Как и усиление власти Ли Сын Мана на Юге, усиление власти Ким Ир Сена на Севере активизировало работу по восстановлению послевоенного хозяйства крайне высокими темпами. Ущерб, нанесенный стране войной, особенно американскими бомбардировками, был огромен. Авиация США сбросила в среднем 18 бомб на один кв. км. 8,700 заводов и фабрик были разрушены. В 1953г. объем промышленного производства упал до 65.8% по сравнению с 1949г., производство с/х продукции сократилось до 76% от уровня 1949г[33].. Поэтому после войны перед КНДР встали грандиозные задачи по восстановлению и дальнейшему развитию народного хозяйства.
В августе 1953 г. на Ⅵпленуме ЦК ТПК было принято решение о форсированном восстановлении народного хозяйства[34]. Провозглашалось «увеличение количества предприятий тяжелой промышленности и восстановление лёгкой промышленности для стабильности жизни народа» [35].
Поставив целью ликвидацию послевоенной разрухи и создание самоокупаемой национальной экономики, КНДР в 1954 г. приняла «трехлетний план возрождения экономики», а с 1957 г. ввела в действие «первый пятилетний план», направленный на преимущественное развитие тяжелой промышленности.Чтобы выполнить этот план была нужна материальная и кадровая помощь народно-демократических стран, и Ким Ир Сен отправился в СССР.
Когда 11 сентября 1953 г. правительственная делегация прибыла в Москву, она была принята очень тепло, но и Хрущев, и Маленков «тянули одеяло на себя», пытаясь демонстрировать, что именно каждый из них является первым лицом государства[36], и давая свои рекомендации. Маленков, во всяком случае, выступал против излишней индустриализации, так как его собственная экономичекая политика заключалась в «увеличении производство продовольствия и предметов потребления путем направления основных капиталовложений в легкую и пищевую промышленность»[37].
Это отчасти отражено в «Справке о положении в Корее», составленной посольством СССР в КНДР в 1955г. Там при описании экономической стратегии Пхеньчна: «...указывалось, что основной задачей трёхлетнего плана является создание базы для проведения в дальнейшем всесторонней индустриализации страны... При этом задачи развития сельского хозяйства и подъема жизненного уровня населения в должной мере не учитывались. В связи с полученными в ЦК КПСС советами во время пребывания Ким Ир Сена и других руководящих деятелей КНДР в сентябре 1953г. в Москве, корейские товарищи внесли некоторые поправки в трёхлетний план восстановления народного хозяйства. Однако решения Ⅵ пленума ЦК ТПК о всесторонней индустриализации страны пересмотрены не были...».[38]
Данные материалы дают основание предположить,что во время визита северокорейской делегации в Москву советской стороной СССР были даны рекомендации пересмотреть решения пленума и уделить больше внимание повышению уровня жизни населения. Северокорейская делегация приняла это к сведению, однако рекомендации Москвы были отражены лишь частично, и в 1955 г. Советский Союз снова рекомендует Северу уделять больше внимания улучшению жизненного уровня населения.
Тем не менее по итогам визита в августе 1953 г. правительство СССР приняло решение о предоставлении помощи КНДР в размере 1 млрд. рублей (в течение двух летв первый год – 650млн. рублей, во второй - 350 млн. рублей.[39]) для восстановления и развития ее народного хозяйства. В ценах того времени это была очень большая сумма[40], хотя торговые соглашения между СССР и КНДР в то время отнюдь не носили характер безвозмездной помощи Москвы[41].
Советский Союз помогал КНДР техническими специалистами, но следует помнить, что основные «генералы северокорейской промышленности» (Чон Иль Ён, Чон Чжун Тхэк, Ли Ин Ук) прошли выучку не в Советском Союзе, а в Японии[42]. Нельзя не отметить и помощь КНР: 10 тыс. китайцев восстанавливали Корею «со своими рисом и цементом». По данным В. П. Ткаченко, они построили 240 школ, 240 больниц, 333 моста, 250 км железнодорожных путей.
