"Ты сказал – не плачь. Это невозможно.
Ты сказал "не плачь", и это тоже значит прощай…"
Проникнув с рассветом через открытое окно в дом, я с крайним неудовольствием обнаружила на кухне непонятное явление. Явление представляло собой постепенно, из полупрозрачной обретающую все большую вещественность фигуру человека, в сияющих одеждах рыцаря Пелора. Самым дискомфортным было то, что непонятное явление конденсировалось прямо перед очагом, который из-за этого разжечь было совершенно невозможно. Появившаяся в дверях заспанная Кеаи мигом проснулась и, на всякий случай, сотворив для броска боевой луч света, спросила:
- Это кто?
- Понятия не имею, - честно сказала я. – Когда я встала, он тут уже был.
- Это паладин, - сообщил полурослик из-за спины Кеаи.
- Я вижу, что не демон, - буркнула я. – А чаю, между прочим, хочется…
Чай нам не светил в ближайшем будущем, поскольку овеществляться паладин не спешил. Он проявлялся медленно, с достоинством, дождался даже прихода Иллариона, а когда, наконец, соизволил окончательно материализоваться, с непониманием обвел взором комнату и возопил (причем именно возопил, во всю луженую глотку):
- Свет Пелора!!! Где я!?! Что случилось?!?
- Вы в доме гильдии наемников, - раздраженно прошипела я, стараясь прекратить звон в ушах.
- А… Прошу простить госпожа наемница, но что это за город?
- Аркс. Мир ЛаВейд.
- Отлично… Да, а который сейчас год?
Я сказала, и с возмущенным воплем "КААК???" паладин, едва не вынеся дверь, вылетел на улицу.
За ним устремились все – просто, на всякий случай.
Познакомившись с изменениями в мире, паладин окончательно о.. ну, скажем охренел, поскольку по-другому его состояние назвать было трудно, разорался на тему отсутствия храма Пелора, был схвачен под локоток Илларионом и уведен в сторону площади для приватной беседы. Я увязалась следом, частью из любопытства, частью, чтобы не встречаться глазами с Кеаи, частью потому, что полурослик разжег горн, а видеть его гибель мне хотелось меньше всего на свете.
Выбрать более безопасное направление деятели Порядка не могли. Разумеется, на площади, готовые к выступлению, полным составом обнаружились обитатели кладбища. И естественно гость из прошлого сцепился в словесном – пока – поединке с неугомонной баньши. Спор был так горяч, что Авалор, скривившись, словно его заставили сжевать тонну неспелых лимонов, тактично отступил на территорию своего кладбища, приказав баньши следовать за собой. Неугомонный паладин, к сожалению, поплелся следом, а Илларион шагнул ко мне.
- Иса. Вы не должны жертвовать собой. Вы не имеете на это права.
Я. Не имею права. Даже так…
- Я сама способна решить, на что у меня есть право, а на что его нет.
- Пелор создал мир, для того, чтобы его охранял мой народ…
- Мир создал Неназываемый, - свирепо зарычала я.
- Не важно. Ты не должна проводить ритуал, потому что цена ему одна – смерть!
- Это мое дело! Что бы ты говорил, если бы каждый день слышал, как воют от боли травы, звери и птицы, лишенные света?! – окончательно взорвалась я.
- Но кто кроме тебя сможет изменить их потом?
- Кеаи. – Я знала, что делаю правильно.
- Я…
- И только попробуй мне помешать!!!
Я развернулась и кинулась домой. Прости, маленькая. Сегодня ты повзрослеешь окончательно.
- Иса!
- Кеаи. Скажи мне, ты хочешь уметь все, что умею я? Стать наполовину эльфом, а наполовину хнарой?
- Хочу… - похоже, что она в самом деле этого хотела, только сказать почему-то раньше не могла…
- Хорошо.
