Флинн смотрит на него как завороженный, его лицо отражает смесь нервозности, похоти и легкого опасения.
Я должен понимать, что, хотя он и наблюдал эрекцию раньше, вероятно, ни разу не видел стояк другого мужчины так близко, особенно тот, который находится в нескольких секундах от брызг по всему его красивому лицу. Закрываю глаза, чтобы отогнать образ великолепных черт Флинна Филлипса, разрисованных лентами моей спермы. Чтоб меня, я почти на грани и готов воплотить это видение в реальность, несмотря на то, что парень еще даже не прикоснулся к моей эрекции.
— Боже. Ты убиваешь меня, детка, — не могу сдержать стон неудовлетворения, сопровождающий мои слова. Мне не хочется давить на Флинна, но я вроде как стою здесь с яростным стояком, указывающим прямо на губы парня, в то время как выражение его лица — смесь взглядов оленя, пойманного в свете фар, и диабетика, запертого на шоколадной фабрике.
— Охренеть, он у тебя большой, — его слова одновременно и льстят, и звучат смехотворно. Любой парень мечтает услышать такую фразу в свой адрес, если только ее не произносят с застывшим лицом. Не то чтобы я мог убить Флинна своим членом. Хотя, такой шанс существует, если он не обхватит его своими губами в ближайшие несколько секунд.
Издаю короткий смешок, а затем сжимаю свою эрекцию в кулаке у основания, поворачивая кончик в направлении парня.
— Обещаю, он не кусается, но еще не поздно отступить, — шепчу я, поглаживая длину, а затем поворачиваю руку, поощряя бусинку предсемени вырваться на свободу. С облегчением наблюдаю, как Флинн облизывает губы и наклоняется чуть ближе, в его глазах теперь больше желания, чем тревоги.
— Я больше боюсь, что случайно укушу тебя. Не похоже, что я профессионал в этом деле, — отвечает он, его взгляд все еще сфокусирован на краснеющей головке моего члена.
|
|
Я немного наклоняю бедра вперед, пока губы мужчины не оказываются на волосок от меня, и тепло его рта омывает мою пульсирующую эрекцию. Все мое тело умоляет взять контроль на себя и скользнуть своей длиной сквозь его пухлые губы, погрузившись во влажный жар ненасытного рта. Если бы на месте Флинна был кто-то другой, я поступил бы именно так, но парень сам должен сделать этот шаг. Это его личный выбор, а также последний шанс отступить.
Мое тело сжимается, словно пружина, пульсация в моем стволе — страдание, граничащее с болью. Никогда еще так сильно мне не хотелось ощутить чьи-то губы на себе.
«Попробуй меня, Флинн. Возьми его в рот », умоляю я мысленно.
Всего одно моргание глаз, и я погружаюсь в плотный теплый и влажный жар. Нет ни облизывания, ни робкого шепота губ. Флинн вбирает мой член прямо до задней части своего горла и инстинктивно сглатывает, вызывая вереницу ругательств из моего рта.
— Ох, блядь, твою мать... — откидываю голову назад и закрываю глаза, заставляя свои бедра оставаться неподвижными, пока он трахает меня ртом, одаривая облизыванием по всей длине и контролируя уровень моего удовольствия, когда втягивает щеки, продолжая сосать с неустанным энтузиазмом. То, чего парню не хватает в опыте, он восполняет в рвении. Я в нескольких секундах от того, чтобы выпустить свой «груз» прямо в его горло, и это может смутить Флинна.
Обращаю внимание на распутный взгляд карих глаз из-под длинных темных ресниц. Губы парня достигают кончика головки, и он отодвигается ровно настолько, чтобы сказать:
|
|
— Я хочу тебя всего, Айз. Расслабься. У меня получится.
Его слова, губы, охватившие мой член и глаза, наполненные желанием, разрывают последние звенья моего контроля.
