— Там какой-то склад. В основном тряпки сложены, но есть и ящики большие, не знаю, что будем делать, там темно и воняет химией.
И тут мне пришла в голову идея. Я подошел к строю зомби и отыскал того, у которого были ключи. Генерала.
— Немедленно организовать инспекцию склада! — Я сказал какую-то глупость, наверное, но тот отреагировал.
Зомби вышел вперед на два шага, обернулся к своим и что-то прогундел. Я ничего не понял, он просто громко выкрикивал разные звуки, похожие на команды, но его товарищи, видимо, все поняли. Из строя вышли три ободранные фигуры и со своим генералом отправились в склад. Через секунду там загорелся электрический свет. Вот как они могут!
— Слушайте, ребята! А ведь этот генерал наверняка был хозяином склада! — обрадовался я.
— Какой генерал? — протянул Юзик издевательским тоном. — Ты что, прапора от генерала не отличаешь? Вот уж эти городские.
— Не отличаю, ну и что? Я же не военный.
Тем временем из дверей вышел тот, который совсем не генерал, с ворохом каких-то бумажек. Он подошел ко мне и стал тарахтеть по-своему. Он показывал мне свои бумажки, водил по ним пальцем с грязным, обломанным ногтем. Я, чтобы зомби успокоился, взял его документы. Там были какие-то длинные списки, таблицы. Еще были указаны всякие виды одежды, шапки-ушанки, вкладыши в мешки для белья… просто невероятное количество. И тут я придумал.
— Выдать личному составу новое обмундирование по полному списку! — Я понял, что из этого склада военной одежды можно зомбей прилично одеть. И, может, даже потом подружиться с ними.
Тут у зомби закипела работа. Я не ожидал вообще, что они могут вот так хорошо вдруг организоваться. Прапорщик стал что-то отрывисто кричать. Немедленно к нему пришли те самые трое, что с ним в склад ходили. Они выслушали инструкции на своем зомбином языке и быстро метнулись в подземелье. Вытащили оттуда складной стол и стул. На стул уселся прапорщик и разложил листы из пачки документов, которую он добыл на складе. Опять последовала нечленораздельная команда, и все зомби построились в очередь перед столиком. Они стали по одному подходить к прапорщику, тот прикладывал к ним сантиметр и что-то кричал в открытую дверь. Потом заставлял каждого подошедшего расписаться в бумажке. Я специально подошел посмотреть, что они там пишут. Оказалось — просто каляки-маляки какие-то. Как говорят, так и пишут. Да и на сантиметре, которым прапорщик измерял своих товарищей, все деления давно стерлись. А потом из глубины склада выбежал один из зомби и вынес ворох одежды всякой и ботинки. И вручал каждому, кто подходил к столу. Они и вправду организовали раздачу обмундирования.
|
|
Мы с Бэриком, раз уж на складе горел свет, решили посмотреть, может, там еще что-то полезное есть. Побродили вдоль стеллажей и в итоге обнаружили мешки с перловой крупой и еще несколько ящиков с гранатами. Я не знаю, как они по-настоящему называются, я их лимонками называл.
В общем, мы решили: снаряжать зомби — так снаряжать. Я сказал их прапорщику, раз он такой понятливый, чтобы раздал своим солдатам по две гранаты и по пачке крупы. Я специально принес одну гранату, пакет с крупой, а рядом с мешками еще лежала куча бумажных пакетов, и так доходчиво показал — каждому две гранаты и один пакет. Тот понял.
В общем, через час на поляне стоял хорошо одетый, построенный взвод, или как там называется отряд военных, из тридцати человек. То есть не человек — зомби. У каждого рюкзак с пакетом перловки и по две гранаты. Боевой отряд. Никто из нас и не сомневался, что теперь они пойдут с нами.
|
|
Глава двенадцатая
«Мармеладки»
…Хочет дядя
Мармеладки
Положить в карман пальто;
И умчаться
На машине,
Не увидел чтоб никто!
Вот такой вот
Хитрый, злой,
Дядя с длинной
Бородой!
