Ручей Синей Воды и Первая Война Сиу, 1854–1856
Эли Пол
Предисловие
“Характер больших событий – заслонять другие
события, которые произошли перед ними”.
Фрэнсис Паркман
Великий американский историк девятнадцатого столетия, Фрэнсис Паркман, обратился к франко-индейской войне, поскольку последовавшая Американская Революция затмила эту историю. Он попытался исправить эту ситуацию. То же самое случилось с первым конфликтом между Соединенными Штатами и народом лакота. События 1854–1856гг затмили более поздние войны, в частности, столкновения с сиу на дороге вдоль Платт в 1864–1865гг, Война за Тропу Боземана, также известная как Война Красного Облака 1866–1868гг, и Большая Война Сиу 1876–1877гг. 1. Гражданская Война, также, легко затмила пограничные конфликты предыдущего десятилетия. Эта книга повествует о событиях Первой Войны Сиу, ее причинах и последствиях.
Для начала стоит объяснить, что ручей Синей Воды получил своё имя от названия лакота mini wakpala (вода + синий), обычно называемый сегодня “Синяя Вода” или Синий Ручей. Этот поток зарождается в озере Полумесяца и озере Песчаных Холмов на севере округа Гарден, Небраска. Он течет на юг, извиваясь, струясь вдоль внушительных скал западного берега, и впадает в Норт-Платт. Поднявшись на одну из плоских вершин, “стража долины”, как назвал её один посетитель, открывается великолепный вид долины Синего Ручья. 2. С этих высот солдаты наблюдали кульминационный момент первой войны сиу.
Не бывшие провидцами, летописцы войны не использовали название Первой Войны Сиу в этой книге. Хотя каждый знал, что это был первый конфликт, никто не предсказал того, что может последовать вслед за ним. Его окончание, казалось, устранит все последующие конфликты. Официальное название этих событий – Экспедиция Сиу.
|
|
Это была военная кампания, организованная в эпоху интенсивных записей, дневников и отчётов. Следовательно, богатство документов, написанных белыми участниками, отображает основные события. То же самое нельзя сказать об индейцах. Многие истории лакота, отображающие бедствия “Маленького Грома” и другие инциденты, несомненно, были потеряны или никогда не были зарегистрированы. Другие ждут своего открытия. Однако, цель этой книги состоит в том, чтобы найти и использовать новые источники лакота, переосмыслить старые отчеты и рассказать эту историю полностью, кратко и справедливо.
Рассказ, представленный здесь, в значительной степени зависит от таких отчётов и свидетельств современников — тех, кто видел эти события, а не тех, кто находился в области и слышал о них. Моя версия также опирается на отчеты, зарегистрированные впоследствии, а не на воспоминания, записанные десятилетия спустя. Неопубликованные отчеты были отредактированы для ясности и последовательности, особенно относительно проверки правописания и пунктуации.
Примечания
1. Джеймс Кинг, “Забытое Зрелище: Индейские Войны в западной Небраске”, Индейские набеги в Небраске, 1865-1877гг, редактор Эли Пол.
2. Роберт Харви, “Поле Битвы Аш Холлоу”, Историческое Общество Небраски. Харви несколько раз посещал место событий. Местоположение "стража долины" Харви указано в “Сообщении Комитета по Маркировке Исторических Участков”, Историческое Общество Небраски.
|
|
Глава первая
Начало
Капитан Оскар Виншип начал свою долгую поездку к форту Ларами на реке Норт-Платт, поднявшись на пароходе по Миссисипи. В мае 1854г окольный маршрут Виншипа имел смысл, и он отбыл из Сент-Луиса на север, а не на запад. Командование приказало ему, как способному помощнику генерал-адъютанта, совершить поездку по восьми правительственным фортам Западного Отдела, и сообщить “результаты военного осмотра”. Три форта — Риджели, Рипли и Снеллинг — были расположены на Территории Миннесоты. Еще пять лежали далеко к юго-западу. Самым ближним был форт Ливенворт на реке Миссури, Территория Канзаса. Завершением этого “весьма интересного тура” было несколько сотен миль сухопутного путешествия к фортам Райли, Аткинсон и Ларами, перед возвращением через форт Керни. Вся поездка должна была занять несколько месяцев, но имела неожиданный разворот. 1
1 мая 1854г бригадный генерал Дэвид Твиггс, командующий Западным Отделом, получил распоряжения из штаба армии, расположенном в Нью-Йорке, и от своего непосредственного начальника, генерала Винфилда Скотта. В ответ, через четыре дня, капитан Виншип сел на проход Прери Стейт в Галене, штата Иллинойс. Затем он пересел на Во Игл в Сент-Поле, штат Миннесота, и девять дней поднимался вверх по течению. Там он начал свою работу с осмотра форта Снеллинг, “отклонившись от приказа”, в котором было указано последовательность постов.
