Дэш выругался себе под нос и глубоко вдохнул, в попытке успокоить бушующие эмоции. Он чуть не задохнулся от запаха страха, затопившего его машину, этот ужас разрушил стену, которой Дэш себя огородил, и обжег душу яростью. Грейндж заплатит за все, что он сотворил с малышкой, и Дэш убедится в этом лично.
— Эй, дружище, – в голосе Майка отражалось недоумение, и Дэш понял, что мужчина смог почувствовать его ярость.
Они слишком долго сражались вместе, часто прикрывая друг друга. Мужчины, прошедшие войну бок о бок, узнают все личные качества друг друга, сильные и слабые стороны, притом настолько хорошо, что другим бы для этого понадобилась целая жизнь. Основной принцип войны был либо убьешь ты, либо убьют тебя, поэтому солдаты, сражающиеся рядом, были столь же необходимыми для жизни, как дыхание. Нужно быть уверенным в характере человека, чью спину ты прикрываешь, и кто в ответ оберегает тебя.
— Пожалуйста, скажи мне, что Мика еще не спит, – устало выдохнул Дэш и провел ладонью по своему лицу. – При взгляде на тебя Кэсси впала в истерику. Она боится выйти из хаммера.
Мужчина немного напрягся. Осознание причин такого ужаса девочки сверкнули в его серых глазах. Дэш заметил, как Майк стиснул зубы на несколько секунд, пытаясь побороть свой гнев.
Наконец Майк бросил взгляд на тонированные окна хаммера.
— Подожди здесь. И я за ней схожу.
Спустя несколько минут в гараж вошла жена Майка, Сирена, высокая хрупкая блондинка, и ее миниатюрная копия – его дочь. Мика крепко прижималась к своему отцу, обнимая того за талию, но как только заметила Дэша, то широко улыбнулась.
— Мика, ты помнишь Дэша? – тихо спросил свою дочь Майк. – Маленькая девочка, которую он привез к нам в гости, боится выйти из хаммера. Почему бы тебе и маме не подойти и не познакомиться с ней? Чтобы она почувствовала себя как дома.
Дэш пристально наблюдал, как вся семья прошла к автомобилю. Когда Майк довел их до хаммера, то сразу же развернулся и прошагал обратно к Дэшу, встав рядом и со спокойствием взирая, как дверь машины медленно открылась. По гаражу эхом разнесся мягкий женский голос. Дэш виделся с женой и дочкой Майка несколько раз во время коротких отпусков в США. Обе оказались очень добрыми, с ласковым говором.
«Именно то, что сейчас нужно Элизабет и Кэсси », – подумал он.
— Все настолько плохо, Дэш? – спросил Майк, и Дэш понял, что мужчина имел в виду психологическое состояние Кэсси.
Дэш глубоко вздохнул.
— До этого момента она держалась совсем неплохо. И, несмотря на то, что мужчины страшат ее, со мной она нашла общий язык достаточно легко. Как я понял, ее ужасают именно крупные мужчины. А обсудить с Элизабет серьезность произошедшего я еще не успел. Надеялся поговорить уже здесь.
Вот только теперь Дэш задавался вопросом, сможет ли он сдержать ярость, если его опасения подтвердятся. Неужели Грейндж успел прикоснуться к Кэсси, прежде чем затащить ее в спальню и дать Элизабет возможность спасти девочку? Если он хоть что-то выкинул, Дэш беззвучно выругался, то он убедится, что этот мудак пройдет все круги ада, прежде чем сдохнет.
Майк глубоко вздохнул, и его тело содрогнулось от жажды мести. Жена и ребенок занимали в жизни Майка главное место, и он являлся чертовски хорошим отцом. Дэш был уверен, что Майк поймет ту ярость, которая его поглощала.
Мужчина выглядел таким же высоким, как и Дэш, но с короткими светло-каштановыми волосами и серыми глазами. Может, Майк и не был крупным, как Синклер и, может, не так силен, но, безусловно, он мог бы постоять за себя и других в бою. Он доказал, что являлся отличным солдатом и более чем заслуживал доверие. Вся суть заключалась в том, что Майк был достойным человеком и мог убить ради чужого ребенка. За друга Майк будет бороться с любыми врагами, с которыми ему доведется столкнуться. В этом их взгляды с Дэшем совпадали. Преданность и дружбу, которую они обрели, было не так-то легко разрушить.
