– Ну, это вообще не проблема: уберем обоих.
– Было бы идеально! А что скажете по поводу первой?
– Насколько я понял, в клинике у вас есть свой человек, не так ли?
– Есть, но не хотелось бы его засвечивать… – неуверенно заметил Георгий, потом поморщился и махнул рукой: – Ладно, раз без этого не обойтись, то и Бог с ней!
– Женщина… – задумчиво протянул Александр. – А в этом что‑то есть! Охрана?
– Довольно мощная. Лучше бы без лишнего шума.
– Может, ваш человек подсобит? Как‑никак Рождество…
– Имеешь в виду снотворное?
– К празднику оно весьма кстати, – усмехнулся Александр.
– Хорошо, сейчас выясним. – Георгий набрал номер. – Марина? Снова я. Бригадир. Тянуть нельзя, будем убирать. И обоих, если не узнаешь точно, кто из них кто. Навестим сегодня, но нужна ваша помощь с охраной. Может, отметите с ними Рождество? Нас бы устроило их бездействие минут на тридцать. – Он помолчал, выслушав ответ, и самодовольно улыбнулся. – Отлично, без пятнадцати час будем у входа!
Марина Михайловна положила трубку и задумалась. Сейчас около шести, до полуночи хватит времени, чтобы все подготовить. Неожиданно в кабинет постучали.
– Да, войдите! – Она стряхнула с себя задумчивость и улыбнулась. – Лидочка? Как хорошо, что ты зашла! Что там в отделении?
– Все в порядке, Марина Михайловна. Лекарства я уже раздала. Дежурный врач просил вас зайти… – Девушка вдруг нерешительно замялась.
– Говори, Лидочка, не стесняйся.
– Понимаете, Марина Михайловна, я согласилась подменить Наташку, но у меня неожиданно заболела мама. Страшный грипп: температура за сорок!
– Ну и какие трудности? – Марина Михайловна едва сдержалась, чтобы не выказать радости: не нужно даже выдумывать причину, отпуская ее с работы. – Руки в ноги – и домой. Мама – это святое!
– А как же вы? – растерялась Лидочка.
– За меня не беспокойся. А Рождество здесь отмечу, с ребятами.
– С охранниками? Так давайте я все приготовлю, а потом уйду. – Девушке явно хотелось хоть чем‑то отблагодарить старшую сестру.
– Ни в коем случае. Дуй к мамочке! Мы и сами справимся. Пошлю одного в магазин, а двое подежурят!
– Просто не знаю, как вас и благодарить, Марина Михайловна! – затараторила Лидочка. – В ночную смену в новогоднюю ночь отдежурю.
– К чему такие жертвы? – улыбнулась Марина Михайловна. – Отработаешь как‑нибудь… Счастливо!
– С Рождеством вас!
– Спасибо!
Интересно, что понадобилось Евгению Дмитриевичу, подумала старшая сестра и направилась в ординаторскую.
– Вы просили зайти, Евгений Дмитриевич? – обратилась она к дежурному врачу.
– Отлично, а я‑то думал, вы уже ушли, – обрадовался врач. – Я, конечно, понимаю, что с моей стороны свинство обращаться к вам с подобной просьбой после того, как вы целый день на ногах, но… Короче говоря, не могли бы вы подменить меня на пару часиков сегодня вечером? У моей внучки день рождения, а тут еще Рождество… Родственники собрались, а я совсем забыл. Внучка этого мне никогда не простит!
– Господи, Евгений Дмитриевич! – всплеснула руками Марина Михайловна. – Я уж думала, случилось что! Идите себе спокойненько и празднуйте, здесь ничего не случится. Если что, я позвоню. Вы вроде бы совсем рядом живете?
– Пятнадцать минут ходьбы, – весело ответил он. – Вы просто душечка, Марина Михайловна! А это вам! – Из холодильника появилась бутылка шампанского. – Думал, Рождество здесь отмечать придется, а оно вон как обернулось. С праздником!