К тому же, как и в Японии, в Корее бомбардировки американской авиации уничтожили всю старую промышленность, что как бы вынудило эти страны не восстанавливать старое, а строить новое, соответствующее современным технологиям[43].
Ким Ир Сен повел экономику страны по самостоятельному пути. Первой ласточкой этой тенденции стало Движение Чхоллима, провозглашенное в 1956 г. на декабрьском Пленуме ЦК ТПК. Уже сам образ «чхоллима » («конь, пробегающий тысячу ли») связан не с советской, а с дальневосточной символикой. Цель движения – мобилизация внутренних ресурсов для обеспечения поступательного развития в условиях, когда после отхода от просоветской ориентации помощь извне наверняка сократится. Так, собственно, оно и было.
Как и последующие движения подобного рода, Движение Чхоллима как бы стимулировало «приоритет идеологии над техникой», напоминая китайский «большой скачок», который начался позже (некоторые критики режима, правда, пытаются доказать обратное)[44].
Экономику развивали, опираясь на массовый героизм и движение за коллективное новаторство в производстве: экономического роста надо было добиться, преодолев за счет мобилизации внутренних ресурсов ограниченность производства, обусловленную его техническими и технологическими характеристиками. Движение проходило под лозунгом «Один за всех, все за одного». Производственная конкуренция рассматривалась как «проявление повышенного желания хороших людей стать героями производительного труда». Важно было воспитать в народе веру в то, что ограниченные ресурсы – не помеха для достижения более высоких результатов. Движение Чхоллима применялось и в промышленности, и сельском хозяйстве и довольно долго обеспечивало прирост производительных сил.
Должен, однако, отметить, что подобный курс был предметом дискуссии между Ким Ир Сеном и представителями иных группировок. Ким выступал за политику «преимущественного развития тяжёлой промышленности», аргументируя это следующими причинами.
Во-первых, тяжёлая промышленность решительно влияет на развитие всех производительных сил страны. Во-вторых, после войны в КНДР возник серьёзный дисбаланс между тяжёлой и лёгкой промышленностью, так как если тяжёлой промышленности был нанесён огромный урон, то лёгкая промышленность (в основном мелкие предприятия и мастерские) сохранилась и даже отчасти развивалась. Поэтому, по мнению Ким Ир Сена, ситуацию нужно было выравнивать. В-третьих, тяжёлая промышленность является основой для укрепления обороны и обеспечения экономической и военной самостоятельности страны.
Советская и яньаньская группировки настаивали на политике «преимущественного развития легкой промышленности» для того, чтобы улучшить жизненный уровень народа[45]. Однако документов, где их представители столь же подробно и аргументированно защищали свою концепцию, как это делал Ким, автору неизвестно. Похоже, в основном речь шла о популистских заявлениях, указании на московский опыт и «сигналах» в советское посольство. Например, председатель Госплана КНДР Пак Чхан Ок в беседе с временным поверенным в делах СССР в КНДР Лазаревым С.П. в мае 1954г. сообщал,что правительство Северной Кореи хочет израсходовать все средства, предназначенные на приобретение товаров народного потребления, на восстановление народного хозяйства. Поэтому Пак Чхан Ок «уговаривал Ким Ир Сена выделить хотя бы часть этих средств на приобретение товаров массового потребления».[46]
Довольно
Должен отметить, что до 1956 г. открыто обсуждались и варианты кооперации. Ссылаясь на особенности Северной Кореи, группировка Ким Ир Сена утверждала, что кооперирование возможно и без механизации, так как каждый в отличие от СССР крестьянин имеет небольшой надел земли. Их оппоненты доказывали, что социалистические преобразования в сельском хозяйстве возможны только после его механизации. Другие предлагали провести в КНДР аналог НЭПа, исходя из того, что страна тоже переживает переходный период. Высказывались и предложения не проводить кооперацию до тех пор, пока вся Корея не станет единой. Однако эти точки зрения не находили массовой поддержки[47].
