-- Следуй за мной, повеселимся! - сказал Никсон и добавил. - Со мной проблем не будет, значит? Вот ведь фагот долбанный!
В лимузине Никсона я сел спиной к шоферу, а президент с охранником Чарли в кресла напротив. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга.
-- Сейчас, сынок, как там тебя, Иван, мы с тобой едем в Белый Дом, с неофициальным визитом, - сказал Никсон. - Переводчик, я вижу, тебе не нужен, вот ты и расскажешь двум президентам США последние секретные новости из Кремля, прежде чем мы...
-- Я был в Кремле один раз, год назад и недолго, господин президент, - сказал я. - И никакие тайны мне не известны. Мое воинское звание -- лейтенант. Много вы тайн знали, Ричард, когда были лейтенантом?
Никсон наклонился ко мне, вытащил из под пиджака револьвер и упёр ствол мне в лоб. Было неприятно.
-- Не перебивай меня, сынок. Я не договорил, - сказал Никсон громким шёпотом. - Нужны мне твои тайны, русский, - продолжал Никсон.- А ты, посланец Кремля, нужен. Мы с Линдоном ритуальным индейским кинжалом отрежем тебе голову и сожжём её в камине Овального кабинета. Два президента США в святая святых величайшей страны на планете Земля принесут жертву богу Аполлону ради успешности нашей завтрашней экспедиции на Луну. Тебя политбюро именно для этого сюда и прислало, сынок, мне очень жаль, это часть Сделки. А ты не знал?! Он не знал! - Никсон со смехом обернулся к охраннику. Охранник неумело улыбнулся. - Такой молодой и дерзкий комми будет приятной жертвой Аполлону!
-- Я пока не коммунист. Я комсомолец, член ВЛКСМ. Английский мне не родной, но, надеюсь, вопрос мой был понятен. Много вы тайн знали, когда были лейтенантом, Дик? - спросил я этого психа. И добавил, - Ни одной тайны, уверен. А сейчас знаете много. В частности, знаете самую мрачную и стыдную звёздно-полосатую тайну. Поэтому я здесь, из-за американской позорной тайны, а не из-за этих ваших кинжалов и каминов.
|
|
Псих удивлённо улыбнулся, спрятал пистолет и вернулся на свое сиденье.
-- У тебя есть яйца, сынок, - сообщил мне Никсон, - а значит, мы сможем иметь с вами дело. Как ты сказал, "come so molest"? Помню, помню! Я ведь жил с родителями одно время в России, в Дегтярске, в двадцатые годы, мальчишкой ещё. Слыхал, такая легенда про меня ходит? Уральскаа бласть! Лучшие годы! Ты знаешь, Иван, а меня чуть не приняли в этот ваш Wellcome SM! Вот эти за стеклом скачут за сексуальную революцию, а я был её приверженцем уже в двадцатых годах, в Дегтярске! Я сторонник прогресса. Фанатичный. Искренний. Честный. А вот мы и приехали! Выходим. Вау! Видишь, Иван? Белый дом! Душа Америки! Сердце демократии, а с завтрашнего дня и сердце всей цивилизации! Да, русский? Может Брежнев такие слова про Спасскую башню сказать? То-то! Давненько я тут не был, неделю уже. Что встал, русский? Нам сюда. Шевели костылями и запоминай каждую секунду, будешь внукам рассказывать, как величайший президент в истории США ввёл тебя в Белый дом!
В предбаннике всех троих нас тщательно обыскали, у телохранителя и президента отобрали оружие, у Никсона с извинениями. В коридоре ждала милая пожилая женщина с литровой бутылкой виски в руках.
