Каждый выстрел семени отдавался в твердом узле, вызывая спазмы в ее влагалище и заставляя хрипло кричать. Элизабет извивалась под ним, пытаясь привыкнуть к сильному растяжению, в этот момент ее настиг еще один оргазм, который заставил ее резко содрогнуться, вынуждая принять каждый жесткий выплеск спермы внутри уже переполненного лона.
Дэш почувствовал вкус крови и понял, что прокусил острыми клыками кожу на ее плече. Он зализал и пососал небольшие ранки, вновь вынуждая Элизабет вскрикнуть. Сокрушительная дрожь, которая охватывала ее тело, ослабла. Впрочем, тело Элизабет все еще трепетало, сжимая киской твердый узел, который запер Дэша внутри нее, и стонала от отголосков пережитого оргазма.
Элизабет уронила руки на кровать, а ослабевшие ноги соскользнули с его бедер. И наконец Дэш ощутил, как его плоть расслаблялась. Медленно. Губительно. Резкие, горячие потоки спермы извергались в нее с каждой пульсацией узла, но уже не столь интенсивно, так как опухоль стала уменьшаться.
Дэш прижимал Элизабет к груди и глубоко дышал, борясь с собственным шоком и ужасом до тех пор, пока не смог, наконец, выйти из ее киски, которая напоследок одарила мягким и громким прощальным поцелуем его плоть.
Глава 20
Дэш хотел убежать от Элизабет, оставить эту кровать, комнату, найти такое место, где бы не витал сладкий аромат ее горячки, и где бы он смог подумать. Ему нужно было ясно оценить это новое и без сомнения шокирующее открытие. Но когда Дэш попытался отстраниться, она прошептала его имя. Сонное и пресыщенное тело Элизабет было истощено от того, насколько увлеченно он заявлял не нее права. Она выдохнула у его кожи, подобно шуршанию шелка, и изменила свое положение.
|
|
Она дернула Дэша, потянув к себе, затем переместилась в его объятиях и положила голову ему на грудь. Он уставился на спутанную массу темных волос, рассыпанных по кровати. Элизабет положила на него стройную ногу и прижала руку к его животу. Теперь Дэш оказался привязан к кровати так же крепко, как если бы его сдерживали цепи, а не хрупкая женщина.
И как же ему сейчас поступить? Неуверенно, он повернулся к ней и приобнял, ожидая, что ему будет неудобно. Но почувствовал обратное. Элизабет настолько подходила ему, будто была создана специально для него.
Раньше Дэш никогда не позволял себе обнимать женщину после секса. Никогда не чувствовал себя достаточно комфортно и расслабленно, чтобы спать с ними рядом. И он был, черт возьми, уверен, что они бы ни при каких обстоятельствах не смогли бы удержать его возле себя. Но Элизабет была другой. Во всех отношениях.
Господи. Что он сотворил с ней? Дэш закрыл глаза и тяжело сглотнул от воспоминаний, как ощущался его толстый узел в ее тугой киске. Подобно животному. Впрочем, он также не мог отрицать, что удовольствие оказалось мощнее и гораздо глубже, чем все, что Дэш знал прежде, поэтому, он как никогда жаждал повторения.
Но вместо этого, Дэш прижал ее к себе и позволил отдохнуть. Он надеялся, что она спит. Молился, чтобы она спала. Потому что если бы Элизабет бодрствовала, то его бы не смог остановить сам ад, чтобы взять ее вновь.
Дэш погрузил пальцы в мягкие волны волос, которые струились над его грудью и по ее спине. После того, как сдержанность Элизабет исчезла, она проявила себя как чувственное, горячее и эротичное создание. Она сжигала его заживо.
|
|
Он положил подбородок на ее голову, удивляясь странным изменениям, которые чувствовал в данный момент. Дэш знал, что она была его женщиной. Его парой. Он осознал это еще год назад, когда его командир впервые прочитал письмо Кэсси. Дэш даже не понимал, как это объяснить, просто в его душе зародилось глубокое чувство собственничества, а врожденное знание и страсть охватили его еще во время лекарственной комы, пока тело исцелялось. Он уже был знаком с Элизабет. Знаком с ее смехом, прикосновениями, теплом. Когда он очнулся, то был решительно настроен выздороветь и окрепнуть как можно быстрее, а такого Дэш никогда не испытывал прежде.
