Юзик гадко щелкнул челюстями и упал. Я, словно так делал каждый день, спокойно наклонился и снял у него со спины автомат. У Толяна были рожки с патронами, и мы теперь могли идти с двумя заряженными «Калашниковыми».
— Запомни ты и вы, придурки, — у меня голос стал вдруг такой, как в кино, злобный и железный, — главный тут я, вы с нами идете только потому, что я разрешил. Ясно?
Юзик уже встал, но оба автомата были у нас, и удар в челюсть его, наверное, изумил. Он сплюнул на дорогу и размазал рукой по щеке кровь. Вот как, я, оказывается, ему зуб выбил.
— Поняли? — повторил я, потому что пацаны молчали.
— А зачем сразу по зубам бить? — подал голос Юзик. — Из-за сраного кровососа ты сразу в зубы? Не по-товарищески это.
— Ага, по-товарищески какому-то уроду сразу рассказать все: куда идем, что у нас карта и потом заложить малого? Это по-товарищески, да? — Юрка поддержал меня.
Я вообще боялся, что он вдруг станет говорить, что он тут главный, но, видимо, он понял, что не надо.
Если честно, я, конечно, очень хотел послать подальше и Юзика, и его друзей. Но почему-то не стал этого делать. Во-первых, куда они денутся, а во-вторых — может, они просто думали, что мы глупые и слабые, и теперь все пойдет по-другому?
А тут подошел Ыду. Я не знаю, что он там делал, но морда у него была вся в крови. Толик вытащил носовой платок и стал ему вытирать лицо. Ыду только мурчал, как кот на диване.
— Ладно, хватит, надо искать людей, — сказал я. Видно было, что все уже немного успокоились. — Но пока привал. Надо отдохнуть.
Пацаны обрадовались. Идти дальше точно не было сил. Мы осторожно сошли на обочину, покидав сначала камешков и веточек, как делал Толян.
— Юзик, ты со своими костер разводи, Ыду, воды надо найти. — Я уже вовсю командовал, и меня слушались.
|
|
Впрочем, Юзик и так бы занялся костром. А вот Ыду пришлось специально показать, что надо делать, — я отстегнул котелок и показал ему, мол, пустой. Ыду загудел, взял котелок и потопал в сторону Припяти. Я подумал, что он лучше всех тут разбирается, где и что, и не попадет в «воронку», как только что чуть не попал Юрка.
А мы с Грушевским на пару пошли собирать дрова. Прямо от шоссе в сторону уходила узенькая, заброшенная тропинка, по ней мы решили зайти немного в лес. Прошли метров десять и увидели жуткую картину. Толстое дерево, старое и совсем сухое, упало и ветками, как вилами, прижало к земле громадную страшную собаку. Собака еще дышала, но глаза ее были закрыты. Мы кинулись к дереву и вдвоем с трудом приподняли слегка, а собака поняла и поползла из ловушки. Она выбралась из-под дерева, проползла, скуля, несколько метров и затихла. Это была не слепая собака, какую мы встретили в первый день в Зоне. Этот пес был похож на бойцового, ротвейлера или стаффа, только очень большой. У него была невероятно громадная голова с широкими челюстями, а зубы торчали из пасти, как у дракона в кино. Груша вернулся к стоянке, там как раз Ыду воды принес, и налил немного в пластиковую миску. Еще он принес кусочек хлеба и мазь от всяких царапин.
Мы поставили у морды собаки миску с водой и стали ждать.
— А что Юзик, ничего не сказал? — спросил я.
— Нет, пока молча ковыряется. А здорово, чтобы эта собака выздоровела и с нами пошла! Тут без собаки ничего не сделаешь. Нужен пес, — ответил Грушевский.
|
|
Пес словно услышал Юрку. Задергал носом, унюхав воду. Потом перевернулся с бока на живот и стал лакать.
— Будет жить, — уверенно сказал Юрка. — Раз на живот лег и пьет, то выздоровеет.