-- Ричард, - обрадовалась женщина, - Какой неожиданный, какой приятный визит! А Джонси-то как рад будет, просто в шоке будет муж мой. Протрезвеет, а, Ричард? Я же ему не сказала про твой визит. Может на вас какие-нибудь маски надеть? Тут остались с Хеллоуина. Ведь если инфаркт у него, то пить нельзя будет, что скажешь? Ох! Я невежлива, извините мне, молодой человек! Вы ведь посол, так? Я правильно расслышала по телефону? Посол Антарктиды? Такой молодой привлекательный человек, а уже дипломат! Я читала про вашу страну у Сократа! Замечательная у вас страна, господин посол! Моя подруга Жаклин бывала в вашей столице, она везде бывала, а я только собираюсь, может в следующем году, если к Джонси в больницу не надо будет ходить, то и мы к вам приедем, скажите, а шопинг у вас замечательный? Нам сюда, джентльмены. Охранник, тут ждите, в уголке посидите, рядом с Гарри, это мы, Гарри, пропусти и бутылку подержи эту. Может быть, всё-таки маски наденете, господа? Это дверь в Овальный кабинет, господин посол. Есть Сталина маска, есть Черчилля, Кенн... Нет, Кеннеди не надо, тогда не инфаркт, тогда сразу государственные похороны, торжественные, а я вся такая в чёрном! А потом сразу в Антарктиду, на шопинг. Удачи, Ричард, вы меня не видели. Благослови вас Господь!
|
|
Никсон погладил женщину по затылку, мы вошли в кабинет и закрыли за собой дверь. Посреди кабинета, на полу лежал дедушка, прижавшись щекой к жёлтому ковру, и шарил рукой под диваном. Взгляд дедушка имел отчаянный.
-- А!!! - крикнул дед, заметив нас, вскочил на ноги и оказался президентом Джонсоном в мятом костюме, - А!!! Гарри стреляй! Эти вернулись! Гарри, сука, где ты? Не прячься, я знаю, у тебя три запасные обоймы! - проорал Джонсон и прыгнул за диван.
-- Джонси! - позвал коллегу Никсон. - Джо-онси! Нок-нок-нок! Откройте! А что это у меня есть на продажу?! - Никсон достал серебряную фляжку и повертел ею над головой.
|
|
-- Это ты где взял? - из-за спинки дивана выглянул Джонсон. - Я всё тут обыскал, не было тут ничего! И выйти не дают! Они все коммунисты, Дик! Негры они все перекрашенные, говорю тебе. Дай сюда быстро!
-- Оппа! - сказал Никсон. - Перебьёшься. Сядь-ка за стол, Джонси, пригладь волосы, застегни подтяжку, налей себе кофе из термоса и я, так и быть, плесну тебе в кружку. Давай, давай! Вспомни, что ты пока президент США. Больше лей кофе. Великолепно! Пей! Отлично! Садись, Иван, напротив меня.
-- Иван?! - Джонсон чуть не подавился. - Здесь, в Овальном месте - Иван?! - Джонсон смочил салфетку в кофе и, испуганно косясь на меня, протянул её Никсону. - На! Потри ему лицо! Потри лицо, говорю!
-- Ебать мои яйца, как же меня прёт-то, - сообщил Никсон потолку. - Линдон, ты просто сокровище! - Никсон перекинул мне мокрый комок, - Господин посол, протрите лицо, докажите президенту США, что вы не негр в гриме.
-- Хуй тебе, - сказал я Джонсону по-русски.
-- Русский! - заорал Джонсон и вскочил на ноги. - Косыгин постоянно говорил мне эти два слова!
-- Буль-буль-буль! - подразнил Никсон фляжкой.
-- Лей, - Джонсон сел и пододвинул кружку.
-- Ты всегда был хитрый и прозорливый сукин сын, Линдон, - Никсон плеснул и спрятал фляжку. - Самый остроумный президент США ты был, я всегда тебя боялся за это. Я и сейчас тебя боюсь. Ты опять угадал. Да, это русский Иван и да, он от Косыгина. Иван, готовь свою камеру. Помнишь ту Сделку, которой ты так ловко обвёл вокруг пальца Косыгина в прошлом году? Они до сих пор не поняли, что их облапошили! - Никсон подмигнул мне, как старому приятелю. - Вот, юношу прислали, думают, что мы Сделку эту твою подтвердим, то есть типа продлим на будущее. Идиоты, да? А ты, Линдон, чистый гений, без примесей, льда и содовой. Твои дела в политике надо на весь мир прославить. Вот сразу же двадцать первого января, через месяц, посылаю Киссинджера с твоим кейсом в Нобелевский комитет, чтобы тебе дали Премию Мира! А то раздают премии всяким неграм, пора пришла этим финнам реабилитироваться.