Виншип сообщил генералу, что участок защищён от набегов индейцев и находится в стратегическом месте, а также оружие, снаряжение и одежда гарнизона, казармы, больница, гауптвахта, конюшни, артиллерийские склады и магазины. Отчёты квартирмейстера не избежали его внимания. Он отметил, что форма роты K, Шестой Пехоты, имела “старый образец”. Экономия всегда была на первом месте у военных. Что более важно, Виншип засвидетельствовал способность пехоты выполнять групповые маневры и индивидуальные упражнения со штыком, которые заслужили высокой похвалы. Удовлетворенный, он отправился к форту Райли, в 125 милях к северо-западу.
|
|
Этот маленький гарнизон состоял из роты A Шестой Пехоты, всего сорок пять человек. Рота, которая всего через год оказалась втянутой в военные действия, была описана “весьма несовершенной”. Милостиво, Виншип сообщил о командире, капитане Джоне Тодде, подразумевая его невиновность, когда добавил, что в отсутствии солдат, необходимых для охраны ферм, садов и дровяных складов, ему оставили всего горстку людей для строевой подготовки. К чести гарнизона, правительственные здания были “опрятны, чисты и удобны”. Что более важно, капитан Тодд имел некоторый опыт в мирных отношениях с индейскими племенами той области – чиппева и виннебаго.
28 мая Виншип прибыл в форт Риджели, который лежал на реке Миннесота, приблизительно в двадцати милях от Нью Ульма, штат Миннесота, в землях дакота, или восточных сиу. “Страна”, как заметил Виншип перед возвращением, “заселяется гораздо интенсивнее, чем любая другая территория Соединённых Штатов, а индейцы и пограничные посты вынуждены отступать перед таким подавляющим потоком эмиграции”. Он не сделал никаких заметок о том, кто и куда должен был переместиться.
Укомплектованный двумя ротами Шестой Пехоты, силы которых состояли из 120 человек, занятых в строительстве, а их командир находился в отпуске, солдаты выглядели “представительно, но не внушительно”. Что касается их способностей, “обе роты, очевидно, были непривычны к ношению ранцев”. Но снова он нашёл оправдание. “Парни не могут быть солдатами и чернорабочими одновременно... ”
Таким образом, посетив только три поста Западного Отдела, капитан Виншип засвидетельствовал обычные проблемы, свойственные небольшим пограничным гарнизонам, более серьезные, чем устаревшая форма. "Многоцелевая" армия, казалось, была озабочена действиями, несвойственными вооруженным силам. Существовал ли хоть один гарнизон Великих Равнин, не ставший жертвой ограниченных ресурсов, слабо вооруженный, и состоящий из горстки солдат, обучаемых и занимающихся несоответствующими миссиями? 2. Вскоре Виншип узнал это. 10 июня он возвратился в Сент-Луис, и 14 июня поспешно пересел на пароход Обри, поднимающийся по Миссури. Шесть дней спустя он вступил на землю форта Ливенворт, самого важного поста отдела.
География определила местоположение и цель поста. Он служил военным складом других постов Канзаса, Небраски и Нью-Мексико. Люди и грузы прибывали в форт Ливенворт водным путем, а затем отправлялись на запад по суше. Караваны, состоявшие из сотен фургонов и погонщиков, предназначенных для фортов Керни и Ларами, следовали по маршруту Орегон – Калифорния, названному в военной корреспонденции “Орегонским Маршрутом”, или по Тропе Санта-Фе на юго-запад. Также как и в Миннесоте, Виншип заметил, что граница постоянно изменяется. Форт Райли, построенный годом раньше на реке Канзас в ста двадцати пяти милях к западу, считался прямым наследником форта Ливенворт. Помимо того, он был намного ближе к другим постам. Форт Райли открывал новые маршруты на запад по рекам Репабликан и Смоки-Хилл, притокам Канзаса. Уже ходили разговоры о постройке другого склада выше по Миссури.