Он положил рядом с мордой собаки хлеб. Собака понюхала и стала есть. Тогда Юрка решил намазать мазью раны на собачьей спине. Они сильно кровоточили. Он достал тюбик из кармана и выдавил на рану. Собака рыкнула, но даже не посмотрела на Юрку. Наверное, понимала, что ее лечат.
— Пусть полежит, — сказал Юрка. — Очухается, к нам придет.
— А ты так хорошо в собаках разбираешься?
— Я с детства мечтаю о собаке. Много книжек прочитал про уход, про дрессировку… Щенка хотел у соседа купить. Вот и думаю, здорово с чернобыльским псом домой вернуться. Круто, — мечтательно сказал Юрка.
— А что вы там делали? — сразу спросил Юзик, когда мы вернулись с дровами.
— Собаку лечили. Если ты ее пальцем тронешь, я тебя точно убью, понял? — строго сказал я.
Юзик ничего не ответил.
Мы сидели, пили чай. Вообще у нас из продуктов остался только чай, две банки тушенки, сахар и немножко хлеба. Мы же не брали продуктов на шестерых. Пили молча, разговор не клеился. И тут деревенские подскочили как ужаленные. Я оглянулся, они показывали пальцами мне за спину. Там стоял и облизывался наш пес. Он уже пришел в себя. Увидев нас, вернее, Юрку, завилял хвостом и подошел поближе. Юрка протянул руку и позвал его:
— Бруно, иди сюда, хорошая собака! Вот молодец, очухался.
Не знаю, почему Юрка назвал пса Бруно, наверно, когда о собаке мечтал, даже имя придумал. А пес, смешно подпрыгивая, подбежал к Груше и припал на передние лапы, отклячив зад. Он, наверное, поиграть хотел. Похоже, это была молодая собака, совсем еще щенок. Юрка потрепал его по затылку, а затылок был как у хорошего теленка. Потом Груша подобрал толстую палку, бросил ее на шоссе и приказал:
|
|
— Бруно, апорт! — Я знал это слово еще из книги «Почемучка», но не думал, что такой страшный и зубастый пес будет выполнять команду.
А Бруно ринулся за палкой так, что из-под лап полетела земля. Он притащил ее и стал прыгать вокруг Юрки.
— Отдай, Бруно, отдай!
Пес присел на задние лапы и только и повизгивал от радости. Потом Юрка все-таки схватил за палку, торчащую из пасти. Бруно чуть сжал челюсти, и дрын с мою руку толщиной спокойно развалился на три части. Пес залаял так оглушительно, что у меня зазвенело в ушах.
— Эта сука так и глотку перекусит, прогнать его надо, — мрачно сказал Витек.
— Если кто хоть посмотрит не так на мою собаку — натравлю! — зло сказал Юрка. — Он добрый и послушный.
— Намордник тогда ему надо надеть. — Юзик стоял все это время серый от страха. Видно было, что собак он боялся до смерти.
— Тебе намордник надо было вчера надеть, — отрезал Юрка.
Грушевский снял ремень и сделал из него ошейник. Бруно подставил шею и совершенно не сопротивлялся. Ему как будто даже понравилось. Потом Юрка достал из рюкзака веревку и сделал поводок. Ну и отрезал себе кусок вместо ремня, чтобы штаны не падали.
Вот так мы и пошли дальше. Груша впереди с собакой — чернобыльский пес должен был нас от всяких аномалий спасать, потом шли остальные, Ыду с Бэриком последними, они так захотели.
Шоссе вело прямо к Саркофагу. Пару раз Бруно останавливался и порыкивал. Так нам удалось увидеть еще одну «воронку» и обойти какую-то странную лужу на дороге. Она была вроде лужа как лужа, но в ней ничего не отражалось и не шли круги, если бросить туда камень.
Глава десятая
Все трусы и просто бояки
В кусты убегают бегом.
Но мы не боимся ни драки,
Ни битвы со страшным врагом.
Мы шею намылим злодею —
Пускай он запомнит урок,
И больше уже не посмеет
Без спроса ступать на порог!