— Я ценю, что ты принял нас, – тихо произнес Дэш, когда Элизабет и Кэсси наконец начали медленно выбираться из хаммера. – Кэсси и Элизабет отчаянно нужна эта возможность, чтобы отдохнуть. Надеюсь, мы не очень вам помешаем.
— Нисколько, – Майк покачал головой, не отрывая взгляда от движений с другой стороны машины. – Здесь вы будете в безопасности, пока мы не выясним точно, что происходит и как с этим бороться. На данный момент в том, что я выяснил, не хватает очень многих деталей, Дэш. И пока что новых данных не появилось.
Дэш понимал это.
— Давайте пройдем внутрь, – пригласил Майк, и они стали медленно подходить к женщинам.
Кэсси все еще крепко обнимала Элизабет, но теперь, казалось, она стала чувствовать себя более расслабленно, ведь Мика стояла рядом и без конца о чем-то болтала. Дочери Майка только исполнилось десять. Она была от природы очень милой девочкой, чьи живые серые глаза сверкали от счастья.
— Эй, папа. Кэсси тоже слышала про людей-кошек, – внезапно заявила Мика. – Сегодня в новостях показали еще одно интервью с их участием, – обратилась девчушка к Дэшу. Она с неким благоговением отслеживала все истории, связанные с Породами. – Я думаю, что они реально круты. А Таннер просто красавчик.
— Он происходит из бенгальских Пород, – Кэсси посмотрела на Майка, затем на Дэша. – Ему всего двадцать пять, а его выступления одни из лучших. Уверена, он действительно очень хороший… – затихла Кэсси.
— Таннер и вправду довольно приятен, – Майк улыбнулся дочери. – Прошлым летом мне довелось встретиться с ним и с Кейном Тайлером. Оба мужчины прекрасные ораторы.
Казалось, это впечатлило Кэсси, и она перевела задумчивый взгляд на Майка.
— Кейн Тайлер не любит выступать на публике, – нахмурилась Кэсси и стала наблюдать за Майком, оценивая его реакцию. – Он больше похож на Дэша. А Таннер такой хитрый, особенно когда о чем-то рассказывает. Поэтому он лучший.
Четверо взрослых с удивлением уставились на Кэсси. Майк хмыкнул.
— А она ведь полностью права, – он ударил Дэша по плечу. – Интересно, насколько сильно Кейн обрадуется, узнав, что восьмилетний ребенок так легко его раскусил?
Кэсси прильнула к матери, крепко сжимая ее бедра, а затем взглянула на Майка с неожиданно гневным выражением на лице.
— Просто потому что я невысокая, еще не значит, что я ребенок.
— Кэсси, – Элизабет немного повысила голос и строго посмотрела на дочь. – Мистер Толер хозяин этого дома. И я уверена, что он не считает тебя ребенком.
Элизабет не оправдывала поведение Кэсси. В этом не было необходимости. Но она мягко намекала дочери, когда та выходила за границы позволенного.
— На самом деле я считаю, что ты выглядишь ужасно взрослой для своего возраста, – подразнил Майк. – Ладно, дамы, мне-то больше восьми лет, поэтому я уже нуждаюсь в удобном кресле. Сирена, у вас с Микой еще остались печенья, которые вы испекли днем?
Сирена обняла своего мужа за талию и мягко поцеловала в щеку.
— Конечно остались, – с улыбкой произнесла она, а затем повернулась к Элизабет и Кэсси. – Заходите, мы поможем вам устроиться и получить печенье. Кэсси, ты любишь имбирные пряники?
Сирена открыла дверь, впуская Кэсси и Элизабет в дом, пока Дэш с Майком замыкали их своеобразный отряд. Дэш восхищался, как легко эта женщина помогла Кэсси и Элизабет почувствовать себя комфортно.