Кирилл Авдеенко
Вместе с зомби идти было намного прикольнее. Они, хоть и военные, быстро идти не могли, так что мы продвигались не спеша и не уставали. А зомби старались идти строем, не нарушать его, и внимательно смотрели по сторонам. Они для нас были как те камешки, которые надо бросать вперед. Они сами находили опасные места и сами выбирали дорогу. Только на перекрестках надо было им объяснять, куда мы идем. Место, где сегодня должен был быть этот Сидорович, судя по карте, находилось в лесу. И вправду скоро нашлась узкая тропинка, которая уходила влево от дороги в негустой сосновый лес. Она привела нас на большую поляну, на которой стояла мрачная хибара. Карта не врала. Видно было, что внутри кто-то есть. Из окошка шел легкий свет, как от слабой лампочки. За хибарой на поляне стоял громадный сарай, видимо, там раньше держали коров или свиней. Их же раньше всегда держали.
Дверь в дом тихонько скрипнула, и я медленно вошел внутрь. Пахло старым сигаретным дымом и машинным маслом, как в автомастерской. Посередине комнаты стоял еле видный в сумраке стол, за которым сидел толстый дядька в сером свитере. Он перебирал какие-то бумаги. Наверное, это и был тот самый Сидорович. Он лениво поднял глаза, которые сверкнули в свете лампы.
|
|
— Ты, пацан, откуда, бля? — спросил он злобно.
Сидорович, похоже, удивился. Действительно, детей в Зону, насколько я знаю, никогда не пускали.
— Здравствуйте. Мне нужен Стрелок, — вежливо сказал я.
— Не говори, бля, ерунды, пацан. Какой Стрелок? Ты как сюда, японский бог, вообще попал?! — Сидорович вдруг заорал, как больной.
Какой-то он был невежливый.
— Я пришел, вернее, мы пришли, — объяснил я.
— Кто мы? Ты с отцом, что ли, пришел? Не устраивай тут детский сад, позови его. Здесь детям не место! Зови сюда того, кто тебя привел!
— Я с друзьями пришел, они снаружи ждут. Можете посмотреть, если не верите.
Дядька рывком поднялся из-за своего стола, подошел к окну и отодвинул занавеску, которая перекрывала нижнюю его часть. Он долго всматривался, потом оглянулся и уже тихо спросил:
— Отряд военных зомби — твои друзья? — Он спросил таким голосом, словно хотел меня обидеть.
— Нет, дядя, вы какой-то непонятливый. Мои друзья — пацаны: Толик, Груша, ну, Юзик, Лесь, Витек. И Ыду тоже наш друг. Собака чернобыльская, Бруно, это тоже наш друг. А тот отряд зомби мы просто в кампанию взяли. Они же глупые, могут пропасть.
Сидорович сел на стул, достал из тумбочки стола бутылку водки и выпил несколько глотков прямо из горлышка.
— Пить вредно, — зачем-то сказал я.
— Вредно для детей давать взрослым советы! А Ыду — это что за имя?
— А это кровососенок маленький. Мы его так зовем, потому что у него родители — кровососы. А он, может, приемный их ребенок, а может, и настоящий. Мы не знаем. Смешной пацан. Он нам помогает.
— Ладно, х… с тобой. — Сидорович опять приложился к бутылке. — Оставим твоих друзей пока в покое. Как ты вообще в Зону попал и как сюда дошел?
— Да просто, мы ночью на лодке по Припяти проплыли.
— Ага. Ночью на лодке, через пулеметные заслоны с инфракрасным наведением.
— А мы под водой и дышали через трубочку, — объяснил я ему. Он точно тупой.
— От же бисовы дети. — Сидорович ударил ладонью по столу. — Как ты можешь врать и не краснеть? А как сюда дошли? Пешком через лес?
— Нет, почему через лес? Мы по шоссе сначала шли, пока с этими, из «Долга», не встретились.
— А, вот! Наконец ты сказал хоть слово правды. Это «долговцы» вас привели, да? — обрадовался Сидорович.
— Нет, мы их… ну, застрелили нечаянно. — Мне было очень стыдно об этом говорить.
