Рассмотрим еще один довод, якобы также доказывающий отатаривание башкир. Он заключается в утверждении, что башкиры отатарились потому, что обучались грамоте татарскими учителями и муллами. Действительно, до середины 1920-х годов у башкир не было своей письменности и обучение грамоте как башкирскими, так и татарскими учителями у них происходило по татарским учебникам на основе татарского языка и письменности, в которой ранее использовалась арабская графика.
Некоторые историки и филологи «толерантно» называют эту письменность «волго-уральской» или «урало-поволжской». Мой отец называл такое письмо на основе арабской графики «старотатарским». Сделаем небольшое отступление…
С конца X века по 1927 г. татарская письменность, как уже говорилось выше, была на основе арабской графики. С 1928 по 1939 гг. – на основе латинской графики, затем, по настоящее время – на основе кириллицы. Самый ранний из сохранившихся литературных памятников – рукописная поэма Кул Гали «Кыйса-и Йусуф» была написана в XIII в. Причем как татары, так и башкиры считают это произведение своим литературным памятником. Благодаря рукописным книгам у татар сохранился язык, религия и национальная культура. Но войны, пожары нанесли непоправимый ущерб татарскому литературному наследию. Множество книг было уничтожено «монголо-татарским» нашествием, а при завоевании Казани Иваном Грозным была уничтожена бесценная ханская библиотека.
Известный татарский историк-просветитель Ш. Марджани писал о существовании богатейшей библиотеки рукописей, учрежденной Казанской царевной Сююмбике. В годы советской власти книги написанные арабской вязью сжигались в массовом количестве на волне борьбы с религией. Об одном из таких случаев вспоминал и Сафи З. Г.: «В 1933 году мы, студенты-историки, во время прохождения практики в Каргалинской школе (Каргала – старинное татарское село рядом с г. Оренбургом, ранее известное под названием Сеитов посад. - Прим. автора) обнаружили дом, окна и двери которого были заколочены. Как позднее выяснилось, дом принадлежал известному имаму, ученому, коллекционеру редких книг и рукописей – Айдарову. По предложению властей мы вошли в этот дом и оцепенели от увиденного. Хозяина давно не было, а в комнате лежала гора книг, старинных рукописей, журналов, подшивок газет на арабском, русском, татарском и персидском языках. Беглый просмотр книг и журналов показал, что они представляют большую научную и духовную ценность, рассказывают о тесных связях Российского государства со Средней Азией, Ираном, Турцией, Арабским Востоком. Это были научные трактаты по домашней педагогике, воспоминания путешественников и так далее. В тот же день председатель колхоза им. Сталина выделил нам две подводы для того, чтобы мы погрузили на них всю эту находку. Книг оказалось так много, что подводы наполнились доверху. Нам было велено отвезти это добро в Оренбург, в пединститут, где мы учились. Дальнейшая судьба этого наследия более чем печальна. В 1937 г. эти книги были уничтожены только потому, что были написаны на арабском».
Первая наборная книга с арабскими литерами появилась в России в 1722 году. С 1801 г. до 1917 г. на татарском языке было издано около 15 тысяч наименований книг, общим тиражом около 50 миллионов экземпляров. Каждая третья книга, выпущенная в провинции России в этот период, была татарским изданием.
Первый учебник татарского языка, написанный учителем из Казани СагитомХалфиным, был издан в Москве в 1778 году. С 1905 г. до 1917 г. печаталось до 100 татарских периодических изданий. Особенно большое распространение издание газет и журналов получило в период 1905-1907 гг. В Казани, Москве, Петербурге, Уральске, Уфе, Астрахани и других городах выпускались в это время газеты и журналы с десятками различных названий.
Вообще, татары первыми среди тюркских народов России освоили наборное книгопечатание. В 1800 г. была открыта первая типография при Казанском Императорском университете, известная в истории как «Азиатская». Казанское издание Корана 1803 года, получившее название «Казан басмасы», было первым мусульманским изданием. Казань становится одним из наиболее крупных центров провинциального книгопечатания и первой по изданию мусульманских книг в России. У башкир, как уже ранее было отмечено, до середины 1920-х годов не было своей письменности.
На всех сохранившихся башкирских архивных документах в случае их перевода на русский язык переводчиками делались приписки – «записано татарским письмом». Не встречается ни одной приписки, где было бы написано «записано башкирским письмом». Если во времена Золотой Орды предки татар и башкир составляли, в общем-то, один народ и пользовались одной письменностью, то после возникновения Казанского ханства и в последующие годы татарский язык формировался самостоятельно, и к середине XIX века он уже сложился как литературный татарский язык. В Башкирии к тому времени существовало несколько языковых диалектов и множество территориальных говоров, что не позволяло сформировать общий для всех башкир литературный язык.
