По инициативе учащихся вспомогательной школы на днях организован кружок охраны птиц и деревьев. В кружке участвуют учащиеся 6 школ первого района города. Каждый кружок обязался набрать из своих знакомых пятерку, которая будет хранить и не допускать разорять птичьи гнезда. Кроме того, решили сделать деревянные гнезда (скворешницы) и развесить их по садам и бульварам города, главным образом в ботаническом саду. Кружок призывает всех учащихся города вступить в члены кружка и принять в его работе деятельное участие.
Газета «Красный Север» 6 апреля 1927 года
13 сентября 1928 года приказом № 48 Городского отдела народного образования школе присвоен порядковый номер 22.
До 1929 года в 1-3 классах преподавался ручной труд в классных комнатах классными руководителями, отдельной рабочей комнаты не было. На уроках ручного труда занимались лепкой, вырезанием из бумаги и наклеиванием, склеиванием коробочек, пенала, шитьём перочисток, мешочков для завтраков, одежды для кукол. В 4-5 классах ребята занимались более сложным ручным трудом: переплет книг, вязание хозяйственных сумок из шпагата, шитье тапочек, вышивание платочков, работы по дереву и фанере – выпиливание рамок, полочек, вешалок, изготовление кукольной мебели для детского сада.
Последовательно продвигая идею устройства в здании школы мастерских для ребят, Екатерина Александровна подключает к решению этого вопроса комитет содействия вспомогательной школе (Комсод), который направляет в ГубОНО заявление: «В вспомогательной школе учится около 140 человек детей. Вследствие недостаточной одаренности и материальной необеспеченности многие по окончании школы могут идти во 2-ю ступень.
Между тем они должны уметь зарабатывать для себя, чтоб не быть в тягость семье и государству. В настоящее же время окончившие школу дети не находят себе работы, поэтому комсод просит с будущего учебного года, а если возможно то и летом открыть учебные мастерские – слесарную, столярную, портновскую, сапожную … или какие найдете быть удобными.
Для изыскания средств родители предлагают провести самообслуживание, не только по своей школе, но и по другим, где так же есть дети более желающие обучаться ремеслу, чем общеобразовательным предметам.
Не может ли ГубОНО ходатайствовать перед Гиком о %% отчислениях на устройство таких мастерских с вина, пива, воды и других сборов.
Просьба: о результатах сообщить школе» [55].
Не ожидая ответа, в 1929 году была открыта рабочая комната, в которой с 5-ми классами проходили уроки труда по швейному делу.Шили детское белье и платья. Разделения учащихся не было. Шили все и мальчики и девочки.
В этом же году школа переименована во Вспомогательную школу №1.
В январе 1929 года Губернский Отдел Народного Образования командирует Елизавету Николаевну Каплину в Москву для переподготовки по организации вспомогательных школ. После её возвращения из поездки школьный совет пишет письмо в Вологодский ГубОНО[56] с просьбой возбудить ходатайство перед Горсоветом об улучшении положения Вспомогательной школы № 1 содержащее 12 пунктов: от статистики, до недельного количества часов и оплаты технических служащих. Фактически письмо в расширенной форме раскрывало пожелания высказанные Екатериной Александровной на заседании Горсовета 20 октября 1926 года по вопросу «О вспомогательной школе», но уже опиралось на полученные новые данные. «…в настоящее время обучаются дети военного времени и революции, из семей переживших необычайные волнения и голодовку, а потому процент неуспевающих повысился до 5,7% (на1928/29 г. имеется 42 тысячи умственно-отсталых в городах и 209 тысяч в сельской местности). Поэтому имеется постановление развернуть сеть вспомогательных школ так, чтобы детям приходилось проходить до школы расстояние не более 2-х километров (у нас до 5 км, в среднем до 3-х), для более дальних устраивать интернат». Вновь поднимается вопрос о мастерских «Большинство детей с повышенной возбудимостью, неуравновешенностью, слабой волей, на их укрепляюще и успокаивающе действуют трудовые процессы, физкультура, музыка. Этими предметами у нас в школе могут заниматься от 50 до 100% учащихся. Но для первого нет инструментов и материала, а учащиеся настолько бедны, что приносить свое не могут; для физкультуры абсолютно нет места. Классы заняты вплотную партами, кроме того работа идет в две смены; для упражнений в музыке нет никакого инструмента, между тем музыкальные способности есть у многих учащихся, необходимо приобрести инструмент». Интересен одиннадцатый пункт письма, касающийся поступающих на работу: «Ввиду трудности занятий с детьми в Вспомогательной школе учащие должны быть с предварительным стажем не менее 3-х лет работы в нормальной школе и со специальной подготовкой для занятий с умственно-отсталыми детьми. Для вновь поступающих испытательный период не менее 2-х месяцев. Необходима специальная подготовка в воспитательной части и для технического персонала».