— Ну да, из рогатки. — Сидорович нехорошо засмеялся.
— Нет, у нас был автомат системы Калашникова, — объяснил я ему. Ну, он правда был тупой.
— Вы его купили в «Детском мире»? — Вот почему взрослые так уверены, что их шутки всегда смешные.
— Нет. — Я понял, что с ним надо разговаривать, как с неумным героем из мультика. — Мы нашли сначала один автомат, когда кровососы шашлык делали. Но у него не было патронов. А потом второй добыли, когда Ыду Толяна убил. Он был гад, этот Толян.
— Мальчик, ты никогда не имел приводов в детскую комнату милиции? — совершенно ехидно спросил Сидорович. — За мелкое хулиганство? Или, может, ты из театрального кружка? Признайся, блин, ты участвуешь в художественной самодеятельности?
— Нет. Просто уже милиции нет восемь лет. Есть полиция. А у них нет детских комнат. Наверное. И мы бы к вам не пошли, если бы мне не надо было бы встретиться со Стрелком.
— Так вот, пацан, послушай, ты тут приперся и навалял мне кучу… э… какашек. — Сидорович вдруг стал говорить медленно и спокойно, как наш учитель труда. — Вот ты говоришь, что вы прошли через Кордон. Потом ползоны прошли, и вам все по фиг, как огурчики, ни царапины, ни потерь. Ты еще скажи, что у тебя артефактов телега, запряженная, твою мать, кабанами. Ты понимаешь, какую пургу несешь? Каждый второй сталкер через три дня в Зоне погибает — или мутант сожрет, или попадет в такую «жарку», что… а вы тут… Пацан, говори правду!
— Во-первых, ребенка ни один монстр Зоны не тронет, — начал я.
— О! Умник! Ты сам это придумал, или тебе кто сказал? — перебил дядька.
— Нет, не сам, мне это бюрер сказал!
— А!!! — заорал Сидорович. — Ему бюрер сказал! Какой, нахх, бюрер?!
— Дядя не ругайтесь. Я тоже могу послать по матери, я эти слова не хуже вас знаю, только не использую. Бюрер был очень хороший, он мне рассказал, как в шахматы играть.
— В какие шахматы?.. — застонал Сидорович.
— В четырехмерные.
Сидорович взял бутылку, она была еще почти полная, и высосал ее всю, прямо как пиявка.
— Так, — сказал он нетвердым голосом. — Ты что, можешь привести сюда чернобыльского пса и типа почесать ему живот?
— Нет. Не могу. Он так громко лает, что закладывает уши. А еще он дикий, никогда не был в доме, может испугаться и сделать лужу. Все щенки от страха писаются.
Сидорович сильно потер лицо руками и уставился на меня.
— А зомби? Они просто так за вами шли? — все таким же противно-вопросительным тоном спросил он.
— Нет, как можно просто так? — терпеливо отвечал я. — Они по команде.
— Так, пацан, уже смеркается, мне надо поспать. Ты мне весь торг уже перепортил.
— Как это перепортил? К вам никто не приходил, — обиделся я. Не люблю, когда мне так вот просто в глаза врут.
— Ты, что думаешь, ко мне кто-то придет, когда у меня такой цирк возле хаты собрался? Спать. Завтра поговорим. Детей в дом, собаку на цепь, зомби в хлев, — сказал Сидорович, и его голова упала на стол. Он сразу сильно захрапел.
Я вышел во двор, с порога пожал плечами и позвал пацанов. Я пересказал им разговор с Сидоровичем. Мы заглянули в сарай, а там стояла такая вонища, что не то что спать, пять минут высидеть было невозможно. Ну, мы решили так, конечно, взвод зомби никуда не денешь, пусть им Ыду объяснит, что надо лечь спать где-то снаружи. Ыду попрыгал к зомби — объяснять. Конечно, Бруно никто не стал привязывать, тем более и цепи никакой не нашлось. Поэтому мы решили его взять в дом — неизвестно, что этот Сидорович пьяный может устроить ночью.
