— Нет. Ты должен в первую очередь поговорить со мной, – голос Элизабет был пропитан яростью и требованием, когда она схватила Дэша за руку. – Ты все мне объяснишь, черт тебя подери. Что, нахрен, значит эта метка?
— Не сейчас, Элизабет. Я должен поговорить с Майком, – он просто не мог все ей рассказать.
— Черта с два, – зашипела она дрожащим от страха голосом и гневно дернула его руку. – Сначала ты все объяснишь непосредственно мне, чтоб тебя. Это мой ребенок, Дэш. Не Майка. Что, черт возьми, происходит?
Дэш закрыл глаза и покачал головой, а затем вырвал руку из хватки Элизабет.
— Иди к Кэсси. Сейчас, – рявкнул он. – И в первую очередь я обсужу все с Майком.
Дэш вылетел из комнаты, невзирая на поздний час, не обращая внимания на то, что Майк уже давно спал в своей постели с любящей женой, и, скорее всего, видел счастливые сны. Короткий горький рык вырвался из его груди. А может, занимался охрененным сексом.
Дэш быстро добрался до комнаты друга и постучал в дверь костяшками пальцев. Он услышал проклятия солдата и сонный голос Сирены. Через несколько секунд, Майк распахнул дверь и прищурил сонные глаза.
— Что? – взгляд Майка сразу прояснился, как только он увидел состояние Дэша. Синклер и сам понимал, что ярость, бушующая внутри него, свидетельствовала о многом.
— Она из Пород, – его спокойный голос болезненно надломился.
— Кто? – Майк покачал головой, явно в замешательстве.
Дэш не мог его винить. У него самого была чертова куча времени, чтобы это осознать.
— Кэсси, – прорычал он. – Вот почему Грейндж так жаждет ее заполучить. Она – Порода, Майк. Волчья Порода. Такая же, как и я.
— Нет! – потрясенно вскликнула Элизабет, и Дэш в неверии медленно обернулся.
Элизабет проследовала за ним. Видимо, его разум до такой степени поглотили ярость и боль, что он даже не заметил, что она идет за ним следом. Но теперь Дэш знал. Элизабет взирала на него, словно на животное, кем по сути и являлся Дэш. В ее широко распахнутых глазах сквозило недоверие и душераздирающий ужас, Элизабет явно старалась отрицать то, что услышала. Истину о том, что мужчина, которого она чуть не допустила к своему телу, мужчина, чей язык погружался в ее рот, на самом деле животное. Жестокая реальность обрушилась на него, когда Дэш вгляделся в лицо Элизабет. Казалось, будто ее сейчас стошнит.
Дэш зарычал низким звериным рокотом так, что Майк выругался, а Элизабет задрожала от ужаса. Дэш прекрасно знал, на что сейчас походили его глаза в этом коридоре. Тусклый свет над головой отражался в них только под прямым углом, окрашивая демонически-красным, так как сейчас Дэш был без защитных контактных линз, которые надевал при необходимости. Животное. Животное, которому она чуть не позволила себя трахнуть.
Все это он видел во взгляде Элизабет, пока она медленно отступала назад. А затем Дэш заметил в ее остекленевших глазах потребность скрыться, она резко развернулась и бросилась к своей комнате. Но Дэш сразу же за ней последовал. Видимо, теперь она желала забрать Кэсси и убежать от самого Дэша. Убежать от животного. От зверя. Убежать от правды, которую она не хотела принимать. Но, черт возьми, Дэш не даст ей ни единого шанса скрыться.
Дэш поймал ее у дверей спальни и обхватил руками за талию. Элизабет стала бороться и царапать его, но он прижал ее к стене. Она практически зарядила кулаком в челюсть Дэшу и чуть не вырвалась из его хватки. Тяжело дыша и безумно сверкая глазами на бледном лице, она неожиданно повернулась к нему лицом.
Глава 12
Элизабет понимала, что эта новость не должна была ее настолько шокировать. Ведь последние два года были наполнены чередой предательств и потрясений, которые раньше она не могла даже представить. Но это. Элизабет не знала, как это пережить.