Александр Коротич
Мы выбрали теперь в качестве ориентира Саркофаг. Не будешь же все время по карте путь прокладывать. Да и карта эта не всегда была правильной. Например, многие грунтовые дороги исчезли, некоторые дома, которые должны были по пути попадаться — одиночные, тоже пропали. А к середине дня солнце нагрело шоссе так, что даже запахло горячим бетоном. Я подумал, а почему в городе асфальт кладут, а тут всюду бетон? Может быть, асфальт нельзя возле атомных станций использовать? Или, может, на случай войны, чтобы танки дорогу не поломали? Ведь АЭС надо охранять от всяких врагов и террористов. Я даже спросил:
— Пацаны, а если война, то как атомную станцию охранять?
— Так она же еще когда накрылась, эта станция. — Юзик впервые после того, как я ему в зубы дал, заговорил нормально. — Тогда небось не думали о таких вещах.
— Ну, как же не думали? Тогда и думали как раз, ведь в то время то тут, то там воевали, — сказал Толик.
Я подумал, что вот теперь наконец все хорошо идет. Нормальный разговор, никто не ругается.
— А вот интересно… — начал Бэрик и сразу замолчал.
Прямо на нас из-за поворота вышли два человека в скафандрах. Ну, это сначала показалось, что в скафандрах. У них на головах были такие шлемы, которые полностью лицо закрывали. Бруно вдруг заскулил и, вырвавшись из Юркиных рук, чесанул в лес. Ыду тоже занервничал. Не понравились им эти, в скафандрах. Мы остановились, а космонавты одновременно подняли оружие и прицелились. В нас.
— Это зомби! — заорал я.
Я вообще-то никогда из автомата не стрелял. Но видел в кино и видел, как Юрка затвор передергивает. Сразу у меня не получилось. Я передернул, но автомат не выстрелил. И тут справа от меня загрохотал Юркин «Калашников». Я понял — у меня предохранитель не снят. Это сбоку такой рычажок. Я надавил на него и нажал на курок. Автомат стрельнул один раз. И один из тех, в скафандрах, упал, я еще раз нажал и еще. Но на дороге валялись уже оба. Юрка перестал стрелять и спросил меня:
— А ты чего одиночными шмалял?
— А? — не понял я. — Может, у меня автомат поломан?
— Блин, ты что, книжек не читал и кино не смотрел? Там два положения у предохранителя! — разорался Груша.
Ему, наверное, было завидно, что не он стрелял. И правда, я не особенно разбирался в автоматах Калашникова.
— Тоже мне, — фыркнул Бэрик. — Вот посмотри, это предохранитель, вверх — блокирует, потом идет АВ — очередями стрелять, а потом ОД — ну, понятно, одиночными.
Бэрик тыкал пальцем в бок автомата, где и был тот самый предохранитель.
— Вы все уроды! — сказал Грушевский. — Не предохранитель, а переводчик огня.
— А я с отцом ходил на кабана, так он мне карабин давал пострелять, — внезапно сообщил Юзик.
— А я на зайцев, — добавил Витек.
В общем, все они были опытные или охотники, или стрелки, один я — безграмотный. Но я ничего не сказал про этот переводчик. Зато я попал.
— Надо пойти посмотреть, что с теми космонавтами, — сказал я, хотя мне очень не хотелось идти туда, к убитым зомби.
— Надо разделиться. Одни тут, а остальные пойдут смотреть, — предложил Юзик.
— Нет! — Я был против. — Так во всех фильмах ужаса делают, чтобы быстрее по очереди погибнуть. Все идем.
Мы осторожно, держа автоматы наготове, подошли к лежащим на шоссе фигурам. Вокруг обоих растекались лужи крови. Когда мы подошли вплотную, стало понятно, что один из зомби еще живой. Он раскинул руки и скреб пальцами по бетону.
— Сними с него маску, — сказал я Юзику.