– Спасибо! Мы выпьем и за вас. Ей словно помогало Провидение – все складывалось как нельзя лучше. Остались лишь охранники. Она вернулась к себе, закрыла дверь на ключ и открыла сейф с лекарствами. Через минуту она уже впрыскивала в бутылку снотворное, не без усилий проколов пробку. Поставила шампанское в холодильник, взглянула на часы: девятнадцать пятнадцать – значит, ночная смена охраны уже заступила. Самое время узнать, кто сегодня дежурит: если ребята Константина, который давно уже положил на нее глаз и всякий раз норовит погладить по заднице, то вообще никаких проблем не будет.
Ей снова повезло. Все шло как обычно: Костя с напарником смотрели телевизор, изредка бросая взгляд на мониторы. Третий охранник сидел на посту у входа.
– Кто к нам пришел! – обрадованно воскликнул Костя. – Попрощаться после смены или как?
– Или как! – мило улыбнулась Марина Михайловна. – У меня тоже сегодня дежурство.
– Ну? Так это надо отметить! – Константин вскочил со стула.
– И не только это! – рассмеялась Марина Михайловна. – Сегодня же Рождество!
– Совсем здорово! Так, Мишань, руки в ноги – и в магазин. Вот деньги. Пару «Абсолюта», пару шампанского, фрукты, овощи, колбаска… короче, сам знаешь.
– Ну и размах у тебя, Костик! – Марина Михайловна покачала головой.
– А чего? Гулять так гулять!
– Мишань, из спиртного бери только водочку, шампанское у меня есть. Соков возьми!
Михаил был легок на подъем, и его не надо было долго упрашивать: он подхватил внушительную спортивную сумку и едва ли не бегом устремился к выходу. Стоило ему покинуть дежурку, как Костя сразу же подошел к старшей сестре и нахально уставился ей прямо в глаза.
– Ты не представляешь, Мариночка, как я рад, что ты сегодня дежуришь! – взволнованно прошептал он, склонившись над ней.
– Марина Михайловна и на «вы», Костик! – возразила она, но в голосе ее было столько неуверенности, что Константин прекрасно все понял.
– Мариночка! – упрямо повторил он и вдруг впился в ее губы.
Не ожидая ничего подобного (он никогда не позволял себе таких вольностей), Марина Михайловна не успела даже отстраниться. Его поцелуй оказался таким жарким, что она чуть не поддалась этой страсти. Он гладил ее по спине, сначала робко, затем смелее провел рукой ниже. Казалось, еще минута и парень совсем потеряет голову, а это вовсе не входило в планы Марины Михайловны. Она вдруг резко отстранилась.
– Ты с ума сошел, Костик! – не очень сердито, но достаточно отрезвляюще отрезала она. – Мы ж не одни…
– Сюда никто не войдет! – страстно прошептал он, пытаясь начать все сначала, но она не позволила.
– Не торопи меня, Костик, не торопи! Я сама должна созреть, понимаешь?
– А я и не спешу! – тут же согласился он. Сейчас действительно не стоит торопиться, чтобы ничего не испортить. Он столько ждал, можно подождать и еще. – Как здорово, милая! – Он улыбнулся, выпустил ее из объятий, потом наклонился и ласково чмокнул в щеку. – Я умею ждать!
– Вот и хорошо, Костик! Пойду я, а то ни дежурного врача, ни сестры: одна я сегодня. – Она проговорила это с явным намеком.
– Прекрасно! – воскликнул он, затем галантно поклонился. – Ждем вас здесь без пятнадцати двенадцать, принцесса.
– Слушаюсь, принц! – Она заторопилась к выходу.
– Но можешь зайти и раньше! – бросил он вдогонку.
– Посмотрим на ваше поведение, – кокетливо ответила Марина Михайловна и прикрыла за собой дверь.
Константин, предвкушая прелести сегодняшней ночи (а он не сомневался, что уломает неприступную Марину), защелкал тумблерами, стараясь держать старшую сестру в поле зрения, а когда надоело, оставил включенной лишь камеру процедурной.