— Спасибо, приятель, – выдохнул Дэш, когда они зашли вовнутрь. – Для них это была долгая дорога.
— Я понимаю, – Майк медленно покачал головой. – Черт, Дэш, с того момента, как ты мне позвонил, меня терзают кошмары о том, что могло случится, если бы ты не успел их нагнать. Даже не представляю, как у них получилось выжить.
Дэш прекрасно его понимал, так как тоже не мог нормально спать, не зная где скрываются малышка и ее мать. Он только сейчас начинал немного расслабляться.
Дэш хмыкнул.
— Хорошо, что мои кошмары не оправдались.
— Пойдем в кабинет и поговорим, – Майк кивнул на пролет возле двери в гараж. – Мне есть, что тебе рассказать.
Дэш кивнул.
— Позволь мне сначала поговорить с Элизабет, а потом я сразу к тебе присоединюсь.
Дэш шагнул в гостиную. Кэсси и Мика сидели на коленях перед телевизором, и увлеченно смотрели интервью в новостях о кошачьих Породах. Элизабет же стояла на пороге кухни, наблюдая за тем, как Сирена варит кофе.
— Элизабет, – нежно позвал Дэш, привлекая ее внимание.
Длинные волосы, достающие до самой талии, колыхнулись, и она повернулась к нему, обратив на Дэша темный затравленный взгляд. Господи, как же он ненавидел этот взгляд, ненавидел саму мысль, что даже сейчас Элизабет терзалась страхом. В одной руке она сжимала его служебный револьвер, но очень осторожно держала его за спиной так, чтобы девочки ничего не заметили.
Элизабет медленно подошла к Дэшу, внимательно наблюдая за ним своими серьезными синими глазами. Она так и не ослабила свою защиту, не признала нужду в отдыхе, хотя прошло уже достаточно времени с тех пор, как Дэш нашел их, и ей удалось вздремнуть в мотеле. Она по-прежнему нервничала и была объята страхом, и это сводило его с ума. Элизабет нужен отдых. Что-то внутри него требовало утвердить свои права, но она была слишком хрупкой и слабой, для того голода, который бушевал в Дэше.
— Мне нужно ненадолго отлучиться и переговорить с Майком, если понадоблюсь, то ты найдешь меня в конце коридора, – Дэш кивнул на проход за ее спиной, а затем скосил взгляд на револьвер. – Хочешь оставить его при себе или чтобы я пока забрал его и отдал тебе позже?
Элизабет перевела взгляд на Кэсси, а затем обратно на револьвер. Дэш заметил, как она нервно облизала губы, прежде чем отдать ему оружие. Когда она подняла глаза, Дэшу захотелось взвыть от страдания из-за того ужаса и неуверенности, которые он там разглядел.
— Элизабет, – нежно прошептал он, затем забрал оружие и прижал ладонь к бледной коже ее щеки. Мягкой коже. Этой кожи он желал касаться до конца своих дней. – Я обещаю тебе. Никто не сможет отследить и найти нас здесь.
Элизабет тяжело сглотнула, а затем слабо кивнула. Впрочем, тени в ее глазах не исчезли.
Дэш потянулся и выключил свет в прихожей, вызвав у Элизабет недоуменный взгляд.
— Я хочу поцеловать тебя, – прошептал Дэш и прижал ее к стене, с удовольствием заметив внезапную вспышку заинтересованности в глазах женщины.
«О да, – подумал он. – Она явно помнила, насколько обжигающим оказался наш последний поцелуй, насколько он чувствовался прекрасным ».
В глазах Элизабет замерцало нечто большее, а страх отступил.
— Ты хоть представляешь, насколько мягкие у тебя губы? – Дэш изо всех сил старался сдержать рокот, подступающий к горлу. Он еще ниже опустил свою голову к Элизабет. – Насколько обжигающе сладок твой вкус?
Не дожидаясь ее ответа, Дэш нежно скользнул языком по устам Элизабет. Он чувствовал ее дыхание, видел, как румянец окрашивает щеки. Дэш ощущал сильную боль от того, как его член требовательно пульсировал, но все равно пытался оставаться нежным. Если он сейчас поцелует ее так, как жаждет на самом деле, то просто не сможет остановиться.