Я крепко сжимаю подбородок Флинна левой рукой, затем медленно поднимаю обе и кладу их на затылок его головы. Одним движением, рожденным потребностью в освобождении, я погружаю эрекцию обратно в его открытый рот, который смыкается, поглощая это вторжение, всасывая, облизывая и издавая стоны наслаждения, пока толкаю бедрами, помогая длине скользить в агрессивном темпе и ожидая долгожданного оргазма.
Флинн добавляет свою руку, поглаживая ею основание моего ствола чередующимися движениями, в добавление к своему непослушному и талантливому рту. Двойственные ощущения заставляют меня переступить черту.
— Я сейчас кончу, — удается мне предупредить парня, давая возможность избежать попадания моего семени в его рот. Но вместо того, чтобы отстраниться, Флинн увеличивает темп и скользит руками по моим бедрам, прежде чем впиться пальцами в ягодицы. Это движение возносит меня на вершину, и я сильно кончаю, с хрипом произнося его имя. Мои короткие ногти впиваются в мягкую щетину его заросшей головы, и он проглатывает все, что я ему даю. Каждую. Каплю. До последней.
Я уничтожен.
Опустошен целиком и полностью.
Глава 18
Флинн
Айзек Фокс только что кончил в мое горло, и мне, охренеть как, понравилось.
Член мужчины все еще пульсирует от толчков, и я проглатываю последнюю порцию его сущности, желая снова повторить этот момент.
|
|
Наблюдать, как Айзек достигает оргазма, должно быть, самый эротический опыт в моей жизни.
И я желаю большего.
Большего с ним.
Всего целиком.
Размышления о том, чем мы занимались, стираются хриплым звуком моего имени, слетающего с губ мужчины, и соленым ароматом вожделения, взрывающегося на вкусовых рецепторах.
Стою на коленях, на холодном полу кухни. Надо мной возвышается худощавая фигура Айзека, но я не чувствую себя падшим, покорным или использованным. Не ощущаю себя ни одним из тех уничижительных прозвищ, которые когда-то использовал в разговоре сам. Таких как подружка, гомик или пидор. Наоборот, я чувствую себя довольным, возбужденным и готовым к следующему этапу.
Мой член рыдает от потребности вступить в игру. Он практически плачет у меня в штанах, умоляя освободить его и испытать все, что предлагает Айзек Фокс. Но несмотря на жгучую потребность, я не собираюсь приближаться к мужчине.
Не в этот раз.
Сегодня мне нужно было показать Айзеку, как сильно я желаю его.
Его. И никого другого. Мне не страшно. Я больше не трус, который извергает обидные слова только потому, что боится взглянуть правде в лицо.
Мужчина вызывает во мне вожделение. И не какой-то, а именно этот.
Одинокий натурал Флинн Филлипс страдает от желания к другому парню.
После всего, через что я прошел — самоубийства брата, выяснения обстоятельств его смерти и факта о том, что человек, порвавший последнюю хрупкую нить, связывавшую Кларка с этим миром, все еще живет с женой и детьми — мне, наконец-то, удалось преодолеть ненависть. Наблюдая за тем, как этот мужчина играет в счастливую семью, в то время, как мой брат являл собой лишь пепел на ветру, развеянный по пляжу и поглощенный волнами, во мне что-то отказало. Оно гноилось и разлагалось, превращаясь во нечто омерзительное, но благодаря Айзеку все изменилось.
Нет, я не окончательно принял причину, по которой Кларк покинул нас или то, почему он скрыл это от меня — своего брата и лучшего друга, но зато, наконец-то, осознал, что данное событие не имеет ничего общего с талантливым и невероятно привлекательным мужчиной, стоящим надо мной.
— Это было... Ух. Если я оценивал тебя с первой попытки, то, определенно, дал бы одиннадцать из десяти, — улыбка Айзека дразнит, его лицо — образ мужчины, все еще отходящего после взрывного оргазма. Он выглядит легкомысленным и слегка ошеломленным. Мне так это нравится, что нет сил отвести взгляд от его прекрасного лица.