Он очень удивил врачей, которые боролись за его жизнь. Дэш измучил терапевтов своими требованиями, чтобы те как можно усерднее работали над его восстановлением. Каждую минуту этого длительного и мучительного сражения, он думал только об Элизабет и Кэсси. Его женщине, его ребенке. Они нуждались в нем. А он нуждался в них.
Впрочем, ответ его тела на Элизабет все равно шокировал. Он никогда прежде так не реагировал ни на одну женщину. Никогда не выделял предсемя, подобное тем маленьким скользким выплескам жидкости, что расслабляли ее лоно под его напором. Никогда не думал, что у него может возникнуть такой сильный отек, который запрет его глубоко внутри этой тугой киски.
Дэш не мог вообразить, что способен на такое. Он заполнял Элизабет семенем, понимая, что нет ни единого чертового шанса выйти из нее и пролиться вне ее тела…
|
|
Ох, черт. Она уже могла зачать от него. Дэш тяжело сглотнул. Элизабет не принимала таблетки. Он точно знал, что не принимала. Впервые в жизни он взял женщину, даже не подумав о защите.
Его член дернулся и затвердел только от одной мысли об их с Элизабет ребенке, таком же игривом и наполненным жизнью, как Кэсси. Возможно, это будет маленький мальчик. Такой же высокий, сильный и с тем же чувством решимости и силы, как и его мать. Дэш еще сильнее прижал к себе Элизабет и ощутил, как его пульс ускорился, когда он представил себе семью, которую смог бы заполучить. Семью, о которой до этого момента даже не смел мечтать.
* * *
Элизабет старалась лежать как можно тише. Дэш тоже не спал и был чем-то взволнован. Она чувствовала, как в груди под ее щекой с бешеной скоростью билось сердце, ощущала, как напряглось его тело от желания. Когда Элизабет слегка передвинулась, то сквозь ресницы окинула взглядом его высокое тело, заметив толстую, сильную и все еще блестящую от их смазки эрекцию, лежавшую на его животе.
Плоть казалась как минимум толщиной с ее запястье. Длинная и твердая подобно стали. Грибовидная головка темного цвета, практически лиловая, явно указывала, как сильно был возбужден Дэш.
«В любом случае не больше меня », – подумала Элизабет. Даже сейчас, после считанных минут как он вышел из нее и лег рядом, лоно по-прежнему ныло и требовало, чтобы он вновь похоронил и крепко запер себя в ее теле.
Она едва сдержала слабую заминку в дыхании, вспомнив про отек Дэша. Элизабет поняла, что это было. И только теперь полностью осознала, предназначение той шелковистой эякуляции. Эта жидкость была подобием смазки и помогала расслабить слишком напряженное женское лоно. Когда предсемя смешивалось с ее собственной смазкой, то Элизабет чувствовала, как внутри нее все обволакивало теплом, ослабляя сопротивление влагалища, пока член вбивался в ее гостеприимную киску.
Элизабет ощутила на языке ту же жидкость, когда он толкался в ее рот. И перед тем как Дэш вышел, она задумывалась о том, сможет ли принять эту выпуклую головку в горло. Это казалось удивительным. Полностью отличавшимся от всего, что она воображала. И совершенно неожиданным.
Как бы то ни было, но Элизабет не желала обманывать саму себя. Поэтому и раньше задавалась вопросом, могло ли это произойти. Интересовалась, обладал ли Дэш не только чувствами волка, но и какими-то особенностями в плане секса.