В феврале 1929 года количество заявлений от кандидатов на поступление в школу угрожающе выросло. Переполненная школа уже не могла вмещать всех подлежащих обучению в ней, хотя работала в 2 смены. 23 сентября 1929 года путем слияния школы подростков и четырех групп из вспомогательной школы №1 организуется 2-я вспомогательная школа[57]. Она расположилась в рабочем районе на другом конце города.Заведующей была назначена Е. Н. Каплина.
Подошли к концу двенадцать лет «нового времени», в котором о школе, казалось бы, забыли, но «…вероятно за сохранение школы в трудные годы, нам с 1918 по 1925 год засчитали 1 год работы за 2 года» - записала в истории школы Екатерина Александровна Мальцева.
Глава 4. Тридцатые...
| В |
1930 году у директора школы сбылась давняя мечта, при школе созданы мастерские: швейная и столярная. Организуется профессионально – трудовое обучение. С шефом школы - предприятием «Северный печатник» заключили договор, на основании которого проводились экскурсии и производственная практика. Для практики учащиеся объединялись в бригады и работали по два часа ежедневно, до начала или после занятий в школе. Ребята работали с увлечением, никогда не жаловались на усталость, особенно им нравилась работа с взрослыми. Производственная практика проводилась также в слесарной и монтажной мастерских школ ФЗУ коммунальщиков. С появлением в городе кустовых школьных мастерских мальчики стали работать в столярной и слесарной мастерской школы № 1.
В 1932 году появились новые программы и учебники по предметам и классам. А школа по-прежнему располагалась в здании, данном ей в 1912 году. «Заключение о его пригодности можно вывести из сопоставления цифр: в 1912 году в этом помещении училось 3 группы – 66 человек, в 1933 году учится 8 групп – 172 человека. Все классы площадью 125 квадратных метра.
Дышать нечем, ребятам тесно сидеть во время уроков 20 человек на 27 квадратных метра, абсолютно некуда выйти во время перемены, нет помещения, где бы можно ожидать рано явившимся на 2-ю смену (ребята во времени ориентируются плохо вообще, а наши тем более) нет раздевалки…
В течение года неоднократно смазывали пол маслом (старые запасы) иначе бы просто задохлись от пыли» [58].
«Организовано провести перемены в стенах нашей школы страшно трудно, маленькая перемена (10 минут) недостаточна для того, чтоб учащиеся двух этажей успели побывать в уборной, приходится отпускать во время уроков. Как правило, все педагоги большую перемену проводят зимой в классе, весной и осенью на дворе с ребятами. Чтоб организовать какую либо игру приходится составлять парту на парту, или давать какие либо сидячие игры, которые совершенно не разрядят энергии ребят и плохо отзываются на дисциплине следующих уроков.
Кино посещали первое время охотно, но после 2-х – 3-х раз перестали, так как картины не удовлетворяли ребят или старые, или непонятны даже для взрослых, без начала и конца отрывки. В театр дешевых билетов школе не давали ни разу!...Дисциплина как в школе так и вне школы – удовлетворительна» [59].
В 1934/35 учебном году количество учащихся составляет 129 человек. По соцположению детей рабочих 85%, служащих 11%, колхозников 0,8%, кустарей 3,2%, прочих нет. Мальчиков 63 чел., девочек 64.
Курс обучений стал семилетний согласно специально разработанным программе и учебному плану. Один для учащихся с лёгкой степенью умственной отсталости, другой – для средней и тяжелой формы. Начавшийся учебный процесс чуть не разбился о бытовые проблемы школы. «С отоплением было не совсем благополучно: дров Гороно закупило меньше нормы, вывезены и разделаны из-за недостатка средств с запозданием, недостаточно просохли, следовательно требовали больше времени для топки и не так прогревали здание. Из экономии не топили печку в сенях, через которые проходят в верх и в низ без счета раз ребята и учительницы.