Поднявшись в процедурную лечебного отделения, Марина Михайловна не торопясь начала готовить лекарства для вечернего приема, но тут заметила красный огонек над глазком видеокамеры и решила поддразнить своего воздыхателя. Она как бы случайно опрокинула на себя стаканчик с лекарством, всплеснула руками, досадуя на свою неловкость, затем решительно скинула халат и осталась в коротенькой, совершенно прозрачной комбинации, из‑под которой просвечивали ажурные трусики и поддерживающий пышную грудь бюстгальтер. Покрутившись перед зеркалом, Марина Михайловна изящно поправила трусики на крутых бедрах, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться: она представила жадный взгляд Константина, уставившегося в монитор. Чуть помедлив, она расстегнула и бюстгальтер, накинула на себя совсем коротенький халатик и, словно только что заметив включенную видеокамеру, погрозила пальчиком. Как ни странно, красный огонек тут же погас.
Время близилось к девяти, и согласно распорядку она начала разносить лекарства: выкатила из процедурной столик на колесиках, обошла все палаты, решив заглянуть к Савелию и его двойнику только напоследок. Прекрасно представляя перспективу сегодняшней ночи и не желая лишних жертв, Марина Михайловна решила убедиться в том, что в пронумерованной палате лежит двойник. Она энергично толкнула дверь палаты напротив.
– Как настроение, Сидоров? – поинтересовалась она. – Жалобы есть?
– Марина Михайловна? – удивился Савелий. – Сегодня же не ваша смена!
– Пришлось пойти навстречу пожеланиям трудящихся. – Она улыбнулась. – Вот ваши таблетки, а укольчик – перед самым сном. – Она дождалась, пока Савелий не закинул в рот лекарство, и только после этого сказала: – С Рождеством вас, Сидоров!
– Спасибо, и вас! – откликнулся Савелий, взглядом провожая ее до самых дверей.
Что‑то в ней сегодня настораживало. На первый взгляд, вроде бы все как обычно, но… Савелий всегда доверял своей интуиции. И он мысленно стал «прокручивать кино», как говорил Андрей Воронов, с того самого момента, как старшая сестра вошла в палату. Взглянула… Только сейчас стало ясно, что взгляд этот был оценивающим, вернее изучающим, словно Марина Михайловна уточняла, кто перед ней. Потом небольшое замешательство в ответ на его вопрос. И еще: она никогда раньше не дожидалась, пока он выпьет лекарство, а сегодня явно ждала.
Именно поэтому Савелий и не стал глотать таблетки. Он тут же выплюнул в ладонь, как только Марина Михайловна вышла, и стал рассматривать. Обычно он получал витамины и обезболивающее, а сейчас все три таблетки были из группы анальгетиков и достаточно сильнодействующих: выпей Савелий все три, он через час заснул бы как младенец и проспал до самого утра без всякого укола. А тут еще он неожиданно «услышал» ее мысленный вопрос: «Кто передо мной: он сам или его двойник?»
Да, дело принимало интересный оборот. Савелий воскресил в памяти все нюансы поведения Марины Михайловны. Вместе с сомнениями исчезла и вера в этого человека.
За время пребывания в клинике Савелий разузнал, где находятся мониторы, когда и как ведется наблюдение. Он осторожно выглянул в коридор: никого, видеокамера отключена. Он быстро, стараясь не шуметь, прошмыгнул в палату своего двойника.
– Что‑то случилось? – с тревогой прошептал тот, заметив прижатый к губам палец Савелия.
– Пока нет, Сергей, но у меня какое‑то странное предчувствие, – также шепотом ответил Савелий.
Не упуская ни одной детали, он поделился сомнениями со своим партнером, ожидая, что тот поднимет его на смех. Но тот понимающе покачал головой.
– Ко мне она тоже заходила…
– И что? – встрепенулся Савелий.
– Сказала, что принесла вечернее лекарство.
– Тебе лекарство? Ну и дела! А ты?
– Я поблагодарил и сунул в рот. Тем более что она меня Сидоровым назвала.
– Выпил? – разволновался Савелий.
