tab>Побросав вещи в мешок как попало, я выскакиваю в коридор и со скоростью света бегу к чёрному выходу. Не потому что боюсь, что меня заметят, а потому что ебальница доводит меня до белого коления своими уколами и отвратительным, совсем не удобным режимом. Вон, вон отсюда, скорее к нормальной жизни, которой я жил все последние годы. Скатившись по лестнице на первый этаж, я бросаюсь искать запасной выход. Однако, обшарив все тёмные коридоры, не нахожу ни одного. Вы серьёзно?!
<tab>Все двери, разумеется, закрыты. Придётся ломать стекло.
<tab>Выбрав окно побольше и пошире, я встаю возле противоположной стены. Так, это окно - путь к моей настоящей жизни. Нормальной жизни! Я сладко улыбаюсь и облизываю нижнюю губу, представляя, как в эту же ночь нападаю на какую-нибудь жертву. А затем стягиваю с себя противную больничную кофту, оставшись в одной майке. Обматываю кофту вокруг руки и, разбежавшись, со всего размаху влетаю кулаком в окно.
<tab>В тишине слышится громкий хруст стекла, в руки и лицо вонзается множество осколков. Не беда. По сравнению с тем, что я выносил, это всё равно, что комариный укус.
<tab>На улице холодно и темно. Не видно ровным счётом ничего. Поднявшись с земли по ту сторону здания, я оглядываю разбитое окно. Только его больше нет: осколки валяются вокруг меня. Сигнализация, конечно, сразу же даёт о себе знать. Так, нужно уносить ноги, пока меня не заметили.
<tab>Но не успеваю я сделать и шагу, как, проорав, падаю на землю: острая боль пронзает сердце. Настолько острая, что я едва ли не начинаю задыхаться. Ё моё, а я-то думал, что уже скоро пойду на поправку. Ну, по крайней мере надеялся, что рана не будет давать о себе знать настолько сильно.
<tab>- Кто тут? - слышу я удивлённый голос. Вскоре из темноты выплывает две фигуры: жируха медсестра и охранник.
<tab>- Чёрт, - только и вырывается у меня, и я чувствую, как начинаю бледнеть. Медсестра со сторожем подходят ближе и, увидев мою безжизненную тушу, подхватывают меня на руки, попутно делая мне выговор. Если бы я был в нормальном состоянии - меня бы ещё и стали допрашивать, что я здесь делаю, к несчастью. Боль снова пронзает сердце. Чёрт. Если бы не она, я бы уже давно вырвался, нахер всех передушил и сбежал. Всё-таки, порезы - опасная штука. Несмотря на то, что, оправившись, я чувствовал себя бодрячком, будто никаких ран у меня нет и не было, сердце-таки решило поиздеваться надо мной напоследок. Воздуха не хватает, перед глазами всё плывёт. Сквозь мутную пелену я осознаю, что меня куда-то несут, а затем сознание окончательно отказывается воспринимать всё происходящее вокруг меня.
<center>* * *</center>
<tab>Яркий солнечный свет попадает в глаза даже сквозь закрытые веки. Ненавижу солнце. Приоткрыв один глаз, я тут же зажмуриваю его, ибо свет ну слишком яркий. Полежав минутку, я снова приоткрываю глаз и жду, пока он привыкнет к свету. Затем открываю второй. И, окончательно привыкнув к яркому освещению, оглядываюсь.
<tab>Я лежу на кровати в своей же палате. Ну конечно. Хуже я и представить себе ничего не мог. Эти два дня были явно не мои.
<tab>Застонав, сажусь на кровати. Голова тут же начинает кружиться, а в мозгу цветными стёклами калейдоскопа прокручиваются все недавние события. Посидев пару минут, успокоив своё сознание и уняв головокружение, я поднимаюсь и выхожу в коридор.
<tab>Все больные уже давно проснулись. Одни расхаживают по коридору взад-вперёд, другие сидят на диванах. Какие-то все слишком притихшие. Подозрительно.
<tab>Интересно, сколько сейчас времени? Я оглядываю стену в поисках часов и, найдя их, фокусирую зрение на стрелках. 15:08. Нихрена себе. Долго я провалялся. А как же блядские уколы? Видимо, местной медицине действительно плевать на пациентов.