… На здоровье ребят сказалось еще и отсутствие в продаже детской обуви – при длительности расстояния приходилось ходить в туфлях или тонких ботинках. Путем чуть ли не героических усилий школе удалось приобрести и выдать учащимся только 28 пар обуви.
Финансовая база школы была так же в высшей степени неудовлетворительна. Выполнение сметных ассигнований задерживалось до конца квартала и бюджетного года, несмотря на то, что смета против потребности была срезана на 50%, а по некоторым статьям и совсем не открыто кредитов. По II ступени школа получила всего 300 рублей, тут все – и ассенизация, и водоснабжение, и освещение, и телефон, и радио и содержание дома и мелкий ремонт! Как удалось вывернуться и прожить можно теперь только удивляться: врач требует чистоты, да иначе и задохлись бы при такой тесноте помещения, а школа в долгу у «Красного транспортника» и не может очистить даже выгребных ям; говорили ребятам и родителям о необходимости горячих завтраков, а были моменты, что нет денег даже на покупку хлеба для беднейших ребят, в долг же жили почти во все время т. к. и внебюджетных средств у школы очень мало – комсод слабый, шеф – «Сев. Печатник» тороватый да не богатый…» [60]
Педагогический и технический персонал, составлявший 11 человек, работал с энтузиазмом. Правда много времени отнимала подготовка к занятиям по несоответствующим учебникам. Приходилось отыскивать материал повсюду: газеты, журналы, старые учебники.
«Ввиду того, что ребята 4-6 классов в прошлом году довольно детально ознакомились с цехами шефствующего производства, как экскурсионным путем так и работой во всех цехах полиграфии по 5-и дневке или по декаде, в настоящем году 6 кл. работал в мастерских образцовой средней школы №3, первое полугодие по столярному, второе по слесарному производству, остальные классы занимались в своей рабочей комнате по программе нормальных школ.
Нужно сказать, что оборудование 3-й школы и вспомогательной отличаются как небо от земли, а раньше была установка по снабжению приблизить к детдомам, а по оборудованию к образцовым школам! У нас едва можно показать что есть «рабочее место», так оно плохо оборудовано: настоящих верстаков только два, остальные подвижные стеллажи, да и те поставить негде, инструментов недостаточно – за ними очередь, и материала почти совсем не было: дерево старого запаса, куплено только несколько досок, железо-утиль с крыши, да консервные банки, из типографии добывали обрезки бумаги…
Давала лоскут швейная фабрика, но настолько мелкий, что тошно смотреть было, как ребята собирали из него себе рукавички, туфли, одежду куклам и даже ухитрились сшить несколько детских одеял. Часть вещей отдали ребятам, из остальных устроена беспроигрышная лотерея, давшая 172 руб. 50 коп., которые можно употребить на приобретение материала для работ» [61].
Крепла дружба с шефствующим предприятием. Дети выступали перед работниками «Северного печатника» на праздниках и собраниях, за что они в свою очередь их хвалили, угощали обедом и даже катали на автомобиле.
В ноябре 1935 году большинство учителей школы вместе с директором Е.А. Мальцевой успешно сдав экзамены окончили заочное дефектологическое отделение Ленинградского педагогического института им. Герцена, в который поступили в феврале 1930 года.
За время с 1930 по 1936-й год были попытки организовать ещё особые школы: 3-ю вспомогательную (порядковый № 19), школу для «трудно-воспитуемых» с нормальным интеллектом (порядковый № 6), школу-санаторий для психоневротиков и вспомогательный детдом. «Все они просуществовали недолго, не успевши расцвести, из-за плохой организации и неправильного отбора детей - нормальные школы очищались от всех «неудобных» для них детей.
В 1936 г. покончивши с педологическими извращениями, оставили одну нашу вспомогательную школу, взявши в неё самых слабых по умственному развитию детей, опять не учитывая их отягощений другими болезненными явлениями. Подбор оказался очень тяжелый. Из боязни педалогических извращений, как говорится «палку перегнули» в другую сторону.