– А мне‑то зачем: я ж не оперирован. – Сергей хитро усмехнулся. – Да и слишком горькими оказались таблетки.
– Снотворное! – выдохнул Савелий. Теперь все сомнения разом улетучились: Марина Михайловна – подставка. Но чья?
– Именно снотворное! Кто‑то очень сильно хочет, чтобы мы уснули!
– Скорее всего не мы, а я. И чтобы уснул навеки, – возразил Савелий.
– Ну, с такой дозы можно только поспать…
– Если потом не добавить ножом или пулей!
– Да, но дали‑то и мне, и тебе.
– Тебе потому, что не знают точно, кто двойник. Да, события развиваются стремительно! Кто бы мог подумать, что в этом деле замешана Марина?
– Кушать всем хочется! – хмыкнул Сергей. – Что будем делать?
– Как что? Готовиться ко сну. Зачем огорчать своих «доброжелателей»?
– Может, помощь вызвать? – предложил Сергей. – На крайний случай я «маячок» с собой захватил.
– Включим, когда будет необходимость! – твердо заметил Савелий. – Пусть ОНИ начнут, а там… – Савелий махнул рукой.
Марина Михайловна еле дождалась, пока часы не показали без четверти двенадцать. Прихватив бутылку шампанского, она вышла из процедурной. Свое алиби она весьма четко продумала и потому совершенно не волновалась. Марина Михайловна тщательно подкрасила глаза, губы, навела румянец, привела в порядок прическу, поэтому когда она вошла в дежурку, охранники просто рты пораскрывали от изумления.
– Принцесса! Настоящая принцесса! – воскликнул тот, что сидел у входа.
– А ты как думал? – с вызовом воскликнула она и лукаво подмигнула Константину, который неожиданно смутился и отвел глаза в сторону. – Кто откроет? – Старшая сестра подняла бутылку.
– Костик у нас специалист по шампанскому, – хмыкнул Михаил. Он действительно не поскупился: стол буквально ломился от фруктов, сладостей и прочей снеди. Ребятам даже удалось раздобыть хрустальные фужеры.
Ловко хлопнув пробкой, Константин разлил шампанское. – С Рождеством, друзья! Все дружно чокнулись, наполнив комнату мелодичным звоном. Марина Михайловна давно заприметила огромный фикус в углу и потому выбрала место рядом. Поднося фужер к губам, сестра сделала вид, что пьет, а сама, улучив момент, ловко вылила шампанское и тут же громко воскликнула:
– Браво! С Рождеством;
– А теперь водочки вдогонку, чтобы шампанскому скучно не было. – Константин отвинтил пробку у литровой бутылки «Абсолют‑куранта».
– Водку после шампанского? – засомневалась старшая сестра.
– А вы понюхайте! – Костя сунул бутылку ей под нос.
– Надо же! Чем это пахнет? – удивленно спросила девушка.
– А догадайтесь! – Костя хитро прищурился.
– Что‑то очень знакомое… – Она наморщила лоб. – Смородина! – тут же радостно закричала она, разглядев на бутылке веточки с ягодами смородины. – Признаюсь, никогда такую не пила! Ладно, давай! – Махнув рукой, она решительно подставила рюмку.
Константин быстро разлил водку по рюмкам, встал, согнул руку в локте, отставил в сторону и залихватски произнес: – Господа гусары!
Остальные тут же вскочили на ноги и приняли такую же позу.
– Предлагаю выпить за прекрасных дам! Но так как здесь присутствует лишь Марина Михайловна, то за прекрасную даму нашего стола!
– Спасибо, ребята! – Девушка потянулась чокнуться. Выпив водочки, она ойкнула и рассмеялась:
– Надо же, как легко пьется! Вкусная, но очень крепкая. Даже голова закружилась!
– Да чего там, пустяки! – сказал Миша. Язык его уже слегка заплетался. Он весил меньше всех, и воздействие снотворного на нем уже сказывалось, тем более в смеси с алкоголем.
Марина Михайловна незаметно кинула взгляд на часы: половина первого. «Времени достаточно», – подумала она и все же решила ускорить события.