Еще раз, Виншип приступил к своим непосредственным обязанностям, сосредоточившись на способностях кавалеристов. Несколько случаев холеры в больнице поста заслуживали упоминания, хотя, к своему удивлению, он обнаружил, что одно из подразделений Первого Драгунского Полка было неспособно исполнять свои обязанности верхом! “Подразделение, которое не может ездить верхом – непригодно в драгунском полку”, возмущался он. По существу, он вновь видел дефицит ресурсов, которые нуждались в исправлении. Рота G, Четвертой Легкой Артиллерии, была “печально не укомплектована людьми и лошадьми” – хроническое состояние, “очевидное для всех наших легких батарей со времён Мексиканской войны. Они были укомплектованы до войны..., но теперь едва знают, пешие они или конные”. Относительно двух рот драгун, “благодаря моему опыту кавалерийского офицера, я часто видел, что необходимо три или даже четыре роты, чтобы сформировать эскадрон”, который соответствовал размерам Виншипа. Годом позже эти слова будут учтены, а о военных музыкантах забудут.
30 июня Виншип обнаружил, что гарнизон форта Райли состоял из новичков пехотинцев, которые представляли “жалкий вид”, и быстро определил их истинное назначение как “камнетёсов”. У складов он наткнулся на большой тайник огнестрельного оружия, полученный командиром форта Аткинсон от индейского агента, первоначально предназначенного для индейцев. 3. Очевидный интерес Виншипа лежал только в его длительной сохранности.
Теперь собственная безопасность Виншипа оказалась под угрозой. Он отправился в форт Аткинсон с эскортом из пяти человек, прибыв в пехотный лагерь на реке Арканзас 11 июля. Близлежащий форт, первоначально построенный для защиты Тропы Санта-Фе, был оставлен в конце 1853г. Виншип написал в своём сообщении, что он был повторно занят только за месяц до его прибытия. Роты F и H Шестой Пехоты охраняли эту часть военного пути, расположенного между фортом Ливенворт и Санта-Фе, “в самом центре большого диапазона бизонов на Арканзас... следовательно, в центре различных индейских племен, которые встречаются здесь ради охоты”. Наконец Виншип был в сердце индейской страны.
По его мнению, перспективы улучшились, чтобы обратиться к обучению. Не занимаясь постройкой и поддержанием поста, войска могли “посвятить все своё время упражнениям и уставу”. К сожалению, солдаты не были достаточно долго заняты этими "обязанностями", хотя офицеры прилагали все усилия. Ободрённый Виншип утверждал, что наблюдал прогресс во время своего пребывания. Далее он рекомендовал оставить лагерь до наступления зимы, а солдат направить в форты Райли или Ливенворт. Там были созданы неплохие условия: подразделения были размещены в стратегических пунктах Равнин. 4
Виншип провёл в этом лагере больше времени, чем планировал, но имел на это серьезное основание. Джон Витфилд, агент индейских племен Южных Равнин, сделал здесь остановку, чтобы распределить ренты согласно соглашению, заключённому правительством в предыдущем году. 5. Виншип считал, что совместное путешествие будет более безопасным. Везде, куда направлялся агент, собирались сотни, если не тысячи индейцев. Так как Витфилд должен был ожидать прибытие команчей и кайова, его служащие и караван товаров не могли уехать до 24 июля. Виншип и эскорт из четырех солдат сопровождали его до форта Сент-Врейн, торгового поста на реке Саут-Платт, а затем к форту Ларами.
539-мильная поездка к форту Ларами проходила по маршруту, теперь известному как Тропа Чероки. 6. В пути им повстречались руины “старого форта” Джорджа Бента на Арканзас и его процветающий “новый форт” к северу от Передового хребта Скалистых гор. В форте Сент-Врейн, рядом с современным городом Джилкрест, Колорадо, собрались шайенны и арапахо, чтобы получить свои ренты от Витфилда. Это заняло пять дней. Отклонившись от Тропы Чероки и реки Саут-Платт, правительственный караван продолжил свой путь на север – к форту Ларами на Тропе Трапперов, старинному пути между Таос, Нью-Мексико и Норт-Платт. 7. В форте Ларами Виншип увидел другой гарнизон, а Витфилд ожидал появление тысяч шайеннов и сиу. Офицеры достигли пункта своего назначения 26 августа, где гарнизон уже ожидал их прибытия.