Поэтому башкиры так и продолжали пользоваться старотатарской письменностью и татарским литературным языком. «Произведения замечательных башкирских писателей, таких как М. Акмулла, М. Уметбаев, С. Якшигулов, Ф. Туйкин, М. Гафури, Ш. Бабич, Д. Юлтый, А. Тагиров, до 1924 года были написаны и напечатаны на татарском языке» (Учебное пособие «Культура Башкортостана», 10-й класс).
В конце XIX – начале XX века были попытки ограниченно применить башкирские алфавиты на основе кириллицы. В 1892 году для башкир был издан первый букварь на основе русского алфавита, который переиздавался в 1898 и 1908 годах. В 1907 г. издан «Букварь для башкир» А. Г. Бессонова, «Азбука для башкирского языка» Н. Ф. Катанова, в 1912 г. – «Основы звукоподражания и азбука для башкир» М. А. Кулаева и др.
Однако все эти алфавиты не получили широкого распространения. Поскольку письменность, которой пользовались башкиры была татарской, после революции 1917 г. и создания позднее Башкирской АССР, на волне возросшего национального самосознания руководством республики было принято решение создать собственный башкирский алфавит и литературный язык. Причем не на той основе языка, на которой в то время говорило большинство башкир, а на той, которая сильно отличалась бы от татарского литературного языка.
В качестве основы для башкирского языка были взяты два основных разговорных диалекта башкирского народа, восточный и южный. В качестве алфавита был использован такой же, как и татарский – на основе арабской графики. Были удалены арабизмы, фарсизмы, татаризмы. Т.е. те татарские слова, что использовали в своей речи многие башкиры, заменили словами из других диалектов, которые отличались и не были похожи на татарские слова.
С 1924 г. башкиры стали пользоваться и вести обучение на собственном башкирском литературном языке.
Теперь вернемся к утверждению об отатаривании башкир путем обучения их грамоте.
Конечно, в этом утверждении есть какая-то доля здравого смысла. Но оно имело бы уместно для наиболее образованной части башкирского народа, для его интеллигенции.
Однако, по результатам переписи населения 1897 г., грамотных среди башкир было 18%, татар – 20%, русских – 16%. Грамотными в те времена считались те, кто хотя бы немного мог читать и писать. В те годы на территории нынешнего Асекеевского района процент грамотности населения, вероятно, не сильно отличался от этих данных. А в более ранние годы, во время возникновения поселений в Асекеевском районе (приблизительно середина XVIII века) и позднее, количество грамотных, вероятнее всего, было еще меньше.
Например, по воспоминаниям ДанаКинельского, в селе Тархан нынешнего Асекеевского района «почти все население не умело ни читать, ни писать». Но если даже считать, что эти 18% грамотных башкир отатарились, тогда куда делись остальные 82% башкир? И как же они, не обучаясь татарской грамоте, могли отатариться?
Следует заметить, что татарские учителя обучали не только башкир, но и казахов. Видные деятели казахского народа того периода получали свое начальное образование у татарских мулл.
Например, великий Абай учился у аульного муллы, затем в одном из татарских медресе Семипалатинска. Его стихи впервые были опубликованы в оренбургских татарских изданиях. Это обстоятельство, видимо, очень беспокоило православного миссионера и просветителя Н.И. Ильминского.
В 1871 г. он отмечал: «Татарская магометанская грамотность распространяется среди киргизов (киргизами или киргиз-кайсаками в те времена называли нынешних казахов), разлагает народный склад и стремится обратить их в татар, чего в конце концов и достигнет, если не будут предприняты меры против этого».
Эти же соображения Ильминский распространял и на башкир. При этом он специально оговаривался: «башкирское начальное образование можно так же поставить приблизительно на изложенных началах». Однако никто из казахов, в отличии от тех, кто заявляет об отатаривании башкир, никогда не говорил и не жаловался, что их, казахов, отатарили.
Таким образом, утверждения об отатаривании башкир в результате обучения их грамоте татарскими учителями не имеют под собой никакой основы. Кто основал наши села?