Юрка собаке строго сказал «Молча-а-ать!», Бруно написал от страха на траву, но, наверное, понял. Мы осторожно вошли в дом, Бруно сразу же залаял, как ненормальный, и украл со стола у Сидоровича кусок хлеба. Но тот даже не проснулся. Мы тихонько, даже не перешептываясь, чтобы не мешать Сидоровичу, устроились на ночлег.
Правда, сразу заснуть не удалось. Зомби почему-то долго не могли успокоиться, они бубнили во дворе гундосыми голосами. Пришлось выйти и устроить им строевые занятия. Типа «шагом марш», «левое плечо налево». Они все равно двигались несуразно, но, походив минут десять, устали, успокоились и устроились спать прямо на траве. Странные они, конечно, эти местные взрослые.
Утром я проснулся от запаха яичницы. Сидорович жарил ее на электрической плитке в углу возле окна. Она так пахла, что у меня даже слюни во сне потекли. Дядька заметил, что я смотрю на него, и сказал:
— Ну что, первопроходец, голодный? Давай своих буди, будем завтракать. — Он разговаривал совершенно не так, как вчера, а как нормальный человек.
Оказалось, что яичница у хозяина вкусная, он ее на сале делал, пахучем таком, с прожилками мяса. И хлеб был очень вкусный, Сидорович сказал, что хлеб у него домашний. Потом, когда все наелись и уже пили чай, Сидорович спросил:
— А вы, пацаны, когда в Зону пришли? Сколько дней назад?
Ну, я ответил, посчитав на пальцах, когда мы по речке прорвались.
— Да, странное дело. Именно тогда в Зоне лето началось. А ведь столько лет одна осень была. А что, и вправду ни одна тварь вас не обижала? — спросил дядька, прихлебывая чай из стакана в подстаканнике.
— Ну как не обижала? Один Толян чего стоил, — ответил Юрка.
— Толян — это кто? — поморщился Сидорович.
— Ну, я же вчера рассказывал, — сказал я, подумав, что вот что значит быть пьяницей — все забываешь. — К нам сталкер пристал, Толян его звали. Почти в том самом месте, где мы в Зону вошли.
— Сталкер? На севере Зоны? И его Толян зовут? — скривился дядька, словно чай был соленый. — Как он выглядел?
— Ну, такой, куртка кожаная, спортивные штаны, кроссовки крутые, — стал вспоминать я.
— У него еще цепь на шее золотая была, толстая, красивая, — встрял в разговор Юзик.
— Ясно, какой-то сопляк, которого и бандиты даже не приняли. Шестерка бродячая, — закивал Сидорович. — А я про настоящее отродье спрашивал. А как вы обходили аномалии?
— Ну… Сначала чуть не влипли, — сказал Грушевский. — Меня Толян послал вперед, и я попал в какую-то гадость, так что с места сдвинуться не мог. Ыду меня вытащил.
— Ыду — это кто у вас? Я не очень помню, что вы вчера рассказывали. — Сидорович втянул голову в воротник свитера, как черепаха.
— Ну, мальчик маленький, его кровососы усыновили, — пояснил Толик. — Он спать захотел вместе с Бруно, и его тут нет. Но надо ему, может, яичницы оставить?
— Кстати, и собаку покормить надо! — всполошился Юрка.
Юзик только хмыкнул злобно.
— Ну, возьми, там в холодильнике кости лежат в морозилке. Отнеси. И яичницы на тарелке своему приятелю отнеси, — сказал хозяин.
Я только сейчас заметил, что у него в комнате стоит громадный холодильник.
Когда Бэрик ушел кормить Ыду и Бруно, Сидорович продолжил допрос:
— Так, говоришь, и аномалии все вы обойти можете, и твари вас не трогают, да? Ты точно уверен?
— Ну, мне так бюрер сказал. — Мне уже надоело объяснять.
— Ну да. Ну да, — протянул Сидорович. — А в Зоне что тебе надо?
— Я тоже уже говорил, Стрелка ищу.
— Ну, Стрелка многие ищут, — хмыкнул дядька. — Я могу помочь. Но не за просто так.