— Дэш, – она уперлась руками в его грудь, будто желая оттолкнуть. Но вместо этого Элизабет вцепилась пальцами в его рубашку и учащенно задышала.
— Я мог бы съесть тебя, Элизабет, – рыкнул Дэш, позволяя терзающему его голоду отразиться в собственном голосе. – Пока я был в этой чертовой лекарственной коме, единственной связью с миром для меня оставались письма Кэсси. Она часто описывала тебя. Какая ты красивая. Добрая и хорошая. Вскоре ты перестала быть для меня просто мамочкой Кэсси. Я перестал видеть образ матери, зато рассмотрел женщину. Женщину, которая нуждается в моих объятиях. Прикосновениях. Я до ужаса хочу дотронуться до тебя, Элизабет. Настолько сильно, что мои руки трясутся от сдерживаемого желания.
Он здорово рисковал. Возможно, было еще слишком рано демонстрировать Элизабет этот голод. Но черт, Дэш так устал от ожидания, устал справляться с этим в одиночку. Он хотел, чтобы Элизабет думала о нем. И только о нем. Четко осознавала, что это произойдет в любом случае.
— Нет, – Элизабет покачала головой, чисто женская паника вспыхнула в ее глазах, когда она услышала его требования, обличенные в слова.
— Да, Элизабет, – прошептал Дэш низким голосом, отражающим его возбуждение. – Я выкарабкался только ради тебя и Кэсси. Но в то время, пока я боролся за жизнь, то мечтал во снах именно об этом…
Дэш накрыл ее губы в стремительном поцелуе, и, воспользовавшись заминкой Элизабет, властно протолкнул язык между ними. Утром он нежно упрашивал ее, но сейчас требовал. И победил, Дэш лизал и гладил ее язык, поощряя на ответные действия.
Элизабет была смущена. Настороженна. И явно сопротивлялась терзающему пламени, так легко вспыхнувшему между ними. Но все же ее одолело любопытство, и она ответила на поцелуй. Элизабет поддалась к Дэшу напряженным телом. Сначала она попыталась перехватить контроль, пытаясь разобраться в происходящем, прежде чем решиться передать инициативу Дэшу. Но для него уже было достаточно того, что он, наконец-то, тоже почувствовал поглощающий ее голод. Позже у них еще будет время, чтобы он смог сполна насладиться ее реакциями.
Дэш слегка отстранился и обвел языком ее губы, медленно распаляя между ними жар. Одной ладонью он обхватил ее бедро и плотнее притянул к себе, чувствуя, как к нему прижалась полная грудь Элизабет, поднимающаяся и резко опадающая от лихорадочного дыхания. Ее язык с осторожность погладил его, а руки заскользили по прессу.
Дэш слишком быстро терял рассудок лишь от одного поцелуя. Множество чувств пронзало его тело, окутывало разум, разрывая жадной похотью, но затем он услышал Кэсси. Ее тоненький голосок обратился к Сирене с вопросом, о местонахождении ее матери.
Отстраниться от Элизабет оказалось самым трудным решением, которое Дэш когда-либо принимал за всю жизнь. Но он все же неохотно сделал это, затем вынужденно распахнул глаза и пристально посмотрел в потрясенный взгляд Элизабет. Ее грудь поднималась и быстро опадала, а соски, превратившиеся в твердые маленькие горошины, выделялись под тканью блузки. Руками Элизабет сжимала его рубашку, нежно царапая ногтями кожу, как будто только так она могла выиграть борьбу за дыхание.
Дэш обхватил ладонью ее щеку, и проследил большим пальцем немного припухший изгиб ее губ. Они покраснели и стали более полными от его ласк. Веки казались отяжелевшими, щеки пылали, и Дэш учуял суть того, насколько выросла ее потребность. Смазка готовила и подогревала ее сладкую киску для его вторжения. От этой мысли член Дэша требовательно дернулся.
