КЕМ Я ЯВЛЯЮСЬ. Что это значит.
КЕМ Я ЯВЛЯЮСЬ. Что это значит.
Обещание эхом отозвалось в моей голове.
Почему я обещал такое?
Почему я думал, что смогу?
Потому что она должна увидеть правду. Ей нужно было знать, чтобы она могла простить меня.
Я поцеловал ее снова, пытаясь помешать ей увидеть мой страх, страх быть открытым и честным.
Держа ее за подбородок, я крепче прижал свои губы к ее, показывая, что сдержу свое обещание, но не сейчас.
Сейчас мне нужно оказаться в ней.
Сейчас мне не хватает сил.
Я был эгоистом, когда хотел взять от нее больше в момент, когда она только исцелялась, но что-то внутри меня кричало от боли, выпрашивая то, что она могла дать.
Я нуждался в этом прежде, чем я имел бы возможность рассказать ей о том, кем был.
Только тогда я нашел бы в себе мужество.
Я эгоист.
Подонок.
Она остановилась на секунду, словно решая, стоит ли позволить мне перейти от слов к действиям. Потом ее язык встретился с моим, возвращая мне поцелуй с жадностью, от этого мой член, словно опалило огнем.
Ее руки обвились вокруг моей талии, удерживая меня трепетно.
Это было больше, гораздо больше, чем я заслуживал. Мое дыхание сбилось.
Медленно поцелуй превратился в признание чувств и тоски. Наше дыхание ускорилось, отдавая эхом в пещере.
Между нами ничего не должно было быть, я отстранился от Нилы и схватил низ своей футболки. Вода пропитала ткань внизу живота, приклеивая ее к телу.
С рывком сорвал ее с себя и отбросил в сторону, капли воды, слетающие с футболки упали на Нилу дождем.
Нила стояла, ее взгляд скользил вниз по моему обнаженному торсу. Ее темная красота похитила мое гребанное дыхание. Ее волосы свисали как мокрый шелк. Бесформенная белая сорочка облепила ее формы, благодаря воде.
Пробираясь к ней, я немного пригнулся и захватили ее подол ниже поверхности воды. Не говоря ни слова, я тянул ее сорочку по бедрам, она скрыла лицо Нилы, когда я потянул ее над головой.
Ее руки свисали по бокам, вялые и слабые от того, что я сделал.
Наклонившись вперед, я потянулся за нее и снял с нее бюстгальтер. Я прикусил губу, когда ткань упала, обнажая то, за что я готов был умереть и последние несколько дней сгорал от желания увидеть.
Ее соски были розовые и твердые, она определенно точно желала того же, что и мой член.
Не глядя, я схватился за кружево на ее бедрах, и потянул ее трусики вниз по ногам. Она дрожала, но не останавливала меня. Я не должен был делать этого. Она нуждается в отдыхе.
Но у меня не было выбора.
Я должен был взять ее.
Это был единственный способ.
Нила коснулась моих плеч для того, чтобы удержаться, когда я снимал ее нижнее белье. Ее взгляд потемнел перед тем, как маска пренебрежения скользнула на место, скрывая глубины, которые я должен был видеть.
Я бы сделал это. Я бы помог ей выстроить стены. Заставил ее скрываться — так же, как делал я.
Я не мог позволить этого.
Отбросив свое нижнее белье, она стояла передо мной обнаженная и полностью доверчивая. Давая мне все, чего я требовал, чертовски бескорыстно.
— Я никогда не смогу отблагодарить тебя, — прошептал я.
— Отблагодарить меня за что?
— За заботу о моем благополучии больше, чем о своем собственном. — Захватив ее лицо, я вздохнул, — Я чувствую тебя. Знаю, что в этом нет смысла, но в момент, когда ты признаешь меня, в момент, когда ты позволяешь себе подчиниться... это спасает меня. Я не могу объяснить это, но ты исцеляешь меня, Нила.
Ее глаза блестели. Мягкая улыбка украсила ее губы, когда она прижалась щекой к моей ладони.