Официальной информации о том, кто именно в Асекеевском районе основал старинные татарские села, практически нет. В рассказе ИрекаБикташева, а также в рассказе Саида Гимадеева, написанного им по воспоминаниям СагитаАбдрахмановичаШагманова, потомка основателей части сел Асекеевского района, названы имена и родственные связи основателей Кульшарипово, Мукменево и некоторых других сел.
Это Дусмухамет, его сын Кулшарип, сын Кулшарипа – Мукмин и сын Мукмина – Валит. Все эти имена в той же последовательности родственных отношений есть в родословной Шагали Шагмана из племени Тамьян. «Шагали Шакман-бий, вождь башкирского племени Тамьян, один из инициаторов и руководителей присоединения юго-восточных башкир к Русскому государству.
В конце 1555-го – начале 1556 года Шагали Шакман в составе объединенного посольства юго-восточных башкир ездил в Казань к царскому наместнику для переговоров, в результате которых тамьянцы вошли в состав Русского государства и в 1557 году получили от Ивана IV жалованную грамоту на вотчинное владение землей». (Башкортостан, Краткая энциклопедия.)
В настоящее время представители племени Тамьян проживают в основном в Башкортостане и называют себя башкирами.
Таким образом, сторонники башкирской версии происхождения наших сел, казалось бы, совершенно правы, когда утверждают, что некоторые села в Асекеевском районе основали башкиры. Но это уже после образования Башкирской АССР многочисленные племена и роды, с давних пор проживающие на территории нынешнего Башкортостана, вошли в ее состав и стали называться башкирами. А кем они себя считали и как их называли в те годы? На каком языке они в те годы разговаривали?
Например, еще в XVIII веке И. И. Неплюев и некоторые другие его современники считали, что слово «башкиры» исходит из административного названия Башкирия, что оно обозначает вообще население Башкирии, состоящее из различных этнических групп.
Сейчас в Башкортостане на телевидении и в радиовещании передачи транслируются на литературном башкирском языке. Газеты, журналы, книги и учебники для национальных школ уже в течение почти 100 лет издаются на том же литературном башкирском языке. На нем же ведется обучение в башкирских школах или в классах с обучением на башкирском языке. Несомненно, где-то, особенно в сельской местности, до сих пор сохранились различные территориальные диалекты. Однако многие башкиры, в том числе, вероятно, и представители племени Тамьян, сейчас разговаривают на современном литературном башкирском языке, а не на том, на котором говорили их далекие предки. И утверждать, на каком именно – башкирском или татарском языке говорили когда-то те, кто принимал участие в основании нынешних татарских сел Асекеевского района, сейчас уже невозможно.
Также невозможно и утверждать, кем они себя считали – татарами или башкирами.
Обратимся к высказыванию представителя племени Тамьян, потомка рода Шагали Шагмана и потомка основателей сел Тамьян, Кульшарипово и Мукменево, СагитаАбдрахмановичаШагманова: «Сейчас трудно найти чистокровного татарина или такого же башкира, все перемешались. У всех у нас по жилам течет кипчакская и ногайская кровь. Здесь больше политики. Основателями сел Тамьян (Искеавыл) и Старомукменево являются мои предки – Шагмановы племени Тамьян, и мы всегда считали себя татарами. После завоевания Казани русское государство башкирам обещало большие привилегии. Тогда мои предки непременно воспользовались этим, многие вошли в башкирское сословие. Потом обратно записались татарами, а некоторые так башкирами и остались. Для меня и те и другие близки, я их считаю своими родственниками. Наше племя тамьянцев смешалось с кипчаками, а во времена Ногайской Орды и позднее нас называли ногайскими татарами. Занимая обширные территории, они жили в мире и согласии с другими племенами, а также с соседями - Казанским ханством. Ярлык на земли тамьянцам давали Казанские ханы. Безусловно, я все о своем племени не знаю, но изучал много по рассказам и записям своих родственников, соплеменников, как в Башкирии, так и в Оренбургской области. Даже общался с некоторыми людьми ученого мира Уфы и Казани. Встречался в 1987 году с МирфатыхомЗакиевым, известным историком, профессором. Однако убедился, что ученые поворачивают историю так, как выгодно политикам. На территории нынешнего Асекеевского района татары живут издавна. Но их историей казанские ученые занимаются слабо, в лучшем случае соглашаются с башкирскими учеными».
С. А. Шагманов родился уже в советское время, примерно в 1925 г., поэтому можно предположить, что на его взгляды в вопросе этнической принадлежности представителей его рода оказала влияние национальная политика советского государства и обучение в советской школе.
