С учетом специфики объекта и предмета в социальных правовых исследованиях находят применение следующие методы:
1) сбор и изучение единичной информации ведутся с помощью методов толкования норм права, непосредственного наблюдения, опроса, анализа (критики) письменных источников, социального правового эксперимента;
2) для обобщения собранной информации используются статистические и математические методы;
3) во всех исследовательских процедурах применяются законы, требования и методы логики.
Использование методов толкования права в социальных правовых исследованиях обусловливается тем, что при изучении эффективности норм права, процессов реализации норм права в конкретных отношениях, причин правонарушений и т. д. нормы права выступают важнейшей частью их предмета. Раскрыть содержание исследуемых норм можно только с помощью традиционных методов толкования норм права: грамматического, логического, системного, исторического и функционального. Других методов для этих целей правовая наука не имеет.
Специфическими методами социальных правовых исследований выступают методы непосредственного наблюдения, опроса, анализа письменных источников, социального правового эксперимента.
Опрос населения, иных лиц проводится в целях выявления общественного мнения, состояния правового сознания и правовой культуры и имеет различные формы. Однако наиболее широко практикуются опросы в форме ответов респондентов на вопросы стандартной анкеты. Ответы могут даваться в письменном виде, когда респондент самостоятельно формулирует ответы, либо устно, если опрос проводится в форме интервью. Социологами разработана и успешно применяется сложная методика получения достоверной информации от опрашиваемых, вопреки их желанию не говорить всей правды.
Благодаря анкетированию представляется возможным получить ценную и достоверную информацию по важнейшим вопросам действия права, правовой политики государства, иным событиям, явлениям и процессам в сфере предметно-практической деятельности общества и государства. Без учета состояния правосознания населения, его правовых установок и разделяемых им ценностей весьма трудно давать научно обоснованные и полезные рекомендации по совершенствованию законодательства и практики его применения. Поэтому опрос с применением стандартных анкет правомерно признается ведущим методом социальных правовых исследований.
Общественное мнение, выявленное посредством анкетирования, представляет отношение лишь одной части общества — населения, его отдельных социальных слоев к существующей политико-правовой практике, отдельным мероприятиям правительства. Понятно, что юрист-социолог, желающий оперировать достоверной информацией, вынужден искать источники, свидетельствующие об официальной оценке исследуемых правовых явлений, процессов. Одним из таких надежных источников выступают правоприменительные акты и иные письменные документы, принимаемые государственными органами, органами местного самоуправления. Значительным предстает массив правовых актов органов управления организациями, предприятиями, учреждениями (разного рода приказы о приеме на работу, о предоставлении работникам отпуска, начислении премий и др.).
Многообразная информация, содержащаяся в правоприменительных актах, в научное исследование не может вводиться напрямую, без серьезного ее анализа и оценки. Чтобы согласовать теоретические положения и эмпирическую информацию, их нужно вначале выявить в системе правоприменительных актов. Кроме того, полученная при этом информация должна пройти основательную проверку на достоверность, истинность, а также на соответствие требованиям закона. Исследователю предстоит решить две познавательные задачи: удостовериться в подлинности правоприменительного акта и дать всестороннюю характеристику степени соответствия как принятого решения, так и положенных в его основу фактических обстоятельств действующему законодательству. Успешному решению этих задач способствует применение методов анализа (критики) письменных источников, документов, которые по составу не отличаются от методов толкования норм права и состоят из пяти методов: грамматического, логического, системного, исторического и функционального. Их различие видится лишь в конкретных правилах, обусловленных спецификой исследуемых явлений.
Достоверные факты, выявленные в процессе критики правоприменительных и иных правовых актов, создают добротный фундамент для дальнейшего теоретического анализа политико-правовой практики. Одновременно они могут быть дополнены и уточнены посредством экспертного опроса должностных лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность, а также изучения материалов прессы, иных источников, содержащих сведения по предмету социальных правовых исследований.
Особым методом сбора эмпирической информации выступает непосредственное наблюдение. Благодаря наблюдению исследователь имеет возможность непосредственно видеть, каким образом функционирует то или иное явление в реальной жизни, насколько оно соответствует имеющимся в прессе, иных письменных источниках описаниям и оценкам. В социологии используется два вида наблюдения: простое и включенное. Простое наблюдение характеризуется тем, что исследователь не входит в наблюдаемую им группу людей, является сторонним наблюдателем. Включенное наблюдение предполагает вхождение исследователя в наблюдаемую группу в качестве ее члена, нередко анонимное. Так, исследователь, изучающий проблему правового статуса таксистов, может устроиться на работу таксистом. Социологи, изучающие жизнь и быт так называемых бомжей, на некоторое время становятся бомжами и проживают в компании этой социальной категории населения. Знания, полученные в ходе непосредственного наблюдения, могут дать исследователю много полезной, невосполнимой другими источниками информации. Недаром русская народная мудрость гласит: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Однако наблюдение имеет и недостатки, связанные с возможностью неточного восприятия исследователем наблюдаемой действительности и неточным пониманием и объяснением полученных в процессе наблюдения данных.