Уже не стесняясь полурослика, я бросаю ладони ей на плечи и начинаю изменять, быстро, но тщательно и скурупулезно. Кеаи получает все мои знания и навыки до капли, и только сейчас я понимаю, какой она стала сильной. Третий круг магии, однако… Что же, ей будет легче, чем я думала... Готово.
В первый момент мне кажется, что мой хвост исчез. Судя по тому, как абсолютно синхронно оглядывается назад эльфийка, у нее он, по ощущениям, появился. Но на самом деле мой пушистый на месте, а у нее нету.
За этим самолюбованием нас и застает Аларун.
- Ты стала совсем взрослой, Иса…
- Да. А Кеаи стала другой.
- Вижу… Это конечно не хнара… мда, это уже эльфяра какая-то…
Кеаи полу в шутку, полу-сердито шипит. Ее дети получат те же способности в том же объеме, кто бы ни был их отцом…
- Иса?
- Прощай, Аларун…
- Иса?! Ты теперь уйдешь…
- Да, Кеаи. Прости… Когда все кончится… уезжай из города, ладно?
- Можно я останусь и дождусь наемников? Я ведь уже не маленькая…
- Хорошо, - я улыбаюсь… - делай, как считаешь правильным, ты уже взрослая…
- Ага, - Кеаи тоже улыбается, но в ее глазах – ужас разлуки.
Я ухожу из дома, потому что боюсь, что ее ужас, слившись с моим собственным, заставит меня струсить и отступить. Почти все готово к большой войне, и я просто обязана выполнить свою часть подготовки.
Непослушные ноги приводят меня на площадь. Я бездумно созерцаю кладбище и решаю вдруг проститься с Авалором, когда из склепа доносятся дикие вопли баньши. Там же паладин! Мама!!!
Я несусь вниз по склону, по могилам, по ступеням.
Вижу, как баньши торжествующе воет над мертвым телом, и понимаю, что этот человек – единственный, кто мог бы мне помочь. Ведь сейчас мой ритуал под угрозой как никогда – найдется уйма существ, готовых сорвать его из самых добрых побуждений. А когда я начну призывать стихии – могут прийти те, кто сорвет из злых…
- Отдай его мне, Авалор.
Я стою лоб в лоб с верховным личем, и уже не испытываю ни малейшего страха.
- Он не принадлежит мне.
- Отдай. В качестве долга.
Авалор мрачнеет – кому приятно, когда напоминают о долгах.
- Я подарил его Мелиссе, и подарков не отнимаю. Проси у нее.
Я смотрю в глаза баньши по имени Мелисса. В них – тьма.
- Отдай мне его.
- Нет!
- Отдай… Я прошу…
- Он пытался убить меня!
- Он больше не станет угрожать тебе…
- Ложь!
- Я не лгу!!!
- Зачем он тебе? – голос Авалора спокоен, и словно полон недоумения. – Просто потому, что ты оживляешь мертвых?
- Нет. Он мне нужен, как страж. Я сегодня умру, Авалор. Для того, чтобы вернуть свет живому. Свет миру очень нужен… И я боюсь, что мне помешают.
- Умереть? – Лич усмехается, но в его улыбке нет издевательства. Может быть, чуточка сочувствия
- Не умереть… Умереть мне с удовольствием помогут…
- Вернуть свет?
- Да…
Авалор долгим пристальным взглядом дарит Мелиссу.
- Каким он станет? – спрашивает баньши.
- Похожим на меня, - отвечаю совершенно искренне.
- Забирай, - сердито фыркает Мелисса. Она похожа на кошку, у которой отняли мышь.
- Я благодарна тебе.
- Мне не нужна твоя благодарность!
- Тогда получишь кое-что повесомее, - срываюсь я. – Второй поворот от вашего кладбища по дороге в сумеречные земли, справа на перекрестке, недостроенная шахта.
- А-ах… - она теряется, но все же способна принять плату. – А вот за это благодарю я…
- Прощай, Авалор.
- До свидания, хнара. Скоро ты придешь ко мне…
- Вряд ли.