Однако в книге Памяти Республики Башкортостан есть запись о его отце АбдрахманеАбдрахмановичеШагманове: «Родился в 1885 г., Оренбургская обл., татарин, образование начальное, б/п, внутренняя тюрьма ОГПУ, заключенный. Приговорен: тройкой УНКВД по Оренбургской области 16 сентября 1937 г. к высшей мере наказания по ст. 58-10, 58-11». Запись в анкете «татарин», вероятнее всего, следователи сделали с его слов, и отсюда можно сделать вывод, что и отец С. А. Шагманова себя считал татарином. В рассказе Саида Гимадеева «Воспоминания, связанные с историей села Мукменево» приводятся слова старика из села Старокутлумбетево Матвеевского района, ориентировочно 1885-90 г. рождения, где он отмечает, что жители Старомукменево с гордостью говорили о себе: «Мы – тамьянские татары». Со слов бывшего жителя села СтаромукменевоАглиуллинаВалиуллыбабая, 1875 г. рождения, «тамьянцы пришли с Алтая задолго до татаро-монгол и вышли из татарских родов. Они смешались с булгарами, кипчаками, ногайцами, башкирами и др. Тамьянское племя по сравнению с другими племенами первым приняло Ислам, т.к. их земли примыкали к землям Булгарского, а затем Казанского ханства. СтаромукменевскиеШагмановы никогда не забывали, что они татары, и гордились этим. Предки Шагмановых были из ногайскихтиптярей, потом они ассимилировались с мишарами». Слово «типтяр» он объяснял от «тип тэре» - «пинай, топчи крест».
Это связано с тем, что после взятия Иваном Грозным Казани татары, чуваши и другие народы бежали на восток от насильственной христианизации. Вот этих татар и др. и называли тептярами. Конечно, Валиуллабабай не был историком, возможно, некоторые его утверждения являются ошибочными. Но ведь и те, кто утверждает об отатариваниибашкирского населения наших сел, тоже не являются известными историками. Относительно тептяр можно сказать, что к ним проявляли интерес многие ученые, которые высказывали различные мнения об их происхождении. Исследователями установлено, что тептяри – это одна из этнографических групп казанских татар. Со второй половины XIX в. в научной литературе у В. М. Черемшанского, Е. С. Филимонова, Н. А. Гурвича, Г. Н. Ахмарова и ряда других главенствует взгляд на тептярей как на сословную категорию, образованную из самовольно поселившихся беглых из Поволжья и частично припущенников-башкир. Известный башкирский историк Р. Г. Кузеев тоже рассматривает тептярей как часть припущенников, он указывал, что тептяри, «увеличивая тем или иным путем свой надел», «становились башкирами». Одинаково признается всеми авторами, что тептяри состояли в основном из татар, также из мари, чувашей, удмуртов, башкир и даже русских.
Историей тептярей интересовались и языковеды. Они подчеркивали, что говор тептярей не отличался от говоров других групп, и придерживались мнения, что тептяри – сословная категория, состоящая в основном из пришлых татар. Подавляющее большинство исследователей подчеркивали сходство тептярей прежде всего с казанскими татарами, причем их общность - не только в языке, но и в образе жизни, материальной и духовной культуре. Даже если считать, что Шагмановы в годы основания сел Тамьян, Кульшарипово и Мукменево считали себя башкирами, стоит заметить, что представителей их рода в Старомукменево было немного, только где-то 10-15 семей.
В конце 1950-х годов в село приезжали сотрудники какого-то института из Уфы, интересовались историей села Мукменево и родом Шагмановых. Однако уже тогда Шагмановых в селе они не нашли. Вероятно, после раскулачивания и репрессий в 1930-х годах многие из рода Шагмановых покинули родные места. Возможно, у кого-то из потомков Шагмановых к этому времени была уже другая фамилия и они уже не знали о своей принадлежности к Шагмановым. Но в свое время род Шагмановых сделал многое для развития села и пользовался большим уважением. Они были, можно сказать, идейными руководителями села. Дедушка и отец Шагманова С. А. с привлечением наиболее зажиточных людей организовали базар, где регулярно проводились ярмарки. Все свои накопления они направляли на развитие образования, содержание мечетей, медресе, мектебе.