— А за как?
— Мне надо одну штуку из леса принести. И раз вы тварей не боитесь, вам это плевое дело.
— И что потом? — Ну почему он не мог сразу все сказать, тянул, строил из себя важного.
— Потом я скажу, где искать Стрелка. Я, пока вы за хабаром ходить будете, кое-что поразузнаю.
— А далеко идти? А если не найдем? — Мне это все не понравилось.
— Да что там искать? Делов-то. Я вот что думаю. Пойдешь ты, — засмеялся непонятно чему Сидорович и ткнул пальцем в Грушевского, — и тот, что пошел вашего мальца кормить. Ну и понятно, мальца и собаку возьмете.
— Бэрик? Может, и я с ними? А зомбей куда? Они, когда без дела, сильно расстраиваются.
— Да, зомбей возьми, они мне тут точно ни к чему, — замахал руками дядька. — А ты — останешься здесь с друзьями. Зачем всем вместе ходить? И по лесу сложнее толпой идти, и мне спокойней будет, что вы хабар сюда принесете, а не уволочете кому другому. Знаю я вас, — совершенно цинично добавил он.
Тут как раз вернулся Бэрик. Он выслушал от меня все, что сказал Сидорович, тот хмыкал и кивал головой.
— Что платите? — неожиданно спросил Бэрик.
— Ну как, я же вам скажу, где найти Стрелка, — в голосе Сидоровича послышалось сомнение.
— Это ты Андрюхе Малахову рассказывай! Я что, не понимаю, что ты что-то ценное хочешь от нас, чего другие сталкеры не достанут, так ведь? — Толька меня просто потряс, он оказался таким проницательным.
— Малахов — это кто? — почему-то встревожился Сидорович. Но Бэрик не ответил.
— Это я Малахов, — сказал я.
— Вот как… — Дядька почему-то показался недовольным.
— А что такое? — спросил я.
— Да нет, просто не знал, что он про тебя говорит, — кивнул на Толика Сидорович. — Так идете? Ладно, я заплачу вам тысячу.
Бэрик отвернулся, чтобы скрыть улыбку до ушей. Тысячу! Это же просто сумасшедшие деньги. И вправду что-то важное надо было этому Сидоровичу найти.
— Короче, парни, вот смотрите. — Сидорович порылся в ящике своего стола и достал кусок бумаги с нарисованной картой. — Вот здесь, тут даже координаты написаны, есть одна фигня. Типа как огонек от зажигалки горит. Надо его взять и принести ко мне. Идти туда часа три. ЖПС, который в Зоне работает, я вам дам, вернуть не забудьте. Договорились?
— А как же огонек нести, палку поджечь? — спросил Юрка.
— Я дам вам контейнер, он там себя прекрасно будет чувствовать. — Дядька поднялся со стула и пошел к шкафчику, висящему на стене.
Он открыл дверцу и достал оттуда цилиндр, похожий на термос из нержавейки.
— Вот держите. И еще. — Сидорович протянул гаджет. Я понял, что это и был ЖПС. — Его просто включите, и он вас сам доведет куда надо.
Я вышел проводить Юрку и Бэрика. Ыду, как всегда, был весел, а Бруно словно почувствовал, что сейчас надо куда-то идти, прыгал вокруг и лаял как бешеный. Сложнее было с зомби. Во-первых, их нужно было накормить перед дорогой. Хотя они и тащили каждый в своем ранце крупу, которую мы нашли на складе, но сварить кашу они же не могли. Некоторые уже, кстати, стали жевать сырую перловку.
В общем, мы объяснили Сидоровичу, он нехорошо выругался и стал разводить во дворе костер. Он поставил на него громадный чан, налил туда, наверное, с пару ведер воды, и когда она закипела, мы заставили каждого Зомби положить туда по горсти крупы. Ну, чтобы правильно отмерить. Пока каша варилась, Сидорович все бубнил, что так мы до вечера не соберемся. Но на самом деле Толик с Юркой и все остальные отправились где-то через час. Времени до вечера было еще много.