Мне. Гетеросексуалу с таким количеством эмоционального багажа, что он мог бы заполнить весь ленточный конвейер аэропорта.
Поднимаюсь на ноги. Мой сверхчувствительный член трется о заднюю часть молнии джинсов, вынуждая вздрогнуть и немного сместить его.
Айзек тут же обращает внимание на мое движение и делает шаг вперед. Его эрекция возвращается к жизни феноменально быстро.
Я осторожно делаю шаг назад, засовывая руки в карманы, чтобы не дотрагиваться до себя. Но это плохая идея, потому что мои действия еще больше ограничивают пространство, не давая «дышать» неистовому стояку.
Айзек протягивает руки, цепляясь пальцем каждой из них за шлёвки пояса моих джинсов и игриво притягивает к себе, целуя меня в губы. Его поцелуй — просто мимолетное прикосновение мягкой кожи. Затем мужчина выдыхает:
— Позволь теперь мне доставить тебе удовольствие.
Боже, как же я этого хочу.
Вытаскивая руки из карманов, я кладу их на твердую грудь Айзека и отталкиваю как раз в тот момент, когда он начинает опускаться на колени. Чем застаю его врасплох. Мужчина замирает, а его глаза расширяются от замешательства и шока, прежде чем он закрывает их, проявляя тем самым настороженность.
Именно этого Айзек и ожидал. Ждал, когда же я покажу свое истинное лицо. Но, на этот раз он ошибается.
Айзек резко наклоняется, чтобы ухватиться за пояс своих джинсов, и начинает тянуть их вверх по твердым контурам ног. Его действия ясно дают понять о том, что парень готовится к худшему.
Я протягиваю ладони и накрываю ими руки Айзека в попытке остановить его. Он резко поднимает голову и смотрит на меня.
— Просто скажи. Давай выплесни все на меня. Ничего страшного, Флинн. Я уже большой мальчик, и все пойму, — Айзек стряхивает мои руки и делает еще один шаг назад, прежде чем добавить: — Но как только закончишь, развернись, выйди за эту дверь и больше никогда, никогда не пытайся снова выставить меня дураком, — его переполняет гнев, и если бы я оправдал его ожидания, то, как минимум, получил бы по лицу.
Но это не входит в мои намерения. Я остановил Айзека не потому, что не хочу его или потому, что мне стыдно за произошедшее между нами, а потому, что желаю не просто быстрого минета на кухне.
Снова с уверенностью протягиваю к нему руки, сокращая расстояние между нашими телами. Айзек остается неподвижным, ожидая, что его предположения окажутся верными.
— Знаю, о чем ты думаешь... — начинаю я. Он открывает рот, чтобы прервать меня, но я еще не закончил, поэтому заставляю его замолчать, мягко качая головой. — Ты ожидаешь, что из моего рта потечет желчь, что кислота хлынет из моих легких и мое отвращение сожжет все на своем пути, включая тебя.
Айзек не отрицает этого, и я в точности повторяю его движение несколько минут назад. Цепляюсь пальцами за его джинсы и притягиваю мужчину к себе, пока мы не оказываемся практически лицом к лицу.
Затем невольно перевожу взгляд с его глаз на сочный рот, задаваясь вопросом, является ли отказ от губ, что могли бы ласкать мой член, самой огромной глупостью в жизни.
— Я не хочу, чтобы ты отвечал мне взаимностью, но не потому, что чувствую, будто задолжал тебе... — поднимаю взгляд и смотрю в его карие глаза. — Просто мне хотелось… Нет, нужно было, чтобы в этот раз наш физический контакт остановился только на тебе, — качаю головой и тихо смеюсь. — Не то чтобы мне не нравилось наше занятие. Я ведь не святой, — высвобождаю правую руку и подношу ее к лицу Айзека. Мою кожу ощутимо покалывает его грубая, но в то же время мягкая щетина.