-- Финны вроде не негры. Финны -- евреи. Лей ещё, - потребовал Джонсон.
-- Тс, - сказал Никсон и спросил меня, - Готова камера снимать, Иван? Такая компактная! Немецкая?
-- Никак нет, Ричард, советская, - ответил я и положил камеру на президентский стол. - Вы позволите? - спросил я, беря из стопки лист бумаги с гербом США и толстый карандаш из стакана.
-- Нет! - сказал Джонсон. - Пусть нальёт сначала!
-- Господин президент! Господин президент! Камера записывает звук, но для верности я прошу Ричарда держать перед собой... вот этот текст. Пожалуйста.
-- Дай-ка, - Никсон вырвал у меня листок. - Камера со звуком, говоришь? И одной рукой держать можно? Надо будет ее Говарду Хьюзу показать. Что ты тут накорябал? "I confirm the Johnson-Kosygin 25 June 1967 Deal". Дай карандаш. "The supreme secret" вставим перед "Deal". Джонси! А у тебя есть пожелания что-нибудь дописать?
-- А? - не понял Джонсон.
-- Хорошо, я за тебя допишу. Водки мне и нобелевку! Подпись: Л. Джонси. И сиськи нарисуем.
-- Вспомнил! - заорал Джонсон, выскочил из кресла к окну и вытащил из-за шторы початую бутылку водки "Столичная". - Сам пей свой кофе, мистер Дик! Ха-ха! - президент налил себе полный стакан.
-- Вот ведь ублюдок, - сказал Никсон тихо. - Ну, всё. Шутка затянулась. Скучно. Окей, сынок, забирай свою камеру, листок этот и пошёл вон. Привет Косыгину. Передай, я типа с ним договорюсь и всё такое про Сделку, но как именно мы будем компенсировать Советам их унижение от проигрыша, решать буду я. Давай-давай, топай отсюда, мальчик, мне ещё с Джонси поговорить надо о моей инаугурации и о его нобелевской речи.
-- С господином президентом Соединённых Штатов! - подал голос Джонсон из-за стакана.
-- Что? - не понял Никсон.
-- Тебе надо поговорить с господином президентом, Дик, Соединённых Штатов США!
-- Благодарю вас, господин Никсон, - сказал я. - Чуть не купился на вашу приветливость. Но именно этого я и ждал. Сделке конец, господа президенты, прощайте, - я забрал со стола камеру, а из вещмешка достал сложенную газету. Но развернуть её не успел, Джонсон ткнул в мою сторону пальцем и спросил:
-- Куда собрался, ниггер? То есть, русский! Куда пшёл?
-- Э-э, меня выгнали, господин президент, - ответил я.
-- Кто выгнал тебя, русский? Этот? Ну-ка, жопу в стул! Ты что тут орёшь, мистер Дик? Ты что, фагот? Ты что, древний самосос? Центр вселенной? И бог Аполлон вокруг тебя круги наворачивает?
-- Джонси, я...
-- Схлопни челюсти, Дик! У тебя что, "кольт" в кобуре под мышкой? Не-ет! Отобрали "кольт"! А вот у Гарри за дверью три запасные обоймы! Хочешь, Гарри одной из них тебя разукрасит? Между глаз там, в печень, в кадык красными дырочками? Вот ведь кайф! Пришифтит тебя Гарри! И телевизионщики уже через полчаса прыгают такие в возбуждении: "Сенсация! Никсон осознал свою паранойю, ужаснулся и покончил с собой на лужайке Белого дома. С особой жестокостью. В должность через месяц вступит вице-президент".
-- Линдон, ты ёбнулся! Вот же враг сидит у твоего стола, слушает!
-- Врага сюда ты приволок. В мой, Дик, Овальный офис, к моему, Дик, столу. И это моей Сделкой, мистер Дик, ты тут подтереться собрался. Да мне мемориал за эту Сделку построят, как Линкольну, космодром моим именем назовут! Так что хуй тебье, как говорил Косыгин! Или ты, малыш, думаешь, что мне сложно приказать утрупить президента США? Заснаффить трудно, думаешь, главного ублюдка? Ха! Теперь ты! - Джонсон снова ткнул в мою сторону пальцем. - Доставай свою камеру. А ты, мистер Дик, на новом листе переписывай, что подтверждаешь Сделку, своим почерком и без сисек. И я кое-что напишу тоже. Мне мой человек посоветовал поправку внести. Готова камера, русский? А ты написал? Иди ко мне, Дики, давай, детка, к моему креслу. Включай, ниггер, камеру!