– А у меня тоже тост! Почему пустые рюмки?
– Во дает! – восхитился Константин и поспешил разлить водку.
– Эх, мужики! – усмехнулась Марина Михайловна. – Пьете наравне с девушкой! – Она укоризненно покачала головой.
Михаил резво подставил Константину фужер, за ним потянулся и его напарник, а Костя воскликнул:
– Пить так пить! – Он тут же налил себе полный фужер и встал: – За отличную компанию! А этот трюк я посвящаю прекрасной Мариночке!
Он поставил фужер на согнутый локоть и медленно стал подносить его к губам, чуть покачнулся и наверняка разлил бы водку, если бы девушка вовремя его не поддержала.
Как только он выпил, она поддела остальных:
– А вы что застыли? – И тут же сама опрокинула рюмку в рот.
Никто, кроме Константина, не допил до конца. Первым упал головой в салат Михаил, затем его напарник выронил из рук фужер и откинулся на спинку стула. Константин мутным взглядом посмотрел на девушку, пытаясь улыбнуться, и вдруг повалился на спину. На всякий случай похлопав каждого по щеке и убедившись, что они крепко спят, старшая сестра включила видеокамеры в палатах Савелия и Сергея: те мирно посапывали. Подождав еще пару минут, она открыла входную дверь.
– Ну? – входя, тихо спросил Александр.
– И тот и другой спят как младенцы, – улыбнулась девушка.
– Охрана где?
– В дежурке. Но их не нужно трогать: они ничего не вспомнят, а я «проснусь» вместе с ними. – Она лукаво подмигнула.
– Хорошо, я только взгляну. – Александр вошел в дежурку, вытащил пистолет и осторожно ткнул каждого парня в щеку. Никто не шевельнулся.
– Все в порядке!
– Не доверяешь? – поморщилась Марина Михайловна.
– Надо исключить любую случайность, – бесстрастно ответил он. – Где они?
– На второго этаже. Один – в палате номер восемь, второй – напротив. Начинать, наверное, лучше с того, что в палате без номера: чуть раньше проглотил снотворное.
– Хорошо! – согласился Александр и кивнул приятелям. Те молча двинулись к лестнице. В коридоре второго этажа они разделились: один пошел по левой стороне, другой – по правой, сзади шел Александр. Оказавшись у нужной палаты, убийцы сошлись, открыли дверь, подкрались к кровати и несколько раз выстрелили. В ответ из угла раздались два выстрела, и бандиты повалились на пол. В коридоре ничего слышно не было – оружие было с глушителями.
Александр, удовлетворенно хмыкнув, толкнул дверь в палату напротив и прямо с порога сделал три выстрела. Он заметил, как сзади промелькнула чья‑то тень, резко обернулся, но выстрелить уже не успел. Пуля Савелия вошла ему в правое плечо. Однако Александр удержал пистолет в руке и даже попытался нажать на курок, но тут же получил в сердце вторую пулю.
– Бросил бы пистолет – остался бы в живых! – произнес Савелий и вдруг, что‑то заметив, наклонился и вытащил из уха бандита приемное устройство, а затем нашел и булавку. Он подозвал Сергея, и напарники спустились вниз. У лестницы лежала Марина Михайловна.
– Черт! – буркнул Савелий, приподнимая девушку. – Опоздали!
– Как опоздали? – спросил Сергей.
– Взгляни! – На виске старшей сестры зияла аккуратная дырочка, капли крови тяжело падали на пол. – Быстро он среагировал!
– Кто?
– Четвертый гость! Тот, кто услышал, как я напутствовал в последний путь того красавца.
– Да, работали явно профессионалы. Ладно, не переживай, она получила по заслугам! – заметил Сергей.
– Но как теперь узнать, кто их послал?
– Узнаем! – хмыкнул Сергей и протянул ему паспорт. – Под лестницей валялся. Чуешь, откуда ветер дует? Гражданин Австралии, и прибыл только сегодня!
– Ты «маячок» включил?
– Да, наши вот‑вот прибудут.