Кошачьи Породы называли своих женщин парами. В одном из интервью, Кэллан Лайонс и его жена оказались удивительно немногословными относительно сексуальных особенностях Кэллана. Но Элизабет понимала, что их сближала не только любовь. Она видела это по их лицам и во взгляде, которым они обменивались между собой. Небольшое мерцание тайны. Которому она всегда завидовала.
Элизабет осознавала, что Дэш предупредил бы ее заранее, если бы знал, что это случится. Осознавала, что он бы не утаил это. Так как он выглядел удивленным гораздо сильнее, нежели сама Элизабет.
Этот факт переполнял ее чувством гордости и женского собственничества, ведь Дэш не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной. Лишь она смогла вызвать в нем такую реакцию. Как бы это ни шокировало и ни изумляло, но Дэш принадлежал только ей одной. И его восхитительно твердая плоть была лишь для нее. Точка.
Элизабет наблюдала за изогнутой и пульсирующей эрекцией. Та искушала ее. Она заскользила ладонями по груди Дэша, спускаясь к его животу, бедрам, и мужчина неожиданно напрягся.
— Элизабет, – его голос звучал мрачно и пресыщено, а пальцы сжались в ее волосах.
— Хм? – она погладила Дэша по внутренней стороне мощных ног, медленно скользя пальцами до тех пор, пока не обхватила мягкий шелковистый мешочек мошонки. – Почему у тебя здесь нет волос?
— О Боже, – Дэш поддался бедрами, когда она стала нежно ласкать его яички, проводя рукой по гладкой и, очевидно, очень чувствительной коже. – Потому что я Порода, – казалось, он выдавил это сквозь стиснутые зубы.
— Я причиняю тебе боль? – продолжала она, наблюдая, как маленькая жемчужина жидкости образовалась на вершине его члена.
— Нет, – выдохнул он грубо. – Уверена ли ты, что хочешь продолжить?
— Мм, – она прижалась поцелуем к груди Дэша и заметила, как его затвердевшая плоть дернулась, поэтому немного сильнее сжала мошонку. – Уверена.
— Элизабет, – застонал он, когда она спустилась ниже и пробежалась губами по напряженному прессу. – Детка. Подожди.
— Зачем? – ее рука приласкала яички и перешла на жесткий ствол члена.
Может у нее и не получалось обхватить его пальцами, зато она могла просто гладить. Элизабет не отрываясь наблюдала, как ее рука скользнула вверх по толстому стержню, а палец растер скользкую жидкость, которая сочилась из члена.
— Нам нужно поговорить, – его голос звучал напряженно. – Насчет того, что произошло ранее. Элизабет, нам нужно во всем разобраться.
— А в чем тут разбираться? – она прижалась головой к его животу, чуть ниже выпуклой головки эрекции. И прежде чем Дэш смог ответить, ее язык выглянул из приоткрытых губ и заскользил по его длине.
— Ох, черт. Элизабет, – пробормотал он, сильно сжав в кулаке ее волосы и напряг мышцы пресса.
Но, невзирая на натяжения в волосах, Элизабет двинулась дальше. Проложив дорожку из поцелуев по жесткой эрекции, она смахнула языком предсемя, а затем погладила им выпуклую головку. В вознаграждение Элизабет достался небольшой выплеск сладко-соленой жидкости, которую ей уже доводилось распробовать ранее.
— Хватит, – прежде чем она смогла продолжить искушать и поддразнивать его, Дэш схватил ее за плечи и, перевернув на кровати, подмял под себя. – Ты сошла с ума?
Элизабет медленно облизала губы и взглянула на него из-под полуприкрытых век, желая вновь ощутить его вкус. Было нечто захватывающее в том, как член входил в ее рот. Этого требовали все инстинкты Элизабет, превращая ее в распутницу.
— Это не безумие, – прошептала она, затем подняла голову и провела языком по его губам, проталкиваясь между ними.
Она поделилась вкусом предсемени с Дэшем. Элизабет не спускала взгляд с его глаз, поэтому успела заметить вспышку шока за секунду до того, как он резко застонал и рукой, которая до сих пор была запутана в ее волосах, потянул голову назад, чтобы перехватить контроль над поцелуем.