<tab>Ну и шут с ними. Надо пройтись. Я оглядываюсь по сторонам. Никаких жирух в окрестностях не наблюдается. Отлично. Вздохнув, я шагаю по коридору, который мне настолько осточертел, что я едва не вою, глядя на людей и стеклянные двери палат, однако мне в который раз приходится либо улыбаться, либо не выражать вообще никаких эмоций.
<tab>Вечно дрыхнущие люди. Только в этот раз они не спят. Вместо этого, расположившись на маленьком столике, они играют в карты, которые в больнице, вроде бы, запрещены. Чего не сделаешь ради собственного удовольствия.
<tab>Мамаши с детьми. Маленькая девочка, заприметив меня за стеклянной дверью, радостно машет мне рукой; я машу ей в ответ.
<tab>Одиноко сидящий тленный чувак. Сколько он так будет сидеть? Лучше бы уже стал жить, как я, выплёскивая эмоции в убийствах, грязных делах и так далее... Хотя, нет у меня никаких эмоций. Мне просто нравится такая жизнь. Это уж получше, нежели вот так вот сидеть и пялиться в одну точку. Однозначно. Наверное.
<tab>Унылое чмо медленно поворачивает голову в мою сторону, смотрит на меня глазами, не выражающими, как ни странно, никаких эмоций, и снова уставляется в окно.
<tab>А может, что-то в них и есть, в глазах? Может, этого я не замечаю?
<tab>Да какая разница?
<tab>Я иду дальше. Дойдя до лифтов, внезапно замечаю в другом конце коридора врача, двигающегося в мою сторону. Так, сейчас начнутся расспросы. Нет, спасибо. Развернувшись, я быстрым шагом направляюсь в обратную сторону.
<tab>Не хочу выходить отсюда, пока рана не заживёт.
<tab>Я не про палату, я про мужской туалет. Но увы, мочевой пузырь не долговечен, и вскоре за дверью собирается очередь. Как жаль, что тут всего одна кабинка. Когда в дверь начинают злобно барабанить, приходится выйти. Ненавижу вас, твари. Вздохнув, я вновь выхожу в коридор.
<tab>Как же я скучаю по своей жизни. Воровство, убийства, грязные дела. Эта больничка сводит меня с ума. Отпустите меня домой.
<tab>Тут нечего делать. Хоть подыхай со скуки. Но увы, сдыхать я пока не намерен.
<tab>В палате сидеть ещё хуже. Да уж. Выбор невелик.
<tab>Снова я тащусь по коридору в неизвестном направлении. Кто-то рядом со мной громко чихает, и я, чертыхнувшись, отскакиваю сторону, выпучивая глаза. Это всего лишь старый дед. Он ещё долго извиняется за то, что нарушил моё спокойствие, совершенно не понимая, что мне абсолютно по боку все его извинения.
<tab>- Уэй!
<tab>Резкий голос доктора заставляет меня вздрогнуть.
<tab>Едва не зарыдав, я медленно вдыхаю, выдыхаю и разворачиваюсь в его сторону.
<tab>- Да, мистер...?
<tab>- Вы же понимаете, что этой попыткой бежать, или чего вы там хотели, вы себе только навредили? А в будущем может стать ещё хуже, - я выслушиваю гневную тираду доктора. Выслушиваю тихо и терпеливо. Он уже хочет вести меня куда-то, но в последний момент мне удаётся увернуться, пообещав и тысячу раз поклявшись, что это было необдуманно, и я всё прекрасно понимаю. Впредь за мной будут следить строже. Доктор отправляет меня на уколы.
<tab>- Ну нет, - я поджимаю губы. - Нифига не помогают ваши уколы, только задница болит.
<tab>- Сколько Вы у нас лежите? - приспустив очки на нос, мужчина внимательно смотрит на меня. - Две недели, если не ошибаюсь? Конечно, за это время Вы можете не почувствовать результатов. Да и если Вы ничего не чувствуете снаружи, то это вовсе не значит, что ничего не происходит внутри, верно? - усмехается он.