— Ты ошибаешься, – она ткнула в него пальцем. Дэш отпустил ее, и Элизабет осознала, насколько сильно дрожит. – Это невозможно.
— Ты же сама видела метку, Элизабет, – он опустил голову и решительно уставился на нее сверкающим от ярости взглядом.
Все это не могло быть правдой. Она хотела умереть и вырваться из этого нового ужасающего кошмара, который внезапно пронзил ее разум. Наверное, Элизабет просто спит. Потому как это не может быть реальным. Ее дочь не была создана в чертовой лаборатории. Она была зачата в ее утробе, выношена полный срок и рождена в больнице на глазах у заботливого акушера. Тесты. Прививки. Элизабет обо всем позаботилась и была уверенна, что Кэсси полностью здорова, без единого изъяна. Идеальная малышка.
А теперь Дэш хочет разбить в дребезги то, что осталось от ее жизни. Сообщая о том, что Кэсси нечто большее, чем полагала Элизабет. Что теперь ее девочке угрожает опасность не только от Грейнджа, но и от безумного Совета, который являлся еще более могущественным. Если они хоть что-то выяснят. Если они узнают… все возможные последствия взорвались в сознании Элизабет, вынуждая ее бороться с Дэшем на каком-то инстинктивном уровне. Только не с ее ребенком.
— Это совпадение, – она прижала руки к животу и с трудом сглотнула, сопротивляясь желчи, подступающей к горлу. Это невозможно.
Дэш рассмеялся, но в этом низком и диком звуке не слышалось веселья. Этот смех резанул по ее нервам. Дэш казался опасным животным. В его голосе не отразилось ни капли смеха, только безумное признание того, кем он являлся и с чем столкнулся. Мужчина, в которого Элизабет влюбилась еще до реальной встречи, исчез. Она потеряла не только своего ребенка, но и Дэша. Как теперь Элизабет сможет поддержать любого из них?
— Если я в чем и разбираюсь, Элизабет, – резко заявил он, – то это как быть одним из Пород и как успешно это скрывать. Но от метки тебе не удастся избавиться. Ее ничто не может удалить. Она – это генетический след, созданный для того, чтобы в будущем при необходимости определить происхождение Породы. Чтобы после зачатия быть уверенными, что ребенка Пород можно будет легко отличить. Совет с особой фанатичностью препятствовал смешению животных с обычным населением.
Элизабет покачнулась.
«Господи. Это просто не может быть правдой. Пожалуйста, сделай так, чтобы на самом деле этого не происходило », – молилась она. Если ей раньше казалось, что последние два года были кошмаром, то сейчас наступал ад, а Элизабет погружалась в него с головой. Ни единого шанса избежать этого пламени. Ни единого шанса научиться жить с опасностью и болью. Ни единого шанса найти выход из данной ситуации. Элизабет не могла смириться с этим.
— Моя дочь не животное, – ей вновь захотелось закричать, чтобы точно знать, что Дэш услышал ее и понял. Элизабет не волновало то, кем он себя считал, но ее дочь не была животным. И уж точно, черт возьми, не каким-то экспериментом. – И никакая она не Порода. Она – мой ребенок. – Она прижала ладони к своему животу. – Я зачала ее и выносила. Она похожа на меня.
Это ее ребенок. Элизабет противостояла Дэшу. Противостояла внезапному тошнотворному осознанию того, что он может оказаться прав. Она всегда знала, что ее малышка особенная. Уникальная и одаренная во многих отношениях девочка, но Элизабет убедила себя, что замечала эти особенности благодаря материнской гордости.
— Она все еще твой ребенок, Элизабет, – Дэш попытался подойти к ней ближе, но резко остановился, когда она в панике отступила. Элизабет не могла позволить мужчине к себе прикоснуться. Если она уступит, то просто разобьется. Разлетится на столько осколков, что больше никогда не сможет собрать себя воедино. – Я чувствую твой аромат на малышке. Его невозможно ни с чем спутать. Но Дейн Колдер точно ей не отец.