— Не бойся меня, Джетро. Не бойся того, что возникло между нами.
Я поцеловал ее. Ее рот приоткрылся, язык кружил в танце с моим.
Распадаясь на частицы, я сказал:
— Я не буду. Я не позволю тебе уйти. Ты моя, ты поняла?
Она кивнула, застенчивость окрасила ее щеки.
— Я принадлежу тебе.
Я вздрогнул от облегчения, благодарный, купаясь в комфорте, которого у меня никогда не было.
Трясущимися руками я расстегнул ремень и спустил джинсы и боксеры вниз по ногам. Скинув ботинки, я разделся. Сбросить ненужную одежду оказалось не так и просто, вода сделала это сплошным испытанием.
Крайняя необходимость отдавалась эхом в моих легких, заставляя меня торопиться. Она признала, что она моя. Я должен был подтвердить это.
Горячая вода обволакивала мою эрекцию, плескалась вокруг моих яиц — возбуждая больше, чем воздух.
Мне нужно было почувствовать ее снова.
Собираясь стать ей ближе, я прижался своим лбом к ее и обернул руки вокруг ее крошечной талии.
— Я хочу, чтобы ты кончила. Хочу стереть то, что сегодня случилось, и подарить тебе лучшие воспоминания.
Она подняла лицо к естественно сформировавшейся пещере над нами.
— Здесь?
Я кивнул.
Я не в состоянии ходить с пульсирующей плотью между ног. Я был гребаным святым, делая все медленно. Одно прикосновение от Нилы, и я бы взорвался.
Убрав ее волосы с шеи, я прошептал:
— Я собираюсь трахнуть тебя... здесь. — Скользя губами по ее линии подбородка, я пробормотал: — Я собираюсь заставить тебя стонать... здесь. — Обнажая зубы, переполненный примитивной потребностью пометить ее, я укусил ее горло. — Я собираюсь заставить тебя кричать… здесь.
Она вздрогнула, откинув голову набок, сдаваясь мне.
Я укусил ее снова, я не мог остановиться. Подтолкнул ее бриллиантовый воротник выше и снова укусил. Я не мог игнорировать инстинкты, подталкивающие меня утвердить права на нее.
Я хотел преподнести ей подарок. Подарок, где я отдавал ей не только свое тело, но и сердце. Где нет никакой боли, долгов, или унижений. Только мы.
— Я хочу заботиться о тебе, Нила. Хочу показать тебе, как много для меня значит то, что ты даешь мне.
Сводящее с ума желание забраться внутрь нее росло с каждым ударом сердца. Предвкушение сделало все это более сладким, но я достиг предела своего самообладания.
Мой взгляд последовал за рукой, когда я обхватил и сжал ее грудь. Она выгнула спину, подставляя больше своей плоти в мои пальцы. Я ущипнул ее за сосок, потом опустился и захватил другой своим ртом.
Нила застонала, прижимая мою голову к себе, требуя, чтобы я сосал жестче. Эротические звуки ее наслаждение посылали взрывные волны сквозь меня.
Я благодарен за то, что она не любила сладко и нежно трахаться. Я пробовал быть мягким с ней. Пробовал сдерживать себя. Я не такой монстр, чтобы поранить ее еще больше, тем более после того, через что ей пришлось пройти, но я тихо поблагодарил ее за то, что она нуждалась в том, что я делал.
Она хотела, чтобы я был жестким и настоящим. Ничем не прикрытым.
Мои кончики пальцев кружили вокруг ее соска, вытягивая из нее другой протяжный мягкий стон.
Я не мог больше терпеть.
Стоя в полный рост, я захватил ее губы в очередном поцелуе. Ее красивые губы встретили мои, ее язык двигался со страстью и голодом. Когда наш поцелуй углубился, я соединил свои руки вокруг нее, прижимая ее плоский живот к своему члену.
Она выгнулась, отвечая на мои ласки, ее пальцы скользнули в воду, чтобы обернуться вокруг моей длины.