– Отлично. Пора взглянуть на остальных.
– А с ними что? – Сергей кивнул на охранников.
– Наверняка она их снотворным накачала. И очнутся они, думаю, только к утру.
Тучи сгущаются
Согласившись на предложение Григория Марковича, Мабуту никак не предполагал, что возникнут какие‑то проблемы. Поначалу и впрямь все шло как по маслу: довольно быстро обнаружился след Волошина, он оказался в клинике пластической хирургии. Оставалось только выкрасть его оттуда и «организовать» документы для его депортации из страны. Но дальше начались сплошные проколы.
В тот день, когда люди Мабуту уже готовы были к похищению, им неожиданно помешали – кто‑то тоже пытался похитить Волошина. К счастью, у них ничего не получилось. Однако они здорово напакостили, поскольку переполошился и сам «объект», и охрана клиники. Руководитель операции решил доложить обо всем Мабуту.
Вникнув в подробности, тот, не долго думая, приказал глаз не спускать с клиники. Видимо, теперь Волошина постараются перекинуть в другое место. Он и сам поступил бы так же и уж, конечно, не стал бы медлить.
Долго ждать не пришлось: ближе к ночи Мабуту сообщили, что у входа в клинику остановился медицинский «рафик», двое подтянутых парней скрылись в клинике, а через несколько минут появились, сопровождая какого‑то мужика с перебинтованной головой.
– Машину не упускать! Головой отвечаете! Проследите, куда отвезут мужика, потом и решим, что делать! – Бросив рацию, Мабуту довольно потер ладони: и на этот раз интуиция его не подвела.
Остальное – дело техники: он не сомневался, что его ребятки будут исправно «пасти» больного, а группа захвата ждет только сигнала. Эту группу Мабуту готовил сам. В нее входили не только боевики, отлично владеющие искусством рукопашного боя и любым видом оружия (многие прошли Афганистан и Чечню), но и интеллектуал – некто Никон, правая рука Мабуту. Он был также опытным врачом, два года назад освободившимся из колонии, где провел восемь лет за подпольные аборты.
О документах для Волошина Мабуту уже позаботился, не хватало только фотографии будущего владельца паспорта, который, по легенде, являлся гражданином Сирии, проживающим в Дамаске. И в Москву он приезжал с туристической визой, но попал в аварию, и сейчас его должен был срочно прооперировать врач, специалист по черепно‑мозговым травмам.
Мабуту, конечно же, понимал, что Волошина нужно будет где‑то спрятать на некоторое время, пока у него хотя бы чуть‑чуть не подживут шрамы на лице, чтобы сделать приличную фотографию. В любой квартире небезопасно: не ровен час тот закричит, взбудоражит соседей, те кликнут ментов, и тогда…
Нет, самое идеальное место – какая‑нибудь хибара на отшибе. Впрочем, к постороннему обращаться нельзя. Поразмыслив, Мабуту вспомнил про своего давнего приятеля, с которым не виделся с тех пор, как сел в последний раз. У парня была странная кличка – Мука, от фамилии Мукасей.
У Мукасея был свой домик, полученный в наследство от бабки. Приказав своим людям накупить подарков для приятеля, Мабуту, как всегда, на трех машинах отправился в сторону Можайска. Дорогая не долгая – час‑полтора, но Мабуту за все это время не проронил ни слова, вспоминая прошлое и кляня себя на чем свет стоит за то, что не удосужился ни разу проведать Мукасея.
Конечно, можно найти отговорки, что, мол, тогда у него были очень трудные времена, самому бы выжить, но… Потом‑то? Почему он с ним не встретился? Единственное, на что его хватило, так это послать своих ребят с приличной суммой денег и извинениями. И то и другое Мукасей принял, но с тех пор ни разу не пытался связаться с Мабуту, да и телефона он не имел.
Но самым кошмарным было то, что при встрече выяснилось, что Мукасей стал калекой. В зоне он попал под ленту конвейера, и лагерные костоломы оттяпали ему обе ноги до колена. Увидев своего приятеля скачущим по избе на руках, Мабуту прослезился и со всей силы двинул кулаком себе в скулу.