Элизабет чуть не упала в обморок. Она ощущала, насколько была к этому близка, но изо всех сил пыталась оставаться в сознании. Дэш мог обонять ее аромат? Нет. У материнства нет запаха. Или все же есть? Кэсси – это частица ее тела. Зародившаяся в ее чреве. Элизабет сильно покачнулась. Каким образом Дэшу удалось это учуять?
— Отец – он, – она затрясла головой, внезапно вспомнив, с какой безысходностью Дейн убеждал ее завести ребенка еще в первый год их совместной жизни. – Он впал в отчаяние из-за ситуации с малышом. И вскоре мы вместе решили обратиться к врачу. Он выполнял все, что от него требовали.
Элизабет сопротивлялась Дэшу, пытаясь опровергать и отрицать его слова. Сопротивлялась и пыталась найти выход из этой неожиданной ужасающей ситуации. Элизабет взирала на Дэша и безмолвно просила, умоляла, чтобы он повернул время вспять или хотя бы показал хоть малую толику сомнения и неуверенности в своей правоте. Если Дэш проявит хоть что-то, тогда она сможет найти способ убедить себя, что во всем этом нет правды. Но вместо этого, он осыпал ее доказательствами.
— Мартин являлся высокопоставленным ученым Совета Генетики, – заявил Дэш с пугающей убежденностью.
«Конечно же, он все это знал, – подумала она. – Дэш принадлежит к Породам. А значит знаком с монстрами, которые работали в этих лабораториях ».
— Он исследовал первые этапы селекции, пытаясь изменить генетику, которая мешала мужчинам оплодотворить выбранных ими женщин. – Протестуя, Элизабет смогла только низко и мучительно застонать. – Когда у Мартина не получилось удовлетворить желания Совета, то его спокойно отправили на пенсию, а не убили, ведь он мог понадобиться им в будущем, – продолжил Дэш. – Он устроился в клинику по лечению бесплодия и, видимо, возобновил свои эксперименты. Каким-то образом ему удалось понять, как оплодотворить яйцеклетку уникальной спермой Пород. И я клянусь тебе, Элизабет, что Кэсси принадлежит к волчьим Породам. Вот почему Грейндж так стремится ее заполучить. Вот почему он убил ее отца. И именно поэтому Дейн не мог принять ребенка. Потому что он все знал.
— Нет, – она отчаянно затрясла головой. – Он бы так не поступил. Он бы не стал.
— Но он уже это сделал, Элизабет, – зарычал Дэш, и этот звук пронзил ее тело, подобно пуле. – Послушай меня, черт тебя подери, потому что жизнь Кэсси находится даже в большей опасности, чем ты себе представляла. Она – первая. Ты меня слышишь? – Элизабет сильно поморщилась. – Первый ребенок Пород, зачатый вне лаборатории. Первая, кто создан путем искусственного оплодотворения без изменения в яйцеклетке, чтобы та начала взаимодействовать с уникальной ДНК. Ты понимаешь о чем я, Элизабет? Она особенная. Мостик между человеком и Породой, да и к тому же женского пола. Она способна вынашивать и рожать Пород, Элизабет. Грейндж был в курсе этого. Знал и поэтому так жаждал. А если он все же не добьется своего, то следующим шагом будет продажа этой информации ублюдкам, которые изначально занимались нашим созданием.
Вынашивать и рожать Пород? Но Кэсси же еще совсем ребенок. Мы же не просто разводим детей. Мы обнимаем их, лелеем и растим, чтобы они стали счастливыми и свободными, одаривая нас в ответ своей любовью. Элизабет не видела смысла в том, что говорит Дэш. Эта информация просто не вписывалась в рамки ее сознания.
— Она всего лишь ребенок. Ты не имеешь права так поступать с моей малышкой.
— Элизабет, – простонал он, и в его голосе отразились мучительные переживания. – Послушай меня, дорогая. Сейчас ты должна внять моим словам. У тебя не получится защитить Кэсси от происходящего. Ты не сможешь спрятать малышку и убежать настолько далеко, чтобы ее это не коснулось.