Я беру безвольное тело за руку, прирастаю, заставляю встать и идти за собой. Оно пусто, словно тростинка, не осталось от личности ни следа... Проклятая баньши!!! Ненавижу! Что мне делать с оболочкой, напрочь лишенной души?!
Я ощущаю всплеск Тьмы, великой, слепой и безжалостной за тонкой границей света. Там творится нечто, что скоро заставит меня жалеть об утерянных мгновениях…
Ты мне был так нужен, тот, кто сумел бы меня понять… Тот, кто стал бы мне братом и другом, но никак не послушной тенью. Тот, кто был бы частью меня, ибо кто может понять существо лучше, нежели оно само… Само. Само!!! И я начинаю собирать энергию отовсюду, куда только могу дотянуться. Она живая, а значит, в перспективе, имеет собственную волю. Сознание я стараюсь воссоздать свое – сознание, мироощущение и волю. Характер – меняю, не сильно, но так чтобы не входить со своим близнецом в жесткое противоречие. Пусть у меня никогда не было братьев и сестер – теперь будет близнец, получеловек, полухнара, биомаг, молодой, но способный также быстро подняться, как я когда-то… Я опускаюсь вместе со своим приростком на траву у дороги – слишком велико напряжение, я с трудом координирую два тела…
Авалор со своей свитой и адской гончей, - а, нет, это всего лишь заколдованная орченка, - проходит по камням мостовой в какой-нибудь паре метров. Гончая с лаем бросается на нас, я с трудом освобождаю одну руку, чтобы иметь возможность отбиваться, но Авалор рычит свое традиционное "Не трогать!".
- Сделай его своим рабом, - шелестит баньши.
Я едва удерживаю на кончике языка резкий ответ.
Нет, так дело не пойдет. Здесь нас слишком просто убить или оборвать пока еще очень нужную связь. Снова опасное и малоэстетичное перемещение – домой. Кеаи растерянно смотрит на нас, и решает, что я оживляю паладина. В кузне шумно дышит мех.
- Кто его так?
- Баньши. Но… Кеаи, послушай. Это не тот человек, который появился из прошлого. Баньши выпила его душу. Теперь душа – другая.
- Чья?
- Теперь это мой близнец. Моя копия. Мой помощник и друг. Он поможет мне… будет охранять меня…
- Во время ритуала? Да?
- Да… А потом будет жить так, как сочтет правильным…
- Это твоя замена, - со злостью шепчет Кеаи.
- Нет. Не обижай его…
- Ладно. Но только для тебя, слышишь?!
- А.. может быть, хватит говорить обо мне, как о неодушевленном предмете?
Мой близнец пришел в чувство, и принял активное участие в беседе.
- А ты полежи еще немного тихо, а?
- А то что? Отрастишь мне что-нибудь лишнее?
- Рога паладинские, - бурчу я (ну, и до меня очередь на бурчание дошла, уже второй раз).
- А с каких пор я принят в паладины? Я что-то пропустил?
Да, с таким близнецом было бы весело…
- Это кто?
На входе в комнату стоят Аларун и Илсида.
- Это Исн. - Говорю я им, поскольку Исн сам все знает и помнит. Все то, что случилось со мной… - Исн. Я закончила. Ты свободен.
Мой близнец (правда, внешне он является почти полной моей противоположностью, тонкий, легкий, с летучими черными волосами и без хвоста, только глаза такие же серые..) не дожидаясь, пока я поднимусь, взлетает на ноги. Он прыгучий и легкий, как кошка.
- И что мы будем делать дальше? – он всегда готов к действиям. Совсем как нормальный хнар мужеского вида – хнары женского вида всегда более спокойны и последовательны.
- Помоги мне, Исн…
- С ритуалом?
- Да.
- Что.. надо сделать?
- Охранять. На, – и я отдаю ему свою сумку с ножом и магической книгой. – Теперь это твое.
- Я мог бы заменить тебя в ритуале.
- Нет. Как бы тебе ни хотелось… ты еще маленький.