– Идиот я! Сволочь! – кричал он и лупил себя, лупил. – Братан, извини подлеца: не знал! – Он сильно закашлялся и стал задыхаться, но сквозь хрипы все еще выкрикивал: – Бля буду, не знал! Гадом буду, Мука! – Он вдруг подскочил к телохранителю: – Фома, ты‑то, гнида, почему мне не сказал, когда я посылал тебя к нему? – Мабуту схватил Фому за грудки, готовый разорвать его на части.
– Шеф, откуда я мог знать? – испуганно залепетал тот.
– Слушай, оставь парня в покое, он действительно не догадывался, что у меня под одеялом, – с усмешкой сказал Мукасей. – Протезных подушек еще не было, вот я и пролеживал бока. А сейчас – ништяк, даже бегаю! – Он лукаво подмигнул.
Не знай его Мабуту раньше, он мог бы подумать, что парень этот и не думает унывать, все такой же весельчак, как и прежде. Однако Мукасея, несмотря на все его старания, выдавали глаза: в них таилось столько печали, что у Мабуту защемило сердце. Он подошел к Муке и, опустившись на колени, чтобы сравняться с ним по росту, обнял его за плечи и крепко прижал к себе.
– Ничего, братан, я тебе такие протезы сгоношу, что действительно бегать сможешь… – Мабуту повернулся к Фоме: – Бритого сюда, мухой!
Фома тут же исчез за дверью. – Бритый с тобой? – воскликнул Мукасей. – Помоги‑ка на стул взобраться… Он же вроде еще год париться должен?
– Отмазали! – с улыбкой махнул рукой Мабуту.
– И сколько сейчас год тянет?
– Зависит… В среднем штука баксов за месяц.
– Круто! – Мука покачал головой. – Совсем менты оборзели!
– Нормально! – Мабуту махнул рукой. – Не женился? – спросил он.
– Я ж писал тебе еще с «командировки»! Зинка, заочница! – Мукасей покачал головой и с грустью улыбнулся. – Ты, видать, совсем заработался, парень!
– Точно, забыл! – признался Мабуту. – И где ж она?
– Сейчас придет, в магазин смоталась. Как чуяла: пойду, говорит, водочки тебе куплю!
В этот момент дверь распахнулась, и в дом ввалился Фома с тремя парнями. В руках у них были пакеты.
– Привет, Бритый! – воскликнул Мукасей.
– И тебе привет. Мука! Как ты? – Вошедший снял меховую шапку, обнажив голову, лысую как биллиардный шар.
– А что я – живу, как видишь! – бодро откликнулся Мукасей. – А у тебя волосы так и не растут?
– Да, как покинули дурную голову, так и не растут, сколько ни поливаю! – усмехнулся тот.
– Слушай, Бритый, дуй к Никифорову и скажи, чтобы он сотворил Муке коляску с приводом! – распорядился Мабуту.
– Ты что? – воскликнул Мукасей. – Ты в курсе, сколько она тянет?
– Я сказал! – хмыкнул Мабуту.
– Понял, молчу! – Мукасей пожал плечами. – Только не надо считать себя виноватым…
– А я и не считаю! – буркнул тот. – Ты и виноват – с каких это пор стал таким щепетильным? Не мог сам связаться со мной, что ли? Или обиделся?
– Нет, не обиделся, просто захотелось узнать, чего я сам стою? – признался Мукасей.
– Так я пошел, шеф? – сказал Бритый.
– Ты еще здесь? – повернулся к нему Мабуту, и тот пулей выскочил за дверь. За ним потянулись остальные, лишь Фома вопросительно смотрел на Мабуту.
– Распаковывай! – кивнул ему Мабуту.
– Господи! – покачал головой Мукасей, увидев, как стол начинает ломиться от продуктов. – Ты что, все палатки скупил?