При проведении социальных правовых исследований в целях проверки эффективности действия принципиально важных, прогрессивных нормативных предписаний и решения вопроса о возможности и целесообразности их распространения на всю генеральную совокупность участников правоотношений может быть использован социальный правовой эксперимент. Экспериментальные нормы действуют на ограниченной территории страны или относительного небольшого круга субъектов права. При этом на остальной территории страны или в отношении остальных субъектов действуют прежние нормы права. Например, ныне действующий в Российской Федерации суд присяжных был создан по итогам многолетнего эксперимента, проводившегося в некоторых регионах России и положительно зарекомендовавшего себя в деле защиты прав подсудимых и укрепления законности в сфере правосудия.
Решение о проведении социального правового эксперимента может приниматься только компетентным правотворческим органом. Например, проводить эксперименты с законами можно лишь по решению законотворческого органа. Правительство РФ правомочно проводить социальные правовые эксперименты по вопросам собственной нормотворческой компетенции и не может принимать решения о проведении эксперимента в сфере регулирования, отнесенной к ведению Государственной Думы. В этих условиях на долю ученых-правоведов приходятся лишь наблюдение за ходом эксперимента, объективная констатация полученных данных и подготовка научно подготовленных предложений по совершенствованию действующего законодательства.
Полученные в ходе непосредственного наблюдения, опроса, анализа письменных источников и социального правового эксперимента единичные факты подлежат статистическому обобщению. В правоведении для этого чаще всего применяются наиболее простые способы измерений по ординарным и номинальным шкалам, а разработка средств измерения осуществляется преимущественно методами группировки.
Группировка понимается как распределение единиц изучаемого объекта на однородные группы по существенным для этого объекта признакам. Например, распределение всех нормативных правовых актов Российской Федерации по видам, органам, их принявшим, срокам и сфере действия. Типичным примером группировки выступает статистическое наблюдение за деятельностью судебных органов, основанное на учете и анализе статистических карточек на обвиняемого, рассмотренных судами уголовных или гражданских дел.
С помощью группировок осуществляются самые элементарные вычислительные операции (определение частоты распределения, поиск средней тенденции по модальной частоте, составление динамических рядов и др.). Поэтому в современной литературе значительное внимание уделяется проблеме количественного выражения качественных признаков исследуемых правовых явлений с использованием методов квантификации. Благодаря данному методу осуществляется ранжирование наблюдаемых явлений по признаку больше-меньше, после чего каждому рангу присваивается определенный балл, индекс, который в несколько упрощенном виде передает количественные отношения между различными формами проявления количества.
Методы группировки позволяют установить наличие или отсутствие связи, отношений между теми или иными признаками. Однако при помощи этих приемов не всегда можно определить, чем вызвана эта связь: случайными или закономерными факторами. Нельзя также установить показатель тесноты и формы связи. Между тем эти данные имеют важное значение для понимания природы исследуемой связи и выступают необходимым этапом познания.
Знание тесноты связи позволяет делать вывод о степени вероятности, с которой можно ожидать наличия этой связи у явлений, не наблюдаемых в процессе исследования. Форма связи показывает направление, в котором происходит изменение одного признака при изменении другого. Современная статистика имеет довольно развитую систему методов корреляции, применение которых позволяет: 1) получать бесспорные доказательства отсутствия связи между исследуемыми факторами; 2) устанавливать наличие связи, определять ее тесноту и форму; 3) проводить многофакторный анализ.
Среди математико-статистических методо в измерения тесноты корреляционной связи наряду со сложными и более точными методами имеются очень простые, хотя и менее точные. Одним из них является метод применения показателя корреляции рангов, который может быть использован везде, где имеется необходимость в измерении корреляционной связи. Более того, он является единственным способом измерения тесноты связи между признаками, не поддающимися точному количественному измерению, как, например, степень общественной опасности видов преступлений, тяжесть наказания и иные явления, дифференцируемые по степени проявления качественных свойств с помощью оценочных понятий «больше» и «меньше».