Всегда были на виду у односельчан, жили как все, ничем не отличались от других. Уже после революции, в 1919 году, в наши края приезжали агитаторы из Малой Башкирии, которые призывали население обратиться в вышестоящие органы, чтобы их территории тоже присоединили к Малой Башкирии. Для этого необходимо было более- менее компактное проживание башкир. Старожилы рассказывали, что вначале люди загорелись этой идеей, стали записываться башкирами. Но с идеей присоединения территории к Малой Башкирии ничего не получилось. И только в 1930-х годах, во время переписи населения, те, кто до этого записывался башкиром, опять записались татарами.
Действительно, задолго до этого в «Списках населенных мест Самарской губернии» в 1900 и 1910 гг. все жители сел Асекеево, Старокульшарипо и Новокульшарипово, Старосултангуллово и Новосултангуллово, Мукменево и Тархан записаны как татары – вотчинники или припущенники. Однако уже позднее, по сведениям 1920-1926 гг., в Старомукменево числится уже 871 башкир и 526 татар, а в Новосултангуллово 916 башкир и 355 татар, во всех остальных селах – только татары. Но уже в 1939 г. во время переписи населения в Асекеевском районе (сведений по конкретным селам нет) числится русских – 40%; татар – 36%; мордвы – 15,3%; чуваш - 4,1%; украинцев – 2,7%, а вот башкирами на весь район записаны только 3 человека (0,01%).
Вероятно именно в то время, когда была попытка присоединения нашего края к Малой Башкирии и многие жители нынешних татарских сел записывались башкирами, уроженец села Тархан, больше известный как Дан Кинельский, интересовался у своего отца, кто они по национальности – татары или башкиры? Настоящее его имя – Идрисов Абдулла Махмутзянович, 1896 года рождения. Его отец – Идрисов Махмут (Махмутзян) Лукманович, 1871 года рождения, указом Самарского Губернского Правления в 1895 г. был утвержден в должности 1-го муллы, а также в званиях имам-хатыба и мугаллима к строящейся 2-й соборной мечети деревни Старокульшариповой (ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5870). К ее приходу относилась и деревня Тархан. В 1937 г. за религиозную деятельность Махмут Идрисов был приговорен тройкой УНКВД по Оренбургской области к высшей мере наказания. Вероятно тогда, тоже боясь преследования, Абдулла Идрисов и изменил свое имя.
По воспоминаниям ДанаКинельского, его отец был вполне образованным по тем временам человеком. Об этом же говорят и его должности – мулла, имам-хатыб и мугаллим. Но и он не смог дать сыну ответ на вопрос, кто они: татары или башкиры. Адулла Идрисов (Дан Кинельский) в своих воспоминаниях (примерно в 1930 г.) о деревне Тархан писал: «Жители толком не знают, кто они – башкиры или татары. Однако в записях о рождении писали башкир».
Так и не получив от отца ответ на свой вопрос, он, по всей видимости, принял решение записаться башкиром и позднее перебрался в Башкирию. Там получил звание «Заслуженный учитель Республики Башкортостан» (1949 г.), «отличник народного образования РСФСР» (1956 г.). Награжден орденом Трудового Красного Знамени (1949 г.). Он перевел Коран с арабского на башкирский литературный язык и за это посмертно в 1994 году стал лауреатом Государственной премии Республики Башкортостан имени Салавата Юлаева.
Один из жителей Старокульшарипово по фамилии Идрисов поведал: «наш предок по имени Идрис в 1854 году переехал из Казани». Логично предположить, что потомки этого Идриса являются казанскими татарами, хотя насколько верны эти сведения о «предке по имени Идрис», не известно, т.к. предания и легенды, передаваемые из поколения в поколение, могут быть ошибочными. Неизвестно, является ли именно этот Идрис предком Абдуллы Идрисова (Дана Кинельского). В ревизских сказках по Старокульшарипову есть сведения о его предках – это ИдрисТаймасов, 1792 г.р., его сын – Лукман, 1828 г.р., который является дедушкой Абдуллы Идрисова. И есть вероятность, что именно ИдрисТаймасов в 1854 г. в возрасте 62 лет переехал из Казани в Старокульшарипово и, если это так, тогда Дан Кинельский все же не башкир, а татарин.
Можно заметить, что во всех историях и легендах по возникновению сел Асекеевского района, написанных по рассказам старожилов, как бы противопоставляются основатели сел и башкиры. Основатели сел хоть и не названы татарами, но ими подразумеваются. Сами рассказчики, похоже, тоже не считают себя башкирами или потомками башкир. Вероятнее всего, основателями сел были представители разных этнических и сословных групп.