Их языки сплелись, но Дэш отступил. Чтобы вновь требовательно ворваться в глубину ее рта, облизывая губы, язык, целуя Элизабет со всей страстью и жаждой, отчего она застонала и выгнулась.
— Будь ты проклята, – Дэш разорвал поцелуй и ахнул, пристально посмотрев на Элизабет. – Ты же чувствовала, что произошло в прошлый раз, Элизабет. Ты знаешь, что я могу сотворить с тобой.
— О, да, – выдохнула она и улыбнулась в предвкушении. – А теперь сделай это снова. Давай посмотрим, как это будет ощущаться во второй раз.
Сначала его глаза наполнились удивлением, но затем оно сменилось жаром. Потрясающим и обжигающим жаром в пристальном взгляде. Медленная улыбка изогнула губы Дэша.
— Я заставлю тебя кричать громче, – тихо предупредил он. – Заставлю тебя…
Он резко замолк, затем поднял голову, прищурив глаза, и уставился на дверь.
— Дэш? – теперь Элизабет ощутила в его теле опасное напряжение, а не возбуждение.
Дэш скатился с нее, и она услышала топот ног по лестнице, а затем тяжелый стук в дверь.
— Приготовься, Дэш. Люди Грейнджа в городе и могут направиться прямиком сюда. Нам нужно срочно отправить вас в тот дом. Я уже вызвал пилота, он прибудет через пятнадцать минут
Дэш зарычал и обернулся, но Элизабет уже выбралась из постели и стала натягивать одежду, которую он подготовил ранее.
— Так много чертовой смазки, – пробормотала она, затем натянула трусики на длинные ноги, прикрывая блестящую и влажную киску. – Черт, как же я ненавижу мокрые трусики.
Дэш схватил свою одежду и зарычал в безмолвной ярости. Ее трусики были влажными, его член – жестким как сталь, а им нужно все бросить и направиться в холодный самолет. Дэш напомнил себе убедиться, что он доставит Грейнджу немыслимые страдания. Самые страшные. И только потом прикончит ублюдка.
Глава 21
— Ты была настолько громкой, что смогла бы разбудить даже мертвого, – заворчал Дэш, когда на утро второго дня с их отъезда Элизабет вышла из-за угла хижины. Пот стекал тонкими струйками с ее заплетенных волос по лицу. А одежда пропиталась влагой.
Она потратила на дорогу до места встречи в два раза больше времени, чем требовалось и проигнорировала половину того, на что ей указал Дэш. Он уловил ее аромат просто потому, что Элизабет двигалась, не учитывая направления ветра. И услышал, как она пересекла небольшую полянку пятью минутами ранее, направляясь в противоположном направлении, чем должна была пойти.
Она остановилась, нахмурив брови, а ее голубые глаза сверкнули гневом.
Грудь Элизабет быстро вздымалась от напряжения и волнения так, что Дэш сомневался, услышит ли она из-за стука собственного сердца, как кто-то к ней подкрадывается.
— Я была тихой, черт возьми. И не издала ни звука.
— Думаешь, я стал бы тебе врать? – прорычал он. – Я услышал, что ты пришла сюда еще пять минут назад. Если бы мы сейчас находились в поместье Грейнджа, то его охранники уже бы вырубили тебя, раздели и отымели. Я объяснял тебе, Элизабет, что значит тихо. И показал как.
Дэш был с ней строг. Но если он смог уловить звук ее движения, то это сделают и гребанные собаки, стерегущие территорию дома Грейнджа.
— Насколько еще тише мне нужно стать? – Элизабет устала, была раздражена и готова была разорвать Дэша прямо на этом месте.
— Намного, черт возьми, тише, – прорычал он. – А теперь разворачивайся, тащи свою задницу в исходную точку и пробуй снова. Грейндж возвращается в свое имение через две недели. Вот и все. Наши тренировки закончатся, а пока мы просто убиваем время. Ты так и не будешь готова.