Джонсон откинулся в кресле и прижал ладони к столу. Мрачный Никсон встал рядом с креслом, держа свой лист бумаги перед собой. А я включил камеру.
-- Господин Никсон! - попросил я. - Проговорите то, что написано на вашем листке, пожалуйста. Господин Джонсон, если хотите что-нибудь добавить, после Ричарда, пожалуйста.
-- Я подтверждаю лунную Сделку Джонсон-Косыгин от двадцать пятого июня девятнадцать шестьдесят семь, - сказал Никсон, не глядя в камеру.
-- США выполняют сделки, - покивал головой Джонсон. - Но если русские полетят к Луне или на Луну завтра, через год или в течение пятидесяти ближайших лет, Сделка отменяется, а затраченные Америкой бенджамины возмещаются Россией. С процентами. Понятно, русский? Читайте по губам! Если вы соберётесь на Луну, скажем, через двадцать лет, ракету огромную, например, для этого построите, то Сделка разрывается, а вы оказываетесь нам должны столько, что вам придётся продать свою страну, чтобы вернуть наших мёртвых президентов. - Джонсон улыбнулся, допил стакан и поднял перед собой листок бумаги с надписью: "Any Russian on-or-around the Moon = The Deal is off, Russia is guilty"!
-- Всё? - спросил я. - Тогда стоп, снято! Благодарю вас за ваше время, господин президент, господин президент. Должен заметить на прощание, что внесённые вами поправки, господин Джонсон, должен одобрить товарищ Косыгин, а он этого не сделает, - сказал я, завязывая вещмешок.
-- Да поебать, - отмахнулся Джонсон.
-- Подожди, Иван, - сказал Никсон, обходя президентский стол приставным шагом, - Я отвезу тебя, отвезу тебя, отвезу куда-нибудь. Линдон, кстати, отличная водка, я вижу, прекрасный выбор! Не забудь, завтра Флорида, космодром.
-- Как у Линкольна! Понял? - проорал нам вслед Джонсон. - У меня, как у Линкольна! А у тебя, сучонок, как у Аполлона! Ха-ха-ха! Как у статуи в музее, с полпальца!
Никсон закрыл за нами дверь президентского кабинета и шумно выдохнул.
-- Не всё, сынок, - сообщил он мне, - далеко не всё, что ты видел в Белом доме имеет смысл рассказывать внукам. Ты согласен?
-- Смотря, чьим внукам, Ричард, - согласился я.
-- Поехали, отвезу тебя в Уотергейт. И ещё. По глазам вижу, ты не всё, что хотел, мне сказал. Так?
-- Ага, Ричард. Спасибо за предложение. Поехали, скажу по дороге.
-- Едем, рассказывай, - сказал Никсон в машине, когда мы покинули территорию Белого дома. - А ещё лучше - показывай. Что это ты хотел мне в лицо предъявить, когда я вежливо попросил тебя покинуть Овальный офис?
-- Не только вам, Ричард, сказал я, доставая газету из вещмешка, - Но и господину Джонсону тоже. Ознакомьтесь. В случае разрыва Сделки по вашей инициативе такие передовицы немедленно появятся во всех газетах мира.
Охранник Чарли включил свет в салоне, Никсон нацепил очки и развернул газету. Всю ширину первой страницы занимали три большие фотографии. На первой -- пьяный Джонсон со стаканом и пистолетом в руке, испуганно косящийся Никсон на третьей. И между ними фотография носителя "Сатурн 5" на стартовом столе.
-- Газета "Правда", господин президент, газета из будущего - прокомментировал я. - За понедельник, 23 декабря шестьдесят восьмого года. Если наша Сделка прекращается, газета печатается уже миллионными тиражами, а не в одном, вот в этом экземпляре. Верхний заголовок гласит: Эти двое хотели обмануть весь мир! Не вышло! Нижний заголовок: Один враньем закончил, второй с вранья начал. Подзаголовок: Куда полетел "Аполлон" и полетел ли вообще? Интервью с учёным НАСА, отказавшимся врать по приказу властей США.