— У меня никогда не было отношений, Айзек. Я спал со множеством женщин, и мне нравилось их общество, но это никогда не выходило за рамки обычного секса. У меня голова идет кругом, но не потому, что ты мужчина, а из-за того, что мне хочется быть с тобой, — стараюсь поддерживать зрительный контакт, но моя трусость побеждает. Я снова опускаю взгляд на его губы, прежде чем закончить. — Между нами не просто банальный секс. Именно поэтому мне захотелось открыться тебе. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое. Потому что иначе я буду выглядеть дураком, если все, чего ты хотел, это кончить в меня.
Закончив признаваться в своих чувствах, я поднимаю взгляд на Айзека в надежде на одобрение, умоляя про себя о том, чтобы он не посчитал мои слова абсолютной ерундой. Но все, что замечаю в его ореховых глубинах — нерешительность.
Ничего страшного. У меня есть силы с этим справиться. Даже если я оторвал часть своей души и положил к ногам Айзека, он вправе использовать ее вместо коврика для ног. Я заслуживаю того, чтобы его ботинки втоптали меня в грязь.
Когда Айзек отвечает, его слова таранят меня прямо в солнечное сплетение, выбивая воздух из легких и оставляя меня задыхаться.
— Я не однолюб, Флинн. Это не про меня. Я даю, получаю, а затем ухожу.
Блядь. Как же больно.
Даже не осознаю, что закрыл глаза, пока мужчина не шепчет мне на ухо:
— Открой глаза и посмотри на меня.
Мои веки распахиваются, и я поражен явными эмоциями на лице Айзека, когда тот произносит:
— Но на этот раз я хочу остаться, — парень мило улыбается, прежде чем продолжить. — Кое-кто недавно сказал мне, что перемены — тоже отдых. Вот и думаю проверить, к чему это приведет. Мне хочется немного «отдохнуть» с тобой.
Лежа в одиночестве в своей пустой постели, я проигрываю в голове каждую секунду прошедшего вечера. От первоначального ощущения, которое захлестнуло меня, когда Айзек впервые вошел в паб, до того момента, как он обменивался шутками с посетителями, после того, как проиграл мне в бильярд.
Вспоминаю, как мое имя слетело с губ Айзека в тот миг, когда я осушал его, лаская шелковистую кожу твердой длины, и то, как вкус вожделения мужчины отпечатался в моем разуме. Но чаще всего в моих мыслях мелькают прощальные слова Айзека, когда тот провожал меня до двери. Парень провел меня через улицу прямо к моей входной двери, ни на секунду не отпуская мою руку.
— Поверь мне, Флинн. Для меня отношения так же новы, как и для тебя, и я оказался бы лжецом, если бы сказал, что произошедшее меня не ошеломило. Но пока ты со мной, я готов рискнуть. И если хочешь, чтобы я присутствовал в твоей жизни — просто пригласи меня в нее.
Айзек не стал дожидаться ответа. Он запечатлел на моих губах один нежный поцелуй, от которого мой все еще твердый член снова начал молить о прикосновении, затем повернулся и пошел обратно через дорогу к своему дому. Подойдя к входной двери, Айзек остановился, повернулся и слегка отсалютовал мне.
Если хочешь, чтобы я присутствовал в твоей жизни — пригласи меня в нее.
Неужели все так просто?
Потому что я ужасно хотел, чтобы он находился в ней.
Глава 19
Айзек
Последние пару дней мы с Флинном виделись только мельком. Следующие несколько недель съемок должны были проходить в ночное время, и между изучением реквизита и просмотром видео-сцен с Флинном — потому что, если я лишен возможности видеть парня лично, то хотя бы могу любоваться образом его героя — из-за плотного графика ни у одного из нас не получалось сказать друг другу больше, чем простое «привет».
Просматриваю запись прошлой ночи, пытаясь сосредоточиться на кинематографии, вместо того, чтобы зацикливаться на сексуальном покрытом шрамами Флинне, когда в мой маленький трейлер врывается Джейк, да так, словно кто-то поджег его зад.