— Твою мать, еще как буду, – огрызнулась она. – Сукин сын. Ты же Порода. Конечно же, ты слышал меня. Но Грейнджа защищают солдаты не из Пород, не так ли?
— Нет, не из Пород, – мягко произнес Дэш и жестко улыбнулся, подавляя в себе инстинктивный порыв оградить Элизабет от всех напастей. – У него есть собаки. Огромные собаки, обученные трахать любопытных маленьких девочек, которые снуют вокруг его собственности. Видимо, тебе это придется по вкусу, детка. Хочешь попробовать, как будут ощущаться реальные животные?
Лицо Элизабет покраснело от гнева, губы поджались, а в глазах отразился холод.
— Этим утром ты просто душка, – иронизировала Элизабет. – Жаль, что ты не так хорошо натренирован, как собаки Грейнджа.
Она развернулась на каблуках и ушла за хижину, а Дэш почувствовал, как поток обиды и гнева пронзил его тело. Он ринулся за ней, решив преподать ей урок, что солдату не стоит выводить из себя своего командира. Так как ей это никогда не сойдет с рук.
Как только он обошел дом, то в течение секунды и без какого-либо предупреждения, Дэша сбили с ног и опрокинули на спину. Разъяренная Элизабет оседлала его грудь, прижимая к горлу Дэша острый конец палки.
— А теперь я получу свой завтрак, здоровяк, – зарычала она и с презрением скривила губы в триумфальной усмешке, на которую он только прищурил глаза. – Так кто там утверждал, что я не умею быть тихой?
Она поимела его. Черт бы ее побрал, Элизабет настолько быстро обхитрила его, что Дэш просто не ожидал от нее такой подлости.
Подняв руку, он выхватил палку, отбросил ту в сторону и окинул Элизабет пристальным взглядом.
— В следующий раз, когда ты решишь оседлать меня, то не забудь раздеться, – прорычал он.
— В следующий раз, я обязательно растопчу твои яйца, если ты еще раз так оскорбишь меня, – отрезала она.
Дэш не сомневался, что она осуществит угрозу. Если у нее будет шанс.
Он поднял Элизабет, а затем встал на ноги сам, заметив триумф, сверкающий в ее взгляде.
— Ты хорошо справилась. Не достаточно, но хорошо.
Она яростно выдохнула:
— Не достаточно хорошо? – Элизабет положила руки на бедра и посмотрела на Дэша с обидой. – Я поимела тебя. Честно и справедливо. Как это недостаточно хорошо?
— Во-первых, я тебе доверяю, а во-вторых с тобой настолько жарко трахаться, что я просто не вижу в тебе угрозы. Неправильный ход с моей стороны. И я не повторю этой ошибки снова.
«Проклятие, если его гордость вообще сможет справиться с этим ».
Они занимались все утро. Дэш вытащил ее из постели еще до рассвета, привел на гору позади хижины и велел ждать, а сам спустился обратно. Пока они поднимались, он научил Элизабет пробираться через заросли, сохраняя легкость шага и размеренное, спокойное дыхание. Как контролировать себя во время ходьбы и бесшумно двигаться.
На самом деле Дэш не ожидал, что она так его подловит. Элизабет действительно его удивила. Но она может сделать все еще лучше. Если его инстинкты были правы, то Элизабет могла двигаться так же бесшумно, как и любой когда-либо рожденный охотник. И самое главное она желала, как можно усерднее трудиться, чтобы получить необходимые навыки. А это было очень важно. Элизабет осознавала, насколько ей требовались его тренировки наравне с самим Дэшем.
— Это какая-то жалкая причина, – наконец заявила она, затем развернулась и направилась в хижину. – Мне нужен душ и завтрак. Я попробую снова после того, как все обдумаю, – бросила она через плечо задумчивым голосом, будто ей что-то взбрело в голову, но она еще была не совсем уверена в своем решении. Впрочем, все внимание Дэша было сосредоточенно на ее обтянутой джинсами заднице.
