Динамику популяционных показателей судака за весь период существования водохранилища, как и у леща, во многом определяла промысловая нагрузка. В конце 1970-х значительно увеличился объем пополнения за счет ряда урожайных поколений. Доля молоди в уловах учетного пелагического трала составляла от 32 до 40%. Это привело к значительному снижению среднего возраста неполовозрелой части популяции, а в 1980-е повлияло и на средний возраст половозрелой части, который не увеличился относительно уровня 1960 и 1970 гг. и оставался на уровне 5 лет.
Резкие изменения произошли в 1990-е годы, когда в промысел вступили высокоурожайные поколения 1980-х. Исчезли признаки омоложения популяции, наблюдавшиеся в 1960–1970 гг. За счет накопления рыб старших возрастов средний возраст половозрелой части популяции увеличился до 6,5 лет, а возраст впервые созревающих особей до 4 лет, т.е. данные показатели вышли на уровень 1950-х гг. Однако, последовавшее в конце 1990-х и 2000-х увеличение промысловой нагрузки опять приводит к появлению признаков омоложения популяции. Но, не смотря на более высокую интенсивность промысла, этот процесс идет медленнее, чем в 1950-е–1960-е гг. Причина в том, что в тот период промысел был более селективным, направленным на вылов наиболее крупных особей, изъятие которых привело к быстрому снижению среднего возраста популяции.
На современном этапе промысел также направлен на изъятие наиболее крупных особей, но в 2000-е гг. гораздо большее развитие получило любительское рыболовство и браконьерство, оказывающие значительную нагрузку на неполовозрелую часть популяции судака. Известно, что, несмотря на резко возрастающую интенсивность рыболовства и последующее снижение общего вылова, при значительном снижении пополнения омоложения возрастного состава в популяции объекта промысла не происходит, а в некоторых случаях наблюдается даже «старение» среднего возраста популяции (Монастырский, 1952; Никольский, 1961). Поэтому, несмотря на резко возрастающую интенсивность промысла, приведшую к снижению численности популяции судака, высокий уровень изъятия её неполовозрелой части в 2000-е гг., замедлил процесс омоложения по сравнению с периодом 1960-х.
За время существования водохранилища в широких приделах изменялся темп роста судака. При этом характер кривых линейного и весового роста у разных возрастных групп отличался (рис. 2.1).
Рис. 2.1. Динамика линейного роста судака разных возрастных групп: 1+ (а); 5+ (б) и 9+ (в) за период с 1950-х по 2000-е годы.
В динамике линейных и весовых показателей особей младшего возраста – 1+–4+ за весь период исследований отмечается чёткая тенденция к снижению средних размеров (коэффициент регрессии разных возрастных классов варьирует от –0.45 до –1.24, p < 0.05). Это указывает на то, что особи в возрасте до 4+ в 1990–е и 2000-е гг. росли хуже, чем в 1950-е и 1960-е. У более старших особей динамика линейного и весового роста наилучшим образом описывается кривой полиномиальной зависимости (варьирование R2 от 58 до 78, p < 0.05) с максимумом показателей роста в 1970 и 1980-е гг. При этом, рост особей в возрасте 5+–6+ в настоящее время не имеет достоверных различий от темпа роста в 1950-х, а возрастные группы от 7+ и старше стали расти быстрее.
Причина указанных разнонаправленных трендов в динамике показателей линейного и весового роста разновозрастных групп судака, скорее всего, связана с влиянием естественных факторов, основным из которых являются изменение климата. С середины 1990–х гг., более чем на градус увеличилась средняя июльская температура и почти на градус температура в августе – октябре (Литвинов, Рощупко, 2010). Это послужило основной причиной резкого снижения численности, а затем практически полного исчезновения, доминирующей до 1996 года относительно холодолюбивой мелкой пресноводной формы европейской корюшки – снетка. Снеток являлся основным кормовым объектом молоди судака при переходе на хищное питание. Благодаря небольшой высоте тела сеголетки снетка оставались доступным для большей части молоди судака в течение всего лета.