— Ходят слухи, что ты трахаешься с одним из моих актеров.
— Как всегда сразу к делу? Не ты ли должен относиться к слухам с осторожностью? Уже забыл ту историю про своего «якобы» ребенка, которую раструбили все СМИ?
Снова поворачиваюсь к экрану перед собой, на котором красуется изображение Флинна. Я невольно остановился на нем.
— Ты трахаешь Филлипса?! Какого хуя, Айз!
Отлично.
Только этого мне и не хватало.
Разворачиваюсь на стуле и окидываю взглядом своего старшего брата. А он свирепо смотрит на меня в ответ. От гнева у Джейка из ушей практически валит пар.
— Нет. Я не трахаю Филлипса, —пока что. — А тебе, блядь, какое до этого дело? Мне всегда было без разницы, в кого ты пихал свой член.
Ярость Джейка лишь усиливается, и мне хочется рассмеяться над нелепым выражением его лица.
— Это мое дело, потому что вы оба работаете над моим фильмом. Если что-то пойдет не так, я буду иметь дело с последствиями. Кроме того, он же натурал, Айз. Хоть раз ты мог бы обратить внимание на кого-то, кто не имеет отношения к работе, а конкретно к моему фильму?!
Если бы в словах брата не было ни капли правды, мы бы сейчас подрались. Раньше у нас такого не случалось, но он ведь никогда не вмешивался в мою личную жизнь.
— Я сказал, — отвечаю я сквозь зубы. Мой гнев медленно закипает, соответствуя настроению Джейка, — что не трахаю Флинна Филлипса. Можешь верить, а можешь нет. Мы друзья. Вот и все.
Дверь моего трейлера с грохотом захлопывается, но я успеваю мельком заметить бритую голову Флинна.
Ну пиздец просто.
— Ха, — издевается Джейк. — Судя по тому, как он только что выскочил отсюда, я бы сказал, что ты нагло врешь, братишка.
— Да пошел ты, Джейк, — отвечаю я ему, спешно пробираясь к выходу, чтобы успеть догнать Флинна. То, что парень подслушал крошечную часть нашего разговора — хреново. Лгать своему брату тоже нехорошо, но пока не узнаю, что мы с Флинном значим друг для друга, ни за что не стану откровенничать и подставлять себя под удар.
— Флинн, подожди! Притормози, — кричу я, перекрывая гул актеров и съемочной группы, которые бродят по закулисным зонам.
— Я знаю, что ты меня слышишь, Филлипс. Остановись на минутку, блядь.
Мне плевать на то, сколько внимания мы привлекаем. Я не позволю Флинну сбежать, пока он не выслушает меня. Особенно после того, что произошло между нами прошлой ночью.
На нас направлены взгляды коллег, наблюдающих за тем, как парень удирает от меня, а я несусь за ним, как влюбленная баба. Флинн замечает их интерес, поэтому ускоряет шаг, практически переходя на бег трусцой. Он уворачи вается от оборудования и случайного реквизита, ныряя в узкий проход между двумя огромными контейнерами.
Я делаю выпад в его сторону. Мы сталкиваемся друг с другом, и нас непроизвольно отбрасывает на металлическую обшивку. Удар сопровождается громким грохотом.
— Я же, блядь, сказал, чтобы ты остановился на минутку, — выдавливаю я между резкими вдохами, пытаясь прижать Флинна к контейнеру, используя весь свой вес.
— Отвали от меня на хрен! — парень дергается до тех пор, пока я не делаю шаг назад, а затем бросается на меня с поднятыми кулаками.
— Хочешь ударить меня? Давай. Но предупреждаю. У тебя есть только один шанс, — окидываю Флинна пристальным взглядом, ожидая неизбежного удара в лицо. Вместо этого он стоит, не опуская рук. Его тело готово к нападению, а грудь вздымается от желания причинить боль.