— Бл*дь, — простонал я, когда от ее крепкой хватки, мой разум взорвался вожделением.
Мои бедра качались, вбивая меня глубже в ее ладони. Радости от того, что она прикасалась ко мне, а я касался ее, было уже недостаточно. Мне нужно было больше.
Мне нужно было трахать всю ее.
Подняв ее, я немного отошел в бок и развернул ее. В момент, когда ее лицо было отвернуто от меня, я не мог сдержаться, чтобы не прижаться членом к маленькой дырочке ее попки.
Ее пальцы вцепились в земляной берег, голова упала вниз, когда я обхватил ее грудь и сжал до боли.
Опустив одну руку, я скользнул вниз ее живота, не останавливаясь до тех пор, пока не нашел ее скользкую киску. Я всосал воздух, когда обнаружил влагу совсем другого рода.
Ее возбуждение было более густым и шелковистым, чем вода вокруг нас.
Я укусил ее за плечо, прижимая палец глубоко внутрь ее. То, как она отдалась мне, заставило меня воспарить. Чувство вины, ненависть — все исчезло.
Она дернулась, ее рот открылся.
— Ах...
Ее нежный звук блаженства распалил меня сильнее.
Это было именно то, что нужно. Она. Где она была всю мою жизнь? Почему я так долго жил без нее в моих руках?
Никогда снова.
Никогда, бл*дь, снова не хотел быть один.
Ее тело в моих руках, ее ладони, прижатые к щетине, покрывающей мою челюсть.
— Я могу чувствовать тебя.
Бл*дь, она была слишком проницательна.
Я не мог говорить.
Губы Нилы расплылись в чувственной улыбке.
— Я могу чувствовать так много, когда ты отпускаешь. Когда ты позволяешь мне.
Я поцеловал ее.
У меня не было выбора.
Ее тело извивалось под моим, когда я скользнул еще одним пальцем в ее киску, потирая ее клитор пальцем.
— Ты такая чертовски красивая... такая сильная. — Слова сорвались с моих губ, исчезая в ее волосах, спадающих вниз по ее спине, стекая в воду. — Мне так чертовски сложно, я в агонии. Всю мою жизнь, чего-то не хватало. И теперь я нашел то, чего мне не хватало. — Я качнул своим членом напротив нее, делая себе только хуже. — Я нашел тебя. Я украл тебя. Забрал тебя от других, которые не ценят такой дар, как ты, и теперь я никогда тебя не отпущу.
Она застонала, ее глаза сверкали похотью.
Я толкнулся еще раз, приветствуя тепло и блаженство быть обнаженным с этой женщиной.
— Посмотри, что ты делаешь со мной? Посмотри, как сильно мне нужно оказаться внутри тебя и никогда не покидать? — Я качнул своими бедрами, тяжело дыша от восхитительного трения.
Нила ахнула, ее спина выгнулась в приглашении.
— Господи, не останавливайся. Расскажи мне все. Не бойся. Если ты хочешь, чтобы я умоляла, я буду умолять. Если ты хочешь, чтобы я кричала, я буду кричать. Просто... — С раздвинутыми в воде ногами, когда она наклонилась в сторону, она смотрела на меня через плечо. — Никогда не переставай быть честным со мной. Это... то, что ты даешь мне, Джетро, это делает все стоящим. Это делает все, во что я верила, реальным.
Ее щеки вспыхнули, когда она улыбнулась сквозь слезы.
— Ничто не могло бы подготовить меня к этому. Ничто не могло бы научить меня чувствовать себя таким образом. Я готова забыть обо всем. Я готова быть эгоисткой и украду тебя, как ты украл меня.
Она закричала, когда я скользнул пальцами глубже внутрь нее, вырывая свое имя из ее уст.
— Я-я хочу только тебя, — простонала она. — Лишь тебя. Обещай мне, что я c могу удержать тебя. Обещай мне.
Мое сердце... черт, мое сердце.
Оно раскрылось.
Замок свободно упал.