— Подумай об этом, Элизабет, – зарычал Дэш. – А потом спроси саму себя, испытываешь ли ты вкус страсти или предательства.
Прежде чем Элизабет смогла ответить, Дэш повернулся и направился по коридору рядом с гостиной, оставив ее потрясенно наблюдать за ним, сгорая в таком нежеланном голоде.
«И после этого, он еще надеется, завоевать хоть малую толику доверия ».
Элизабет наблюдала, как отдаляется Дэш. Она все еще стояла, прижавшись спиной к стене, и боролась с инстинктивной потребностью попросить его вернуться. Она смотрела ему вслед до тех пор, пока его мощное тело не скрылось в другой комнате. Элизабет медленно подняла руку к губам. Чувствуя, как их до сих пор покалывало и обжигало от прикосновений Дэша, на кончике языка все еще оставался его вкус. Казалось, она не может решить какие эмоции вызывал в ней этот поцелуй. Вернувшись на кухню, Элизабет немного поболтала с Сиреной Толер, а затем стала наблюдать за тем, как играют дети, но все это время ее разум не покидали воспоминания о поцелуях Дэша. О его прикосновениях.
Элизабет мысленно вернулась в тот момент, когда Дэш вышел из душа и прижал ее к двери в ванной. Уже тогда его член опалял, с настойчивостью давил на ее живот своей каменной твердостью. Дэш смотрел на нее глазами, блестящими от голода. То, что Элизабет заметила в его взгляде, назвать простым вожделение просто не поворачивался язык.
Наконец Сирена показала ей и Кэсси их комнату. Дэш уже занес всю одежду в большую спальню. Королевских размеров кровать заманчиво призывала, а вид стеганого одеяла, расшитого цветами и листьями в викторианском стиле, пронзил ее грудь болью.
На один краткий миг она снова оказалась дома. Дом, который когда-то оставили ей родители. После развода с Дейном, Элизабет с любовью украсила небольшое двухэтажное кирпичное здание, оно стало наполнено солнечным светом и смехом Кэсси, а также дарило ей ощущение близости к своим корням. Все постельное белье и одеяла на кроватях были украшены именно в викторианском стиле. Подушки взбиты. В спальне дочери, обставленной белой дубовой мебелью, стояла кровать с балдахином. Ее дом. Вот только теперь все уничтожено. Навсегда.
Тяжело и прерывисто вздохнув, Элизабет распахнула глаза. В комнате для гостей стояла массивная темная мебель, а удобный изящный ковер с густым зеленым ворсом покрывал пол, это помещение было также выдержанно в едином стиле, как и весь дом. На другом конце Элизабет заметила небольшую французскую дверь, ведущую на полукруглый балкон. Возле нее стоял стул, похожий на королевский трон Анны.
— Пойдем, Кэсси, – Элизабет подошла к большому контейнеру, который Дэш принес из хаммера. – Пора готовиться ко сну.
Переодев дочь в сорочку и халатик, Элизабет уложила ее и тихо постучала в дверь, которая соединяла их комнаты с Дэшем. Когда никто не ответил, Элизабет распахнула дверь и зашла внутрь. Отправить Кэсси спать оказалось не трудно. Маленькая девочка была истощена. Спустя полчаса она уже свернулась на кровати под теплым одеялом и моментально заснула. А еще через пару минут Кэсси издала тот нежный хнычущий короткий стон, который всегда вызывал у Элизабет улыбку. Она покачала головой в ответ на этот звук.
Эта новая ситуация в последние дни настолько отличалась от последних двух лет, что Элизабет просто не могла успокоиться. Осознание опасности, окружавшей ее так долго, больше не существовало. Элизабет чувствовала изменения всем своим существом. Как будто с приходом Дэша появилась надежда. Как это произошло, она так и не поняла. Но явно ощущала, как внутри нее пробуждалась вера, даже когда Элизабет инстинктивно в ней сомневалась. Как могло все так быстро измениться только из-за присутствия одного мужчины?