— Мы друзья? И это все? — Флинн, наконец, опускает руки, чтобы расправить их перед собой. — Друзья с привилегиями? Братаны по минету? — затем делает шаг вперед, чтобы прижать меня к противоположному контейнеру, и моя спина с глухим стуком ударяется о металл. — Или мы просто трахаемся? Какой удобный способ отплатить мне за то, что я вел себя с тобой как придурок. Должен сказать: молодец, Айзек, хорошо сыграно. Ты победил.
Теперь мы стоим грудь к груди, но не в смысле «я сейчас тебя трахну». Скорее: «я оторву тебе руки и изобью ими до полусмерти».
— Ты слышал только часть разговора. И если позволишь мне все объяснить, то поймешь, что ведешь себя как идиот.
Не стоило так говорить.
— Я веду себя как идиот? Я, блядь? — рычит парень, толкая меня в грудь, словно горилла, готовая разорвать противника на куски.
Между нами очень небольшая разница в росте, может, на дюйм, но там, где я худощав, Флинн сложен как кирпичная стена, и эта разница никогда не казалась более очевидной, чем в эту минуту.
Мне не стоит быть таким возбужденным из-за его агрессии, но, чтоб меня, так и есть. И если бы Флинн сделал шаг вперед и прижался ко мне сильнее, то ощутил бы, насколько неистово мое желание.
Пора немного снизить наш уровень тестостерона.
— Да, это так, — сбавляю свой тон, скрывая любые следы гнева, в надежде разрядить обстановку. — Джейк обвинил меня в том, что я трахаю тебя, и предостерег. Последнее, что мне нужно, это чтобы брат лез в мою личную жизнь, и последнее, что нужно тебе — чтобы твой режиссер лез в твою, поэтому я сказал ему то, что он хотел услышать. Ни больше ни меньше, — Флинн точно на это не купится. Поэтому я продолжаю: — К тому же это правда. Мы еще не трахались, — подчеркиваю слово на букву «т» томным облизыванием пересохших губ. Трюк, который Флинн не оставляет без внимания, и я нахожусь достаточно близко, чтобы заметить, как расширяются его зрачки, а вспышка похоти застилает красный туман во взгляде.
Ожидаю, когда же его кулак встретится с моим лицом, потому что дразню разъяренного медведя. И Флинн тут же бросается на меня, желая растерзать, но не руками, а ртом.
Одним грубым движением мужчина прижимает мои руки к бокам, а его рот находит мои губы. В этом поцелуе нет ничего нежного, он озлобленный, неистовый, и судя по дуэли наших языков и стуку зубов, определённо прольется чья-то кровь. Я отказываюсь подчиняться, несмотря на силу парня, которая не дает мне сдвинуться с места. Флинн нападает, вынуждая меня ответить тем же. Он заявляет свои права, а я терзаю его рот еще сильнее. Наши бедра соприкасаются, и эрекция обоих яростно трется друг о друга. Еще немного, и я не смогу ходить или говорить, но мне плевать, потому что эта низменная потребность — безошибочный голод, который мы испытываем друг к другу — становится неукротимой и безудержной. Два доминирующих самца борются за контроль, и ни один из них не хочет уступать. Но кому-то придется это сделать.
Меня изумляет тот факт, что Флинн капитулирует первым. Его движения превращаются из гневных в чувственные, а рот отрывается от моего на достаточное расстояние, чтобы мы оба смогли глубоко вздохнуть, прежде чем снова вернуться и провести языком по моим опухшим губам, в попытке успокоить воспаленную кожу.
Мы медленно расслабляемся, а затем Флинн упирается своим лбом в мой, прижимаясь ко мне бедрами.
— Я так сильно тебя хочу, что мне больно, — его честность ранит меня до глубины души. Ненавижу себя за то, что Флинн считает, будто я не хочу того же самого.
— Так возьми меня, — предлагаю я, вкладывая в свои слова не только библейский смысл. Мое желание видеть Флинна в своей жизни так же велико, как и потребность ощутить его внутри себя.