Ее слова были ключом. Прощение и любовь, и стойкость, и все, что делало ее чистой, похитили меня из моей жизни полной боли.
Она изменила меня.
Прямо здесь.
Прямо сейчас.
Я стал принадлежать ей.
Бесповоротно.
— Я обещаю, — поклялся я. Мне нужно было забраться в ее душу и закрепить все, в чем мы так просто признались. — Я так запутался в тебе. Я... — Я не мог больше говорить. Я был слишком хрупким. Слишком перегружен.
Я схватил ее за подбородок и повернул ее голову, чтобы она поцеловала меня. Я напал на ее рот дико и жестко. Водил языком мимо ее губ и раз и навсегда признался, что я мог бы быть Хоук. Я мог бы быть сыном, предназначенным для трагедии, но мне было плевать с тех пор, как я получил ее.
Она задрожала в моих объятиях, когда я поцеловал ее глубже, жестче. Мой большой палец кружил на ее клиторе, соответствуя ритму моих пальцев, двигающихся в ее киске.
Она двигала бедрами, используя меня, чтобы достичь экстаза.
— Обещай мне, что ты никогда не избавишься от меня. Обещай мне, что ты никогда не уйдешь. Неважно, как сильно я облажаюсь. — Я хотел привязать ее в этот момент нерушимым договором, чтобы она никогда не покинула меня, не важно, насколько плохи будут дела.
Потому что, в конечном итоге, я бы все испортил. Она бы, в итоге, возненавидела меня.
У меня были долги, которые нужно взыскать, ее брат, которого нужно было убить, и империя, которую нужно украсть.
Я не был идеальным. Ее любовь не делала меня лучшим человеком — она просто дала мне силы, чтобы продолжать борьбу.
Ее внутренние стеночки задрожали от моего прикосновения. Мой рот наполнился слюной, чтобы попробовать ее.
— Я… я обещаю. — Еще один крик вырвался, когда ее бедра жестче раскачивались на моей руке. Я крепче обнял ее своей рукой.
— О, боже... да... Джетро... пожалуйста... — Ее лицо раскраснелось, каждая мышца была напряжена, с необходимостью освободиться.
Она отдала мне полный контроль над своим телом и душой.
Я слетел с катушек.
— Боже, я хочу оказаться в тебе, — я схватил свой член, объезжая ладонь. — Так сильно. Так чертовски сильно. — Я жестко дрочил, пытаясь укротить похоть в своей крови, но становилось только хуже.
Я никогда ни в ком не нуждался, как в ней.
Для меня никогда не было необходимости вызывать боль, кусать или терзать. Но сейчас я делал это. Хотел ее разрушить. Я обезумел от гребаного желания.
Нила потянулась назад, придерживая мою руку. Ее дыхание было таким же неровным, как и мое.
— Я тоже в этом нуждаюсь. — Прикусив губу, она направила мою пульсирующую эрекцию между своих ног и прижала сбоку. — Не сдерживайся. Больше никогда. Я выдержу то, что ты хочешь дать мне.
Я задрожал.
— Черт, Нила.
Она хотела все.
Она хотела меня. Всего без остатка. Испорченные части. Темные части.
Меня.
Она была... покоем. Она была... здравомыслием. Она была... домом.
Она хотела меня.
Я стиснул челюсти. Ее тепло манило меня. Я больше был не человеком, а животным, которому было необходимо заклеймить свою самку.
Сжав в кулаке основание своего член, я встал на колени и толкнулся.
Мы оба застонали.
Было так чертовски хорошо.
Ее влажность покрывала меня, но этого было недостаточно. Она была слишком узкой.
Дикое рычание раздавалось в моей груди, когда она толкнулась, вынуждая меня наполнять ее быстрее.
— Черт, — проворчал я, когда она снова толкнулась.
— Больше. Мне нужно больше, — умоляла она.
Я почти кончил от идеальной тесноты ее тела. Каждая пульсация ее мышц была как кулак вокруг моего ствола. Мои яйца дергались, я готов был взорваться внутри этой женщины — моей гребаной женщины — теперь, когда я был по праву дома.