Элизабет потрясенно уставилась на Дэша. В смысле у нее не получится защитить Кэсси? Она обязательно защитит Кэсси. Это ее ребенок. И она не согласится на меньшее.
— Я не допущу, чтобы моя дочь умерла, – свирепствовала она с остервенением. – Ты ошибаешься. Ты во всем ошибаешься.
— Ты прекрасно осознаешь, что я прав, – отрезал Дэш. – Вспомни те звуки, которые она издает во сне. В лабораториях, где я жил, все дети волчьих Пород издавали такие звуки. А когда Кэсси играла с Микой, то укусила девочку. Это был простой инстинкт – использовать зубы, а не руки, чтобы освободиться. Ее клыки немного длиннее. И она намного смышленее детей своего возраста…
— Остановись! – закричала Элизабет, из-за агонии, сжигающей тело. Она не могла дышать, это причиняло слишком много боли. Она желала сбежать от Дэша. Хотела помочь Кэсси справиться с этим. – Отойди от меня. Просто держись от меня, черт возьми, как можно дальше.
Элизабет направилась к смежной ванне. Ей нужно было добраться до Кэсси. Нужно было убедиться, что ничто и никто не сможет вновь навредить ее ребенку. Резко развернувшись, Элизабет попыталась сбежать, проскочить мимо Дэша, чтобы скрыться от боли, которую он принес в ее жизнь.
Когда она ринулась мимо кресла, Дэш схватил ее, двигаясь намного быстрее, чем ожидала Элизабет. Он обхватил и прижал ее к груди настолько сильно и решительно, что она чуть не упала в обморок. Дэш прижал рукой голову Элизабет к своей широкой груди, и та поглотила ее внезапный протестующий мучительный крик.
— Нет, – воскликнула она и стала молотить по нему кулаками с той же силой, с какой истина ранила ее душу. – О Боже, нет. Не поступай так с моей девочкой.
Элизабет испугалась сильной дрожи, которая сотрясала ее тело. Хотя в глубине души понимала, что это просто нервный срыв. Итог последних двух лет. Элизабет с трудом удерживала остатки самообладания, пока воспоминания одолевали ее разум.
Она чувствовала себя неуютно рядом с Мартином. Дейну пришлось долго упрашивать и умолять, чтобы она позволила врачу провести процедуру. Элизабет желала обратиться к кому-то другому. Она хотела такого врача, к которому испытывала бы доверие, а не того, от которого ее кожа покрывалась мурашками. Но Дейн оказался весьма настойчив. Все должно было остаться в тайне. Никто не должен был узнать, что их ребенок зачат неестественным путем. Никто не должен был узнать, что Дейн оказался недостаточно мужественен, чтобы сделать свою жену беременной.
Список отговорок пополнялся с каждым днем, а их споры проходили очень бурно. И наконец Элизабет сдалась. Дейн пришел в полнейший восторг, пока им не сообщили, что процедура оказалась удачной. Элизабет забеременела.
Дейн стал тихим. А весь восторг постепенно сошел на нет. Тогда она не понимала в чем причина. Но теперь все встало на свои места. Он променял жену и малышку на эксперимент. Дейн стал маниакально ревнивым. Видимо, осознание того, что Элизабет вынашивала не его ребенка, съедало его заживо. Так и есть. Это разрушило их брак, и в итоге его жадность забрала у него жизнь.
— Майк, попробуй выяснить и узнать все, что сможешь о Колдере и Мартине, только тихо. К примеру, долги или крупные денежные поступления. Мне нужна вся возможная информация. И оставь сообщение Тайлеру. Нам необходимо еще раз переговорить.
Элизабет даже не осознавала, что помимо них в комнате присутствовали Майк со своей женой. Сейчас она плакала, находилась в крепких объятиях Дэша. Элизабет не понимала, почему рыдает. Ведь слезы ничем не помогут. Но не могла остановиться.