* * *
География также определила местоположение форта Ларами. Построенный в критическом месте, форт играл важную роль в движении двух народов через континент. 8. Основанный в 1834г как пост мехоторговцев, первоначально названный форт Уильям, он был близко связан с лакота, или западными сиу. Семь племен, которые разделяли общую культуру и язык – черноногие, брюле, хункпапа, миниконжу, оглала, санс арк и Два Котла – сформировали "народ" лакота. Они вели своё происхождение из области Великих озер, но судьба привела их на запад и юг. Они интенсивно участвовали в торговле, сделав реку Платт своим домом. 9
Существуют исторические свидетельства, что торговцы привели оглала, одно из самых южных племен лакота, на юг, в область Норт-Платт, почти сразу после постройки форта. Также существуют доказательства, что оглала уже располагались в области, особенно в течение лета. Очевидно, оба свидетельства верны. Форт Уильям и его экономические возможности предоставляли такую возможность, а обильные стада бизонов поощряли оглала (первоначально, приблизительно две тысячи человек) присутствовать здесь круглый год. Форт Уильям, позже известный как форт Ларами, стал самым важным постом на центральных Равнинах, ядром торговли бизоньими шкурами между фортом Бент на южных Равнинах и постами Американской Меховой Компании на севере. Вскоре брюле, другое племя лакота, присоединились к своим агрессивным родственникам в этом непреклонном движении, которое началось в лесах Великих Озер более ста лет назад. К 1840-ым, к их числу присоединились миниконжу, еще одно племя лакота, состоявшее приблизительно из восьми тысяч человек, увеличив их мощь. 10. Другие племена отступали перед ними; только американцы поставили под угрозу длительное доминирование лакота.
Движение по трансконтинентальной дороге через Равнины становилось опасным, разделив пополам недавно приобретенную территорию лакота. Американцам пришлось признать неизбежную важность форта Ларами. К 1845г Соединенные Штаты, имея собственные экспансионистские цели, провели военную экспедицию во главе со Стивеном Керни, которая стала предвестником другой экспедиции во главе с Уильямом Харни. 11
Пройдя сухопутным маршрутом через Южный Проход, полковник Керни, в сопровождении 250 кавалеристов, отметил самое большое и самое западное вторжение армии США. Цель экспедиции состояла в том, чтобы впечатлить и запугать коренные народы, особенно лакота. Экспедиция укрепила немедленную защиту эмиграции в Орегон, Калифорнию и Юту, проведя три тысячи человек в Орегон. 12. Тем не менее, большинство наблюдателей не могли не заметить, что реальной целью были не лакота, а мексиканцы. Война вырисовывалась (начавшаяся в 1846г), и любая армейская разведка западных территорий могла получить немедленную выгоду. Фактически, возвращение Керни к форту Ливенворт пролегало по Тропе Санта-Фе, ближе к Мексике.
Однако, в середине июня 1845г Керни провёл совет с лидерами оглала и брюле в форте Ларами, где собрались около тысячи двухсот индейцев, более заинтересованных в торговле. Командующий сказал лакота, что они не должны препятствовать эмигрантам. Однако это было спорным вопросом, поскольку лакота были дружественны и без внушительного присутствия драгун.
Находясь в форте Ларами, Керни направил капитана Филипа Джорджа Кука, Первый Драгунский полк, исследовать участок для нового поста. 13. Ни один не подходил, главным образом, по философским причинам. Керни, убеждённый кавалерист, предпочел патрулирование пассивной постройке цепи фортов. Марш драгун в 2200 миль за девяносто девять дней доказал, по крайней мере, к удовольствию Керни, что кавалерия могла контролировать Равнины. Хотя ходили слухи, что “набеги на форты” продолжались в течение многих лет, все согласились, что армия обладала средствами продемонстрировать свою силу на всём Западе. 14
В 1849г война между Мексикой и Америкой началась и закончилась. Федеральное правительство могло играть большую роль в эмиграции на запад. Весной полковник Уильям Лоринг взял отряд из шестисот драгун образца 1845г и прошел с ними к западному побережью. Генерал Керни, умерший в 1848г, предоставил своё имя новому форту на острове реки Платт, одному из самых неэффективных постов, которые он так презирал. Второй форт с его именем, но в лучшем месте, был построен там, где все дороги в Орегон и Калифорнию сходились в центре Небраски. Также, вопреки более ранним рекомендациям Керни, в 1849г правительство купило форт Ларами у Американской Меховой Компании, и поручило Лорингу обеспечить гарнизоном вторую станцию на Орегонском Маршруте, как раз когда их соседи лакота стали свидетелями самой большой эмиграции сезона. 15
Можно заключить, что, после того, как Джеймс Маршал увидел первые песчинки золота на мельнице Саттера 24 января 1848г, первая война сиу стала неизбежной. Эти два события не были связаны, и, возможно, войны можно было избежать, даже притом, что Фрэнсис Паркман прозорливо заметил в 1846г, как “удивление индейцев теперь уступает негодованию”. Но динамика на сухопутном маршруте резко изменилась и усилилась. Огромная волна из ста тысяч золотоискателей проследовала через форт Ларами в 1849 и 1850гг. Теперь эта толпа изменилась демографически. Отряды эмигрантов, состоявшие из семей, направляющихся в Орегон, сменились одними мужчинами, направляющимися в Калифорнию. Они рубили деревья, убивали бизонов и загрязнили колодцы, принеся с собой с болезни. Холера унесла жизни тысяч эмигрантов в 1849–1850гг, умерли сотни брюле; другие племена также пострадали. Конфликты между лакота и белыми оставались незначительными, но гармония между двумя народами, вряд ли, могла сохраниться. 16
Один неизвестный автор, написавший из форта Ларами, призывал к военной экспедиции, и услужливо вспоминал, что “экспедиция генерала Керни... имела большое влияние на индейцев”. Другой неизвестный автор, вероятно, военный из форта Ларами, видел другую картину: “Сиу Платт... – лучшие индейцы в прериях. Взгляните на их поведение прошлым летом. Из всей обширной эмиграции, которая прокатилась через их страну в этом году, ни одному человеку не досаждали, не украли ни одной вещи. Такое поведение заслуживает награды”. 17
Уже 1846г терпеливые сиу, какими они, по-видимому, были, начали жаловаться на эмигрантов, убивающих их дичь, и требовали компенсацию. 18. К 1850г более мудрые головы видели смысл в этом заявлении, и требовалось принять быстрое дипломатическое решение, а не применение вооруженной силы.