Это была не маска, а какой-то хитрый противогаз. Юзик потянул за банку, которая торчала из нижней части. Она легко соскочила. На земле лежал обычный человек. Он посмотрел на нас и только сказал:
— Вот блин, пацанва… — дернулся и перестал скрести. Изо рта потекла красная струйка.
— Так это не зомби? — Лесь посмотрел на меня, как на убийцу.
— А если бы зомби? Что, ждать, пока они нам головы откусят? И оружие у них, они в нас целились, — огрызнулся я и тоже подошел вплотную к трупам.
Одежда у них и вблизи была странная — толстые наплечники, жилет с красными пластинками на груди, а на правом рукаве у каждого — нашивка. На ней какой-то знак вроде мишени и подпись «Долг». Я подумал, что «Долг» — это, наверное, организация какая-то. Надо было внимательнее книжки про Зону читать, знал бы тогда. Но их все равно все не прочтешь. Конечно, зря мы стали сразу стрелять. Но ведь и пес, и Ыду испугались и убежали, а они плохих чуют.
Сейчас они оба уже вертелись рядом. Ыду топтался и оглядывался по сторонам как ни в чем не бывало. А Бруно прыгал вокруг Юрки, ему опять хотелось играть. Вот же собака несуразная! Нет, чтобы защитить, зарычать хотя бы. Взял и убежал, а теперь веселится. Пока я смотрел, как прыгает Бруно, Юзик снял с одного из убитых автомат и сейчас отстегивал сумку с обоймами. Мне это не очень понравилось, и я быстро подошел к другому покойнику и тоже забрал оружие, чтобы Юзик не успел. Я изо всех сил старался не смотреть на застывающую под убитым лужу крови. Автомат я отдал Бэрику, свой все-таки.
— А что такое «Долг»? — спросил я, чтобы не началось разговоров о том, что оружие надо поровну делить.
— Странный ты, — сказал Витек. — Ты что, вообще книжек не читал и в игру не играл?
— Так то книжки и игра, а тут жизнь реальная, — ответил я. Я и вправду мало читал про Зону, а в игру мне родители играть не разрешали. Не буду же я об том Витьку говорить?
— Это же группа такая, военная. Безбашенные они. Так что неизвестно, что бы было вообще, если бы мы не начали стрелять, — пояснил Витек. — Но я так думаю, что все-таки лучше сначала немного поговорить, а потом уже стрелять.
Мне нечего было сказать, и я подумал, что придется мне самому обыскать убитых. Было очень противно и страшно, а вдруг этот еще не совсем мертвый, но мне надо было показать пацанам, что я ничего не боюсь. Я не пожалел, что решился. Во-первых, у одного был пистолет в кобуре, никто его сразу не заметил, потому что «долговец» лежал на спине. Во-вторых, нашлась карта. Настоящая карта Зоны. И в-третьих, у каждого из этих самых «долговцев» были настоящие наладонники. Один я отдал Юзику, хоть Юрка стал сразу руки тянуть. Я сделал так специально, чтобы Юзик не дулся, все равно он ничего не поймет в КПК.
Мы отошли подальше от места стычки и решили, что надо изучить карту этих космонавтов, она, наверное, лучше нашей. Сначала ничего не поняли, но потом разобрались. То, что карта подробнее, чем у нас, мы убедились сразу. Там почти каждый кустик вокруг того места, где мы стояли, был обозначен. И нашу стоянку, где привадило чернобыльского пса Бруно, легко нашли. И что интересно, на карте были пометки карандашом. Отмечены разные места и рядом написаны фамилии и даты.
— Это, наверно, отмечено, где, когда и какой сталкер погиб, — сказал я.
— Дурак, — сказал Бэрик. — Смотри — вот тут завтрашнее число. Они что, заранее знают, где кто гробанется?