На дискуссии о кооперации повлияли трудности 1954-55 гг. В ноябре 1954г. одновременно с началом кооперирования началось проведение государственных закупок зерна, однако, как пишет Син Се Ра, проблемы начались с того, что сначала работники провинциальных партийных и народных комитетов в доказательство своей верности партии доложили правительству завышенные сведения об урожайности в своих провинциях, а затем начали выбивать из народа искомый объем урожая. В результате во время закупок зерна применялись силовые методы вплоть до избиений, ареста и выселения крестьян, а налог с составил 33-35% урожая вместо положенных 27%. И у бедняков, и у середняков в принудительном порядке забирали последнее зерно, а зажиточным крестьянам, у которых ещё оставалось зерно, запретили его продавать. Тем самим власти вызвали недовольство во всех слоях крестьянства[48].
Страна оказалась на грани голода, и по утверждению В.Ф.Ли, в горной провинции Чагандо до 80% крестьян голодали и питались в основном кореньями дикорастущих деревьев и разного рода зелёными травами.
На специальном заседании Президиума ЦК ТПК состоявшемся 1-3 февраля 1955г., в КНДР было констатировано тяжёлое продовольственное положение. Выступавшие председатели провинциальных парткомов и народных комитетов отмечали, что 1955 г. — это самый тяжёлый период в снабжении продовольствием со времени освобождения страны от японского колониального господства. Все выступавшие требовали выделения крестьянам срочной продовольственной ссуды.
Президиум ЦК ТПК принял ряд неотложных решений по исправлению ситуации на селе. Власти решили прекратить закупку зерна у крестьян и предоставить им компенсацию в виде продовольственных и семенных ссуд, Центральный банк освобождал крестьян от возврата ссуд, выданных во время и после войны, ограничил количественный рост кооперативов, освободил крестьянскую молодёжь от призыва в армию и тп. Кроме того, председатель Госплана Пак Чхан Ок[49] и министр сельского хозяйства Ким Ир, ответственные за эти ошибки, были резко раскритикованы на апрельском пленуме ЦК ТПК 1955г.[50]
Более того, проблемы из-за ошибок при закупке зерна заставили СССР обратить повышенное внимание на экономический курс КНДР. Ким Ир Сена пригласили в Москву в 1955г. «на беседу», и после возвращения северокорейскому руководству пришлось «попридержать коней».
21 октября 1955г., Ким Ир Сен снова дал отрицательную оценку работе Госплана во главе с Пак Чхан Оком за разработку нереального народнохозяйственного плана и за то, что капиталовложения были направлены во все отрасли без учёта их приоритетов. В результате было решено сократить права Госплана и расширить полномочие министерств. Тем самым сокращались полномочия Госплана и его влияние на правительство.
У автора этих строк возникает аналогия с ситуацией конца 1920-х – начала 1930-х годов, когда вопрос о направлении индустриализации обсуждался в Советском Союзе. Тогда руководство страны тоже ощущало себя «в огненном кольце» и стояло перед трудным выбором: поднимать ли уровень жизни народа, развивая легкую промышленность, или крепить мощь и обороноспособность государства, делая упор на тяжелую. «Правые уклонисты», как мы помним, выступали за первое и проиграли.
Кроме того, возникает интересный вопрос о мере ответственности за продовольственный кризис. Ким Ир Сен как руководитель страны безусловно несет свою долю, однако не менее интересно и то, насколько виноват в ситуации руководитель Госплана, который не обратил внимания на завышенные показатели с мест или самостоятельно завышал ставки. То, что помимо руководства народным хозяйством Пак Чхан Ок отвечал и за вопросы пропаганды, может служить косвенным указанием на то, что в этой истории он отнюдь не был невинной овечкой. Во всяком случае, на то, что Ким Ир Сен требует от него завышения показателей сбора зерна, в советское посольство он вроде бы не жаловался.