— Мне нужно потрудиться над тобой. Ты недостаточно расслаблена.
Она покачала головой, ее лицо исказилось потребностью.
— Нет, отдай это мне. Черт побери, Джетро, пожалуйста... трахни меня. Я не могу... — Ее лоно сократилось, когда я снова толкнулся.
Я поджал губы, впитывая ее вид, охваченной похотью.
— Я нужен тебе внутри?
— Да, боже, да
Я вдалбливался жестче.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Она запрокинула голову назад, пока размер моего члена испытывал лимиты ее тела.
— Да, ты мне нужен. Весь ты.
Я вошел только наполовину. Мой член был слишком большим для нее. Как бы она ни хотела меня, и насколько бы заманчивыми ни были ее стоны, я отказывался причинять ей еще больше боли сегодня. Сегодняшний вечер был создан только для наслаждения.
— Я собираюсь наполнить тебя.
— Пожалуйста.
— Я трахну тебя жестко, ты будешь влажной еще несколько дней, просто думая о том, как я беру тебя в этом бассейне.
Нила прикусила губу.
— Сделай это, Джетро. Покажи мне, что я принадлежу тебе.
Бл*дь.
Я никогда не был говоруном в сексе. Никогда не видел очарования в грязных словечках. Но сейчас я мог думать только о том, как говорить непристойности.
Потянувшись между ее ног, я потер ее клитор — быстрее и быстрее с одной целью в голове.
— Ты кончишь для меня, маленькая Уивер. Мой член будет влажным, и я войду в тебя. — Я тяжело выдохнул, раскачиваясь сильнее, поднимая ее все выше и выше на волнах экстаза.
— Нет, я хочу...
— Ты не получишь того, что хочешь. Этого хочу я. Я хочу, чтобы ты знала, кто тебя трахает. Я хочу, чтобы ты знала, чей член клеймит тебя. Мне нужно, чтобы ты кричала для меня, Нила.
Я не давал ей никаких отсрочек. Я заставил ее чувствовать все. Я жаждал ее оргазма. Она задолжала мне свое удовольствие.
Нила напряглась, ее локти расширились, когда она прижалась к стенке.
— Перестань... подожди...
— Нет, — я толкался внутрь нее и кружил большим пальцем по ее клитору, постепенно расширяя ее — клеймя изнутри. — Я буду тем, кто возьмет тебя. Я трахну тебя. Я единственный, кого ты хочешь. Признай это!
Ее рот был открыт, когда она безмолвно кричала. Все ее внимание было обращено внутрь.
Я толкнулся жестче.
— Скажи это. Признай, что хочешь меня. Признай, что тебе нравится то, что я с тобой делаю.
Ее глаза распахнулись, впериваясь в мои.
Мое сердце ухнуло в желудок, я оказался полностью под ее чарами.
— Да, я признаю это. Я чувствую тебя. Я хочу тебя так сильно! Трахни меня. Пожалуйста... трахни меня.
Я не мог ей отказать.
Мои бедра раскачивались, а палец закружил быстрее.
— Кончи. Кончи на мой член.
Ее тело восстало, сжимаясь вокруг меня. Я пытался дышать. Застонал, когда ее киска сжималась все сильнее и сильнее. Я видел гребаные звезды.
— Джетро... — дыхание Нилы было рваным. Мышцы вдоль позвоночника сокращались от напряжения. Она заерзала, пытаясь ослабить мою хватку на своем клиторе. — Слишком интенсивно...
Я не позволил ей двигаться.
— Ты не знаешь значения слова «интенсивно». Я покажу тебя, каково это. Я покажу тебе, каково это жить в мире полном интенсивности. — Склонившись над ней, я укусил ее за ухо. — Кончи, Нила. Кончи для меня. Позволь мне подарить тебе наслаждение после боли, причиной которой я был.
Ее ноги подкосились, долгий стон вырвался из горла.
Затем она взорвалась.