-- Ловко. Хитро. Кто этот учёный? - спросил Никсон.
-- Какая разница, господин президент? Скажем, араб, мстящий США за Палестину, или китаец, мстящий за Кубу, или вообще беглый фашист за деньги.
-- В НАСА не работают всякие мстительные арабы, китайцы и негры, Иван, - Никсон отложил газету.
-- А фашисты?
-- Какие фашисты? Зачем фашисты? Ты про наци, про Гансов! Я ведь воевал с ними, с Гансами, Иван, Париж брал, ранения имею. Ну, окей. Чего вы хотите?
-- В начале января дипломатической почтой вам доставят пакет от Председателя правительства Советского Союза товарища Косыгина, господин президент. Там будет полный список предложений об экономическом, скажем так, сотрудничестве СССР и США на ближайшие четыре года. Ваши четыре года. Мы собираемся выжать из вас все соки, Ричард, пока вы дурите человечеству голову якобы полетами типа на Луну.
-- Вы, русские, конечно, заблуждаетесь. Мы завтра летим к Луне. А в следующем году наши парни на Луну сядут. Это я тебе как бывший оперативный руководитель НАСА говорю. Они заблуждаются, Чарли, наши парни сядут, Чарли, сынок, не верь русскому, ты же тюлень, Чарли, американский тюлень! Но скандалы, русский Иван, нам не нужны. Что будет в пакете от Косыгина? Денег хотите? Вьетнам? Куба?
-- Нет, Ричард. Деньги у нас есть. Не Вьетнам и не Куба. Но ваши "гансы", у нас их называли "фрицами", жестоко рушили мою страну три с лишним года. Всё ещё восстанавливаем. Вы можете подсобить. Ваша страна жирела, пока мир падал в ад, не правда ли? Пришла пора делиться. Например, нам нужны современные заводы. Об этом в пакете от товарища Косыгина будет. Обязательное условие - не мешайте нашему сотрудничеству по нефти и газу с Западной Германией, санкции эти ваши постоянные притормозите и так далее, пока вы -- президент США.
-- Слышал, Чарли? У них деньги есть! Да, и мне смешно. А что потом, русский, через четыре, нет, через восемь лет? Заводы, нефтепроводы построите, Сделка будет не нужна. И? В газетах появится фотография Ричарда Милхауза Никсона, одного, без стакана и без пьяного Джонси, но с "кольтом" в руке, вот с этим, тебе знакомым? Курок взведён, ствол направлен в зрачок зрителю! Бумм! - Никсон навёл на меня пистолет и сказал охраннику. - Чарли! Отбери у русского рюкзак и достань мне кинокамеру.
Это была не первая ошибка со стороны Никсона сегодня. Чарли замешкался, привстал, полез одной рукой за своим пистолетом, а другой потянулся к моему вещмешку, перекрыв линию огня президенту США. Я вырубил Чарли ударом снизу в подбородок, толкнул ногами обмякшее тело на Никсона и быстро наклонился за выпавшим из руки охранника пистолетом. В этот момент Никсон выстрелил. Пуля просвистела над моей головой и пробила перегородку к водителю. Наш лимузин сбросил скорость и через две секунды мягко куда-то врезался.
-- Похоже, приехали, Ричард, - сказал я, подбирая пистолет охранника. - Я, пожалуй, пойду. Было странно с вами познакомиться, господин президент. Сделка наша в силе, с чем я вас и нас поздравляю.
-- Ты его убил? - спросил Никсон, отталкивая от себя тело Чарли.
-- Никак нет, Ричард, через минуту очнётся, - сказал я, открыл дверь и вышел на дорогу. Автомобиль упирался помятым капотом в фонарный столб.
-- А его? Его я убил? - спросил Никсон, указав стволом "кольта" в сторону водителя.
-- Затылка нет, - сказал я, посмотрев на место водителя. - Возможно, и лба нет, не видно отсюда. Да, Ричард, убили.