Со слов С.А. Шагманова, после основания его предками некоторых сел, в них стали прибывать люди Манаша. Известно, что представители рода Манаша имели поместья на юге нынешней Республики Татарстан. Например, по архивным документам 1619 г., часть этого рода, названная служилыми татарами, еще в 1613 г. проживала в деревне Кугарчины, Ногайской дороги, Казанского уезда – нынешнего Рыбно-Слободского района. В документах 1695 г. упоминаются другие представители этого же рода, названные тарханами, проживающие в деревне Калмия, Казанской дороги – нынешнего Тукаевского района Татарстана. В том же году другие представители этого рода проживали в деревне Чаллы, Зюрейской дороги – по всей видимости, в нынешнем Алькеевском районе Республики Татарстан. В то же время они владели и вотчинными землями на значительных территориях по берегам реки Кинель, в том числе и на территории современного Асекеевского района и в других соседних районах. Но на постоянной основе в те годы на этих землях они еще не жили. Пасли здесь свой скот, занимались охотой, бортничеством и т.п. И только ближе к середине XVIII века на этих своих поместных землях представители рода Манаша стали основывать поселения.
Например, в архивных документах 1744 г. упоминаются деревни Султангулово, Заитово, Мурзино, Кутлугушево, расположенные в нынешнем Похвистневском районе Самарской области и основанные представителями этого рода.
Немного позднее в этом же районе упоминаются деревни Галлина (Алькино) и деревня Аскина (Асекеево). В 1755 г. деревня Султангулово была продана, а ее жители, вероятнее всего, перебрались на место нынешнего Султангулово, Асекеевского района. То же самое в 1762 г. произошло и с деревней Асекеево, жители которой после ее продажи тоже перебрались на место нынешнего села Асекеево. Как утверждал С.А. Шагманов, представители рода Манаша участвовали и в возникновении сел Кульшарипово, Мукменево и других соседних сел.
В книге М. Ахметзянова «Нугайурдасы» (Ногайская орда) приводятся два варианта родословной Манаша. Одна из этих родословных была найдена в селе Алькино, Похвистневского района. Другая – в селе СултангулловоАсекеевского района. В районном архиве села Асекеево хранится родословная, оставленная там бывшим жителем села СултангулловоГузаировым Мансуром Шариповичем, и она тоже очень похожа на родословную Манаша.
Таким образом, с уверенностью можно говорить, что в возникновении современных татарских сел Асекеевского района основное участие принимали представители двух родов: Шагали Шагмана из племени Тамьян и многочисленные представители рода Манаша. Не следует, конечно, исключать, что среди них были и те, кто не принадлежал к этим двум родам, – башкиры из других родов и племен, а также казанские татары. Башкиры и «башкиры».
Если обратиться к архивным документам, можно увидеть, что в них представителей рода Манаша, потомки которых позднее основали или принимали участие в основании сел в Бугурусланском уезде (в нынешних Похвистневском и Асекеевском районах), в начале XVII века называют служилыми татарами или тарханами. В конце этого же века – только тарханами, а c XVIII века вплоть до начала XX века их всех называют уже башкирами. То же самое можно говорить и обо всех жителях татарских сел Асекеевского района.
В ревизских сказках 1816 г., 1834 г., 1850 г. и 1859 г. они названы сначала «тарханами» (в 1816 г.), а позднее «башкирами» или «тарханами башкирами». За исключением села Кутлуево (Карамал), жители которого всегда назывались «тептярами».
Возможно, это обстоятельство и было главной причиной, по которой С. Попов в своей статье «Заселение Асекеевского района» назвал основателей нынешних татарских сел башкирами, которые впоследствии перешли на татарский язык и стали называться татарами. Примерно так же обстояли дела на восточных и юго-восточных территориях нынешнего Татарстана, а также и в других соседних регионах.
Например, жители многих татарских сел в Камышлинском районе Самарской области, которые находятся рядом с южной границей нынешнего Татарстана, в ревизских сказках тоже записаны как башкиры. В преданиях и легендах об основании этих сел (как и в большинстве преданий о возникновении наших сел) говорится, что они были основаны башкирами. Однако в то же время в этих преданиях отмечается, что эти «башкиры» были выходцами из-под Казани, а значит, логично предположить, что они были татарами.
Примерно то же самое говорится и в некоторых легендах о возникновении сел Асекеевского района. Однако следует иметь в виду, что в XVII-XIX веках термин «башкиры» еще не означал национальную принадлежность и употреблялся в двух значениях: этническом и социальном.
В этническом смысле он использовался для определения совокупности различных по своему происхождению групп, родов, племен, которые с течением времени консолидировались в башкирскую нацию.