Но с другой стороны, почему бы и нет? Дэш как-то влиял на Элизабет. Всего за какие-то двадцать четыре часа он заставил ее понять, что она нечто большее, нежели просто мать Кэссиди. Что Элизабет в первую очередь женщина. Прошло уже слишком много время с последнего раза, как она чувствовала всплеск женской потребности, которая отражалась сейчас в густой влаге возбуждения, покрывающей плоть между бедер. Ее киска вновь заныла. Элизабет никогда еще не терзала такая боль, даже во время ухаживания Дейна. Ее охватывало пламя только от одного поцелуя Дэша. Внезапно Элизабет осознала, что никогда не хотела никого так стремительно и горячо, как Дэша Синклера.
Глава 9
На следующий день Элизабет наблюдала, как Кэсси играла во дворе с маленькой девочкой Толер, Микой. Они бросали друг в друга снежки и резвились в снегу, их смех был слышан даже в ярко освещенной кухне, где Элизабет сидела с чашкой кофе.
Чуть ранее Дэш и Майк снова отлучились в кабинет, объяснив Элизабет, что будут искать для нее и Кэсси безопасный дом, а также изучать данные о Грейндже. Казалось, обоих мужчин окутывала аура недосказанности, будто они знали гораздо больше, чем говорили. Но она не стала приставать с вопросами, понимая, что ничего не добьется.
И дело было вовсе не в том, что они отказались бы отвечать. Они бы все рассказали. Просто Элизабет чувствовала нутром, что за всем этим скрывалось нечто большее.
Теперь она просто смотрела, как Кэсси и Мика катались по снегу, смеясь и дразня друг друга со свирепостью маленьких зверьков. Кэсси вцепилась зубами в куртку Мики, а та в ответ дико хохотала.
— Мика очень счастлива, что у нее появилась подружка для игр. Я рада, что вы так быстро привыкли к этому месту. – Сирена Толер с чашкой горячего кофе в руке осторожно села напротив Элизабет так, чтобы не закрыть ей вид на девочек.
— Спасибо за то, что приютили нас, – прошептала Элизабет. – Кэсси нужно было время, чтобы передохнуть. Надеюсь, мы не создадим для вас никаких проблем, – она переживала, что может навлечь гнев Грейнджа и на эту семью.
Сирена фыркнула.
— Майку и Дэшу невероятно повезет, если этот ублюдок попытается напасть именно здесь. Поверь мне, Элизабет, этот дом охраняется лучше, чем Форт-Нокс. Майк никогда не рискует, ведь он встречал людей и похуже Грейнджа.
Элизабет не смогла представить кого-то хуже Грейнджа.
Пока они сидели и наблюдали за тем, как играют дети, Элизабет подавила зевок, осознавая, что это был первый раз за долгое время, когда она не скрывалась и не готовилась бежать. Прошлой ночью она проспала всего несколько часов, затем по привычке проснулась и проверила замки на дверях спальни, внимательно прислушиваясь к звукам дома.
— Иди, поваляйся на диване и отдохни, Элизабет, – негромко предложила Сирена. – А я пока посижу здесь и присмотрю за девочками, тем более у Майка есть небольшая группа мужчин, работающих на ранчо. Они отслеживают и проверяют все подозрительное на улице. Поэтому можешь расслабиться.
Ранее Элизабет уже представили трем мужчинам. Они были немного старше Дэша, но выглядели такими же сильными и полными сил. А если Элизабет и выучилась чему за эти годы, то это тому, что раз у тебя появилась возможность отдохнуть – грех ею не воспользоваться.
— Спасибо, – Элизабет отнесла чашку к раковине, сполоснула ее и поставила на алюминиевую подставку, а затем направилась в большую открытую гостиную.
Из этой комнаты она тоже слышала детскую возню на улице, хотя и более приглушенно. Элизабет знала, что они еще долго будут играть там, поэтому могла себе позволить недолго полежать с закрытыми глазами.