Пока Дэш отдавал поспешные распоряжения мужчине, то безостановочно гладил рукой ее волосы и спину, а второй – прижимал к теплому твердому телу. Он пытался защитить ее от всего так, как умел. И Элизабет это понимала. Она так же поступала с Кэсси.
Ее малышку снова предали, как и саму Элизабет. Теперь все наконец обретало смысл. Все, что она не могла объяснить ранее: внезапно появившиеся деньги после того, как она забеременела, стена, которую возвел Дейн между собой и ребенком, пристальное внимание Мартина. Еще до развода мужчина часто появлялся у них дома и несколько раз даже лично ей звонил.
А Кэсси. Элизабет почувствовала, как ее сердце остановилось. Ее дочь все знала. Знала и ничего не рассказала Элизабет. Она должна была знать. Малышка присутствовала при убийстве Дейна и слышала, как ее отец договаривался о цене, продавая ее Грейнджу. Значит Кэсси в курсе своего происхождения.
Последние кусочки головоломки встали на свои места. Как Кэсси узнавала все это время, что в квартирах, в которых они жили, кто-то был. Тогда малышка принюхивалась и резко останавливалась, ее тело напрягалось от страха.
«Они здесь, мамочка. Фея говорит, что они здесь », – а ведь фея появилась сразу после ночи, когда был убит Дейн.
Фея всегда предупреждала ее о приближающейся опасности. Инстинкт. Животное чутье – именно так это называли в репортажах, посвященных кошачьим Породам. Оно начинает формироваться в юности и окончательно крепнет к совершеннолетию. Фея предупреждала о приближении врагов. Инстинкт. Кэсси чувствовала их запах так же, как и Дэш обонял аромат, доказательство ее происхождения. Фея всегда знала то, что на самом деле просто помогало Кэсси тренировать свое восприятие и усиленные чувства.
Элизабет толкнула Дэша в грудь и вытерла слезы с лица в попытке восстановить самообладание. Он не позволит ей уйти. Дэш удержал ее, понимая, что Элизабет пыталась сбежать, спрятаться не только от Грейнджа и правды, но и от него.
Дэш заявил на нее права. И ранее уже сообщил Элизабет об этом факте. Он не позволит ей уйти. Она вспомнила репортаж о Кэллане Лайонсе. Насколько он яростно защищал свою жену Меринас. Насколько был решительно настроен обезопасить ее любой ценой. Когда он говорил о ней, его глаза пылали, и Элизабет видела мужчину способного на убийство, лишь бы спасти свою женщину. А Дэш уже это сделал. Он убил, чтобы защитить ее и Кэсси. Только сколько ему еще предстоит совершить убийств? Мысль о том, что опасность теперь преследует не только ее ребенка, но и Дэша, уничтожала Элизабет.
Глава 13
— Отпусти меня, – Элизабет вновь толкнула Дэша в грудь, когда Майк и Сирена прошли в соседнюю комнату. – Мне нужно проверить Кэсси. Пожалуйста, Дэш. Я только на нее взгляну.
Дэш медленно отступил, и она снова попыталась вытереть слезы, которые все еще катились по ее щекам. Элизабет не могла в таком состоянии зайти в комнату. Ведь Кэсси сразу проснется. Малышка всегда чувствовала, когда ее мать расстроена и плачет…
«Господи, хоть бы она спала », – Элизабет бросилась в комнату, ощущая на интуитивном уровне, что Кэсси все же проснулась.
Так и оказалось. Девочка сидела на постели с мокрым от слез личиком, а в руках сжимала плюшевого медведя, которого Дэш купил ей в кафе. Она медленно раскачивалась, а ее хрупкие плечики тряслись от рыданий. Тихие душераздирающие всхлипы разбивали Элизабет сердце. Что именно удалось услышать ее дочери?
— Кэсси? – Элизабет ощутила, как ее тело пронзило еще большей дрожью, когда малышка подняла голову, на ее личике отразился стыд и страх.
— Я не плохая, мамочка, – отчаянно прошептала она. – Клянусь, мамочка. Клянусь, я – не животное. Я не оно.