Социальное же содержание этого термина было более широким. Под этим словом чаще всего понимался вотчинник, т. е. владелец вотчины – земельного участка. Кроме этого, оно служило для обозначения башкирского военно-служилого сословия, неподатного населения, этническая принадлежность которого для властей не имела никакого значения.
Обязанностью сословия «башкиры» было несение нерегулярной, пограничной, форпостной службы. Конечно, основу этого сословия составляли этнические башкиры, но помимо их оно включало в себя некоторое количество татар, в том числе мишарей, а также ногайцев и др.
Они имели определенные налоговые льготы, поэтому многие стремились попасть в разряд башкир. Все группы – бобыли, тептяри, служилые и ясачные татары и другие стремились подняться по сословной лестнице выше и оказаться в числе «башкир». Губернские власти Казани с тревогой указывали, что большая часть казанских ясачных «татар в башкиры перешла, к тому же прочие иноверцы, мордва, чуваши, черемисы, вотяки целыми селами перешли, а ныне уже и русских немало число от подушных податей беглецов в башкиры перешло». Такой переход в «башкиры» стал происходить уже после завоевания царским правительством Казанского ханства и включения его бывшей территории, а позднее и Приуралья в состав Русского государства.
При этом следует заметить, что основная часть татарского населения, именуемого в документах «башкирами», являлась потомками тех, кто проживал на этих землях издавна, еще до падения Казанского ханства, поскольку происходил переход деревень из ведомства Казани в ведомство Уфы.
В исторической литературе неоднократно указывается, что по отношению к населению Уфимского края независимо от этнической принадлежности утверждается термин «башкиры».
Как писал башкирский историк У. X. Рахматуллин, в течение многих лет занимавшийся изучением архивных источников, в XVII в. «чуваши, татары и марийцы Западной и Северной части Уфимского уезда стали называться башкирами». Особенно активно процесс переименования в «башкиры» происходил на территории Башкирии и в Предуралье, куда от безземелья, гнета, насильственной христианизации и т.п. бежали различные группы населения. Переселенцы, ясачные или безъясачные татары, на новых землях становились бобылями, потом, переписавшись в окладной ясак (называемый иногда «тептярской ясак»), приобретали вотчинное право, включались в «башкирское имя», хотя их родственники нередко продолжали числиться ясачными татарами.
Такие изменения в их сословном статусе приводили к тому, что в одной и той же деревне жили «ясашные», «башкирцы» и др., говорящие на одном и том же языке, нисколько не отличающиеся как по хозяйству и быту, так и по духовной культуре. В архивных документах XVII в. отразились следы процесса постепенного утверждения за населением Западного Приуралья названия «башкиры».
Например, в грамоте середины XVII в. каринские татары названы то «башкирами», то ясачными бобылями, то татарами. Причем слова «башкиры» и «бобыли» употребляются как равнозначные (РГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 271). Ясачные татары дер. Кугарчин Ногайской дороги Уфимского уезда (того самого, в котором жили и некоторые представители рода Манаша) в своей челобитной (1691 г.) пишут, что прадед их АлатайкоКакасов числился башкиром Кыриланской волости Казанской дороги Уфимского уезда...» (там же, ед. хр. 1095, л. 2). Часть жителей дер. Зианчурово, Субханкул, Канчурово 9-го кантона именовалась «из татар башкиры» (ЦГА Башкортостана, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 2774). Участник башкирского восстания 1662 г. «уфимский татарин Ураслан-бек» в том же документе назван и среди «лутчихбашкирцев». В XVII в., когда царское правительство имело смутное представление об этническом составе населения Приуралья, все нерусское население края фигурировало под одним названием «башкиры».
Как свидетельствуют различные источники, литература по истории, и как подтверждается в архивных документах XVIII в., вхождение пришлых тем или иным путем в «башкирское имя» было обыденным явлением. И.К. Кириллов в своем «Изъяснении» (в середине XVIII в.) сообщает, что башкирцы припускают пришельцев с целью переложить на них ясак, «.. а инде уже называли и называют их якобы природные башкирцы».
В другом его «Доношении» от августа 1735 г.: башкиры «...год от году в лутчество и в силу пришли ничем иным, а попущением к ним из Казанского и других уездов беглецов селиться, коих назвали тептярями и бобылями: из которых многие под свое имя башкирское вписали».