Из нашей школы изъяли наших лучших учащихся и передали их классом ниже в нормальные школы. Это конечно очень задело самолюбие детей и не способствовало интенсивной работе в новой школе. Вскоре обнаружилось, что они не могут поспевать за темпами и дозировкой нормальных школ. В первую же четверть получили много плохих оценок, а на вторую в погоне за % успеваемости потихоньку их сдали родителям для устройства на работу, стесняясь возвратить их нам.
А жаль, у нас они получили бы больше знаний и лучше подготовились к жизни, получивши профессиональную подготовку» [62].
15 августа 1936 года школа переехала в помещение по Большой Октябрьской улице (ныне улица Октябрьская) в дом №39 [63] с присвоением порядкового № 31. Здание старое, называемое в народе «барский особняк», одноэтажное с невысоким вторым этажом - «антресолью». Вместо восьми комнат в старом здании, получили четыре, да убогую мастерскую.
«Касались отчасти и нашей школы программные колебания Наркомпроса, как например комплексный метод. По существу работа во вспомогательной школе и есть комплексная. Для того чтоб что либо усвоить мы об этом должны говорить, читать, писать, думать, наблюдать. Здесь подсобными являются и экскурсии, и рисование, и лепка, и труд. Но от компенсирования, какое предлагает НКП мы отказались, т.к. это нам проделать не под силу, особенно по математике, где задачи приходились не по системе, а к теме дня. Мы продолжали давать так называемые тогда «навыки» в системе, с записью в специальной тетради по предметам. Некоторые для приличия завели и комплексные тетради, а другие и от этого категорически отказались.
Метод проектов оказался совершенно не приемлемым в нашей школе, как требующий самодеятельности при отсутствии учителя, а наши все задания выполняют при непосредственной помощи преподавателя – до работы разъяснит, во время работы покажет и подскажет и затем проверит. Так мы и запротоколировали на совещании неприемлемость и невозможность заниматься во вспомогательной школе методом проектов, и вскоре пришлось идти в подшефные деревенские школы с разъяснением непригодности и вредности метода проектов и для нормальных школ.
Так нам особенных неприятностей не причинил ни тот ни другой метод. Да по правде сказать никто, никогда и не проверял и не интересовался какими мы методами занимаемся. Важно чтоб школа забирала осенью, то количество ребят, которое ей полагается, и весной выпускала, чтоб была возможность нового приёма. А какая выходит продукция и куда её девать это дело школы …
Чтоб показать свою работу мы делали выставки, постановки, организовывали выходы в колхоз, на производство (областная типография) к шефам. Мало кто умеет оценить работу по настоящему – всю сумму труда, вложенную со стороны педагога и ребенка для достижения данного эффекта. На общегородских выставках оценка идет применительно к нормальной школе, а работы по труду, стенгазеты и плакаты, бывали и лучше нормальных» [64].
«Результат большой любви к делу»
В старинном доме купчихи Караулихи, предводительницы черной сотни, сейчас помещается семиклассная школа № 1. В эти дни, в той самой комнате, в которой, лабазница-монархистка сговаривалась со своими приспешниками о разгроме Пушкинского дома, открыта выставка детских работ. Директор школы Мальцева показывает нам выставочные витрины. Она говорит: - Вот здесь первые классы. Мы выставили тетради по русскому языку и орнаменты из цветной бумаги. К нам приходят на учебу больные ребята. Они недоверчивы, сначала дичатся, с ними приходится заниматься, подходя к каждому ребенку по-особому. Нужно много терпения, необходимо бережливо и тщательно изучать детскую психологию. Наш преподавательский коллектив: учительница по труду Е,А. Суворова, педагоги - Модестова, Попова, Каплина, все с высшим образованием. Многие окончили два института. Дело свое любят и прекрасно с ним справляются. Вся выставка служит ярким подтверждением слов директора школы. Результаты большой талантливой педагогической работы с детьми - налицо. Следы искреннего трудолюбия и непосредственности носят на себе незатейливые, яркие узоры и бумажные кружева, сделанные малышами. В раскрытых тетрадях старательно выведены буквы и слова азбуки. Средние и старшие классы выставили образцы художественного моделирования. Под потолком взлетает стая планеров и самолетов. На столах выстроились искусные модели орудий, танков, подъемных кранов, парусных лодок. В углу стоит нарядный деревянный автомобиль. На стене пестреют красочные, тонко вытканные ковры, висят плетеные сумки. А вот изделия маленьких школьников столяров: стулья, табуреты. Околоцветное богатство игрушек. С шестого класса школьницы начинают заниматься рукоделием и швейными работами. Красивые шелковые береты, модные платья, блузки, превосходные вышивки, куклы, платки, прекрасно сшитое белье - все это продукция учениц последних классов. Школьники обучаются на слесарей. Уже многие из них могут быть подручными слесаря.