-- Уфф! - сказал Никсон и спрятал револьвер. - Ну, хоть так. Не русский, не камин в Овальном офисе, но требования соблюдены. Сделка в силе, Иван! И мои поздравления передай Косыгину. Вау, как любил говорить Кеннеди! Ну и денёк! Помоги-ка выбраться, сынок, старику, где это мы застряли?
-- Сидите на месте, Ричард, позаботьтесь о Чарли. Мы на Двадцать четвертой улице. Я могу вызвать полицию, если хотите.
-- Всё, всё, топай отсюда, русский, - Никсон открыл потайной ящик в кресле и вытащил оттуда компактный телефонный аппарат. - Никакой полиции, Иван. Я сам всё вызову. Как я уже сказал, пшёл вон отсюда!
-- До встречи, господин президент! Газету оставляю вам на память. Можете повесить её в Овальном месте в полуметре от пола, чтобы всегда перед глазами была, пока вы там сидите.
До посольства я прогулялся пешком, это где-то пять километров. Доставшийся мне от Чарли пистолет я по дороге выкинул, в три разные урны. На плохо освещённых улицах Вашингтона группки негритянской молодёжи играли невесёлую музыку блюз. На автостоянке у Посольства СССР меня ждал замёрзший Боб Скуллз. Я вернул ему его фотоаппарат, ключи и парковочный талон. Разговаривать с ним совсем не хотелось, даже прощаться, но пришлось.
-- Иван, подожди! - позвал меня вдогонку Боб.
-- Что, Роберт? Хочешь позвать меня в клуб и познакомить со своими друзьями?
-- Клуб? Друзьями? - не понял Боб.
-- С Элвисом, Дженисом и Джоплином. Обещал в Москве. Извини, Боб, не получится, у меня ещё много дел сегодня.
-- А! Нет, что ты! Они не станут встречаться с советским дипломатом, у вас, у советских ужасная репутация в свободном мире из-за недавних событий. Я, наоборот, спросить зову тебя. Всё прошло удачно, Иван? Я читаю твоё выражение лица, что это так. Удачно. Прав я?
-- Свободный мир репутации раздает? Зыкинско! Я тебе так отвечу, коллега. Нам с тобой предстоит ещё много совместной работы в ближайшие не пятьдесят, но четыре или даже восемь лет точно.
-- Никсон согласился!? Никсон сохранил, значит, наши с тобой рабочие места! - Боб заметно повеселел.
-- Никсон, да. Скажи, Боб, а эти ваши Старшие, ну, которые президентов-сенаторов назначают, они что, кандидатуры подбирают только среди конченных сволочей и моральных уродов? Джонсон этот ваш -- алкаш и массовый убийца, Никсон -- больной садист. Почему так?
-- Ошибаешься, Иван, - усмехнулся Боб в ответ, - И Джонсон и Никсон сначала всего выдающиеся политические лидеры и уже они оба яркие пятна в американской истории!
-- Ну Джонсон понятно, яркий ублюдок, а Никсон чем успел себя запятнать в истории?
-- Ваня, Ваня, эх! Эти двое выиграли для Америки космическую гонку! Ну, то есть, завтра выиграют, завтра весь мир осознает, а потом запишет себе в память навсегда, что командир американской капсулы "Аполлон" Фрэнк Борман направил свой снаряд к Луне. А Никсон победу в следующем году навсегда закрепит десантом американских парней на другую планету.
-- Ты дурак что ли, Боб? Какая же это победа, если это грандиозный обман? Ври больше.
-- Я верный республиканец, я евангельский христианин, Ванька, я не вру никогда! Что у тебя там в рюкзачке, Ваня? Киноплёнка с Никсоном? Ценный груз! Заводы, нефтепроводы, технологии. Мы вам их действительно, без обмана построим, поможем и поставим. Научим вас, наконец, холодильники делать. Америка выполняет сделки! Вы голодны? Вы есть хотеть кушать -- жри! А мы -- лидеры! Нам нужно первое место. Так что дурак, Ваня, ты. Какой же это обман, если это грандиозная победа?!
Документы 150 и 151
Газета "Лос Анжелес Хайнц",
28 декабря 1968 года
Добро пожаловать домой, "Аполлон 8"!
Они вернулись! С другой планеты! Они видели Луну вот так же, как мы видим надпись Hollywood на холме из окон редакции!!!