— О Боже, – от потрясения у Элизабет закружилась голова. Она увидела правду в глазах испуганно свернувшейся на кровати дочери.
Элизабет ринулась к ней и, подхватив ее на руки, ощутила, как малышка в ответ обняла ее своими тонкими ручками, а ее тело вновь стали сотрясать рыдания.
У Элизабет перехватило дыхание. И она, сопротивляясь грозившему ее поглотить головокружению, стала укачивать девочку. Пока Элизабет боролась с постепенно охватывающей разум истерикой, то услышала перепуганный голос Кэсси.
— Прости меня, – воскликнула малышка у груди матери. – Мамочка, пожалуйста. Прости.
— Кэсси, – Элизабет сморгнула подступившие слезы, и, немного отстранившись от дочери, пристально всмотрелась в маленькое личико, видя на нем боль и осознание жестокости мира. – За что ты извиняешься, малышка? Ты же не сделала ничего плохо, Кэсси.
— Он говорил, что ты больше не будешь меня любить, – Кэсси дрожала настолько сильно, что у нее стучали зубы. – Говорил, что я животное. Говорил, что меня нужно запереть. Что ты не захочешь видеть рядом с собой зверушку. Ведь тебе не нравятся щенки. И даже кошки. Он говорил, что ты больше меня не захочешь.
Кэсси еще сильнее вцепились руками в ее шею. Элизабет уставилась на дочь, и ее накрыл настолько подавляющий шок, что она испугалась за собственный рассудок. Кэсси вскрикивала и плакала, впав в такую истерику, что Элизабет вновь ощутила приближение своего нервного срыва.
— Достаточно, – Элизабет решительно затрясла головой. – Кэссиди Пейдж Колдер. Прекрати немедленно.
Она воспользовалась той интонацией в голосе, которую Кэсси называла «нет шоколаду». Это твердое порицание гарантированно привлекало внимание дочери.
Глаза Кэсси округлились, но, несмотря на то, что слезы все еще текли, рыдания и крики стихли. Теперь Элизабет не боялась окунуться в собственную истерику.
— Кэссиди. Почему ты плачешь? – Элизабет боролась с желанием обнять и успокоить свою малышку, так как видела глубокое потрясение, отражающееся в глазах ребенка, но понимала, что сейчас Кэсси не услышит нежные слова.
Кэсси моргнула.
— Я животное, мамочка. – Элизабет было тяжело слышать боль в голосе дочери.
— Разве Таннер Уильямс животное, Кэссиди Пейдж? Кэллан Лайонс? Они все животные?
Дыхание Кэсси сбилось.
— А маленький ребенок жены Кэллана разве животное, Кэсси? – с отчаянием спросила Элизабет. – Неужели ты именно такими их видишь? Все эти мужчины и женщины, которые боролись за свои жизни и столь прекрасные совершенные сердца. Они все животные?
Кэсси с изумлением на нее посмотрела.
— Нет, мамочка, – малышка неистово замотала головой.
— А разве я когда-нибудь называла их животными, Кэсси? – яростно прошептала Элизабет. – Разве не болела моя душа за них так же, как и у тебя. Так с чего ты взяла, что я буду считать животным тебя? Юная леди, ты очень близка к тому, чтобы лишиться шоколада на целый месяц.
Элизабет окинула дочь взглядом, переполненным материнским праведным гневом, на что Кэсси открыла рот и еще шире распахнула глаза.
— А может, даже на два месяца, – исправилась Элизабет. – Потому что если в этом мире ты и должна быть в чем-то уверенна, то это в том, как сильно я люблю тебя, Кэсси, – на последнем слове ее голос дрогнул, к горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы, пока она взирала на уязвленного и практически сломленного ребенка. Господи, Элизабет желала собственноручно вновь убить Дейна за то, что он сотворил с Кэсси.
— Но он говорил, что я животное, – малышка медленно покачала головой, но поток слез, наконец-то, иссяк.