Уже проваливаясь в дрему, Элизабет поняла, что еще ни разу за последние два года не доверила кому-либо, где-либо присматривать за Кэсси во время своего сна. Малышка становилась слишком уязвимой, если ее мать не находилась в сознании. Но почему-то, Дэшу хватило всего двадцати четырех часов, чтобы завоевать доверие Элизабет. Он убил, защищая ее и Кэсси. Приехал за ними, преодолев снежную бурю, рисковал жизнью, только чтобы привезти их в дом, где они могли бы исцелиться и отдохнуть, хотя бы какое-то время. Элизабет больше не подозревала Дэша в предательстве, и, пожалуй, это удивляло ее сильнее всего.
Изнеможение сморило Элизабет, вот только теперь все ее мысли были не о доверии и предательстве. А о Дэше. Обнаженном, только вышедшем из душа, его тело крепко прижималось к ней, а ее рука сжимала жесткую длину его члена. Элизабет даже не представляла, что когда-либо познает тот жар, что охватил ее, когда Дэш обернул ее ладонь вокруг своей твердой плоти. Его глаза пылали голодом. Предательское пламя и влага растеклись по лону, заставляя его изнывать и болеть. На самом деле Элизабет до сих пор испытывала эту боль.
Его поцелуй – она беспокойно перевернулась – его поцелуй напоминал грубый бархат и летнюю грозу. Вкус оказался темным и опьяняющим. Элизабет так легко могла представить, как Дэш кладет ее на кровать, накрывая своим телом, вжимая в матрас, такой жесткий и требовательный, скользит меж ее бедер.
Она чуть не застонала от этого образа, прямо в эту секунду Дэш был ей так необходим. Чтобы он прижал ее к себе. Чтобы взял ее, трахая сильно и глубоко до тех пор, пока она не сорвет голос. Элизабет никогда не чувствовала такого. Дейн точно не был страстным любовником. И его поцелуи не заставляли ее сгорать. А сейчас Элизабет сгорала.
* * *
Дэш шагнул в гостиную и резко остановился. Его взгляд задержался на Элизабет, которая лежала на диване и беспокойно металась во сне. Что ей снится? Дэш чувствовал запах ее возбуждения, горячий и сладкий, обволакивающий и пробуждающий каждый первобытный инстинкт в его теле. Член Дэша пришел в полную боевую готовность, натягивая джинсы. Все чувства так обострились, что Дэш мог ощущать малейшее дуновение воздуха на своей коже.
Он слышал, как Сирена возится на кухне, готовя ланч, а из теплого гаража, куда девочки перебрались поиграть, доносились детские голоса. Майк все еще сидел в кабинете, ожидая звонка от Кейна Тайлера с ответом на запрос Дэша. Синклер надеялся, что этот мужчина окажется не настолько глуп, чтобы ему отказать. В сложившейся ситуации даже обычная поездка в Вирджинию может стать проблемой для Дэша.
Впрочем, сейчас все это не имело значения. Горячая волна возбуждения и похоти, которая охватила его тело, была настолько сильной, настолько требовательной, что пробуждала в нем непроизвольную реакцию. Ни одна женщина не могла вызвать в нем такой чертов голод. Жажду настолько мощную, что Дэш желал только одного, поставить Элизабет на колени и объездить ее подобно животному, живущему у него внутри. Если он не получит ее в ближайшее время, то просто сойдет с ума.
Дэш медленно прошел в гостиную, и, низко опустив голову, окинул взглядом ее стройное тело, задержавшись на полной груди, натягивающей мягкий хлопок блузки. Одна пуговица оказалась расстегнутой, слегка обнажая декольте. Хотя Элизабет и была одета очень прилично, но от вида ее мягкой груди рот Дэша наполнился слюной.
«Скоро она будет носить те шелковые кружевные бюстгальтеры, которые я ей купил », – подумал Дэш. Все они имели маленькую застежку спереди, позволяя ему легко скинуть их при надобности. Грудь Элизабет была полной, а соски превратились в тугие горошины. Настолько чертовски твердые, что проступали через ткань блузки, заставляя Дэша до боли желать приласкать их своим языком.
Он опустился на колени рядом с Элизабет и смахнул пальцами прядь шелковистых волос с ее щеки. Ее тихий вздох почти перерос в стон, а пухлые губы разомкнулись, будто в ожидании его поцелуя.