Я редко бываю снизу, когда занимаюсь сексом с мужчинами, но ради Флинна готов пойти на этот шаг.
Болезненный стон слетает с его губ, и он поднимает голову, чтобы прижаться ко мне, щека к щеке, а затем шепчет мне на ухо:
— Не предлагай того, чего не сможешь выполнить.
— Во сколько ты заканчиваешь?
Флинн быстро откидывает голову назад, изучая мое лицо в поисках правды об истинных намерениях, и тут же признает:
— Сегодня мне не нужно быть на съемочной площадке.
Я не улыбаюсь, когда отвечаю ему. Просто смотрю в его карие глаза, в надежде, что парень увидит, сколько всего хочу ему предложить и как сильно желаю, чтобы он поверил в это.
— Тогда отвези меня домой, Флинн. Я хочу ощутить тебя настолько глубоко внутри, чтобы никто из нас не понимал, где заканчиваюсь я, и начинаешься ты.
Из-за моих слов парень начинает дрожать всем телом, и мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не застонать в ответ на его очевидную потребность.
Если раньше мне казалось, что Флинн уничтожил меня, то теперь даже не сомневаюсь — когда он возьмет меня, то завладеет моей душой.
— Так какого черта мы все еще здесь стоим? Клянусь Богом, если не трахну тебя в ближайшее время, то взорвусь, и я предпочел бы сделать это, будучи похороненным в тебе на все свои восемь дюймов.
Охренеть.
Глава 20
Флинн
Еду на машине позади Айзека Фокса, наблюдая, как тот гонит на своем крутом байке, одетый в кожу с головы до ног. Однако мои мысли заняты лишь одним: сегодня я пересплю с парнем. Парнем, который заводит меня, как никто другой.
Мне известна специфика того, что должно произойти. У меня уже был анальный секс с женщинами, хоть и нечасто. Но в этот раз мне не только хочется удовлетворить свое либидо, но и доставить удовольствие Айзеку. И не просто удовольствие. Я хочу свести его с ума.
Айзек Фокс не похож на мужчину, который легко отказывается от контроля в спальне, поэтому вероятность того, что он окажется пассивом, невелика.
Блядь.
При одной мысли о том, что кто-то еще трахает моего мужчину, во мне закипает кровь, и я сжимаю кулаки на руле, желая избить любого, кто прикоснется к нему.
Мой.
Хмм… Не стоит вот так сидеть и размышлять об Айзеке, как о своем парне. Это просто абсурд во всех отношениях.
Так кто же он?
Мой друг? Любовник?
Перебираю ярлыки в голове, пока не отвлекаюсь на Айзека, который включает сигнал поворота и машет мне в сторону заправочной станции.
Поверить не могу, что ему нужно остановиться, в тот момент, когда у меня в штанах чуть ли не катастрофа.
Я паркуюсь позади парня в тот момент, когда он ставит подножку и слезает с мотоцикла. Ткань кожаных узких штанов слегка топорщится на мускулистых ногах, туго обтягивая идеально очерченный зад. Айзек — озеро для умирающего от жажды, ну, или в моем случае — испытывающего боль в паху.
Не снимая шлема, мужчина поднимает визор и легкой трусцой направляется ко мне. Я нажимаю кнопку, чтобы открыть окно, и высовываю голову, когда он подходит к машине.
— Хочу заскочить и купить кое-что. У меня в доме ничего такого нет, потому что я не планировал... Э-м-м… Развлекаться, — Айзек быстро моргает, и клянусь, если бы я мог видеть его лицо полностью, то заметил бы румянец на щеках. Прежде чем парень успевает отвернуться, я протягиваю руку и хватаю его за запястье, привлекая тем самым внимание. Айзек смотрит на меня в замешательстве:
— Тебе что-нибудь нужно? Могу захватить по пути.