Неожиданно форт Ларами выбрали “ключом, связывающим Восток и Запад”, место встречи индейских и американских народов. 19. В результате, в сентябре 1851г состоялся совет в форте Ларами, один из самых великих, самых величественных событий на Равнинах. Совет проходил в тридцати милях к востоку от форта, в устье Лошадиного ручья, притоке Норт-Платт, хотя Дэвид Митчелл, суперинтендант Индейских Дел и главный представитель правительства, хотел переместить его дальше к востоку, в Лощину Золы. 20. На Лошадином ручье было достаточно травы и воды, чтобы разместить десять тысяч индейцев Равнин. Представители племён, а так же целые деревни, собрались на совет, чтобы решить споры с Соединенными Штатами. Арапахо, арикара, ассинибойны, шайенны, кроу, гро-вантры, манданы и шошоны собрались “в мире, гармонии и дружбе”, но лакота собрали огромные силы. Возможно, это была вершина мощи сиу. 21
Полковник Сэмюэль Купер, помощник генерал-адъютанта, был свидетелем совета приблизительно пятиста главных мужчин различных общин. Он сделал запись в своём дневнике: “Цель совета, как сообщили им... состоит в урегулировании отношений между несколькими племенами и заключении соглашения относительно дружбы....”. 22. Далее Купер заявил, что совет был проведен для “собственной выгоды индейцев”. В обмен на ежегодную выплату товарами, стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, племена разрешали прокладывать дороги, которые уже существовали, и допускать движение по ним. Эта сумма также принимала во внимание убытки, которые такая деятельность производила в их охотничьих угодьях. Позже, американский сенат, который ратифицировал все соглашения с другими правительствами и народами, уменьшил эту сумму до десяти тысяч долларов в год. 23
Купер засвидетельствовал установление географических границ между этими племенами, и, с появлением этих искусственных линий, племена получили ответственность предотвращать "произвол" против белых, проходящих через их земли. В своём дневнике Купер отметил, что “они были обязаны выбрать и назначить главного вождя для каждого племени, с которым правительство Соединенных Штатов могло иметь дело”.
Этот выбор проходил позже, хотя некоторые лидеры лакота выразили сожаление в трудности выбора главного вождя, который будет представлять весь народ. 24
Чтобы выйти из тупика, Митчелл назначил Завоевывающего Медведя, лидера общины Важажа племени брюле, происходившего из видного семейства. Тридцатилетний Завоёвывающий Медведь, хотя еще не вождь, “имел репутацию большого храбреца”, и впечатлил делегацию белых. Кроме того, среди белых “он имел незапятнанную репутацию честности, храбрости и хорошего поведения”. После выбора, Завоевывающий Медведь скромно сказал Митчеллу о своей юности и неопытности, указав на “мужчин, которые знают белого человека дольше, чем я”. Он понимал, что это высокое политическое положение соответствует большому риску. “Если я не самый мощный вождь, мои противники всё время будут преследовать меня. Я не боюсь их. Но вскоре я усну в прерии (умру)”. 25
Чтобы закрепить его новые полномочия, один из мужчин, равный по положению, увещевал других, особенно молодых людей, открыть глаза и рассмотреть вождя народа, а также "открыть уши, чтобы они могли слышать его слова”. Вскоре, 20 сентября, прибыл конвой из более двух дюжин фургонов, загруженных подарками. Выстрел из пушки послужил сигналом для распределения подарков среди племён. В результате, все разговоры о мире и дружбе на Лошадином ручье, среди лакота получили название “Большая Раздача”. 26
Как Завоевывающий Медведь потерял своё положение, можно узнать в будущем. Но пока, все стороны, казалось, были довольны условиями соглашения. Все стороны понимали, что сухопутная дорога, названная бельгийским иезуитом, отцом Пьером-Жаном Де Сметом “самой широкой и самой красивой дорогой во всём мире”, навсегда закрепилась в местном пейзаже. 27. Удивительно, что ни одна сторона, казалось, не понимала опасности длительного присутствия лакота на тропе в сезон путешествия, поместив провести будущую раздачу товаров ренты в форте Ларами. 28. Если намерение Соглашения 1851г состояло в том, чтобы уменьшить трения между белыми и индейцами на тропе эмигрантов, то, по-видимому, другие условия срывали это. Вскоре последовали непредвиденные последствия.