И мы решили, что это обозначались места встречи, где в нужный день можно найти нужного человека. Договорились, что надо идти к первой отметке на карте, где написано нормальное имя и сегодняшнее число. А на карте был квадратик, похожий на домик, и надпись — «Сидорович». Дорога к этому Сидоровичу была простой, пили по шоссе — и все. Только в одном месте рядом с шоссе нарисован кружочек с названием «Станция». Вот туда мы и пошли, потому что подумали, вдруг и там люди есть. В любом случае мимо этой станции пройти было невозможно. Там, где от шоссе шло ответвление на «Станцию», даже фанерная стрелка на столбе торчала, показывая направление.
Глава одиннадцатая
«Летят по небу шарики…»
Летят по небу шарики,
летят они, летят,
летят по небу шарики,
блестят и шелестят.
Летят по небу шарики,
а люди машут им,
летят по небу шарики,
а люди машут им.
Летят по небу шарики,
а люди машут шапками,
летят по небу шарики,
а люди машут палками.
Летят по небу шарики,
а люди машут булками,
летят по небу шарики,
а люди машут кошками.
Летят по небу шарики,
а люди машут стульями,
летят по небу шарики,
а люди машут лампами.
Летят по небу шарики,
а люди все стоят,
летят по небу шарики,
блестят и шелестят.
А люди тоже шелестят.
Д. Хармс
«Станцией» оказалась большая поляна, огороженная невысоким, чисто декоративным заборчиком. На поляне среди скошенной травы стояло несколько маленьких домиков на тонких ножках, не больше чем половинка холодильника. У них были покатые крыши и стенки, как жалюзи, из наклонных дощечек. Они были похожи скорее не на домики, а на ульи. Но пчелы не гудели и не летали вокруг ульев. И людей не было никаких. Но, судя по поведению Бруно и Ыду, тут было достаточно безопасно.
— А вдруг сюда нельзя? — всполошился Юзик. — Чего лезть, искать на свою жопу приключения?
— Здесь всюду нельзя, — ответил Толик. — И приключения на каждом шагу попадаются, все равно, ищешь ты их или нет. Пошли посмотрим, интересно же!
Я подошел к ближайшему домику. Одна из стенок служила дверцей, она была закрыта на крючок. Наверное, внутри ничего страшного нет. Я решился и, откинув крючочек, потянул дверцу. Она скрипнула и открылась. И повисла наперекосяк, потому что одна петля была оторвана. А за дверцей скрывался термометр в держателе. В другой будочке был барометр. Мы все эти приборы изучали на природоведении. Только в жизни такие старинные приспособления уже нельзя увидеть. Давно и температуру, и атмосферное давление меряет электроника. Да у всех дома есть. А тут такие древние! В каждой будочке был свой прибор, даже нашелся один, который чертил линию на бумажной ленте. Лента сматывалась с катушки и наматывалась на другую. Все было очень красиво, но непонятно.
— Да что ты вытаращился! — Лесь, который все время стоял чуть в стороне, смотрел на меня как на идиота. — Ты что, метеостанции никогда не видел? У нас в селе точно такая сто лет уже стоит.
Тут раздался голос Витька:
— Я что нашел, ребя!
За забором в лесу стоял сарайчик. Вот там Витек нашел самое интересное. Сотни, а может, и тысячи резиновых надувных шаров. Громадных. Я не знал, для чего они нужны, но на коробках была надпись, которая подсказала: «Метеозонд PR500, 1000 штук, грузоподъемность 5 кг». Ясно, ведь если это метеостанция и тут погоду изучают, то надо аппаратуру в воздух запускать.
— Пацаны, а давайте воздушный шар запустим! — вдруг сказал Юрка. — Привяжем к нему записку какую-нибудь, а ее кто-нибудь найдет, ведь интересно же!
— Баловство все это, нам дальше идти надо, — строго сказал Юзик. — Как дети, шарики пускать собрались.
— А давайте сами покатаемся! — придумал Бэрик.
— Как покатаемся? — не поняли мы с Юркой. Да и Юзик с друзьями тоже ничего не поняли.
— Да как! Читайте: грузоподъемность — пять килограммов, то есть пять-шесть шаров, и можно в небо подняться.
— Ага, а чем ты будешь надувать? Ведь от воздуха шар не полетит. — Я точно знал, что на праздники шарики, которые летают, наполняют гелием из баллонов.