- Пф! – брови возмущенно взлетают под непослушную челку, но спорить, увы, не очем.
- Охраняй меня Исн. Пожалуйста.
- Я понял. К тебе никто не подойдет и никто не помешает.
- Прощай, Кеаи!
- Прощай… Иса… Ты НИКОГДА не вернешься?
Сейчас я даже боюсь ее обнять, чтобы не превращать разлуку в истерику, ее или мою.
- Прощай, Аларун. Я никогда не вернусь? Никогда-никогда?
Солги, старший, даже если это не так, ну пожалуйста, для Кеаи, для Исна.. и для меня…
- Когда-нибудь ты вернешься.
- Слышишь Кеаи? Прощайте.
Потайная дверь отрезает жалобный вскрик. Теперь, чтобы добраться до нас надо обойти пол города.
Лес. Поляна. Исн становится спиной ко мне, готовый принять бой с врагом, любым. Возможно, до крика желающий этого боя, потому что в бою может произойти всякое.
Я склоняюсь над свечой, и поджигаю фитилек. В свете дня желтый лепесток пламени виден нечетко. Я упустила удобное время, но и сама усилилась до предела.
- Я зову Вас, первые, те, на чьих плечах воздвигался мир! Отец Огонь!
Я возвращаю свечу на позицию, и ощущаю на себе взор могучей Стихии из крошечной аватары…
- Мать Земля!
Я шагаю к хрустальной пирамиде, и коснувшись ее, ощущаю ласковую мощь праматери всего живого.
- Отец воздух!
Перо чуть дрожит под пальцами в маленьком локальном смерче.
- Мать вода!
Мою ладонь смачивает не просто вода, а словно поцелуй огромной женщины.
- Я зову Вас, те, что пришли после. Хаос!
Касание ножа обжигает силой не хуже раскаленного металла.
- Порядок!
Пластина от Кэровского горжета холодна как лед и сейчас прочнее адаманта.
- Свет!
Не дожидаясь активации светильник-радуга зажигается сам…
- И Тьма!
Порыв ветра чуть шевелит платок, словно черная ткань ожила.
И я с пугающей четкостью ощущаю, что восемь древнейших могучих детей Неназываемого здесь, слушают меня, и… кажется, в самом деле готовы помочь…
Исн стоит уже лицом ко мне, он не забыл о своей задаче, но смотрит так, словно на всю жизнь выжигает в памяти эту картину… Мне кажется, что на ресницах моего брата блестят слезы, но слишком далеко, да и может быть, я просто проецирую с себя… Спустя миг на противоположном краю фигуры возникает Аларун, и Исн шипит на него, предупреждая: еще движение или шаг – и вампир получит неприятности. Ядовитые, кусачие, стремительные неприятности с ножом. Но Ал стоит и всего лишь смотрит. И я благодарна ему за молчание. Текст я, на всякий случай (чтобы с перепугу не забыть), читаю с пергамента.
- Я последняя хнара в событий огне!
Весь наш дар родовой передался ко мне!
И его, и себя я вложу в ритуал:
Силы древнего дара живущий фиал…
Я опускаюсь на колени так, чтобы лечь потом головой к хаосу и башмаками к порядку, точно на линию.
- …Я волью в перекрестье стихий и природ,..
Я сажусь. Первоначальное падение назад может быть неудачным, если нож упрется в ребро или в лопатку. Медленно - значит больно, но и более точно. Запрокидываюсь, ощущая, как острие упирается в спину под левой лопаткой, но чуть правее, чем следовало. Умница, Иса. Чуть-чуть сместимся. Вот так.
Я резко расслабляюсь, позволяя дварфовскому стеклу пронзить мышцы спины и сердце. Боль такая, что хочется уже не читать стихи, а орать. Но нельзя. Контроль, полный, тотальный магический контроль над умирающей тушкой. Говорить надо четко и громко. И нельзя умереть, пока не закончишь.
- … И нависшую темень Рассвет оттолкнет,
И дожди будут литься обычной водой,