Школа наполовину своих занятий, кроме учебы по общеобразовательным предметам, посвящает труду, навыкам к различным профессиям. Выпускники поступят в ФЗУ, отличники и отличницы – С..Мартьянов, Демьяновский, Байкина, Логинова и другие перейдут в нормальные средние школы.
Эту интересную выставку по достоинству оценили родители учащихся, благодарные опытным, чутким педагогам за подлинно советское воспитание своих детей.
Несмотря на ясное указание Наркомпроса о том, что школы для трудновоспитуемых ребят должны быть окружены исключительным вниманием, Гороно совершенно не интересуется специальной школой №1. Его представители не бывали в ней ни одного раза. Сейчас в школе учится 150 человек. Поступают все новые и новые заявления о приеме. Гороно необходимо взять на себя полную ответственность за работу этой школы, единственной в городе и второй по счету в Северной области.
газета "Красный Север" №118 от 26 мая 1937 года.
1938/1939 учебный год закончился 10 июня собранием учащихся окончивших VII класс. «Собрание прошло по-семейному за чаем, в дружеской беседе о прошлой учебе и о будущей работе, в присутствии представителей от родителей и от шефов – областной типографии газеты «Красный Север», последние премировали учащихся, показавших хорошую успеваемость, книгами и красивыми блокнотами» [65].
Давая анализ учебной деятельности детей в отчете школы Екатерина Александровна написала - «затрудняет наших учащихся главным образом решение задач, вследствие недостатков логического мышления и русский язык из-за многочисленных дефектов речи – неправильное произношение, недостаток слов с которыми может работать, речь бессвязная, торопливая, через чур замедленная и т.д» [66].
Оборудование школы за 28 лет существования пришло в ветхость. Его поддерживают учителя постоянным ремонтом. Некоторые педагоги готовят самодельные пособия, ими заинтересовались городской методический кабинет и педагогическое училище, поспешив снять с них копии.
Стремясь быть услышанной, Екатерина Александровна обращает внимание в годовом отчете на недостатки в работе ГорОНО. «На будущий учебный год ГорОНО должен обратить серьёзное внимание на положение специальной школы т.к. в настоящих условиях школа продуктивно работать не может, а может ещё принести вред и без того обиженным судьбой детям: теснота помещения и двухсменность недопустимы для этих детей, они должны развиваться в лучших условиях чем здоровые дети, а у нас сидят на одних и тех же партах «2-й и 5-й», «3-й и 6-й», «4-й и 7-й» - одни чуть не касаются подбородком стола, другие сгибаются над ним дугой.
Неправильно происходит комплектование школы, принимаются дети неподлежащие обучению в данной школе – психически и нервно больные дети и глубоко умственно отсталые. В этом случае ГорОНО принимает на себя функции Облздравотдела, который говорит, что не открывают такие учреждения, потому-что нет запросов, понадобилось так открыли школу для туберкулезных детей в Лукьянове, и для глухонемых в Новом, понадобиться откроют и для психоневротиков» [67].
В августе 1940 года была разработана и опубликована инструкция о порядке приёма во вспомогательные школы/школы для умственно отсталых детей. В этом документе подробно описан порядок приёма детей в данное учреждение с перечнем необходимых документов.
12 сентября 1940 года в Вологодское ОблОНО пришло письмо из НКП, отдела специальных школ со следующим содержанием: «По поручению НКП научно-практический институт переработал при участии педагогов-практиков программы для глухонемых и для вспомогательных школ.
Проекты этих переработанных программ требуют окончательного их утверждения, проверки и уточнения. Для этой цели Отдел специальных школ НКП выделен в Вашей области по предварительной договоренности Вологодскую школу №31» [68].