Я поймал ее, когда оргазм проходил от ее лона, всасывая и сжимая мой член.
— Да... О боже мой.
Я прижал руку к ее рту, когда она кричала в исступлении. Я нахмурил лоб, когда невероятное давление сжало мой член, пока ее киска сокращалась.
Я хотел кончить, дерьмо. Хотел кончить.
С каждой волной наслаждения ее тело пыталось отвергнуть мой размер, но затем... на финальном гребне ее оргазма хлынула влажность. Она приветствовала меня в идеальном экстазе.
Я застонал.
— Теперь я возьму тебя, мисс Уивер. Ты вся моя.
Склонившись над ней, я позволил себе освобождение.
Я клеймил ее своим твердым как скала членом. Я скользнул в нее так глубоко, как это было возможно.
Не было сопротивления. Ничто не останавливало меня от того, чтобы полностью ее заполнить. Головка моего члена ударялась о ее вершину, вырывая гортанные стоны из моей груди.
— Боже! — Я снова толкнулся, обожая то, как глубоко мог в нее погрузиться. Ее жидкое тепло покрывало меня, превращая трения в крышесносную похоть.
Я мог кончить прямо на месте.
Мог кончить сотню гребаных раз.
Но тем не менее мне нужно было больше. Так чертовски больше.
Руки Нилы находились по бокам, пальцы пытались за что-нибудь ухватиться, пока я перестал думать, перестал чувствовать и отдался тому, в чем нуждался.
Я трахал ее.
Так. Чертовски. Жестко.
Я заклеймил ее.
Так. Чертовски. Жестко.
Я схватил ее за бедра и наказывал нас обоих за то, что мы нашли то, что никогда не думали найти. Я сломал себя, разрушив стены, и признался, что без нее... я был никем.
Никем.
Я трахал ее. Я любил ее.
Я отдал ей все.
Мои зубы вонзились в местечко между ее плечом и шеей, пока пот стекал по моей спине. Я хотел проколоть ее кожу. Я не хотел ее отпускать.
Бриллианты в ее воротнике отражали сапфировый цвет воды, ослепляя меня.
Стоны Нилы эхом отдавались в моих ушах, когда она наклонила голову, давая мне больше власти, больше контроля в моей примитивной хватке. Я укусил сильнее, облизывая ее соленую кожу, смакуя то, как она вздрагивала.
Мои зубы погрузились глубже, и как только я попробовал резкий вкус крови, то выпрямился, и стал трахать жестче. Мои пальцы вонзились в ее бедренные кости, выражая мою жадность по ее телу и страсть.
Моя женщина.
Нила повернула голову, прижав щеку к стене. Ее брови были нахмурены, губы поджаты от боли, но я не мог остановиться.
Не остановлюсь.
— Да. Больше, Джетро. Больше
Моя грудь опадала и поднималась с неровными вдохами, мышцы дергались, когда мое тело накрывала эйфория.
Она открыла глаза, и я потерялся в темной бездне завораживающей любви.
Она любила меня.
«Она, черт побери, любила меня».
Безошибочная уязвимость такой эмоции разрывало мое сердце.
Порезы на моих ступнях ревели от боли, когда я закопал пальцы в илистом дне и трахал ее сильнее, вбиваясь во всю длину толчок за толчком.
— Нила... черт...
Мой член дернулся. Оргазм безудержно выстреливал из моих яиц. Мой член взорвался с такой интенсивностью, что я распластался по ее спине.
— Черт побери, — застонал я, вдыхая ее волосы, когда дикие потоки спермы вырывались из моего конца.
Ее внутренние мышцы требовали большего, высасывая все до последней капли спермы, которые я мог дать. Мое освобождение продолжалось, угрожая взорвать сердце, пока мое тело продолжало поглощать ее. Экстаз сверкал в каждой клеточке ее тела, пока я попадал по тому самому местечку, вбиваясь так глубоко, как мог.
— Чувствуешь это? — спросил я, захрипев, когда финальная волна наслаждения украла мою способность дышать. Пот стекал по моим вискам, пропитывая мои волосы.