— Так должен быть где-то газ, — настаивал Бэрик. — Наверное, снаружи. Ты представь — как тут в сарае шар надувать? Как с ним потом отсюда выйти?
А Толик был прав!
Мы вышли из сарая, обошли его сзади и нашли в загородке баллон, покрашенный коричневой краской. К баллону были присоединены два круглых измерителя, Толик сразу сказал, что это манометры, и дальше шла трубка, оканчивающаяся краном. Все ясно, это и есть место заправки воздушных шаров.
Закипела работа. Сначала мы в том же сарае нашли мотки веревки, наверное, они для этих шаров и использовались. Потом Юзик с Витьком, ни у кого не спрашивая, пошли и выломали кусок забора. Так, чтобы на него можно было уместиться втроем. Ыду и Бруно сидели рядышком в траве и очень внимательно следили за нашими действиями. Мы, конечно, не собирались их тоже катать. Так что пусть посидят.
Крепкой веревкой мы прикрутили сиденье к дереву, потом стали надувать один за другим шары и привязывать к обломку забора. Между досками были одинаковые просветы, так что получилось распределить шары равномерно. Вот уже сидушка наша поднялась над землей, и веревка, которая ее держала, сильно натянулась. Мы попробовали сесть, оказалось, что шаров маловато, забор под нашим весом опустился на землю. Ну, это было делом двух минут. Вот теперь мы сидели на решетке забора, а он висел в воздухе, все еще натягивая веревку. Ноги наши уже не доставали до земли.
— А что, вы будете кататься, а мы смотреть, да? — всполошился внезапно Юзик.
— По очереди можно, — успокоил его Толик.
— А зачем вы вещи тогда на штакетник положили? Вы куда собрались? — не унимался Юзик.
— А зачем? — Я тоже не понял, зачем Толик положил на сидушку наши рюкзаки.
— Я просто не уверен, что мы сможем приземлиться туда, откуда взлетим, — объяснил Бэрик.
— Так вы все-таки решили смыться! — возмутился Лесь.
— Да ради бога, сами первые садитесь. — Юрка не хотел опять ссориться.
— Нет, давайте по-честному, еще шаров море и забора полно. — Я решил, что и вправду нехорошо как-то получалось. — Строим еще один цеппелин!
— Что делаем? — не понял Юзик.
— Шары надуваем! — сказал я.
Второй такой «дирижабль» сделали быстро, приноровились уже. Когда летательный аппарат для Юзика, Витька и Леся был почти готов, внезапно забеспокоились Бруно с Ыду. Сначала Бруно гавкнул пару раз, потом притих и, поджав хвост, рванул в лес, так он всегда делал, когда чего-то боялся. Ыду прижался к Толику, тоже верный признак того, что что-то не в порядке. И тут мы услышали вдали голоса.
— Ой, блин, это же небось эти синоптики на свою станцию идут. Ох, сейчас и выпишут нам за шары! — струхнул Юрка.
— Тикаем, — коротко сказал Лесь.
Юзик и его друзья сориентировались сразу. Они немедленно вскочили на первый аппарат, на котором лежали рюкзаки, и, перерезав веревку, стали медленно подниматься в небо. Я не ждал от них такой расторопности и смелости.
А нам надо было еще несколько шаров надуть и привязать, чтобы мы смогли подняться, не могли же мы Ыду оставить. Стараясь не шуметь, мы стали спешно заправлять последние зонды. Нас спасало то, что свои «дирижабли» мы строили за сараем, и с той стороны, откуда доносились голоса, ничего не было видно.
Мы, с трудом уместившись на досках, взобрались на обломок забора. Ыду залез сам и вцепился в Бэрика. Юрка уже собирался перерезать ножом веревку, но в это время на открытое пространство вышли люди, те самые синоптики. Они ничем не отличались от «долговцев», с которыми мы встретились совсем недавно. И самое ужасное — они увидели в небе шары, на которых летели Юзик, Лесь и Витек. Эти военные очень рассердились. Они побежали в том направлении, куда ветер нес ребят. И хорошо, что не мимо сарая. Синоптики, наверное, боялись бежать просто так через лес и пошли по знакомому пути. А мы, когда те отошли на приличное расстояние, перерубили веревку и тоже взлетели.