Юзик сказал, что они с пацанами пойдут погулять вокруг дома Сидоровича. Тот подробно им рассказал, куда можно идти, а куда нельзя. И сказал оставить оружие, потому что могут прийти сталкеры с хабаром, а они не очень любят незнакомых детей с оружием. Юзик не стал возражать. Я думал, посижу тут, поговорю с Сидоровичем, попытаюсь у него хоть пару слов о Стрелке узнать. Но тот уткнулся в какие-то свои толстые тетрадки и все время что-то считал на калькуляторе. Говорить со мной не стал. Сказал только: «Не мешай, мальчик» и даже глаз не поднял.
Глава тринадцатая
Кто сказал, что мы подрались?
Мы не дрались, а боролись.
Правда, мы чуть-чуть кусались,
И щипались, и кололись.
Правда, мы друг друга мяли,
И бодались, и лягались.
Нас, конечно, разнимали.
Мы, конечно, упирались.
Кто сказал, что это драка?
Правда, он мне руку стиснул,
Правда, я чуть-чуть заплакал,
Правда, он немного взвизгнул.
И расстались мы, поссорясь.
И так сердце громко билось.
Но сначала мы боролись —
Драка после получилась.
А. Кушнер
А за порогом вовсю светило солнце. Было совсем тепло. Недалеко от дома Сидоровича стоял огромный стог с сеном, непонятно, откуда он взялся и зачем был нужен. Впрочем, как и все остальное в Зоне. У Сидоровича не было ни коров, ни лошадей. Ну, мне-то что за дело до этого? Стог нагрелся на солнце, и так прекрасно пахло сеном, что у меня даже голова на секунду закружилась. Я обошел стог и завалился в сено с той стороны, где была тень.
Травинки неприятно кололись через рубашку, по лицу и рукам ползали всякие мошки. Кто сказал, что в сене здорово валяться? Все царапается, кусается, щекочет и противно жужжит. Но все равно было мягко, и я стал смотреть на небо. Там верещала маленькая птичка. Я прищурился, пытаясь найти ее среди голубизны. И в конце концов увидел. Птичка летала прямо у меня над головой и не очень высоко. Странная была эта птичка. Мне показалось, что у нее нет крыльев, а крутится винт на спине, как у маленького вертолета. Время от времени птичка-вертолетик распадалась в серое туманное облачко, а потом опять собиралась в вертолетик. Но это было так странно, словно голова улетала куда-то далеко-далеко.
Сильный удар в челюсть перевернул меня, и я уткнулся лицом в сено.
— Ну что, сученок городской, попался!!! — заорал мне прямо в ухо знакомый голос.
Я не понял, почему «сученок» и почему я попался. Я поднялся на ноги, кажется, мне разбили нос. Но тут я опять получил удар под дых, да так подло, я ведь держался за лицо и ничего не видел. Я скрючился, пытаясь хоть как-то отдышаться, но все равно смог увидеть, что рядом стоят деревенские: Юзик, Витек и Лесь.
Юзик схватил меня за шиворот и заставил встать. Даже на ногах я еще не мог распрямиться после удара в солнечное сплетение.
— Вы чего, ребята? — прохрипел я, задыхаясь.
Но Юзик пнул меня в грудь ладонью, и я опять упал в сено.
— Послушай, пидор городской, хватит! Ты тут повыпендривался, теперь власть поменялась. — Юзик навалился на меня и придавил грудь коленом.
— Ты о чем? — Я, конечно, врал. Я знал, о чем он. — Мы же вместе!
— Вместе мы будем, как поделим клад. А пока ты, городской, будешь слушать, что я тебе скажу!
Лесь и Витек схватили меня за руки и потащили по траве к забору. Я попытался закричать, но, видимо, они заранее все продумали. Юзик сразу засунул мне в рот какую-то грязную тряпку. Она была мокрая и воняла какашками.
Пацаны подтащили меня к самому забору, где было выломано несколько досок. Выволокли меня за руки за забор, там вплотную прилегал лес. Я выворачивался, но Юзик меня все время бил ногой в живот и по спине, чтобы я не дергался.