— Ты внутри меня, Нила Уивер, точно так же как я в тебе.
— Ты сделал это для меня, Джетро. Ты разрушил меня, — сказала она мягким, мечтательным голосом.
Я наклонился поцеловать ее... самым сладким и нежным поцелуем.
— Ты ошибаешься. Ты та, кто разрушила меня.
Закончив поцелуй, Нила просто смотрела на меня. Никаких слов. Никаких вопросов.
Она приняла все, что я дал ей. Она не отводила взгляда, пока я терялся в ней — она дала мне кое-что, чего у меня не было прежде. Нила отдала мне все — позволив мне засвидетельствовать, каким правдивым и стойким это было
Доверие.
Связь.
Никакой лжи.
Он, черт побери, любила меня.
Она подарила мне новое начало.
— Когда ты расскажешь мне?
Джетро споткнулся, его глаза прожигали меня.
Его обнаженный торс был влажным и раскрасневшимся от жары в пещере, белое полотенце низко обернуто вокруг бедер.
Он предложил отнести меня, но я захотела пройтись сама, хотя я был голой, и лишь полотенце прикрывало мою скромность.
Я выжила.
Чем скорее мое тело вспомнит, как двигаться, тем лучше.
Несмотря на то, что ненависть убила меня, любовь меня воскресила.
Джетро спас меня и вернул обратно.
Он сделал больше, чем просто вернул меня.
Он подарил мне новый дом — в его сердце.
Я выжила благодаря ему.
Второй Долг забрал у меня все.
Но Джетро вернул в сто раз больше.
Наши тени замерли у двери моей спальни. Джетро был идеальным кавалером, проводил меня домой после самого странного дня из всех. Он поднял руку и накрыл ею мою щеку, вздох сорвался с его губ.
— Я кое-что скажу тебе, но это не просто болтовня.
Я повернула голову и поцеловала его ладонь, не разрывая с ним зрительный контакт.
— Что бы это ни было, я пойму.
Он печально улыбнулся.
— Эти вещи, ты, возможно, не поймешь. Чтобы рассказать тебе, что я имел в виду, я должен рассказать тебе все. Про долги, причины, мою роль. — Он повесил голову. — Это много.
Я подошла ближе и обернула руки вокруг его теплого тела.
— Завтра. Давай встретимся после завтрака, и ты заберешь меня отсюда подальше. Тогда и расскажешь.
Его ноздри раздулись.
— Ты хочешь уехать отсюда? Подальше от «Хоуксбриджа»?
Эта мысль возбуждала меня. Я не хотела возвращаться в Лондон или вернуться к своей старой жизни — больше нет, но было бы здорово отправиться куда-нибудь вдвоем.
Свидание.
— Ты должен доверять мне, Джетро. Ты знаешь это. Я не смогу убежать, если ты возьмешь меня в публичное место.
Тень боли накрыла его лицо.
— Я знаю, что не можешь. И это чертовски меня убивает.
Мое сердце затрепетало.
— Почему?
Он ссутулился, подталкивая меня к моей двери, чтобы моя спина столкнулась с деревом, и его губы целовали мои. Поцелуй был мимолетный и мягкий, но его эмоции проявились в том, с какой мучительной силой он сжал мою грудь, перенеся на меня свой вес.
Я не знаю, сколько он весил. Но давление нарастало со словами, которые умирали, как хотели быть произнесенными.
«Я.
Люблю.
Тебя».
После того, что произошло между нами, это было все, о чем я могла думать. Я хотела кричать их. Прореветь их. Дать ему понять, что моя забота о нем не была условной или жестокой.
Я любила его. За него. За его душу.
Его губы снова скользнули по мне — сладчайшая связь.
— Джетро, — выдохнула я. — Я-я лю...
Он замер, шлепнув пальцами по моим губам.
— Не говори это. — Отпуская пальцы, он покачал головой. — Не говори это. Пожалуйста, Нила.