Эти парни -- Фрэнк, Джеймс и Билл - настоящие американские герои, с крепким, как калифорнийский томат рукопожатием, с яркими, как у кинозвёзд улыбками, хоть сейчас на киноэкраны! Они уже на экранах ТВ по всему миру, кроме, конечно, экранов русских лузеров. Эти парни принесли нам удачу. Победу в космической гонке над мрачными коммуняками. Победа ещё не полная -- предстоит высадиться на Луну, но и там Америку ждет успех, потому что у нас есть гигантская ракета "Сатурн 5", у нас есть самый совершенный космический корабль "Аполлон" и просто потому, что успех -- наше второе имя!
Помните ли, спросим мы вас, что дала Америка миру? Вот уже несколько столетий первый ответ на этот вопрос -- помидор. Второй ответ с этого дня -- Луна! Помидор и Луна -- круглые, крепкие, сексуальные, настоящие, американские Луна и помидор!
Что можно добавить? Русский космонавт раздавлен, разлит и втоптан в грязь. Попытается ли он взять реванш? Не знаем. Но на всякий случай скажем ему: "Не отставай, кетчуп!"
Журнал "Сексопатологистик беобахтер",
Восточный Берлин,
28 декабря 1968 года
Из Америки сообщают, что их космический корабль "Аполлон 8" облетел Луну и вчера возвратился на Землю. Особенно часто в сообщениях упоминается, что он облетел Луну десять раз. Он сделал это десять раз и, подчёркивается, что сделал он это менее чем за сутки. После чего отправился домой.
Впервые за годы космической гонки американец вырвался вперед. Целую эпоху, семь с половиной лет назад, американский подросток с диагнозом неудачник во всеуслышание объявил, что принимает вызов, что первым построит самую большую ракету в истории и побьёт брутального русского Ивана в этом поединке. Долгое время он трудился в поту, не покладая рук, ревниво поглядывая в сторону противника. Годы прошли, и у подростка появилась огромная толстая ракета, которую не стыдно показать всем на берегу Карибского моря и с которой можно, наконец, заполучить в свою копилку Луну.
Конец ревности! А было к чему ревновать. С пятьдесят седьмого года наш сегодняшний герой на всех дистанциях занимал первое место с конца. И вот долгожданное второе! Хотя, мы пока не слышали, участвует ли вообще русский противник в этом состязании.
А вот то, что мы слышали. У сегодняшнего победителя есть лечащий наставник по фамилии фон Браун. Да, да! Тот самый создатель гитлеровского "оружия возмездия", которое так никого и не наказало, за семью Геббельса не отомстило, ствол изо рта фюрера не выбило. Он же -- вдохновитель всех предыдущих сексуальных побед НАСА, например, маленьких белых ракет, забрасывавших астронавтов ниже второго неба минут на пятнадцать, в то время как русские космонавты и космонавтки часами и сутками летали над облаками.
Ещё у триумфатора есть папа. Был, точнее. Папа -- многолетний директор НАСА Джеймс Уэбб вдруг махнул рукой со своего поста два с половиной месяца назад. Возраст. Сердце. Вдруг не выдержит счастья от победы сыночка?
И последнее, самое важное. Центр управления полетами НАСА находится в городе Хьюстон, штат Техас. В этом же городе, в 1961 году изобрели силиконовые имплантанты для увеличения женской груди. Быстро выяснилось, что увеличивать можно не только женскую и не только грудь. Не произошёл ли за истёкшие годы полезный обмен технологиями между медиками и космическими инженерами?
Документ 160
Директору НАСА
доктору Томасу О. Пейну
от руководителя рекламного агентства
"Зигмунд Фрейд и Племянник, Инк."
очень важное письмо,
21 января 1969 года
Дорогой доктор Пейн!
Поздравляю вас с назначением на пост Директора НАСА!
Да, я знаю, что президент, который президент только со вчерашнего дня, ещё не представил вашу кандидатуру Конгрессу. А когда представит, пользуясь случаем, потребуйте для меня у конгрессменов медаль "Спасителю Национальной Репутации", а если такой медали нет -- пусть ради меня её учредят.