— Нет, Кэсси, – Элизабет обхватила ладонями лицо девочки и посмотрела на нее с той внутренней яростью, которая иссушала ее душу. – Ты – моя малышка. Кем бы и где бы ни был твой настоящий отец, я могу только его поблагодарить за то, что он подарил мне настолько прелестного, умного и любящего ребенка. Ты слышишь меня, Кэсси? Понимаешь, о чем я говорю?
Кэсси моргнула. А в следующую секунду девочка еще крепче прижалась к шее матери и оставила на ее щеке отчаянный поцелуй.
— Я люблю тебя, мамочка, – прошептала она. – Очень-очень люблю.
— И я люблю тебя, Кэсси, – теперь она могла вновь стать опорой для своего ребенка. Могла обнимать и утешать малышку.
Элизабет закрыла глаза и еще крепче прижала дочь к своей груди, сопротивляясь подступающим рыданиям и желанию закричать. Она прикоснулась губами к головке Кэсси, словно ограждая ее своими объятиями от всего плохого, и помолилась Богу, чтобы им удалось найти хоть какой-нибудь способ защитить малышку.
В данный момент не имело никакого значения, что Толеры стояли в дверях. А Дэш наблюдал за ними голодным взглядом. Важна была только Кэсси. Ее защита. Ее безопасность. И Элизабет знала, что только Дэш сможет это осуществить.
Она перевела на него взгляд, все еще борясь с подступающими слезами, так как понимала, что Кэсси не выдержит, если ее мать сейчас сорвется. А Элизабет чувствовала, что была совсем близка к краю. Внутри нее все дрожало, накатывало головокружение и слабость. Господи, что им теперь делать?
Майк и его жена медленно вышли из комнаты, а Дэш приблизился к кровати и посмотрел на Элизабет мрачным переполненным болью взглядом.
— Кэсси, – он сел рядом с ней. – Ты все слышала, не так ли?
Кэсси напряглась в руках матери, но затем нерешительно кивнула.
— Значит, ты слышала и какой я, верно? – мягко спросил Дэш.
Кэсси вновь кивнула.
— Когда я был молод, Кэсси, не многим старше тебя, то выбрался из той лаборатории и бежал так далеко и так долго, как только мог. Потому как знал, что я не животное. Знал, что заслуживаю жить и быть свободным. Так же, как и ты. Ты прекрасная и великолепная девочка. Такая же красивая, как и твоя мама. Но ты и сама должна в это верить. Помнишь? Ты писала об этом в письме. Если верить, то это будет так же реально, как и солнце. Помнишь, Кэсси?
— Так мне сказала мамочка, – пробормотала девочка на груди у Элизабет.
— А разве твоя мама когда-нибудь тебе лгала, Кэсси? – Дэш нежно погладил девочку по волосам; и в то же время Элизабет почувствовала, как он обнял ее за плечи.
Дэш казался таким теплым и сильным. Господи, сейчас Элизабет нуждалась в этой силе как никогда прежде.
— Мама никогда не врет, – наконец выдохнула Кэсси.
— Нет, не врет. – Дэш притянул их обоих в свои объятия, будто защищая. – И я никогда не солгу тебе, Кэсси. Никогда. А теперь мне нужно, чтобы ты с точностью пересказала то, что произошло в ту ночь. Я не смогу гарантировать безопасность тебе и твоей маме пока не узнаю, что на самом деле случилось. Ты должна мне все рассказать.
После этих слов Элизабет поняла, что не справится с воспоминаниями Кэсси о той ночи. И оказалась права. Но продолжала молчать, пытаясь удержать себя в сознании и разделить эту ношу с дочерью, чтобы придать ей сил.
Дейн был должен Грейнджу устрашающую сумму денег. Когда мужчина подъехал к дому, Дейн уже его ждал. К тому времени он разбушевался не на шутку и сообщил Кэсси о ее происхождении, снова и снова повторяя, что та просто зверушка, которая должна быть заперта в клетке, как и другие животные по всему миру. Что теперь ее мать никогда ее не захочет. Никогда не полюбит.