— Нет, и тебе тоже. В моем доме все это есть. Я… — теперь наступает моя очередь слегка смутиться, — на днях купил кое-что, что нам может понадобиться.
Понимаю, что Айзек не сдерживает улыбку, так как в уголках его глаз появляются морщинки.
— Ты купил резину и смазку?
Да произнеси ты уже это вслух. Чего боишься?
Быстро окидываю взглядом пространство вокруг. Этот нервный жест — не просто беспокойство о том, что нас подслушивают.
— Да, — произношу я сдавленным голосом. — У меня есть презервативы и все такое.
— Смазка. Ты можешь произнести это слово, — у Айзека возле глаз образуется еще больше морщинок, а плечи беззвучно трясутся. Засранец смеется надо мной.
— Я купил чертову смазку. Так нормально? Хочешь, чтобы я объявил об этом на весь Кардифф? Возвращайся к байку и тащи свою задницу ко мне домой, прежде чем старик, который смотрит на нас из окна, увидит порно-шоу, потому что в противном случае я нагну тебя прямо здесь, на заправке.
Выслушав мою мини-тираду, Айзек сгибается пополам от хохота. Ублюдок.
— Спокойно, тигр, — ухмыляется он. — Я просто хотел убедиться, что мы на одной волне. Ты продолжаешь говорить «все такое», и уж извини, но эти слова могут означать все, что угодно.
— Я имел в виду сраную смазку! — говорю чуть громче, чем нужно, и мой голос эхом разносится, к счастью, по пустой автозаправке.
Айзек не отвечает. Я наблюдаю, как он неторопливо возвращается к своему мотоциклу, а его плечи трясутся от смеха всю дорогу.
Смейся, смейся, приятель. Скоро я заткну твой рот своим членом.
Мужчина закидывает длинную ногу над своим железным конем и седлает его.
Клянусь, Айзека Фокса, одетого в кожу и на мотоцикле, стоит объявить вне закона.
Взмахнув рукой, он с легкостью выезжает с заправки, вливаясь в поток машин. Мне везет не так, как ему, и я оказываюсь в паре машин позади. Какой-то грузовик и старый «Моррис Майнор» загораживают обзор шикарного тыла Фокса, от чего я становлюсь еще более раздраженным.
Скоро, но не так, как хотелось бы, я подъезжаю к своему дому и нетерпеливо выпрыгиваю из машины. Айзек уже стоит у моей входной двери, небрежно прислонившись к красной черепичной арке, обрамляющей вход в традиционном стиле.
Все еще одетый в кожу, парень способен вызвать слюноотделение. Весь его образ кричит о сексе. И он мой. Весь мой, блядь.
Ну, здравствуй, инстинкт собственника, меня зовут Флинн. Осталось только помочиться вокруг Айза и заявить свои права.
— Не торопись, — поддразнивает он, не в силах сдержать дерзкую ухмылку.
Я пожимаю плечами:
— А зачем спешить?
Прежде чем успеваю отреагировать, Айзек отталкивается от стены и кладет свою большую руку на мой пах.
— Да, неужели? Непохоже на то, — ухмыляется он, когда тепло его кожи проникает сквозь джинсы, поглощая пульсацию моего члена.
— Заходи внутрь. Сейчас же, — стискиваю зубы, пытаясь бороться с бушующим либидо. — Хватит дразнить уже. Пришло время исполнить обещанное.
Глаза Айзека вспыхивают от моих слов, и после последнего крепкого сдавливания моей промежности, от которого у меня чуть не подгибаются колени, мужчина отступает назад и направляется к двери.
— Так пригласи в дом, детка. Я никогда не отказываюсь от своих обещаний.
Самоуверенный вид на лице Айзека, со вскинутыми бровями и губами, уголок которых слегка приподнят, вынуждает меня практически пронестись мимо него с отчаянной потребностью открыть проклятую дверь и затащить парня в свою постель, прежде чем я сделаю что-то глупое, например, наброшусь на него на своем же пороге.