Показатель корреляции рангов учитывает лишь согласованность в изменениях сопоставляемых признаков. Однако в процессе статистической характеристики тесноты связи далеко немаловажно то обстоятельство, что в одном случае значительные изменения признака (фактора) влекут столь же значительные изменения другого, связанного с ним признака, а в другом — лишь слабые изменения последнего. Но более точные коэффициенты тесноты связи могут быть выявлены с помощью более сложных методов, нежели метод ранговой корреляции.
Еще одним — и весьма перспективным — направлением применения статистических методов в правоведении является математическое моделирование структур правовых и иных явлений, их функций, связей с другими социальными явлениями. Математическая модель понимается как математический образ исследуемого явления, который в символической форме выражает его внутренние либо внешние структурные и количественные связи. С точки зрения своей формы математическая модель представляет собой уравнение или их систему, математическую функцию, логико-математическую формулу либо иное математическое средство моделирования исследуемых явлений.
Даже незначительный опыт математического моделирования, накопленный российскими правоведами, свидетельствует о целесообразности его применения в правовой науке. Так, правильно построенные и проверенные математические модели в криминологии дают возможность точно установить меру, в которой определенный фактор влияет на состояние и динамику преступности. Если рассматриваемый фактор оказывает значительное воздействие на динамику преступности, то математическая модель может дать точную количественную меру этого воздействия.
Корреляционные связи и построенные на них математические модели представляют собой так называемые статистические закономерности, понимаемые как регулярность, или последовательность и повторяемость каких-либо свойств, признаков в массе однородных фактов, событий. Найти регулярность в чередовании или расположении единичных фактов, обнаружить повторяемость при определенных условиях — значит найти закономерность.
По своей гносеологической природе статистические закономерности отличаются от объективных социальных законов, включая закономерности функционирования и развития правовых явлений. Это хотя и взаимосвязанные, но далеко не тождественные категории.
Объективные социальные, в том числе правовые закономерности — это, как говорилось выше, существенные, общие, необходимые и устойчивые связи. Лишь при наличии всех этих признаков связь может рассматриваться в качестве объективной закономерности. В то же время эти закономерности в реальной жизни не существуют в чистом виде. Они «не имеют иной реальности, кроме как в приближении, в тенденции, в среднем, но не в непосредственной действительности»[2].
Стремление рассматривать любой конкретный факт, событие как непременную форму проявления объективных законов нередко порождает ошибочные выводы. Так, критикуя С. Н. Булгакова, который пытался опровергнуть положение К. Маркса о закономерном соотношении переменного и постоянного капитала в земледелии на том основании, что данное соотношение противоречит отдельным фактам, В. И. Ленин писал: «Ошибка Булгакова состоит в том, что он слишком поспешно возвел отдельные агрономические факты, не всмотревшись в их значение, на степень общих законов. Мы подчеркиваем «общих», потому что ни Маркс, ни его ученики не смотрели никогда иначе на данный закон, как на закон общих тенденций капитализма, отнюдь не закон всех отдельных случаев»[3].
Как форма проявления объективных законов статистические закономерности раскрывают только устойчивые, повторяющиеся связи, которые детерминируются объективными закономерностями и одновременно зависят от внешних, случайных факторов. Более того, статистические закономерности могут отражать ложные связи, которые исчезают, когда раскрывается их подлинная причина.
Вследствие того, что статистические закономерности не раскрывают необходимого, они являются неопровержимыми преимущественно лишь по отношению к той совокупности явлений, которая была изучена в процессе статистического анализа. Распространение этих закономерностей на всю совокупность явлений носит условный или, как говорил Г. Гегель, проблематичный характер. В. И. Ленин также отмечал, что статистические схемы «сами по себе ничего доказывать не могут; они могут только иллюстрировать процесс, если его отдельные элементы выяснены теоретически»[4].
Не обеспечивают адекватного отражения объективных закономерностей и создаваемые математические модели правовых явлений. Они либо отражают внутреннюю структуру исследуемого, полностью абстрагируясь от его внешних связей (например, модели, построенные на основе цепей Маркова), либо, наоборот, учитывают влияние только одного фактора (моделирование с помощью биноминального, нормального и пуассоновского законов распределения). Многомерный корреляционный анализ отражает совокупную связь многих факторов, но не воспроизводит конкретно-исторической обстановки существования наблюдаемого объекта во всей полноте и многообразии его внешних связей и зависимостей. Все это приводит к тому, что полученные знания оставляют нерешенным основной вопрос: какова действительно объективная закономерность, которая лежит в основе наблюдаемой статистической закономерности?
Поэтому статистический анализ, доведенный до констатации статистических, обобщенных фактов, их корреляционных связей, является незавершенным. Единичные и обобщенные факты нуждаются в обстоятельном теоретическом анализе, и прежде всего в объяснении с позиции наличных теоретических знаний, положений правовой науки.