С 2000 года доминирующим в пелагиали водохранилища становиться новый для водохранилища вид – каспийская тюлька. Но, её появление не сняло проблемы с переходом ранней молоди судака на питание рыбной пищей, поскольку тюлька значительно более высокотелая, чем снеток (отношение длины к высоте тела у тюльки 3,3, у снетка 6,4). В период доминирования в пелагических скоплениях снетка перешедшие на хищное питание сеголетки судака составляли от 30 до 87%, при этом к осени они обгоняли в росте планктофагов почти в два раза. В 2000-е годы, при доминировании тюльки, количество сеголетков хищников составляло не более 10% (например, 2008 – 7%, 2009 – 9%). Усугубляется ситуация тем, что темп роста молоди судака и в период доминирования снетка падал в теплые годы. Поскольку при повышении температуры воды наблюдается быстрый рост других кормовых объектов молоди судака: молоди карповых и окуневых, что способствует ее быстрому выходу из под пресса мелкого судака (Поддубный, 1971). Так, в аномально жаркое лето и осень 2010 г. перешедшая на хищное питание молодь судака вообще не была отмечена.
Старшие возрастные группы судака наиболее высокий темп роста имели в 1980-е гг. В этот период наблюдалась самая высокая плотности пелагических скоплений рыб, образованных снетком и молодью основных кормовых видов. Основу питания судака составлял окунь (43% по количеству съеденных экз.); снеток – 23%; ерш – 14%; плотвы – 13 %.
Наиболее глубокие изменения происходят во второй половине 1990-х гг. Наблюдается снижение общей плотности пелагических скоплений рыб. В питании уменьшаются доли окуня до 28% и ерша до 2%, полностью исчезает снеток, но появляется тюлька (9%) и собственная молодь судака в количестве, которое не наблюдалось за все время существования водохранилища (38%). Уровень потребления собственной молоди судаком, по мнению ряда авторов (Остроумов, 1959; Барсуков, 1959), служить показателем ухудшения условий нагула.
В 2000-е гг. исчезновения снетка и ерша из спектра питания судака компенсируется появлением тюльки, поскольку взрослый судак сразу после резкого повышения ее численности в 2000 году сразу перешел на её интенсивное потребление – до 61% по числу съеденных экз. (Степанов, Кияшко, 2008). В 2004 году, после окончания процесса натурализации, численность тюльки в Рыбинском водохранилище стабилизировалась на более низком уровне, и её значение в пищевом спектре судака уменьшилось до 47.7%. В эти годы потребление собственной молоди снизилось до 5%.
Отставание в росте особей в возрасте 5+–6+ в настоящее время обусловлено их низким темпом роста в первые годы жизни, тогда как у особей в возрасте от 7+ и старше это отставание компенсируется хорошими кормовыми условиями и они растут значительно быстрее, чем в 1950-е – 1960-е, но хуже, чем в 1980-е.
За весь исследуемый многолетний период запас судака в Рыбинском водохранилище, как и леща, имел устойчивую тенденцию к снижению обусловленную, в первую очередь, промысловой нагрузкой. Основные отличия от леща заключаются в том, что высокую коммерческую ценностью имеют и неполовозрелые особи судака. Это приводит к их массовому отлову уже в возрасте 2+–3+. Кроме того, более выраженное, чем у леща, воздействие на популяцию оказали естественные факторы, связанные с климатическими изменениями последних лет. Потепление воды водохранилища вызвало изменения в кормовой базе судака, которые негативно сказались на его темпе роста.
Рис. 2.2. Промысловая длина судака Рыбинского водохранилища разных возрастных групп.
В соответствии с правилами рыболовства для Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна, утвержденными приказом Минсельхоза России № 453 от 18.11.2014 г., минимальный промысловый размер судака в Рыбинском водохранилище установлен равным 40 см. Анализ средней промысловой длины разных возрастных групп показывает, что судак в Рыбинском водохранилище вступает в промысел, начиная с возраста 5+ (рис. 2.2). В этом возрасте созревают 75% особей, а средняя масса рыб составляет 840 г.
.