«Ей нужно поспать », – напомнил себе Дэш и вновь окинул ее взглядом. Элизабет сейчас меньше всего требовалось, чтобы он разбудил ее своими приставаниями. Ее уже слишком долго лишали возможности выбирать, и Дэш не хотел действовать также.
Он услышал, как Сирена, надев пальто и открыв кухонные раздвижные двери, покинула дом. Оставила их наедине. Но для чего? Чтобы голод, бушующий внутри Дэша, поглотил Элизабет? Впрочем, еще не время. Он не считал, что она уже готова к этому шагу.
Неожиданно Элизабет распахнула глаза. Сонные и задумчивые, в них отражался голод, который Дэш не смог упустить.
— Я почувствовала тебя, – прошептала она, и улыбка появилась на ее влажных губах. – То, как ты наблюдаешь за мной. Разве я должна ощущать твой взгляд?
«Она спит или бодрствует? »
— Конечно должна, – из горла Дэша вырвался короткий рык. – Детка, я прикасаюсь к тебе каждым своим взглядом.
Щеки Элизабет порозовели, и она потянулась рукой к его лицу. Прохладные, шелковистые кончики пальцев пробежались по его коже и остановились около рта Дэша, обведя изгиб его губ. Глаза Элизабет потемнели от страсти, аромат ее возбуждения окутал Дэша, и он захотел утонуть в нем. Утонуть в ней.
Дэш раскрыл губы и обхватил ими один из ее пальцев, лаская его языком, хотя на самом деле он желал уделить внимание твердому маленькому соску, натягивающему блузу. Дэш скользнул ладонью под ее полную грудь и слегка приподнял, от чего в глазах Элизабет мелькнула искра удивления.
— Когда ты окажешься подо мной, то я поглощу тебя, – резко выдохнул Дэш, когда она отдернула свой палец от его губ. – Каждый дюйм твоего тела, Элизабет, заставлю тебя гореть для меня.
Элизабет тяжело задышала. Ее грудь поднималась и опадала с каждым быстрым вздохом.
— Но я уже горю, – призналась она с сонной чувственностью.
— Я заставлю гореть еще ярче, – пообещал Дэш, скользнув по ее губам в легком поцелуе, и позволил себе спуститься к мягкому изгибу ее груди, туда, где была расстегнута пуговица.
У Элизабет перехватило дыхание. Дэш учуял аромат ее возросшей потребности, осознавая, что ее пульсирующее лоно пропиталось смазкой возбуждения. И Дэш безумно желал попробовать ее на вкус. Жаждал похоронить язык между бедер Элизабет очень глубоко, чтобы навсегда остаться ее частью.
— Дэш, – вздох был наполнен наслаждением, и мужчина потер большим пальцем ее твердый маленький сосок.
Прикасаться к ней через ткань убивало Дэша, но нужно было соблюсти хоть какие-то приличия. Впрочем, все что он желал на данный момент, это сорвать с Элизабет одежду и начать сильно и быстро вбиваться в тугое лоно. Отрицать эту потребность для Дэша было подобно агонии.
— Мне нужно остановиться, – простонал он, позволяя себе лизнуть ее ароматную кожу. – И немедленно, Элизабет, либо я поставлю нас обоих в весьма затруднительное положение.
На самом деле он сделает хуже. Если сейчас Дэш не оставит ее в покое, то начнет трахать на диване уже через несколько минут. Майк был очень понимающим парнем, но Дэш сомневался, что тот хотел бы выйти из кабинета и наткнуться на своих гостей, занимающихся диким сексом на его диване.
Подняв голову, он обнаружил яркий румянец желания на ее щеках, а также вспышку осознания того, где они сейчас находятся, и что их могут потревожить в любой момент. Элизабет прочистила горло и тяжело сглотнула. Дэш в свою очередь немного отстранился и стал просто за ней наблюдать. Элизабет села на диване и попыталась дрожащими пальцами застегнуть пуговицу на своей рубашке.
— Позволь мне, – Дэш оттолкнул ее руки и совершил самый непростительный грех. Он застегнул ее рубашку, закрывая совершенные и изящные изгибы.