* * *
Сезон 1851г был неудачным для эмиграции из-за трудностей путешествия и разочарования, о котором сообщали многие золотоискатели. Но к 1852г число эмигрантов, как ожидалось, должно увеличиться. Отец Де Смет, который путешествовал среди западных племен и присутствовал на совете 1851г, объявил, что “это будет началом новой эры для индейцев — эры мира”. Давнишняя вражда между кроу и лакота заметно спадала. 29. Слова мира, сказанные на Лошадином ручье, казалось, возымели силу.
Но мир между Соединенными Штатами и лакота продержался только до 15 июня 1853г, когда случилась небольшая перестрелка между миниконжу и солдатами форта Ларами. 30. В тот день, 1-ый лейтенант Ричард Гарнетт, командир маленького гарнизона Шестой Пехоты, послал 2-ого лейтенанта, Хью Флеминга, молодого, неопытного офицера, вместе с переводчиком и небольшим подразделением солдат в близлежащую деревню из восьмидесяти или ста палаток, около тысячи человек. Миниконжу были обвинены в домогательстве к эмигрантам и насильственном захвате парома через Норт-Платт. Хуже всего, один из воинов выстрелил в сержанта после того, как солдат вернул лодку.
Приведя в деревню всего двадцать три солдата, лейтенант Флеминг потребовал выдать стрелка. Лидеры деревни не могли подчиниться такому требованию. Переговоры внезапно закончились, когда из ближайшего ущелья в группу Флеминга полетели “пули и стрелы”. Солдаты ответили огнём. Перестрелка продолжалась не долго. “Возможно, всего прозвучало тридцать выстрелов с обеих сторон”, сообщил Флеминг, но отступающие индейцы оставили четырех или пятерых мертвых. Флеминг взял двух заложников, как приказал Гарнетт при неудаче арестовать виновного, и возвратился в форт.
Через несколько дней Гарнетт встретился с Маленьким Храбрецом, вождём деревни миниконжу, выражая сожаление, но обещал, "что в подобных обстоятельствах” он будет “всегда действовать подобным образом”. Гарнетт предупредил лакота, что, "хотя они могут убежать... день возмездия, конечно, настанет”. Хотя Маленький Храбрец дипломатично предложил оливковую ветвь, признав, что действия Гарнетта были “верны, согласно обычаям белых”, но Гарнетт испытывал недостаток в понимании политической культуры лакота, чтобы иметь возможность успокоить эти беспокойные воды. Он отпустил невинных заложников, очевидно, получив отказ на выдачу стрелка, но когда потребовалась сделать подарки членам семей убитых — Гарнетт отказался. Позже он обсудил эпизод с Завоевывающим Медведем, который, "казалось, был весьма дружественным и удовлетворенным”. Гарнетт добавил, что последователи Завоёвывающего Медведя “считают ‘Minny-Kon-joes’ нарушителями, и относятся к ним со значительным недоверием”. По мнению Гарнетта, вопрос был улажен, но его последствия сказались в конце сезона. Затишье продолжалось до прибытия капитана Виншипа и агента Витфилда в августе 1854г. 31
Эмиграция в Калифорнию, Орегон и Юту продолжалась в 1854г, проходя форт Ларами в середине июля. Как обычно, ежегодная эмиграция мормонов продлила сезон путешествия. Так как их путь был на сотни миль короче, переселенцы в Юту могли задержать своё выступление с Миссури на несколько недель. Следовательно, около форта можно было столкнуться с эмигрантами даже в августе.