Вхождение пришлых в «башкирское имя» для начала XVIII в. Было, действительно, обычным явлением, на что указывает также и активное употребление в то время выражений «природные башкиры», «настоящие башкиры» в отличие, например, от «новых башкир». Часть служилого населения и Уфимского уезда, именовавшаяся ранее служилыми татарами, оказывалась в составе башкирского сословия. Это подтверждается в частности прошением башкира Иланской волости Уразайки Нагаева, датированным 1668 годом. В своей челобитной Уразайка Нагаев указывает на то, что дед его служил с окладом в 8 рублей, при этом «дед и отец ево … служилые были татарова и не ясашные» (РГАДА. Ф. 1173. Оп. 1. Д. 676. Л. 1).
Примечательно, что в 1727 г. башкир Булярской волости Умер Тохтаров жаловался на то, что башкиры той же волости АлметьАднагулов и МасягутТатимов «пришлые татары, а не прямые природные… башкирцы». Через несколько лет, во время начала действий Башкирской комиссии МасягутТатимов был приведен к властям другими башкирами с обвинениями в том, что он «пришлой мещеряк» (РГВИА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 150. Л. 41).
Позднее МасягутТатимов (Тятимов) известен как башкирский старшина Гарейской волости. Здесь наглядно видно, что если первоначально МясогутТатимов башкирами назван (пришлым) татарином, в отличие от «природных» башкирцев, затем (пришлым) мещеряком, т.е. мишарем, то в последствии он становится уже башкирским старшиной. И, вероятнее всего, позднее он сам и его потомки стали причислять себя к башкирам и стали башкирами (этническими).
Приведем высказывания и некоторые сообщения царских чиновников и различных деятелей XVIII века. П.И. Рычков писал: «башкирцы,...в сожительство свое набрав многих беглых иноверцев, сходцев из разных уездов, чрезъ недолгое время так усилились...» (История Оренбургская).
Казанский губернатор А. П. Волынский в своей «Записке о положении башкирского вопроса...» от 1730 г. писал, что число башкир «время от времени непрестанно умножается и растет так, что чрез 20 прошедших лет не было прямых башкирцев больше 35000 или по крайней мере 40000, а ныне з беглецами стало больше 100000, а имянно: казанские, сибирские, темниковские и прочие тамошних уездов ясашныетатара, большая половина в башкиры перешли, к тому ж и прочие иноверцы, мордва, чуваши, черемиса, вотяки целыми селами и деревнями с ясаков туда же перешли, а ныне уже и русских немалое число от подушных податей беглецов в башкиры перешло...» (История Татарии, 1937 г.).
В рукописи об Акаевском восстании (1735-1741 гг.) говорится: «...казанские чуваши, черемисы, мордовские и уржумские народы... Все они в книги (ясачные книги) записывались башкирами и поэтому никто из них к русским не возвращался. И теперь среди башкир их очень много, но ввиду того, что они называют себя башкирами, потому их трудно узнать». В записке П. Д. Асакова от 23 мая 1743 г. также указывается на увеличение башкир за счет пришельцев. «И хотя их (башкир) пришло число невеликое, только от пришлых из Казанского и других уездов из-за Волги, Касимова, Свияжска, исСинбирска и протчихтамо татар... так их умножилось, как видно из остатков после последнего их безпокойства, начавшаго с 1735-га и продолжающегося по 1741-й год, как мужеского полу больше ста тысячь».
В 1735 г. И.К. Кириллов писал: «...но к башкирцам для своевольного житья, также по причине обширных и изобильных мест... набрело жить великое множество горных татар, черемис, чуваш, вотяков, так что теперь этих пришельцев вдвое больше, чем башкирцев». В. Н. Витебский пишет: «Желая уклониться от платежа за земли, многие тептяри даже из христиан принимали магометанство и, вопреки запрещению, стали называться башкирами». Эти обстоятельства отразились еще и в том, что даже в составе одной семьи приходится встречать родных братьев, один из которых записан башкиром, другой тептярем или татарином. Неслучайно в Западном Башкортостане существуют татарские населенные пункты, имеющие «татарский», «башкирский» и др. концы, у населения которых в говоре, образе жизни и в обычаях и обрядах различий не наблюдается.
О подобном делении в своих воспоминаниях о селе Тархан упоминает и Дан Кинельский: «по официальным данным г. Бугуруслана, в восточной части Тархан значатся башкиры, в западной – татары».
В 1798-1865 годах по распоряжению военных властей в Оренбургской губернии в число «башкир» включались целые деревни с небашкирским населением, например, значи<