Дэш скривился, когда его член запульсировал, а похоть, казалось, достигла своего пика. Он не прикасался к ней с той ночи на ранчо Майка. Поспешный вылет, затем утомительный перелет, поездка к хижине, все это произошло менее чем за двадцать четыре часа. Поэтому, как только они съели наспех приготовленные блюда, то просто рухнули в кровать и заснули, как убитые.
Их тренировки начались еще вчера. Но Дэш понимал, что после того, как они покинули дом, этот день вымотал Элизабет настолько, что ночью ему практически пришлось нести ее на руках, а значит, секс точно находился не на вершине списка приоритетов его пары. Однако это не мешало ему возбудиться.
Дэш наблюдал, как она исчезает в спальне маленькой хижины и уже через несколько минут услышал, что Элизабет включила душ в полную силу. Он приготовил быстрый завтрак: два больших сытных омлета, жареную картошку и апельсиновый сок. Затем сварил свежий кофе и выставил все на стойку, к тому времени, когда она вышла из спальни, почти тридцать минут спустя, он уже сидел за столом.
— Ешь. Мы попрактикуем приемы самообороны после завтрака, а затем сделаем перерыв до вечера.
Он сидел напротив нее и ковырялся в собственной еде. Она была простой и очень питательной, высокоуглеводная и с большим содержанием белков, поддерживающих силы. Элизабет нуждалась в энергии, чтобы пережить следующие две недели. Сегодня она очень много раз спускалась с горы и устала. Теперь ее уже не тревожили расшатанные нервы и страх. Раньше адреналин обострял чувства и давал дополнительное преимущество, но это была искусственная симуляция. Сейчас же ей требовалось научиться использовать свои чувства в точном направлении. Без нервов. Без адреналина, который подпитывал ее, так как она постоянно сталкивалась с ситуациями, находящимися на грани между жизнью и смертью.
Элизабет глубоко вздохнула и, вместо того чтобы оспорить его решение, кивнула. Это привлекло внимание Дэша к ее груди. Не сдерживаемые бюстгальтером спелые и полные полушария. У Дэша чесались руки, чтобы обхватить их и приласкать. Он умирал от желания снова взять Элизабет. И посмотреть, будут ли ощущения столь же интенсивными во второй раз или это было только его фантазией.
«Сначала тренировки », – напомнил он себе, затем доел свою порцию и откинулся на стуле, чтобы насладиться кофе. Это была его первая чашка за сегодняшний день и будь он проклят, если пропустит такое событие. Глоток кофеина, который попал в его заторможенный организм, чуть не заставил Дэша зарычать от удовольствия.
Элизабет же оказалась не столь сдержанной. Протяжный низкий стон признательности сорвался с ее губ, когда она отхлебнула кофе, а затем закрыла глаза, смакуя вкус. На лице Элизабет застыло выражение чистого чувственного наслаждения. Сделав очередной глоток обжигающей жидкости, она быстро высунула язык и поймала убегающую каплю с нижней губы.
Член Дэша моментально затвердел. Он вспомнил, как она также облизывала губы раньше. Когда смахнула каплю предсемени с эрекции перед тем, как он покинул глубины ее рта и их прервал Майк.
— Я уже почти забыла, насколько он хорош, – выдохнула она, затем открыла глаза и встретила пристальный взгляд Дэша.
Элизабет заметила, как он смотрел на ее влажные губы, и это заставило ее щеки залиться румянцем.
— Допивай кофе, – Дэш поднялся на ноги и убрал тарелки со стола. – Я хочу начать тренировку, как бороться без поддержки нервов и страха. Чтобы быть максимально эффективной, тебе нужно действовать с ясной головой. И наносить удар, который будет вырубать, а не просто оглушать. Если ты просто оглушишь врага, то рискуешь заполучить его преследование позже. А если вырубишь, то можешь уже об этом не беспокоиться. В общем, потеря сознания, это самый лучший выход из положения.