– Почти! – улыбнулся Мабуту, хотел добавить еще что‑то, но тут дверь распахнулась и на пороге появилась мощная женщина лет сорока, лицо которой было щедро усеяно конопушками. Переведя взгляд с мужа на Мабуту, потом на Фому, она покачала головой:
– Это что, гуманитарная помощь?
– Вроде того! – отозвался Мабуту.
– Знакомься, Зин: это Мабуту! – представил его Мукасей.
– Наконец‑то объявился, дружок хренов! – ухмыльнулась она. – Мой мне все уши прожужжал. «Ах, лучший друг! Ах, не разлей вода!» – передразнила она мужа, потом тихо добавила: – Столько ждал тебя! – Женщина со вздохом махнула рукой.
– Да я… – начал Мабуту, но Мукасей не выдержал:
– А ну заткнись, баба! Чего разверещалась, как потерпевшая? Не знал он ничего! Поняла? И точка!
– Ой, прости, Мукушка! – Она по‑бабьи всплеснула руками. – Сама не знаю, что это на меня нашло! – Зина подошла и протянула Мабуту руку. – Прости дуру несчастную!
– Забыли, Зина! – Они обменялись крепким, мужским рукопожатием, затем Мабуту кивнул Фоме, и тот протянул огромный пакет. – Это тебе, Зин!
– Мне? – Она вытащила из пакета белоснежную шаль; даже при ее габаритах она могла бы целиком в нее завернуться. – Боже, какая роскошь! – Зина сорвала свой старенький, видавший виды шерстяной платок и накинула шаль, которая мгновенно ее преобразила, сделав намного моложе и привлекательнее. – Ой, спасибо! Можно я тебя поцелую?
– Если Мука собак не спустит, – хмыкнул Мабуту.
– Один раз можно! – холодно произнес тот и тут же рассмеялся: – Да целуй ты моего братана!
Зина огромными ладонями обхватила голову Мабуту, которая, казалось, в них утонула, затем смачно чмокнула его в губы.
– Задавишь! – шутливо взвизгнул тот, а Мукасей воскликнул:
– Зин, ты чо мужика‑то пугаешь? Давай‑ка закусью займись лучше!
– Моментом, родненький мой! – кокетливо отозвалась та и бросилась снимать пальто.
– А это тебе. Мука! – Мабуту сунул руку в карман и вытащил черную кожаную коробочку. – Что это?
– Часы «Ситизен»! Японские! А это инструкция. – Он открыл коробочку и вытащил оттуда толстую книжицу.
– Ничего себе, инструкция! – усмехнулся Мукасей. – Тут без высшего образования, видать, не разберешься. Небось, и летать на них можно?
– Летать – нет, но функций очень много! – улыбнулся Мабуту, довольный тем, что доставил приятелю удовольствие. Глаза Муки блестели от радости.
– Ну, спасибо, братан!
– Фома, иди помоги хозяйке, – бросил Мабуту.
– Сей момент, шеф! – Фома тут же исчез.
– С чем приехал? – нахмурился Мукасей.
– Помощь твоя нужна.
– Говори!
– Мужика одного надо приютить на время.
– Свой?
– Нет.
– Значит, может и сбежать?
– Сбежать? – Мабуту пожал плечами. – Может попытаться! Но я с ним своего человека оставлю!
– Так давай его сюда!
– Он пока не со мной, – признался Мабуту. – Кстати, ему потребуется уход, он после операции, пластической.
– Понял, больше ни о чем не спрашиваю: меньше знаешь, крепче спишь.
– Это тебе за хлопоты. Пять штук! – Мабуту протянул ему пачку стодолларовых купюр.
– Ну вот еще! – Мукасей оттолкнул его руку.
– Ты не понял. Это не мои деньги, а того, кто сделал заказ, – пояснил Мабуту.
– Тогда другое дело. Видно, дорогой мужичок‑то? – задумчиво произнес Мука.
– Думаю, да.
– Когда ждать?
– В любое время.
– Понял. А с уходом не беспокойся: Зинка на акушерку выучилась!
– Кому понадобился мой уход? – с улыбкой спросила Зина, появляясь в комнате с подносом в руках. – Можно?