<tab>- Верно, - нехотя отвечаю я и, на автомате улыбнувшись, разворачиваюсь и иду в ненавистный мне кабинет.
<tab>Снова через коридор.
<tab>Дрыхнущие люди.
<tab>Мамаши с детьми.
<tab>Тленный чувак.
<tab>На остальных обращать внимания не хочется. Да и на этих тоже, но замечать их уже стало традицией. Интересно, а как зовут тленного чувака?
<tab>Зайдя в кабинет, я бесцветным голосом произношу свою фамилию и сажусь на кушетку. Качая головой, жирная врачиха достаёт шприц. При виде шприца моя задница болезненно ноет, и я начинаю дрожать. Ну что я, виноват, что у меня фобия на иголки и на прочее тому подобное? Даже у самых жестоких людей бывают слабости.
<tab>Наконец, вколов очередную дозу лекарства мне в задницу, отчего я едва не взвываю, меня выпускают из процедурной.
<tab>Ненавижу вас. Я бы с удовольствием схватил нож и перерезал вас всех по очереди, но место, увы, слишком прилюдное. Ну ничего, когда меня выпустят, мне уже ничто не помешает.
<tab>А пока что мне не остаётся больше ничего, кроме как, потирая задницу, пойти обратно.
<tab>Проходя мимо палаты тленного чувака, я на автомате заглядываю в неё и замираю на месте от неожиданности. Его нет. Палата пуста. Интересно, почему я так удивляюсь? Это странное чувство, которое я не испытывал так давно. Да, я ведь не чувствовал ничего: ни удивления, ни интереса, ни радости, ни горя — абсолютно ничего. И мне это нравится. Лучше жить по инстинктам животного, что я, в принципе, и делаю, чем по принципам обычных людей. Они тупые. Животные более умны, по крайней мере, именно такое впечатление у меня складывается, исходя из современного общества.
<tab>И всё-таки интересно, как зовут тленного чувака. Наверняка какой-нибудь Пит. Или Джон. Что-нибудь такое банальное и при этом тленное. Как раз для самобичевавшего себя мудака. Ну, по-другому и не скажешь.
<tab>Не задумываясь о возможных последствиях, я захожу в 318 палату, подхожу к шкафчику унылого чма и открываю его в поисках каких-либо документов. Ничего подобного. Ни тебе документов, ни, хотя бы, ножа или пистолета для меня. Но всё-таки, перерыв все все полки, я нахожу то, что искал - паспорт. Усмехнувшись, тут же достаю его и внимательно разглядываю. Получше бы спрятал, что ли.
<tab>Открыв документ на первой странице, я вижу маленькую фотографию этого парня, на которой он выглядит более счастливым, и, долго на неё не засматриваясь, перевожу взгляд на имя.
<tab>Нет, это не Питер и не Джон.
<tab>Это - Фрэнк Айеро.
MR. INVISIBLE
<center><b>POV Фрэнк</b></center>
<tab>Тик-так, тик-так, тик-так. Лишь часы разрушают полнейшую тишину, царящую в "тёмной" комнате. Так её называют, комнату. Странно, медсестра с какого-то перепугу проверяет, какое у меня зрение, хотя лежу я тут вовсе не из-за него.
<tab>Сердце.
<tab>Девушка светит ярким фонариком мне прямо в глаз. Ощущения не из приятных. Я недовольно морщусь.
<tab>- Сейчас, Фрэнк, потерпите ещё минутку, сейчас..
<tab>Голос слышится, будто в тумане. Интересно, так теперь всегда будет?
<tab>Не торопитесь. Я могу сидеть тут целую вечность, а вы можете светить мне фонариком в глаз сколько хотите. Мне плевать. Мне плевать на физическую боль. Я почти не ощущаю её.
<tab>Медсестра выключает фонарик. Минуту мы сидим в кромешной тьме. Через закрытые жалюзи солнечный свет не пробивается.
<tab>Понемногу глаза привыкают к темноте. Я вижу прямо в нескольких сантиметрах от моего лица физиономию медсестры. Она пристально разглядывает меня. Я что, такой красивый?
<tab>Слегка покраснев, девушка встаёт со стула.