— Если я имею дело с врагом, то почему бы просто не убить его? – Элизабет поднялась на ноги и подошла к кофейнику, чтобы снова наполнить чашку. – Что-то я не заметила, что ты очень беспокоился о том, чтобы вырубить парня, которого прикончил в той квартире.
— Тогда у меня не было других вариантов, – пожал плечами Дэш. – Он целился мне в голову и собирался нажать на курок. Выбор состоял так – либо убью я, либо убьют меня. Я выбрал жизнь. Чем больше ты оставишь за собой мертвых тел, тем сильнее привлечешь внимание, а нам это не нужно.
— Это лучше, чем иметь кучу взбешенных врагов, которые затем начнут выслеживать тебя, – сухо прокомментировала Элизабет и поднесла чашку к губам.
— Смысл в том, чтобы не предоставить противнику шанса узнать кто ты и зачем пришла, – заявил Дэш, стараясь сдержать гордость, отражающуюся в голосе. Черт бы ее побрал, Элизабет была кровожадной, как сам ад. И он безумно любил в ней это. Она не станет сопротивляться, если понадобиться пролить кровь, но ей все равно нужно было узнать, что существуют разные уровни врагов. И только верхняя каста действительно заслуживала смерти. – Мертвые тела оставляют след, к тому же существует еще один фактор – у каждого есть предпочтительный способ убийства. К примеру, у меня – нож. Если я оставлю позади себя кучу трупов, то СМИ сразу начнут орать о бдительности. Кто-то, с кем я работал раньше, может услышать это и сопоставить факты, тогда все подозрения моментально падут на меня. Это заставит упасть первую костяшку домино, которая толкнет стоящую рядом.
— Итак, почему бы не избрать другой способ для убийства, – сейчас, когда она наслаждалась кофе, то была чертовски уверена, что готова воплотить в жизнь все свои кровожадные фантазии.
Дэш вздохнул.
— Все не так легко, как ты думаешь, детка. Забрать у кого-то жизнь не просто.
— Убийство Грейнджа не будет мучить меня по ночам. Наоборот, это поможет мне лучше спать, – с твердой уверенностью заверила она. – Не обманывай себя, Дэш. Если бы мне представился шанс убить ублюдка и отомстить за двухлетние страдания моего ребенка, то я бы с удовольствием это сделала. Легко.
Он кивнул.
— И я бы не винил тебя, Элизабет. Но убийство в пылу сражения и убийство с холодным расчетом – это две совершенно разные вещи. Сейчас, ты считаешь, что я не прав. Потому как тебя переполняет ярость и жажда мести, и это тоже неплохо. Это делает тебя сильнее. Заставляет усерднее обучаться. Но когда придет время убивать, то все окажется гораздо сложнее. Чертовски трудно нажимать на курок, даже понимая и осознавая в душе, что человек, которого ты собираешься прикончить, больше не заслуживает права на жизнь.
— Я считала тебя сильнее этого, Дэш, – она удивила его своими резкими словами.
«Или, может, ее слишком переполняют эмоции », – подумал Дэш. Ведь гнев нарастал в ней в течение длительного времени, укореняясь с каждым ударом, который ей пришлось переносить, защищая свою дочь.
Он тяжело вздохнул.
— Самый первый убитый мной человек, Элизабет, был монстром. Я знал, что он был монстром. Этот человек издевался над заложниками. Превращая хороших сильных женщин в бомбы, нацеленные, чтобы вредить человечеству. В нем не было ничего хорошего. За исключением одного. Несмотря на то, что этот мужчина уже родился безумцем, но даже в нем осталась крошечная частичка от человека. Он едва не уничтожил свою жену, но после того, как у них появился ребенок, начал относиться к ней как к золоту, ведь дитя любило свою мать. Мне пришлось его убить, чтобы освободить двух своих солдат, которых он заточил в погребе возле дома. У меня не было выбора. Хотя я знал, что ребенок и его мать будут страдать. Я сделал то, что должен был. Вопрос стоял между ним и моими людьми. Я сделал выбор. Но к сожалению, в тот день вместе с ним во мне тоже что-то умерло. Почти у всех есть слабости. Где-то, в чем-то. Он не заслуживал жить, потому что тогда бы ничто в этом мире не было в безопасности, но все равно оставались ребенок и его мать. Если она когда-нибудь узнает имя человека, который нажал на курок, то начнет охоту. Я знал это тогда. И знаю, это сейчас.