Еще раз, форт доказал свою ценность, как стратегическое место, которое Виншип похвалил в своём сообщении: “Форт расположен на одном из маршрутов, который ведёт через Скалистые горы, помимо того, что является центром для самых мощных и враждебных племен равнин, типа различных общин южных сиу”. Виншип также отметил, что местоположение форта находится там, где индейцы были не только самыми многочисленными“, но и где они могли причинить много вреда. ”Решать эту задачу должен был лейтенант Флеминг, командующий поста во время отсутствия Гарнетта, и командир роты G, Шестой Пехоты. Эти пятьдесят мужчин в августе предстали перед Виншипом для личного осмотра. 32
Виншип резко отозвался о гражданском населении форта, “тип мужчин, которые, хорошие или плохие, имеют больше влияния на индейцев, чем правительство”. Однако, их влияние и Американской Меховой Компании, испаряется. “Это влияние уже не то, основанное на взаимных интересах, как прежде, а, скорее, престиж, который должен скоро уменьшиться, теперь, когда эта компания больше не может оплатить расходы для поддержания этого влияния”. Джеймс Бордо, конкурент Американской Меховой Компании, женился в племени брюле, ограничив рычаги влияния компании. Ежегодная выдача правительственных рент теперь происходит в форте Ларами, напоминая торговлю шкурами в былые дни.
* * *
Индейцы, солдаты, торговцы, эмигранты и одна хромая корова, все были причастны к волнениям, которые закончили этот шаткий мир. 18 августа 1854г один из эмигрантов, направлявшийся в Солт-Лейк-Сити вместе с караваном датских мормонов, пожаловался лейтенанту Флемингу, что индейцы конфисковали его собственность. Конкретно, сиу убили одну из его коров, хромого вола. 33. В тот же самый день Завоевывающий Медведь сообщил Флемингу обстоятельства инцидента и предложил свои услуги, чтобы помочь уладить вопрос. В сущности, он помог Флемингу выявить обидчика, названного Высоким Лбом, миниконжу. 34. Пятнадцать палаток миниконжу приютились в большой деревне брюле около заведения Бордо. Завоевывающий Медведь предложил заплатить эмигранту за потерю, но это не удовлетворило ни его, ни Флеминга, который решил, что вождь не мог или не хотел выдать обидчика.
На следующий Флеминг послал Джона Лоуренса Граттана, получившего внеочередной чин второго лейтенанта через год после окончания Вест-Пойнт, переводчика Люсьена Огюста и фургон с пехотинцами в близлежащую деревню, находящуюся приблизительно на расстоянии в восемь миль. Граттан закончил американскую Военную Академию, имея несколько отметок ниже своего одноклассника Филипа Шеридана; его худшие оценки были по тактике, лучшие – по французскому языку. Теперь он прохлаждался в форте Ларами, ожидая назначения в действующую армию. 35. В этот день он возглавил малочисленный отряд из двадцати девяти солдат и двух полевых орудий, реквизированных у сержанта артиллерии Леодегара Шнайдера. 36.
Человек, Боящийся Своих Лошадей, выдающийся лидер оглала, находился в форте по другому вопросу и засвидетельствовал приготовления солдат. Его отчет, а так же других лакота, представляет драматический рассказ, который не часто можно найти в беспристрастных военных сообщениях. 37. “Следующее, что я увидел, был фургон, движущийся к Саманному Форту, а затем я увидел, как солдаты выкатывали пушку из форта... Я стоял рядом с пушкой... Затем я увидел, как они чистили пушку, готовя её к погрузке... Переводчик сказал мне, ‘Это мое место, поскольку капитан Флеминг сказал мне. Я предполагаю, что сиу захотят убить меня или будут плохо обо мне думать’. Они собирались получить индейца, который убил корову”.