Они остановились у большого дерева, наверное, это был дуб. Бросили меня на кучу листьев и подгнивших коричневых желудей. Юзик связал мне ноги веревкой. Где он взял ее, не знаю, и они подвесили меня вверх ногами.
— Пацаны, вы чего, озверели? — Я совершенно не ожидал от них такого коварного нападения.
— Коды для Стрелка говори. Иначе тут тебя сейчас поджарим.
— Да вы что? — У меня в голове все перепуталось. — Вы не поняли, Стрелок просто по той карте все покажет. Но только мне.
— Ты же сам про коды говорил! Не парь нам мозги! — Лесь ударил меня кулаком в нос. По лбу потекло теплое и липкое.
А тем временем Витек и Юзик что-то делали на земле. Я откинул назад голову и увидел — они складывали костер.
— Пацаны, не делайте этого, я все скажу.
— Ну, говори, давай! — Лесь опять меня ударил.
— Сто сорок, девятнадцать, сорок семь и потом шесть. — Я ляпнул первое, что мне пришло на ум.
— А теперь повтори. — Юзик осклабился, как бешеная собака.
— Сто сорок, девятнадцать, сорок и шесть, — я повторил. Как помнил.
— Ясно, врешь. — Юзик довольно хмыкнул. — Жгите его, пацаны.
Они стали клацать зажигалкой, но огонь не занимался. Ветки были сырые.
— О, слышь, ребя, я бумагу нашел! — заорал Витек. — Тут какие-то газеты подшитые валяются.
— Самое то, — обрадовался Юзик.
Я не видел, что они нашли. Кровь мне залила глаза, и мозги словно в тисках придавило, все кругом плыло в красных пятнах.
— Ук-ри-ни-ан ви-ре-лес невс. — Юзик с трудом читал название газеты. — Тысяча девятьсот тринадцать. Тут не по-нашему написано. Типа как в селе на уроках английского.
— Вот урод, — только и смог я сказать. Хотя понимал, что лучше вообще ничего не говорить.
— Сейчас ты узнаешь, кто урод, а кто козел городской! — Юзик зашелестел подшивкой, разворачивая ее так, чтобы побольше страниц торчало наружу. Прямо под моей головой.
Огонь, вместо того чтобы заняться в развороченных бумажных листах, вдруг поник, а потом от него остался только слабый дымок. Лесь наклонился, чтобы раздуть огонь снова, но внезапно схватился за голову и с криком побежал прочь. Его друзья сначала посмотрели на него с удивлением, а потом так же, как и Лесь, схватились за головы и побежали вслед за товарищем. А со мной тоже стало происходить что-то странное, что-то подхватило меня и подняло над землей так, что голова уже не болталась внизу, а я словно плавал в воздухе. Веревка на ногах, громко хлопнув, разорвалась, и я мягко опустился рядом с деревом.
Напротив меня стоял бюрер. Он поблескивал глазами из-под капюшона и что-то ворчал. Может, этот был тот самый, которого мы встречали в подземелье, а может, и нет. Они были все одинаковые, эти бюреры. Карлик побурчал-побурчал и ушел в лес. Странно, что он стал меня спасать. Хотя бюреры еще тогда с Юзиком не поладили.
Я долго сидел и приходил в себя, ждал, пока прекратит кружиться голова. Во-первых, я не думал, что деревенские так сильно меня ненавидели, а потом, не ожидал, что они готовы за этот самый клад человека убить. Они ведь точно меня бы сожгли, если бы костер загорелся. Ведь если они собаку убили просто так, то почему бы им не убить человека за дело?
Я тихонечко обошел забор, пока не удалось найти в нем щелку, посмотреть, что делается в доме Сидоровича. А он сидел на пороге и разговаривал с Юзеком и компанией. Я решил не появляться, пока не вернутся Толик и Юрка, тем более что у меня не было никакого оружия.
Толик подошел со спины так незаметно, что, когда он положил мне руку на плечо, я чуть не подскочил.
— Что ты там высматриваешь? — еле слышно спросил он.