Элизабет допила кофе, затем вернулась и стала наполнять еще одну чашку. Когда она закончила, то повернулась и с любопытством посмотрела на Дэша.
— Теперь я должна почувствовать к Грейнджу жалость? – холодно спросила Элизабет.
Дэш покачал головой.
— Нет, детка, я не ожидаю от тебя этого. И очень бы удивился, если бы ты это ощутила. Он не заслуживает твоей жалости. Выбор жизнь или смерть зависит только от тебя. Только ты будешь жить и спать по ночам с этим. Просто помни, что я предупреждал. Когда речь идет о твоей жизни и о чужой, это две разные вещи. Когда ты совершаешь это хладнокровно, то чувствуешь себя не лучше животного, начинаешь себя презирать. И тогда становится очень трудно спать. Так как сложно вспомнить то, что когда-то делало тебя человеком. Допивай кофе, чтобы я смог научить тебя драться.
* * *
Элизабет наблюдала, как Дэш очистил гостиную, отодвинув мебель к стенам, и вытащил большой мат для упражнений, который привез с ранчо Майка. Он двигался очень оперативно и изящно для мужчины. Ни одного лишнего действия или промедления. В течение нескольких минут Дэш развернул мат и повернулся к ней, выгнув одну бровь.
Элизабет молча подняла чашку кофе. Она еще не закончила. И не могла сосредоточиться на обучении, так как в данный момент ее разум находился в смятении.
Могла ли она убить Грейнджа? Этот вопрос преследовал Элизабет. Раньше она была в этом уверена. Убеждала себя, что сможет легко и не задумываясь пустить пулю между глаз ублюдка. В любом месте. В любое время. Но сейчас Кэсси не было рядом. И ее невинность, за которую ее мать была готова пролить кровь, теперь не находилась под угрозой.
Элизабет отвернулась от Дэша и уставилась в окно над раковиной, а в это время он уже начал серию разминочных упражнений. Лес был густой, что прекрасно скрывало и защищало маленький домик.
Дэш считал это безопасным местом, которое предоставил ему сослуживец. Именно сослуживец, а не кто-то больший.
Друг. Элизабет заметила, что у Дэша все были знакомыми и товарищами по оружию из армии. У него была чертова прорва связей, а в голосе отражалось уважение и зачастую привязанность к каждому человеку, о котором он рассказывал. Но Дэш никогда не называл их друзьями. Никогда не говорил о близости, которую она слышала в его интонации. Они просто были связанны честью и преданностью друг другу.
Он убил, чтобы спасти ее и Кэсси. Убил, чтобы спасти своих людей. Убивал в пылу сражений и не подвергал сомнению решения о жизнях, которые забирал. Либо убить, либо быть убитым. Но Дэш никогда не убивал хладнокровно. И Элизабет ужасно боялась, что она сможет так поступить.
Грейндж был монстром. И пока он был жив, то представлял угрозу для Кэсси. Он никогда не откажется от желания заполучить ее дочь. Людей, подобных ему, нужно уничтожать.
Пока Элизабет пила кофе, то вспоминала два года, прошедших в бегах. Тех людей, которых за ней посылал Грейндж. То, как они охотились на нее без жалости и без эмоций. Когда она допила кофе, то не спеша помыла чашку, обдумывая весь гнев и боль, которые наполняли ее в течение всех этих месяцев и заставляли медленно ожесточиться.