Мы плыли над лесом. Сквозь кроны деревьев я высмотрел, что Бруно видит нас и бежит потихоньку вслед за нами. Было очень страшно, мы ведь летели на такой высоте, что жутко даже представить. Чуть не так двинешься — и полетишь вниз. Ыду скрючился и спрятал голову в колени. На лицах Бэрика и Юрки застыли идиотские улыбки, так они пытались скрыть страх. Да и я тоже, наверное, выглядел не лучше. Конечно, идея покататься на шарах была совершенно безумная. Вот теперь мы болтались над лесом, никакой радости не чувствовали, и, кроме того, за нами охотились военные синоптики. Веселая перспектива.
Ветерок внезапно поменял направление, и нас понесло в другую сторону. Не в ту, куда побежали синоптики. Унесло довольно далеко от станции. И еще расстояние с Юзиком и его ребятами стало сокращаться. Они наконец увидели, что и мы в воздухе, и замахали нам руками. Конечно, они намного смелее меня. Я бы ни за что не выпустил из рук веревок, за которые держался. А ребята нам подавали знаки, мол, пора вниз. Я понял и сказал:
— Как садиться будем? Отрезать шары? — И сам испугался, какой у меня дрожащий голос, как будто я замерз.
Бэрик, не рискуя говорить, молча кивнул и вытащил из кармана ножик. Он двигался так, как будто был под гипнозом. Он резанул по веревке, и один шар взмыл вверх, освободившись от груза. А наша конструкция немедленно перекосилась. Как мы только не посыпались вниз! Юрка сориентировался первый и отрезал шар со своей стороны. Но двух шаров оказалось мало. Следующую пару отрезали уже одновременно, по команде, и обошлось без перекосов. На соседнем дирижабле поняли, что мы делаем, и тоже стали освобождаться от шаров. Через несколько минут, проломив кроны деревьев, мы были уже на земле. Я думаю, нам очень повезло, что мы не зацепились и не повисли на вершине какой-нибудь вековой сосны.
— Ну, что, воздухоплаватели, какого черта нам это было надо? — первым обрел дар речи Юзик. — Хорошо хоть целые остались. И подстрелить ваши ученые нас могли в чистом небе, и раскваситься мы могли запросто, свалившись с забора. Идиоты вы все-таки.
— А ты сам первый чего на шары полез? — возмутился я. — Ну ладно, все целы, давайте выбираться, идти куда шли. К Сидоровичу.
— Если мы на ровном месте себе приключение такое нашли, то что будет, когда найдем Сидоровича? — Юзик и его товарищи были сильно недовольны.
Но тут из леса вылетел Бруно и поднял такой оглушительный лай, что разговаривать дальше было невозможно, мы друг друга не слышали. Пес радовался, прыгал, норовил всех облизать и обязательно в лицо. Потоптавшись еще немного, чтобы окончательно унять дрожь в коленках, мы двинулись в путь. К Сидоровичу.
Первым его заметил Ыду. Он забормотал и стал тыкать пальцем куда-то в лес слева от дороги. Я присмотрелся и увидел там странного человека. Он стоял, вернее, топтался на одном месте и несуразно махал руками. Когда мы подошли поближе, увидели, что у него нет оружия, и стало понятно, что это за человек. Я, конечно, читал о них в книжках, и в кино они тоже очень похожие были. Это был зомби. Я думал, что он должен сразу кинуться к нам, чтобы съесть мозг, но он к нам не кинулся. К нему первым подошел Бруно и стал подпрыгивать, пытаясь лизнуть в лицо. А тот даже сделал движение, словно хотел погладить собаку.