Надеюсь, я шокировал вас таким началом. Того и добивался, профессия такая. Именно свои профессиональные навыки я хочу предложить использовать вам и вашей организации. Исключительные и выдающиеся навыки, по мнению всех моих коллег-рекламистов. А насчет медали я пошутил, я и без неё самодостаточен.
Ситуация, в которую попали США в связи с началом "лунной программы" для меня является профессиональным вызовом. Вызовом настолько серьёзным, что я готов работать без гонорара. Первое время.
Перехожу к делу. Я пересмотрел все изобразительные материалы, касающиеся полета "Аполлона 8" к Луне и назад. То есть все материалы, которые НАСА предоставляла телекомпаниям для трансляции в прямом эфире и все плёнки, которые вы передали на ТВ в дальнейшем для создания документальных фильмов и репортажей. Моя профессия, как вы понимаете, позволяет заявиться в офис любой телекомпании, запереться с бухлом и контрабандными кубинскими сигарами в монтажной и смотреть, что захочу, ночи напролёт. Именно это я и проделал, по многу раз пересматривая особенно "понравившиеся" мне места. Доктор Пейн, я всё знаю.
Даже не так.
Доктор! Я ЗНАЮ ВСЁ!
Не спешите звонить в ФБР или кто там куратор -- ЦРУ, АНБ? Я хочу помочь вам, Соединённым Штатам и истории человечества. Не больше. В конце концов, доктор, пожалейте мою печень! Сколько ещё предстоит полетов? Вплоть до "Аполлона 20", если не ошибаюсь? Мне не нужен цирроз из-за того скунса, который отвечает у вас в НАСА за подготовку материалов для общественности. Я подготовлю эти материалы лучше любого человека и животного на этой планете!
Позвольте, доктор, я, в этой связи, расскажу вам коротенькую сказку. Это старая русская сказка, и её национальность в нашей с вами ситуации, я полагаю, удвоит ваше внимание. Итак.
Каша из топора
русская народная сказка
Однажды пожилого опытного бойца, рядового заградотряда, командировали в дальний гарнизон. Путь предстоял не близкий, но сухой паёк солдату не выдали. В каптёрке ему выдали топор и сказали - крутись, как хочешь. Вероятно, имелось в виду, что солдат сможет по пути нарубить в лесу дров, чтобы обменять их на еду или, для тех же целей, предполагалось задействовать топор более очевидным способом, сказка скрывает подробности. Солдат, однако, нашёл третий способ использования топора. На исходе первого голодного дня своей командировки, солдат напросился на ночлег в крайнюю избу попавшегося по пути села. Хозяйка избы, одинокая старуха была старуха, как старуха, только жадная. На ночлег пустила, а поесть-перекусить солдату с дороги не предложила. Нету, говорит, служивый у мяня ничего из яды. Бедная я. А у самой щеки жирные, вздохи сытые. Соврала старая, короче.
Почесал солдат бороду. Похожи мы с тобой, бабуля, говорит, и я бедный, и у меня ничего нет, кроме вот этого топора, и показывает топор, значит. Взбледнула старая лицом. О, не беспокойся, хозяюшка, успокаивает солдат, я - по третьему варианту. Сейчас мы с тобой из этого топора сварим кашу. Кашу, спрашивает старуха. Из топора. Сварим, не верит старая. А как это? Тащи, хозяйка, котёл, наливай воду, возжигай огонь, а я топор помою пока, говорит солдат.
Зажгли, поставили, вскипела, опустил солдат топор в воду и смотрит, довольный, на старуху, по лицу видно -- сытный ужин предвкушает. Не верит старуха, смотрит во все глаза, на солдата, на топор в кипятке. Варится топор, улыбается солдат, берёт солдат ложку и пробует отвар. Ух, хороша каша будет, только вот соли бы, хозяюшка. Соль-то у меня есть, служивый, на вот, посоли кашу свою. Посолил. Пробует. Ещё лучше будет каша, бабуля, вот только бы крупы добавить. А и крупа найдётся, солдатик, на вот мешочек, заправь сколько надо. Варится топор, скоро каша готова будет. Совсем чуть-чуть осталось, маслица бы и на стол накрывай, хозяйка! Да вот же у меня кусочек завалялся масла-то. Готова, каша, бабушка! Неси тарелки-ложки, хлеб, чай, сахар -- ужинать будем!