Человек, Боящийся Своих Лошадей, безуспешно пытавшийся отговорить их от такого предприятия, присоединился к отряду вместе с Обриджем Алленом, любознательным и грамотным человеком, который прибыл в форт Ларами за день до этого. 38. Вместе они оставили форт и направились по дороге на восток, к огромному индейскому лагерю. Человек, Боящийся Своих Лошадей вновь попытался вразумить Граттана, и опять безуспешно. Граттан отметил, что, "если какие-то индейцы захотят вмешаться, то я посоветую им оставаться в стороне”. Когда они увидели деревню, Человек, Боящийся Своих Лошадей сказал Граттану: “Взгляните, друг мой, разве вы не видите кучу палаток?” И вновь эти слова были пропущены мимо ушей, и только переводчик заметил, что “все сиу были бабами”. Пройдя пять миль вниз по Норт-Платт, они сделали паузу в торговом доме Гратиота, Американской Меховой Компании, где солдаты зарядили своё оружие. 39. Офицер, через переводчика, сказал Человеку, Боящемуся Своих Лошадей, что он просит Завоевывающего Медведя выдать преступника. 40
Они прошли палатку Человека, Боящегося Своих Лошадей, и направились к торговому дому Бордо, в трёх милях от Гратиота и близлежащей деревни брюле, которая раскинулась вдоль реки. В пути Граттан вновь сделал паузу, чтобы проинструктировать своих людей. Он сказал им, что индеец должен быть взят “несмотря на опасность”, хотя “он не ожидал... что мы будем вынуждены стрелять...”. Но если вы получите такой приказ, “то можете стрелять, сколько пожелаете”. 41
Когда солдаты достигли дома Бордо, Граттан приказал, чтобы стрелки зарядили пушки. Сам Бордо так же попытался предостеречь Граттана, и предложил, чтобы индейский лидер переговорил с обидчиком о добровольной сдаче. Лейтенант прислушался к этому совету. Завоевывающий Медведь, Маленький Гром и Большой Сторонник, последние двое были известными вождями брюле, присоединились к группе. Большой Сторонник, ключевой свидетель событий, точно запомнил, где он был 19 августа, когда прибыл Граттан. 42. “Я был в палатке, и первые новости, которые я услышал, были о прибытии солдат. Они были близко к этому месту. Все мы думали, что они принесли известие о прибытии агента”.
Большой Сторонник быстро понял, со слов переводчика, что это не был дружественный визит солдат. “Они должны были убить миниконжу”, воскликнул Огюст. “Все сиу были бабы”. В доме Бордо молодой Граттан сообщил индейским лидерам своё намерение: арестовать индейца, который убил корову, взять его в форт, и заключить в тюрьму до прибытия агента. 43. Аллен слышал более резкие слова офицера. “Я прибыл сюда за этим человеком, и я получу его или умру”. Затем Граттан приказал своим людям идти в деревню. 44. Аллен благоразумно остался с Бордо в его посту. Двадцать минут спустя к Бордо прибыл индейский посыльный, а Аллен и Энтони Рейналь, служащий Бордо, поднялись на крышу, чтобы увидеть переговоры. Испуганный Бордо вскоре возвратился. 45
Во время этой паузы, Огюст, по сообщениям, выпивавший в течение всей поездки, и теперь, совершенно пьяный, разъезжал вокруг и кричал: "Сегодня, вы все бабы”, и что “он собирается убить миниконжу”. Напряженное положение отразилось и на индейских лидерах. Завоевывающий Медведь обернулся к Человеку, Боящемуся Своих Лошадей и спросил: “Вы храбры. Что вы думаете об этом?” Человек, Боящийся Своих Лошадей, который, возможно, все еще завидовал тому, что не его выбрали на Лошадином ручье главным человеком всех сиу, парировал: “Вы вождь. Что вы думаете?” 46. Граттан послал Завоевывающего Медведя, как своего эмиссара, но Завоевывающий Медведь возвратился, не входя в палатку миниконжу. Тогда Граттан попросил Человека, Боящегося Своих Лошадей, который вошел в палатку миниконжу. Он насчитал шесть мужчин, все голые, с распущенными волосами и заряженными ружьями. Один из них сказал: “В прошлом году солдаты убили трех наших людей... Наш вождь, Маленький Храбрец, мертв, и мы тоже хотим умереть”. Человек, Боящийся Своих Лошадей возвратился к Граттану с еще одним предупреждением, “если вы подойдете, они будут стрелять в вас”. Большой Сторонник добавил больше деталей о беседе между Завоевывающим Медведем с Высоким Лбом. Обвиняемый сказал, что “он не знал, что белые захотят убить его из-за хромой коровы, которую бросили на дороге, и она не могла идти дальше; он убил корову, потому что хотел есть”. 47. Маленький Гром добавил: “Медведь возвратился и сказал Граттану, что он был там, и указал, где”, и что “он не мог взять его, потому что он решил умереть, и убьет любого, кто приблизится к нему”. 48
Завоевывающий Медведь умолял Граттана не размещать свои пушки там, где он мог попасть в его людей. “Послушайте мой совет, возвратитесь в форт и предложите вождю (Флемингу) обдумать этот вопрос”. 49. Рассерженный, и, по-видимому, бессильный Завоевывающий Медведь продолжал, "сегодня солдаты пристыдили его”. Он закончил, “Я говорю для всех, но вы не хотите слушать. Сегодня вы столкнулись с чем-то очень трудным”. 50