— Но почему я не должна... если это правда. — Тяжесть в моем сердце росла, становилась глубже и сильнее. У меня не было иного выбора, кроме как сказать ему. Слова физически душили меня, необходимо было их произнести. — Ты значишь для меня всё. — Расположив мою руку на сердце, я прошептала: — Кайт... Я влюблена в тебя. Это не приходит с условиями или по команде. Я не могу ненавидеть тебя за то, что ты сделал сегодня или то, что можешь сделать в будущем. Я испугана и потеряна, и абсолютно ужасаюсь того, что я поступаю неправильно, выбирая тебя, а не свою собственную жизнь, но... у меня нет выбора.
Он сделал резкий вдох.
— Ты назвала меня Кайт.
Мое сердце ухнуло вниз.
Его имя просочилось сквозь перегородку, которую мне удалось сохранить на месте. Мои чувства к Кайту, переплелись с моими чувствами к Джетро.
Я глубоко застряла в любви.
«Он — мой».
Он зажмурил свои закрытые глаза, прижавшись лбом к моему.
— Нила... ты не знаешь, что делаешь для меня. — Он дрожал в моих руках, своими руками подпирая дверь. — Забери это обратно. Я не могу взять так много от тебя.
— Я не могу забрать обратно то, что уже принадлежит тебе.
Слезы.
Я хотела плакать.
Хотела отпустить свои страхи и влюбиться. Хотела умолять его быть достаточно сильным, чтобы выбрать меня после того, как он похитил все, чем я была.
Я не могла закончить с тем, что он сделал со мной весной. Он проник в меня и вырвал мое сердце из груди. Я не боролась с этим. На самом деле я бы сама вырезала сердце для него.
Мои руки были в крови, когда я протянула свое сердце ему с распростертыми объятиями.
Я.
Люблю.
Его.
Раньше я была в клетке.
Меня больше не было.
Я могла видеть. Я была свободна. Я верила.
— Завтра. — Он неуверенно выдохнул. Джетро сжал мой подбородок, обводя пальцами мои щеки. — Ты моя. Ты заслуживаешь, узнать мужчину, которого выбрала — мужчину, которого ты спасла.
Падающая звезда рассекла мою душу.
— Я спасла тебя?
Его губы изогнулись в нежной улыбке.
— Ты не представляешь, не так ли? — Он поцеловал меня в лоб, наполняя поцелуй огромным чувством. — Ты не представляешь, что ты сделала для меня.
Его притягательный запах рассеивался как туман вокруг нас. Я хотела попасть в него и никогда не отпускать.
Он прошептал:
— Завтра все мое станет твоим.
Я поежилась от истины в его глазах, гулкой привязанности.
— Завтра.
Едва целуя меня, он передал все эмоции, о которых не мог сказать, и отступил в тени коридора.
— Завтра, я заберу тебя отсюда. Я дам тебе то, что ты отдала мне бескорыстно. Я расскажу тебе... все.
За вечер я превратилась из податливой молодой женщины в ведьму с артритом.
Я не спала. Я сомневалась, что снова смогу уснуть из-за волнением о том, что принесет следующий день.
Джетро расскажет мне.
Наконец, я хотела знать.
Прошлой ночью я думала о том, чтобы почитать Дневник Уивер, чтобы узнать, как моя мама и бабушка платили Второй Долг. Есть ли сведения об этом? Или они, как я, поняли, что Дневник — это способ контролировать наши сердца и умы? Я хотела бы видеть, сделали ли они то, что сделала я: влюбились в своих мучителей.
Но, несмотря на мой живой ум и заразительную энергичность, мое тело становилось все более неподатливым к этому моменту.
Оно болело, кричало, ему был необходим отдых.
Я вернулась из мертвых.
Переучиваться жить заново было непросто.
Мне нужны были дни, чтобы восстановиться, и это стало очевидным, когда я пыталась встать. Мои плечи плакали от простого движения, отталкивая меня прочь. Мои ноги быстро стали бастовать, как только коснулись густого ковра.