«Разве ты, Кэсси, забыла, как твоя мать отказалась заводить домашнее животное? – жестко напомнил ей Дейн. – Как ты думаешь будет чувствовать себя твоя мать, когда узнает, что ты, Кэсси, такое же животное, как и те, которых она отказывалась заводить на протяжении многих лет».
Когда за деньгами явился Грейндж, Кэсси уже рыдала. В тот момент Дейн предложил мужчине нечто гораздо более ценное. Ребенка, принадлежащего к Породам. Зачатого естественным путем, без генетических недостатков, присущих другим Породам, которые пытались завести детей. Поддается дрессировке. Способна выносить и родить новых Пород. Чтобы убедить мужчину, Дейн распорол платье на Кэсси и показал ему генетическую метку. Это родимое пятно было описано в секретных файлах Мартина, которые тот предоставил Дейну годом ранее.
Грейндж пришел в полнейший восторг. Но быстро сообразил, что Дейн не может сейчас отдать свою дочь. Мужчина велел Кэсси наблюдать, как на самом деле очень просто убить человека. Сказал, что это будет первым из многих уроков, которые она вскоре усвоит. Так, на глазах девочки Грейндж убил ее отца.
Пока Кэсси рассказывала им обо всем произошедшим, то не прекращала плакать, и на этот раз Элизабет ее не останавливала. Эти рыдания были душераздирающими, но приносили с собой облегчение. Наконец Кэсси позволила Элизабет узнать правду о той ночи. Как только малышка закончила, Элизабет начала ее укачивать, при этом напевая колыбельную, а когда Дэш еще крепче обнял их обоих, то не стала протестовать. В итоге, уставшая девочка заснула прямо на руках матери.
Элизабет уложила ее обратно в кровать и откинула темные локоны с лица малышки дрожащими пальцами.
— Я скоро проснусь, – хрипло прошептала она. – Проснусь в своем доме, в своей постели и пойму, что все это был только жуткий кошмар.
Дэш вздохнул за ее спиной и поднялся с кровати.
— Когда очнешься, то не забудь разбудить меня, – пробормотал он. – А потом найди объяснение, как я оказался с тобой в одной постели. Потому что я не отпущу тебя, Элизабет. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Элизабет уставилась на дочь, не в силах повернуться и посмотреть на Дэша.
— Что мне делать? – спросила она, борясь с внезапно охватившим ее чувством бессилия. – Скажи, как поступить, Дэш. Как мне ее защитить?
— Ты не сможешь, Элизабет, – произнес Дэш холодным и жестким голосом. – Но смогу я. И я это сделаю. Теперь приляг и попытайся отдохнуть. Мы подумаем над этим завтра. Я обещаю тебе, мы убережем Кэсси.
Глава 14
Следующий день наступил слишком быстро. Элизабет с отсутствующим взглядом тихо сидела в кабинете, пока Дэш обсуждал дальнейшие действия с Майком Толером. Планы, которые он строил, даже не спросив ее мнения, казались безумными. На самом деле, как только ночь сменилась рассветом, Элизабет уже знала, что произойдет. Пока она лежала и прислушивалась к Кэсси, которая во сне издавала мягкое щенячье повизгивание, то поняла, что Дэш увезет ее ребенка от нее как можно дальше.
На данный момент не имела никакого значение ее уверенность в том, что Дэш лишь хотел защитить малышку. Не имело значение осознание того, что эта защита должна иметь свою цену. Элизабет знала точно только одно – кульминация двухлетних сражений, бегства и укрывательства закончилась этим.
Элизабет, с ладонями, зажатыми между колен, сидела на потертом диване лицом к двум мужчинам и чувствовала, как мир вокруг нее рушится. Ее малышка, ребенок, которого она вырастила, на самом деле являлась не более чем чьим-то экспериментом. Ее и Кэсси использовали самым чудовищным образом. Девочке слишком рано пришлось повзрослеть. Ведь она столкнулась с кошмаром, который никогда не должна была видеть. И вдобавок ко всему, теперь они хотели отделить Кэсси от ее матери.