Я так же тихо, почти шепотом, рассказал ему о том, что случилось.
— Вот паскуды, — хмыкнул Бэрик. — Ничего, сейчас наведем порядок. Давай мы…
— О, ребятки наши вернулись, — обрадовался Сидорович, увидев, как, комично чеканя шаг, к его домику приближается взвод зомби. Впереди шли Толик с Грушевским, а сзади, дурачась, шел Ыду, ведя на поводке Бруно. Чернобыльский пес был в прекрасном расположении духа и все время пытался ухватить за штанину зомби из последней шеренги.
Юзик с приятелями сделали вид, что тоже очень обрадовались, вскочили и замахали руками, прямо как в кино.
— Ну что, добыли? — сразу перешел к делу Сидорович, когда ребята подошли к крыльцу.
— А где Андрей? — спросил Грушевский. — Он с вами договаривался, при нем и отдадим. Нашли, конечно, делов-то!
Юрка говорил так, словно он уже лет сто ходил по Зоне за артефактами и ни разу не ошибся.
— Ну, он прогуляться пошел, сказал, что потом догонит, когда пойдем дальше, — не смущаясь, соврал Юзик.
— А куда пошел? — не отставал Юрка.
— А туда! — Лесь махнул рукой в направлении, совершенно противоположном тому, где меня вешали на дереве.
— Давайте скорее «огонек»! Он не может долго в контейнере, протухнет, — потребовал Сидорович.
— Без Андрюхи не отдам! — жестко сказал Юрка. — Пусть они Малахова приведут.
— Ну, так пойдите, найдите его. — Дядька посмотрел на Юзика. — Я думаю, он где-то рядом.
Юзик и Витек так лениво пошли, вроде как меня искать. Когда они скрылись за домом, я решил, что ждать больше не стоит, и вылез через дырку в заборе, через ту самую, в которую мы вышли в лес.
— О, вот и сам нашелся, — обрадовался Сидорович. — А откуда у тебя автомат?
— Лежать! — Я заорал и навел оружие на Леся.
Тот сразу понял, что влип, и без слов упал животом на траву.
— Ты чего взбесился? — спросил меня Сидорович.
— Это наши дела. — Я не хотел ничего Сидоровичу объяснять. — Где Стрелка найти?
Я посмотрел на Юрку и кивнул, мол, отдавай артефакт. Юрка отстегнул от пояса контейнер и протянул его дядьке.
Сидорович открыл контейнер, хмыкнул удовлетворенно и сказал:
— Ребята, а зачем вам клад? Вы со мной за месяц столько заработаете, что…
— Где Стрелок? — спросил я, стараясь вложить в голос как можно больше металла.
— Ладно, ладно, ваше дело. — Сидорович изобразил на лице согласие. — В баре «300 жаб», там он обычно бывает.
— Забейте в ЖПС. — Юрка протянул Сидоровичу прибор, который у него и получил.
— ЖПС денег стоит, — начал дядька.
— Мы вернем, а артефакт вам поможет много новых купить. — Я не намерен был отступать.
Видимо, денег за «огонек» Сидорович и вправду собирался получить много, потому что спорить не стал. Пока он возился с ЖПС, я подошел к лежащему Лесю и сказал:
— Вас вообще надо всех пристрелить, как предателей. Но мы не такие, как вы. Валите со своими дружками домой и рядом с нами больше никогда не появляйтесь.
Я пошел в дом и забрал наши вещи, которые там оставались, — мой рюкзак и оружие.
— На, возьми. — Я кинул Лесю спас-жилет и нож. — Больше ничего не получите, выбирайтесь сами.
Сидорович смотрел на меня, как на ненормального, но ничего не стал объяснять.
— Пошли, ребята, — сказал я Бэрику и Груше.
— Как пошли? — Бэрик аж покраснел от обиды. — А тысяча где? Где тысяча? — повторил он, глядя на Сидоровича.
— Дети, нельзя быть такими жадными! — назидательно сказал Сидорович. — Вы же «огонек» принесли не очень качественный.
Бэрик, ни слова не говоря, передернул затвор своего автомата.