Видимо, это был мирный зомби, не то что местные люди. На нем болталась оборванная военная форма. Наверное, до того как озомбеть, или как называется процесс, когда человек превращается в зомби, он был военным. Так вот, этот зомби поиграл с Бруно и потом, уже глядя на нас, сделал такое движение, словно зовет идти с ним. Оно было каким-то неловким, будто руки его не слушались. Ну, в общем, зомби никакого страха у нас не вызывал, и мы пошли за ним. Правда, Юзик уперся и сказал, что надо разделиться две группы. И он с Лесем и Витьком остались на шоссе, чтобы, если что, прийти к нам на помощь. Ну, ладно, как хотят. Мне было очень трудно все время командовать.
Зомби привел нас на большую поляну. Она была похожа не на простую поляну, а на специально расчищенное и подготовленное в лесу место. Большая квадратная площадка, а посередине — аккуратный, явно не естественный холмик, заросший травой. Вокруг этого холмика топтались такие же зомби, как и тот, что нас сюда привел. Все в потрепанной армейской форме. Наверное, это был отряд, и с ним что-то случилось. А то непонятно, чего им тут топтаться? Бруно попрыгал радостно по полянке, обнюхал всех зомби, а потом, подойдя к холмику, стал скрести его лапами. Зомби неожиданно загомонили и собрались кружком вокруг Бруно, но не злобно, а словно любопытствуя. Через несколько секунд Бруно доскребся до того, что дерн с холмика слез, и собачьи когти царапнули по металлу. Это, оказывается, была дверь, а холмик — вход в какое-то подземное помещение. Что-то тут куда ни глянь везде подземелья. Точно как в компьютерных играх.
Я попросил Юрку позвать остальных ребят, нужно было вместе разбираться, а пока он ходили, мы с Бэриком разгребли весь дерн, полностью очистив дверь. На зеленой, покрашенной военной краской двери проступила надпись. Но бессмысленная — какие-то буквы и цифры. Как открыть дверь, мы не знали. Видно было внутренний замок, но как его выломать — непонятно. Мы постучали в дверь ногами, а когда пришел Юзик, то даже попытались все вместе на нее прыгнуть, но ничего из этого не вышло. Ясно, что без специального инструмента нам эту дверь не открыть. Я расстроился. С одной стороны, интересно, а что там внутри? А с другой — жалко было этих военных зомби, они почему-то так и кружили у этого холма. Может, там для них что-то важное?
— Стой! — вдруг заорал Бэрик на одного из зомби.
Зомби понял, что Толик зовет именно его, и неожиданно неуклюжим строевым шагом подошел к Бэрику и даже изобразил, словно отдает честь. Он так смешно это сделал, ладонь не к голове приложил, а к животу, и пальцы растопырил. Бэрик не стал с ним церемониться, а протянул руку к его поясу и отстегнул с него связку ключей. И как только он углядел ключи на поясе у этого зомби, не знаю. Военный зомби, наверное, был раньше начальником этого отряда. У него свисал один погон с левого плеча. Погон был весь одноцветный, почти зеленый, и на нем вдоль две маленькие тусклые звездочки. Я не разбираюсь в званиях, но, наверное, это был генерал.
С третьего ключа получилось. Он тихо заскрипел в замке и повернулся. Потом еще два раза. Мы с Юркой потянули на себя дверь, и она, противно визжа всеми своими петлями, распахнулась. В лицо ударил затхлый воздух. Очень неприятный.
Зомби загалдели и ринулись к двери. Мне это не понравилось, и я, не знаю почему, вдруг заорал:
— Стоять! Всем построиться! — А они, словно только и ждали команды, немедленно выстроились в три неровных ряда, как настоящие военные. — Смирно!
Ну, «смирно» у зомби тоже не очень хорошо получилось, но они стояли и пытались не шевелиться. И не рвались внутрь подземелья. Я достал из своего рюкзака фонарик и отдал его Юрке. Они с Бэриком и с собакой пошли внутрь. Юзик с друзьями должны были, если что, пойти на помощь.
Ребята вернулись через двадцать минут.